Религиоведение. Индуизм

Сколько богов в индуизме?

Вопрос: «Верите ли вы в бога?» в Индии могут задать только иностранцу. Отрицательный ответ вызывает ужас, скорбь, оживление — любые чувства, кроме доверия. Как можно не верить в бога? Это все равно что не верить в солнце на небе! Впрочем, реакцией на вопрос может быть и воодушевление: всегда остается надежда на то, что атеиста еще можно обратить в истинную веру.

А вот вопрос: «В какого бога вы верите?» — можно задать индуисту, но при этом важно не запутаться самим. Дело в том, что количество богов в индуизме сосчитать невозможно. Никто не возьмет на себя смелость назвать хотя бы приблизительное их число, четко и однозначно обозначить их функции, определить, какой бог чем «заведует», и установить иерархию. Весь их сонм нельзя даже перечислить; он поистине необъятен, и это в полной мере соответствует всеохватывающей природе индуизма, хотя технический прогресс неизбежно вносит унификацию в необычайно пестрый и неоднородный индуистский материал. Так, показ по телевидению сериала (девяносто три серии!) по Махабхарате индийского режиссера Р. Чопра, как и другая аудио- и видеопродукция, способствует выработке однотипных образов мифологических и эпических героев, которые в прежние времена воспринимались по-разному в разных районах Индии.

Но и сейчас почти в каждой местности имеются разные наборы главных и второстепенных божеств. Вариации их имен бесконечны, а их неповторимая «индивидуальность» непостижима. Один из западных путешественников, прибыв в небольшое индийское селение, насчитал там около двух десятков почитаемых божеств. Каково же было его удивление, когда в соседнем селении он обнаружил не меньшее, если не большее количество богов, которых тоже почитали, но под другими именами. А таких селений, городов, деревень в Индии множество, и во всех обитают боги. В качестве божественных созданий почитают также горы, деревья, звезды, планеты, расселины в скале, реки, коров, обезьян — да все что угодно! Это уровень массовой, народной религии, практически недоступный всеохватывающему наблюдению и полному, доскональному описанию.

Немногим лучше обстоят дела и с официальной, брахманской религией. Ведущие боги современного индуизма — Вишну и Шива, давшис имена двум его главным направлениям, вишнуизму и шиваизму. У богов есть супруги, почитаемые и как самостоятельные богини, и как шакти, т. е. божественная энергия. Ближайшее окружение главных богов индуизма составляют их верные помощники, ездовые животные, свита, сопровождающие лица и т. п. Боги состоят в разнообразных, иногда родственных или иных отношениях.

Кроме этих богов есть множество других, местных, почитаемых в том или ином штате или даже городе: Джаганнатх, Минакши, Муруган, Кхандоба и несметное множество других. Боги, полубоги, духи, демоны асуры, ракшасы, пишачи, бхуты, преты и другие, полу-змеи — наги, якши и якшини, киннары — люди с конскими хвостами; апсары — небесные танцовщицы; гандхарвы — небесные музыканты и певцы и многие другие, неповторимые или дублирующие друг друга — им несть числа. Демоны и вообще «нечистые» существа, но тоже имеющие божественную природу, в индуизме не воплощают абсолютное зло, как дьявол в христианстве. Да, их облик отталкивающ, их поступки отвратительны, а поведение порочно, но разве и люди такими не бывают?

«Обширный континент Индии давал широкий простор чудесной способности человека создавать богов и закоренелой склонности к политеизму. Боги и духи, имевшие власть наносить людям вред и ущерб, а также приносить им блаженство и славу, управляли жизнью народов», — писал индийский философ С. Радхакришнан. В самом деле, богов в индуизме такое несметное количество и порой грани между ними так размыты, что поневоле задумываешься: а что же такое, наконец, бог? Аллегории внешних природных явлений? Или обожествления древних царей и героев? Или результат страха людей перед естественными силами природы? А может быть, как утверждает политическая теория или теория обмана, боги — надзиратели за делами людей? Впрочем, индуистские боги даже при не слишком близком знакомстве способны полностью опровергнуть любую теорию: они не вмещаются в рамки ни одного кабинетного вымысла.

Как тут не вспомнить И. В. Гете! Когда он познакомился с индийскими богами, они вызвали у него чувство благородного негодования, ибо сонмы их, «числом в несколько тысяч, притом не подчиненные друг друг>', но одинаково абсолютно всемогущие… еще больше запутывают жизнь с ее случайностями, поощряют обессмысленные страсти и благоволят безумным порывам, словно высшей степени святости и блаженства». Что же касается индийского учения, то оно не просто разочаровало его, а возмутило как «ни на что не годное».

