Режим Бога

1

Мне, спящему в автобусе у «Янтаря», приснился сон. В нём было много эпизодов. Они переплетались, как ветки лианы. Наверное. Ведь запомнился только один.

В череде приснившихся картин эта была последней.

Я стоял один посреди заброшенного города.

Дул пронизывающий ветер, и небо начинало резко чернеть, предвещая сильную непогоду. Я тоскливо озирал сумрачное окружение и ощущал одиночество, невыразимое никакими словами. А в ушах ещё был слышен отголосок чьего-то отчаянного крика…

Я резко проснулся, и мой взгляд упёрся не в хмурые небеса, а в ржавую крышу автобуса, с которой кусками свисала трухлявая обивка. Сдаётся, пробудиться мне пришлось рановато. Солнце едва-едва показалось из-за горизонта. Посмотрев на часы, я получил подтверждение своей догадки.

Пять часов с минутами. До шести далеко. Можно бы ещё вздремнуть, время терпит, а потому я снова закрыл глаза. Но… Вдруг где-то совсем рядом зазвучали выстрелы. Стрельба разразилась отчаянная, взахлёб. Затем послышалось рычание и добавились неразборчивые слова вперемежку с отрывистыми приказаниями. Я осторожно выглянул в окошко и едва не вскрикнул от того, что увидел снаружи.

Возле автобуса, нескоординированно передвигаясь, бродили люди, которых называют зомбированными. Чуть дальше, в ложбине, засели солдаты. Укрывшись за разбитым грузовиком, они отстреливались. Я насчитал четырёх военных и больше десятка зомби. Слишком неравный бой…

— П-падла! Вот тебе!! — прокричал один из солдат. Высунувшись по пояс из-за укрытия, он выпустил чуть ли не весь магазин в зомби, что находился совсем рядом с автобусом. Я не сомневался, что все до единой пули попали в цель. Только вот эта самая цель всё равно осталась на ногах и, более того, открыла стрельбу. Зомби даже не целился в направлении живого человека, но, видимо, солдата всё же задело пулей. Он вскрикнул, выронил автомат и упал за укрытие.

Занятый наблюдением этого поединка, я пропустил момент, когда к автобусу практически вплотную подошёл ещё один зомбированный. А когда я его заметил, тот уже стоял почти рядом, в каком-то метре от меня, и наблюдал за мной. Его потухшие глаза не выражали эмоций. В руке зомби я увидел автомат, оружие стволом уткнулось в землю. Этот «Калашников» бывший сталкер, видимо, таскал за собой, ухватившись за приклад. Стараясь не совершать резких движений, я потянулся за своим «калашом»…

— Не стоит, — тихонечко посоветовал Клин.

Я вздрогнул от неожиданности, услышав голос проводника, о присутствии которого, удивительное дело, почему-то забыл. Совет прозвучал достаточно убедительно, потому я не рискнул притронуться к оружию. А стрельба продолжалась… Я заметил, что зомби подтягиваются и движутся в сторону солдат. Военные отстреливались уже только в два ствола. За несколько следующих минут зомби стянулись к ним и, окружив, расстреляли бедолаг.

— Они дураки, военные. Что толку было привлекать внимание, если знали же, наверняка знали, что не справятся. Сами виноваты, — прокомментировал Клин развязку этого боестолкновения.

— А как их можно убить? — спросил я.

— Шутишь? Убить мёртвого? Разве что закидать гранатами, да и то не факт, — ответил мне Клин. — Прицельно разнести башку очередью, в клочья, не каждый может. Снайперы-то далеко не все. Да и без башки оно ещё какое-то время не останавливается…

— Как же тогда военные справляются с теми, кто прорывается к лаборатории? — удивился я.

— Ты видел, у них там крупнокалиберные пулемёты? Вот их пули способны разрывать этих тварей на мелкие кусочки, — ответил он мне. — Из одного автомата так не получится. Только если несколько, и залпом, и рожки до донышка.

Я был рад, что Клин не дал мне выстрелить. А то попали бы мы в беду!

