Религия и церковь в Англии

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, мы сделали попытку показать, какую роль религия играет в духовной жизни англичан, какое место церковные организации занимают в общественно-политическом укладе современной Англии. Были учтены исторические традиции английского общества, прослежено, как, начиная с эпохи Реформации, складывались отношения между религиозными организациями и буржуазным правительством страны, и выявлена консервативная роль религии в истории этих отношений.

Современный период (его началом мы считаем 60-е годы) является периодом весьма бурных перемен, быстрой эволюции религиозных идеологических концепций и церковной доктрины в Англии, как, впрочем, и во всем мире. Причина этой эволюции и стремительных перемен кроется в кризисном состоянии современного христианства и всего буржуазного уклада жизни в целом.

Англия в 1975 г. дает особенно яркие примеры тесного союза и взаимопроникновения кризиса религии и церкви и кризиса буржуазного общества. Экономические и политические потрясения капиталистического мира — валютный и энергетический кризисы, инфляция, безработица — свидетельствуют об обострении органических противоречий капиталистической системы. Это накладывает отпечаток на деятельность религиозных организаций, выражаете; в акцентировании тех проблем, которые ими выдвигаются как наиболее злободневные. В этом отношении очень характерна проповедь по случаю рождества 1974 г., которую по традиции в качестве передовой опубликовал популярный еженедельник «Спектейтор». Отправным пунктом для размышлений по поводу рождества 1974 г. была констатация крайне затруднительного экономического положения в котором находится страна. «Вряд ли с мрачнейших дней войны мы имели столь удручающее рождество в Великобритании и во всем западном мире»[137].

Какой же выход предлагала христианская проповедь, в чем христианство видело причину социальных недугов? Объявив, что христианство в подобной ситуации не является «успокаивающей религией», автор передовой выбрал объектом своей критики такие понятия, как «экстремизм» и «избалованность». Оказывается, во всех недугах западного мира повинны моральные пороки. Расшифровка содержания этих понятий дала возможность автору критиковать некоторые отрицательные явления, пороки общества, волнующие англичан. С негодованием автор обрушился на сексуальную распущенность, па спекуляцию недвижимым имуществом (землей), на террористические действия членов Ирландской республиканской армии (замалчивая при этом террор протестантских заправил Ольстера) и т. д. Среди перечисленных автором пороков особый интерес представляет одно явление, на котором ставится особое ударение и ради вычленения которого, по-видимому, была написана вся проповедь. Это классовая борьба рабочих за свои жизненные интересы: за повышение заработной платы в условиях, когда в результате инфляции неуклонно понижается жизненный уровень населения страны; за сохранение рабочих мест, когда «предпринимателям выгодно закрывать «нерентабельные» предприятия. Стойкая борьба отдельных английских профсоюзов по этим и другим вопросам вызвала крайнее неодобрение автора проповеди и трактовалась им как «экстремизм» и «избалованность».

Заботы церковников о положении страны имели и другие, более прагматические причины. Тяжелое состояние экономики страны задело церковные организации самым непосредственным образом: они почувствовали влияние инфляции на свои финансовые дела. Даже такая хорошо обеспеченная в финансовом отношении организация, как Церковь Англии, стала жаловаться па экономические трудности и принимает срочные меры по спасению положения. Официальный источник информации об Англии, обозревая финансовое положение дел в Церкви Англии, констатировал, что финансы церкви благодаря успешным биржевым операциям «уполномоченных» — светских хранителен церковного имущества — «значительно возросли за последние годы»[138]. Однако начало 1975 г. принесло другие известия. В феврале ведущая буржуазная газета Англии «Таймс» поместила статью под названием «Инфляция поставила англикан на грань кризиса[139]. Статья утверждала, что наряду с прежними проблемами — снижением численности верующих и кризисом кадров перед руководством церкви встала еще одна — а именно деньги. В последнее время газеты стали получать большое число писем от рядовых священнослужителей с жалобами на то, что их зарплата из-за постоянно растущих цен не покрывает расходов по содержанию семьи. По существу эти письма — своеобразное требование священнослужителей повысить им зарплату.

О том, что финансовые проблемы волнуют не только рядовых служителей культа государственной церкви, свидетельствует обсуждение этого вопроса на Генеральном синоде Церкви Англии в начале 1975 г. Синод обратился ко всем верующим с призывом увеличить размер личных жертвований в пользу церкви. Иерархи упрекали рядовых верующих за то, что они слишком эгоистичны и не выполняют своих обязательств перед церковью. Сообщалось, например, что средняя сумма, вносимая верующим в кассу церкви за неделю, в среднем не превышает 30–35 пенсов. Некоторые иерархи призвали верующих сократить расходы на пищу, беря пример с… королевы Англии, которая, как они утверждали, ограничивается на приемах в ее честь весьма скромным меню[140]. Этот призыв нельзя расценивать иначе, как предел лицемерия.