Что бы индиец ответил Гете? А вот что: «То, что для западного сознания — миф и игра воображения, здесь — действительность, часть нашего внутреннего бытия, то, что там воспринимается как прекрасная поэтическая фантазия и философское умозрение, здесь нечто постоянно осуществляемое и ощущаемое», — писал Ауробиндо Гхош.

Как бы ни пугал безбрежный океан индийских божеств, в нем все-таки можно найти некие организующие координаты хотя бы для того, чтобы составить самое общее впечатление. Считается, что демаркационная линия, отграничивающая собственно индуизм от предшествующих ему ведизма и брахманизма, была обозначена прежде всего возникновением триады богов. Совокупный образ тримурти (троеобраз) вобрал в себя универсальный принцип троичности: Брахма — создатель мира, Вишну — его хранитель и Шива — разрушитель. Однако этот «союз» оказался непрочным и быстро распался на трех соперничающих и «одинаково абсолютно всемогущих» богов. Впрочем, Брахма быстро отошел в тень своих более энергичных соперников, и его культ не получил большого распространения, а число святилищ, построенных в честь него, невелико. Самый значительный храм Брахмы, один из совсем немногих, находится в Аджмере, в штате Раджастан.

Во множестве мифов и легенд о богах повествуется о том, как каждый из них доказывал свое превосходство над другими. Согласно одному из повествований, спор на эту тему между Брахмой и Вишну был прерван появлением рядом с ними столба ослепительно яркого света в виде огромного лингама, воплощения Шивы. Решив узнать, где начало и конец этого столба, Брахма принял облик лебедя и взмыл ввысь, а Вишну превратился в вепря и стал рыть землю. Их заинтересованное расследование продолжалось тысячу лет, но оказалось безрезультатным: они так и не нашли концов гигантского лингама.

Впрочем, противостояние богов далеко не всегда принимало мирные формы. В одном из мифов рассказывается о том, как в результате обострения отношений между Брахмой и Шивой тот оторвал Брахме пятую голову. За это он был наказан и обрел свой отталкивающий облик Бхайравы, Ужасного — гневного божества со спутанными красными волосами и торчащими клыками. Череп Брахмы, прилипший к его руке, заменил ему чашу для сбора подаяний. Он сам отлепился, лишь когда Шива пришел в священный город Бенарес, — это было знаком, что он освобожден от наказания.

Этой и подобными легендами шиваиты подкрепляют превосходство Шивы, а у вишнуитов есть свои столь же неопровержимые аргументы. Шипа и Вишну поделили между собой приверженцев таким образом, что Шива стал более популярным на дравидском юге, а Вишну — на арийском севере, но при этом их культы постоянно проникали друг в друга и влияли друг на друга.

Зачем Вишну спускается на Землю?

Для вишнуита, почитателя Вишну, нет бога ближе. Индуистский Вишну «вырос» из малозаметного ведийского божества, соратника Индры, которому в Ригведе посвящено всего лишь пять гимнов. Истолкование единственного деяния, прославившего его тогда, — трех шагов, которыми он охватил вселенную, — до сих пор остается предметом научных споров. С тех пор он именуется Широко шагающим, и в его шагах обитают все живые существа. Других заслуг за Вишну тогда не было замечено, но, тем не менее, он оказался достойным претендентом на роль верховного божества, хотя его путь к этим высотам был долгим и непростым.

Как бы то ни было, позиции Вишну неуклонно упрочивались, и в конце концов его стали почитать как всеобъемлющее божество, начало, середину и конец всего мира и т. п. Со времен упанишад его связывали с идеалами освобождения от тягот бытия: «высшей обителью Вишну» называли конец земного странствия людей. Вишну на протяжении веков вбирал в себя множество самых разнообразных культов, в том числе и местных, неарийских, обрастая плотной оболочкой мифов и ритуалов, благодаря чему вишнуизм укоренился весьма прочно и на долгие века.

С наиболее почитаемыми образами Вишну связаны многочисленные мифы, легенды, сказания. Считается, что обычно он обитает в Вайкунтхе, одном из райских миров, в небесном золотом дворце, восседая на ослепительно сияющем лотосоподобном троне. Но когда усиливается зло и миру грозит опасность, он облачается в «костюм» какого-либо живого существа и нисходит на землю. Эти нисхождения называются аватарами. Их стандартный набор, закрепившийся к VIII в., включает в себя десять фигур: рыба Матсья, черепаха Курма, вепрь Вараха, человеколев Нарасимха, карлик Вамана, герой Парашурама, Рама, Кришна, Будда и Калки. В других, более поздних списках число аватар может доходить до двадцати четырех или двадцати девяти. Первые четыре аватары принадлежат животному миру. Облик рыбы Матсья Вишну принял во время всемирного потопа, спасая от верной гибели Many, который стал потом прародителем индийского человечества. Сострадательная рыба спасла от потопа также семерых мудрецов-риши и священные тексты вед, оказав тем самым неоценимую услугу будущим поколениям.

