Resistance. Ураганный огонь

Глава вторая УВЕСТИ ИЗ-ПОД НОСА

Неподалеку от Валентайна, штат Небраска

Пятница, 16 ноября 1951 года

Бездна уходила вниз на сотни футов, и Хейл, ступив на шаткий навесной мостик без перил, старался сосредоточить взгляд на противоположном крае каньона. Сознавал, что стоит посмотреть вниз, и почти наверняка он потеряет равновесие и рухнет в пропасть.

Хейл сделал осторожный шаг и почувствовал, как закачался мостик.

Вдруг раздался стук в дверь. Внутри у Хейла все сжалось; но тотчас одним рывком его вернуло к реальности, где он метался на мокрых от пота простынях.

— Лейтенант Хейл? — окликнул голос из коридора. — Сэр, прошу прощения за то, что потревожил… но майор хочет видеть вас в кабинете в четыре ноль-ноль.

Хейл всмотрелся в циферблат наручных часов. Три двадцать пять.

— Хорошо, — прохрипел он. Сглотнув комок в горле, добавил уже более твердо: — В чем дело?

— Не знаю, сэр, — ответил голос. — Это вне моей компетенции.

Сбросив ноги с железной койки, Хейл встал на холодный пол и постарался придать себе хотя бы чуть более приличный вид. После того как они с Кавецки возвратились с задания, миновало меньше двенадцати часов. Из них больше двух ушло на повторение одного и того же перед начальством. Наконец выжатого досуха Хейла отпустили, и он, оказавшись на свободе, похлебал какой-то бурды, а затем решил урвать немного сна, в котором так давно нуждался. Хейл свалился на койку, даже не приняв душ.

И вот теперь, раздевшись до трусов, Хейл стоял перед зеркалом, висевшим над раковиной. На левой руке, там, где зацепила вражеская пуля, осталось лишь небольшое красное пятно. Крошечные раны, нанесенные обломками взорвавшегося зонда, полностью зажили, и Хейл чувствовал себя лучше, чем имел на то право. По иронии судьбы за быстрое выздоровление он должен был благодарить химерианский вирус, хотя эта же самая чужеродная тварь, но только предоставленная сама себе, нанесла бы ему непоправимый вред.

К счастью, постоянные инъекции регулировали деятельность вируса; в дополнение к ним Хейлу приходилось использовать аэрозоль, запасы которого он клал в ранец, отправляясь на задание. Однако все зависело от доступа к полевому медицинскому центру. Без регулярного приема вакцины клетки организма Хейла могли непредсказуемо мутировать.

Об этой возможности Хейл предпочитал не думать.

Обмотав шею полотенцем, он сунул ноги в теплые тапки и, прихватив бритвенные принадлежности, вышел в коридор. Вдоль цепочки голых лампочек Хейл зашагал по лишенному окон проходу к общей умывальной комнате. База АСНИП была оснащена минимальными удобствами, но горячая вода имелась в достатке, и Хейл сейчас собирался использовать свою порцию.

В зеркале показалась бледная и худая физиономия. Это было лицо интеллектуала, а не человека действия. Всего полгода назад он читал лекции в Массачусетском технологическом институте; до поступления на курсы подготовки офицерского состава ему ни разу не приходилось стрелять из боевого оружия, и он до сих пор боялся этого до смерти. Но Энтони Нэш был специалистом, крупным специалистом по физике, за что и получил внеочередное звание капитана.

И вот теперь ему предстояло повести солдат в бой.

Многих призвали на военную службу по мобилизационному приказу президента Грейса, определив их на работу, к которой они не были подготовлены. Но от всех остальных Нэша отличало то — по крайней мере, так казалось ему, — что он боялся. Боялся не только химер, но и собственных слабостей, каковых было предостаточно. И, посмотрев себе в глаза, особого воодушевления он не испытал. Неужели пришел тот день, когда ему суждено умереть?

«Да, — подумал Нэш, — вероятно, пришел».

Он стер полотенцем со лба бисеринки пота, застегнул негнущимися пальцами китель и последний раз взглянул на фотографию, стоящую на простеньком туалетном столике армейского образца. Женщина на фотографии была красивая, даже слишком, и такой мужчина, как он, ее не заслуживал. Больше всего на свете Нэшу хотелось, чтобы эта женщина им гордилась.

С этой мыслью капитан Энтони Нэш отправился навстречу своей судьбе.

Все базы АСНИП чем-нибудь отличались друг от друга, однако некоторые вещи везде были одинаковые, в том числе подземные укрытия, где ремонтировали самолеты и машины. На надземных уровнях размещались управленческие, медицинские и продовольственные службы. Казармы, как правило, были упрятаны поглубже; их прикрывали сетки штолен, где для защиты от возможного появления «копальщиков» были установлены подрывные заряды.

И тем не менее Хейл вооружился, прежде чем пройти по лабиринту коридоров к лифту и подняться наверх, на уровень административных отделов. Приказ предписывал каждому «часовому», находящемуся на службе, иметь при себе оружие, поэтому у Хейла в кобуре был заряженный револьвер сорок четвертого калибра и к нему в кармашках на ремне два сменных барабана по шесть патронов для быстрой перезарядки. Хотя и не окончательно подготовленный к бою, он был одет в теплый шерстяной мундир, хлопчатобумажную нательную рубаху и серую куртку по пояс. На крайний случай хватит и этого.

Увидев золотистые шпалы на воротнике Хейла, встречные рядовые отдавали ему честь, и он, лишь недавно произведенный во вторые лейтенанты, смущенно им отвечал. Когда двери лифта уже начали закрываться, в кабину заскочил сержант и, обнаружив там Хейла, быстро козырнул.

Центральное отопление на базе АСНИП отсутствовало как таковое, поэтому в лифте было прохладно, и Хейл порадовался, что надел шерстяную форму. Кабина остановилась, и он следом за сержантом вышел.

Прежде чем попасть в зал совещаний, Хейл сначала должен был миновать контрольно-пропускной пункт с тремя вооруженными до зубов охранниками. После того как он показал удостоверение АСНИП и номер, нанесенный на внутреннюю сторону левого запястья, ему разрешили пройти по спартанского вида коридору к столику с чашкой кофе, стаканом апельсинового сока и толстыми бутербродами с ветчиной и яйцами.

