Репортаж не для печати

Глава первая. ЗАГАДКА ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ

1

Я прикрыл за собой дверь и оказался в кабинете босса. Комната была великолепной. Туфли утопали в роскошном персидском ковре, лежавшем на коричнево-красном паркете. Возле одного из двух окон, украшенных красивыми портьерами, стояло прекрасное чучело льва, убитого хозяином на охоте в африканской саванне. Пара глубоких кресел, обтянутых черной кожей. Полированный столик с изящными ножками. И огромный письменный стол на другой стороне комнаты, заваленный ворохом каких-то бумаг.

– Доброе утро, Стив. – Тэд Тернер протянул мне руку для пожатия. Оно было крепким и в то же время легким. Это была рука человека, уверенного в себе. – Как поживаешь?

– Прекрасно, – ответил я, – но когда-нибудь эта жара окончательно доконает меня, господин Тернер. Я теперь понимаю ощущения цыпленка-табака, засунутого в микроволновую печь.

Тэд согласно кивнул.

– Да, Стив, такого лета не было уже давно. – Он выглядел прекрасно. Высокий, стройный, подтянутый, с тоненькой полоской усов над губой. – Присаживайся.

Я без зазрения совести выбрал одно из огромных кресел и сразу почувствовал, что чуть не утонул в нем. Тэд изучающе посмотрел на меня.

– Ты всегда нравился мне, Стив, своим упорством и настойчивостью. Умением входить в дверь вместе с самой дверью. Это весьма ценное качество для журналиста.

Скромно опустив в пол глаза, я чувствовал себя польщенным.

– Спасибо, Тэд, но у меня перед глазами есть хороший пример. Вы однажды мне сказали: «Стив, если хочешь достичь Эльдорадо, то нужно грести изо всех сил!» Я крепко запомнил те слова.

Тернер улыбнулся, и, поднявшись с кресла, подошел к стойке бара. Плеснув немного виски в два стакана, и, добавив кубики льда, он вернулся назад.

– Стив, ты веришь в легенды?

– Смотря в какие, – осторожно произнес я.

– В исторические факты, которые с течением времени обрастали мифическими подробностями и фантазиями, превращаясь таким образом в легенды и сказки.

Я согласно кивнул головой.

– Ты, наверное, помнишь, – продолжал Тернер, внимательно изучая узор на моем галстуке, – историю Генриха Шлимана – одного из выдающихся археологов XIX века. В шестилетнем возрасте он получил в подарок от отца прекрасную книгу с великолепными иллюстрациями. Это была всеобщая история Жерера. В ней рассказывалось о сгоревшей Трое и пропавших сокровищах царя Приама. Маленький Генрих, выслушавший с горящими глазами рассказ отца, пообещал найти потерянный для истории город. – Тэд сделал небольшой глоток из бокала. – Это похоже на выдумку: шестилетний мальчишка дает клятву разгадать загадку Трои, само существование которой большинство ученых ставили под большое сомнение.

– Первые впечатления ребенка часто остаются с ним на всю жизнь, – позволил я себе перебить босса.

Тэд парировал:

– Но крайне редко люди верны идеалам юности. Многие быстро забывают о своих детских мечтах или предают их. Шлиман же отправился по следам легенды. Вначале ему предстояло сколотить состояние – археологические раскопки стоили огромных денег. Затем изучить иностранные языки и проштудировать всю имевшуюся литературу о Трое. Отпраздновав свое сорока

шестилетие, Шлиман отправился на раскопки в Грецию. Наконец, в 1873 году, после шестилетнего изнурительного труда, Шлиман обнаружил стены дворца Приама и огромное количество драгоценностей. Это был один из самых богатых кладов, когда-либо изъятых из гробниц. Все музеи мира не обладали и одной пятой частью найденных богатств.

Я попытался догадаться, куда он клонит. И не мог. Тэд оставался, как обычно, непредсказуем. Слегка склонив набок голову, он сказал:

– Стив, я хочу поручить тебе необычное дело. Это тайна, покрытая пылью многих веков. Загадка трех тысячелетий. Что тебе известно о Ковчеге?

