Развод. Вина предателя

Глава 4

Глава 4

Полина

Ледяные струи действительно остужают, меня даже морозить начинает, а еще страшно.

Вода быстро мочит волосы, стекает по щекам, по глазам, затекает в рот и попадает даже в нос. Начинаю кашлять, пытаюсь вырваться, дергаюсь, но Саша держит мертвой хваткой, мне не убежать. Ему важно, чтобы я как можно дольше оставалась под водой для лучшего эффекта.

Варварские методы приведения в чувство варварские. Не могу представить, где он этого набрался.

Это не мой муж. Мой муж никогда так себя не вел. Это посторонний, незнакомый человек. Я его не знаю. Больше всего мне сейчас хочется выбраться из-под воды. Хватаю его руки, бью куда и как придется, даже порой попадаю по себе и в какой-то момент все же затихаю. Я сдаюсь, упираюсь в раковину ладонями и просто не знаю, что мне сделать, чтобы освободиться.

Проходит несколько секунд, и рука с затылка исчезает. Я моментально выпрямляюсь, задевая смеситель затылком и шиплю от внезапной боли. С меня течет вода, не представляю, что с макияжем. Выгляжу, наверное, как панда, и пусть. Шмыгаю носом, потому что, оказывается, я плакала все это время. Просто слезы перемешались с водой, но сейчас сопли душат, не могу вдохнуть и выдохнуть нормально. Думала проблемы с дыханием и-за воды, а нет.

— Что ты творишь, Саш? Ты с ума сошел, за что? — начинаю кричать, возмущаться, пока он спокойно достает из шкафа вафельный полотенец, и, подойдя, спокойно протягивает его мне.

Да что с ним не так? Он только что такое выкинул и ведет себя как ни в чем не бывало. Словно это не он держал меня под водой против воли.

— На, держи промочи волосы, а то лужа на полу, поскользнешься, сломаешь себе что-нибудь. Успокоилась?

Его снисходительный тон поражает. Нет, я точно в какой-то другой реальности, в каком-то другом, параллельном мире, где мой муж стал другим человеком.

Где тот нежный, заботливый мужчина, который приходит, целует меня, крепко обнимает при любом удобном случае? Где он?

Почему сейчас передо мной жестокий циничный человек, для которого ничего в этой жизни не ценно? Почему передо мной тот, кто способен причинить боль любимой женщине?

— Саш, ты меня слышишь вообще? Это уже слишком. Я такое не смогу простить, Саш. Это развод, это только развод. Слышишь меня? Ты с ума сошел.

— Полина, твоя истерика изрядно утомила. Высушишь волосы, убери здесь все, брызги летели везде от твоих брыканий, и потом возвращайся в спальню. Я пойду, пока проверю Алису, поцелую ее и тоже подойду.

— Нет, — хватаю его за руку, когда он идет на выход из кухни, я не хочу, чтобы он приближался к дочери, не хочу, не позволю. — Зачем ты это делаешь? Зачем, Саша? Оставь нас. Ты променял выходной с дочерью в парке аттракционов, который обещал ей две недели назад, на компанию любовницы, которой покупал машину.

Мне накрывает по новой, когда вспоминаю, как мы должны были провести этот день. Так паршиво на душе становится.

— Оставь ребенка, оставь меня в покое. Ты сделал сегодня свой выбор. Ты променял день с семьей на покупку тачки для какого-то левого человека. Хотя, наверное, это неправильно будет говорить, потому что лишние люди в твоей жизни, похоже, мы, а не она, раз планы с нами ты спокойно отодвигаешь в сторону и уделяешь время ей.

— Полин, не нагнетай, ей всего пять. Ты себя помнишь в этом возрасте? Она и не вспомнит, что произошло. Завтра я подарю ей игрушку, отвезу в парк, и в детском сердце не останется обиды. Что ты трагедию развела? Я не понимаю, днем раньше, днем позже, это не имеет никакого значения.

Что? Не могу поверить, что он это сказал, просто не могу.

Это он сказал, что мы обязаны праздновать каждый ее день рождения, потому что даже несмотря на то, что ей год, непосредственно сейчас она что-то помнит, и ее чувства сейчас очень важны. Каждый праздник, любая мелочь, мы все это делали по его инициативе, не по моей.

И с Никитой мы так делали, и с Алисой. Саша всегда был еще большей мамочкой-наседкой, чем я. Что изменилось?

— Саш, ты сам себя слышишь? Это не твои слова. Это слова твоей любовницы. Ты не такой, ты так не думаешь, ты так не рассуждаешь. Неужели вот так заканчивается твоя любовь ко мне и детям?

— Мне повторить, ты недостаточно в себя пришла? — грубо прерывает меня муж, а я смотрю на него с выпученными глазами и руками, которые застыли, сжав в полотенце волосы.

Она его приворожила, заговорила, что сделала? Как он мог так резко поменяться? Саша всегда был за то, чтобы у детей были праздники, за то, чтобы у детей были воспоминания в моменте. Это его слова, не мои. Я никогда в это не лезла. Почему сейчас так, и в чем я виновата? В том, что вспомнила об этом?

— Если тебе так не важно, что мы чувствуем, как мы живем, если все это ерунда, зачем ты меня держишь? Отпусти, отпусти меня, потому что мне все это важно. Для меня это имеет смысл и ценность. Твоя любовь, твоя преданность, твоя искренность, твое отношение к детям, для меня все это важно и нужно.

— Так, все, у меня закончилось терпение, Полина. Похоже, тебе надо повторить, — устало потирая переносицу, тяжело вздыхает муж и идет на меня.

Я начинаю пятиться назад, пока не упираюсь в чертову мойку. Теперь ему даже загонять меня не придется, я сама себя загнала в эту ловушку. Его глаза полны решимости, он и правда сделает то, что собрался. Он даже рукава сильнее закатывает и расстегивает еще несколько пуговиц.

— Саш, не надо, остановись, это все она тебя науськала. Скажи мне, что ты любишь нас, скажи, что ты любишь нас, а не ее. Я не могу поверить, что ты нас разлюбил и стал жестоким. Скажи, что это все жестокий розыгрыш.

— Папа нас больше не любит? — сбоку раздается сонный голос Алисы, и мы поворачиваемся к ней.

Это катастрофа.