— Ты, главное, не шуми. Вот если бы солдафоны, как мы с тобой ночью, прокрались, никого не трогая, то и ушли бы себе дальше целыми и невредимыми, — сказал Клин, беря в руки свою винтовку.

Моментально после этих его слов во мне всё похолодело.

— Это что же, мы ночью тут бродили среди трупов?! — чуть ли не в полный голос вскрикнул я.

И невольно посмотрел на одиночного зомби, который стоял за окном, не двигаясь, и по-прежнему смотрел на автобус.

— Тиш-ше, не ори, блин… Да, конечно, а ты их что, разве не заметил? — Кажется, Клин удивился не меньше меня.

— Нет, даже не подозревал… — уныло прошептал я. Это же надо, так оплошать!

Учусь побеждать, тоже мне, герой недоделанный. Если и жив ещё, то исключительно благодаря опеке проводника и… удачливости, наверное. Новичкам везёт, хоть какое-то утешение. Но не вечно же я буду «зелёнкой».

— Слушай, ну ты даёшь… Так ведь можно и мимо блоков ЧАЭС пройти и не увидеть их, — добил меня Клин.

Да уж. Справедливо. Я совсем не заметил. Неудивительно вообще-то — ночь была очень тёмной. Но когда тебя убьют и сожрут, поздновато искать смягчающие обстоятельства.

— Что же теперь? — удручённо помолчав, спросил я Клина, посматривая на зомбированных. Они потихоньку разбредались в стороны от места гибели солдат, за свою глупость расплатившихся жизнями.

— Ничего. Ждём, когда они разойдутся подальше, — сказал мне Клин. — На этого, что торчит за окном, не обращай внимания, пока он не сдвинется с… гм… мёртвой точки.

В принципе тон его голоса был достаточно спокойным. А я только сейчас во всей полноте оценил ситуацию. Выходит, что мы провели ночь в автобусе, окружённом зомби. И сюда добирались, чуть ли не задевая их плечами… Сначала меня охватило отчаяние, затем наполнила паника, но теперь, видя, что Клина это соседство с зомби вроде бы совсем не волнует, я предпочёл смириться и принять происходящее как должное. Здесь тебе не там. Новичок должен учиться быть полноправным сталкером. Или просто перестать быть, если не способен научиться.

А Клин тем временем разошёлся вовсю. Он достал консервы, вскрыл и, отломав кусок хлеба, принялся завтракать. Ничего себе! В этот момент подобное поведение показалось мне практически тем же, что плевать в лицо смерти, рассказывать ей о ней же анекдоты и нахально, во все зубы, улыбаться своим шуткам.

Но голод вскоре поборол и меня. Я, с опаской посматривая в окна, достал свою еду. Кто знает, скоро ли удастся поесть в следующий раз, поэтому сделаю вид, что вокруг никакие зомби не бродят. Когда я закончил есть, то запил пищу водой, сделав несколько долгих глотков из наполовину пустой бутылки.

— Экономь воду. Её здесь почти негде доставать, — сказал Клин.

Я послушался совета и убрал в рюкзак то, что осталось в моей пластиковой бутылке. Положив свой автомат на колени, дальше я сидел и ждал развязки той ситуации, в которой мы оказались. Интересная вообще-то ситуация получилась. Существа, вроде бы враждебные нам, ходили вокруг автобуса и не трогали нас, сидящих внутри. Таким образом, мы словно бы под их охраной. Но эти же охраннички в кавычках могли в любой момент открыть стрельбу, и тогда нам конец.

Чудесное начало дня. Многообещающее. Не то слово. Любопытно, как мы отсюда будем уносить ноги?

2

С этим вопросом разберусь позже. Сейчас важнее унести ноги из радиуса взрыва гранаты.

Я, наплевав на все возможные правила безопасности, побежал так, как, наверное, не бегал никогда в жизни. Даже одеревеневшая нога перестала возмущаться, сгибалась лучше здоровой.

