Развлечения для очень взрослых девочек (СИ)

Глава 38

По пути на дачу родителей Кузьмин остановил машину. Обернулся к Лёле.

— Солнце, я беспокоюсь, ты бледная. Плохо себя чувствуешь? Может вернёмся?

— Я нормально. Волнуюсь просто.

— Когда "просто волнуются" не проковыривают дырку в пакете с пирожными, — он взял её ладони в свои, — Давай, рассказывай свой самый большой страх. Что страшнее всего?

Что ж. Сам попросил.

До этого момента Склодовская ни разу не упоминала в разговоре свою бывшую семью. Ни мужа, ни его маму. Сравнивать двух мужчин ей тоже не приходило в голову.

Теперь же она выдала Кузьмину всё про общение с мамой мужа, что было в её опыте семейной жизни. Про то, как её испытывали. Подходит ли она в жены Павлу. А она старалась подходить. И угождать. Про то, как ей напоминали, что несказанная удача быть женой Павла выпадает не всем. Как унижали потом. И как пытались отобрать квартиру бабушки.

— Шур, мне стыдно, понимаешь.

— Тебе? Господи, за что?

— Я никогда не видела твоих родителей. И понимаю, что у плохих людей не бывает хороших сыновей. Но я уже нагородила в голове бог знает что.

— Лёееееля моя, мои родители и правда хорошие люди. Мама много говорит. Очень эмоциональная. Но знаешь, она даже ссориться не умеет. А отец только внешне такой суровый. Пока анекдоты пошлые не начнёт рассказывать. Я никогда бы не повёз тебя к людям, которые могут обидеть. Они знают, что ты — это я. Понимаешь?

Слезы удержать уже не получилось. Взвинченная Лёля зарыдала тут же. Громко. Не стесняясь. Намочив Кузьмину футболку.

Ещё несколько минут потребовалось, чтобы дыхание пришло в норму. Потом ещё несколько на приём успокоительных поцелуев. И только после Александр снова завёл машину и влился в поток.

Увидев дом, Лёля ахнула. Вот это дача! Интересная архитектура. Сложная крыша. Большие окна. Кусты сирени под ними. Да, дом говорил о своих хозяевах многое!

С крыльца им махала рукой моложавая блондинка небольшого роста. Стильная стрижка. Джинсы и футболка. Мама?

— О, мама выскочила, не утерпела, — подтвердил Лёлину догадку Кузьмин.

Пока Александр парковался, Лёля заметила, как из глубины сада им на встречу идёт… Шурик! Только такой, каким он станет лет через двадцать. Боже мой! Они же одинаковые! Отец и сын.

Перед глазами откуда-то из подсознания взялась другая картинка. Одинаковых мужчин не двое, а трое. Третий — высокий подросток лет пятнадцати. Точная копия отца и деда. Склодовская аж часто заморгала. Настолько ясно ей пригрезилось.

Кузьмин помог ей выйти из машины. И крепко держал за руку, а потом и вовсе притянул под бок.

Кузьмины-старшие заулыбались.

— Мам, пап, знакомьтесь. Ольга Владимировна Склодовская.

Лёля обалдела от такого официоза. Вопросительно уставились на Кузьмина. А потом до неё дошло. Он давал ей право самой сократить имя. Знал, что для кого-то она так и остаётся Ольгой Владимировной, кому-то Олей, и только для редких людей — Лёля. Бывшая свекровь вообще звала её исключительно Ольгой и никак иначе.

— Здравствуйте, Олюшка, — решил за неё вопрос Евгений Сергеевич.

Лёля улыбнулась в ответ на приветствие.

Елена Васильевна очень старалась не разглядывать её прямо. У неё плохо получалось. А Евгений Сергеевич, похоже, решил что-то для себя в самый первый момент. И был абсолютно расслаблен.

Шура повёл её показывать дом. На первом этаже, не выдержав, к ним присоединилась его мама. И похоже, была намерена рассказать в подробностях происхождение каждого предмета мебели и каждой детали интерьера.

Лёля в ответ поведала историю ковра, лежавшего сейчас на втором этаже её дачи. Его увезла из Сталинграда в эвакуацию Лёлина бабушка, тогда — четырнадцатилетняя девочка. Этот ковёр спас им жизнь. На нем спали, им укрывались суровой зимой сорок третьего в Куйбышевской области.

Весь вечер Александр старался не выпускать её руку.

— Шура, я даю тебе честное слово, что Олюшку тут никто не съест. Отпусти её уже, — не выдержала Елена Васильевна, — И дай нам накрыть чай в беседке.

Лёля помогала накрывать. Видела, что Кузьмин всё равно отслеживает её взглядом.

— Я про Катю хотела тебе сказать, — осторожно начала Елена Васильевна, — Мы с дедом готовы её к себе забрать. Чтобы вам не мешать.

— Как? Зачем? — Лёля не поняла, — Как дочь может мешать отцу?

— Это правда, что Катя будет у тебя учиться?

— Да. Я буду классным руководителем и математику буду вести. Вы не волнуйтесь. Мы очень постараемся справиться. Пока не знаю как… Но постараемся. Все.

— Спасибо тебе.

— За что? — снова удивилась Лёля.

— За Шуру. За Катю.

— Но я же…

— Ты удивительная, Шура прав. И мы с отцом счастливы за него. За вас. Любая помощь у тебя будет.