Ревизор: возвращение в СССР #26

Глава 20

Москва. Квартира Ивлевых.

Мне дан второй шанс… И это здорово. Жаль, абсолютно ни с кем нельзя этим поделиться. Особо хочется с Галией, самым моим родным человеком, матерью двух моих детей. Но нельзя… Сам бы не поверил, если бы кто рассказал — точно принял бы за психа. Или за неумелого шутника, который перебарщивает с розыгрышем.

Налил себе полрюмки коньяка и подошёл к окну. Если кто-то вдруг заглянет, поставлю рюмку за штору… Никому же не объяснишь, как можно пить одному, закрывшись у себя в кабинете, когда в доме полно гостей и накрыт шикарный стол.

Ну, за мой второй шанс! — сделал я глоток, чувствуя себя Штирлицем в кафе во время встречи с женой. Столько всего сказать хочется родному человеку, а нельзя. Ни слова нельзя. — Чтобы это была не последняя моя годовщина. Так хочется посмотреть, какими мои мальчишки вырастут…

— Мяу-ууу!!! — вдруг раздалось у меня прямо под ногами.

— Господи! Панда! Зачем же так пугать! Давно тут прячешься, маленькая?

Котёнок, небось, на лоток хочет давным-давно. Взял кошку и понёс по коридору в уборную, но она вырвалась и опрометью бросилась обратно в кабинет. Начинается! Меньше была, и то не боялась так толпы.

Пришлось взять лоток и отнести его к себе в кабинет. Не ждать же, пока Панда мне на стул напрудит.

— Ты чего с лотком бегаешь? — спросил меня с улыбкой Витя, когда я вернулся к гостям. — Их персидскому высочеству тишина для туалета нужна?

— Типа того, — улыбнулся я в ответ. — Гостей боится, трусиха…

— У Маши кошка ко мне до сих пор не привыкнет. Уже не убегает, но в руки не даётся.

— Затискали небось! — вспомнил я, как нашу кошку тут же кто-нибудь хватает на руки, стоит ей показаться в поле зрения. Такой милый теплый комок шерсти, людей можно понять. Но кошка сделать это не готова…

Гости устроили себе перерыв, наголосившись вволю. Курящие ушли на перекур. За столом остались Марат, Яков и Насир. Отпустил Аишу, а то она весь вечер с мужиками просидела. Спросил Насира, как ему у нас в стране? Он на полном серьёзе заявил, что у нас очень талантливые люди. Показал на Якова и сказал, что этот человек, вообще, может смело на сцене выступать. И когда мы ему объяснили, что Яков и Ида и есть артисты, он был потрясён до глубины души. Ну, и, конечно, Яков тут же пригласил их с Мединой и Аишей в театр, пообещав контрамарки.

— Кстати, Павел, раз уж заговорили о театре, — обратился он ко мне. — Собирался после праздника сказать… Ты не мог бы в понедельник подъехать к Вишневскому? Он очень хотел бы с тобой увидеться. Заодно я контрамарки для наших зарубежных гостей передам.

— Ну, хорошо, — вынужден был согласиться я. — Только же, тогда, спектакль пусть будет во вторник, да? — спросил я Марата. — В среду же у тебя опять тренировка… Тогда я в понедельник передам тебе контрамарки на тренировку через Мартина.

— А сам что, не придёшь? — спросил Марат.

— У нас совещание. Ни меня не будет, ни Сатчана.

— Прогульщики! — еле сдерживая улыбку, ответил Марат.

А женщины уже накрывали сладкий стол. Вернулись наши курильщики в прекрасном настроении, что-то их насмешило на лестнице.

— А Иван-то где? — спросил я и пошёл посмотреть. Он пару часов назад уже был хороший, как бы чего не учудил.

А он так и сидел в спальне с женщинами, правда перебрался в кресло, когда оно освободилось.

— Так, берите детей, пошли торт есть, — скомандовал я и все зашевелились. А то устроили тут, понимаешь, полусонное царство…

Батя улучил момент и похвастался, что обменял свой гараж от Горного института.

— В соседнем ГСК взял, — радостно сообщил он. — Десять минут пешком от дома.

— О. Поздравляю. А как ты это сделал?

— Прошёлся по председателям, оставил им по бутылке коньяка и стопке объявлений.

— И всё? — удивился я.

— Ну, да. Я что, собственно, хотел-то? У тебя когда время будет? Хочу плитку к себе в гараж перевезти. Сколько же можно у тебя место занимать?

— О. Ну, а когда ты хочешь? И как будем её возить, своими машинами?

