Разгильдяй

20

Сегодня предстояли ещё кое какие дела. Во-первых, визит к некому банкиру с еврейской фамилией с целью получения кредита в обмен на залог в миллион рублей. Во-вторых, визит к японцам, с целью сильно сбавить цену, в обмен на взятку.

Банкир совершенно не горит желанием давать какому-то молокососу деньги, даже под залог того самого имущества, которое я хотел приобрести. Недавно, банкир пытался выкупить у японцев товар, но убедился в бесперспективности куда либо сплавить винтовки и оборудование без убытков. Наверно, если бы я проявил настойчивость, пообещал лично этому ворюге заплатить не меньше миллиона, то что-нибудь и вышло. Но, мне банкир не понравился. Подумал, что если что-то получится, то эта рожа попытается избавить меня от иллюзий о возможности честной игры с банкирами. Пожалуй засуну сюда Соломоновича, пусть разведает. Может вынюхает, что банкир затевает и против меня в том числе.

Ознакомившись со списком банкиров и увидев только еврейские фамилии понял, что ловить нечего. Я поразился то ли наивности Столыпина, то ли откровенной глупости, когда он подсовывал список банкиров. Неужели он не предполагал реакции банкиров на моё предложение? Или, на самом деле, он не хочет, чтобы я приобрёл оружие? Тогда у чему вся игра?

Поехал к японцам в представительство. Ознакомился с прекрасными обычаями японцев по приёму гостей. С поклонами и расшаркиваниями. На самом деле эти поклоны проверяют, насколько воспитан и культурен гость, чтобы правильно ответить на представление. Как у бабочек, честное слово. Бабочки тоже представляются, исполняя танец. Получается, что японцы по уровню развития недалеко ушли от насекомых. Когда это поймёшь, то японские ужимки кажутся смешными. На самом деле, протанцевав и не дождавшись ответных танцев, японец считает собеседника быдлом, которого можно гнать на убой как скотину.

Разобравшись с целью визита японец спросил, готов ли я заплатить восемьдесят миллионов рублей? Нет, ответил я. Я готов заплатить четыре и один миллион наличными тем, от кого зависит продажа оружия и оборудования.

Нет, сказал японец. Такое предложение не возможно. Мы не берём деньги за посреднические услуги.

На нет и суда нет, повторил я фразу и собрался уходить. Перед уходом подарил японцу за беспокойство сторублёвку и визитную карточку. Японец было завёл шарманку, какую положено заводить при прощании, но я отвернулся и ушёл. Если им хочется церемоний, то пусть танцуют друг перед другом. Я обратил внимание на то, что в представительстве читают газету «Петербургские вести». Надо поместить в газету пару статеек, чтобы расшевелить японцев.

Опять я в гостинице, где шагу невозможно сделать не наткнувшись на жандарма. К удивлению хозяина гостиницы, ресторан заполнен посетителями до отказа. Не хватает только чичероне, который будет ходить между столиками и рассказывать, где и кто сидел, откуда стреляли и в кого попали. Подозвал хозяина и предложил на эту роль себя. После моего рассказа трое господ встали и быстро удалились. Мне потом шепнули, это английский посол и сопровождающие лица. Ну и что, что прошёлся по английским империалистам, душителям свободы, убивающим борцов за свободу в Южной Африке и в Индии. Правда, я выразил сожаление из за малого числа убитых англичан, ну и совсем не понравилось послу, что обвинил в организации массовых убийств Рейли и английское посольство.

Присутствующие поаплодировали, но как-то вяло. Тогда стал дополнять рассказ тем как героически вели себя великие княжны. Как они мужественно меня защищали от английских убийц. Какие великолепные защитники царя и отечества: графы и бароны, которые даже не пытались устраивать завал около выхода из зала, а помогали бедным дамам выйти из помещения и некоторых дам выносили на руках.

Затем заметил, что эту чушь записывают газетчики, столпившиеся у входа в ресторан. Добавил, что великие княжны своим телом защитившие меня от пуль английских преступников, достойны награды в виде георгиевских крестов. Эта речь больше понравилась, но появился жандарм и объявил собрание незаконным. Я заспорил сказав, что никакое это не собрание, а выступление и господа пришли не собираться, а обедать. Жандарм пообещал упечь за несоблюдение законов империи за решётку и мне пришлось покинуть пьедестал.

