Развод за каменной стеной

Счастье

Артём поднял меня на руки и отнёс на диван. Усадил на колени. Плача, я пыталась освободиться от его объятий, но он держал крепко. Гладил по голове, осыпал поцелуями лицо, укутывал в кокон объятий.

Внутри у меня кипела смесь обиды на нетактичность Зуева и отчаяньем перед безысходностью. Жить нам теперь негде. Артём про нас всё знает, поэтому его издёвка ранила больно.

Едва я смогла перестать рыдать, спросила охрипшим от стонов и слёз голосом.

– Зачем ты так жестоко? Понятно, что мы не выполнили твои требования, но зачем же причинять боль своими шутками? Это было несмешно, Артём!

– Я не шутил.

Он посмотрел на меня серьёзно. Убрал волосы со лба и провёл рукой вдоль ключицы. Мне стало щекотно и снова волнительно. Но чтобы закончить это разговор словами, а не нежностями теперь уже с этой стороны дивана, ответила – ты сказал «добро пожаловать домой». Но это не мой дом и никогда им не будет. Ты же теперь мне его не продашь!

Дёрнувшись из рук Зуева, я снова была вынуждена замереть в его железных объятиях. Кожа к коже. Глаза в глаза.

– Не продам, да. – Совершенно спокойно ответил Зуев. А потом улыбнулся задорно и по-мальчишески подмигнул. – Потому что я тебе его дарю.

У меня в голове что-то сломалось.

– Как подаришь? Зачем подаришь? – А потом, осознав смысл слов, замерла. Шёпотом спросила, – правда подаришь?

– Подарю, улыбнулся Зуев и чмокнул меня в макушку.

– Как?

– По договору, Лер. Я привёз бумаги. Они мной уже подписаны. Папка осталась в прихожей. Ты прочитаешь его, обдумаешь. Если устроит – подпишешь, и с этого момента дом твой.

Артём держал меня на руках совершенно голый. Н даже без одежды я видела сейчас в нём крупного бизнесмена. И я рядом с ним терялась.

– А что я буду должна взамен?

Зуев улыбнулся и поцеловал меня в щёку.

– Растить Андрея, заботиться о нём. Жить, радоваться, быть счастливой.

– Артём, прекрати ты отшучиваться! Скажи словами, что я тебе буду должна?

Теперь взгляд Зуева стал жёстким, почти металлическим. Таким несгибаемым, словно он продавливал какое-то важное многомиллионное решение и сдаваться не собирался.

– А я тебе говорю совершенно серьёзно, Лер. Ты прекрасная мать: любящая, заботливая, самоотверженная. Ты даёшь Андрею больше, чем можно было бы даже нафантазировать. Я не думал, что такие бывают. И сын у тебя отличный. Ему как раз не хватает размаха. В доме ему будет где гонять на велике и где устраивать баталии. Вы вдвоём чудесная любящая семья. И я хочу, вы точно знали, что никто не заменит замки, не выставит вас из дома, не будет шантажировать и тянуть с передачей документов. Чтобы вы были счастливы. Вот это ты и будешь мне должна.

– Артём. Это же несерьёзно? Этот дом стоит миллионы! Миллионы, ты понимаешь?

Он посмотрел на меня таким влюблённым взглядом, что я начала плыть. Верила безоговорочно и надеялась, что всё это правда.

– Да, дом стоит много миллионов. Это правда. Но то, что ты бесценна – ещё большая правда. Твоя любовь к сыну невероятна. Таких матерей больше нет, ты знаешь? – Он склонился ко мне и поцеловал возле уха, в щёку, нежно коснулся губ.

– Артём, погоди! Но так же не бывает! Давай я продам машину. У меня ничего другого нет. И сколько получится, отдам тебе.

– А сама с Андреем будешь ездить в автобусе? – Он хмыкнул. – Лера? Ты как это придумала? Зачем? Просто будь счастлива. И это будет для меня самой большой платой за этот дом. Поняла? Потому что твоё счастье, счастье любящей семьи важнее всего.

То как он на меня смотрел, с какой нежностью гладил целовал, прикусывал нижнюю губу, что я поверила. Потянулась к нему за поцелуями, и Артём с голодным рычанием уложил меня на диван.

Теперь всё было совсем по-другому. В первый раз в крови пылала страсть «как в последний раз». А теперь между нами растекалось какое-то особенное тепло. Какая-то нереальная нежность.

Он рассматривал мои изгибы взглядом, от которого пылали щёки и бабочки в животе порхали, взмахивая своими нежными крылышками. Артём встал на колени между моих ног.

Наклонился и поцеловал пупок, лизнул его и я охнула от мурашек, разбежавшихся от его языка в разные стороны.Артём замер, глядя мне в глаза, снова лизнул.

Я вздохнула громче. Коснулась его ключиц, скользнула кончиками пальцев к шее. Словно пробуя на вкус, смакуя. И увидела в его потемневших глазах такое же желание.

Артём, чертя по животу языком чувственный узор, дегустировал меня, как десерт. Целовал и дул. А когда в разные стороны разбегались мурашки и я подавалась вперёд, снова целовал.

Захватив губами сосок, обвёл языком. Сильнее, быстрее, втягивая глубже.

Я начала ёрзать по ткани обивки. Артём, уперевшись локтем в диван, пальцами второй руки начал растирать свободный сосок.

Со стоном я выгнулась навстречу. В руках Артёма во мне просыпалось желание. Хотелось прикасаться к нему, гладить, почувствовать в себе.

Извиваясь под мужчиной, я стонала, целовала его плечи, прерывисто дышала, но никак не получала того, от чего уже не могла удержаться.

Я потянула его на себя, но Зуев и не подумал сдвигаться. Он терзал мою грудь, доводя меня до исступления, но разрядки не давал.

Видел, что я уже готова, что молю его о большем руками, губами, взглядами, но даже не думал ускоряться.

Я уже всхлипывала от нестерпимого желания, извивалась и прижимала изо всех сил.

– Да войди уже в меня! – вскрикнула я и вцепилась в его плечи едва отросшими ногтями.

Артём застонал. И, словно получив нужный сигнал, впился в мои губы и подхватил под бёдра. Член скользнул в меня с таким долгожданным напором, что я вскрикнула.

Покачивая бёдрами, Артём начал движения. Он то плавно скользил, то ускорял темп. Член, то заполнял меня до упора, то почти выходил наружу.

Я потеряла счёт времени. Металась, словно в бреду, ища выхода своему вожделению, царапалась и стонала, поднимала бёдра навстречу чувственной волне.

А потом глядя в тёмные от возбуждёния глаза Зуева, сдавила свои соски пальцами. И нас унесло обоих!

Счастлива впервые за многие месяцы.Мы бились в едином оргазме. Стонали и двигались, как единый организм. И когда Артём рухнул рядом и прижав меня к себе, я была счастлива!