Реставратор. Месть длиною в двести лет

Глава 8 Неудачная попытка

Жан и Николя развалились в креслах в кабинете герцога, в замке Ноир. На низеньком столике перед ними стояли два бокала и почти пустая бутылка. Николя крутил бокал, который в свете полной луны взблескивал рубиновыми бликами. Жан разложил веером газеты, потом откинулся на спинку кресла и раскурил трубку. Выпустил к потолку несколько колечек.

— Жан, вот объясни мне. Какого черта, ты, куришь? Ты же, вампир! Ну, зачем тебе, трубка?

— Николя, не зуди. Ты, прям, как моя покойная теща, не к ночи будь помянута. Во-первых, это модно. Во-вторых, так лучше думается.

— В-третьих, просматривается сходство с неким мистером Шерлоком Холмсом. Скрипки только не хватает.

— А ты, такой же растяпа, как и некий доктор Ватсон. Лучше посмотри на это. И вспомни дедуктивный метод, — Жан взял в руки первую газету, — «New York Times» десятилетней давности. Открываем последний лист. Сенатор N погиб при невыясненных обстоятельствах. Теперь, та же «New York Times», только от предыдущей ее отделяет полгода. Читаем. Сенатор X погиб при невыясненных обстоятельствах. И так совпало, что оба были республиканцами. Очень несговорчивыми. На их места были назначены более лояльные. Идем дальше. Два года спустя «Tribune» пишет, что исчезла яхта некоего миллионера. Ее нашли через месяц. Экипажа на ней не оказалось, только кок, совершенно выживший из ума и бормотавший что-то об исчезающих лицах. Сам миллионер, его жена, совершеннолетняя дочь и несовершеннолетний сын погибли. Все движимое и недвижимое имущество перешло к племяннику. Племянник — известный игрок, спустивший свое состояние в казино. Теперь берем английскую «Times». Снова смотрим некрологи. Пять лет назад аналогично, при невыясненных обстоятельствах, погибли лорды-парламентарии, ярые тори. Вместо них назначены новые, более покладистые. Расследование ни к чему не привело. Таинственная смерть некоронованного короля преступного мира Лондона. Скотланд Ярд отказался давать какие-либо комментарии. Три года назад. Та же «Times». Известный фабрикант упал с лошади и сломал себе шею. В этом ничего странного нет, но перед этим его жена умерла от лихорадки, а взрослый сын попал под блекпульский трамвай. Это же умудриться надо было. Причем сам шагнул под колеса. Состояние перешло к младшему брату. Теперь переходим к Франции. «Вестник», зима этого года. «Смерть известного роялиста Вальяна привела к объединению с республиканцами». А вот вчерашний номер: «При невыясненных обстоятельствах погиб известный банкир месье Леонар. Его жена умерла месяцем раньше от туберкулеза. Остались дети: семилетний сын и трехлетняя дочь. Опекуном назначен брат покойного. Тоже, кстати, банкир. Полиция молчит».

— Ты, хочешь сказать, что их кто-то убивает? — Николя отхлебнул вина и поудобнее уселся в кресле.

— Их убивают так, что не оставляют следов. И мне кажется, это наш месье Ксавье дал о себе знать. Он решил, что все, кто его знал уже мертвы. И вы в том числе, дорогой граф. О том, что ты, стал вампиром, он даже подумать не может, — Жан в свою очередь отпил вина. Трубку он уже докурил.

— Но почему, ты, решил, что это Ксавье? Он же не бессмертный!

— Николя, рукопись Ламбера, которую я очень хочу заполучить. Это несомненно Ксавье, и он овладел каким-то тайным знанием, бывшим в этой рукописи.

— Это притянуто за уши и слишком фантастично, чтобы быть похоже на правду, — заявил Николя.

— Правда всегда фантастична.

— Потом, Жан, почему, ты считаешь, что между умершими есть связь? — не унимался граф.

— Умершие слишком известны или слишком богаты. Все они либо имеют большой политический вес, либо стоят на пути к богатству. И полиция тоже видит эту связь. Они роют и, увы, не находят. Кстати, ты, обратил внимание на фразу сумасшедшего кока? Их лица исчезают. И на телах нет следов насильственной смерти. Все происходит естественно или наоборот. Совершенно необъяснимо.

