Ревизор: возвращение в СССР 20

Глава 14

Москва. Квартира Ивлевых.

С самого утра собрали с женой детей, Галия проинструктировала Загита, где что лежит из еды, наготовила вчера, пока Ирина Леонидовна на подхвате была. Загит предложил оставить Тузика дома, но я все же решил закинуть его в деревню на время ремонта. Что бедный пёс будет краской и лаком дышать? А у бабушки он уже как дома себя чувствует. И мы поехали в деревню все вместе. Галия с детьми в переносках сзади, а мы с Тузиком впереди.

К десяти были уже в деревне. Алироевы, оказывается, ещё ночью приехали. А сейчас умчались за Жариковыми, их ждали с минуты на минуту.

Москва. Торгпредство компании семьи Эль Хажж.

Выдумав, что у него есть какие-то дела, Фирдаус с самого утра поехал в торгпредство, чтобы позвонить отцу в северную Италию. При девчонках он не мог обсуждать Аишу открытым текстом, а ситуация уже такова, что полунамёками её не описать.

— Отец, — взволнованно говорил Фирдаус, — я по Аише снова. Тот парень, Марат, её познакомил уже со своими родителями, со своими братьями, он учит её русской борьбе, самбо называется, три раза в неделю по вечерам. А вчера он заявил, что собирается учить арабский! Просит меня найти ему курсы арабского! Отец, это всё может выйти из-под контроля в любой момент. Надо принимать какое-то решение.

— Хорошо, сын. Ты прав. Я сегодня же позвоню Аль-Багдади. Пусть что-то решает. В конце концов, это его дочь.

Не стал машину во двор загонять, всё равно, скоро ехать в сельсовет. Перенёс только вещи в комнату, что нам выделили. Перед отъездом Галия накормила детей, и они так сладко спали сейчас, что решили остаться с ними на улице. А то если занести в дом, им станет жарко.

Поставил переноски с детьми на лавку у дома и сел рядом. Тузик занял пост под лавкой. А жена пошла узнать, может, чем помочь надо.

Так мы и сидели, пока не приехали Алироевы с Жариковыми. Ахмад тоже оставил машину на улице, и они всей толпой пошли к дому. Аришка с мамой сразу поспешили к переноскам. Пока я со всеми обнимался, мама металась от одного моего сына к другому, пытаясь разглядеть и понять, на кого похожи малыши и насколько они схожи между собой.

— Ну, копия Павлик маленький! — восторженно восклицала она. — Оба наши дети.

Чуть не поперхнулся от такого заявления. Хорошо, Галия не слышала.

— В смысле, наши? — потрясённо уставился я на неё. — А что, сомнения были?

— Сынок! — отмахнулась мама, мол, не придирайся к словам. — Наши, в смысле, в нас пошли, а не в Якубовых.

— Подожди, подрастут, тогда и посмотрим. Что сейчас-то обсуждать, — попробовал я закрыть эту тему.

Но гордая мама уже показывала Аришке ещё двух братиков и объясняла, что и Саша её братик, и Руслан с Андрюшей братики. Малая быстро посчитала на пальцах, что у неё три братика.

— Ходит она в садик? — спросил я подошедшую Инну с Санькой на руках.

— Ходит, — кивнула сестра. Она была всё такая же худющая, осунувшаяся и измученная. Да уж. Двое маленьких детей — это ещё та нагрузка.

Выглянула Галия и обрадованно приветствовала всех, тоже начала всех обнимать.

— Не стой, не стой раздетая на улице, грудь застудишь, — обняла её мама. — Пойдёмте все в дом.

— Я с малыми тут постою, пока не проснуться, — ответил я. — Идите без меня.

— Как ты справляешься сразу с двумя? — озабоченно смотрела мама на Галию.

— Я же только в выходные одна. В будни со мной помощница целый день. И у папы сейчас отпуск, он с нами живёт, тоже очень помогает.

— Помощница — это очень хорошо, — одобрительно взглянула на меня мама.

Они все прошли в дом, со мной остался только Пётр.

