Глава 19

Уиллоу


Воздух в лесу был холодным и резким. Каждый звук эхом отдавался в тишине. Скрип ботинок по снегу. Треск веток. Мягкий шорох снега, падающего с ветки дерева.

Стоял такой мороз, что у Уиллоу леденела кровь. Она ступала ногами по заснеженной земле, и ее ботинки поскрипывали на покрытой инеем сосновой хвое.

Первые несколько миль они реагировали на каждый звук, но теперь привыкли к ритму леса, к скрипу голых ветвей друг о друга, к мягкому шелесту тварей на снегу, к густым деревьям и теням, которые, казалось, следили за каждым их шагом.

— Мы уже второй день несемся по лесу, — проворчал Финн. Он жаловался весь день — добродушно, но все же. Поморщившись, он прижал руку к боку. — Я бы предпочел двигаться не так быстро.

— А я бы с удовольствием потягивала май-таи на карибском пляже, — огрызнулась Уиллоу, — но, увы, мы здесь.

— Ты получаешь то, что получаешь, и не устраиваешь скандалов, — вклинился Бенджи в их разговор.

— Послушай ребенка, — посоветовала она с большим терпением, чем чувствовала. Они отошли уже достаточно далеко на юг от лагеря Патриотов, что заставило ее плечи немного расслабиться, а напряжение внутри чуть ослабнуть.

Уиллоу проверила смартфлекс, который позаимствовала в хранилище Патриотов перед побегом: и GPS, и компас все еще работали. Устройство было высшего класса, покрытое дымчатой платиной и усыпанное рубинами. В прежней жизни она могла бы оплатить с его помощью четыре года учебы в колледже. А может, и купить дом с более чем одной ванной.

Но прежний мир давно канул в Лету. Теперь Уиллоу обрадовалась бы даже флигелю.

За два дня они преодолели около двадцати миль, что довольно много для восьмилетнего ребенка и Финна, который все еще восстанавливался после огнестрельного ранения.

Они все изрядно вымотались. У Уиллоу болели бедра. Ее глаза покраснели и слипались.

Прошлой ночью она почти не спала. Уснуть было почти невозможно: смена караула, жуткие звуки леса и огромное тело Финна, почти выдавливающее ее из слишком маленькой палатки.

Она так и не сомкнула глаз, вглядываясь в живую темноту леса, желая, чтобы желтые глаза волка Рейвен появились перед ней, и думая о Сайласе, об их последнем разговоре перед расставанием.

Они упражнялись на улице, недалеко от тренировочного центра комплекса. Уиллоу удалось нанести особенно неприятный удар. Сайлас попятился назад, зажимая нос. Между пальцами выступила кровь.

— Проклятье, принцесса.

— Ты в порядке? Дай мне посмотреть. — Уиллоу подошла к нему, обуреваемая чувством вины, и попыталась убрать его пальцы. Он вздрогнул от ее прикосновения, словно она его ужалила.

Совершенно не подумав, она в раздражении выпалила:

— Сайлас, у тебя могут быть друзья, пойми ты это наконец. Это не слабость.

Он сплюнул кровь на землю.

— Для моего отца все было слабостью.

Ответ Сайласа вызвал у Уиллоу искреннее удивление. Он был настоящим, за ним стояли чувства. Сайлас никогда раньше не говорил о своем отце.

— Его здесь сейчас нет. Зато есть ты. Веришь или нет, но в этом мире есть люди, которым ты небезразличен.

Он утер кровь из носа рукавом рубашки и, полуобернувшись к ветке дерева, уставился в пустоту, все его тело напряглось, словно Сайлас собирался удрать, броситься со всех ног.

Разговор внезапно стал слишком откровенным. Уиллоу не знала, как к этому отнестись, поэтому просто пожала плечами в насмешливом безразличии и буркнула:

— Не я, конечно. Другие люди. Кто-то. Где-то.