— И, как мы проверим твое умозаключение? Как, ты, собираешься выманить Ксавье, если это он. Закажешь чье-то убийство?

— Не чье-то, а мое. Ты, будешь играть роль нетерпеливого наследника. Нам нужно выйти на этого убийцу, — Жан собрал в кучу газеты и бросил их на край стола, — пошли в парк. Прогуляемся. Мне нужно подумать.

— И поесть, — Николя потянулся.

— Тогда прогуляемся по злачным местам. Заодно полиции поможем. Есть у меня одна идея, — Жан встал с кресла, прихватив свою трость, бывшую на самом деле шпагой, Николя взял такую-же, и друзья отправились на прогулку по ночному Парижу. Приятные встречи не заставили себя долго ждать. Из подворотни метнулись три тени. Три метких удара и три тушки распластались на грязном тротуаре. Жан перевернул их лицом вверх. Осмотрел, почесал щеку и изрек: — вот эти на ужин, этот мне нужен, — нужный получил еще один увесистый удар по затылку. Ужин пошел в ход. Потом Жан и Николя не сговариваясь полоснули ножами, зажатыми в руках трупов, по горлам. Скрыть отметины от зубов. Ну, передрались два головореза. Полиция только вздохнет с облегчением. Третьего подхватили под локотки и поволокли, ноги в тяжелых башмаках загромыхали по булыжникам.

— На кой дьявол мы его тащим? На закуску или на случай острого похмелья? — Николя брезгливо покосился на похрюкивающее тело.

— Для знакомства. Мне нужно кое-кого найти, — Жан подтащил тело к бочке с водой, стоящей под водосточным желобом, — окунаем, хватит его носить. — Окунули от души. Головорез захрюкал, всхрапнул, вынырнул из бочки, разразился руганью и получил увесистый пинок под ребра.

— Веди к своему старшему и не изображай неведение. Подельников не ищи. Они не поделили мой кошелек и перерезали друг другу глотку, — Жан встряхнул тушку бандита. У того клацнули зубы. Он, похоже, прикусил себе язык, потому, что начал плеваться и ругаться еще громче. Второй пинок под ребра его немного утихомирил, а блеск ножа в руке Николя вызвал приступ красноречия: — Отведу, обязательно отведу, чего же не отвести.

— Вот и веди. Заткнись и веди, — Жан пинком под зад подвиг головореза на нужное действие.

— А вы, потом жалеть не будете? — нехорошо прищурился бандит.

— Не будем. Давай, шевели задницей, — Жан дал ему пинка под зад для придания нужного ускорения.

Через полчаса пришли к невысокому дому постройки прошлого века. Бандит стукнул три раза в ставню. Потом раз, потом еще три, потом два раза. Ставня приоткрылась и хриплый со сна голос спросил: — Какого черта надо?

— Папаша Фурнье дома?

— Дома. Крыса, это ты? И кто это с тобой.

— Шевалье желают побеседовать с нашим старшим. И быстрее, пока они мне кишки не выпустили, — головорез переминался с ноги на ногу, стараясь оказаться, как можно дальше от ножа Николя. Щелкнула задвижка на двери и уже другой голос сказал: — Матье, пригласи господ в дом, чего рот раскрыл?

Дверь открылась еще шире, и все вошли в прихожую, в углу которой горела тусклая лампа.

— Я — Фурнье. Кто такие и чего надо.

— Нам нужен Бешеный Граф, — заявил Жан, даже не подумав поклонится.

— А больше вам ничего не нужно? — ухмыльнуся Фурнье.

— Нет. Только он, — спокойно ответил Жан.

— А, ты сам, кто?

— Герцог де Ноир. Старинный знакомый Графа. Он будет очень рад меня видеть, — Жан приподнял шляпу и отвесил шутовской поклон, его глаза блеснули в темноте.

