Реликт

Глава четвёртая

Путь занял два дня, никто его не потревожил, никто не пытался отомстить. Возможно оттого, что в этих местах были наслышаны о человеке с разными глазами. Вряд ли кто-то увязывал его с древней легендой (которая мало в чём соответствовала правде), просто знали, что с ним связываться опасно и невыгодно. У каждого поколения людей такая легенда складывалась заново.

Поэтому, благополучно добравшись до города на попутной повозке, что перевозила из портового города свежую рыбу, к счастью, в плотно закупоренных бочонках, но даже так от плаща Келда потом ещё долго несло рыбой. А уже в черте города, отыскав на самой окраине неприметный, но добротный дом с крепкой оградой из кирпича, осторожно постучался в калитку.

— Господин Агнус сейчас выйдет, — сообщила открывшая дверь молодая служанка.

— Не стоит заставлять доброго человека ждать, — послышался голос из дома. — Да и мне выйти гораздо труднее, чем ему зайти, болезни одолели. Проходи, Келд, в этом доме тебе всегда будут рады.

Когда Келд вошёл в дом, хозяин сидел за большим пустым столом, на котором стояла одинокая бутылка вина и полупустой стакан. Он присел рядом и какое-то время молчал.

— Скажи мне, что всё сделано, — попросил Агнус тихо.

— Всё сделано, и даже больше, — сообщил Келд.

— Больше? — на лице заказчика появился испуг. — Пришлось убить кого-то ещё?

— Да, двоих, но не беспокойся, за них платить не нужно, я убил их бесплатно, они мне мешали. Дело в другом: перед смертью он долго мучился, а я успел ему объяснить, чья месть его настигла. Объяснил так, что даже через много лет он это вспомнил.

— Спасибо тебе, Келд, — с удовлетворённым видом сказал Агнус. — Я о таком и не мечтал. Теперь словно дыра в моей душе закрылась. Спасибо и за то, что ты вообще взялся за моё дело, хотя, насколько я знаю, убийства по найму тебе не нравятся.

— Не нравятся, — согласился Келд. — Но здесь другой случай, убить его я не отказался бы и без денег.

— Почему? — спросил Агнус, но тут же немного подумал и рассмеялся странным каркающим смехом, в котором злорадство перемешивалось с сочувствием. — Как я мог этого не понять? Ты ведь тоже… Откуда ещё эта учёная тварь могла взять детей для своих мерзких опытов, как не на невольничьем рынке, ты тоже помнишь кандалы и кнут, помнишь, как был товаром. Так ведь?

Келд не стал отвечать, это было давно, настолько давно, что следовало забыть. Но он не забывал. За свою необычайно долгую жизнь он забыл больше, чем иной человек способен запомнить, но за эти воспоминания держался крепко. Забыть это означало забыть своё имя и вообще перестать быть собой.

— Как бы то ни было, а свою работу ты сделал, — продолжил Ангус, утерев слёзы. — Я тебя нанял, договорились о конкретной сумме, ты выполнил свою часть сделки, я выполняю свою.

На стол легли два увесистых мешка с монетами. Деньги у Келда были, за сотни прожитых лет он скопил немало, в разных местах мира лежали тайники с золотом, серебром и драгоценными камнями. Его тайники и его братьев, которым они не пригодились и не смогли спасти от смерти и того, что хуже смерти. Тем не менее, плату у заказчика он взял, отказываться было не с руки, а то, что есть, пусть полежит ещё, страховка на будущее, на самый крайний случай.

Уже на выходе, когда вежливая служанка широко распахнула калитку, Келд вдруг пошатнулся и скрипнул зубами. Было от чего. Поле зрения по краям заволокло розовым туманом. Он знал, что это такое, слишком хорошо знал. Предвестник. Приближается приступ, а ведь ещё рано. Трёх месяцев не прошло. Обычно перерывы между приступами были до восьми месяцев, а иногда и до года.

Выждав, пока туман рассеется, он вежливо попрощался с прислугой и шагнул на улицу. Предвестник — это ещё не сам приступ, таких будет ещё три или четыре. А до самого приступа в запасе неделя, возможно, дней десять. В самый раз, чтобы раздобыть лекарство.

