Развод. Милый, дальше я без тебя

Глава 16.

Квартира Макса оказалась именно такой, как он описал – не дворец, но уютная, светлая и, что было главным, безопасная. Тихая гавань после урагана. Я стояла посреди гостиной, все еще не веря, что мне не пришлось ночевать на вокзале.

Макс, не задерживаясь и не пытаясь нарушить мои личные границы, просто вручил мне ключи, показал, где что лежит, и ушел, сославшись на неотложные дела на работе. Его деликатность была поразительной.

– Осваивайся, – сказал он на прощание. – Если что, звони. Холодильник пустой, но я могу заказать тебе продукты или что-то готовое.

– Нет-нет, я сама как-нибудь, не беспокойся. Я уже и так слишком много должна тебе, – пробормотала я, чувствуя себя неловко.

– Ничего не должна, – он улыбнулся коротко и вышел, оставив меня наедине с гулкой тишиной.

Первые пару часов я просто приходила в себя. Приняла душ, смывая с себя пыль и запах прошлой жизни. Заварила чай и сидела на кухне, глядя в окно на незнакомый двор. Телефон молчал. Я заблокировала номер Романа, но почему-то ожидала, что он найдет способ связаться. Через общих знакомых, через соцсети… Но тишина была лишь на руку моему онемевшему внутреннему состоянию.

Примерно к полудню голод дал о себе знать. Я нашла в ящике стола меню доставки из ближайшего супермаркета и заказала базовые продукты. Через полчаса раздался звонок домофона.

– Доставка, – прозвучал безличный голос.

Я нажала кнопку, открывая дверь в подъезд, и стала ждать стука в дверь.

Стук раздался, но он был слишком тихим, почти неуверенным. Я, не подумав, открыла дверь, ожидая увидеть курьера с пакетами.

На пороге стояла Дарина.

Она была бледной, еще более хрупкой, чем утром, и казалось, вот-вот расплачется или упадет в обморок. На ней было простое платье, в котором она выглядела безупречно. В руках она сжимала не пакеты с едой, а свою сумочку.

Я замерла, не в силах произнести ни слова. Мозг отказывался обрабатывать эту информацию.

– Фима… – ее голос дрогнул. – Можно мне войти? Мне нужно поговорить с тобой.

– Как ты… как ты меня нашла? – выдавила я, блокируя проход в квартиру.

– Я… я видела, как ты уехала с тем мужчиной. Я запомнила номер его машины, – она потупила взгляд. – А потом… Роману нетрудно было через базу данных узнать, кому принадлежит машина и где прописан владелец. Он… он сейчас в ярости. Он поехал к своему отцу, что-то решать. А я… я не могла больше там оставаться. Мне нужно сказать тебе правду.

Во всем ее виде была такая искренняя растерянность, что моя злость дала трещину. Это была не та самоуверенная «шалашовка», что стояла в прихожей моей квартиры. Это была напуганная девочка.

Я молча отступила, пропуская ее внутрь. Она робко переступила порог и остановилась в прихожей, не решаясь пройти дальше.

– Правду? – наконец разобрала я. – Какую еще правду? Ту, что ты ждешь от него ребенка, а я – бесплодная? Эту правду я уже усвоила.

– Нет! – она резко подняла на меня глаза, и в них стояли слезы. – Фима, я не беременна.

Воздух вылетел из моих легких. Я прислонилась к косяку двери, чувствуя, как подкашиваются ноги.

– Что?

– Я не беременна. Это… это была его идея. Вернее, идея его отца.

Я молчала, не в силах произнести ни слова. Дарина, не дожидаясь приглашения, прошла в гостиную и опустилась на край дивана, как будто ноги ее больше не держали.

– Алексей Саныч… он давно давил на Романа. Требовал наследника. Говорил, что иначе лишит его всего. А когда у вас… не получалось… Роман стал отчаиваться. Он боялся отца. Боялся потерять все, к чему привык. И тогда отец предложил ему этот… план.

Она говорила, глотая слезы, и я слушала, ощущая, как реальность рушится и складывается заново, в новую, уродливую картину.

– Найти другую женщину. Сделать вид, что она беременна. Создать тебе эмоциональный прессинг, чтобы ты сама ушла, не претендуя на развод с дележом… А потом, после развода, «случайно потерять» ребенка. Я… я должна была играть эту роль. За это мне обещали деньги. Очень большие деньги.

Я закрыла глаза. В ушах стоял гул.

Вспомнились слова Романа: «Отец лишит нас финансирования. Из-за тебя мы можем потерять всё». Это был не страх за нашу семью. Это был страх потерять деньги отца. Вспомнилась его гордость, когда он говорил о беременности Дарины.

Весь этот театр абсурда.

– Почему?.. – прошептала я. – Почему ты сейчас здесь? Почему рассказываешь мне это?

– Потому что я не могу больше! – всхлипнула она. – Я видела, как он с тобой разговаривал сегодня утром. Как он кричал на тебя на улице. Я увидела в нем что-то… ужасное. Я поняла, что я для него – всего лишь пешка. Что он точно так же выбросит и меня, когда я ему стану не нужна. А его отец… он холодный и расчетливый монстр. Я испугалась. Я не хочу участвовать в этом. Мне противно.

Она рыдала теперь уже открыто, а я смотрела на нее и не чувствовало ничего.

Ни ненависти, ни злорадства.

Пустоту.

– И что ты хочешь от меня сейчас? Сочувствия? Ты предала меня, разрушила мою жизнь ради денег, а теперь пришла за утешением?

– Нет! – она вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Я пришла сказать тебе: беги. И сама побегу. Роман не оставит тебя в покое. Он уже в ярости, что ты ушла к другому. Для его самолюбия это удар. И его отец… он не позволит, чтобы ты, знающая о их махинациях, просто так ушла. Они опасны, Фима. И я… я просто предупредила тебя. Прости меня. Мне так стыдно.

Она встала и, не глядя на меня, пошла к выходу. У порога она обернулась.

– Он думал, ты сломаешься. Он был уверен, что ты останешься, будешь унижаться, просить, а потом тихо уйдешь, побежденная. Но ты… ты оказалась сильнее. И это свело его с ума.

Дверь закрылась за ней.

Я осталась одна посреди чужой гостиной, с сознанием, что моя жизнь была не просто браком, который рухнул из-за измены. Это была многоходовая игра, спланированная операция по моему устранению. И главным архитектором был не муж, а его отец.

Тихо позвякивая, зазвонил домофон. На этот раз это действительно была доставка. Я машинально открыла дверь в подъезд, взяла пакеты с едой, расплатилась.

Действуя на автомате, я стала раскладывать продукты по полкам почти пустого холодильника. Руки дрожали.

«Они опасны, Фима!» - слова Дарины вновь всплыли в памяти.

Последней из пакета я вытащила небольшую упаковку кофе. Тот самый сорт, что я всегда покупала Роману. Он любил пить его по утрам.

Я сжала упаковку в руке, а затем, собрав все силы, швырнула ее в мусорное ведро. Звук был громким и окончательным.

Я разблокировала телефон и подумав несколько раз набрала своему мужу. А потом резко повесила трубку.

Но кажется, было поздно, Роман мне перезвонил.