Реквием линкору «Тирпиц»

Глава 4 «ДОБРОВОЛЬЦЫ ДЛЯ ОПАСНОГО МЕРОПРИЯТИЯ»

Дух Нельсона[16] все еще присутствует в британском адмиралтействе. В парадной форме стоит он на пьедестале на Трафальгарской площади и зорко следит за офицерами и моряками, приходящими туда, чтобы отдавать или получать приказы и распоряжения или просто выполнять ежедневную рутинную работу. Конечно, это только статуя победителя под Трафальгаром, но мимо него обязательно надо пройти, чтобы попасть в цитадель британского морского могущества.

Адмиралтейство является, по сути дела, министерством, портье которого носят якоря на своих униформах. В фойе продолжают стоять громоздкие, обитые кожей кресла, в которых отдыхали прибывавшие по делам капитаны, отстоявшие долгие годы на капитанских мостиках кораблей. Почти все кабинеты здесь украшены портретами знаменитых адмиралов и картинами морских сражений. Само же здание подобно громадному кораблю с низкими переходами, вдоль которых проложены бесчисленные кабели и провода. На крыше установлены антенны приемо-передающих устройств, радиосигналы которых могут принимать даже небольшие суденышки, стоящие на якоре в азиатских или африканских бухтах и реках. Ежедневно над зданием поднимается флаг с такой же церемонией, как это принято на кораблях флота его величества.

С истинно английским спокойствием и непоколебимостью здесь работают адмиралы, офицеры, гражданские служащие и женский вспомогательный персонал.

26 января 1942 года в адмиралтействе ощущалась большая озабоченность. По выражению лиц было ясно, что произошло нечто, выходящее за рамки обычной рутинной работы: в одном из норвежских фьордов находился «Тирпиц», готовый к выходу в море.

17 января объединенный информационный центр поднял тревогу. «Тирпица» не оказалось ни в Киле, ни в Вильгельмсхафене. Он исчез. Безопасность союзных флотов была поставлена под вопрос.

Адмирал, сэр Джон Тови, командующий флотом метрополии, быстро принял необходимые меры. Намеченный срок выхода в море конвоя ПК-13, который должен был идти в Россию, был перенесен на более позднее время. В район южнее Исландии отправили несколько легких крейсеров, которые должны были следить за появлением немецкого линкора и вызвать в случаев необходимости соответствующие силы, если «Тирпиц» попытается обойти Великобританию с севера, чтобы выйти в Атлантику, как это в свое время пытался проделать «Бисмарк». Мероприятия, намечавшиеся в Норвегии, были отменены.

23 января, после почти целой недели беспокойства, из Медменхема пришло, наконец, сообщение: «„Тирпиц“, хорошо замаскированный, стоит на якоре в Фаэттен-фьорде в 15 милях[17] восточнее Тронхейма. С воздуха он защищен скалами, а с моря — противоторпедными сетями».

Объединенный информационный центр сработал быстро и хорошо.

26 января Уинстон Черчилль лично навестил адмиралтейство. В своем кабинете первый лорд адмиралтейства сэр Дадли Паунд прочитал копию подписанного премьером и отправленного 25 января послания генералу Исмею — в объединенное командование начальников штабов:

— Да, вы абсолютно правы, вся морская стратегия вращается сейчас вокруг «Тирпица», — сказал после прочтения послания сэр Дадли Паунд. — Его необходимо уничтожить, и как можно скорее. Ведь он может попытаться прорваться к своему флоту в Брест. С другой стороны, он может нарушать наши морские конвои в Россию. Артиллерия кораблей сопровождения бессильна против тяжелых орудий «Тирпица». Наши корабли будут уничтожены, прежде чем сумеют открыть огонь. Я отдал распоряжение впредь (более одного конвоя) туда одновременно не отправлять. Два линейных корабля класса «Короля Георга» должны сразу же выходить в море, как только «Тирпиц», находящийся под наблюдением наших агентов, снимется с якоря. Тем не менее он может от нас ускользнуть…

— Он должен выйти из своего укрытия, — проговорил Черчилль. — Совершить на него нападение там очень трудно. Самолеты с авианосцев не в состоянии применить в горах свои торпеды. Для бомбардировщиков, базирующихся в Шотландии, далековато. Тем не менее королевские военно-воздушные силы совершат свой первый налет на «Тирпиц» уже сегодня ночью. Готовы девять «Галифаксов» и семь «Стирлингов». Хорошо бы добиться хотя бы одного попадания! Необходимо вынудить его выйти оттуда. Пока этот проклятый корабль на плаву, наши морские коммуникации будут нарушены…

Сэр Дадли, слушая премьера, видел перед собой «Тирпиц», бороздящий морские воды севернее Англии для выхода в Атлантику.