Лекарство у него было, всего одна порция, но и это немало. Ещё полгода спокойной жизни. За эти полгода необходимо найти новую порцию, иначе… О том, что произойдёт если он не найдёт лекарство, думать не хотелось. Четверо его братьев умерли именно потому, что не смогли найти эликсир. Без своевременного приёма они впадали в неконтролируемую ярость, уничтожали всех, кто был рядом, но на этом не успокаивались и начинали наносить повреждения себе самим. Тот самый поводок, что придумал для них создатель.

Последнего Келд попытался спасти. Успел вовремя связать его, да не просто связать, а примотать толстыми канатами и ремнями к дубовой колоде, да так, чтобы он и пальцами шевелить не мог. Ярость не находила выхода, а потому его брат, впавший в безумие, только тихо подвывал, изредка разражаясь громкими криками. Эликсир был найден, но столь желанная доза пропала даром. Было слишком поздно, мозг больного не выдержал нагрузок, полный сил воин навсегда превратился в овощ с трясущейся головой. Помочь ему было невозможно, а потому Келд, любивший своего брата, не мог позволить ему так страдать. Он убил его и похоронил. А сам после этого всегда старался запасаться лекарством впрок.

На местном постоялом дворе для него придержали комнату, вот и сейчас, вернувшись после долгой отлучки, Келд поднялся к себе в номер, попутно попросив хозяина принести туда дополнительный светильник. Тот вопросов задавать не стал, уже через пять минут в номере стало гораздо светлее.

Дождавшись, пока хозяин уйдёт, Келд поставил на стол небольшой стеклянный пузырёк, пробка которого была запаяна оловом. В пузырьке этом содержалась прозрачная жидкость, занимавшая примерно треть объёма. «Эликсир Самуэля», так его и называли. Именно их создатель, Синерукий Самуэль придумал такое зелье, он справедливо полагал, что подросшие подопытные могут перестать ему подчиняться, а потому позаботился об их зависимости. Зелье долгое время было его личной монополией, никто в мире больше не знал его рецепта (а помимо рецепта следовало знать и способ изготовления, а также обладать достаточной квалификацией алхимика), исходя из этого, все восемь должны были умереть одновременно с ним, поскольку себя вечной жизнью создатель не обеспечил.

Однако, после его смерти секрет эликсира не умер, более того, алхимики научились его готовить ещё до того, как умер автор. Причины тому могли быть разными. По одной версии (которую они сами, Келд и его братья, дружно подвергали сомнению) Самуэль, чуя близкую смерть, передал секрет другим алхимикам, чтобы его дети продолжали жить. По другой же, кто-то из других мастеров просто смог заполучить образец и сделать анализ, а уже потом изготовить зелье самостоятельно.

Так или иначе, а зелье оказалось ценным, врачи и алхимики быстро выяснили, что этим же эликсиром можно было лечить почти все формы сумасшествия, даже безнадёжные. Не лечить, конечно, но снимать симптомы. Любого буйного психа можно было привести в чувство, а какая-нибудь семья аристократов вполне могла раскошелиться на дорогое лекарство, чтобы вернуть к жизни впавшего в маразм дедушку, который единственный знал, где находятся фамильные сокровища. Дедушка, впрочем, едва очнувшись, мог просто рассмеяться в лицо наследникам и заявить, что никаких сокровищ в помине нет, что он проиграл их в кости или спустил на вино и шлюх. Но это уже мелочи.

Стоил эликсир дорого, ингредиенты были редкими, а ещё реже попадались алхимики, обладающие достаточной квалификацией. Однажды Келд раздобыл все компоненты, тщательно изучил инструкцию, обзавёлся всей необходимой аппаратурой. И после этого у него получилась непонятная субстанция, которая на организм никак не действовала. Таких алхимиков можно было пересчитать на пальцах, они имели свойство стареть и умирать, или же переезжали на другое место, или начинали работать на секретную службу, короче, дать заказ было великой проблемой, которую не решали даже большие деньги. Сейчас Келд примет последнюю порцию, а следующие месяцы посвятит поискам новой.