— Что, прямо сейчас вести? Ночь ведь, — Фурнье слегка попритих и решил не дразнить странных гостей. Он шкурой чувствовал исходящую от них опасность и хотел избавиться от непрошенных визитеров, как можно быстрее.

— Прямо сейчас. Дело не терпит отлагательств, — Жан в упор посмотрел на Фурнье. Тот поежился и сказал: — Матье, одевайся. Проводишь господ на улицу Реомюр. — Матье поморщился, но натянул верхнюю одежду, нахлобучил шляпу и, кивнув головой, пошел впереди.

— Зачем тебе этот граф? — Николя перешел на латынь.

— Бешеный Граф, он же, Король Тюн. Некоронованный король парижского преступного мира. Он действительно граф Д'Альби, прихвостень герцога де Бофора. Благополучно пережил несколько стычек, дуэлей, выжил в водовороте фронды. Кто и зачем его обратил — понятия не имею, хотя ходили слухи, что это была вампиресса, сраженная наповал его постельным мастерством. После обращения, его дурной характер стал еще хуже. Почувствовав силу, граф пошел вразнос. Клан постановил ликвидировать его. Но, у Бешеного была одна хорошая черта. Благородство. Как уже она уживалась с его бешеной натурой, не знаю. Однажды я был секундантом на его дуэли. Ранив противника и услышав еле слышный шепот: «прошу меня извинить», на руках отнес бывшего противника к ближайшему доктору и оплатил его лечение из своего кармана. Как он сумел не выпить его досуха по дороге, для меня загадка. Волею случая я оказался среди ликвидаторов. В последний момент споткнулся, и Д'Альби сумел уйти. Я видел его глаза. Он меня помнит. И помнит, что должен мне, — прояснил ситуацию Жан.

— Ты, рассчитываешь, что Граф тебе поможет, — удивился Николя.

— Я в этом уверен. Старая закалка и его известное благородство.

— Господа, мы пришли, — Матье остановился перед небольшим, но новым домом и позвонил в колокольчик. Потом постучал. В двери открылось окошко: — Кто там?

— Мы от Фурнье. Дело к господину Графу, — заявил Николя.

— Скажи, что пришел его старинный друг, — вмешался Жан. Окошко захлопнулось, зато распахнулась дверь, и слуга в ливрее и с напомаженными волосами пригласил гостей внутрь. На Матье приглашение не распространялось, и он сразу же ушмыгнул обратно.

— Как прикажете доложить? — склонился в вежливом поклоне слуга.

— Герцог де Ноир.

— Граф де Шамплен.

Буквально через несколько секунд в прихожую влетел растрепанный дворецкий и низко кланяясь зачастил: — Ваша светлость, Ваше сиятельство, Его милость граф Д'Альби приглашает вас в свой кабинет, — и резво потрусил впереди. Жан и Николя последовали за ним. Дворецкий с поклонами проводил их на второй этаж, распахнул дверь и сделал жест рукой, приглашая войти.

Кабинет графа освещала полная луна, никаких других источников света не наблюдалось. Сам граф поднялся из кресла и пошел навстречу гостям. Среднего роста, светловолосый, обычного телосложения. Ровный нос, тонкогубый рот, серые глаза. Такого встретишь на улице и пройдешь мимо. Ровные, не очень густые волосы собраны на затылке черной лентой. Граф слегка прищурился, глаза сверкнули красным, и вот он уже улыбается, поблескивая белоснежными клыками.

— Жан! Какая встреча! — быстрый взгляд в сторону Николя.

— Граф де Шамплен, — представил его герцог, — мой хороший друг.

— Без титулов, здесь все свои. Для вас, — поклон в сторону Николя просто Рене.

— Просто Николя, — де Шамплен протянул руку, которую граф и пожал.

— Присаживайтесь, сейчас принесут вино. Такая встреча! За это нужно сначала выпить, потом дела, — Рене хлопнул в ладоши. Дверь распахнулась, слуга внес поднос с открытой бутылкой и бокалами. Поставил все на стол, поклонился и, повинуясь жесту хозяина, исчез, бесшумно притворив за собой двери.

— Что вас привело ко мне? — Рене уселся в кресло и взял в руки бутылку. Гости синхронно умостились в стоящих рядом креслах.

