Глава 65
Утром надежды, что подушки Коля и Толя были плодом засыпающего сознания, не оправдались. За завтраком Катерина согласилась переименовать все четыре. В Моню, Боню, Масю и Басю.
Кузьмин недоумевал, как Лёля может это всерьёз обсуждать. Имена подушек!
— Ты, Шур, запоминай лучше. Жёлтая — это Моня, — хохотала та в ответ, — И да, кстати, ты ж не знаешь, у меня дома шкаф Жозефина зовут.
Катя прыснула от смеха чаем. Кинулась вытирать стол.
— Шкаф? Женским именем?
— Если тебе не нравится Жозефина, то могу назвать его Жорой. Так лучше?
— Но почему Жозефина то?
— Шур, гарнитур спальный так назывался. Вот и приклеилось.
Кузьмин вдруг вспомнил, что его дед звал свою машину "Москвич" Борькой. Наконец заулыбался.
Лёля положила свою руку на его ладонь. Катя проследила взглядом за этими движениями. Шура переплел их с Лёлей пальцы. Прямо посмотрел на дочь.
— К бабушке с дедушкой вечером съездим? Кать, ты как?
— Я за. Но ты обещал помочь с одеждой. Форму надо.
— Я, наверное, поеду к себе, — вдруг засобиралась Лёля, — Приветы родителям передавай от меня.
Но Шура крепко держал её за руку. Не отпускал. А Катя наконец увидела кольцо.
— Зачем ты поедешь? Тебе с нами плохо?
Заводить такой разговор при ребенке Лёле не хотелось. Но Катя вдруг вмешалась.
— Давайте Вы с нами. Так веселее. Паап… Уговори…
Вот теперь и до Лёли, и до Шуры дошло, что тянуть некуда. Ребёнок не знает, как к ней обратиться, как называть в разговоре. Они переглянулись. Решать, конечно, только Лёле.
— Катюш, есть разговор. Серьёзный. Я Ольге Владимировне предложение сделал. Она согласилась выйти за меня замуж.
— Поздравляю, — по Катиному лицу нельзя было понять, что она чувствует.
Лёля похолодела. Получалось, что она влезла в эту маленькую семью. У Кати никто её мнения не спросил.
Александр внимательно смотрел на дочь. Выходило, что он навязал невесте своего взрослого ребёнка.
— Кать, — Лёля подняла глаза на девочку, — Я очень люблю твоего папу.
Кузьмин дёрнулся, но руку не отпустил. Впервые Лёля говорила кому-то ещё о своих чувствах. У Шуры аж дыхание остановилось.
— Я не могу себе представить, что ты сейчас переживаешь. У меня такого опыта нет. И я не имею права сказать, что понимаю тебя.
Катя кивнула. Шура задышал.
— Если уж так складывается, что мы будем все вместе, то я думаю, будет справедливо, чтобы всем было хорошо. И для начала предлагаю дома называть меня на ты. А дальше, как тебе удобнее. Хочешь — тётя Оля. Хочешь — просто Лёля. Меня так все называют.
— Но в школе — Ольга Владимировна? — Катино лицо смягчилось.
— Да, в школе придётся так. Потому что так принято.
— Я могу подумать?
— Конечно. Столько, сколько нужно.
— А к бабушке с дедушкой ты с нами поедешь?
— Поеду.
— А вторую дырку в ухе мне можно?
— А вот это не ко мне, — рассмеялась Лёля, — это к папе вопрос.
— А с формой поможешь?
Лёля поймала два умоляющих одинаковых взгляда.
— Куда ж я от вас денусь!