Разыскивается живым или мертвым. Том 2

Глава 23

По прибытию в город мистер Уильямсон развернул бурную деятельность, и я сопровождал его всюду, куда бы он ни поехал. В первую очередь он отправил людей за телами погибших. На застреленных бандитов ему было плевать, а вот члены его свиты заслуживали хорошего отношения, и он не мог оставить их на поживу койотам.

В Колорадо-Спрингс он явно был человеком уважаемым, не из последних. Прохожие удивлённо косились на его грязный костюм и потрёпанный вид, некоторые здоровались, пытались расспросить, что с ним произошло. Уильямсон на расспросы не отвечал, на болтовню просто не было времени.

Нашёлся и доктор Мюррей, он сидел в офисе городского шерифа, дрожа от пережитого ужаса. Кто-то налил ему выпить, чтобы тот успокоил нервы, но доктор, кажется переусердствовал с виски и не сумел внятно объяснить, где и что произошло. Уильямсон был заметно разочарован, в том числе бездействием местных законников. Шериф и два помощника попытались оправдаться, мол, если бы они только знали, что, где и как, то, конечно, сразу бы примчались на помощь, но Уильямсон их резко оборвал.

— Хватит. Если бы мистер Шульц не подоспел вовремя, мы бы с вами сейчас не разговаривали, — заявил Уильямсон. — А с вами, доктор, разговор будет отдельный.

Я не особо вникал во все тонкости и перипетии местных взаимоотношений, я планировал уйти из города как можно скорее. Забрать причитающиеся мне деньги и акции, а затем на всех парах мчаться на поиски Мартинеса. Прочь отсюда, подальше от здешних интриг и склок.

— Мистер Уильямсон, — сказал я, когда мы покинули офис шерифа и поехали куда-то ещё. — По поводу нашей сделки…

— Которой сделки? — спросил он.

Что-то я не помню, чтобы мы заключали их несколько.

— Насчёт участка, — напомнил я.

— Да, точно, — буркнул промышленник. — Но вы же видите, что происходит? Форс-мажор.

Ясно, будет тянуть резину до последнего. Что-то подобное я предполагал, но всё же надеялся, что раз уж мы пожали друг другу руки, то всё пройдёт гладко.

— Я, конечно, всё понимаю, но я планировал уехать до вечера, — сказал я.

— Куда-то спешите? — прищурился Уильямсон.

— Служба зовёт, — сказал я.

— Настолько сильно, что не может подождать немного? — фыркнул он. — Вы же представляете, сколько дел мне теперь нужно уладить?

— Да, и наша сделка — это одно из них. Не менее важное, — сказал я.

— Важное оно для вас, Шульц, а для меня — так, возможный прибыток, без которого я бы совершенно спокойно обошёлся, — сказал он. — Мы разве обговаривали срок проведения расчётов?

— Нет, не обговаривали, — мрачно произнёс я.

— Значит, у меня есть всё время этого мира, — сказал он.

— Вы отказываетесь от нашей сделки? — глядя ему прямо в глаза, спросил я.

Я чувствовал злость. Видимо, мои эмоции достаточно ясно отразились на моём лице, потому что Уильямсон тут же пошёл на попятную.

— Нет, нет, что вы! Моё слово крепче железа, и если я сказал, что покупаю землю, значит, я её покупаю, — широко улыбнулся он. — Просто поймите, сейчас не время… Знаете, найдите меня завтра. До завтра ваша служба терпит?

— Терпит, — процедил я.

Он протянул мне визитку. Дорогую, бархатистую на ощупь, с золотым тиснением. На визитке были написаны его имя и адрес.

— Думаю, я смогу уделить вам полчаса моего времени. Найдёте меня завтра по этому адресу. В девять утра. И не опаздывайте, мистер Шульц, я этого не люблю, — сказал Уильямсон. — Юма-стрит. Девять утра. Или ищите другого покупателя. Окей?

Я сунул визитку в карман. Терпеть не могу такие обломы. Если он и завтра будет юлить, придётся искать нового покупателя. Например, его дорогого партнёра, имя которого он мне сообщил в лесу.

— Окей. До завтра, — бросил я, разворачивая Ниггера.

— Увидимся, — махнул он рукой.

