Развод за каменной стеной

Добро пожаловать домой

Передо мной была моя комната! Она мне не принадлежала, но коллекцию этой мебели, планировку помещения и расстановку акцентов придумала я. Только в зеркальном отражении.

Это был тот самый проект, за который я получила награду дизайнерской выставки ещё на первом курсе. Радовалась, как ребёнок. Даже под ёлку поставила диплом в золотистой рамке.

А теперь я видела воплощение своего проекта. Мастерское! Каждая вещь стояла на своём месте. Каждая пела свою сольную партию, органично вплетаясь в общий ансамбль. Я была счастлива!

Моя мечта, сделанная в специальной программе и распечатанная почти 4 года назад на листах формата А1, начала свою жизнь в доме Зуева. У меня даже запершило в горле и на глаза навернулись слёзы.

Но теперь в этом идеальном пространстве гостиной на стене возле дивана висела картина. В большой тёмной раме из тонких пластин находилось моё изображение. То самое.

На фотографии я стояла совершенно счастливая на фоне проекта комнаты с дипломом и статуэткой в руке. Улыбалась от уха до уха и думала, что это первый шаг к моей блестящей карьере.

Но никакой карьеры не было. Даже диплома не случилось!

От нахлынувших чувств я расплакалась не сдерживаясь.

– Лер, ты что?

Зуев качнул меня вперёд, а когда я потеряла равновесие, подхватил на руки. Сел на диван, не разжимая рук, прижал к себе. Я уткнулась в его мощную, вздымающуюся грудь и рыдала.

Впервые за многие годы я не сдерживала слёз с чужим человеком. Наоборот! Мне казалось, что Артём самый родной и есть. Перед ним хотелось открыться, просить помощи, быть честной, даже в слабости.

Но он не был мне родным. Случайно столкнулись, потом я его обманула, а теперь он будет жить в доме, а мы с Андреем поедем куда-то ещё. Как-то будем жить.

Зуева я, скорее всего больше никогда не увижу. Где он, миллионер с кучей бизнесов и недвижки, и я, РСП? Разведёнка с прицепом без перспектив и жилья.

А значит, не видеть мне больше его невероятных голубых глаз. Не разговаривать на кухне, не вдыхать приятный мужской запах и не целоваться до самозабвения. Ему этого больше не захочется.

Едва я подумала о поцелуях, как Зуев склонился к моему лицу. Аккуратно, словно боясь потревожить, прикоснулся губами к щеке, ниже, ещё ниже. Замер, словно ожидая согласия.

Будь что будет! Я была согласна даже на единственную близость с этим мужчиной. Я откликнулась на поцелуй. Робко, неуверенно. В ответ Зуев впился в мои губы, с таким жаром, что слёзы высохли.

И я ответила так же яростно. Так же отчаянно. Как человек, у которого была последняя возможность получить крохотный осколок разбившегося вдребезги счастья.

Он зарывался пятернёй в мои волосы, прижимал мои губы к своим сильнее и сильнее. А когда скользнул второй рукой под футболку и прямо через кружево лифчика сжал сосок, я застонала в его губы.

Зуева словно подменили. Он резко встал, поставил меня на ноги. Придерживая, чтобы не упала от головокружения, сорвал с меня майку. А потом с почти звериным рыком припал губами к соску.

Я вскрикнула и вцепилась в его волосы и плечо. Зуев, кружа по соску, высекал из меня первобытный огонь желания. Превращал в дикую кошку, требующую ласки.

Мои рваные и его хриплые стоны слились воедино. Я хотела его так сильно, что поднималась на цыпочки, чтобы усилить ощущения. А когда Артём перешёл ко второму соску, от разливающегося огня страсти я выгнулась дугой.

Он воспринял это, как сигнал. Снял с меня лифчик. Поцеловал в губы и снова закружил по соскам. А я окончательно поплыла.

Окружающий мир поплыл, растворился в зыбком мареве. Единственной точкой опоры в нём остался Артём. Его крепкие руки, мнущие мои ягодицы, ласковые губы, терзающие соски и взгляд.

Он смотрел на меня с таким восхищением, словно я была настоящей красавицей. Самой желанной женщиной на свете!

И от этого моя кровь закипала безудержным вожделением. Заставляла кружить по его плечам, стонать и прижимать к себе.

Я уже не могла сдерживаться. Была податливым воском в его руках. Откликалась на каждое движение, прикосновение, жгучую ласку.

Не прятала своих чувств. Выплёскивала их с откровенностью мартовской кошки. Не просто поддавалась, отвечала. Выгибалась на встречу. Тёрлась бёдрами.

Рука Артёма раздвинула мои ноги. Его ладонь уверенно легла на промежность. Большой палец надавил на клитор, и низ живота скрутило огненным жгутом.

Я всхлипнула. Артём застонал в ответ. А потом ритмично начал скользить по промежности. Задавая ритм огненной пульсации в крови.

Он просто гладил меня сквозь одежду, а я чувствовала так остро, словно он был во мне!

– Ну пожалуйста! – взмолилась я, когда он взвинтил темп ритмичных движений.

– Что? – От его хриплого голоса по спине побежали мурашки.

– Пожалуйста!

Сказать вслух я не могла. Скользнула рукой к его промежности и натолкнулась на выпирающий в джинсах бугор.

Артём гортанно застонал.

– Хочешь меня? – Я кивнула, глядя расфокусированным взглядом. Артём поймал мой подбородок и посмотрел в глаза.

Я задрожала от нетерпения, и, словно бросившись вниз с обрыва, простонала, – да!

Артём зарычал и набросился на меня. Его горячие руки обожгли спину. Единым слитным движением вытряхнули меня из спортивных брюк вместе с бельём.

Каждое прикосновение жгло, било по обнажённым нервам. Будоражило кровь и заставляло стонать.

Артём вложил в мою руку край футболки, и я нетерпеливо её сорвала. Теперь мне в губы застонал он.

Прямо по нервам звякнула пряжка ремня, взвизгнула молния. Я остервенело тянула джинсы вниз, шипя от нетерпения.

И видела такой же сумасшедший взгляд Артёма. Такое же бешеное желание.

Он спешно перешагнул через брючины, надорвал фольгу и раскатал латекс по члену.

А потом подхватил меня под ягодицы и, обойдя диван, посадил меня на обитую тёмным материалом спинку.

– А хотел, чтобы наш первый раз был здесь.

Артём припал к моим губам. Я обхватила его поясницу ногами, обвила руками и шею, а когда он обжёг меня изнутри, хрипло застонала.

Член Зуева вбивался в меня с бешеной скоростью. Он брал меня так напористо, что я горела в его руках.

Он опалял каждым прикосновением, каждым рваным вздохом, каждым стоном.

Огненная спираль удовольствия закручивалась с каждым толчком сильнее, туже. Опаляла промежность. Жгла низ живота.

А когда наши отрывистые стоны перешли в крики, сожгла нас дотла в жарких объятьях.

Я билась в его руках, словно птица, пытаясь вырваться от огненного оргазма. Но Артём вошёл ещё глубже и запульсировал удовольствием внутри меня.

Мы цеплялись друг за друга, прижимались и царапались. А когда стихли последние всполохи удовольствия, Артём прошептал, – добро пожаловать домой, Лера.

И я зарыдала.