Уселся с жандармом за столик и спросил, чего он сегодня хочет. Жандарм сообщил, что все, кто присутствовал в ресторанной бойне, говорят разные вещи. Премьер в гневе, его величество вне себя, а Виктор Александрович здесь разоряется и излагает сто первую версию происшедшего. Ну и что? Удивился я. Одной версией больше, одной меньше, какая разница? Если качество то же, зачем платить больше?

Последнее предложение жандарм не понял и попросил уточнить. Легко. Это новая пословица. Сейчас в народе появилось много пословиц. Понятно времена меняются, значит должен меняться и язык.

Жандарм заявил, что это инсинуации как и новомодное «короче». Премьер специально расспрашивал сотрудников о «короче» и никто не знает.

Ну, достали! Как далеки Вы от народа? Вскричал я с удовольствием и подозвал официанта того, который прислушивался к словам, когда я вешал лапшу на уши Столыпину со словом «короче». Я заказал кое что из расчёта на двоих. Жандарм уже не пытался возражать тому, что я заказал и для него, привык. Затем я спросил официанта: короче, расскажи, чего тут у Вас вчера, короче, произошло?

Я понятия не имел, о чём будет рассказывать официант. По моему мнению вчера в гостинице никого не убили, значит ничего не произошло. У официанта другое мнение. Из него посыпались новости одна другой интереснее. Самая интересная новость была в том, что официант через слово повторял как заведённый «короче».

Жандарм проявил профессиональный интерес к словам официанта, а мне новости неинтересны. Я встал и пересел за другой столик. Поймал свободного официанта и повторил заказ. Жандарм продолжал мучить беднягу официанта, который всё чаще повторял заветное «короче». Не дожидаясь, когда жандарм освободиться, принялся поглощать пищу.

В ресторан заявился Викентий Соломонович. Я достал из кармана камни и одел на пальцы левой руки. Он подошёл и остановился рядом со столиком не поздоровавшись. Я отметил про себя это обстоятельство, но ожидая заранее заготовленного ответа, ничего не спросил, а протянул левую руку и указал на столик, приглашая Соломоновича сесть. Камни мрачно блеснули в свете электрических ламп и произвели впечатление на Соломоновича. Он уселся, я предложил поесть вместе и когда он съел всё, что было за столом, я спросил: надумал ли он служить бескорыстно? Оказалось, что надумал. Знает ли банкира, я назвал имя банкира, с которым не сошёлся в размере взятки.

Соломонович знал банкира. Может сказать что-то про банкира? Соломонович принялся излагать, да в таких подробностях, что я обалдевал. Откуда Соломонович это знает? Они почти что родственники. Я и забыл, что все евреи родственники. Пойдёшь и узнаешь, что банкир затеял против меня. Понятно? Соломонович ответил, что понятно. Сними номер в гостинице, за номер заплачу я.

Сейчас идём в магазин готового платья. Покупаем тебе костюм и оттуда в Японское представительство. Представишься покупателем оборудования и оружия. Пусть они сводят туда, где находится товар. Ты пожелаешь проверить товар, а только потом назначишь цену. Понятно?

Ну, это-то как раз проще простого, вымолвил Викентий Соломонович. Я никогда не покупаю товар, до тех пор пока не проверю качество. Только зачем это?

Я молча смотрел на собеседника. Чего-то ему не понравилось в моём взгляде. Сказал для усиления эффекта: длинный язык вредит шее.

Соломонович совсем стушевался. Ну, пошли. Отвёл его в магазин готовой одежды, подобрал обезьяньей расцветки костюм и отвёз к японскому представительству.

Ждал Соломоновича не меньше часа. Наконец Соломонович вышел из представительства и уселся в коляску. По дороге Соломонович рассказал, что удалось узнать. Оборудование и оружие расположено на территории строящегося казённого завода, работы на котором прекратили в связи с окончанием войны. Но, поскольку ожидается новая война, хорошо бы строительство возобновить, однако мешают ящики. Поэтому русские дерут с японцев в три шкуры за хранение. Строящийся завод расположен в Ярославле. Завтра отправляемся на осмотр оборудования и оружия.