Еда была непритязательной, но Хейл прекрасно понимал, что нужно радоваться и этому: по мере того как атмосфера Земли становилась холоднее, а химеры захватывали больше и больше суши, перебои с продовольствием случались все чаще. Так что Хейл с чувством легкой вины взял поднос и, пройдя в зал совещаний, стал искать себе место. Предпочтительно в углу, где можно оставаться незаметным, поглощая завтрак.

Однако его надежде не суждено было сбыться. Майор Ричард Блейк сразу же заметил Хейла и знаком предложил пройти вперед. В зале присутствовало около тридцати офицеров и других сотрудников АСНИП, и Хейла проводил десяток взглядов, отчасти из-за того, что он только что вошел, но в основном потому, что все знали, кто он такой. Напрасно он старался держаться в тени после возвращения с битвы за Британию — в числе немногих, кому удалось выжить.

Хейл стал одним из первых «часовых», и ему предстояла роль ключевого члена диверсионно-разведывательной группы, которая должна была покинуть базу в шесть тридцать.

Капитан Нэш, сидевший за столом во главе зала лицом к собравшимся, смотрел на приближающегося Хейла. Лейтенанта нельзя было спутать ни с кем. После того как в Англии он заразился химерианским вирусом и каким-то чудом выжил, у него изменился цвет глаз. Они стали золотисто-желтыми, придав ему сходство с химерами, хотя по-прежнему была лишь одна пара глаз.

Волосы на голове Хейла топорщились короткой щеткой. В его чертах присутствовало что-то жесткое, и сразу чувствовалось, что этот человек не терпит дураков. Когда он поставил поднос с завтраком на стол и приготовился занять место в первом ряду, Нэш встал.

— Лейтенант Хейл… Рад с вами познакомиться. Меня зовут Нэш. Энтони Нэш.

Посмотрев в золотистые глаза, Нэш увидел в них ум, а также то, что можно было принять за осторожность — в данных обстоятельствах вполне объяснимую.

— Я тоже очень рад знакомству, — нейтральным тоном ответил Хейл.

Возможно, он сказал бы еще что-то, однако как раз в этот момент майор Блейк открыл совещание.

Ричард Блейк был крупный мужчина с внушительных размеров бровями, с глазами, выглядывающими из двух глубоких пещер, и задиристым подбородком. Серый мундир АСНИП был безукоризненно чист и наглажен, и все знали, что майор ждет того же самого от любого мундира АСНИП, независимо от того, на ком он надет. Его зычный командный голос разнесся во все уголки зала.

— Прошу всех садиться… Как известно многим из вас, время не терпит, так что давайте начнем совещание.

Раздался скрип отодвигаемых стульев, затем последовал шелест одежды — все заняли свои места. Усаживаясь, Хейл успел откусить солидный кусок от сэндвича и запить глотком горячего кофе. Оглядевшись вокруг, он почувствовал общее возбуждение и подумал, чем оно может быть вызвано.

— Отлично, — произнес Блейк, проходя мимо стола к кафедре, установленной перед большим белым экраном. — Сегодня у нас нечто особенное, и действовать надо будет быстро. Но прежде чем мы начнем, позвольте вам кое-что показать.

Свет погас, и заработал кинопроектор. Качество съемки оставляло желать лучшего.

Судя по всему, снимали вечером, в условиях недостаточной освещенности, кроме того, перед объективом кинокамеры кружил снег, что еще больше затрудняло задачу зрителям. Посередине экрана появилось то, что непосвященный назвал бы холмом, причем самым заурядным, если бы не то обстоятельство, что он возвышался над равниной. Местность вокруг была плоской, как блин.

Уроженец Южной Дакоты, Хейл сразу же узнал эту тектоническую структуру. Согласно учебнику географии за седьмой класс, лакколит образуется при внедрении магмы в толщу осадочных пород по трещинам, причем вышележащий осадочный слой куполообразно приподнимается над застывшим магматическим телом.

— Вы видите перед собой гору Бер-Бьют, — подтвердил Блейк предположения Хейла. Кинокамера начала перемещаться, как если бы съемка велась с воздуха. — Высота чуть более тысячи двухсот футов, расположена неподалеку от городка Стерджис, штат Южная Дакота.

Хейл заерзал на стуле, недоумевая, почему майор тратит время на этот ничем не примечательный географический объект, и снова поднес ко рту сэндвич. Блейк продолжал:

— А здесь, заглядывая с противоположной стороны, мы видим обломки химерианского челнока.

Вот тут Хейл встрепенулся. Отложив сэндвич, он уставился на застывший кадр.

Химерианский летательный аппарат лежал высоко на склоне горы, у заснеженной вершины. И хотя фюзеляж остался целым, вокруг валялись крупные обломки. Однако не было никаких следов взрыва и пожара после удара о землю, и это вселяло надежду.

— Пленку сняли вчера вечером, — говорил Блейк, тыча указкой в экран. — Мы не знаем, что произошло с челноком. Возможно, какая-то техническая неисправность, а может, учитывая вчерашние погодные условия — а мы полагаем, что авария произошла вчера днем, — пилот слишком поздно заметил гору. Как бы там ни было, для нас это большая удача, потому что, если получится достаточно быстро доставить на место диверсионно-разведывательную группу, мы сможем исследовать обломки. Нас интересуют любые химерианские технологии. Все то, что поможет одержать верх над гадами.

— Однако действовать надо без промедлений, — добавил майор. — Вонючки знакомы с нашими методами и, по всей вероятности, постараются перекрыть все пути к месту катастрофы.

Тут Блейк указал на двух сидевших за столом офицеров.

— Прошу любить и жаловать капитана Энтони Нэша… Ему поручается общее руководство операцией. Прикрытие обеспечит лейтенант Хейл. Отряд будет состоять из двух отделений под командованием сержантов. Вы отправляетесь на задание в шесть тридцать. Вопросы есть?

Вопросы у Хейла были, по крайней мере один, который он не стал высказывать вслух. Майор что, сошел с ума? Этот Нэш — новичок, зеленый, словно первая весенняя травка. Это всем очевидно. А на карту поставлены человеческие жизни.

Хейл подождал, пока штабные офицеры закончат засыпать друг друга вопросами и замечаниями. Когда общий гомон утих и собравшиеся приготовились расходиться, он отвел Блейка в сторону.