— Я очень хотел тебя увидеть, — глаза Жана блеснули в лунном свете.

— Жан…

— Хорошо. Не будем играть в игры. Рене, мне нужна твоя помощь. Нас привела сюда месть, — и герцог рассказ всю историю Николя, умолчав о своем желании заполучить рукопись. Вернее, он о ней вообще ничего не сказал. Д'Альби если что-то и заметил, то промолчал. Потом снова хлопнул в ладоши. Тот-же слуга водрузил на стол еще одну бутылку и бесшумно исчез.

— Месть за любимую… Это мне понятно. Сразу и не приходит в голову, чей это почерк. Я даже не могу понять, при помощи чего он убивает и… как этот Ксавье умудрился так долго жить?

Он не из наших. Я бы что-то слышал.

— Я бы сам слышал. Нет. Он человек, — Жан поудобнее устроился в кресле, забросил ногу за ногу и отпил из своего бокала.

— И владеет каким-то тайным знанием, которое вам нужно не меньше, чем месть, — Бешеный Граф заметил напрягшееся лицо Жана, — я в это не лезу. Мне и моего хватает. А вот, кто занимается такими художествами, не скажу. Не знаю.

— Художник! Жан, помнишь отчет того ротозея? Мастерская посмертных масок, где он, как оказалось, работал рисовальщиком. Ксавье — художник. Нужно найти художника, который был связан со всеми покойниками, — Николя аж подпрыгнул в кресле, чуть было, не расплескав при этом вино.

— Умная мысль, — Жан поудобнее уселся в кресле, — нам нужен художник, приехавший во Францию из Англии зимой этого года. Он должен быть достаточно известен, чтобы ему заказали свой портрет банкир или сенатор.

— А как портрет связан с убийством? — Рене явно заинтересовался.

— Сами еще не знаем. Но то, что связь есть, несомненно, — Жан посмотрел на своего старинного знакомого.

— Хорошо. Даже если вы и знаете ответ, это не мое дело. Жан, я твой должник. Я найду этого художника. Где, ты, остановился? — спокойно спросил Рене, хотя было заметно, что он заинтригован.

— У Николя. Здесь недалеко, — Жан неопределенно взмахнул рукой.

— В сторону дела. С этой минуты вы — мои гости, — Рене опять хлопнул в ладоши. Слуга внес очередную откупоренную бутылку.

Прошло около недели. В двери дома Николя постучали.

Мальчишка-оборванец сунул в руки слуге конверт, получил свою мелочь и исчез в переулке. Жан открыл конверт, в нем лежала четвертинка бумажного листа на которой было написано: «улица Берже, дом 3. Джон Бартон». Как только на листик упал свет от лампы, надпись исчезла. В руках Жана был чистый лист.

— Перестраховщик. Хотя, при его роде занятий это не лишнее. Сегодня уже поздно, а завтра нанесем визит. Закажем мой портрет. Твой заказывать нельзя. Если это Ксавье, то он сразу узнает тебя и заляжет на дно, — Жан бросил листок в горящий камин.

— А как, ты, его узнаешь? Если твоя догадка правильная и он может менять внешность, то его даже я не узнаю, — разочарованно вздохнул Николя.

— Узнаешь. Ты, теперь, вампир. Тончайшие интонации голоса, запах, манера двигаться. Твоя жажда мести, наконец. Только пойдешь туда в гриме, — улыбнулся Жан.

— А кто его будет накладывать? Я сам не сумею, — Николя скосил глаза на зеркало. В нем мелькнула тень и исчезла.

— Милейший месье Буше наложит шикарный грим. В бытность свою человеком, он был гримером в Гранд-Опера. Сейчас оказывает соответствующие услуги тем, кто может заплатить. Перед визитом к Ксавье мы заедем к нему в гости. Месье Буше еще очень молод и днем старается не отсвечивать.