Верующим предлагалось не слишком полагаться на то, что государственная церковь обеспечивается средствами из кассы церковных уполномоченных, потому что у них, мол, тоже в связи с инфляцией дела идут не очень хорошо. Верующим напоминали о том, что богатства, которыми они распоряжаются, это пожертвования прошлых поколений.

Синод выдвинул и некоторые другие радикальные меры, к которым придется прибегнуть, если не удастся собрать достаточно средств. «Если 2 млн. регулярных посетителей церкви не будут жертвовать больше, то очень туго придется 15 000 священникам», — писала «Таймс» 7 февраля 1975 г. Настоятель кафедрального собора Солсбери призывал Синод подготовить планы о снижении численности священников церкви Англии с 15 до 10 тыс. и о более рациональном их использовании путем объединения приходов. Он также призывал ограничить прием в теологические семинарии церкви 250 слушателями в год.

Ныне вновь раздаются голоса, что следует изменить программу подготовки священников с тем, чтобы они могли частично или полностью обеспечить себя, не полагаясь на церковь. «Когда-то подобные предложения рассматривались как революционные или сумасбродные, но незаметно они стали обыденными»[141].

В печати известны попытки теоретически обосновать столь резкий поворот в решении кадрового вопроса государственной церкви. С этой целью упор делается не на нынешней доктрине священства, в которой доминирует концепция исключительной роли клира, а на протестантские установки, где священство распространяется на всех верующих. На подобной доктрине строятся планы насчет будущей роли церкви и религии в обществе; утверждается даже, что переход к новым формам кадрового обеспечения церкви может способствовать укреплению религии, возбудить «рвение» к миссионерской деятельности внутри страны. Теоретическая статья «Церковь Англии должна вновь обрести рвение к миссионерству» заканчивается следующим выводом: «…Если нынешние темпы снижения численности священников в церкви сохранятся и в распоряжении церкви останется только центральное ядро штатов… представляется, что было бы не только необходимым, но и правильным, если бы современное руководство церкви готовилось к такой ситуации и принимало бы все необходимые для этого меры»[142].

Кроме этого, в целях улучшения финансового положения церкви Генеральный синод решил обратиться к правительству с просьбой выделить 1 млн. ф. ст. в год на содержание церковных зданий, кафедральных соборов, которые были воздвигнуты еще в средние века и сейчас нуждаются в ремонте.

Появление новых финансовых проблем и своеобразное их переплетение со старыми свидетельствуют о глубине кризиса религии и церкви в современной Англии. Мероприятия, при помощи которых церковные идеологи пытаются реагировать на кризисную ситуацию, — изменения в области культа, догмы и организации, — преследуют одну-единственную цель — найти новые, более действенные методы религиозной пропаганды, оживить влияние религии на население.

Начало 1975 г. в этом отношении ознаменовалось еще и тем, что в государственной Церкви Англии произошла смена руководства. В 1974 г. архиепископ Кентерберийский Майкл Рамсей подал в отставку, и 24 января 1975 г. в этот сан был посвящен 101-й патриарх этого престола Доналд Коган. До этого Доналд Коган был архиепископом Йоркским — вторым наиболее влиятельным иерархом англиканства. На его место был назначен Стюарт Бланш.

Посвящение в сан нового архиепископа Кентерберийского — событие первостепенной важности не только для Церкви Англии, но и для всех англиканских церквей мира. Проповедь, произнесенная архиепископом по этому случаю, содержала программу церковной политики, которой намерено придерживаться новое руководство.

Наблюдатели не замедлили отметить, что церемония интронизации в старинном Кентерберийском соборе отличалась от прежних ярко выраженным духом экуменизма. Не только присутствие, но и непосредственное участие в церемонии представителей других вероисповеданий — «не-присоединившихся» церковных организаций, Пресвитерианской церкви Шотландии и др. — явилось новшеством, свидетельствующим о том, что поиски сближения с другими церквами будут стоять на повестке дня. Дальнейшим подтверждением этому был тот факт, что на интронизации присутствовал руководитель ватиканского секретариата по христианскому единству кардинал Вилебранд (в качестве представителя римского папы).