— Сэр, — сказал Хейл. — Вы не уделите мне минутку?

Блейк мрачно усмехнулся.

— Постой, не говори — дай я сам догадаюсь. Ты расстроен тем, что Нэш будет над вами главным.

На левой щеке Хейла дернулась жилка.

— Разрешите высказаться прямо?

Блейк вздохнул.

— Наверное, я об этом пожалею, но хорошо, валяй.

— Сэр, я считаю, это полный бред… Мои люди заслуживают того, чтобы ими командовал офицер, имеющий боевой опыт.

— И такой у них будет, — напомнил Блейк. — Ты! Что касается Нэша, радуйся, что он с вами. Тебе не придется, как раньше, захватывать место катастрофы и дожидаться, когда же прибудут технари, чтобы покопаться в обломках. Теперь все по-другому.

Хейл начал было говорить, но майор поднял руку, останавливая.

— Подумай сам. Скажем, бродишь ты по химерианскому челноку, он набит всяким мудреным оборудованием, и тут на отряд нападают. Что забирать в первую очередь? Ящик, у которого больше всего кнопок? Вполне возможно, ты притащишь домой химерианскую скороварку! В прошлом такое случалось слишком часто, потому что мы не умели максимально эффективно использовать ситуацию. Это все очень серьезно, Хейл… Уродцы на голову опережают нас во всем, что касается новых технологий, и нам постоянно приходится догонять. Пусть выглядит Нэш никудышно, он умнее нас с тобой, вместе взятых. Ему известно о вражеских технологиях столько, сколько нам не узнать до конца своих дней, так что, если припечет, он не станет раздумывать, какую коробку хватать в первую очередь. Словом, Нэш будет командовать, а ты позаботишься о том, чтобы все прошло гладко. Ты меня понял?

— Так точно, сэр, — хмуро ответил Хейл.

— Вот и отлично. А теперь шевелись, время пошло, — строго произнес Блейк. Затем его тон смягчился. — Будь там поосторожнее… Может, мозгов у тебя и поменьше, чем у Нэша, но и ты порой бываешь полезен.

Механическая палуба, как называли ее «часовые», представляла собой огромное пространство, где солнце заменяли панели ярких прожекторов, а холодный воздух был насыщен запахами авиационного керосина, машинного масла и выхлопных газов. Ревели двигатели, грохотали цепи талей, скрежетали пневмоинструменты, а из вездесущих громкоговорителей лился бесконечный поток неразборчивой белиберды. Все это в целом казалось полным хаосом для человека непосвященного, каковым, безусловно, и являлся капитан Энтони Нэш.

Горя желанием делать все как нужно, Нэш уже стоял рядом с двухмоторным транспортным СВВП, когда появились сержанты Кавецки и Альварес во главе двух отделений «часовых». Все солдаты были одеты в зимние маскхалаты, навьючены большими ранцами и вооружены до зубов. У каждого было по два вида стрелкового оружия, набор различных гранат и столько боеприпасов, сколько он мог нести. Этот вес уточнялся в ходе боевого опыта; лишний груз способен был существенно замедлить продвижение бойца.

Нэш рассчитывал заработать очки, придя рано, однако Кавецки и Альварес, похоже, расценили его шаг как отсутствие доверия, поскольку их задача заключалась как раз в том, чтобы подготовить своих людей до прибытия офицеров. Сержанты вели себя сдержанно, и тем не менее Нэш почувствовал их недовольство.

Так что капитану оставалось только ждать рядом с сумкой, набитой инструментами, и ощущать свою полную бесполезность, пока в самолет загружались контейнеры с альпинистскими снастями, взрывчатка и прочее снаряжение. Время от времени кто-то из солдат украдкой бросал на Нэша взгляд и ехидно ухмылялся. Нэш не сразу сообразил, что встал прямо под искусным изображением большеглазой Бетти Буп.[2] Однако прежде чем он успел отойти, появился лейтенант Хейл.

Хейл, сам бывший когда-то сержантом, прекрасно знал всю кухню подготовки к боевому заданию и понимал, какую роль предстоит играть ему. Ровно в шесть пятнадцать он прошел по испачканному пятнами машинного масла бетону туда, где застыл в неловком ожидании Энтони Нэш. Оглянувшись на непроницаемые лица сержантов, Хейл сразу понял, в чем дело, и демонстративно направился сначала к Нэшу. Он козырнул старшему по званию так четко, словно они находились на плацу.

— Доброе утро, сэр… Кажется, мы готовы трогаться в путь. Если не возражаете, давайте проверим наших солдат.

Нэш даже не попытался скрыть вздох облегчения. Он ответил на приветствие Хейла:

— Да, лейтенант. Благодарю вас.

Нэш с любопытством наблюдал за тем, как солдатам приказали разделиться на пары и проверить друг у друга снаряжение, при этом Хейл вместе с обоими сержантами расхаживал между ними. За исключением двух солдат, один из которых набрал с собой слишком много боеприпасов, а у другого обнаружился дефект в ранце, все «часовые» прошли проверку.

Так что в шесть двадцать восемь диверсионно-разведывательная группа начала подниматься на борт самолета. Солдату с испорченным ранцем был выдан новый. «Часовые» пристегнулись к сиденьям.

Ощутив желание зевнуть, Нэш постарался сдержаться, однако оно приходило снова и снова. Он должен был быть на взводе, накачанный адреналином, — но вместо этого почему-то хотелось спать. Быть может, на самом деле это хороший знак. Быть может, не так уж он и волнуется. Быть может, зевота придает ему спокойный, даже уверенный вид. Нэш очень на это надеялся.

У кого-то другого зевота бывает признаком невозмутимости — среди солдат встречаются такие, кто может вздремнуть по дороге к месту боя. Но Хейл понимал, что тут дело в другом. Отчасти потому, что сам испытывал сильное желание зевнуть и знал, что в действительности это признак страха.

Что в данных обстоятельствах было совершенно естественной реакцией.

Хейл вздрогнул, ощутив резкий толчок, — это буксир потащил «Бетти Буп» к одному из четырех больших грузовых лифтов, расположенных в центре механической палубы. Затем, освободившись от прицепа, маленький трактор с ворчанием укатил прочь. Послышался громкий лязг, заработали механизмы, где-то высоко наверху открылся люк, и платформа начала подниматься. Как только она вошла в шахту, искусственные солнца скрылись и наступил полумрак.