— Даже и не знаю. Думаю, вот. Лучше найти машину побольше и перевезти за раз. Или пару раз на наших машинах съездим?

— Ну, смотри сам, я под тебя подстроюсь. Правда, в понедельник вечером у меня совещание, в четверг у меня лекция… А в следующие выходные нас с Галией отдохнуть отпустили в честь её юбилея, мы собрались с ней уехать из Москвы одни, без детей.

— Так, может, завтра? Своими машинами?

— Давай, — согласился я и ещё попросил его продиктовать мне точный адрес нашего ГСК от Горного института и что он в объявлении писал? Надо уже мне тоже своим гаражом, оформленным на Галию, заняться.

Расходиться гости начали часов с восьми. Первыми уехали Жариковы, чтобы не нарушать Саньке режим дня. Он начал ходить в ясли и с трудом привыкал рано вставать. Аришка прощалась с Родионом и батиными пацанами опять по-взрослому, обнимаясь и целуясь. Понравилось ей это дело не на шутку…

Марат увёз своих на машине. Медина и Насир тоже прощались с нами со всеми, обнимаясь, как с роднёй. То ли повторяли за всеми, глядя на остальных, то ли, в самом деле, почувствовали какое-то единение с нами. А ведь и правда, хорошо посидели, а арабы вполне себе традиционные люди, как и славяне. Семью уважают, брак, верность и помощь друзьям. Поймали, наверное, нашу волну…

За ними уехал отец со своими. К десяти уже все гости разошлись. Костян Брагин перед уходом напомнил, что неплохо бы ему познакомиться с председателем нашего ГСК. Договорились с ним, что попробую завтра с утра созвониться с председателем и, если он будет свободен, сходим к нему. Тем более, мне надо свой вопрос решить.

Мама и бабушки ещё оставались у нас, помогали прибраться и перемыть посуду. А Галия пыталась укладывать малышей спать. Но они так разгулялись, что и не думали засыпать. Пришлось устроить им по очереди купание в горячей воде, постепенно увеличивая температуру. Сначала Андрюха у меня разомлел и начал кемарить под шум водяной струи. А потом я так же Русика угомонил.

— Ну, вроде, отстрелялись, — прошептала жена, покачивая кроватки. — Я ещё не все подарки видела, представляешь?

— Так давай, я покачаю, а ты иди, смотри, — предложил я и мы поменялись местами.

— Так непривычно, что у нас в большой комнате никто спать не остался, — хмыкнула жена, вернувшись с подарками и начиная их разбирать.

— Так и должно быть, у нас же ещё одна двушка сверху прибавилась, — ответил я. — А ты заметила, как Иван сегодня с Ксюши глаз не сводил?

— Он спал тут у нас всю дорогу, — возразила мне жена, скорчив брезгливую рожицу. — Набрался сразу, как пришёл…

— Набрался, говоришь? — усмехнулся я. — Иди-ка попробуй на тумбочке посидеть…

— А что?

— Ну, ты попробуй, — настаивал я и Галия села. — Удобно?

— Не-а…

— А представь, задремать в такой позе. Долго просидишь?

— Да упадёшь сразу же, — удивилась Галия. — Так он не пьяный был? А мы и не поняли… Мы думали, набрался, к нам пришёл, спрятался, перед мужиками неудобно, что так наклюкался.

— Ну-ну, — рассмеялся я. — Перед мужиками неудобно? Сказал бы я вам…

В воскресенье отдыхали, доедали то, что осталось с праздника. После обеда ходили с Брагиным в гаражи, представил их с Георгичем друг другу. Вообще, смешно получилось, Костян его видел неоднократно, здоровался с ним, думал, это или сторож, или сосед по гаражам. Ну, теперь они официально познакомились, Костян проставился и, вроде, денег ему сколько-то дал. Подсказал Костяну попросить у Георгича номер телефона, на всякий случай.

А потом отодвинул его и с многозначительным видом достал ещё один пузырь.

— Вы что, споить меня решили? — расхохотался Георгич.

— Ни в коем случае! — деланно испугался я. — Могу забрать и взамен ящик кефира принести.

— Но-но, — спрятал он мою бутылку в карман. — Кефир он принесёт… Рано мне еще кефир и кашку, зубы на месте!

Я вытащил свои объявления об обмене гаража. Много писать не стал, решил, что десяти штук вполне хватит.

— Вот, Виктор Георгиевич. Отчим хочет к нам в гаражи перебраться. У него телефона нет, мой попросил дать.

— Ну, давай, подумаем, что можно сделать, — взял он их.

