Разгильдяй

35

Не забыл меня Викентий Соломонович и прислал еврея Симоновича, якобы секретаря Распутина. Я знаком с биографией Симоновича, как знаком с биографиями большинства лиц, бывающих в царском дворце. Но, сделал вид, что первый раз слышу это имя. Я обедал в ресторане и только отделался от очередного английского купца, желавшего выкупить мой лес на корню, таким образом, чтобы я ещё остался должен.

Официант сообщил, что желает пообщаться некий господин Симонович. Я объявил официанту, что пусть подходит, но за сто рублей. Меня достали всевозможные просители так, что если от меня чего-то надо, то пусть платят.

Официант исчез и вскоре привёл господина Симоновича. Он сел за мой столик и протянул сторублёвку. Я посмотрел купюру на свет, не фальшивка ли и сунул в боковой карман. Симонович представился как секретарь Распутина.

Я продолжил употреблять пищу не реагируя на слова. Симонович повторил фамилию Распутин. Я опять не реагировал. Тогда Симонович спросил:

— Господин Хлестаков таки знает господина Распутина?

— С каких пор Распутин стал господином?

— Григория Ефимовича принимают знатные дамы, он вхож во дворец.

Симонович не уточнил в какой дворец вхож Распутин. Когда Николай прознал, что одна из фрейлин нашёптывает императрице про святого старца, то отправил фрейлину вместе с семьёй в Тобольскую ссылку. Потом ещё одна дама пыталась вякнуть про другого святого старца. Императрица сама попросила Николая отправить старца вместе с фрейлиной в Тобольск. Больше предложений от святых старцев не поступало.

Распутину повезло, он не оказался в Тобольске, по моему, только по причине забывчивости императора. Ну, что же, пожалуй, я не буду напоминать императору о святом старце, а займусь Распутиным. Пусть поработает старец на меня.

А, с Симоновичем надо распрощаться, слишком много воли себе заимел. Торгует привилегиями, поставляет якобы по дешёвке бриллианты императрице. Договорился с императорским ювелиром Фаберже, чтобы тот подтверждал, что бриллианты куплены царицей дёшево, дерёт с неё вдвое, а прибыль делят пополам. Если об этой торговле узнает царица, то Симоновичу, пожалуй, оторвут яйца.

Симонович продолжал расписывать каким благородным господином стал Распутин. Я подумал, что кредит выданный мне Симоновичем исчерпан и заткнул ему пасть салфеткой. Для этого я приподнялся со стула, сунул Симоновичу кулаком под рёбра. Когда от боли он раскрыл рот, я засунул туда салфетку.

Симонович, спустя некоторое время, пришёл в чувство и вынул салфетку. Я понял это так, что он готов к диалогу и потребовал ещё сотню, поскольку первые сто рублей закончились. Симонович попросил разрешения уйти, я ответил, что сначала расплатись по долгам, а потом уходи.

— Сколько таки я Вам должен?

Симонович, после смерти Резенмана, претендует на главенство в Петербургской еврейской диаспоре. Боевики Резенмана все закончились, а те которые не закончились вот вот закончатся, так как я направил по их следам ирландских борцов за справедливость. Ну и что, что борцы за справедливость Ирландии, бывшие жандармы. Так бывает, мы живём в свободной стране и каждый, кто желает, может бороться за свободу кого хочет.

Новые боевики среди евреев подрастают, мне о них докладывали. Но, когда они наберутся опыта? Кое кто из них работает на меня и борется за свободу, например в Канаде. Иногда евреи рискуют нанимать для своих целей уголовников. Уголовники все наперечёт и каждый их шаг фиксируется.

Выходит, что евреям в Петербурге не у кого искать защитников, естественно, кроме как у меня. В Одессе царит Мишка Япончик, в Чикаго Аль Капоне. Почему бы мне не стать для евреев Петербурга Мишкой Япончиком? Буду собирать в год по пять, семь миллионов рублей. Такая сумма как раз на строительство одного крейсера.

Если дело с золотым пароходом не выгорит, то хоть что-то буду иметь. Что же Симонович, задал вопрос, таки получай ответ:

— Семь миллионов рублей.

Симонович сделал вид, что я ударил ему под рёбра ещё раз, но уже сильней. Он тяжело задышал и попытался торговаться. Я вспомнил классику:

— Торг в данном случае не уместен.

Симонович ещё некоторое время изображает из себя рыбу, выброшенную на берег и я понял, что придётся сегодня же его сдать императрице. Иначе до неё дойдут слухи, что я обложил бедного еврея Симоновича непосильной данью.