С громким стуком заработали стартеры СВВП, после чего сразу же раздался хриплый рев оживших радиальных двигателей, и весь летательный аппарат завибрировал. В грузовой отсек хлынули свет и холодный воздух — лифт доставил «Бетти Буп» на поверхность.

Действующая в соответствии с совершенно секретным уставом, который был разработан генералом Артуром Л. Праттом, сенатором Робертом Кроу и доктором Федором Маликовым в 1934 году, база АСНИП номер шесть находилась неподалеку от старого форта Небраска в одноименном штате. Сотни тысяч тонн земли и камней были подняты на поверхность, чтобы освободить место для подземной базы. Извлеченный грунт не увезли прочь, а использовали для возведения стены высотой пятьдесят футов, которая окружала базу и служила для размещения всевозможных оборонительных орудий.

Недавно, согласно директиве АСНИП за номером 1140.09, начались работы по сооружению наружного рва, представлявшего собой глубокую канаву, которую при необходимости можно было заполнить авиационным керосином, а керосин поджечь. Не требовалась особая догадливость, чтобы понять, зачем это было нужно.

Двигатели СВВП развернулись вверх для взлета, летчик усилил подачу топлива, и вибрация заметно возросла. Когда шасси оторвались от платформы и в открытый боковой люк влетели снежные хлопья, Хейл успел мельком увидеть невзрачные наземные сооружения базы. Даст бог, не в последний раз. «Бетти Буп» поднялась еще выше, затем двигатели приняли горизонтальное положение и самолет рывком направился на север.

До Бер-Бьюта оставалось около ста двадцати миль, так что, исходя из максимальной скорости СВВП триста миль в час, Хейл рассчитывал ощутить под ногами твердую землю где-то через полчаса. В условиях плохой видимости «Бетти Буп», летящая на малой высоте, была в относительной безопасности от удара с воздуха, однако, поскольку лететь предстояло над местностью, куда уже начинали проникать химеры, самолет становился уязвим для огня снизу. Но тут приходилось идти на риск, так как другого способа добраться до горы раньше врага не было.

На самом деле Хейл опасался, как бы не оказалось уже слишком поздно.

Посмотрев на сидящего напротив капитана Нэша, Хейл увидел, как у того дергается веко. Хотелось надеяться, что никто из солдат этого не заметил. СВВП резко качнулся от порыва бокового ветра. Хвостовой стрелок обмотал шею шарфом. Секунды медленно текли одна за другой.

Операция началась.

Нэш понимал, что многого Хейл от него не ждет. Отчасти это было к лучшему: значит, командные качества, которых у Нэша не было и в помине, ему не понадобятся.

Вместо того чтобы переживать об отсутствии боевого опыта, ученый постарался сосредоточиться на грядущей операции. Диверсионно-разведывательной группе предстояло раздобыть новые технологии, которые должны были помочь Соединенным Штатам одержать победу в войне.

И если им посчастливится найти то, на что они рассчитывают, это будут не просто новые технологии. Насколько можно было судить по киносъемке, в разбившемся челноке, вероятно, находилось то, что в АСНИП называли «альфа-артефактами», — химерианское оборудование, благодаря которому ученые в Нью-Мексико раскроют секреты ядерного деления, а может быть, даже и синтеза, что откроет дорогу к небывалым, невероятно мощным видам оружия.

Такими были мысли Нэша, когда его выдернул из мечтаний незнакомый голос, раздавшийся из наушника в ухе:

— Говорит пилот… Мы в пяти минутах от цели. Не забудьте захватить с собой все, кроме женщин дурного поведения и ящиков с пивом, если они случайно оказались на борту.

Объявление вызвало смех, улюлюканье и громкий свист. Однако Кавецки и Альварес быстро обуздали парней, после чего прошлись по списку, проверяя, все ли готово к бою. Закончив проверку, сержанты доложились Хейлу.

— Первое отделение готово, сэр, — четко произнес Кавецки.

— Второе отделение тоже готово, — добавил Альварес.

— Благодарю вас, джентльмены, — ответил Хейл. — Заряжаем и ставим на боевой взвод.

За приказанием Хейла последовали лязг, клацанье и свист — солдаты приводили в готовность всевозможные виды человеческого и химерианского оружия. Вооружение подбиралось с учетом индивидуальных способностей каждого солдата, а также с учетом необходимости дать отпор самому широкому спектру врагов.

Одна мысль не шла у Нэша из головы, пока он проверял свой карабин, который держал дулом вверх, зажав между коленей. Придется ли ему стрелять? Сможет ли он хотя бы вспомнить, как это делается? Нэш успел ознакомиться только с самыми азами. Взяв карабин, он дослал патрон в патронник, но перед тем, как опустить оружие на пол, снова поставил его на предохранитель.

Нэш посмотрел на сидящего напротив Хейла и вроде увидел едва уловимый кивок, слабейшую и мимолетнейшую улыбку. Это можно было принять за знак снисхождения, однако Нэш так не думал. Насколько он успел узнать Хейла, тот просто был не таким человеком. Поэтому Нэш ответил мальчишеской улыбкой.

Внезапно он впервые почувствовал себя членом команды. Но тут услышал следующую фразу пилота, и у него похолодела кровь.

— О-хо-хо, похоже, вонючки добрались сюда первыми! Вершина кишит гибридами.

Не задумываясь о том, что делает, Нэш расстегнул ремни и встал. СВВП заложил плавный разворот. Правый бортовой стрелок освободил место, и Нэш высунул лицо в набегающий ледяной воздух.

Он разглядел заснеженную гору, участок, где челнок врезался в обрывистый склон, и большую группу химер, спускавшихся к обломкам так быстро, насколько это позволяли условия. Челнок лежал в таком месте, куда добраться было непросто с любой стороны. Летательного аппарата, доставившего химер на вершину, нигде не видно, однако разумно предположить, что он вернется по первому их зову.

— Высадите нас у подножия прямо под обломками, — распорядился Нэш, сам удивляясь решительности, прозвучавшей в голосе. — Рядом вон с той рощицей.