— Ну, сейчас начнётся, — с досадой произнёс он, закуривая. — Инна задаст жару. Почему у Галии есть помощница, а у меня нету?..

— Петь, Инна, реально, устала. Паршиво выглядит. С детьми тяжело, — озадаченно взглянул я на него. Неужели, он этого сам не видит? — Это же не работа, пришёл домой, лёг на диван и плюёшь в потолок, ещё и суббота-воскресенье выходные, и отпуск целый месяц. Тут круглосуточная вахта, без выходных, без отпусков, годами. Инне нужен отдых. Не хочешь сам с детьми оставаться и отпускать её на полдня, хотя бы раз в неделю, отдохнуть от вас от всех, найми кого-нибудь. Просто усталость имеет свойство накапливаться, а потом рано или поздно рванёт так, что мало никому не покажется, ни тебе, ни детям. Поверь, тебе проще будет периодически давать ей короткий отдых, чем потом долго и упорно лечить, хорошо, если не в стационаре.

— А как все остальные живут? Я не понимаю, — раздражённо посмотрел на меня зять. — Что-то я не припомню, чтобы у моей матери какие-то помощники были.

— Люди все разные, кто-то жилистый и выносливый, а кто-то слабый и физически, и психически. Короче, я тебя предупредил, Инна на пределе. Ей нужен отдых и помощь. Что с этим делать, сам решай.

— Эгей! — услышали мы от калитки. Это Григорий с Родькой приехали, оба нагруженные. У Гриши в руках была большая коробка.

— Что ж вы мне в багажник её не поставили? — кивнул я на неё.

— Своя ноша не тянет, — улыбнулся Гриша и поздоровался с нами.

Тут начали все выходить из дома.

— Что, уже пора? — удивился я, как время быстро пролетело.

— Кто-то поедет, кто-то пешком пойдёт, — ответила Никифоровна. — Мы же все не поместимся в машинах.

— Анна Никифоровна, — полез обниматься с ней Григорий. — Поздравляем! — вручил он ей коробку.

— А это вам! — протянул Родька Трофиму свою сумку. — Осторожно! Это бьётся!

— Хрусталь, небось? — хитро прищурившись, взвесил в руке сумку Трофим.

— Откуда вы знаете? — растерялся Родька и мы все рассмеялись.

В машинах поехали женщины с детьми, а мужчинам пришлось идти пешком. Родька, естественно, причислил себя к мужчинам. Видел в зеркало заднего вида, как он довольный шёл вприпрыжку, держа за руки отца и деда. Рядом с ними шагал Трофим.

Семья наша становится всё больше и больше. Дай-то бог, чтоб все были здоровы и жили долго.

У сельсовета уже собирался народ. Не ожидал, что у наших стариков уже столько друзей. Хотя, Трофим-то местный. Да и бабушки уже второй год тут живут, со всеми перезнакомились.

Фоторужьё отдал Грише. Сами мы с Галиёй детей в руках держим. Из переносок их вытащили, чтобы жарко не было. Гости не раздевались, только новобрачные поснимали пальто и шапки. Все собравшиеся внутри не поместились бы, поэтому много народу осталось снаружи и глазели через открытые двери.

Саму процедуру бракосочетания провели быстро, а потом начались торжественные речи. Не понял, зачем это надо было, перешли бы в клуб, там и говорили бы. Всё равно, вся толпа туда потом отправилась.

Почти сразу, прямо с улицы, заиграла гармонь. Новобрачные выходили из сельсовета, осыпаемые мелочью, рисом и конфетами.

Смеялся, аж не мог остановиться. Ну, деньги, ладно, чтоб жизнь была безбедная, ну, конфеты, чтоб жизнь была сладкая, а рис-то! Это же символ плодородия, нафига он старикам? Но нет, по шаблону гонят…

Веселье началось. Галию и Инну с Санькой посадил к себе в машину. Ахмад повёз маму с Аришкой. А все остальные пошли в клуб пешком под гармонь и частушки, благо, идти было совсем недалеко.