От неожиданности я вздрогнул.

– О каком Ковчеге? Тэд улыбнулся.

– Ковчег, о котором говорится в Ветхом Завете. Я надеюсь, ты читал Библию. Его построили по приказу Моисея как знак и печать присутствия Бога на земле. Внешне он выглядел достаточно просто, даже примитивно. Это был ящик, сколоченный из деревянных досок, длиной немногим больше метра. Обитый снаружи золотом. Над его крышкой простирали крылья керубы, или херувимы – духи бури – фантастические существа с ликом человека и крыльями орла. Сидя на корточках, они склоняли головы над Ковчегом, а их крылья служили престолом, на котором незримо восседал Господь.

Тернер замолчал, побренчав кубиками льда в стакане и, после небольшой паузы, вновь продолжал:

– В Ковчеге находились две каменные таблички с Десятью заповедями. В Библии говорится о том, что Ковчег Завета обладал удивительной силой. С его помощью можно было останавливать реки, сравнивать с равнинами горы, побеждать армии и разрушать стены осажденных городов. Ковчег мог выбрасывать из себя струи пламени и света, поражавшие каждого, кто осмеливался приблизиться к нему без согласия Всевышнего. Когда еврейский народ снимался с лагеря или выступал в сражение с врагом,, несколько человек шли впереди и несли Ковчег на шестах, продетых в его боковые кольца. Затем царь Соломон построил храм специально для того, чтобы Ковчег мог обрести в нем вечное пристанище.

– Где находился храм? – вставил я.

– В Иерусалиме. Дальше произошло самое интересное.

Я поменял положение скрещенных ног и, с чуть заметной иронией в голосе, переспросил:

– Что же еще интересного могло случиться с такой забавной вещицей?

Тернер пожал плечами.

– Она исчезла. В Библии больше ничего не говорится о Ковчеге. Нет никаких доказательств того, что Ковчег Завета был похищен или уничтожен. Нет комментариев относительно того, что с ним могло произойти. Самая ценная реликвия, с библейской точки зрения, исчезла Подобно тому, как исчезают корабли и самолеты в районе Бермудского треугольника. Бесследно.

Я подумал, что нет ничего такого, что могло бы исчезнуть бесследно. Ушедшая любовь оставляет воспоминания о ней, прочитанная в детстве книга способна перевернуть всю жизнь, превратив ее в увлекательный приключенческий роман, а исчезнувшие люди или вещи оставляют после себя свидетельства и следы.

– Что-то всегда остается, босс, – бодрым голосом сказал я.

Тэд одобрительно кивнул, произнеся при этом:

– Вот и займись этим, Стив. Постарайся раскопать все, что сможешь.

2

Если бы вдруг Тэд сообщил мне, что завтра утром солнце взойдет не на Востоке, а на Западе, я, конечно, не смог бы сдержать улыбки. Но, тем не менее, в тайне и с нетерпением ожидал бы наступления следующего утра, будучи абсолютно уверенным в способности Тэда изменить движение светила.

Но его предложение собрать материалы о Ковчеге оказалось для меня неожиданным. Я не знал, с чего начинать, и чувствовал себя Робинзоном в минуты, когда он, очутившись после кораблекрушения на необитаемом острове, находился в смятении и растерянности перед неизвестностью.

Начать я решил с визита к профессору Джону Леклеру из университета Джорджия Тек. Он был моим старым приятелем и прекрасным знатоком археологии. Когда я ему изложил поручение Тэда, профессор долго качал головой.

– Разыскать Ковчег, – задумчиво сказал он. – Долго я тебя не задержу. Это короткая история. Что ты помнишь из школьного курса о царе Соломоне?

– Только то, что это был мудрый царь, который скопил невероятные богатства, – осторожно ответил я, стараясь не демонстрировать пробелы в своих познаниях.

– Соломон был третьим по счету и величайшим из всех царей израильского народа. Природа щедро одарила его – он славился умом и проницательностью. Выросший в роскоши, Соломон вступил на престол, еще не изведав настоящей жизни, когда ему не было и двадцати лет. Окружив себя преданными советниками, он мог спокойно вести внутренние дела государства. В 1010 году до н.э. Соломон приступил к строительству храма.