Оторвавшись от любовного созерцания пузырька, Келд тяжело вздохнул и потянул из вещевого мешка небольшую плоскую шкатулку, внутренности которой были выложены мягким бархатом. В шкатулке лежал небольшой стеклянный шприц. Осторожно взяв двумя пальцами иглу, он привинтил её на место и воткнул в пробку. Когда-то давно эликсир требовалось употреблять внутрь, на это уходило полстакана. Теперь же, когда ювелиры изобрели шприц для инъекций, а алхимики научились делать относительно чистые растворы, ситуация сильно упростилась. Жидкости требовалось до первой отметки. Но сейчас в пузырьке больше и не было. Несколько капель, что не вобрала игла, были не в счёт. Если принять чуть меньше этого объёма, то эликсир не поможет, принимать больше нет смысла, это не продлит действие ни на минуту.

Перерыв между двумя инъекциями определялся непостижимым образом, от двух месяцев до одного года. Но исключений не было, рано или поздно появлялся всё тот же розовый туман, сообщая, что приступ на подходе.

Набрав жидкость в шприц, Келд поднёс иглу к пламени свечи, с его неуязвимым организмом никакое заражение не пугало, но впитанные знания лекарей говорили о том, что в тело можно втыкать только стерильный металл. Подождал, пока остынет, после чего, закатав левый рукав куртки, крепко сжал кулак. Все они, даже не обладая могучим телосложением, имели огромную телесную силу, позволяющую завязывать стальные прутья замысловатыми узлами. Мышцы на руке мгновенно вздулись буграми, а под кожей набухли толстые верёвки вен. Игла проколола вену, кровь под давлением попала в шприц и смешалась с раствором, а через секунду раствор был выдавлен в кровоток и разошёлся по телу.

Ничего особого он не почувствовал, просто стало жарко, на лбу выступил пот, по телу разлилась слабость, а перед глазами всё поплыло. Все эти эффекты пропали уже через несколько мгновений. Келд прижал место укола пальцем и откинулся на стуле. Чуть позже он промыл шприц заранее приготовленной водкой и снова убрал его в шкатулку.

В этом городе ему больше нечего было делать, теперь полагалось отправляться в столицу, искать там профессионального алхимика и пытаться попасть к нему на приём. Келд начал собирать вещи, когда в его дверь постучали. Стук был осторожным, очевидно, что тот, кто стоит за дверью, опасается входить или страдает патологической вежливостью. Пересев на другую сторону стола, Келд вынул и положил на колени револьвер, развернув его стволом к входу.

— Войдите, — сказал он негромко.

— С вашего позволения, — сказал вошедший, закрывая за собой дверь.

Тон его был подчёркнуто-вежливый, да только в то же время Келд сразу понял, что перед ним не простой человек. Как минимум, это должен был быть большой начальник, только пока неизвестно, в какой сфере. Уж не приятель ли недавно убитого работорговца?

— Я присяду? — говорил он с опаской, а значит, ему прекрасно было известно, с кем он имеет дело и насколько опасен собеседник, явно не хочет лишиться головы после неосторожного слова или движения.

— Присядьте, — Келд вспоминал хорошие манеры, доставшиеся от кого-то из убитых им аристократов. — Чем могу быть полезен?

Сидевший напротив человек был невысок, худощав и подвижен, тёмные волосы выдавали в нём южанина, но акцент был неуловим, грамотная речь выдавала выпускника гимназии, а может, и столичного университета. Одет он был в обычный дорожный костюм, подошедший бы купцу из небогатых, или разорившемуся аристократу, вот только костюм этот был совсем новым, скорее всего, сшили его только затем, чтобы этот человек мог сходить в гости к Келду, сыщику, убийце и охотнику за головами. Что же тогда он носит постоянно? Мысленно дорисовав гостю мундир, Келд понял, что не ошибся, именно, потом добавил значки секретной службы, и они подошли, как родные, только звание оказалось тайной, но уж точно не ниже полковника.

— Для начала представлюсь, — спокойно проговорил гость, положив руки на стол, чтобы продемонстрировать мирные намерения, руки его были тонкими, как у художника или музыканта, но Келд не сомневался, что гость умеет ими стрелять и резать глотки, других в секретной службе не держат. — Меня зовут Эразм Маззо, я из…

— Секретной службы, — закончил за него Келд.