Слушай сюда Викентий Соломонович! Ты пожелаешь, чтобы показали ящики с оружием и ящики с оборудованием, только те, которые помечены вот таким знаком. Я нарисовал на листочке в блокноте треугольник со стрелкой внутри. После того, как убедишься в том, что находящееся в ящиках непригодно для использованию, едешь в обратно, сказав, что мусор везти через океан не намерен. Расскажешь мне как проверял товар.

Сейчас, Викентий Соломонович, приедем в гостиницу. Селишься в номере. Для путешествия, понадобятся деньги. Сунул прохиндею деньги со словами, не экономь.

В гостинице Алексея Тихоновича уже не оказалось. Отправился на вокзал в одиночестве и сел на ближайший до Ярославля поезд.

У меня примерно пятнадцать часов форы. За это время надо успеть сделать так, чтобы оборудование, которое будут показывать Соломоновичу было разграблено. Приехал в Ярославль на вокзал, нанял извозчика и велел ехать на новостройку. Около въезда на завод стоит небольшая халупа и когда мы подъехали, их халупы вышел мужик в полушубке.

Представился мужику новым владельцем завода и спросил, где тут начальство и охрана. Оказалось, что начальства сроду не было как и охраны не было никогда. Так кто же караулит? Удивился я. Мужик ответил, что он караулит. Приставлен сторожить. Сколько платят, спросил я? Третий месяц не платят. Мужик не знает, что делать. Если до весны не заплатят, то придётся искать работу.

Ладно, сказал я. Сколько тебе должны? Названная сумма поразила величиной, точнее не величиной, а малостью. Залез за пазуху и отсыпал мужику в два раза больше, чем он сказал. Это аванс. Понял? Спросил я. Мужик кивнул головой и сообщил, что до лета не сдвинется с места, то есть будет караулить, а уж потом не обессудьте. Даром работать не намерен. Я пообещал мужику, что скоро начнётся строительство как раньше. Как раньше? Удивился мужик. Никакого строительства здесь отродясь не было. Ящики привезли и положили в поле. Да навесы и сараи сделали. А строительства отродясь не было.

Выходит японец тот ещё ворюга. Требует со своих оплатить арендную плату за хранение оборудования в чистом поле. Правда вокруг сараев довольно высокий забор и утешало то, что сараи на возвышении. Весной, когда снег растает, сараи не зальёт. Попросил сторожа открыть ворота. Сторож нажал на створку, она и распахнулась.

— Вот те на? А как же замок? — спросил я.

— Сроду замка не было, — побожился сторож.

В нескольких сараях нашёл ящики с винтовками. Достал винтовки из ящика и вытащил затворы. Затем уложил винтовки обратно и пометил ящики условным знаком. Нашёл ящики с оборудованием. Оказывается, станки с электроприводом. В электрических цепях имеются предохранители. Вынул более мощные предохранители и вместо них поставил предохранители со слаботочных цепей. В нескольких местах предохранители убрал. В двух станках соединил электрическую цепь с массой при помощи тонкой проволоки, обёрнутой в резину. Как только включат цепь, так раздастся что-то вроде выстрела, проскочит искра и завоняет горелой резиной.

Нашёл сарай с пулемётами. Конструкция знакомая и я поступил с несколькими пулемётами, так как поступил с таким же пулемётом в Сибири. Насыпал мусора и заткнул стволы пулемётов палками. Для того, чтобы стрелять придётся удалять смазку и мусор. Из других пулемётов вынул по несколько деталей. Все доработанные ящики пометил условным знаком. Пока лазил по сараям день прошёл. Можно возвращаться в гостиницу. Спросил у сторожа как добираться до станции? Мужик ответил, что отродясь ходили пешком и никакой станции тогда не было. Ну, мужик, пока. Попрощался я с мужиком и сообщил, что сегодня к вечеру или завтра утром приедет комиссия и чтобы мужик комиссию допустил до сараев. Мужик сказал, что ладно, допустит. Я побрёл к станции. До станции добрался уже никакой. Дождался поезда и такой же, ни какой, добрался до гостиницы и улёгся спать.