На церемонию впервые явились члены королевской семьи, в частности сын королевы принц Чарлз, которого правящие классы Англии усиленно выдвигают на первый план во всех важнейших политических мероприятиях как наследника престола. Это говорит о том, что взаимоотношения церкви и государства будут крепнуть, несмотря на новые формы этих отношений. Государство, думается, будет более внимательно относиться к требованиям церкви о предоставлении ей большей свободы в управлении культом и догмой. Эта свобода будет дана в обмен на старательную и гибкую пропаганду религиозного мировоззрения.

Проповедь нового архиепископа была составлена таким образом, чтобы создать впечатление, что новое руководство будет выполнять свои обязанности в духе реализма и со спокойной уверенностью. Если при оценке деятельности предыдущего архиепископа доминирует мысль о том, что Майкл Рамсей в очень сложной для церкви и страны обстановке слишком часто прибегал к компромиссам[143], то, говоря о Когане, пресса пытается создать образ динамичного, смелого вождя, который не побоится пойти на радикальные перемены и сможет в случае необходимости противостоять «буйным пасторам».

В качестве основных проблем, решение которых не терпит отлагательства и которыми руководство церкви будет заниматься в первую очередь, Д. Коган выдвинул вопрос кадров и социальную доктрину церкви. Утечку церковных кадров за последнее время архиепископ сравнил с кровотечением, обессиливающим организм церкви. Он связал эту проблему с необходимостью во что бы то ни стало найти средства для лучшего материального обеспечения пасторов.

Говоря о социальной доктрине, новый архиепископ постарался предстать трезво понимающим глубину социальной ответственности христианства и намеренным действовать энергично для достижения плодотворных результатов в этой области. Архиепископ назвал сегодняшний мир «глобальной деревней», в которой большая часть населения лишена самых элементарных вещей, необходимых для человеческого существования: пищи и образования. Он призвал церковь к материальным жертвам во имя помощи другим странам. Но когда после своего вступления в сан архиепископ попытался реализовать кое-что из этого абстрактного и по необходимости высокопарного призыва, он тут же столкнулся с трудностями.

Сразу же после интронизации, в начале февраля 1975 г., Д. Коган председательствовал на очередном заседании Генерального синода. Во вступительном слове сообразно с выдвинутыми для обсуждения вопросами архиепископ призвал своих соотечественников к конкретным пожертвованиям в пользу других, особенно развивающихся, стран. Генеральный синод принял обращение ко всем членам церкви, в котором предлагалось выделить из своих доходов для помощи «третьему миру». Кроме того, Синод призвал правительство Великобритании расширить официальную программу заграничной помощи и довести ее до 0,7 % совокупного национального продукта.

Нет сомнения в том, что «помощь» развивающимся странам, о которой здесь идет речь, означает не что иное, как возможность распространять христианскую идеологию (на что пойдут в основном личные жертвования верующих). Но даже эта попытка реализовать «динамическую политику социальной ответственности» не была встречена с восторгом правящим классом Великобритании.

Член парламента Э. Поуэл, известный в Англии как представитель наиболее консервативных и реакционных кругов господствующего класса (он снискал дурную славу своими расистскими выступлениями), не замедлил обрушиться на архиепископа Кентерберийского, обвиняя его в том, что тот «говорил языком материализма» и что предложенные Синодом меры являются результатом невежества в экономических вопросах[144].

Позиция Поуэла была поддержана газетой «Таймс», которая, комментируя его нападки на архиепископа и на решения Генерального синода, выразила недоумение по поводу того, что в составе Синода не нашлось ни одного члена, который бы при обсуждении вопроса выразил взгляды, подобные взглядам Поуэла[145].

Таким образом, совершенно очевидно, что определенные крути правящих классов недовольны желанием нового руководства церкви следовать более динамичной социальной доктрине. Исконная дилемма религиозной идеологии в эпоху общего кризиса капитализма весьма ярко проявилась и в этом, казалось бы не очень значительном, событии церковной жизни современной Англии.

Под угрозой полной потери влияния на умы населения церковь, поддерживаемая правящими классами буржуазной страны, отчаянно пытается найти новые способы ведения диалога с миром, разработать новые методы религиозной пропаганды. Церковь чувствует, что самой действенной формой подобного диалога, самым понятным языком для народных масс является язык конкретных социальных действий. Народы судят о тех или иных организациях, о той или иной идеологии не по благим пожеланиям, не по абстрактным фразам программных проповедей, а по конкретным делам, конкретным свершениям на благо общества. Но стремление иерархов религиозных организаций говорить именно этим языком, их робкие, половинчатые, непоследовательные попытки совершать социально полезные действия приходят в противоречие с тем ненаучным, иллюзорным мировоззрением, которое они представляют. Это ведет к размыванию религиозной веры и еще больше усугубляет современный кризис религии.