— Вы хорошо осведомлены, — заметил Маззо. — Может быть ещё назовёте моё звание?

— Понятия не имею, я ведь вас вижу впервые, — Келд развёл руками и улыбнулся. — Полковник, наверное. Просто служба ваша у вас на лбу написана.

— Благодарю вас, учту на будущее, — Маззо был немного смущён таким поворотом событий, он, разумеется, не собирался скрываться от охотника, но вот так, сходу, потерять своё инкогнито — это было обидно. — Генерал. Генерал Эразм Маззо, помощник начальника имперской контрразведки. Четвёртое лицо в секретной службе и двенадцатое в Империи, если исключить наследственные придворные должности.

Келд с уважением кивнул. Надо же, какого полёта птица залетела к нему на огонёк. Маззо в свою очередь изучал реакцию на своё представление. Обычно, услышав о секретной службе, более того, о контрразведке, человек пугался, моментально вспоминая действительные и вымышленные грехи. Работали они предельно жёстко, располагали обширным штатом информаторов, выявленных изменников не щадили, пытки были обычным делом для получения информации, палачи обладали богатой фантазией, так что оказаться на пыточном столе не хотел никто. Вот только сидевший перед ним охотник не выказывал ни малейшего страха, наоборот, смотрел с ленивым интересом, как сытый кот смотрит на пробегавшую мимо мышку. Словно решает, стоит ли сомнительное удовольствие расхода сил на поимку. Впрочем, если всё, что говорят о нём легенды, — правда, то ему ничего не стоит встать и уйти, и даже притаившаяся за дверью группа захвата из четырёх человек не сможет ему помешать.

— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — спросил Келд, воспользовавшись тем, что генерал замолчал. — И неужели это настолько важно, чтобы к никому не известному охотнику на людей приходил целый генерал тайной службы, пусть и переодетый в гражданское?

— К сожалению, да, — Маззо сложил руки в замок и крепко их сжал, словно бы это стимулировало мыслительный процесс. — Дело не то, чтобы важное, оно весьма деликатное, поскольку напрямую касается правящего семейства.

— Даже так? — Келд незаметно вернул револьвер на место.

— Именно, и, как вы понимаете, эти вопросы даже секретной службе доверяют с неохотой. Тем не менее, теперь у них возникла необходимость во мне, а у меня, в свою очередь, в вас. К сожалению, своими силами служба не справится.

— Так что случилось? — спросил Келд, которому витиеватые рассуждения никогда не нравились. — И что должен сделать я?

— Один человек, вот этот, — Маззо достал из внутреннего кармана сюртука фотографию и протянул её через стол. — Зовут его Роберт Виньер, он один из самых знатных людей Империи. Он совершил государственное преступление, потом сбежал, теперь же, как я полагаю, прошёл через одно из окон. Его задача — добраться до высокоразвитого мира, а потом вернуться с послами оттуда. Наша задача — помешать ему. В идеале следует перехватить его по пути туда, если не получится, то уже там, в крайнем случае, попытайтесь убить делегацию, что направляется сюда.

— Это будет нелегко, — Келд уже откровенно собирался послать генерала подальше, — тем более, почему именно я? В вашей службе нет хороших бойцов и сыщиков?

— Есть бойцы, есть сыщики, — Маззо состроил страдальческую физиономию, с такой только милостыню просить, правда, придётся снова переодеться. — Но по-настоящему хороших мало, а человек этот весьма опытный, чтобы его взять, понадобится взвод солдат, который мы, разумеется, отправить не сможем. Да и сыщики могут банально не успеть, беглец ведь всегда на шаг впереди. А вы удачно совмещаете в себе оба этих качества, непобедимый боец и следопыт, кроме того, владеете множеством языков и с лёгкостью открываете все проходы.

— Хотите убедить меня с помощью лести? — Келд усмехнулся.

— Ни в коем случае, — лицо генерала приобрело привычное меланхолическое выражение. — Я просто ответил на ваш вопрос, заинтересовать вас я предполагаю иначе. О таких реликтах, как вы, ходит много легенд, часть из них правдивы, часть преувеличены, а часть — откровенная ложь. Но я выяснил, что один слух всё же имеет под собой реальную подоплёку. Для нормального самочувствия вы должны регулярно принимать некий препарат. Это так?