Во второй раз Вишну спустился на землю в облике Курмы, черепахи, когда во время потопа оказались утерянными многие сокровища, в том числе напиток бессмертия амрита, без которого боги рисковали состариться и умереть, как простые смертные. Озабоченные, они обратились к Вишну за помощью, и тот, став исполинской черепахой, погрузился на дно космического океана, а боги водрузили ему на спину гору Мандару, обернув вокруг нее, как веревкой, змея Васуки. Боги взяли змея за хвост, демоны-асуры за голову и вместе принялись пахтать океан, бросив в него волшебные травы, а черепаха поддерживала гору, чтобы та не провалилась в болотистое дно.

Через сотню лет, наконец, появился вожделенный напиток в белом сосуде, и боги с демонами бросились к нему. Демоны опередили богов, но между ними завязалась ссора: каждый хотел первым испить божественного нектара.

Тут на помощь богам опять пришел Вишну, принявший на этот раз облик пленительной красавицы Мохини. Очарованные ею демоны забыли обо всем на свете. Ну, а Мохини рассадила отдельно богов и демонов и дала испить амриту богам. Когда же очередь дошла до демонов, внезапно и красавица, и сосуд с напитком исчезли. Обманутые и разъяренные демоны бросились на богов, но те, подкрепленные волшебным напитком, одержали верх в этой неравной битве.

В третий раз Вишну спустился на землю, когда демон Хираньякша магическим путем добился того, что его не смог одолеть ни бог, ни человек, ни зверь. Но, перечисляя в заклинании животных, он забыл упомянуть вепря. Обретя необоримую силу, Хираньякша стал хвастаться ею, притеснять богов и людей и дошел в своем неудержимом самохвальстве до того, что столкнул землю в глубины мирового океана. Тогда гигантский вепрь — а это был Вишну — разодрал заносчивому демону брюхо страшными клыками, одним клыком поднял землю и водрузил ее на место.

В четвертый раз Вишну опять пришлось иметь дело с демоном, на этот раз с Хираньякашипу. Этот хитрец добился у Брахмы обещания, что его никто нс сможет победить: ни бог, ни зверь, ни человек, и что одолеть его нельзя ни днем, ни ночью, ни в доме и ни снаружи. Обеспечив себе таким образом полную безнаказанность, Хираньякашипу стал беззастенчиво преследовать богов и людей, заставляя почитать в своих владениях только себя одного. Притеснениям подвергся даже его собственный сын, царевич Прахлада. Как-то раз, спасаясь от разъяренного царя, он воззвал к Вишну, и зов его не остался без ответа. На закате (т. е. ни днем, ни ночью) из колонны на пороге дома (т. е. не в доме и не снаружи) вышло невиданное существо — Нарасимха, получеловек-полулев (т. е. не бог, не человек и не зверь) и в клочья разодрало надменного и вконец зарвавшегося Хираньякашипу.

В пятый раз Вишну спустился на землю в облике карлика Ваманы, когда власть над миром захватил демон Бали. Он тоже добился невиданного могущества с помощью аскетических подвигов, и ему стали подвластны все три мира вселенной — небо, земля и подземный мир, а также всемогущие боги. Боги в очередной раз обратились к Вишну за помощью. Вишну-Вамана отправился к Бали будто бы просить у того милостыни. Чего только нс предлагал ему демон! И золото, и серебро, и каменья драгоценные, и коней быстроногих, и слонов могучих. Но Вамана от всего отказался и попросил только немного земли: ровно столько, сколько он, карлик, сможет отмерить тремя шагами.

Нс подозревающий подвоха Бали согласился: много ли карлику надо! Но тот вдруг начал расти на глазах и превратился в огромного великана. Сделал он один шаг, и покрыл им небо, сделал второй — и покрыл землю. А вот от третьего шага Вишну отказался и оставил подземный мир во владение Бали, разрешив раз в год навещать потерянное царство. Кстати, жители штата Керала в Южной Индии верят, что во время ежегодного праздника онам их правитель Бали и в самом деле приходит к ним в гости, навестить своих бывших подданных.