Перед дверями дома ╧3 по улице Берже остановился фиакр из которого вышли два щеголя, разодетые по последнему слову моды. Темные костюмы, подкрученные усы, недавно вошедшие в моду мягкие шляпы и светлые макинтоши. Никто не смог бы узнать в одетом с иголочки господине молодого графа, носившего широкополую шляпу, украшенную длинным мохнатым пером, колет и шпагу. Ботфорты заменили черные ботинки. Жан постучал набалдашником трости по двери. Открыл пожилой слуга. Услышав, что господа желают заказать портрет, проводил в мастерскую.

Господин Джон Бартон был одет в белую рубашку навыпуск, черные штаны. Довольно длинные волосы разделены прямым пробором и с висков зачесаны назад. Николя старался держаться в тени. Еще и шляпу на глаза надвинул. Граф внимательно приглядывался к художнику. На первый взгляд ему показалось, что с Ксавье он не имеет ничего общего. Он уже хотел шепнуть Жану, что они ошиблись, но тут мистер Бартон сделал несколько шагов, чтобы получше рассмотреть, стоявших в тени гостей и заговорил: — Что привело ко мне таких знатных господ? — при звуке его голоса Николя дернулся. Голос остался тот-же. Его он никогда не забудет и ни с кем не спутает. Хрипловатый тембр и привычка немного тянуть гласные. Теперь уже и походка показалась Николя знакомой, те же нервные длинные пальцы, пронзительный взгляд, хотя цвет глаз был уже другой. Месье Ксавье собственной персоной. Выглядел он лет на сорок. Николя слегка коснулся локтем локтя Жана. Но тот, по изменившемуся дыханию друга, уже понял, что Николя узнал своего врага. «Только бы парень не напортачил. Ищи потом этого художника». Герцог постарался овладеть ситуацией и быстро сказал: — Господин Бартон, я хотел бы заказать вам свой портрет. Сеансы будут проходить у вас. Это сюрприз, и я не хочу, чтобы о нем узнали раньше времени. Меня устроит ваша цена.

— Но, я еще не назвал свою цену, — художник подошел поближе к герцогу. Николя окончательно убедился, перед ним его заклятый враг.

— Меня устроит любая. Когда вы, сможете приступить? — Жан расстегнул пуговицы пиджака.