«Ещё два метра, и хватит!» — подумал я, испытав радость от осознания того, что до сих пор жив. Мне крупно повезло, одна из пуль только чиркнула по рукаву. Должно быть, меня было тяжело поймать в прицел, потому как бежал очень быстро, при этом то и дело пригибался и резко менял направление движения.

Когда пришёл момент падать и закрывать голову руками, я обо что-то споткнулся и по инерции «пропахал» носом пару метров. Сзади взорвалась граната. Когда взметнувшиеся вверх комья земли, пучки травы, оторванные ветки упали, засыпав собой приличный участок, я приподнял голову и, вжав её в плечи, начал боязливо осматриваться.

Справа покосившийся бетонный забор, который из-за множества отверстий напоминал гигантский кусок заплесневелого сыра; с другой стороны ряд густых кустов. Можно выдохнуть — за забором меня, распластанного на земле, вряд ли видно.

Переведя дух, я приподнялся и, быстро перебирая руками и ногами, тараканом пополз вперёд, до конца забора… И здесь на меня что-то навалилось, да так неожиданно, что я прикусил до крови язык. Больше сделать ничего не успел — кто-то обхватил мою шею, да так сильно, что от боли и нехватки кислорода резко потемнело в глазах.

…Смайл ещё сильнее сдавил мне горло и объяснил:

— Вот от такого захвата — хрен освободишься.

Боль в шейных позвонках сигнализировала о том, что нужно срочно что-то предпринять, иначе задохнусь. Я до боли вывернул руки в плечевых суставах, попытался достать ими наставника, вплотную прижавшегося к моей спине. К сожалению, ничего из этой затеи не вышло, пальцы хватали только воздух. Должно быть, выглядел я до крайности беспомощно. Прямо как Терминатор, когда Т-1000 ворочал ломом в его спине.

— Нет-нет-нет! — прокомментировал наставник. — Руками ты ничего не добьёшься! Только потратишь силы.

Когда лёгкие начало раздирать от недостатка кислорода, я, собрав последние силы, резко откинул голову. Раздался глухой удар, после которого хватка чуть ослабла. Почувствовав облегчение, я одновременно со спасительным вдохом одной рукой схватил учителя за запястье, а другую резко поднял вверх, за голову, и, не глядя, врезал туда кулаком. Смайл охнул и рефлекторно приподнялся, чем я и воспользовался. Извернувшись, буквально вонзил в его бок свой локоть, отчего напарник начал заваливаться, а после второго такого удара он и вовсе слез с меня. Я чуть прополз вперёд и, не вставая, обернулся.

— Ух, ёпт… — Учитель кряхтел, прижимая одну ладонь к разбитому носу, а другой потирая левую скулу.

— Извини, — поднявшись на ноги, виновато сказал я. — Не хотел так, честное слово…

— Всё в порядке. — Смайл улыбнулся и запрокинул голову, чтобы побыстрее остановить кровь. — Ты всё правильно сделал. Молодец!

— Спасибо. — Я растянул губы в улыбке и, вынимая из кармана упаковку салфеток, подошёл к наставнику.

— Не ожидал, что ты ещё заедешь мне кулаком. — Смайл осторожно потрогал скулу, давая мне понять, куда пришёлся удар. — Кстати, хорошо ты мне двинул.

Мне ничего другого не оставалось, только пожать плечами. Мол, как получилось, так и получилось.

Приняв из моих рук салфетку, учитель вытер губы и подбородок, а потом прижал её к ноздрям.

— Ты боксом, что ли, занимался? — спросил он.

— Разве что боксом на льду, — весело ответил я и, присев рядом, потёр шею.

— Это как? — Смайл удивлённо посмотрел на меня.

— Да в хоккей играл. На площадке, бывало, такие побоища случались, что обычные боксёры просто отдыхают.

…То ли неизвестный душитель был готов к подобному повороту событий, то ли обладал очень хорошей реакцией. Так или иначе, «получив» от моего затылка прямой в рожу, он не ослабил хватку. Пришлось наносить повторный удар, после которого его правая рука наконец-таки отстранилась от моего горла, но схватить её я не смог — ладонь в перчатке уже схватила мой подбородок. Душитель явно решил свернуть мне шею.