Хорошо, что я всё ещё обучал фрейлин и царевен танго. Фрейлины не столько учились танцевать, сколько волочились за моими жандармами. Не прочь поволочиться за жандармами и царевны, но мамочка пристально следила за дочками и не давала им спуску. Правда на фрейлин ей внимания уже не доставало. И то тут, то там, во дворце раздавался негодующий писк. Пищали фрейлины, которым незаслуженно, как они сами считали, не досталось мужского внимания.

При обучении танцам я выжидал нужный момент, чтобы привлечь внимание императрицы к своей новой выдумке, алмазным чёткам. Вот настаёт подходящая минута.

Когда царевна, выполняя очередное па, опрокинулась на спину, мой жандарм поддержал её. Ладонь у жандарма размером с лопату, поэтому ничего удивительного нет в том, что половина ладони разместилась чуть ниже спины царевны. Мамочка увидела это и посчитала непотребством. Но, в этот самый момент я вынул из кармана чётки из нешлифованных алмазов. Алмазы я прихватил в Сибири, когда попал туда самым неожиданным способом.

Чётки составлены из трёх десятков камней. Самый большой из них в поперечнике миллиметров пятнадцать, а самый маленький около пяти.

Самый большой из камней больше двадцати карат, а остальные поменьше, но тоже внушительных размеров. Камни долго омывались речной водой, поэтому очертаниями похожи на прозрачную речную гальку.

Мамочка увидела камни, которые любила больше, чем дочерей и попросила оценить, подержать в руке. Я не возражал. Пусть подержит, тем более, что жандарм с дочкой куда-то запропастился. Маман, похоже, этого не заметила, так завлекли камни.

Дочка с жандармом вернулись и продолжили изучать танцевальные позы, но делали это без огонька, как бы в нагрузку к основному занятию. Маман всё не отрывала взгляда от камней. Наконец она опомнилась и спросила, что за камни?

— Как, Ваше величество, не узнали алмазы? Просто камни не шлифованные. Они сохранили природную форму. Долго лежали в реке и вода придала форму гальки. Но, обратите внимание на их блеск. Они не сверкают как шлифованные камни, а сияют, излучают тот солнечный свет, которым их облучало солнце, за миллионы лет лежания на прибрежном песке.

Маман чуть не нюхала камни.

— Сколько они могут стоить?

Я сообщил:

— Камни не шлифованные, поэтому цена их меньше. Но, они отшлифованы природой и подобные камни у людей редкость, поэтому они стоят подороже. Полагаю, что их можно оценить по весу в два раза дороже обычных шлифованных камней.

Далее озвучил цену. Она удивилась:

— Вы сказали в два раза дороже обычных камней?

— Ну, я и назвал цену, Ваше величество, в два раза дороже.

Похоже она сообразила, что попала в лапы торгашей и переплатила вдвое за камни, которые приобрела у Симоновича.

Императрица ещё пыталась трепыхаться, но я ещё убил, сказав, что хожу по ювелирным лавкам и сравниваю цены на камни. Привёл прейскурант в разных лавках Петербурга, Москвы и Берлина. Причём в Берлине камни, по сравнению с тем, что ей продал Симонович, стоят втрое дешевле.

Да, дамочка умеет держать удар. Она встала и молча покинула танцзал. Далее события в танцшколе протекали так, как они протекают на обычной дискотеке, то есть с бл…вом, выпивкой, руганью и битьём морд. Причём и фрейлины и царевны подзадоривали своих кавалеров на мордобой. Мои жандармы были на работе и соблюдали спортивный режим. Остальные мужики из графьёв, князей и прочей гвардейской шушеры нажрались и пытались набить морду моим жандармам, которых считали конкурентами в охмурении фрейлин и царевен.

Мои ребята не подкачали и разогнали пьяную волчью стаю. Несколько плюх досталось и пытавшимся вопить фрейлинам. Отсутствие маменьки возбудило дремавшую до сих пор неприязнь и двое или трое пьяных придурков полезли ко мне с вызовами на дуэль. Я соглашался со всеми и каждый получал в торец, после чего их уносили отсыпаться.

На следующее утро я читал в газете о императоре, удивившимся тому, что законы Российской империи не выполняются в полной мере. После чего он повелел выслать в Жмеринку нескольких евреев, нарушивших закон о черте оседлости. Правда, по просьбам многочисленных культурных организаций Петербурга, для кое-кого из них была применена амнистия. На Симоновича амнистия не распространилась и он вынужден был нас покинуть.