Выглянув из-за его плеча, Хейл кивнул. СВВП не мог приземлиться на вершине, не мог он сесть и на склоне, поэтому приказ Нэша был совершенно разумен. Проблема заключалась не только в том, что химеры прибыли на место первыми, — они заняли вершину, а значит, смогут вести огонь по высадившимся внизу «часовым», сами при этом оставаясь практически неуязвимыми.

Однако с этим ничего не поделаешь, понял Нэш, когда химеры открыли стрельбу по СВВП. Они выпускали длинные трассирующие очереди, пытаясь нащупать во мгле самолет.

Тем временем пилот начал быстрое снижение к месту высадки. По фюзеляжу застучали пули, с визгом отскакивая от брони. Двигатели СВВП повернулись в вертикальное положение, и самолет буквально провалился вниз. К этому времени все «часовые» отстегнулись — и как только шасси коснулось твердой земли, десантники поспешили к выходу.

Кавецки был уже у люка, поторапливая своих солдат.

— Какого черта вы ждете? — ревел сержант. — Особого приглашения? Поскорее вылезайте из этого ведра с болтами и ищите укрытие.

Нэш тоже собрался спрыгнуть на замерзшую землю, но вдруг обнаружил, что не может двинуться с места. Его ноги понимали, что нужно делать, но это не имело значения. Они отказывались подчиняться командам головного мозга.

Нэш беспомощно смотрел на то, как солдаты проходят мимо, не обращая на него никакого внимания. Когда последний «часовой» покинул борт СВВП, химерианская пуля пробила обшивку и пролетела в дюйме от носа Нэша. Это напугало его еще больше, достаточно для того, чтобы ноги пришли в движение и понесли его к люку.

И все же он не забыл схватить тяжелую сумку и сбросить ее на землю впереди себя.

Хейл выпрыгнул из люка одним из первых. Присев на корточки, он быстро огляделся по сторонам, не обращая внимания на фонтанчики земли, которые выбивали вокруг него пули. Увидев рощицу, махнул в ее сторону рукой.

— К деревьям! — крикнул Хейл, указывая бойцам на густые вечнозеленые заросли. — В укрытие!

Один солдат, рядовой Лэнг, получил пулю в ногу, и его пришлось оттаскивать под ненадежное прикрытие деревьев. Санитар вмиг обработал рану, которая уже начала заживать.

Хейл было собрался бежать к рощице сам, но тут увидел, как Нэш выбросил из люка сумку. Нэш должен был бы покинуть самолет первым, а выбирался последним. Сердито выругавшись, Хейл подхватил сумку и вместе с командиром устремился к деревьям.

Заревели двигатели, винты «Бетти Буп» на мгновение подняли снежный вихрь, и самолет взмыл в воздух.

— Дадите мне знать, когда веселье закончится, — послышался в наушнике голос пилота, — и я, так и быть, прилечу за вами.

СВВП развернул винты горизонтально и скрылся из виду.

Хейл и Нэш добежали до рощицы. К этому времени остальные солдаты уже заняли оборонительные позиции.

— Что это такое, черт побери? — проворчал Хейл, бросая сумку к ногам Нэша. — Камни?

Он не потрудился добавить уважительное «сэр», но Нэш, казалось, не обратил на это внимания. Вместо того чтобы одернуть Хейла, он предпочел ответить:

— Инструменты. Химерианские. Если мы обнаружим в челноке что-либо ценное, надо будет это демонтировать, и как можно быстрее.

Хейл устыдился собственного глупого вопроса. Но, прогнав эту мысль, он решил оценить ситуацию.

Челнок находился примерно в восьмистах футах выше по склону. Химеры, спускавшиеся сверху, уже подошли к нему чертовски близко; к тому же они занимали более выгодное положение. Послышался громкий треск — пуля крупного калибра ударила в ствол дерева, рядом с которым стоял Хейл, брызнув в него щепками и обсыпав снегом.

— Сержант Кавецки… сержант Альварес, — включив рацию, сказал Хейл. — Пусть «фараи» начинают работать. Или, может быть, вам нравится, когда в вас стреляют?

Это вызвало смешки, и лучшие стрелки отряда взялись за дело. Вскоре в ответ на шквальный огонь врага размеренно защелкали снайперские винтовки.

Хейл пробрался вперед, чтобы получше разглядеть склон горы, и Нэш последовал за ним. Оказавшись на опушке рощицы, Хейл увидел длинную цепочку валунов, обозначавшую подножие покрытого оползнями склона, — подходящее укрытие. Он поднес к глазам бинокль и прошелся вверх по склону, до того места, где лежали челнок и рассыпавшиеся обломки. Чуть выше на окровавленном снегу уже валялось с полдюжины убитых химер. Остальные гибриды укрылись за камнями. То и дело кто-нибудь высовывался, чтобы выстрелить навскидку в людей, но большинству приходилось дорого платить за подобную смелость.

— У вас в таких делах больше опыта, — сказал Нэш, лежавший справа от Хейла. — Что предлагаете?

Хейл поморщился, услышав такой вопрос. Как-никак формально группой командовал Нэш, и было очень соблазнительно заставить его взять руководство на себя. Однако это будет равносильно самоубийству, а нужно думать о людях, не говоря про выполнение приказа, поэтому Хейл тщательно подобрал слова, перед тем как ответить.

— Не думаю, что у нас есть выбор, — раздельно произнес он. — Похоже, придется брать вершину с боем. Сделать это будет очень непросто — и не избежать больших потерь.

Нэш вздрогнул от звона шальной пули, отскочившей от камня и пролетевшей над самым ухом.

— Конечно, вам виднее, — сказал он, опуская бинокль. — Но возможно, есть и другой способ.

— Неужели? — язвительно спросил Хейл. — И какой же?

У Нэша судорожно задергалось веко; он сделал усилие, чтобы сохранить голос ровным.

— Вы видели обломки, лейтенант… Они лежат на оползне, припорошенном снегом. Снег скользкий, как и гранитная щебенка, и это, возможно, сыграет нам на руку. Что, если выстрелить из ЛБРГ в точку чуть ниже челнока? Возможно, это вызовет сход лавины, которая спустит обломки хотя бы до середины склона.