— Хоть сейчас. Присядьте на этот стул, — Ксавье начал присматриваться к будущему клиенту. Николя тихонько вышел в коридор. Здесь было сумрачно, солнце уже садилось. Осенью темнеет рано. Николя огляделся. Судя по прихожей, дом был небольшой. На первом этаже находились: маленькая прихожая, мастерская, где сейчас были Жан и Ксавье, маленькая дверь, за которой, судя по запахам, располагалась кухня. По крутой винтовой лестнице Николя бесшумной тенью скользнул на второй этаж. Здесь были две больших двери друг против друга и в торце небольшого коридора — маленькая дверь. Скорее всего комната слуг. Николя шмыгнул в правую дверь. Кровать, небольшое бюро, на котором стояли письменные принадлежности, окно, закрытое толстой портьерой, два больших ящика, по виду и по запаху в них были краски. Николя залез в бюро. В нем царила пустота и в одном углу мотался небольшой комок пыли. Ничего похожего на книгу или рукопись не наблюдалось. Николя скользнул к двери. Прислушался. Протопал слуга. Когда он начал спускаться по лестнице, Николя тихонько шмыгнул во вторую комнату. Ею, похоже, вообще не пользовались. Узкий диванчик, столик, два кресла и затхлый воздух нежилого помещения. Книжный шкаф отсутствовал вообще, никаких книг или газет не было. Мимо комнаты опять прошел слуга. Когда за ним захлопнулась дверь, Николя выскользнул в коридор, спустился по лестнице и для приличия осмотрел холл. Внимание Николя привлекли два рыцаря в железных доспехах, стоящие по бокам двери в мастерскую. Они царапнули его взгляд, еще когда они вошли, но голова была занята другим. Эти рыцари были здесь явно лишние. В замке они бы смотрелись органично, а в маленьком домике, арендованном художником, выглядели странновато. «Что они здесь делают? Причуда хозяина дома? Дворянин, пережеванный революцией и выплюнутый ею в этот домик в компании фамильного достояния? Странные они какие-то. Забрало вообще не поднимается. Такое впечатление, что оно одно целое с шлемом. И размер. Какого роста должен был быть рыцарь?!» Николя мотнул головой отгоняя дурацкие мысли и вошел в комнату с таким видом, словно он выходил покурить. Уселся в кресло, стоявшее напротив кресла Жана так, что художник получился к нему спиной. Рядом с Николя стояло большое зеркало в раме. Хорошо, что Ксавье стоял спиной к зеркалу. Рисовать портрет пустого кресла. Николя еще раз глянул в зеркало. Свою физиономию он там не узрел, а вот стоявший напротив книжный шкаф, вполне отчетливо. Николя повернулся к нему лицом и начал вчитываться в корешки книг, благо острое зрение вампира ему это позволяло. Нижняя полка была практически пуста. Лежало несколько газет. На верхней полке стояли книги. Николя начал читать названия. В основном это были романы. Ничего похожего на медицинские справочники не было. Книги были новые, такое впечатление, что их вообще не открывали. «Зачем они здесь?» И тут Николя вспомнил фразу: «Если хочешь что-то спрятать, положи это на видном месте». Николя заметил, как Жан стрельнул глазами на полку и снова перевел их на художника. Николя снова начал всматриваться в корешки. Все они были одинаковые, обычные книги, купленные в ближайшем магазине. Николя встал, сделал вид, что у него затекли ноги и начал прохаживаться по комнате. Выглянул в окно, бывшее около шкафа. Как бы невзначай запутался в шторе и налетел на шкаф. Рука смела с полки книги, и они посыпались на пол. Одна из них раскрылась. В пустую обложку была вставлена совершенно другая книга. На ней была надпись на латыни: «Фабьен Ламбер». Под нею был вытиснен дракон, держащий в лапах алхимический символ в виде креста, совмещенного с полумесяцем, и обозначавший Луну, и серебро. Книга упала почти под ноги Жану. Тот наклонился и взял ее в руки: — А это что у вас? Старинная рукопись! Во сколько, вы, ее оцениваете? Понимаете ли, я коллекционер…

Ксавье не выдержал. Прыгнул к Жану и попытался вырвать книгу у него из рук. Николя схватил свою трость и потянул на себя рукоять шпаги. Волнение напрочь отшибло у него вампирские навыки. Жан ударом ноги отбросил Ксавье от кресла. Тот влетел спиной в зеркало, потом рухнул на пол. Зеркало грохнулось рядом и разлетелось мелкими осколками.

— Взять их!!! — заорал лежащий Ксавье. В ту же секунду дверь распахнулась и Николя, уже нацеливший шпагу на горло Ксавье, вынужден был отбить выпад вбежавшего рыцаря. «Так вот зачем они здесь» — пришла дурацкая мысль. Железный рыцарь связал Николя боем. Жан, хотевший подобрать книгу, вынужден был схватиться со вторым. Ксавье попытался дотянуться до рукописи, на Жан пихнул ее ногой под кресло. Николя сумел ударом ноги откинуть своего противника на осколки зеркала. Тот поскользнулся и это дало несколько секунд, чтобы успеть ткнуть шпагой Ксавье. Тот как раз нагнулся за книгой, и вместо горла шпага распорола ему спину. Ксавье взвизгнул и отскочил к двери. Жан в свою очередь отбросил от себя противника и, перевернув кресло ударом ноги, схватил рукопись. Протянул руку с книгой к горящему камину и крикнул: — Назад или я брошу ее в огонь!

Но вместо того, чтобы броситься спасать книгу Ксавье заорал: — Добейте их!!!

