Развод. Вина предателя

Глава 30

Глава 30

Александр

— Александр Андреевич, у вас есть пара минут? — без предисловий, сразу начинает охранник жены, когда я принимаю вызов.

Даже интересно, что она такого выкинула, что он решил мне позвонить, и с чем не может справиться сам.

Мне кажется, я сейчас наблюдаю за женой, как за маленьким ребенком, который только учится ходить, пытаюсь уберечь от ошибок, и в то же время меня немного смешат ее неумелые попытки того же побега. Это правда, очень мило.

— Что у вас случилось? У меня не так много свободного времени, — здесь я не лукавлю. Через пять минут начнется совещание, и надо успеть решить все до него.

Интересно, как давно она встала? Утром решил не издеваться над ней, пожалел, выключил будильник и сам собрал Алису и отвез в садик. Вчера она действительно была не в очень хорошем состоянии.

Я, правда, поверил ей, что плохо, она могла даже ничего и не говорить, все по глазам было понятно, но, желая вывести ее из себя, сказал, что не верю. Ох, как она разозлилась, как в ее глазах загорелся огонек. Мне это понравилось.

Надеюсь, сегодня ей уже стало лучше, потому что нервы нервами, но несколько дней подряд мучиться от боли — это ненормально. Если вечером скажет, что ей снова плохо, то здесь два варианта: либо она стала умелой лгуньей, либо с ней что-то происходит на самом деле и нужно обратиться к врачу. Никогда нельзя ничего запускать. Но эти проблемы буду решать уже по мере их поступления.

— У меня всего один вопрос, не волнуйтесь, я успею, — спокойным и ровным голосом, говорит мужчина, и я его не понимаю.

Раз он мне позвонил, значит, случилось что-то очень непредсказуемое, и раз так, как он может быть спокойным? Или он просто умеет настолько хорошо держать лицо?

— Так не тяни, к чему эти театральные паузы? Повторюсь, я спешу, а твой вопрос может требовать времени на обдумывание. Тем более, я так понимаю, он срочный.

— Да, все верно, Александр Андреевич, приношу свои извинения за то, что приходится вас беспокоить, но к вашему дому подъехала девушка и кричит, что она ваша невеста, что скоро эпоха Полины Николаевны закончится, и она заставит нас пожалеть о том, что не пускаем ее в дом. Она позвонила вашей жене, и если Полина Николаевна спустится, что нам делать, выпустить ее или отправить обратно в дом?

— Кто под воротами нашего дома? — удивленно спрашиваю у охранника, но ответ мне не требуется, мужчина на улице, и я отчетливо слышу знакомый голос.

Вот же дрянь такая. Как еще посмела, как наглости и смелости хватило приехать? Решила действовать иначе? Зря очень зря, глупцы и храбрецы долго не живут, а если это все смешать в единый коктейль, то вообще убийственная смесь.

— Александр Андреевич, так что, выпускать или нет Полину Николаевну? — спокойно, но в то же время настороженно, спрашивает у меня охранник, и его голос возвращает меня в реальность.

— Разумеется, нет. «Гостья» может сколько угодно и что угодно кричать. Если сама быстро не уедет, вызывайте полицию, не жалейте. А моя жена должна оставаться дома, нечего ей со всякими сумасшедшими общаться. Вы меня поняли? — говорю так, словно разговариваю со всеми охранниками, а не с конкретным человеком.

— Да, будет исполнено, Александр Андреевич, можете не беспокоиться. На этом у меня все.

— Вы отвечаете за мою жену. Если с ней что-то случится, если она вдруг выйдет за ворота, или вы пустите эту девку в дом, если с моей жены хоть волос упадет, вы за это ответите. Вы же это понимаете? — спрашиваю таким тоном, что самому от него плохо, но зато он прекрасно показывает, в каком я настроении и настроен ли шутить.

Мне даже, кажется, слышу, как мужчина сглатывает. Ничего, это полезно, так и должно быть. Всех надо держать в тонусе, иначе происходит беда.

— Хорошо, до свидания, Александр Андреевич, — и не дожидаясь моих слов, охранник сбрасывает вызов, не любят они мне звонить и отчитываться, пугаю я их, ну и славно.

Вот только то предчувствие, что съедало изнутри с самого утра, усилилось. Теперь понимаю почему. Я действительно боялся выходки Инны, и она ее совершила. Глупая, глупая девочка, что с нее взять. Не умеет она слышать и слушать, ей говоришь, и бес толку. Ну что ж, похоже, сегодня она столкнется с еще одним досадным недоразумением в своей жизни.

Но что-то все равно заставляет меня волноваться и толкает на безрассудные поступки. Верчу в руках телефон и все время возвращаюсь мыслями домой к Полине. Меня тянет к жене. Кажется, что я сейчас должен быть именно с ней, там, рядом, а не здесь.

Раньше интуиция никогда меня не подводила, а сейчас она кричит, буквально вопит мне, что жена во мне нуждается, и я должен быть рядом с ней, и не знаю, как здесь правильно поступить. Не могу разобрать, чувство вины или интуиция сейчас кричат.

— Александр Андреевич, — после стука в кабинет заходит помощник, и я понимаю, что пришло время. — Через минуту совещания, вы не забыли? — и на последнем его слове ставлю телефон ребром на столе.

— Не забыл. Отмени совещание и встречи на ближайшие три часа перенеси. Мне надо отъехать. Если что, на телефоне, — резко вставая с места, отвечаю ему и, подхватив пиджак со спинки стула, выхожу из кабинета.

Помощник не говорит ни слова, просто кивает и уступает дорогу, он со мной уже четыре года и выучил все мои повадки, молодец. Найти бы кого-нибудь еще такого же смекалистого. Парень засиделся на должности помощника, надо дать ему карьерный рост, но подумаю об этом позже, когда вернусь.

— Зря ты, Инна, очень зря. Ты еще пожалеешь о том, что не послушала меня, — садясь в машину, разговариваю сам с собой.

Дорога до дома на удивление пустая. Обычно в это время пробки, а сейчас ни одной машины и все светофоры зеленые. Какая-то неслыханная удача, и она заставляет меня напрячься, словно судьба расчищает мне путь, чтобы я скорее оказался дома и предотвратил какую-то беду.

Надеюсь, я ошибаюсь. Мне очень хочется сейчас ошибиться, но интуиция подсказывает почему-то другое, заставляя притопить педаль.

На подъезде к дому замечаю охранника, распахнутые ворота и жену с любовницей на улице. Еще и такси рядом, но его не беру в расчет.

— Вот же. Все-таки выпустили. Сказал же, чтобы не смела выходить. Получат у меня не премию, а…

Жена уходит, хочет зайти домой. Я успеваю даже обрадоваться, что все обошлось, но едва открываю дверь, замечаю, как Инна резко дергается, срывается с места и несется на Полину, толкает ее в спину, от чего жена налетает на скамью животом, а потом падает на землю и, свернувшись в позу эмбриона, начинает тихо скулить.

Даже на расстоянии я слышу, как ей больно, как она плачет, и это разрывает меня на кусочки. Секундный ступор, и я срываюсь с места, обещаю себе, что Инна пожалеет о том, что родилась на свет. А сейчас жена. Жена — самое главное.