В большом зале стулья сдвинули к стенам, притащили откуда-то столов. Микрофонов и громкой музыки не было. Атмосфера почти домашняя. То, что надо с маленькими детьми. А вообще, детей было очень много — и маленьких и постарше. Устроили, короче, наши старики праздник чуть ли не всему колхозу. Аришка тут же себе друзей нашла и с визгом носилась по залу. Наши пацаны проснулись через какое-то время. Думал, раньше их шум разбудит.

Нас проводили в соседнюю комнату. Галия их покормила, переодели им памперсы. И вышли с ними на руках к народу. Пацаны тут же скривили губки, испугавшись, но мужественно сдерживались какое-то время, а потом успокоились, прислушиваясь к звукам гармони. И смотрели вокруг, смотрели с таким серьёзным видом, наверное, думали — куда мы, блин, попали?

Долго оставаться не стали. И наши притомились, спать уже надо было, и Санька у Жариковых раскапризничался. Отвёз Галию с Инной домой. А веселье только раскочегарилось. Дома Инна занялась Санькой, которому надо было штанишки сменить, а мы принялись своих укачивать. Оказавшись в тишине, они быстро заснули.

— Хотите, вернёмся? — предложил я. — Наши на шум, особо, не реагируют, хочется спать — спят.

— Не, Санька уже только в тишине спит, — ответила Инна, — ещё и шторы надо днём задвинуть, чтобы сумрак был, иначе ни в какую не заснет. А попробуй в одной комнате этому королевичу два раза в день условия для сна создать, особенно, когда все дома… Пойду я, лучше, с ним посплю.

— Иди, конечно, — с сочувствием посмотрел я на неё.

— Как хорошо, что у нас не одна комната, — задумчиво глядя ей вслед, проговорила жена.

Как приятно, что ты это понимаешь и, надеюсь, ценишь, — подумал я.

Наши парни проснулись часа через два. А Инну Санька поднял гораздо раньше. У него дневной сон уже сильно короче, чем у наших детей. Инна, наверное, только уснуть успела, ходила с ним на руках, как зомби.

Тут Галия есть захотела.

— Кормящую мать впроголодь держим, не порядок! — пошутил я.

Решили вернуться на праздник, благо, ехать совсем недалеко, и протусили там ещё какое-то время, самодеятельный концерт мы пропустили, но, зато, попали на танцы. Веселились все, как могли. Пётр с Аришкой на плечах танцевал. Родька цыганочку плясал, очень прилично. Неплохо его обучили к школьному представлению…

Мама с бабушкой забрали у Жариковых детей, чтобы они могли вдвоём отдохнуть, потанцевать. Но вместо танцев они просто сели немного в стороне со стаканчиками вина в руках. А как только Санька закапризничал, минут через пятнадцать, Инна тут же оказалась рядом и отдых у нее на этом закончился.

Зато мы с женой нагулялись и объелись, и дети нам совсем не мешали. Кто бы что бы ни говорил, а памперсы великое дело. Не настолько их хватает, как в будущем, все же нынешняя модель несовершенна, но толк от них определенно есть. Вскоре я увез Галию и Инну с детьми опять в бабушкину хату.

Москва. Квартира Ивлевых.

Загит накрывал на стол в ожидании сыновей. Сбегал за хлебом, докупил две бутылки коньяка, хотя зять показал ему, где лежат его запасы алкоголя, но надо же и совесть иметь. Дочь и так, вон, сколько еды наготовила перед отъездом, желая порадовать родных.

Страшно представить, сколько лет мы не сидели с парнями все за одним столом, — думал Загит одновременно и с тоской, и с радостью от предстоящей встречи со старшим сыном.

Тут раздался звонок в дверь, первым добрался Руслан с вокзала. Осталось дождаться, когда Марат привезёт Рафа из Шереметьево.

Вскоре появились и они. Мужчины не плачут, пара скупых слёз не считается.

— Ты повзрослел, — не мог насмотреться отец на старшего сына. — Как же я рад тебя видеть, — признался он и позвал всех за стол.

Пропустив пару рюмок и сказав несколько общих тостов, Загит уточнил, получится ли у Рафа дождаться Галию?