Хейл молча уставился на него. Некоторое время тишину нарушал лишь периодический треск снайперской винтовки, к которому изредка добавлялся звон очередной химерианской пули, попавшей в камень. Хейл молчал целых пять секунд.

— Неизвестно, получится ли из этого что-нибудь, — наконец осторожно промолвил он, — но попробовать стоит.

Нэш слабо улыбнулся, и еще одно непроизвольное сокращение мышцы заставило его подмигнуть.

«Неужели он не может ничего с этим поделать?» — подумал Хейл.

— Хорошо, — сказал Нэш. — Я рад, что вы так считаете.

У группы было два легких бронебойных реактивных гранатомета Л-209. Потребовалось чуть ли не десять минут, чтобы собрать бойцов с гранатометами, разместить их у подножия зоны оползней и объяснить задачу. Снег усилился, и место крушения челнока, и без того затянутое белой пеленой, почти скрылось из вида. Хейл понимал, что медлить нельзя. Он присел на корточки между гранатометчиками.

— Цельтесь в точку в пятнадцати футах ниже обломков, — приказал он. — Стреляйте на счет три. Как только гранаты уйдут к цели, сразу перезаряжайте, чтобы при надобности выстрелить снова. Но огонь только по моей команде. Все понятно?

— Так точно, сэр, — хором ответили солдаты.

— Отлично. Итак, цельтесь… скажете, когда будете готовы.

Секунд десять оба гранатометчика тщательно наводили оружие.

— Готово, сэр, — доложил тот, что слева, и тотчас же эти слова прозвучали эхом справа.

— Итак, на счет три, — сказал Хейл. — Раз, два… Три!

Послышался громкий свист, спустя долю секунды другой, и две реактивные гранаты устремились вверх по склону. Через мгновение они врезались в заснеженный оползень. Сдвоенный взрыв прозвучал единым гулким ударом, в воздух взметнулись фонтаны снега и раздробленного камня, и Нэш даже сквозь подметки ботинок ощутил содрогание почвы.

Однако, когда дым рассеялся, оказалось, что все осталось как было.

Оглянувшись на Нэша, Хейл увидел сомнение на его лице и снова повернулся к горе.

— Попробуем еще раз, — спокойно произнес он. Оба солдата уже перезарядили гранатометы. — Та же точка, что и раньше, — на счет три. Раз, два… Три!

Снова со стереофоническим свистом две гранаты ушли вверх, снова прогремели два наложившихся друг на друга взрыва. Однако на этот раз Хейл услышал и другой звук.

Все началось с низкого гула, после чего раздался грохот срывающихся с места камней, быстро перешедший в глухой рев. Весь склон пришел в движение. И не только склон, но и обломки химерианского челнока, поползшие вниз. Заскрежетал металл, затрещали, не в силах выдержать груза, камни.

«Часовые» нестройными криками приветствовали добычу, которая устремилась к ним навстречу.

Хейл поднес к глазам бинокль, отслеживая продвижение обломков, и заметил гибрида, притаившегося за камнями чуть ниже по склону. Выскочив из укрытия, существо попыталось спастись бегством, но тотчас же вскинуло руки и, испустив беззвучный крик, исчезло под надвигающимся сверху корпусом челнока, похожим на огромного стального жука. Через мгновение гибрид полностью скрылся из виду.

Обернувшись, Хейл увидел, как по лицу Нэша расползается широкая улыбка. Невольно и он сам улыбнулся.

— Нужно торопиться, сэр, — проговорил Хейл. — Ваш план застал вонючек врасплох, но они скоро опомнятся. Думаю, вам надо как можно быстрее забраться в челнок. Я направлю с вами рядового Анвера, чтобы он обеспечил прикрытие и нес инструменты. Тридцать минут, сэр… Это максимум, что я могу вам дать… Так что берегите каждую минуту.

К этому времени лавина остановилась, и хотя обломки не сползли к самому подножию, теперь они были по меньшей мере на четыреста футов ближе. Нэш мог бы обидеться, что Хейл командует им, но понимал, что тот прав.

— Спасибо, лейтенант, — ответил Нэш. — Немедленно примусь за работу.

Вкратце проинструктировав Анвера, Хейл отправил их с Нэшем вверх по склону, после чего переключил внимание на Кавецки и Альвареса. Сержанты разместили часть своих людей в стратегических точках чуть ниже обломков, куда не попадали химерианские пули.

— Кавецки… возьмешь первое отделение и половину второго, поднимешься выше обломков и приготовишь одну основную позицию и две запасные. Я не жду, что вы перебьете всех химер. Просто задержите продвижение уродцев. Когда отойдете на третью позицию, непосредственно над обломками, не забудьте захватить с собой Нэша.

Кавецки кивнул, решительно сдвинув брови.

— Что касается тебя, — Хейл повернулся к Альваресу, — я хочу, чтобы ты взял четырех солдат и обеспечил нам запасной выход к месту высадки. Будь готов прикрыть огнем Кавецки и его людей, когда они начнут отходить вниз. Вопросы есть?

— Как насчет управляемых мин, сэр? — спросил Кавецки. — Можно поставить несколько штук выше основной позиции.

— Хорошая мысль, — одобрил Хейл. — Это даст гибридам пищу для размышлений, когда они спустятся вниз. Но только подрывайте мины по одной. Новая лавина нам не нужна… Еще вопросы есть?.. Нет? Тогда за дело.

Челнок был размером с два поставленных бок о бок автобуса. Он застыл на склоне носом вниз — или вниз был обращен его хвост? Сильно помятый корпус переливчатого черного цвета с торчащими отростками крыльев, подобных острым ножам, и выступами не был похож ни на один летательный аппарат из тех, которые до сих пор доводилось видеть рядовому Майку Анверу.

Что было гораздо важнее, учитывая характер задания, главный люк в виде крыла чайки был распахнут и, судя по всему, не охранялся. Но Анвер знал, что меньше суток назад в челноке находилось с полдюжины химер, поэтому он вошел первым, держа наготове автоматическую винтовку «буллзай». «Береги капитана Нэша». Такой приказ дал лейтенант Хейл, и «часовой» был полон решимости не подвести командира.

Очевидно, главное устройство питания челнока вышло из строя, но, судя по тусклому мерцанию осветительных панелей и десятков индикаторов, включилась аварийная система. Так что, хотя внутри темно и жутковато, это все-таки не кромешный мрак. Повернув направо, Анвер поднялся по круто накренившемуся полу.