— Допустим, — каменная физиономия Келда ничего не выражала, но внутри происходили противоречивые процессы.

— Более того, современной науке этот препарат прекрасно известен, называется он — кто бы мог подумать — Эликсир Самуэля, а дальше нетрудно домыслить, кто именно был его создателем, ибо второго великого алхимика с таким именем история не знает. Ваш синерукий папаша надёжно вас к себе привязал.

Последняя фраза была сказана торжествующим тоном, о котором Маззо тут же пожалел. Левая рука Келда сжалась в кулак, а в глазах мелькнул нездоровый огонёк. Внутри у генерала похолодело. Он переоценил себя, откуда было знать, как работает голова тысячелетнего человека. С возрастом люди становятся мудрее и спокойнее, но это обычные люди. Другие, необычные, прожив тысячу лет, могут и свихнуться. Сидевшему напротив человеку ничего не стоит убить его одним ударом руки, а потом расшвырять сопровождающих, которые ждут за дверью, и уйти в неизвестность, вернувшись снова тогда, когда о нём все забудут.

— Извините, если задел вас, — Маззо поспешил исправиться, — я просто пытаюсь подвести разговор к вопросу оплаты ваших услуг.

— Запомните на будущее, — Келд быстро справился с собой и говорил нормальным тоном, — что в разговоре со мной не стоит касаться таких вопросов, как моё происхождение, мои родители, как настоящие, так и воспитатель Самуэль, мои чувства к ним и моя зависимость от этого препарата. Я ни в коем случае не угрожаю вам, просто сообщаю, что эти темы мне неприятны.

— Я вас понял, так вот, если вы согласитесь выполнить задание, а я отчего-то уверен, что вы согласитесь, то, помимо суммы на дорожные расходы и всего необходимого, вы получите некоторое количество эликсира. Не очень большое, я только сейчас отдал приказ алхимикам, а с ингредиентами у них небогато, но три дозы они должны изготовить. Насколько я знаю, этого должно вам хватить на год.

— Когда как, — пожал плечами Келд.

— Так вот, это то, что вы получите для выполнения задания, когда же Роберт Виньер будет доставлен в канцелярию тайной службы, а при невозможности туда попадёт его голова (уж позаботьтесь о её сохранности), вы получите на руки восемь тысяч имперских цехинов. Кроме того, вам будет открыт внеочередной доступ к самым лучшим алхимикам, что сейчас состоят у нас в штате, они вне очереди будут готовить эликсир для вас. Правда, уже за деньги, но с деньгами у вас, насколько я знаю, особых проблем нет. Дело в том, что, при удачном исходе, я планирую обращаться к вам в будущем, если вы выполните это задание, я смогу убедить начальство в необходимости.

Келд не подал виду, но послать генерала хотелось ещё сильнее. Он ведь не просто предлагает заплатить самым необходимым продуктом, эта тварь всерьёз намеревается получить его в своё полное и безраздельное пользование. И никакое начальство он ни в чём убеждать не станет, Келд нужен ему одному, имея такого агента в подчинении, можно устраивать любые игры, вплоть до государственного переворота. Генерал кое-что не договорил, несказанным остался тот факт, что все алхимики Империи, так или иначе, под колпаком у секретной службы, если он откажется, то достать эликсир станет для него невозможно ни за какие деньги. Беспроигрышный вариант, вербовка удалась.

— Я согласен, — проговорил Келд, стараясь казаться невозмутимым.

— Я рад, — генерал встал из-за стола и показал на выход, — нас ждёт экипаж, к завтрашнему утру следует быть во дворце наместника. Там вам сообщат всё, что следует знать, выдадут необходимые расходники, после чего вы можете приступить к выполнению своего задания, а мы будем ждать вас с победой.

«Это задание я выполню, а когда я вернусь, то в течение следующих двух-трёх лет поубиваю всех ваших, кто только знал обо мне, уничтожу все документы, не оставлю никого, кто мог бы снова отдать приказ алхимикам, если понадобится, убью и самих алхимиков, кроме одного, при этом никто и не подумает меня искать. Нужно только слегка запастись эликсиром» — подумал Келд, хорошо, что генерал не умел читать мысли.