— Она очень хотела с тобой увидеться, — говорил Загит, — они с мужем завтра специально пораньше со свадьбы бабушки Павла уедут, чтобы тебя повидать.

— Я знаю, мы с ней говорили, я обратный билет специально на вечер завтра взял.

— Прекрасно! — обрадовался Загит и рассказал ещё об одной просьбе хозяев.

— А много там плитки? — спросил Марат. — За раз управимся?

— Не знаю, — пожал плечами Загит. — Кухня, две ванные, туалет… Может, и два раза придётся съездить.

— Так, может и не будем откладывать в долгий ящик? — предложил Руслан. — Поехали, мужики, — обратился он к братьям, — сразу всё сделаем и будем спокойно сидеть. Сделал дело, гуляй смело. А? А то мне завтра уезжать уже.

— Ну, а что, давайте, — поддержал брата Раф, догадавшись, что Руслан хочет поговорить с ним без отца. — Бать, мы тогда в гараж, а ты будешь тут принимать и наверх поднимать, лады?

— Давайте, — не почувствовал подвоха Загит.

Парни быстро, по-армейски, собрались и через несколько минут уже сидели в машине Марата.

— Ну, давайте, рассказывайте, что у вас тут происходит? — потребовал Раф. — Что у матери с отцом?

— Отец ей условие поставил, чтобы помирилась со всеми. Иначе развод, — ответил Руслан. — Расскажи, лучше, как мать к тебе съездила.

— Да лучше бы не приезжала вообще. Пять лет не встречались. Ночь переночевала, а впечатлений у всех теперь ещё на пять лет, — с грустью ответил Рафик. — На ровном месте повод нашла, чтобы все испортить… Не нравится ей, что у жены брат инвалид.

— Так он же уже есть. Нравится — не нравится, какая разница? Ничего же не изменится, если недовольство этим всё время высказывать? — недоумённо проговорил Марат.

— Это ты нашей маме объясняй, — ответил Раф. — Как у вас с Настей дела? — оглянулся он на Руслана.

— Нормально… Мать её возле дома отловила, прощения просила. Настя теперь всё ждёт, когда мы к ней все вместе придём. Думает, ждёт нас дальше счастливая и мирная жизнь… Вот, не знаю теперь, тебя послушав, что и делать? Идти? Не идти? И как с ней потом общаться, когда она ерунду какую-нибудь опять выкинет? Я уже на пределе. И, вроде, хочется шанс родителям дать, конечно…

— Да нет уже никакого шанса, — горько вздохнул Раф. — Моя семья знать её не хочет.

— Так что же делать? — с беспокойством спросил Марат. — Мы что, так и будем смотреть, как они разводятся?

— Ну, а что ты предлагаешь? — повернулся к нему Раф.

— Помирить их надо как-то!

— Как? — печально усмехнулся Руслан. — А, главное, зачем? Ты представь себя на месте отца. Он сегодня еле сдержался, когда Рафа увидел. Знаешь, что он мне сказал? Я не знал, что можно жить по-другому, со всеми в мире и дружбе. А теперь знаю и больше, как раньше, жить не могу.

— Мне всё это не нравится, — насупился Марат. — И Аиша моя маме понравилась…

— Это пока. А представь, она начнёт с ней воевать, как с моей Настей. Что ты тогда скажешь?

— Не знаю, — честно признался Марат.

— Хорошо, допустим, с твоей Аишей у неё будут хорошие отношения. Но нас у матери четверо и только с твоей семьёй у неё проблем не будет. Вспомни, что она Павлу и Лийке устраивала…

— А, кстати, что там было? — спросил Раф.

— Да развести мать всё их хочет, — ответил Руслан.

— У них же детей уже двое, — удивлённо уставился на брата Раф, — и, судя по всему, Пашка этот для нашей сестрички все делает. Квартира в Москве, машина… Хотя сам еще всего лишь студент. Что маму-то не устраивать может?

— Вот, понимаешь? — воскликнул Руслан. — Ни логики, ни смысла… А вы говорите, мирить.

— Я не говорю. Пусть сами разбираются, — уверенно заявил Раф.