Крохотная кабина управления находилась сразу за искореженным носом. Она состояла из приборной панели и двух кресел, которые были заняты мертвыми гибридами. Точнее, такими они показались Анверу на первый взгляд. Но он знал, что полагаться только на свои впечатления нельзя, поэтому выстрелил каждому пилоту в затылок, просто на всякий случай. На приборную панель брызнула смесь из мозгов и крови.

— Анвер? — поинтересовался по рации Нэш. — У вас все в порядке?

Капитан по-прежнему оставался у люка.

— Все отлично, сэр, — доложил Анвер. — Просто навожу порядок. Разрешите проверить хвост, после чего вам можно будет подняться на борт.

Через две минуты, быстро осмотрев небольшой грузовой отсек в хвостовой части, Анвер вернулся к главному люку.

— Все чисто, — уверенно произнес он и махнул рукой капитану. — Заходите.

К этому времени химеры уже оправились от того, что челнок ускользнул у них из-под самого носа, и начали спускаться по склону. Трещали «фараи» группы сержанта Кавецки, старавшейся задержать их продвижение. Пришельцы вели ответный огонь.

Однако Нэш так горел нетерпением подняться на борт челнока и выяснить, что находится внутри, что начисто забыл о страхе. Закинув сумку с инструментами на крыло в форме полумесяца, капитан ступил на подножку и, подтянувшись, залез на него сам. Там его встретил Анвер, забравший инструменты. До открытого люка оставалось несколько шагов.

Первым делом, согласно инструкции, нужно было провести быстрый предварительный осмотр места, перед тем как остановить выбор на чем-то определенном. Это правило существовало для того, чтобы исследователь, увлекшись каким-нибудь одним объектом, не пропустил чего-нибудь гораздо более важного.

Во время предварительного осмотра Нэшу нужно было восстановить в памяти тщательно заученные виды химерианского оборудования, которые уже были захвачены, исследованы, а в некоторых случаях и воспроизведены. Капитан увидел несколько знакомых устройств, однако вся суть данной операции заключалась в том, чтобы найти что-то новое. Пробираясь по челноку, Нэш не встречал ничего заслуживающего особого внимания, и его охватывало разочарование.

При виде кровавой сцены в кабине управления в желудке у Нэша все перевернулось. Его, наверное, вырвало бы, если бы утром он смог запихнуть в горло хоть один кусок. Нэш заставил себя приблизиться к пилотам и осмотрел приборные панели, убедившись в том, что здесь нет ничего прежде не виданного. Он покинул кабину и, озираясь по сторонам, направился в хвост.

Войдя в маленький грузовой отсек, он сразу обратил внимание на ящик, закрепленный талями в проушинах на полу. Не опознав по форме футляра содержимое, Нэш решил выяснить, что находится внутри. Прислонив карабин к переборке, он присел на корточки рядом с ящиком, открыл несколько защелок и поднял крышку.

Ему в лицо брызнуло сияние. Глаза его округлились, а сердце забилось чаще. Это было самое прекрасное зрелище из всех, какие ему только доводилось видеть.

Химеры несли потери, большие потери, но все же им удалось оттеснить остатки первого отделения на вторую позицию. Хейл встревожился. Не только потому, что оскаленные гибриды сражались словно одержимые. По полю боя рыскало нечто более зловещее. Этот враг был настолько скрытным, что двое «часовых» оказались обезглавлены, а никто даже не заметил, что их убило.

Жуткое открытие сделал сержант Кавецки. Однако вместо того, чтобы передать о нем по рации всему отделению, он отвел Хейла в сторону и отключил микрофон. Судя по следам, получалось, что за «часовыми» охотится хамелеон.

А это новость из худших. Хейл непроизвольно оглянулся.

Хамелеон представлял собой чудовище с головой, низко посаженной на массивных плечах, и длинными когтистыми руками. Одно это уже было плохо, однако самым страшным был созданный на основе новейших технологий генератор поля, который хамелеон носил на спине. Устройство обладало способностью делать чудовище невидимым. Что было опасно само по себе, но также оказывало очень сильное психологическое воздействие. Солдат, боящийся незримого врага, начинал палить в тени.

Пока Кавецки следил за поддержанием заградительного огня, Хейл приготовил «россмор» и направился по веренице больших отпечатков, ведущей от забрызганного кровью валуна, возле которого лежал обезглавленный труп рядового Лареби. Хотя хамелеон и обладал способностью быть невидимым, невесомым он стать не мог, а значит, оставлял следы.

Следы вели вниз по склону, мимо того места, где валялась голова Лареби, в сторону челнока. Было бы неплохо захватить с собой пару «часовых», но они были нужны на позиции, так что Хейлу пришлось выслеживать хамелеона в одиночку.

Чувствуя, как сжимается сердце, Хейл обошел вокруг искореженного носа челнока и сразу же увидел тело, лежащее на забрызганном кровью крыле. Не обращая внимания на пули, стучащие по обшивке, он забрался на крыло и сел на корточки возле Анвера. По-видимому, рядовой стоял спиной к люку и вдыхал сыворотку (в обиходе ее называли «и-газом»), когда подкравшийся хамелеон вспорол ему живот. Багрово-синие внутренности вывалились из страшной раны не меньше чем на ярд, однако, судя по пару, выходящему из ноздрей, «часовой» был еще жив.

Хейл переключил рацию с общего режима на командную частоту.

— Альварес! Я рядом с челноком. Анвер ранен, он лежит у главного люка. Пришли за ним двух человек и предупреди санитара. Передай своим, чтобы были начеку. Вокруг рыщет хамелеон.

Нэш стоял на коленях спиной к главному люку, когда вдруг позади послышались шаркающие шаги.

— Анвер? Подойдите сюда… Я хочу вам кое-что показать.

Прошло несколько секунд, а ответа так и не последовало. Нэш обернулся к люку, гадая, не показалось ли ему. Шум боя звучал ближе — химерианские пули колотили по обшивке непрекращающимся градом. До сих пор Нэш их не замечал, зачарованный тем, что нашел в ящике.

Но сейчас ему в нос ударила сильная вонь. Волосы на затылке зашевелились.