В шестой раз Вишну принял облик Парашурамы, т. е. Рамы с топором. Он был сыном брахмана-подвижника Джамадагни и царевны Ренуки, отличался воинственностью и никогда не расставался с боевым топором. По приказу своего отца и духовного наставника он без малейших колебаний обезглавил собственную мать, заподозренную в нечистых помыслах. Однако главным его деянием стало убийство тысячерукого царя Картавирьи, захватившего власть над миром и притеснявшего Джамадагни. Сыновья Картавирьи убили Джамадагни, и Парашурама, мстя за смерть отца, трижды семь раз истреблял всех мужчин их сословия и наполнил их кровью пять озер на Курукшетре.

Из всех аватар Вишну сейчас в Индии, пожалуй, особенно почитают Раму, справедливого правителя Айодхьи, примерного семьянина, главного героя древнего эпоса Рамаяна. Во время жизни в лесу он уничтожил немало демонов, нарушавших покой подвижников и местных жителей. Но главным его подвигом стала победа над демоном Раваной, похитившим его жену Ситу, которую Рама освободил после долгой и кровопролитной войны.

В наше время образ эпического Рамы обрел черты высокого идеала, которому стремятся подражать не только в Индии, но и в других странах Азии, а Сита стала эталоном супружеской верности. В самой же Индии верующие устремляются в небольшой городок Айодхью, отождествляемый с одноименным мифологическим городом, где родился и потом воцарился Рама. Другие легендарные места его пребывания также неизменно привлекают индуистских паломников. В 1980-е годы иконографический образ Рамы был широко растиражирован по всей Индии с голубого экрана, вытесняя многочисленные образы местных версий.

К числу самых почитаемых относится и следующее воплощение Вишну — Кришна, т. е. Черный, пастух-герой, некогда живший недалеко от города Матхуры на берегу священной реки Джамны. Его образ окружен таким плотным кольцом мифов, легенд, сказаний и поверий, что невозможно пересказать и самую малую их часть. В них повествуется о том, как в незапамятные времена в Матхуре правил злой и жестокий царь Канса, двоюродная сестра которого, Деваки, была матерью Кришны. Кансе было явлено пророчество, будто суждено ему умереть от руки восьмого сына Деваки, и он вознамерился уничтожать всех ее детей. Но Кришну спас его отец по имени Васудэва и отдал на воспитание пастуху Нандс и его жене Яшоде.

Кришна вырос, вступил в единоборство с Кансой и одолел его, а также совершил немало других героических и чудесных поступков. Многочисленные повествования о маленьком шаловливом ребенке и о любовных похождениях Кришны в юности показывают, что он, пожалуй, не без оснований стал любимым богом женщин, затрагивая в их душах самые сокровенные струны. Своим преданным почитательницам он близок и как сын в облике ребенка, и как божественный возлюбленный, и как отец, и как старший брат, и, наконец, как герой, всегда способный прийти на помощь.

Девятой аватарой Вишну стал Будда, основатель древнейшей мировой религии. Он родился якобы для того, чтобы разубедить демонов-асуров, вечных врагов богов, в святости вед и тем самым лишить их силы. Так индуизм «вежливо» обошелся с религией-оппонентом, включив в свой культ первоначально враждебную веру.

Наконец, последняя, десятая аватара Вишну, Калки, всадник на белом коне, относится к будущему времени. Его приход ожидается в конце нашей недоброй и мрачной эры, когда на земле окончательно возобладают бесстыдные негодяи и в сердцах людей угнездится пагубное безверие. Кажется, ждать осталось недолго.

Воплощения Вишну относятся не только к мифологическому времени или отдаленному будущему. Случалось, его аватарами объявлялись и реальные исторические личности, как, например, бенгальский поэт-мистик Чайтанья, религиозный реформатор и проповедник кришнаитского бхакти.

Все перечисленные аватары объединены идеей спасения и охраны миропорядка, и современному человеку при знакомстве с ними могут прийти разные ассоциации, например, из области экологии. Не случаен и порядок аватар: в нем можно усмотреть и отражение процесса эволюции на земле, и результат особого восприятия времени, и свидетельства о постепенном совершенствовании человека, который должен сочетать стойкую героику с высокой духовностью.

Танцующий бог

История существования другого индуистского лидера, Шивы, ведется с еще более раннего, чем у Вишну, времени, — с периода протоиндийской цивилизации. Его далеким предшественником считают божество, восседающее на троне в окружении зверей, а его имя возводят к древнему дравидскому корню со значением «красный», «краснота», но иногда трактуют и как Благосклонный. Видимо, тогда же определились и основные черты его мифической биографии, вполне хорошо сочетающиеся друг с другом, несмотря на кажущуюся противоречивость: эротизм и аскетизм.