Душу грело только одно обстоятельство, мне больше не придётся считать гроши и искать, где подешевле, деньжата у меня снова водились. Спасибо лесным братьям, щедро отстегнувшим всю свою добычу.

И я, распрощавшись со скрягой-Уильямсоном, как-то сам собой очутился на улочке, где местным старателям, шахтёрам и горнопроходчикам предлагались всяческие увеселения и развлечения. Начиная от банальных выпивки и женщин, и заканчивая танцами и бильярдом.

Во мне боролись два начала, одно страстно желало ворваться в чад кутежа и показать местным, как умеют отдыхать русские люди. Другое пыталось воззвать к голосу разума и потратить деньги с умом, рационально, вложить в какое-нибудь дело или закупиться необходимыми припасами.

Я в итоге решил совместить приятное с полезным. Здесь собирался самый разный люд, и некоторые из них могли кое-что знать про заброшенные угольные шахты в окрестностях, так что я решил заняться расспросами и поисками. И одновременно с этим немножечко выпить.

Ниггера я оставил у ближайшей коновязи, а сам вошёл в небольшую бильярдную, в которой несколько джентльменов лениво гоняли шары по трём столам, укрытым зелёным сукном. Табачный дым висел коромыслом, из-за чего в помещении царил интимный полумрак. Стаканы с виски были в руках почти у каждого, мужчины отдыхали, катая шары и выпивая. Резкие звуки ударов кия доносились беспрестанно, заглушая негромкое бренчание гитары, на которой в уголке играл негр-музыкант.

Моё появление заметили, но проигнорировали, и пусть даже сюда ходили компаниями, одиночка тоже мог влиться в процесс. Свою помятую и потёртую шляпу я бросил на вешалку, прошёл к бару, разглядывая небогатый ассортимент местного пойла, заказал виски, посидел немного у стойки, слушая гитарные переборы.

На мгновение меня даже посетило ощущение, что я не в девятнадцатом веке, а в своём родном времени, разве что вместо негра-музыканта играл бы музыкальный автомат, а освещение было бы электрическим. Всё остальное практически не отличалось.

Игрок в бильярд из меня был неважный, в отличие от местных завсегдатаев, и я довольствовался тем, что цедил виски мелкими глотками и наблюдал за остальными посетителями. После жизни в лесу я даже соскучился по такому времяпровождению.

— Добрый вечер, мистер, не составите мне компанию? — один из игроков подошёл ко мне с кием в руках. — Одному играть скучно, а все остальные заняты.

Лично я предпочёл бы покер, но во мне плескалось достаточно алкоголя, чтобы согласиться и на бильярд.

— Почему бы и нет, — хмыкнул я, одним махом допивая виски.

Мы прошли к дальнему столу, я снял со стены кий. Мой соперник начал расставлять шары.

— По каким правилам играем? — спросил я.

— Мои шары цветные, ваши — полосатые, — пожал плечами игрок, который так и не представился. — Кто первый забьёт все свои шары, тот и победил.

— Ставка? — спросил я.

— Бутылка виски, — предложил он.

— Годится, — ответил я.

Он уступил мне право первого удара, как я понял, правила игры здесь устанавливали сами, по ходу дела. Никаких спортивных правил, дисквалификаций и тому подобного, чистое развлечение для почтенных господ. А спорные ситуации, если они возникали, разрешались с помощью других завсегдатаев.

С кием в руках я чувствовал себя немного неловко. Слишком уж давно я не играл в бильярд, да и то это почти всегда был русский бильярд, а не американский. Но я наклонился над зелёным сукном, прицелился по битку и ударил в самый его центр, разбивая пирамиду. Ни одного шара не забил, но хотя бы сукно не порвал. Было бы очень неприятно.

— Хороший удар, — всё равно похвалил мой соперник, обходя стол по кругу, словно стервятник, кружащий над добычей. — Недавно в городе, да?

— Вроде того. Проездом здесь. По делам. Бизнес, — сказал я, наблюдая за тем, как он примеряется то к одному, то к другому шару.

Он вдруг смерил меня недоверчивым взглядом, будто сомневался, что деловой человек может выглядеть так. Но вслух ничего не сказал, а просто молча ударил по шару. Биток коснулся бледно-красного шара, тот стукнулся о борт рядом с угловой лузой. Похоже, мой визави тоже не профессионал.