Жан недооценил своего противника. Рыцарь мгновенным выпадом длинного меча отрубил ему руку, и она вместе с книгой шлепнулась на пол рядом с камином. Николя, обозленный тем, что Ксавье вот-вот шмыгнет в открытую дверь и сбежит, удвоил натиск. Но рыцарь оказался сильным противником. Приблизиться к Ксавье он не смог. Вспомнил обманный удар, которому научил его отец. Шпага вошла рыцарю точно в горло, в щель между доспехами, но вопреки ожиданию никакого эффекта это не возымело. Сам Николя еле успел увернуться от удара меча. Шпагу заклинило. Спасла Николя скорость. Все-таки вампир — серьезный противник. Николя успел отпрыгнуть назад, метнуться вперед, ударить ногой рыцаря под колено. Человека такой удар сбил бы с ног. Рыцарь только пошатнулся. Во время боя с Николя слетела шляпа и когда Ксавье увидел лицо второго «гостя», он пулей вылетел в коридор, и шпага Николя воткнулась в дверь. Сзади налетел рыцарь, и он еле успел пригнуться. Меч врубился в дверь и застрял в дереве. Рядом торчала шпага. Рыцарь попытался схватить Николя рукой за горло, но скорость вампира была для него запредельной.

Жану приходилось орудовать одной рукой. Он уже не думал, как взять книгу. Он старался хотя бы отбить меч. Боли он не чувствовал, но отсутствие руки нарушало равновесие и здорово ему мешало. Рыцарь же старался бить со стороны отсутствующей руки. Вампир еле успевал парировать удары. На секунду Жан запнулся об перевернутое кресло и в ту же секунду меч рыцаря снес ему голову. От страшного удара голова полетела чуть назад и угодила в камин. Истошный вой потряс дом до основания. Следом заорал Николя, увидевший смерть друга. Он сумел выдернуть меч рыцаря из двери и в безумной ярости снести ему голову. Ударом ноги он выбросил ее в окно. Зазвенели стекла. Николя остался один на один с убийцей Жана. Где-то внизу хлопнула дверь. Послышались удаляющиеся шаги. «Сбежал, гад. Ну, ничего. Я заберу твою книгу и найду тебя опять. Даже если пройдет еще сто лет, я тебя найду. Счет растет месье Ксавье». Николя сосредоточился на оставшемся рыцаре. Вдруг штора на окне отлетела в сторону. Через подоконник перепрыгнул человек в странной черной кожаной одежде. Он бросил быстрый взгляд на рыцаря, на Николя, на два обезглавленных тела. Правда тело Жана уже осыпалось пеплом и на полу лежала одна одежда. Безголовый рыцарь валялся рядом. Второй рыцарь бросился на пришельца. Тот вскинул руку, полыхнул ослепительный белый свет, и обезглавленный рыцарь свалился на пол. Завоняло горячим металлом. Голова рыцаря валялась рядом. Николя шагнул к креслу и попытался взять книгу. Сильный удар в челюсть отбросил его к стене.

— Забудь о ней и останешься жив, — сказал чужак.

— Плевать, я уже давно мертв, — прошипел Николя.

— Вампиры. Что привело вас сюда? — незнакомец говорил правильно, но чувствовался акцент. Голос был низким, приятным. В свете двух ламп и камина его глаза отблескивали фиолетовым.

— Месть. Ксавье убил мою жену, а теперь еще и друга. Кто бы ты ни был, ты, не помешаешь мне найти его и убить.

— Мне наплевать на него. Хоть съешь. Но книгу, ты, не получишь и убирайся отсюда побыстрее. Сейчас здесь будет полиция, — незнакомец метнулся к окну и исчез в темноте. Николя, схватив шпагу Жана и его трубку, последовал за ним.

В окно светил молодой месяц. В его скудном свете еле виднелась фигура, сидящая в кресле. Николя снова наполнил бокал и залпом его осушил. Рядом на низком столике выстроилась батарея пустых бутылок. Взял со столика трубку Жана, набил ее и закурил. Николя был вампиром и дым на его горло не действовал. Хотя, запах табака напоминал о Жане и немного успокаивал. Николя на секунду показалось, что друг только что вышел из комнаты. Но, увы… Граф тряхнул головой, вздохнул, снова взялся за бутылку, встряхнул ее и прямо из горлышка выпил остаток. Проворчал: — Сегодня я впервые жалею, о том, что я уже не человек. Сбежал мой враг, погиб мой единственный друг, а я даже напиться, как следует не могу, — Николя бросил пустую бутылку прямо на пол и заорал: — Неси еще вина, бездельник!!!