– Храм был большим по размеру? – спросил я.

– Напротив, хотя в древних рукописях следующих поколений его описывают как огромный и невероятно пышный храм. Место, выбранное для его строительства, называлось «Скалой», и над его сооружением, продолжавшимся семь лет, трудились финикийцы – самые искусные архитекторы того времени. Стены возводились из огромных камней, вытесанных вручную. Но они были столь точно подогнаны друг к другу, что потребность в цементе отпадала сама собой. Во дворе храма стоял алтарь высотой пять метров, на котором день и ночь горел огонь, вознося яркое пламя к небу. Слева от алтаря стояла гигантская бронзовая чаша, поддерживаемая изваяниями быков.

– Что ты имеешь в виду, говоря «гигантская»? – попытался уточнить я.

– Ее ширина была пять метров, а глубина – три, вместительность – четыре тысячи литров жидкости, – Леклер снисходительно посмотрел на меня. – Она называлась «медным морем». Очевидно, эта чаша была символом мирового океана. Кроме этого, храм был ориентирован с востока на запад для того, чтобы чередование темноты и света точно соответствовало движению небесных светил. Говорят, что сам храм представлял собой Вселенную в миниатюре, а золотые светильники символизировали звезды.

– А что же Ковчег?

– Комната, в которой его водрузили, называлась «Святая святых». Ее стены были обиты пластинами из чистого золота. В центре комнаты, сокрытый в полной темноте, стоял Ковчег Завета.

Подавшись вперед, я заинтересованно спросил:

– Но дальше, что дальше произошло с Ковчегом?

– Женщины, – проворчал Леклер. – Когда они слышат о богатом и знаменитом мужчине, то пускаются во все тяжкие… Во времена Соломона на юго-западе Аравийского полуострова находилось королевство Сава. Чуть замедлив свою речь, Джон произнес:

– Царица Савская, женщина ослепительной красоты, управляла им. Когда флот Соломона проник в порты Южной Аравии, то она решила пересечь пустыню, что бы лично убедиться в мудрости Соломона, о которой твердили моряки.

«Интересно, удалось ли ей произвести впечатление на Соломона, владевшего гаремом, в котором было около тысячи пленительных красавиц», – подумал я.

Леклер, словно прочитав мои мысли, утвердительно кивнул.

– Соломон увлекся гостьей, которая пробыла в Иерусалиме шесть месяцев. Возвращаясь в свое царство раскаленного песка, она уносила с собой больше, чем просто воспоминания о возлюбленном. У нее под сердцем был ребенок царя Соломона.

– Интересно, как она его назвала? – пробормотал я.

– Менеликом. Что означало «сын мудрого человека». Достигнув двадцатилетнего возраста, Менелик отправился в Израиль, чтобы взглянуть на отца. Соломон признал Менелика своим сыном, щедро осыпав его подарками, и приблизив его ко двору. Но завистливые царедворцы убедили Соломона в том, что Менелик должен вернуться на родину, в Эфиопию.

– И он был не в силах противостоять этому давлению? – разочарованно переспросил я.

Леклер согласно кивнул головой.

– Покидая отца, Менелик похитил из храма Ковчег Завета. Африканская легенда гласит, что сын царя Соломона и царицы Савской погиб в кратере вулкана Кибо, одного из трех ныне погасших вулканов массива Килиманджаро. Он возвышается над равнинами Кении и Танзании. Говорят, что тот, кто пройдет этот опаснейший путь, обретет мудрость Соломона и смелость

Менелика.

Мысленно я представил себе громадную, как описывал ее Хемингуэй, заслоняющую весь мир, покрытую ослепительно белым, искрящимся под солнцем снегом, вершину Килиманджаро. Итак, Ковчег Завета похоронен вместе с Менеликом под вечными снегами сверкающей горы.

Если бы я только знал тогда, как ошибался. Сейчас, спустя некоторое время после тех удивительных событий, в которые я очень скоро оказался вовлечен, мне понятно, что разговор с профессором был только началом моих приключений.