В ведийской мифологии образ Шивы еще почти неразличим в тени яростного и неукротимого Рудры, Ревущего, зловещего стихийного бога, воплощающего разрушительную силу грозы и способного нагнать ужас, но в то же время и целителя, лучшего из врачей, знающего секрет лекарства, что дарует долгую жизнь. Возвышение Рудры-Шивы началось, видимо, со времен упанишад, где его образ расцвечивается яркими красками владыки вселенной, а в эпосе он уже предстает как вполне утвердившийся главный бог, оспаривая пальму первенства у Вишну.

Между богами-соперниками устанавливается некое подвижное равновесие: «И Вишну, и Шива по очереди и по усмотрению авторов признаются главными богами», — пишет голландский индолог Я. Гонда. Впоследствии между богами, как и между их адептами, сложились в целом компромиссно-партнерские отношения, хотя случались и моменты напряженного противостояния — ив мифах, и в жизни, среди их приверженцев.

Двойственность Шивы, видимо, «генетически» заложенная в нем, проявляется во всем. Так, некогда боги хотели, чтобы Шива и Парвати родили сына-воителя, который убил бы докучавшего им демона Тараку: по предсказанию, только он мог это сделать. Но Шива предавался столь глубокому созерцанию, что вывести его из этого состояния было невозможно, как ни усердствовал Кама, бог любви. Зато когда удалось пробудить любовь в его сердце, она приняла необузданные формы, и под угрозой оказалось само существование мира.

Той же двойственностью отмечены и другие образы бога. Часто он изображается в позе йога, пребывающего в глубокой медитации где-нибудь в Гималаях, или в виде странствующего аскета с телом, посыпанным пеплом, в набедренной повязке и с чашей для сбора подаяний. Но от глубокого мистического созерцания ему ничего не стоит перейти к яростному, неистовому танцу. Эта его ипостась так и называется — Натараджа, Владыка танца; считается, что он изобрел сто восемь танцев, среди которых есть и спокойные, медленные, и стремительные, устрашающие. Его приверженцы верят, что мечущийся в танце Шива порождает при этом своей магической силой видимость всех вещей во вселенной, а в конце космического цикла разрушает мир.

Обитает Шива не только в любящих сердцах своих адептов и в храмах, но и в самых зловещих местах: на полях сражений, на площадках для сожжения трупов, на перекрестках дорог, которые считаются небезопасными. Да и некоторые его ипостаси способны внушить скорее ужас, чем благоговение: на его шее надето ожерелье из черепов, его обвивают змеи, в руках он держит трезубец, а его горло посинело от яда, проглоченного во время пахтанья океана. Тогда из воды появлялись не только полезные и приятные вещи, но и страшный яд, несущий смерть всему живому. Спасая мир от гибели, Шива проглотил его, но остановил у себя в горле, и с тех пор он зовется Синешеим.

В своей гневной форме Шива обычно воевал с другими богами, напоминая бурный космический поток, все сметающий на своем пути. Особенно буйствовал он на жертвоприношении Дакши, отца своей возлюбленной супруги Сати. Отношения этих богов с самого начала складывались далеко не лучшим образом, и потому, когда Сати подросла и отец пригласил всех богов на церемонию выбора жениха, Шиву он не позвал. Однако Сати, любившая его еще с предыдущих рождений, ни о ком другом не хотела и думать.

Не увидев возлюбленного на собрании богов, она подкинула свой обручальный венок вверх, призывая Шиву. И тот неожиданно появился с венком на шее. Дакше ничего не оставалось делать, как признать его своим зятем. И все бы обошлось, если бы строптивый Шива оказал подобающие почести тестю, но он этого не сделал. Самолюбивый Дакша проклял его, сказав, что не получит Шива своей доли в жертвоприношении. Шива рассвирепел и сотворил невиданное тысячеголовое, тысячерукое и тысячеглазое огненное существо престрашного вида, вооруженное копьями и дубинами.

Оно породило из себя тысячи других таких же мощных и грозных существ, и они учинили страшный погром: перевернули жертвенные котлы, разбросали посуду, осквернили еду, жадно заглатывали сметану, мясо, сласти, мед, зерна и выпили приготовленный для богов священный напиток. Потом они накинулись на оцепеневших от ужаса богов и стали над ними измываться и бить их. Хуже всех пришлось Дакше: вконец обезумевший Шива отсек ему голову. Правда, потом он пришел в себя и стал оживлять мертвецов. Но голова Дакши куда-то закатилась, ее так и не нашли и приставили взамен козлиную.

