Развод. Вина предателя

Глава 25

Глава 25

Полина

— Я так понимаю, ужин ты сегодня решила не готовить? — едва я захожу в кухню, начинает говорить Саша, сидящий за столом и пьющий кофе.

А что я ему могу сказать? Да решила не готовить, и на это есть целый ряд причин: от того, что мне плохо, до безоговорочного нежелания ухаживать за ним.

Может быть, это неправильно, жестоко, но все же заботиться хочется о любимых людях, а не о тех, кому на тебя плевать, а ему на меня именно плевать.

Не знаю в какой момент наша семья разрушилась, не знаю почему, но, увы, так случилось, и теперь у меня нет ни сил, ни возможности, ни желания понимать, что же всему виной. Мне нужно понять, как жить в новых реалиях и не сойти с ума.

И зачем я только спустилась урвать легкий перекус? Алиску покормила еще полчаса назад, нашла в себе силы на незатейливую кашу, вот и самой надо было поесть тогда, чтобы сейчас не попасть вот в такую ситуацию. Но нет, не хотела ведь, решила отложить. Оказывается, сильно тем самым сглупила.

— Полина, я жду ответа. Ты спустилась готовить ужин или показать мне свой характер? — с нескрываемым раздражением спрашивает муж.

Стою к нему спиной и сжимаю кулаки, стараясь сдержаться от резкого ответа.

Я не хочу ему ничего отвечать, не хочу объясняться, ничего не хочу. Хочу просто заварить себе чай, сделать пару бутербродов и уйти, но ведь он не позволит. Не позволит, потому что у него есть вопросы, на которые он не получил ответа.

Я понимаю, что мне придется ему ответить. У меня нет выбора, я просто не могу молчать, и все же, мне нужна короткая пауза, чтобы придумать достойный ответ. Я не хочу с ним ругаться, не хочу получать дополнительные вопросы, я просто хочу подняться к себе. Все.

— Так и будешь играть в молчанку? — очередной рык в мою сторону. Чувствую, как у меня вздрагивают плечи от его резкого тона. — Прекрати испытывать мое терпение, Полина. Я жду ответа, желательно четко, коротко и по делу.

— Ты можешь заказать доставку, — не оборачиваясь, но чуть повернув голову, отвечаю ему, а сама понимаю, нужно принять еще одну таблетку. Все же одной оказалось мало, живот снова начинает неприятно ныть и потягивать.

Не люблю, когда у меня что-то болит. Понимаю, что это все не любят, но мне в такие минуты становится страшно. Чувствую себя какой-то беспомощной, жалкой. Это все нервы, чистой воды нервы. Главное, чтобы боли не стали хроническими, потому что чувствую, стресс закончится не скоро.

— Мне не нужна доставка, когда в доме есть жена, — рычит сквозь зубы муж.

Уверена, сейчас сжимает чашку с кофе в руках до побелевших костяшек. Мне даже кажется, что, если он разозлится еще чуть сильнее, я услышу, как разбивается фарфор в его руках.

— Ты и так совершила большую ошибку. Ты очень сильно провинилась, моя дорогая, так что не стоит испытывать мое терпение. Лучше бы тебе быть хорошей женой и сейчас же взяться за готовку.

Саша продолжает цедить сквозь зубы, а я стараюсь просто ничего не говорить, не хочу никакого конфликта, не хочу его слушать. Пусть думает и говорит, что хочет. Он сейчас уйдет, и я тоже уйду, на том мы и разойдемся. Но понимаю, что ничего у нас не получится.

— Не надо со мной так разговаривать, Саш. Может, я и совершила ошибку, но точно не заслужила подобного отношения. Ничего страшного не случится, если ты закажешь еду из ресторана. Мы ведь иногда ужинаем где-то вне дома, поэтому не вижу особой проблемы, а мне сегодня совсем не до готовки.

Стараюсь держать себя в руках, говорю все спокойно, хотя внутри закипаю. Хочется кричать, бить посуду, но нельзя. Нельзя, как бы хотелось, чтобы поскорее все закончить.

— Извиняться за это не собираюсь. К тому же у меня пропало хоть какое-то желание готовить для тебя. Уверенна, если ты не захочешь есть еду из ресторана, то знаешь адрес, где тебе с радостью что-то приготовят, где тебя с радостью приласкают, отблагодарят за щедрые подарки.

Не знаю зачем все это говорю, меня несет. Не понимаю поему. Нервы творят со мной странные вещи. Я всегда умела брать чувства под контроль, а сейчас все зашкаливает. Вот что с людьми делает отчаянье.

— А мне, прости, пора в комнату, — тяжело вздыхаю и плюю на этот бутерброд на чай. Ничего не хочу, все желание отбилось, а таблетка, позже выпью, когда он уйдет отсюда.

— Прекрати, — с громким хлопком ладони по столу, начинает муж. — Ведешь себя, как маленький ребенок. Полина, я на многое закрываю глаза, на очень многое. За твою выходку я могу сделать с тобой много чего, но вместо этого оставил тебя в покое. Я дал тебе время успокоиться, прийти в себя, поразмыслить над многим, но вижу ты пренебрегла моим добрым расположением. Не заставляй меня злиться. Хорошо? Если я прошу приготовить мне ужин, приготовь, не гневи.

Разворачиваюсь к нему, смотрю в глаза, полные злости и слепой ярости. Нет, мне не страшно. Мне скорее жалко себя. Как я дошла до такой жизни, как мы до нее дошли? Это ведь все ужасно, так не должно быть в семье.

— Я так понимаю ты даже не подумала сделать то, о чем я тебя просил. Ну что ж, я все равно проявлю к тебе снисхождение и дам пару дней, чтобы мозги на место встали. Не буди лихо, Полина, пока оно тихо.

Клянусь, от того, как он шипит это в мою сторону, кровь в жилах стынет.

— Ты никогда не видела меня в гневе, никогда не видела таким разъяренным, каким я могу быть. Ты всегда видела только лучшую сторону меня, так пусть так и остается всегда. И не надо строить здесь обиженную моську, не поможет. Не криви губы.

Ничего себе, он заметил недовольство на моем лице вот только это не недовольство. Это желание не показать ему, как сейчас болит живот и как хочется обратно в кровать, свернувшись калачиком.

Ненавижу нервы, ненавижу то, как организм на это реагирует. Ненавижу. Я снова хочу порхать, как бабочка, и ни о чем не задумываться. Вот это все мне так непривычно и так чуждо, а ему все равно. Он видит лишь то, что хочет видеть, и он даже не способен задуматься о том, что реакции могут быть совсем не такими, какими он привык их видеть.

— Приготовь мне ужин. Я спущусь через час. Немного поработаю, приму душ и спущусь. Этого времени должно тебе хватить, — со скрипом отодвинув стул, Саша приказывает мне и вижу, что хочет уйти, чтобы не натворить дел, только похоже, мой инстинкт самосохранения приказал долго жить, поэтому я решаюсь возразить ему.

— Нет. Закажи в ресторане, а я поднимаюсь к себе, — клянусь, муж практически спотыкается, услышав мой дерзкий ответ, и развернувшись на пятках, буквально приколачивает к месту.