Вечером этого же дня в ресторане ко мне за столик попросился еврейский сапожник, который объявил, что евреи благодарят за защиту и готовы способствовать выполнению данных Симоновичем обязательств. Я не совсем понял про защиту, но потом выяснилось, что императрица, в гневе кричавшая о еврейском беспределе, успокоилась только после того, как взяла в руки проданные мной алмазные чётки.

В день икс, когда решалась моя судьба и судьба Англии, морские чиновные крысы затеяли тяжбу у императора о том, что отсутствуют 130 миллиметровые орудия, хотя места для их установки на кораблях имеются.

Тяжба началась с самого утра в императорском дворце. Морской министр развесил на досках графики замены на кораблях 152 мм пушек на 130 мм. Где явно видно было, что ещё год назад на кораблях должна была быть установлена новая артиллерия, но из за отсутствия на складе 130 миллиметровок планы срываются. Причём министр говорил столь обтекаемо, что было не понятно, на каких кораблях проведены подготовительные работы.

Я начал уточнять, на какие именно корабли необходимо поставить новые пушки?

Министр потребовал, чтобы всякие штатские не вмешивались в руководство морским министерством.

Тогда об этом же спросил Николай, который знал о том, как обстоят дела на флоте лучше министра.

Министр замолк и попросился в отставку, поскольку ему не доверяют. Николай объявил, что вместе с отставкой он прикажет начать следствие по поводу исчезновения средств, направленных на переоборудование кораблей.

Министр замолк. Тогда Николай его добил ответом на вопрос куда девались деньги. Оказывается деньги пошли на увеличение личного счёта в банке самого морского министра и строительство дворца для министра.

Император открыл папочку, которую составили банкиры. Они уже побаивались отказывать мне в невинных просьбах, типа сведений о денежных делах морского министра. Помнили о судьбе нескольких из них, пытавшихся с помощью бандитов наехать на меня.

Тут же при министре император написал рескрипт о конфискации денежных средств министра, о конфискации его дворца и о том, что самого министра посадить с целью выявления лиц, способствующих хищению государственных средств.

После того, как министра увели, император пытался жаловаться о том, какой вой поднимут за границей, о невинно пострадавшем министре. Я не утешал его. Сам на нервах ожидал известий из Англии. Наконец император пожелал меня отпустить, но тут принесли депешу о нападении ирландских борцов за справедливость на премьера, королевскую семью и членов кабинета. В сообщении было сказано, что все нападения были успешными.

Принесли депешу о демонстрациях протеста, связанных с прибытием русского лесовоза. Затем о поджоге демонстрантами лесовоза. Полиция не препятствовала, а лишь наблюдала, как хорошо разгорается пароход. Совсем отмороженные, подумал я. Они не понимают, что один раз обошлось без большого взрыва в порту, так второй раз может получиться совсем иначе.

Далее последовало сообщение о взрыве в порту, где отшвартовался пароход Англо-Индийской компании с грузом древесины и селитры.

Император оставил меня пить чай и разглагольствовал о том, что и без моей помощи борцы за счастье ирландского народа разобрались с ненавистным английским режимом. Потом он подозрительно глянул на меня и спросил:

— Или я ошибаюсь? Ирландские борцы не обошлись без Вашей помощи?

Сделал честное лицо, настолько честное, что меня аж перекосило и ответил:

— Как можно, Ваше величество, оскорблять меня такими подозрениями?

Император то ли сделал вид, что поверил, то ли и правда поверил в мою честность. И правда, я ни слова не соврал, почему не поверить? Николай продолжил свою мысль:

— Мне приходили жаловаться на Вас князь Т… и граф В… Вы, господин Хлестаков, повредили нос сыну князя, а у сына графа болит ухо после встречи с Вами. Поневоле могут возникнуть всякие подозрения.

Я поклялся императору, что и в этих делах я ни причём. Пьяные придурки полезли с вызовом на дуэль, но я не офицер, ни дворянин. Какая может быть дуэль с крестьянином? Только битье по морде в пьяном виде. Так, чего тогда жалуются, что пострадали от крестьянина. Пусть скажут спасибо, что не поднял на вилы, как Стенька Пугачёв.

Император меня поправил, что Стенька Разин, а Пугачёв Емеля.

На этот спич я ответил, что мне всё равно как их зовут, главное чтоб не появился третий такой же.

Император вдруг вспомнил и забеспокоился:

— Пароход, который взорвался, не принадлежит ли Вашей компании?

— Что Вы, Ваше величество. В прошлый раз, англичане подожгли арендованный пароход и теперь взорвали арендованный корабль.

Император выразил мнение:

— Англичане могут потребовать от Вас компенсацию за взрыв.

