Развод. Милый, дальше я без тебя

Глава 35.

Мы подъезжали к дому, держась за руки, и по моей спине пробежали мурашки. Воздух в машине все еще был густым и сладким от нашего недавнего счастья, от того, как он держал мою руку и смотрел на меня так, словно я была самым ценным, что у него есть. Но на периферии сознания висел едва уловимый диссонанс — тревожный звоночек, который я старалась заглушить.

– Знаешь, что я сейчас хочу? - игриво спросила я Макса.

– Хм… интересно. Возможно, наши желания совпадут. Давай озвучь свою версию.

– Заказать большую пиццу, включить фильм “101 далматинец” и залечь всем у телевизора до самой ночи. Будем есть, смотреть телевизор и обниматься, пока не уснем.

– Ну… я почти угадал. Только в моей фантазии не было Степы и далматинцев.

– Маааакс! - засмеялась я, когда он открыл дверь квартиры и впустил меня внутрь.

Мы замерли.

Тишина встретила нас неестественной, гулкой пустотой. Ни радостного топота Стёпиных ног, ни привычного стука кастрюль на кухне, ни даже голоса Ани, обычно такой живой и шумной.

И тогда мы услышали: сдержанный, почти шипящий шепот из гостиной:

– ...Да, Алексей Саныч, я понимаю... Она только что вернулась с ним... Да, кажется, в хорошем настроении... Нет, пока ничего нового по «Кронверку»... Она осторожничает...

Ледяная волна прокатилась по моему телу, сжимая горло.

Я увидела, как спина Макса резко выпрямилась, как напряглись его плечи под дорогой тканью пиджака. Он сделал шаг вперед, и старый паркет громко скрипнул под его тяжелой поступью.

В дверном проеме гостиной возникла Аня. Телефон прилип к ее уху, а в руке она сжимала все смятое мокрое полотенце. Увидев нас, она замерла, и ее обычно румяное, доброе лицо стало землистым от ужаса.

– Максим Викторович... Серафима... Я... – ее голос сорвался на шепот.

– Где мой сын? - голос Макса прозвучал тихо, но в его тишине была стальная опасность. Он звучал как лезвие, приложенное к горлу.

– Спит в своей комнате. Не беспокойтесь, я…

Он кивнул и не дал ей договорить.

– Кому это ты докладываешь, Аня?

Я подошла ближе, и сердце заколотилось где-то в висках. Но это была уже не паника. Это была холодная, обжигающая ярость.

– Мой свекор? — мой собственный голос прозвучал звеняще-четко. – Все это время... Ты была его глазами и ушами здесь? В этом доме?

Аня отступила на шаг, наткнувшись на спинку дивана.

Слезы беззвучно потекли по ее щекам, оставляя блестящие дорожки.

– Он... он помог мне, когда я осталась совсем одна после смерти мужа, - начала она, и слова путались, вырывались с трудом. - У меня были долги... Отчаяние… Дочь, которую надо поднимать… Он предложил работу. Платил... платил втридорога. Сначала это была просто информация о вас, Серафима... О вашем настроении, о разговорах... Потом... когда вы появились здесь... он приказал следить за вами обоими. Узнать, что вы планируете против него...

И тут меня осенило. Всплыла картинка из зоопарка - Дарина, ее испуганные, но такие похожие глаза… как у матери.

– Дарина? - вырвалось у меня. Голос дрогнул. – Она... она твоя дочь?

Аня закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись от беззвучных рыданий.

– Да... - простонала она сквозь пальцы. - Моя Дариночкка... Она не знала всего... Алексей Саныч помог ей устроить ее жизнь... Женил на Петеньке… А потом... просто использовал нас обеих. Держал над нами этот долг... эту благодарность... как удавку.

Макс медленно подошел к ней, его лицо было каменной маской. Он взял телефон из ее дрожащих, влажных пальцев.

– Собирай вещи, - сказал он ледяным тоном, который я никогда от него не слышала. - И уходи. Сейчас же. Если ты появишься в радиусе километра от моего сына, я лично передам все эти отчеты куда следует. И тогда уж твой благодетель тебе не поможет.

Аня, всхлипывая, кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и, пошатываясь, побрела в свою комнату.

Когда дверь за ней закрылась, Макс обернулся ко мне. Его лицо было бледным, в глазах бушевала буря из боли, гнева и горького разочарования.

– Если честно я в шоке, Фим, - прошептал он, обнимая меня. - Прямо здесь, у нас под носом. Я пригрел змею, писец… бля…

Я прижалась к нему, слушая бешеный стук его сердца, и посмотрела в окно.

Внизу, на парковке, стояла та самая неприметная машина службы безопасности «Кронверка».

– Знаешь что? - тихо сказала я, и голос мой окреп. - Хватит. Пора заканчивать это все. Это уже не смешно.

Я достала свой телефон.

Пальцы сами набрали номер, выжженный в памяти.

– Алексей Саныч? Это Серафима. - Мой голос звучал ровно и холодно, без тени страха. - Завтра. В десять утра. В вашем офисе. Я приду. И Роман пусть будет. Пора поставить точку. В нашем... браке.

Я положила трубку и обернулась к Максу.

– Завтра, - сказала я, глядя ему прямо в глаза, - я стану свободной женщиной. А потом... потом мы начнем нашу жизнь. Настоящую. Без шпионов, без интриг. Только мы и наша… любовь.

Он взял мои руки в свои. Его ладони были теплыми и твердыми.

– Я пойду с тобой, - сказал он без тени сомнения. - Я не оставлю тебя одну с ними.

Я покачала головой, и в горле снова встал ком. Но на этот раз — от гордости и любви.

– Нет, Макс. Я должна закончить все сама.

– Ты и закончишь. Точнее, мы закончим. Я иду с тобой и точка. Не упрямся, Фим, этот вопрос мы решим вместе.