— Если «Тирпиц» выйдет в Атлантику, то в случае каких-либо неполадок в его распоряжении будет только сухой док в Сен-Назере, который французы построили для своей «Нормандии», — заметил он.

— Надо этот док разрушить!

— Я поставлю перед Форбесом задачу тщательно изучить этот вопрос.[18]

В своих мемуарах Уинстон Черчилль написал:

Уинстон Черчилль по-прежнему настаивал на необходимости уничтожения «Тирпица».

— Нужно испробовать и другие средства, — продолжил он беседу, — для потопления этого корабля: морских диверсантов — «наездников на торпедах», по примеру итальянцев, а позднее и подводные лодки-малютки.

— Трудность заключается в том, как доставить морских диверсантов в конец норвежского фьорда. Что же касается подводных лодок-малюток, которыми занимается Чарли, то им придется пересечь море. При нынешнем положении вещей это невозможно. Но мы продолжим заниматься этой проблемой, — заверил его Паунд.

— Подведем итоги, — решил Черчилль. — Цель: «Тирпиц» в ближайшее же время должен быть уничтожен или поврежден. Средства: если он выйдет в море — то флот метрополии. Коли же он останется во фьорде, то — авиация. Его нужно подвергать налетам непрерывно. И, наконец, новые средства: подводные диверсанты и затем — подводные лодки-малютки… К действиям необходимо приступать немедленно… План этот я во вторник представлю в Совет обороны.

«Добровольцы для опасного мероприятия» — такой лозунг был выдвинут сэром Максом Хортоном, командующим британскими подводными силами. Этот опытный моряк не собирался утаивать большую опасность, которой подвергнутся добровольцы. Поэтому сразу же было употреблено слово «опасный». С другой же стороны, выражение это носило общий характер, так что противник каких-либо выводов из него сделать не мог, а тем более догадаться о намерениях адмиралтейства.

Макс Хортон выбрал сначала двух офицеров, которых хорошо знал, так как они служили на подводных лодках под его командованием: Г. Слейдена и У. Фелла. Они получили задание отобрать из добровольцев лучших для подготовки в качестве подводных диверсантов.

Руководителем «отборочной комиссии» был назначен Г. Слейден, командир подводной лодки «Трайдент», торпедировавшей 23 февраля в 6 часов утра перед входом в Тронхеймс-фьорд немецкий «Принц Ойген». Он был почти двухметрового роста, крепкого телосложения и в свое время являлся вратарем футбольной команды подводников.

Его заместителем был назначен У. Фелл, командовавший одно время флотилией подводных лодок в Портленде, а затем десантным кораблем «Принц Чарльз», принимавшим участие в попытке высадки отряда пехоты в Норвегии. Более же всего «Тайни» Фелл гордился своим новозеландским происхождением. Он мечтал после окончания войны возвратиться туда, купить «бригантину» — парусник, на котором совершить путешествие на различные острова…

«Принц Чарльз» в марте 1942 года был поставлен в один из лондонских доков на ремонт. «Тайни» Фелл, имевший прозвище «малыш», хотя таковым не являлся, получил распоряжение прибыть к адмиралу Хортону.

— Слышали ли вы об операции, осуществленной итальянскими подводными диверсантами в Александрии? — спросил его адмирал.

— Само собой разумеется!

— Будет ли вам интересно предпринять что-либо подобное, то есть подготовить моряков и разработать необходимый тип торпед?

— Да, сэр!

— Хорошо. Тогда отправляйтесь в форт Блокхаус. Там вы будете работать вместе со Слейденом. Он уже нашел двух или трех сумасшедших.