Я резко мотнул головой, сбросив ладонь, приоткрыл рот и впился зубами в его указательный палец, прокусив вместе с перчаткой кожу. Душитель заорал от боли и попытался выдернуть из моих зубов прокушенный палец. На это я и рассчитывал, а потому быстро раскрыл рот.

Душитель не ожидал этого. Он резко и сильно дёрнул рукой, и та, не встретив никакого сопротивления со стороны моих челюстей, отскочила вперёд и вверх, «открыв» для моих притязаний правый бок душителя. В него я и вонзил локоть.

От удара нападающий невольно отклонил корпус в сторону, одновременно немного привстав с меня. Я, почувствовав снижение давления на спину, извернулся, как змея, и не глядя, наотмашь, рубанул ребром ладони. Что-то хрустнуло. А затем спине стало ещё легче.

Я упёр в землю согнутые в локтях руки и резко распрямил их. Наверное, в этот момент я очень походил на разъярённого быка, стремящегося во что ни стало сбросить с себя наездника. Душитель не удержался и, отлетев, грохнулся на спину. Я перекатился в сторону, выхватил пистолет и трижды, не целясь, выстрелил туда, где, по моим расчётам, должен был находиться противник…

Наёмник. Видок у него взъерошенный не то слово! К стандартному синему комбинезону в разных местах прикреплены ветки и листья. Зато в таком «маскарадном костюме» можно прекрасно слиться с кустами. Видимо, именно в них наёмник и прятался, а мне, пробегавшему мимо, ловко сделал подсечку.

«Синий» лежал на спине и, кряхтя, пытался дотянуться до лежавшего рядом немецкого «USP» с глушителем — излюбленного автоматического пистолета «невидимок». С простреленным плечом ему это сделать было довольно проблематично. Хорошо я попал! А то ещё неизвестно, кто кого смог бы подстрелить. Или пристрелить, уж как повезёт.

«Синий» вперил в меня злобный взгляд и закряхтел ещё громче. Наёмник всё пытался дотянуться до оружия. На что он рассчитывает? Что я буду тупо глазеть на него до тех пор, пока ему не удастся схватить пистолет? Наивно. Глупо. Но похвально — парень идёт до конца. Именно про таких говорят: «Будет драться до последней капли крови».

Впрочем, до последней капли крови не получилось. Прицелившись, я выстрелил ему в голову. Тело конвульсивно содрогнулось и затихло. Навсегда. Даже контролёр не вернёт этого мертвеца к новой жизни, вернее, жалкой пародии на эту жизнь, так как от удара пули мозги бывшего наёмника превратились в кашу.

Осматривать труп я не стал по причине нехватки времени, да и вообще не люблю это дело — брать вещи мертвецов. Беру, конечно, бывает, но только в случае крайней необходимости.

Переведя дух, я осмотрелся. Вокруг было тихо. Только ветер завывал, будто проклинал таким вот образом весь этот мир, давно провалившийся к чертям. К слову, он имеет на это полно право, ведь мир, в котором люди ради денег перегрызают друг другу глотки, — не мир, а сплошное недоразумение. И самое страшное заключается в том, что бьются не за честь и достоинство, не за любовь и даже не за себя. Бьются всего-навсего за денежное вознаграждение. За бумажки. Но при этом все бойцы уверены, что деньги дадут им всё. Всё-всё! Как там говорится? Без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек. Только вот не уточняется, что человек пропащий, а не Человек…

Не увидев вокруг никого из людей, я испугался. Неужели Несси убили?! И тут я поймал себя на мысли, что причина страха заключается вовсе не в потере денег, а в том, что… что я беспокоюсь за Несси!

Стареешь, Комета? Ну-ну. С каких это пор тебя колышет судьба объекта взятого заказа?.. Ведь ты и о себе-то никогда не переживал по большому счёту, не особо волновался, встретишь ли следующий рассвет. Почему? Да потому что лишь тот, кто поставил на самом себе крест, додумается уйти в Зону безвозвратно.