Теперь рыскать вокруг стола принялся я. Невозможные варианты вроде «биток отскочит от борта и ударит по шару» или «ударить кручёным, шар пойдёт по кривой траектории» я отметал сразу же, для таких трюков мне не хватало мастерства, поэтому приходилось искать простые решения. Прямые как палка и доступные даже мне. Таких было немного.

Бело-зелёный шар стукнулся в самый край лузы и отскочил на середину стола, попутно задев ещё пару шаров. Не повезло. Я нахмурился и потёр мелком острие кия, чтобы не скользил. Особого смысла я в этом не видел, но замечал, как иногда это делают другие игроки, и, как обезьяна, повторял за ними.

Мой соперник наметил цель и резким ударом закатил шар в лузу. Я изобразил вялые аплодисменты, а он принялся снова выискивать подходящую жертву.

— Да, здесь нужна меткость совсем другого плана, — улыбнулся он.

— Если бы можно было расстрелять эти шары из револьвера, я не оставил бы им ни единого шанса, — пошутил я.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — произнёс он.

Я взял пепельницу, поставил на край бильярдного стола и закурил самокрутку, выпуская под потолок сизоватый дым.

Закатить два шара подряд он не сумел, и ход опять перешёл ко мне.

— А вы чем занимаетесь, мистер? — спросил я.

— Я? — переспросил он. — О, ничего особенного, я простой скромный мелкий чиновник.

— Как интересно, — сказал я.

— Разве? Бумаги, сводки, отчёты, изо дня в день одно и то же, — пожаловался он.

— Это лучше, чем крутить хвосты коровам или махать кайлом в шахте, — заметил я.

Я тщательно прицелился и сильно ударил по битку. Тот врезался в бело-синий шар, который, в свою очередь, юркнул в боковую лузу. Как и было предначертано.

— Моя жена говорит точно так же, — хохотнул мой соперник. — Все говорят.

Почему-то я вдруг задумался о том, смогу ли вообще теперь жить обычной жизнью обычного человека. Ходить на работу, получать зарплату. Не забирать наличность, выворачивая карманы у мертвецов, а получать в кассе у бухгалтера. Не стал ли я окончательно адреналиновым наркоманом, которому с каждым разом требуется всё большая и большая доза. Хотелось ответить, что нет, не стал, но почему-то меня терзали смутные сомнения.

— И в каком департаменте вы служите, мистер? — спросил я. — Отчёты и сводки могут быть очень интересными.

— Это какие? — засмеялся он, глядя, как я вновь прицеливаюсь по шару. — Кому вообще могут быть интересны тонны руды и проценты шлака? Разве что каким-нибудь душевнобольным.

— Статистика преступлений, например, весьма занимательна при её изучении, — заметил я и ударил по шару.

Мимо, биток даже по другим шарам не попал.

— Я ей не занимаюсь, — пожал плечами чиновник. — Здесь, в Колорадо-Спрингс, гораздо лучше платят за цифры по горной добыче. Я окончил университет, между прочим.

— Приятно пообщаться с образованным человеком, — умаслил его я. — Вы знаете, а ведь именно для этого я и приехал в Колорадо-Спрингс.

— Поиграть в бильярд? — посмеялся он.

— Нет, за кое-какими сведениями по горной добыче, — сказал я. — Меня интересуют угольные шахты Территории Колорадо.

— Обычно людей интересует золото, — сказал он.

— Выработанные угольные шахты, — добавил я.

Он только хмыкнул, прицеливаясь по шару, а потом точным ударом закатил один из своих шаров в лузу.

— Странный вы человек, мистер, — произнёс он.

— Может, вы знаете, где найти такие шахты? — спросил я, затаив надежду.

Чиновник начал целиться по следующему шару, и так и эдак прикидывая лучшее направление удара.

— Это вряд ли, — протянул он. — Кому они вообще нужны?

— Мне нужны. Я заплачу за сведения, — сказал я.

— Нет, вы совершенно точно самый странный человек, какого я только видел за последний год, — сказал он.

И этот шар он тоже закатил. Следующему шару мешали мои, полосатые, и он, недолго думая, разбил битком скопление шаров, одновременно разрушая мои планы на следующий удар.

— Думаю, их не так много, — сказал я, не желая менять тему.

Если придётся, я буду вытаскивать информацию из него любыми способами. Когда цель так близка — любые средства хороши.