— Не понял, а я причём? Они подожгли. Селитра выкопана на Кольском полуострове, прошла аттестацию. К морским перевозкам допущена, чего ещё надо? Пусть не жгут собственные пароходы, тогда порты взрываться не будут.

Следующие дни оказались заполнены до предела. Продавал и покупал. Биржу лихорадило после известиях о взрывах на шахтах в Южной Африке и убийстве премьера, и членов кабинета министров. Потом оказалось, что пострадал король Англии. Бандиты прострелили колено королю из своего чудовищного оружия, именуемого ЛП. Когда военнослужащие с винтовками пытались отстреливаться, то бандиты из ЛП расстреляли солдат, как водой обливают из водяного шланга.

Мировая общественность оценила использование автоматов тем, что акции предприятия, производящего ЛП, поползли вверх. ЛП заказали в более чем два десятка стран. Американцы и до этой прискорбной рекламной акции купили около полумиллиона ЛП с укороченным стволом и коротким патроном, теперь просто озверели. Заказы, только от частных владельцев, на укороченный ЛП с дисковым магазином на 50, 70 и 90 выстрелов составили более двух миллионов штук.

Доходы от продажи ЛП едва, едва оправдывали затраты на производство. Рекламная акция в Англии вдруг сделала оружейное производство бешено рентабельным. Мы продавали ЛП в десять раз дороже себестоимости и всё равно не могли удовлетворить возросший спрос.

Российские граждане поддержали всеобщий почин по покупке ЛП. Дело в том, что ЛП продавали им на 50 % дешевле, чем всем прочим. Понятно, что не всем гражданам, а только тем, к кому полиция не имеет претензий. Купцы почуяв, что дело пахнет крупными прибылями, покупали ЛП, имеющий спрос у американцев.

Пока перспектив на то, что в Америке у них будут покупать оружие, немного. Но, в американском конгрессе появились представители оружейных лобби, требующие запрета поставок оружия произведённого не в США. Конгресс создавал и пересоздавал комиссии, и пока держался. Я вложил в комиссии кое-какие деньги, но долго противодействовать оружейникам из США не в состоянии. Год, ну два, а затем в конгрессе протолкнут законы прямо или косвенно запрещающие продавать в Америке ЛП.

Решил действовать в традициях итальянской мафии в годы сухого закона. Создал сеть контрабандистов для продажи оружия. Мои каналы сбыта рано или поздно будут под колпаком полиции. Чтобы их не прикрыли необходимо множество независимых поставщиков, которые все одновременно перехватить невозможно. Вот и помогут мне российские купцы.

Нужно рекламное сопровождение продажам ЛП. Создавать кинофильмы, в которых главный герой в одиночку, с помощью ЛП, борется с несправедливостью. Фабрику по производству фильмов не обязательно строить в Голливуде. Создам-ка киностудию МосХлестаковфильм. Успешность или неуспешность киностудии зависит главным образом от технического оснащения и опережающего внедрения технических новинок, а не от гениальности режиссеров и сценаристов. А тем более от гениальных актёров, которых будем штамповать пачками.

Снимать фильмы соответствующие вкусам разным категориям людей. Ну например, не для всех американцев, а белым американцам отдельно, чёрным отдельно. Женщинам свои фильмы, мужикам свои. Голубым отдельно от красных. Зелёным отдельно от коричневых и так далее. Во всех фильмах отрицательными героями назначим англичан. Лет через двадцать от Британской империи останутся только огрызки.

Немецкий император в рейхстаге заявил о необходимости покупки ЛП, пока другие страны не опередили Германию. Немцы тут же прислали комиссию для определения какой из вариантов ЛП покупать. Мне не жалко. Выставил все модели, пусть стреляют, за деньги естественно.

За немцами подтянулись англичане, итальянцы и австрияки. Даже японцы захотели иметь такой замечательный ЛП.

В ходе, гражданской войны, пылающей в Японии почти десять лет, ни одна из сторон не добилась решающего перевеса. Несколько кланов разделили Японию на части и каждый из кланов отстаивал территорию от других, так упорно, как только мог. Предводителю одного из кланов пришла в голову мысль вооружить воинов, больше похожих на бандитов, ЛП.

Но, опять таки, вопрос упёрся в оплату. Кто заплатит за оружие? Глава клана мог обратиться к друзьям в Англии, но после произошедших событий, а тем более гибели Титаника, акции Англии опустились так, что казалось, ниже некуда. Но, я то знал, что будет ещё хуже, когда в Англо-Индийской компании прознают о пропаже золотого парохода. Вот будет паника! Всем паникам, паника.