Ревизор: возвращение в СССР #26

Глава 19

Москва. Фабрика швейных изделий.

К бухгалтеру, в этот раз, я зашёл только познакомиться. Говорить пока не о чем и Агеева просто представила нас друг другу.

Главный бухгалтер Ершова Мария Витальевна оказалась полной женщиной средних лет. Приветливо разговаривала и с первых минут продемонстрировала готовность меня слушать, что не могло не порадовать после первоначальной стычки с Черновым.

Ну что же, будем считать, что первоначальный осмотр я тут сегодня провел успешно, уже и какие-то планы появились, и всех настроил на работу. Дальше всё будет зависеть от решений моих старших товарищей. Моё дело предложить…

Екатерина Захаровна проводила меня до проходной и на прощание сказала, что была уверена вначале, что мне не сладить с их главным инженером, и что она восхищена тем, как быстро мне удалось наладить с ним вполне сносные рабочие отношения.

Опыт не пропьёшь, — мысленно улыбнулся я на этот, фактически, комплимент.

Москва. Гагаринский райком.

Решив, что идея, пришедшая ему в голову, проста и гениальна, Володин решил сразу же и вынести её на всеобщее обсуждение и собрал у себя коллег.

— Товарищи, — начал он, — чем больше думаю об этой Самедовской Регине, тем больше мне хочется приставить к ней кого-нибудь, кто мог бы втереться к ней в доверие. Никакая слежка и близко не даст нам того результата, что она сама о себе добровольно расскажет.

— Это и ежу понятно, — усмехнулся Некрасов. — И кого и как вы хотите втереть к ней в доверие?

— Любовника, — как о само собой разумеющемся ответил Володин. — Кого-то из своих. И для её контроля, и чтобы подкидывал ей дополнительные деньги, чтобы умаслить. Это пока ей сто рублей хватит. А потом начнётся! Ой, такие сапожки принесли! Всего сто пятьдесят рублей!

— Это жиголо к ней приставим, что ли? — спросил Белов.

— Жиголо — это тот, кто живёт за счёт женщины, — поправил его Гончарук, продемонстрировав неожиданные для собравшихся познания в предмете. — А мы же хотим, наоборот, чтобы он сам на неё тратился, а не мы.

— Правильно, — кивнул в ответ на это замечание Володин. — Есть у вас кто-то на примете?

— Я могу пожертвовать собой ради общества, — тут же поднял руку Белов, и мужики чуть под стол не попадали от хохота.

— Тебе нельзя, — просмеявшись и вытирая слёзы, ответил Володин. — И никому из вас нельзя, кроме Некрасова. Она фамилии ваши знает. Думаешь, она сначала не пороется в твоих карманах, чтобы убедиться, что твоя должность соответствует её запросам? И что она сделает, обнаружив паспорт или пропуск на известную ей фамилию? Кинется тебе в объятия? Очень сомневаюсь, думаю, она крепко задумается.

— Мне нельзя любовницу заводить, — поспешно сказал Некрасов, — да еще и живущую в том же доме, где я сам. У моей жены знаете, какое чутье на эти вещи! А учитывая, кто у нее папа, она не постесняется и сковородой меня по башке огреть, если что!

— Да я так сказал, для примера, — махнул рукой Володин. — И вообще, эта Регина не производит впечатления простушки! Помните также, что совсем не обязательно она о нас от Самедова узнала. Это мог и Захаров ей сказать, подсылая к нам. А что? Очень удобно, что Самедов сейчас далеко и у него самого это быстро не проверишь.

— Это точно. На Самедова сейчас что угодно можно вешать, — согласился Гончарук, — раз он на Севера уехал. Даже если пошлем к нему кого спросить про эту Регину, так что он, разве признается, что ей столько про нас всего рассказал, даже если и сделал это на самом деле?

— Так и кого мы на нее напустим как любовника? — спросил Некрасов.

— Давайте прощупаем директоров и главных инженеров наших предприятий, — предложил Володин. — Подумайте, кто согласился бы на такое «партийное задание»?

— А как вы себе это представляете? — с сомнением в голосе спросил Гончарук. — Ну, допустим, согласится кто-то. Но на директорской должности или должности главного инженера молодых, навроде Самедова, не бывает… Как он должен нашу красавицу убедить в любовницы к нему пойти, если он по возрасту как ее папа?