Однако Шива не всегда сражался с богами; чаще он все-таки воевал с демонами, противниками богов и людей. Одно из самых знаменитых его деяний — уничтожение Трипуры, Тройной крепости, или Троеградья. Его — золотой град на небе, серебряный в воздухе и железный на земле — даровал асурам Брахма в награду за их подвижничество. Те безмерно возгордились и объявили богам войну. Боги оказались на грани гибели, но Шива спас положение.

Он приготовился к бою, и ни у кого во всей вселенной не было такой превосходной боевой колесницы, как у Шивы. Основой ее была земля, сиденьем — гора Меру, осью — гора Мандара, солнце и луна — ее колесами, а небесная твердь — передком. Четыре веды стали конями в той колеснице, а дугами — четыре юги, мировых периода; поводья же заменил огромный змей Дхритараштра. Луком Шиве служил год, отмеряющий время, стрелами — ядовитые змеи наги, а тетивой — страшная Каларатри, ночь конца мира, сестра бога смерти Ямы. Дождался Шива, пока три града, двигавшиеся как планеты, не сблизились и не оказались на одной линии, и пронзил их своей стрелой, и сверкание ее слилось с лучами солнца. С той поры ко множеству божественных имен Шивы прибавилось еще одно — Трипурантака, Разрушитель Трипуры.

Шива многократно и разными способами доказывал свое превосходство, и одолеть его не удавалось никому. Противники его веры насылали на него грозного тигра, но Шива содрал с него шкуру ногтем мизинца и завернулся в нес, как в легкий шелковый шарф. А подосланного к нему огромного змея обернул вокруг шеи, как ожерелье. Бывали и другие колоритно описанные в мифах и легендах эпизоды, которые не оставляли никаких сомнений в превосходстве Шивы в глазах его почитателей.

Неистощимую животворную силу и неиссякаемую энергию Шивы воплощает его главный символ — лингам (фаллос). Он почитается по всей Индии, и его можно увидеть не только в шиваитском, но и в любом другом индуистском храме страны. Часто его изображают весьма реалистично, и он вызывает вполне конкретные ассоциации, тяготеющие к сфере плодородия и чадородия. Но при этом он может быть и совершено абстрактным символом, уводящим в глубины духа или интеллекта. Как писал М. Элиаде, лингам заключает в себе «тайну жизни, созидания, плодоносности, которые проявляют себя на всех космических ступенях», и делает возможным «религиозное усиление через образ и символ».

При таком широком диапазоне смыслов лингам имеет самое разнообразное применение в религиозной практике. Так, бездетная женщина будет почитать его и осыпать цветами, надеясь получить помощь божества и забеременеть; тот же самый жест шайва-бхакта выразит бесконечную преданность любимому божеству, а йог или отшельник, прикоснувшись к лингаму, погрузится в медитацию.

С глубокой древности почитали и другой символ Шивы — быка Нанди, его ездовое животное. Его статуя обязательно есть в каждом шиваитском храме.

Лики богини-матери

Шиву и Вишну часто изображают как любящих супругов, вместе с их божественными «половинами», которые символизируют женственные аспекты человеческой природы. Число богинь в индуизме не поддается исчислению. Среди них есть и почитаемые во всей Индии, например Лакшми, богиня счастья и процветания, а есть и сельские богини-матери, чья известность не перешагнула границ маленькой деревушки, затерянной где-нибудь в глухом лесу. На юге Индии, например, популярна богиня Минакши, Рыбоглазая, которой посвящен огромный храм в городе Мадурае, привлекающий к себе множество паломников. Самое интересное, что индуистские богини до сих пор «появляются на свет», ревниво оберегая тайну своего рождения. Так, в конце прошлого века один индийский исследователь культов богинь увидел на североиндийском базаре изображение не известной ему прекрасной четырехрукой богини по имени Шрама-Девата, Богиня тяжелой работы, у которой оказалось много почитателей, от профессоров колледжей до неграмотных крестьян.

Постичь все лики богинь, как и узнать все их имена, совершенно невозможно. Она может быть благостной и умиротворенной, как Парвати — Горянка, Сати — Добродетельная или Гаури — Белая, а может быть гневной и устрашающей, как Кали — Черная, Дурга — Неприступная или Чанди — Лютая. Она может насылать страшные болезни и в то же время исцелять от них; может требовать кровавых жертвоприношений и обильных возлияний пальмовым вином, но может предпочитать душистые цветы и ароматические благовония. «Биографии» одних богинь известны адептам вплоть до мельчайших подробностей, других знают лишь по именам.

