Развод за каменной стеной

Распаковка

Не успела я подумать, о загадочных личностях, которые беспокоились за моё здоровье, как Артём набрал номер телефона и, стараясь бороться с улыбкой, сообщил.

– Свет, всё с ней нормально. Мыла полы с наушниками… Не знаю, может авиа режим включила, не уточнял. Но сейчас жива и здорова, можешь не сомневаться… Да… Всё в порядке. Она тебе потом позвонит. Завтра.

Зуев нажал отбой, поставил стул прямо передо мной и уселся. Уставился своими голубыми глазами. Я застыла.

– Как ты тут, Лер?

Зуев смотрел насторожённо. Было ощущение, что он готовится меня поймать, если побегу. А куда? Мне деваться теперь некуда. Даже к маме некуда.

– Нормально.

Он кивнул, внимательно меня рассматривая. Зачем ему разговоры со мной? Всё же уже понятно. Я не гожусь. Моя семья не годится.

И от этого больно!

Слёзы навернулись на глаза, но я постаралась скрыть их. Отвернула голову. Моргнула несколько раз. Закусила губу и обняла себя руками.

– Что делала?

Я взглянула на Зуева, как на умалишённого. Протянула руки в перчатках – повела в сторону ведра и ряда флакончиков с моющими составами.

– Убиралась. – Зуев улыбнулся, и стало ещё обиднее. Захотелось поругаться с ним и закончить разговор. – Я талантливая, это тоже умею. Может тебе понравится, и ты захочешь нанять меня поломойкой?

Артём хмыкнул. Кивнул с лукавой улыбкой.

– Захочу. Только не того, о чём ты думаешь. Но, раз уж мы заговорили о перспективах, хочу приобщить тебя к одному занятию. Не уборка, но похоже. Сможешь мне помочь?

Теперь я смотрела на Зуева удивлённо. Почему-то этот странный вопрос оборвал поток эмоций. Стало всё равно. К чему всё это? Чего он хочет?

– Что надо делать и когда? – уточнила я осторожно. Желания в чём-то участвовать не было совершенно, но и ругаться желание пропало.

– Надо сходить со мной в основной дом и помочь распаковать вещи.

– Ты купил новую мебель? – удивилась я. – Решил переезжать?

Улыбка Зуева погасла.

– Это пока неточно, но надеюсь, что вопрос решится в ближайшее время. Так поможешь? – Я равнодушно пожала плечами. Сил страдать уже не осталось. Артём воспринял это, как согласие. С энтузиазмом. – Тогда одевайся теплее и пойдём вместе. Мне ещё кое-что надо захватить из кладовки.

– Чистящее понадобится? – кивнула я в сторону флаконов на полу.

– Нет. И перчатки снимай, они тоже не нужны. Только поторопись.

Артём помог мне подняться. Я собрала чистящее и отнесла в кладовку. Вымыла руки, а когда вышла в коридор, Зуев уже ждал меня с упакованным в крафтовую бумагу свёртком, похожим на огромную тонкую коробку.

Шли молча. Артём открывал передо мной двери, пропускал вперёд. Я безвольно шлёпала за ним. Старалась не смотреть на Зуева. Да и не попадаться ему на глаза тоже. Что он там надумал после нашего разговора?

Надо было спросить, но провоцировать не хотелось. Я его обманывала, а он имел все основания выставить меня за дверь и больше не разговаривать. Хотя всё это ужасно жалко. Жалко и больно.

Я снова прикусила губу и, когда Артём помог мне раздеться, едва могла сдержать слёзы. То ли из-за них, то ли из-за моей невнимательности, мне показалось, что в доме стало как-то уютнее. Теплее.

В это раз на входе не было бахил. Зуев скинул мокасины, поставил их у стены. Я последовала его примеру. Артём подхватил меня под руку и потянул в гостиную, держа свёрток за угол.

– Надо снять с мебели весь целлофан. Ты лёгкая, забирайся на стремянку и снимай полиэтилен. – Зуев подвёл меня к небольшой А-образной лесенке, помог вскарабкаться на самый верх. – Только снимать надо очень аккуратно. Плёнка тончайшая. Если дёрнуть посильнее, скотч её порвёт. Поэтому надо действовать аккуратно. Не торопясь. Попробуешь?

Я с сомнением осмотрела плёнку. При первом посещении дома мне казалось, что она толще. А теперь подвесной камин был обёрнут самым тонким целлофаном из известных. В такие пакеты невозможно наложить яблоки, они тут же рвутся.

– Сложно сказать сразу. Давай попробуем. Я буду стараться.

– Я на тебя надеюсь. Плёнка потом будет очень нужна. Так что, сделай аккуратно.

Молча кивнув, я упёрлась коленкой в ступеньку лесенки и начала работу. Сначала получалось очень плохо. Малярный скотч держал целлофан намертво и рвал при малейшем движении.

Зуев сначала подвязывал шторы, потом уходил в столовую. Я погрузилась в работу и перестала обращать на него внимание. Поддевала малярный скотч едва отросшими, обрезанными под корень ногтями.

Тянула так аккуратно, что переставала дышать. Но у меня начало получаться! Кусочек за кусочком я смогла отклеить почти всю плёнку со своей стороны. Выпрямила затёкшую спину и повернулась в сторону комнаты.

Хотела показать Зуеву, что у меня получилось, и попросить помощи, чтобы переставить стремянку дальше. Но Артём оказался рядом. Он стоял рядом, раскинув руки в стороны, словно опасаясь, что я упаду.

– Не бойся, я твёрдо стою на ногах, – заверила я Зуева. А потом, горько вздохнув, повернулась в сторону комнаты.

Гостиная преобразилась до неузнаваемости! От плёнки на мебели не осталось и следа. Столы, кресла и цветочные подставки были мастерски выполнены в стиле 60-х.

Было видно, что каждая вещь индивидуальна, но объединена в мастерски выполненную общую коллекцию. Я присмотрелась к столикам, покрытым тёмным, почти чёрным стеклом, и ахнула, не веря своим глазам.

Сердце гулко стучало в груди, ускоряя свой темп. Я металась взглядом от кресел к диванам, от столиков к подставкам под цветы или дизайнерские мелочи.

А потом я зацепилась взглядом за висящую на стене картину, которой раньше не было в гостиной. Ноги подкосились, и я едва не рухнула вниз со стремянки.

То, что я увидела, повергло меня в шок!