— Это да… — поддержал его Белов, сразу прикинув, что у него таких, чтобы сходу юную красотку обаять, точно нет.

— Да какая нам, по большому счёту, разница? — подумав, ответил Володин. — Главное, чтобы человек уже в курсе наших дел был. Чтобы ради этой операции не пришлось кого-то нового подключать. И выглядел солидно. Думаю, что к Самедову в любовницы эта Регина не из-за молодости его пошла, а из-за высокой позиции…

— Ну, это другой разговор, — откинулся на стуле Некрасов. — Есть один главный инженер, ему ещё сорока даже нет. Вполне себе солидный мужик. Только не знаю, согласится ли…

— Согласится ли студентку за титьки подержать⁈ Какие могут быть сомнения! — уверенно ответил ему Белов и мужской коллектив опять грохнул со смеху.

Москва. Лубянка.

Полковнику Воронину удалось попасть к зампреду КГБ с результатами прослушки квартиры Эль Хажж только к концу рабочего дня.

— Николай Алексеевич, приветствую, — уверенно вошёл он в кабинет Вавилова. — Прослушка квартиры «Скворца», — положил он перед ним протокол.

— Она, разве, вернулась уже? — удивлённо взял в руки документ зампред.

— Нет. Племянница-студентка вернулась в Москву с родителями.

— Ну-ка, ну-ка, — усмехнулся Вавилов и принялся читать протокол.

— Обратите внимание, я там подчеркнул… Где Аль-Багдади говорит жене, что тесть «Скворца» рассчитывает за счёт нашего Ивлева превратиться из долларового миллионера в миллиардера…

— Ну-ка, ну-ка, любопытно, — отозвался зампред, продолжая читать.

Через несколько минут, закончив чтение и сняв очки, Вавилов с задумчивым видом потёр переносицу.

— Ну, криминала какого-то я в этом всём не вижу, — наконец проговорил он. — То, что Ивлев — толковый парень, мы и так знали. Мы его и слушать начали из-за его идей, которыми он фонтанирует, часто сам того не осознавая. И нет ничего удивительного в том, что на это ещё кто-то внимание обратил. Тем более, как мы уже выяснили, Ивлев Фирдаусу Эль Хажж диплом помог написать по экономике и тот блестяще защитился. Так что у этой семьи и раньше была возможность убедиться в его способностях… Лично для меня, здесь важно то, что то, о чём мы только догадывались в отношении Ивлева, получило своё подтверждение. Он очень даже неплохо разбирается в рыночной экономике… И более того, его идеи опробованы в условиях рыночной экономики и одобрены долларовым миллионером с большим стажем работы. И важно, с каким восторгом одобрены… Это уже не просто завиральные идеи молодого паренька…

Воронин с этой точки зрения вопрос не рассматривал. Прибежал к зампреду, волнуясь, что подопечный слишком вольно себя ведет с гражданами капиталистической страны. Но, подумав, принял точку зрения генерала. Он сам отнесся почему-то к тому, что Ивлев что-то важное рассказал Тареку Эль Хажж, как к его проколу. А ведь Ивлев не их сотрудник, и никакой секрет КГБ не выдал. Просто как эксперт что-то такое придумал, что привело в восторг миллионера…

А Вавилов продолжил:

— Считаю, что надо более внимательно относиться к рекомендациям Ивлева и использовать их для зарабатывания валюты как для нужд советской экономики, так и для наших собственных, — Вавилов многозначительно посмотрел на Воронина и продолжил. — Помнишь, Павел Евгеньевич, он что-то про акции зарубежных компаний говорил? Найди, где это было? Выясни, использовали ли мы его предложения по ним? И вообще, сделай краткий обзор по всем его предложениям. Надо ещё раз с ними поработать более внимательно. Обидно будет, если он ливанца сделает миллиардером, а мы профукаем возможности заработать…

На обратном пути прошёлся по магазинам рядом с домом и закупился сразу алкоголем на завтра.

Галия отпросилась пораньше с работы, и они с мамой, Анной Аркадьевной и Ириной Леонидовной, коллективно хлопотали на кухне. А с детьми сидели Ахмад с Загитом.