Образ богини воплощает черты то преданной супруги, то любящей матери, то страстной любовницы, то исступленной демоницы, то великой шакти — творческой и созидательной энергии своего мужа. Ее изображения встречаются и в величественных храмах, и на проселочных дорогах, и в лавках ремесленников. Их отливают из бронзы и других металлов, ваяют в камне, пишут на холсте, тиражируют лубочные картинки с изображениями богинь. Они могут скромно таиться и в маленьких земляных холмиках где-нибудь в лесной глуши, вдали от шумных городов.

Так или иначе богини неизменно присутствуют в жизни каждого индуиста, сопровождая его от рождения до погребального костра; опекая его самого или его семью, клан, касту или даже целый город.

Неисчислимых и вездесущих, вечно юных или старых и никогда не бывавших молодыми, жестоких и благостных, карающих и милосердных, их почитают в самых разнообразных ритуалах, от пышного многодневного храмового праздника до скромной домашней молитвы; для них всегда найдется место и в укромном уголке в сердце пожизненно преданного почитателя. Но в какой бы ипостаси ни являлись богини и какой бы облик ни принимали, они всегда связаны с вечными темами жизни и смерти и с извечным противостоянием женского и мужского начал.

Подобно тому как Шива почитается в форме лингама, так и богиня почитается в форме своего детородного органа, йони, установленных во многих святилищах, иногда в соединении с лингамом.

Некоторые образы богини раскрывают природу любви во всей ее неисчерпаемой глубине. Они особенно выразительны в шактизме и тантризме. В шактизме богиня воспринимается как олицетворение всемогущего женского начала, как Матерь мира, Джаганматри, указывающая путь к освобождению от сансары. Она полностью доминирует над супругом: «Шива без Шакти — бездыханный труп», — говорится в одной из пословиц.

В основе тантризма как особой формы индуизма лежит обычно шокирующее европейцев безоглядное обожествление женщины и признание женского начала верховным божеством и источником энергии. Символом скрытой энергии человека считается змея, свернувшаяся кольцами у основания позвоночного столба. Она пробуждается специальными ритуалами и техниками (позами, дыханием, концентрацией внимания и т. п.), которые должны ее разбудить и направить вверх, по центральным энергетическим каналам, на которые как бы нанизаны центры-чакры. Проходя по ним, энергия преображает все процессы в теле, точнее, в телах: по учению индуизма, у человека их несколько, и помимо видимого, материального, есть еще несколько тонких, невидимых.

По представлениям тантристов, физическое тело человека может послужить совершенным инструментом для преобразования личности, но только при одном условии: при обоготворении женщины. Так что женоненавистникам в сторону тантры лучше даже не смотреть. Вряд ли они смогут увидеть отблеск божественного сияния в обычной земной женщине, а ее тело воспринять как образ всего мироздания.

Боги не главные, но любимые

С главными богами индуизма связаны многие второстепенные божества. Особенно любим по всей Индии, от Гималаев на севере до Каньякумари на юге, Ганеша — добродушный и пузатый толстячок с короткими ножками и головой слона, у которой только один бивень. Его ездовое животное — крыса, или точнее, бандикут, хотя представить слона верхом на крысе довольно трудно. Сын Шивы и Парвати, он почитается как создатель и устранитель препятствий, и потому ни преуспевающий бизнесмен, ни писатель, ни строитель, ни простой ремесленник — никто не начнет ни одного дела, не помолившись Ганеше, который может подарить успех, но может и обречь на поражение.

Его круглую фигуру можно увидеть повсюду: в посвященных ему храмах и при входе в святилища других богов; в домашнем алтаре и над входом в туристический отель. Изображают его то сидящим, то стоящим, то танцующим; иногда с двумя, а иногда с десятью руками. В них он может держать топорик и крюк, которым погоняют слона, лакомство модак, а порой даже свой собственный бивень. По некоторым легендам, он сам отломал его, чтобы записывать с его помощью Махабхарату.

Вообще мифов и легенд по поводу Ганеши, как и других богов, существует множество. В них рассказывается о том, как этот необычный бог появился на свет, почему у него голова слона и о многом другом.

Другой сын той же божественной четы и брат Ганеши — Сканда, или Картикейя. Его очень любят на юге, особенно в Тамилнаде, где, известный под именем Муругана или Субрахманьи, он является почти национальным символом.