3

— Живой, студент? С тобой всё в порядке? — спросила девушка и спустилась вниз, чтобы помочь напарнику протащить под машиной его громоздкое оружие.

— Всё в норме. Я сам! — Парень резко дёрнул пулемёт на себя, подальше от рук напарницы, демонстративно отказываясь от её помощи, и пополз дальше.

— Ну, как знаешь. — Проводница так же виртуозно, как и прежде, просочилась между корпусом автомобиля и гравитационными аномалиями.

Пока её младший напарник, вылезший из-под грузовика, осматривался и, обтирая корпус машины рюкзаком, выходил на пространство, свободное от аномалий, старшая зачерпнула очередную жменю гаек и отправилась дальше.

Ветка ещё одного тоннеля, которая соединялась здесь с основным коридором, была полностью обрушена. От неё остался только малюсенький аппендикс, в котором сейчас и находились эти двое. Проводница, взобравшись по склону обвала, запрыгнула на ограждённую площадку, которая и здесь тянулась вдоль основного пути. Девушка уверенно прошла мимо упавших железобетонных колонн, под исковерканными трубами, свисающими с потолка ржавыми макаронинами, и остановилась возле небольшого завала осколков железобетонных конструкций и прочего строительного мусора. Там, полностью перекрывая узкий проход, пульсировала ещё одна «воронка», а уже за ней просматривалось свободное от аномалий пространство.

— Слушай сюда, студент, эта хреновина небольшая, и через неё можно проскочить, — начала консультировать проводница своего ведомого. — Если вскарабкаться на эту кучу и потом быстро пробежать вдоль стены, то заденешь только край этой «воронки». Она не успеет втянуть тебя, если ты все сделаешь очень быстро. Значит, так, смотришь, как это делаю я, и в точности повторяешь. Только, не дай Зона, не затормозись там. Понял?

Парень кивнул и встал под стеной, у навала перемолотых аномалией конструкций, чтобы наблюдать за тем, что и как делает его напарница. А девушка, вжавшись в стену, вскарабкалась по горе мусора и остановилась у самой-самой границы пульсирующего аномального пространства. Она обернулась и, глянув на своего напарника, кивнула ему, затем бросила себе под ноги пару гаек. Таким образом, она отметила место, с которого нужно было совершать рывок через смертоносную аномалию.

Осветив фонарём и осмотрев впереди спуск, напарница сорвалась с места и в несколько прыжков оказалась на вершине навала. Под шипение активированной аномалии она быстро проскочила вниз по склону и тут же отпрыгнула на безопасное расстояние от «воронки». Аномалия ещё немного побесилась и плюнула пылью.

— Давай, теперь твоя очередь, а я на разведку, посчитаю, сколько там мутантов! — крикнула проводница и свернула за угол этого перекрёстка, туда, откуда всё это время доносился рёв мутированной живности.

Напарник набросил широкий ремень своего пулемёта на плечо, а сам пулемёт определил за спину. Потом он, прихрамывая на одну ногу, медленно и неуверенно взобрался по склону, обтирая рюкзаком облупленные стены, и остановился у гаек, оставленных проводницей.

Аномалия грозно пульсировала, прикасаясь размытыми кольцами искажённого пространства к самой стене. Парень застыл в нерешимости. Всё его снаряжение было куда более громоздким, чем у проводницы, и рюкзак весил гораздо больше. Студент понимал, что настолько же юрко и стремительно, как это вышло у его опытной напарницы, у него проскочить не получится. Поэтому молодой человек всё никак не мог решиться на спуртовый рывок…

Вдруг за углом рёв мутантов усилился, оттуда раздались автоматные выстрелы. Это стреляла по монстрам отправившаяся на разведку сталкерша.

— Где ж ты там?! Давай быстрей! Здесь их тьма! — разлетелись по тоннелю подземки отчаянные крики проводницы. — Нужен твой пулемёт!!