— Блин! Неужели это всё? — с отчаянием в голосе спросил Марат. — Я всегда так своей семьёй гордился…

— Короче. Мы стоим тут у гаража уже полчаса, — опомнился Руслан. — Открывай, давай, ворота. Гордился он… А кто не гордился?

Ещё через час Ахмад привёз маму с Аришкой и Родьку. Перенесли с Ахмадом подарки из машины, и он уехал обратно.

— Мне надо с тобой ехать? — спросил я его.

— Да нет, — ответил он. — Половину подарков мы уже перевезли. Гриша с Петром там помогут загрузить, а ты здесь разгрузить поможешь.

К вечеру стало прохладнее, караулил в доме, когда он подъедет. Уставшие Аришка с Родькой сидели на диване в обнимку и что-то обсуждали, соскучились друг по другу.

Мама, Галия и Инна сидели тут же за столом, каждая с ребёнком на руках и болтали. Галия рассказала маме и Инне про вторую квартиру, что нам после рождения близнецов дали. И что с понедельника у нас начнётся ремонт, будем объединять две квартиры в одну. Глядя на несчастное выражение лица Инны, ругал себя, что забыл попросить жену, не говорить, пока, при сестре о второй квартире. Надеюсь, Пётр, ты меня простишь… Если выживешь.

Потом мама рассказывала новости из Святославля.

— У директора нашего завода конфликт вышел с новым начальником милиции города, — делилась она. — Уж не знаю, что они там не поделили, Ахмад мне мало что рассказывает, но Шанцев, теперь, в исполком как на работу ездит, вызывают без конца.

Как бы не пришлось в срочном порядке перевод Ахмаду куда-нибудь устраивать. Он Шанцеву не просто коллега, он его друг. Как бы его не зацепили эти разборки. Паны дерутся, у холопов чубы трещат…

Тут увидел фары в темноте и пошёл помогать разгружать машину.

— Что там за конфликт у Шанцева с новым начальником милиции? — поинтересовался я заодно. — Что-нибудь серьёзное?

— Да вообще, по сути, бредовая история! Из мухи слона раздули! — с негодованием воскликнул Ахмад. — У Шанцева жена в школе работает медсестрой, ну, ты знаешь. А у начальника милиции сын там учится. Ну и что-то жене его не понравилось, вроде, Наталья невнимательно к парнишке отнеслась. Там ерунда какая-то была, то ли порезался, то ли ещё что, она зелёнкой пацана обмазала и учиться дальше отправила. Короче, мамаша прилетела в школу, давай орать на Наталью. А та же за словом в карман не полезет, отбрила так, что та дар речи потеряла и чуть не захлебнулась собственным ядом. Ну и мужику своему нажаловалась…

— А мужик-то нормальный? — спросил я.

— Да в том-то и беда, что такой же идиот, как и жена. Все в городе от него стонут. Шанцев пытался всё в шутку и недоразумение перевести. А Филимонов как набросился на него с угрозами, ну, Шанцев ему и ответил, ты ж его знаешь.

— Ты, главное, смотри, чтоб тебя их разборки не зацепили… Н-да. Из-за такой мелочи зацепились… Ранка и зеленка, подумать только…

— Не говори, — махнул рукой Ахмад.

Разгрузили машину. Подарков надарили множество, как водится, от парткома, от месткома, от профсоюза, трудового коллектива и прочих неравнодушных граждан.

— Они там ещё остатки еды со столов собирают, — сказал Ахмад.

— Ну, давай, я сам съезжу, — предложил я и пошёл за ключами от машины.

Помогал бабушкам собирать со столов остатки угощений по кастрюлям, потом таскал их в машину, потом из машины. Часам к одиннадцати всё закончилось.

Мы сидели дома вокруг стола, у стариков даже улыбаться сил не было.

— Давайте-ка, все по койкам, — улыбнулся я.

Бабушка с Трофимом ушли к нему в дом, забрали с собой Гришу с Родькой. Хорошо, когда два дома в распоряжении, места полно. Все комфортно разместились на ночь.