Этот бог войны и бесстрашный предводитель небесного воинства, передвигающийся на павлине, был рожден для того, чтобы победить демона Тараку. Его вскормили своим молоком Критики — шесть звезд созвездия Плеяд, и потому у него шесть голов и двенадцать рук. С демоном Таракой он справился безо всякого труда, а потом предался безудержному разгулу с женами всех богов, так что оскорбленные мужья пришли жаловаться к его матери Парвати.

Отношения между братьями всегда были проникнуты соперничеством. Однажды дело дошло до того, что они оба захотели жениться на сестрах Сиддхи и Буддхи. Родители объявили им свою волю: сестер получит в жены тот, кто первым сумеет обогнуть Землю. Простоватый Картикейя тут же во всю прыть помчался вокруг Земли, а хитрый Ганеша обошел вокруг родителей, показав, что приравнивает их ко всему миру. Когда незадачливый Картикейя вернулся, с трудом переводя дух, он застал новую счастливую семью. Во многих индуистских святилищах и просто на улицах почитается Хануман, обезьяний царь, преданный слуга Рамы. Считается, что он был наделен не только невероятной силой, позволяющей ему вырывать с корнем деревья, но и способностью менять свои размеры и становиться невидимкой.

Когда Рама, победив Равану, вернулся в родную Айодхью, он спросил Ханумана, какое вознаграждение тот хотел бы получить за свою верную службу. Хануман будто бы ответил, что хочет жить до тех пор, пока люди будут помнить о подвигах Рамы. Так он обрел бессмертие, потому что индийцы никогда не забудут об этих славных подвигах.

В несметное число божественных персонажей входит и огромная армия сельских богов и богинь, называемых грамадэвата. Во время болезней и других несчастий, а также в дни эпидемий, засух или наводнений обращаются именно к этим, близким богам, а не к великим и могущественным, но далеким Шиве или Вишну. Были обожествлены и мудрецы-риши, древние провидцы, авторы вед. Попали в божественную семью и некоторые люди, отмеченные особыми религиозными заслугами, как, например, средневековые поэты — бхакты, воспевшие богов в великолепных экстатических гимнах. Как богов почитают и предков: их культ существует в Индии с глубокой древности.

Особо следует сказать о священных животных индуизма. Можно без всякого преувеличения утверждать, что у индуистов благодаря их религии великолепно развито экологическое сознание. В самом деле, как будет относиться к растениям, животным и ко всему окружающему миру человек, с детства знающий, что в одном из рождений он и сам был или будет существовать на земле в обличье слона, орла или лошади? И который не уверен, что лежащая на улице корова не воплощает дух его умершей родственницы, а растущее во дворе дерево не было в прошлом его дядей… Трава, цветок, коза, звезда — все они равные представители божественного мира, а потому занимают свое место в религиозной практике. Благодаря Хануману ореолом святости окружены в Индии и обезьяны, которые часто ведут себя в разных ситуациях как полноправные хозяева.

С глубокой древности почитают там и змей. Более того, индуисты убеждены, что змеи — сверхъестественные существа, обладающие необыкновенными качествами и во многих отношениях превосходящие людей. Считается, что они обитают в подводных дворцах, на дне рек и колодцев и хранят жизненную энергию, заключенную в этих водных источниках. Стерегут они и драгоценности морских глубин — жемчуга, кораллы и раковины, а также оберегают входы и служат «хранителями дверей», и поэтому их часто изображают на портиках святилищ.

Поклоняются змеям и как божествам, которые отвечают за плодородие полей и богатые урожаи: ведь змеи связаны с водой, а для земли и растений вода — это самое главное.

Роль змей в жизни людей очень велика, и на этой основе к ним в Индии издавна выросло огромное уважение и бережное отношение к их жизни.

Каменное изваяние кобры — покровительницы селения можно встретить где-нибудь под деревом почти возле каждой деревни. Сюда приходят люди, молятся и приносят змеям жертвы — молоко, рисовые шарики, цветы. А если рядом находится змеиная нора, то к ее отверстию женщины обязательно принесут молоко и попросят кобру не жалить детей, не заползать в дом и вообще быть снисходительной и милосердной к людям. Ну, а если змея все-таки встретится на пути, то никому и в голову не придет ее убивать: ведь вполне может статься, что в ней воплотился дух того или иного предка, а разве поднимется у кого-то рука на собственного прапрапрадедушку, пусть даже и в обличье змеи? Нет, змею будут умолять уйти добровольно и не причинять вреда живым.

Под опекой и присмотром такого количества богов индуисты чувствуют себя в любых ситуациях почти беззаботно: если не один, то другой бог обязательно поможет!