Сайлас молчал так долго, и Уиллоу засомневалась, не сказала ли она что-то не так, не стал ли ее язвительный выпад ошибкой. Она совершенно не разбиралась в таких вещах. Где же Амелия или Мика, когда они так нужны? Они оба обладали тактом и эмпатией.

— Я не это имела в виду, — пробормотала она, торопливо. — Просто пошутила. Ну, знаешь, неубедительная попытка…разрядить обстановку.

Сайлас ухмыльнулся. Но скорее на автомате, чем всерьез. Он вытер кровь с лица. Из носа сочилась лишь тоненькая струйка. Салас уставился на свои окровавленные руки, шевеля пальцами, по очереди разминая костяшки.

— Я в курсе, что такое шутка.

— Я просто… — Она силилась подобрать слова, которые могли бы что-то значить для него. — Ты хороший учитель.

Уголок его губ дернулся.

— Я знаю.

— К тому же скромный.

— А еще очень привлекательный.

Уиллоу рассмеялась.

Напряжение покинуло плечи Сайласа. Он одарил ее ленивой полуулыбкой.

— Ты не один, — заверила она. — Не нужно продолжать притворяться, что ты один.

Уиллоу полагала, что он сразу нахмурится, бросит какую-нибудь язвительную колкость, но этого не произошло. Сайлас сжимал и разжимал кулаки. Но внутри него что-то оттаяло, в глазах появилась мягкость, которой она раньше не замечала.

— Я постараюсь это запомнить.

— В Убежище… не убивай себя, хорошо?

— И ты тоже. — Он осторожно потрогал свой нос. — Я знаю особенно классный удар, и мне не терпится приложить им тебя. Будет очень больно.

— Похоже на свидание.

Они улыбнулись друг другу. Искренне улыбнулись. Как настоящие друзья.

Уиллоу уже скучала по его ухмылкам и язвительным замечаниям. Ей не хватало возможности отражать удары ножом и выкалывать глаза, разрывать удушающие захваты и практиковаться в тонком искусстве пробивания горла. С Сайласом теперь не потренируешься, а Финну она не хотела случайно поранить руку, но упражняться все равно необходимо. Уиллоу не могла позволить себе расслабиться, даже на мгновение.

Здесь, в глуши, она отвечала и за Бенджи, и за Финна. Она была эйт. Она не могла допустить, чтобы с кем-то из них что-то случилось.

Тем вечером, после того как они разбили лагерь и насладились саморазогревающимся ужином из спагетти и фальшивых мясных шариков со смутным привкусом опилок, Уиллоу отыскала небольшую полянку между группами деревьев и занялась практикой.

Приняла боевую стойку. Ноги слегка согнуты в коленях, левый кулак поднят вверх и отведен назад, чтобы защитить лицо, правый — вверх и вперед, локти подтянуты. Пружинистые ноги, мышцы напряжены. Удар. Блок. Удар. Удар. Вращение, выпад. Удар. Повторить.

Она снова и снова била, пинала, делала выпады, выхватывала нож, нанося удары невидимым врагам, пока ее сердце не начало бешено колотиться, мышцы не разогрелись и не ослабли, а дыхание не стало рваным, исходящим паром.

— Отличные приемы ниндзя, — оценил Финн, когда она вернулась к костру. Уиллоу чувствовала, как он следит за ней.

Она подбросила в костер еще палок, а затем прислонилась к ближайшему дереву, вглядываясь в темноту, которая клубилась и сгущалась прямо за пределами кольца мерцающего света.

Финн все еще хотел что-то ей сказать. Она видела это по тому, как он изучал ее, как у него дергалась челюсть — нерешительно и неуверенно, чего раньше с ним никогда не случалось. Он начал разговор еще в канун Рождества, когда украл коробку со смесью для брауни и приготовил для нее торт без выпечки. Но Уиллоу не была к этому готова.

В глубине души она боялась, что между ними что-то изменится. Он был Финном, ее лучшим другом. Ее семья, ее человек. Она не могла допустить мысли о том, чтобы потерять его.

В некоторых отношениях она все еще оставалась трусихой.

Загрузка...