— Товарищи! Мне кто-нибудь может сказать, Тимур с Ветой звонили? — поинтересовался я, поздоровавшись со всеми. — Два дня как их проводили и ни слуху, ни духу.

— Не волнуйся, — ответила мне Ирина Леонидовна. — Плохие новости быстро приходят. Так что, раз молчат, значит, всё нормально, доехали.

— Если бы Тимур в Святославль вовремя не вернулся, там уже мать такой шум подняла бы, — поддержала её мама.

— Ну, ладно, — согласился я. — Но могли бы и позвонить, конечно…

— Ещё скажи, телеграмму дать, — улыбаясь, вышел на кухню Загит с Русиком на руках.

Сын протянул ко мне ручки, и я подхватил его. Мальчишкам скоро пять месяцев. Они уже прекрасно всех узнают. Самостоятельно кушают из бутылочек и довольно быстро передвигаются, лёжа на животе. Я даже не могу понять, как они это делают. Но оставлять их на нашей большой кровати больше нельзя вообще. На секунду отвернёшься, они уже на краю балансируют с разных сторон.

Нас всех позвали ужинать. Все разговоры были о предстоящем завтра праздновании юбилея Галии. Загит напомнил, что у Марата с Аишей днем соревнования, они чуть опоздают и приедут к нам сразу после них вместе с родителями Аиши.

— Представляю, какой у них будет культурный шок после этого спортивного мероприятия, — улыбнулся я. — Дочь будет у всех на глазах на ковре валяться…

Обсудить этот момент мы не успели. Приехали Зацепины. Гончаровы-старшие тоже с ними приехали, но сразу пошли к своим. Мама бабуле с Трофимом даже раздеться не дала, потащила их к себе в квартиру. Она им уже комнату, оказывается, приготовила. Ахмад отправился следом. Как же новой квартирой без хозяина хвастаться?

Там, правда, ещё придётся полноценный ремонт делать, как у нас… Но это уже после того, как Фирдаус наладит доставку в Москву стеклянной плитки. И только в том случае, если я решу вопрос с Ахмадом о финансировании этого ремонта. И это самая сложная часть вопроса.

Мама, бабуля и Трофим спустились к нам обратно минут через десять уже в домашних тапочках. Неплохо провели время этим вечером…

В субботу гости начали приходить к нам рано. Постепенно у нас собрались Алироевы, Зацепины, Гончаровы-старшие, чуть позднее присоединились Анна Аркадьевна и Ирина Леонидовна. Само торжество назначено на час, а у женщин тут, похоже, клуб по интересам с самого утра. Все нарядные, красивые и все обязательно должны чем-то помочь на кухне. Откуда-то подоставали новых красивых фартуков и ходили туда-сюда с деловым видом, цокая каблучками по паркету.

Так приятно было на них смотреть… Включил музыку негромко в большой комнате для создания праздничной атмосферы. Мы там уже три стола опять расставили большой буквой «Г» и женщины занимались сервировкой.

Москва. Спортивный комплекс.

Соревнования проходили по категориям, сразу на нескольких коврах. Супруги Аль-Багдади метались вдоль трибун, стараясь не пропустить выступления Аиши и Марата. Аиша объясняла родителям правила этого вида спорта, но одно дело — на словах, и совсем другое — видеть всё в живую. В первом своём поединке Аиша победила! Родители ликовали так, что сами себе удивились. Они очень переживали по ходу поединка ещё и от того, что сомневались в том, что правильно оценивают происходящее на ковре.

За Марата можно было так не переживать. Он легко выиграл свой первый поединок и вышел на следующий этап соревнований.

Аиша второй свой поединок проиграла… Марат был рядом и утешал её как мог. Адреналин ещё лился из ушей и она, не совладав с эмоциями, разрыдалась от обиды и несколько раз врезала кулаком Марату в грудь. Но он это терпеливо перенёс на глазах у изумлённых родителей и проводил её до входа в раздевалку. Вскоре она присоединилась к родителям на трибуне, где они вдвоем принялись убеждать её, что выступала она великолепно и они безмерно гордятся ею.

Марат быстро нашёл глазами Аишу на трибунах, родители окружили её заботой и вниманием, девушка выглядела уже гораздо лучше, даже улыбалась.