— Надо смотреть по архивам, — скривился он. — Вы не представляете, сколько это мороки.

Его тоже можно было понять, он пришёл сюда отдохнуть от циферок и бумажек, поиграть в бильярд, а я вновь заставляю его думать о работе. Ну, потерпит.

— Готов заплатить сотню долларов, если вы предоставите мне адреса заброшенных угольных шахт, — рубанул я сплеча.

Он едва не поперхнулся.

— Клад ищете? — прищурился он.

— Нет, — сказал я.

— Зачем тогда? — спросил он.

— Этого я сказать не могу. Бизнес, — покачал я головой.

— Так, а кто сейчас бьёт? — спросил он.

— Вроде бы я, — неуверенно ответил я, примеряясь к битку.

Быстро ударил на удачу, почти не целясь. В лузу ничем не попал, да и хрен с ним, здесь у меня дела поважнее бильярда.

Шаров на столе оставалось уже не так много, скоро игра закончится. Счёт был не в мою пользу, но это неважно, я поставлю ему хоть бочку виски, если он поведает мне о заброшенных шахтах.

— И всё-таки, чем вас так манят эти шахты? Они пусты, как кошелёк нищего, оттуда выгребли всё, что можно, — сказал он.

— Этого я вам раскрыть не могу, — повторил я. — Но за сведения заплачу щедро. Хоть прямо сейчас.

— Ладно, надеюсь, это что-то серьёзное, а не просто какое-то ребячество, — проворчал чиновник.

Серьёзнее не бывает. Настолько серьёзно, что я проехал полстраны верхом.

— Но не сегодня. Сегодня мы доиграем, я твёрдо намерен выиграть у вас бутылку виски, — посмеялся он.

— Джек Шульц, — представился я, протягивая ему руку.

— Тревор Гастингс, — отозвался он.

Мы продолжили игру, на этот раз полностью сосредоточившись на бильярде. Я больше не отвлекался ни на что другое, изо всех сил стараясь попадать туда, куда нужно, но опыта мне явно недоставало. Мистер Гастингс, с самого начала вырвавшийся вперёд, до конца игры сохранил лидерство, и он же забил последний шар, чёрную восьмёрку.

— Туше, мистер Шульц, — рассмеялся он.

— Признаю своё поражение, — поднял руки я. — Бармен, будьте любезны, бутылку вашего лучшего виски!

Время пролетело за игрой незаметно, на улице уже начинало темнеть.

— Ещё партейку? — предложил Гастингс, получив свой выигрыш, за который мне пришлось отвалить почти двадцать баксов.

Ну, меня никто за язык не тянул насчёт лучшего виски, я сам пожелал наладить контакт. Изначально договор был просто на бутылку.

— Я думаю, на сегодня мне хватит, — сказал я. — Завтра, я думаю, у меня будет много дел.

Уильямсон ждать не будет, этот мерзавец ясно дал понять, что не намерен идти мне навстречу. Будто делал великое одолжение, вообще покупая у меня землю.

— Нет так нет, — пожал плечами Гастингс. — Хватит мне и одной бутылки. Поставлю в сервант. Жена мне не разрешит выпить всю зараз, придётся цедить понемногу, наслаждаться.

— А вы не спрашивайте, — посоветовал я.

— А вы, похоже, никогда не были женаты, — засмеялся он.

— Ну так что, поможете мне с этим делом? С угольными шахтами? — спросил я.

Мы стояли у выхода из бильярдной, практически в дверях.

— Я завтра отправляюсь в командировку в Боулдер… — почесал в затылке Гастингс. — Даже не знаю. Я, конечно, поеду утром в контору за документами, но…

— Сто долларов, мистер Гастингс. Зелёных и хрустящих, — сказал я, отчаянно не желая, чтобы эта ниточка, ведущая к моей цели, оборвалась бесследно.

— Хорошо. Думаю, смогу уделить вам немного времени, — сказал он. — Приезжайте в департамент. Часов, скажем, в девять утра. Позже я уже не могу, а раньше офис будет закрыт.

Он назвал мне адрес, который я даже записал, чтобы не забыть, и мы распрощались, пожелав друг другу доброй ночи.

Однако я чувствовал, как внутри нарастают сомнение и тревога. Девять часов утра. А я не могу быть в двух местах одновременно.