Разгневанные почтальоны

Глава 18

Над белыми каменными стенами мечети возвышался алебастровый купол. К языческому, нечистому небу Гринбурга, штат Огайо, вздымались два величественных минарета. Божественную красоту мечети довершали мозаичные панно.

Все это Юсефу удалось разглядеть, пока египтянин с примесью крови крестоносцев (который к тому же, возможно, был законспирированным коптом) приближался к зданию по подъездной дорожке.

Дорога поражала блеском и чистотой. Собственно, все поражало блеском и чистотой.

Странно одно – местность вокруг выглядела совершенно безлюдной. Не видно было садовников, ухаживающих за растениями, несмотря на сумерки, нигде не было света. Казалось, все обитатели покинули мечеть.

Ощущалось еще что-то, Юсеф никак не мог найти этому определения – что-то такое... неуловимое.

– Как она называется?

– Мечеть аль-Бахлаван.

– Хорошее название.

– Да, истинно исламское, – согласился египтянин. Машина остановилась, пора было выходить.

– Почему же я до сих пор о ней не слышал?

– Скоро узнаешь почему.

– Это самая большая, самая величественная мечеть во всем христианском мире, – продолжал восхищаться Юсеф. – Я никогда ничего подобного за пределами Святой Земли не видел.

– Службы здесь не проводятся, – отрезал Джихад Джонс.

– Странно. Разве это не мечеть? Разве у нее нет величественных минаретов, указывающих дорогу в рай?

– Есть, конечно.

– Тогда скажи, почему там не молятся Аллаху?

– Я ничего тебе не обязан объяснять, еврей, кроме того, что Аллаху в здешней мечети служат по-другому.

И поскольку Юсефу Гамалю не нравилось, что человек – возможно, законспирированный копт, называет его евреем, он прекратил расспросы. В еврейском вопросе Юсеф становился очень чувствительным. К тому же под париком нестерпимо чесалось, и Гамалю хотелось побыстрее сбросить с себя свое отвратное одеяние.

Внутри мечеть оказалась еще великолепнее. Арабески, высокие потолки, приятный запах, который у Юсефа всегда ассоциировался с запахом мечети. Правда, пахло почему-то нежилым помещением.

После того как прибывшие сняли туфли и совершили ритуальное омовение, их приветствовал иранец Саргон, помощник Глухого Муллы.

– Салям алейкум!

– Да пребудет с тобой мир! – уважительно отвечали гости по-арабски.

– Тебя с нетерпением ждут, ибо ты хорошо поработал.

– Вот видишь? – Юсеф торжествующе обернулся к египтянину. – Я хорошо поработал. Меня не за что убивать.

– Мой двоюродный брат устроил резню почище, чем ты, – фыркнул тот. – А я вообще сотворю море крови.

– Но я ведь не отказываюсь убивать! Глухой Мулла найдет мне работу.

– Работы хватит вам обоим, – вмешался в разговор Саргон-Перс.

– Прежде чем встретиться с Глухим Муллой, я должен переодеться, – запротестовал Юсеф.

– Вас обоих оденут достойно, – произнес Саргон.

Гамаль не знал, что и думать. Посмотрев на свой цивильный костюм, Джихад Джонс слегка смутился.

– А что плохого в моей одежде? – спросил он.

– Она не подходит для твоей будущей работы.

– Он хочет сказать, что ты выглядишь как крестоносец, – фыркнул Юсеф.

– Плевал я на тебя и твои выдумки!

Гамаль злорадствовал: он все-таки сумел достать толстокожего египтянина!

В помещении, почти таком же стерильном, как операционная в больнице, им выдали странное обмундирование: зеленый комбинезон с западного типа ширинкой на молнии – от воротника до паха.

– Глухой Мулла ждет вас, – сообщил Саргон.

В молчании они надели черные ботинки и обмотали вокруг шеи зеленые в клетку каффьи.

Юсеф чуть не подпрыгнул от радости. Каффья была достаточно длинной, чтобы спрятать его недостойный мусульманина нос. Прекрасно! Возможно, теперь он добьется уважения египтянина.

Их провели в слабо освещенную прохладную комнату. У дверей и внутри помещения стояли огромные воины-афганцы с «АК-47» в руках. За кушаками у них торчали кривые турецкие ятаганы. Стражи стояли неподвижно как статуи, их черные глаза сверкали злобой.

– Это моджахеды из афганской организации «Талибан», – пояснил Саргон.

Юсеф кивнул. «Талибан» означает «Идущие к свету». Именно такие ребята сломали хребет русскому медведю.

Глухой Мулла сидел в небольшой нише за загородкой из зеленого стекла – цвета Красного моря на закате.

Едва лишь Юсеф и Джихад Джонс приблизились. Мулла поднял слуховую трубку и приставил ее к правому уху.

– Салям алейкум, мои шухада, – нараспев произнес он.

Юсеф Гамаль и Джихад Джонс опустились на колени. Именно для этой цели перед Глухим Муллой были расстелены ковры. Сердца вошедших учащенно забились. Их только что назвали шухада – титулом, которым именуют только мучеников, находящихся на пути в рай.

– Вы хорошо поработали во имя Аллаха, – добавил Глухой Мулла.

– Благодарим тебя, Амир аль-му'минин, – разом ответили оба, величая Муллу «Вождем правоверных».

– Но вас ждут новые дела.

– Я готов, – откликнулся Джихад Джонс.

– Презренный пес! – выпалил Юсеф. – Я прямо-таки сгораю от нетерпения взяться за дело.

– Когда речь заходит об уничтожении этой прогнившей страны неверных, нам следует сохранять спокойствие.

Юсеф овладел собой и сложил руки на коленях. То же самое сделал и Джихад Джонс, но Юсеф злорадно заметил, что у египтянина это получилось хуже.

– Сегодня мы вернули в сердца безбожных американцев страх перед Аллахом. Хорошо, но это только начало.

Джихад Джонс и Юсеф кивнули. Глухой Мулла говорил правильные слова.

– Есть нечто такое, что сильнее, чем страх перед джихадом. Это боязнь того, что Запад называет «исламской атомной бомбой». Они давно ее боятся, и их страх велик. Но до сегодняшнего дня никакой «исламской атомной бомбы» не было. Она существовала только как пугало для неверных.

Гамаль и Джонс обменялись удивленными взглядами.

– Да, по выражению ваших лиц я вижу что эта новость слишком хороша, чтобы в нее поверить. И все же так оно и есть. В то время как западные разведывательные органы охотились за немецкими, польскими и русскими учеными, стремясь оградить исламский мир от запретных знаний, здесь, в самом сердце земли неверных, мы создали настоящую исламскую бомбу.

В прохладной комнате надолго воцарилось молчание.

– Многие месяцы тянулись в ожидании того, что называется системой доставки. И вот наконец создана и она.

– Система доставки, о святейший? – переспросил Джихад Джонс.

– Это ракета. Величайшая ракета в мировой истории.

– Такая огромная? – осведомился Юсеф.

– Вы сами скоро сможете об этом судить, – нараспев проговорил Мулла из-за зеленой перегородки. – Ибо вы избраны, чтобы стать пилотами-мучениками.

Юсеф Гамаль и Джихад Джонс обменялись радостными взглядами.

Они скоро умрут.

Но ведь для того они и жили.