Через неделю Фелл был уже там, а в апреле 1942 года они со Слейденом сформировали подразделение, из которого впоследствии образовалась «экспериментальная подводная флотилия».

Форт Блокхаус с волнорезами из деревянных свай, обшитых железом, как во времена Нельсона, являлся базой подводных лодок королевского флота. В марте 1942 года туда стали поступать первые добровольцы для «опасного мероприятия».

Что же это были за люди? Откуда они прибывали? Большинством из этих моряков двигали не честолюбие и даже не патриотизм, хотя они и рассматривали свою будущую деятельность как «поездку в один конец». Одни испытывали скуку там, где служили, другие любили опасность и что-то необычное. Сразу же по прибытии они проходили медицинскую комиссию. Затем с ними беседовали Слейден и Фелл в дружеской, даже доверительной форме. Особое впечатление на моряков производили постоянная улыбка, веселое настроение и обаяние Фелла. Он внушал людям доверие, забывая о разнице в званиях, отчего его авторитет, однако, не страдал, поскольку определялся его знаниями и способностями. Не слишком гладко причесанный и в поношенной одежде, он переходил от одного к другому, интересовался их личными обстоятельствами и желаниями и ненавязчиво давал советы. Он прилагал все свои силы и умения для выполнения задания — подготовки людей, которые должны были научиться не только хорошо плавать, но и стать абсолютно надежными бойцами, умеющими в случае необходимости принимать самостоятельные решения.

В то же время Слейден и Фелл производили испытания необычного аппарата — своеобразного типа торпеды со съемной боеголовкой, которую можно было бы прикреплять к днищу вражеского корабля. Вначале «Кессиди», как они называли деревянную модель, была без двигателя, зато снабженной двумя рулями — один для выдержки направления, другой для изменения глубины, а также емкостями для погружения и баллонами со сжатым кислородом. Первые опыты проводились в водоеме с пресной водой.

Через некоторое время опыты были перенесены в заброшенный угол гавани, бывший узкий фарватер Хорсиа Лох. После многочисленных проверок и внесения изменений в конструкцию аппарат наконец, идя на буксире, ушел под воду.

1 июня 1942 года, через два месяца после прибытия Фелла в форт Блокхаус, была образована группа из двадцати четырех офицеров королевского флота, двух армейских офицеров и более тридцати унтер-офицеров и рядовых.

Первым погиб лейтенант П. Браунинг. Облачившись в водолазный костюм, он ушел под воду, но уже не вынырнул. Через несколько часов после его исчезновения водолазы обнаружили труп офицера. Впервые для людей стала очевидна опасность дела, которому они себя посвятили, даже без встречи с противником. Несколько дней все пребывали в подавленном состоянии. Слейден и Фелл с самого начала представляли себе, что разработка специального водолазного снаряжения и торпед, а также подготовка личного состава потребуют много времени и будут связаны с большими трудностями.

Усовершенствование новой аппаратуры шло, как говорится, на ощупь, базировалось на ежедневном опыте. Молодых и своенравных парней надо было воодушевить и не допустить, чтобы их боевой дух уменьшился до отправления на задание.

Необходимо было найти правильную, говоря врачебным языком, дозировку, а для каждого, в зависимости от его темперамента, она была индивидуальной. Фелл с достоинством вышел из сложившейся ситуации. Своим авторитетом, знанием сильных и слабых сторон каждого, доброжелательностью и выдержкой он ухитрился удержать всех в необходимых рамках, да так, что они и не почувствовали его давления и воздействия.

Еще одно обстоятельство внушало обоим руководителям озабоченность. Добровольцы по вечерам отправлялись в Портсмут для отдыха, навещали бары и даже бордели. А подвыпив, они могли сболтнуть лишнее… Между тем у противника в большинстве английских портов была своя агентура.

В конце концов поступило распоряжение о передислокации подразделения в Шотландию, где личный состав был размещен на «Титании», вспомогательном корабле, хорошо знакомом подводникам и служившем еще до войны в качестве плавучей базы в Средиземном море и на Дальнем Востоке. Целью передислокации была изоляция подразделения и усиление физической и моральной подготовки людей перед предстоявшей операцией. Первый шаг по сближению с противником был сделан. Фелл и Слейден испытывали удовольствие.