Шаги ему не померещились, Нэш был в этом уверен. Так где же Анвер?

Осознав, что наушник давно вывалился из уха, Нэш поспешно вставил его на место. И узнал голос Хейла.

— Капитан Нэш? Вы меня слышите? Если слышите, слушайте внимательно… Есть основания полагать, что на борту челнока находится хамелеон. Прислонитесь спиной к чему-нибудь твердому, держите оружие наготове и продвигайтесь вдоль стены к люку. Я жду вас там. Пожалуйста, подтвердите, что вы меня слышите.

Нэш попробовал ответить, но смог издать лишь сдавленный хрип. Тогда он сглотнул комок в горле, после чего ему удалось произнести: «Вас понял». Затем он встал на ноги.

К этому времени капитан уже услышал приглушенное сипение, которое как будто раздавалось всего в нескольких шагах от него, хотя определить точное местоположение источника было невозможно. Это чье-то дыхание? Или лишь плод воображения, подстегнутого страхом?

Карабин Нэша оставался там, где он его и оставил, у переборки, но даст ли ему хамелеон взять оружие? Или просто оторвет голову, стоит Нэшу двинуться с места?

Существовал только один способ это выяснить.

Нэш развернулся, словно намереваясь направиться к люку, и правой рукой отыскал карабин. Медленно, действуя на ощупь, он снял оружие с предохранителя, лихорадочно обводя взглядом грузовой отсек. Затем, прижавшись спиной к переборке, Нэш поднял карабин и направил его туда, где, как ему почудилось, находился хамелеон.

Послышалось тихое царапанье, Нэш не выдержал и открыл огонь. Должно быть, одна из пуль попала в генератор поля на спине у хамелеона, ибо там, где секунду назад была пустота, появилась отвратительная тварь. Хамелеон был всего в четырех шагах от Нэша, рука занесена в готовности полоснуть со всей силы, но тут еще одна пуля влетела химере в разинутую пасть и вышибла крышку черепной коробки.

Монстр вздрагивал от каждой новой пули, но упорно не желал падать. Хамелеон даже сумел сделать выпад, но вовремя появился Хейл, который немедленно открыл огонь. Двух зарядов из дробовика хватило, чтобы проделать в широкой груди химеры здоровенное отверстие, и чудовище упало на пол.

У Нэша к этому моменту закончились патроны, но он продолжал судорожно нажимать на спусковой крючок. Подойдя ближе, Хейл медленно опустил его карабин.

— Отлично сработано, сэр… Вы прикончили гада.

Ошеломленный Нэш уставился на распростертый труп.

— Я?

— Да, дьявол меня задери, — подтвердил Хейл. — И это кое-что значит, потому что завалить хамелеона чертовски трудно. А теперь давайте-ка сматываться отсюда.

— Но только с этим! — торжествующе воскликнул Нэш, оборачиваясь, чтобы забрать ящик. — Кажется, мы наткнулись на нечто чрезвычайно важное. Конечно, полной уверенности нет, должны сказать свое слово эксперты, но я полагаю, что это как раз то, что мы искали. Вероятно, именно поэтому химеры так упорно защищают обломки.

— Хорошо, хорошо. — Хейлу было явно не до того. — Следуйте за мной.

Через полминуты Хейл выбрался из люка и немедля спрыгнул на землю. Вокруг свистели пули. За ним на скользкое от крови крыло вылез Нэш. Раненого Анвера уже унесли.

Нэш обнимал обеими руками металлический ящик, на лице застыло торжествующее выражение. И тут энергетический луч попал ему прямо между глаз. Голова дернулась назад, ящик вывалился из обмякших рук, и Нэш отлетел назад, с глухим стуком ударившись спиной о металлическую обшивку. Ящик отскочил от крыла, и Хейл, допрыгнув, успел поймать его в воздухе.

Он подумал было, не залезть ли на крыло, чтобы забрать солдатские жетоны Нэша, но времени на это не было.

— Уходим! — крикнул Кавецки. — «Бетти Буп» будет здесь через две минуты!

Сжимая в руках ящик, Хейл обернулся: отряд отходил.

Химеры хлынули вниз вдогонку. Но когда они подошли совсем близко, из укрытия высунулся один из «часовых», кажется, рядовой Бадри. Здоровенный детина, похоже, любил покачать мышцы, что было как нельзя кстати: требуется огромная физическая сила, чтобы стрелять с рук из минигана «рейс».

Бадри свирепо обнажил белоснежные зубы, резко выделяющиеся на темном лице, и автоматическая пушка в его руках зарычала, выплевывая в химер тысячу двести пуль в минуту.

Свинцовый град перехватил на бегу с полдюжины гибридов, скосив их наповал, после чего остальные поспешили залечь. Воспользовавшись мгновением затишья, Хейл забросил внутрь челнока зажигательную гранату. Послышался громкий хлопок, и из люка вырвался сноп огня.

К этому времени у Бадри закончились патроны. Однако химерам требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и перегруппироваться. «Часовые» беспрепятственно отошли к месту высадки.

Через десять минут все оставшиеся в живых солдаты, в том числе и Анвер, находились на борту СВВП. Самолет поднялся в воздух, и в этот момент место высадки заполонили гибриды. Застучали пулеметы, выбрасывая в воздух стреляные гильзы, — бортовые стрелки старательно усеивали землю свинцом.

Наконец «Бетти Буп» набрала высоту, и солдаты принялись вдыхать «и-газ», размышляя, почему они остались в живых, а другие погибли.

Хейл смотрел на ящик, зажатый между коленями, и думал о капитане Нэше.

— И что же это такое? — спросил Кавецки, легонько пнув ящик мыском ботинка.

Ответа Хейл не знал, а потому открыл защелки и откинул крышку, боковые стенки упали сами собой.

Взору бойцов предстал прозрачный куб со стороной приблизительно двенадцать дюймов. В глубине желеобразной массы мерцали тысячи огоньков. Похожие на звезды миниатюрной галактики, они представляли собой зрелище невиданной красоты.

— Ну и что делает эта штуковина? — поинтересовался Альварес.

— Понятия не имею, — серьезным тоном ответил Хейл, убирая куб в ящик. — Но капитан Нэш считал, что ради нее стоит умереть, — и для меня этого достаточно.