Надо переключиться на мои поединки, — думал он. — Я должен выиграть. На трибуне родители Аиши. Мне обязательно надо как минимум пройти в финал, а еще лучше — и в нем победить!

Следующая схватка далась ему не так легко, как первая, но и второй поединок он выиграл. Аиша протолкалась в самый нижний ряд трибун, и он подошел к ней после поединка, помахал рукой снизу. Она, свесившись над ним чуть не по пояс, сказала, что он очень хорошо бился, и в следующем поединке тоже выиграет! Слышать это было очень приятно.

— Она не упадёт? — обеспокоенно спросила Медина.

— Ничего, он её поймает, — усмехнулся Насир.

Поединки с каждым разом становились всё сложнее. А народу на трибунах становилось всё меньше, разочарованные своим проигрышем спортсмены покидали соревнования вместе со своими группами поддержки. Медина и Насир спустились вниз к дочери и присоединились к сильно поредевшим зрителям.

— А у Марата травма, — шепнул жене Насир. — Посмотри, видишь, он хромать начал?

Марат, действительно, неудачно проведя бросок, потянул сухожилие, но останавливаться на достигнутом не собирался. Его противники тоже не все вышли невредимыми из своих схваток…

Мне надо выиграть! — мысленно твердил он сам себе. — Я должен победить!

Последний поединок в финале стал борьбой двух характеров. Марат боролся так, как будто от этого зависела вся его жизнь. Помогло то, что противник, хоть и не был хуже, как боец, судя по всему, такой мотивации не имел. Он сломил его сопротивление и выиграл эти соревнования в своей категории.

Аиша от радости, когда Марату присудили победу по очкам, завизжала так, что у родителей заложило уши. Медина в восторженной растерянности переводила взгляд с Марата на дочь. А Насир одобрительно кивнул. Он прекрасно понял, как нелегко далась Марату эта победа…

Часам к двенадцати уже пришли Брагины и приехали Витя с Машей. Брагины подарили Галие какой-то прибор для кухни, похоже импортный, насколько я успел коробку разглядеть. Витя с Машей тоже какой-то свёрток вручили с торчащей из него открыткой.

Потом приехала Ксюша и зависла в нашей спальне. Она подарила Галие круглое деревянное панно с очаровательной картинкой, где папа-кот и мама-кошка держат на руках двух маленьких озорных котят.

Мы все так смеялись! Ксюша умудрилась коту с кошкой придать наши с женой черты.

— Следующий раз, пожалуйста, меня в образе льва изобрази, — встал я с царской осанкой под общий смех.

— Тогда я буду львица! — опомнилась Галия.

— Ну, естественно, дорогая, — приобнял я её. — Львы с домашними кошками не водятся. Покажи, где повесить?

Сразу после того, как Галия нашла место для панно, появился и Иван. Пока мы вдвоём с ним вешали в детской подарок Ксюши, услышали стук во вторую входную дверь. Кто-то к нам рвался из второго подъезда. Переглянувшись с Иваном, пошли посмотреть. Это оказались Гриша с Родькой.

— Что-то так лениво одеваться и на улицу идти, — оправдываясь, произнёс Гриша. — Пропустите нас через этот КПП, а?

Мы с Иваном рассмеялись.

— Ну, проходите, что же с вами делать? — разрешил я.

Вскоре приехали Жариковы, и Родька умчался встречать Аришку.

Затем приехал отец с семьёй. Немного переживал, как Инна себя будет вести, но не успела она что-то сказать, как наша Арина, увидев мальчишек отца, подлетела к ним и давай их обнимать и целовать в щёки, как взрослые друг друга приветствуют, и приговаривать: «Проходите, проходите, гости дорогие!».

Мы сначала опешили все, а когда в себя пришли, то смеялись до слёз. После этого Инна с отцом и Кирой спокойно поздоровалась. А Пётр с ними всегда нормально общался.

Художники Бобровы и артисты Данченко пришли вместе ровно к часу, как и было назначено. Яков, как всегда, с гитарой. А Ида вручила жене хрустальную вазу синего цвета, очень нарядную.

А художники, конечно, затмили своим подарком всех! Я и забыл, что мы наших пацанов фотографировали, а они написали их общий портрет точно такого же формата, как наш с женой, что у нас в спальне уже висел.

— Обалдеть! — только и смог произнести я и поставил его в большой комнате на спинку дивана, чтобы все могли полюбоваться.

Марат привёз Аишу с родителями самый последний. Пока он поздравлял Галию, Насир шепнул мне, что он выиграл сегодня городские межотраслевые соревнования.

— О! — приятно поразился я. — Поздравляем с победой!

— Да ладно, — смутился Марат.

Аиша стояла рядом такая гордая, будто тоже золото взяла. Я и её поздравил. А она приняла со счастливым видом мои поздравления. И только потом, когда все за столом высказали свои тосты и поздравления Галие, и Загит решил поднять тост за успех наших спортсменов, выяснилось, что она-то соревнования продула… И явно переживала из-за этого, хотя Марат и сказал, что шансов на победу из-за недолгого срока обучения у нее и не было.

На столе лежали многочисленные открытки и телеграммы. Когда тосты закончились, мы стали по очереди брать их, кому какая достанется, и зачитывать. Кстати, это Гриша придумал. Получилось, как будто люди лично присутствовали. Очень трогательно вышло… Когда Костян Брагин читал телеграмму от тёщи, Галия прямо прослезилась. На удивление, столько добрых слов прозвучало, что я от Оксаны и не ожидал. Дочь она все же любит, хоть и своей странной эгоистичной любовью…

Прислали поздравления и пани Нина из Паланги, и братья Галии, тётушка Диля, подруга Анжела из Святославля…

Аиша синхронно поясняла родителям происходящее. Насир был поражён, какая у нас большая и дружная семья, и сколько у нее друзей. Немного зная арабов, которые на этом всем очень повернуты, я был уверен, что его мнение о нас точно улучшится за этот день.

Потом сделали перерыв, девчонки сразу набились к нам в спальню. Чем хороши гости, малышами всё время кто-то занимался. На моих близнецов выстроилась очередь. И Женя Брагина хотела повозиться, и Маша Шадрина. Но Ксюша как Руську забрала, так и не выпускала из рук. Я аж волноваться начал, она же беременна, а пацаны у нас упитанные… Материнский инстинкт, похоже, на гормонах играет вовсю…

Батины пацаны, да Родька с Аришей, как ушли в детскую, так там и пропали. Заглянул глянуть, как там у них дела. Родька среди малышни чувствовал себя взрослым пионервожатым и водил их за собой, играя в какую-то экспедицию.

Саньку Жарикова забрали бабушки, тоже соскучились. Инна наслаждалась временным затишьем, лёжа поперёк нашей кровати.

— Ну как, ты на работу вышла? — поинтересовался я.

— Да, на полставки, — ответила она.

— А как насчёт переезда?

— Пока никак, — пожала она плечами. — Ждём. Но вроде бы все в силе.

Тут к нам завалился уже слегка набравшийся Иван и тихонько пристроился на тумбочке.Он, как кот на первом тёплом весеннем солнышке, разомлел в женском царстве и не сводил с Ксюши полуприкрытых глаз. Типа, дремлет, а сам за ней подглядывает, смотрит, как она с Русланом возится, артист…

Насир в этот раз позволил себе коньячку в обществе Трофима, Егорыча, Гриши, Ахмада, Марата и Загита. Ему было интересно всё. Правда, Аише пришлось неотступно быть с отцом, работая переводчиком. Поэтому Медина присоединилась к женщинам в спальне поближе к Галие, и жена общалась с ней на английском. Простыми фразами, но общалась. Не зря я плачу за её уроки с кем-то на работе. И все, что раньше знала, вспомнила, и новому чему-то научилась.

Нас всех опять позвали за стол. Горячее, тосты… Песни под гитару…

Вот тут родители Аиши, реально, выпали в осадок. Судя по их обалдевшим лицам, нет у них в традициях петь застольные песни…

Воспользовавшись моментом, когда все были чем-то заняты, тихонько слинял под шумок к себе в кабинет.

Рюмка и коньячок у меня в кабинете свои есть…

Сегодня ровно два года, как я помер в двадцать первом веке, и каким-то чудом очнулся в чужом теле в холодной реке в прошлом…

Ну что же — я отнюдь не жалею.