Ну, значит, это вполне возможно. Осталось только Ахмаду не забыть сказать, что у него гараж есть, который он обменять хочет…

— Ахмад, выручай, — поднялся я к нему сразу по возвращении. — Батя умудрился на Галию гаражный бокс оформить в ГСК от Горного института. А два бокса одной семье на одну машину иметь нельзя. Пока это не вскрылось, можно я на тебя его переоформлю от греха подальше?

— Ну, конечно, — растерянно посмотрел на меня отчим.

— Кстати, пока у Галии своей машины нет, можешь спокойно пользоваться этим гаражом, — добавил я. — А то что он без дела простаивать будет, верно?

— А ты что, Галие тоже машину покупать собрался? — потрясённо уставился он на меня.

— Да ничего я не собрался, но она мечтает, — развёл я руками. — Не понимает, просто, что такое машина и как это выйти из дома на час раньше, чем когда на метро ездила, добежать по гололёду на каблучках до гаражей. Весело попрыгать с ломиком вдоль ворот, отдалбливая лёд, потом замок разморозить, машину завести, прогреть…

Ахмад начал смеяться, представив эту картину.

— Летом будем с ней ездить по очереди, думаю, нам и одной машины хватит, — закончил я. — Но гараж они с батей уже сделали… Так что выручай…

— О чём разговор? Само собой, — сочувственно улыбаясь, похлопал он меня по плечу.

К вечеру Ахмад повёз Зацепиных и Гончаровых в деревню на своей копейке.

В понедельник Загит ушёл на сутки. Мы с Галиёй сдали детей Ирине Леонидовне и разбежались по делам. Мне надо было попасть в университет и перетереть с нашими парнями насчёт работы на обувной фабрике. Обещал переговорить, ни к чему тянуть…

— Паш, ну не могу. У меня десять человек всего, — оправдываясь, сказал мне Лёха Сандалов. — Из них пятеро через день работают, а Ираклию всё ещё по лестнице тяжело подниматься, не то что работать. И мы работы до весны уже набрали.

— Вот, блин… Что же делать-то? Ещё одну бригаду собирать? — не скрывая своего разочарования, спросил я.

— А почему бы и нет? — совершенно нормально отнёсся к этому предложению Лёха.

— Это же с ними на первых порах надо будет самому носиться, как с писанной торбой. У меня ни времени на это нет, ни сил. Слушай… У вас уже опыт. Вы сами договариваетесь об оплате работ, знаете, что и как делать… Лёх, может, тебе пора на новый уровень выходить?

— Это как? — не понял он.

— Ну, ты в Верховном Совете работаешь через день, и через день пашешь на стройплощадке. А надо уже в бригадиры переквалифицироваться. Давай, ещё одну бригаду тебе наберём человек десять. Сколько-то со временем отсеется, но человек шесть-восемь останутся, вот ими и будешь руководить. Договариваться с заказчиками, показывать, что и как делать надо. Ту же половину доли себе будешь за это брать, но уже не будешь тяжёлые работы вместе со всеми делать. Твоя задача будет их обеспечивать работой, учить и брать на себя какие-то особо сложные моменты.

— А ребята наши без меня как же? У нас и так Ираклий неизвестно, когда выйдет.

— И ты и Ираклий работаете через день. Взять вместо вас обоих одного человека в бригаду и всё. Булатов пусть принимает вместо тебя вашу бригаду и сам себе человека выбирает из тех, кто на наш призыв о наборе в стройотряд откликнется.

— Неожиданно как-то… Надо с ребятами поговорить.

— Ну, разумеется, — согласился я. — Если у тебя принципиальных возражений нет, давай сейчас сразу с ними и поговорим. А то у меня на одном объекте сроки уже горят, а я не планировал на всех парах сегодня оставаться.

Мы вызвали из аудитории, пока занятия не начались, наших ребят.

— Слушайте, такое дело, мужики, — начал я. — Работа для стройотряда есть срочная, — парни начали переглядываться между собой, явно, без восторга. — Лёха говорит, вы загружены по горло…

— Не то слово, — подтвердил Булатов. — Уже забыли, когда в выходные нормально отдыхали.

— Вот я и предложил ещё одну бригаду собрать, — парни стали переглядываться гораздо веселее. — Но мне придётся у вас Лёху забрать, чтобы он новичков учил. А вам можно новенького в бригаду взять на каждый день. Мужики, очень надо, у меня на одном объекте уже сроки горят…

— Не, ну, надо, так надо! — тут же ответил Булатов. — Мы ж ничего не говорим. Да, мужики?

— Конечно, — подтвердил Игорь Доненко. — А кого нам вместо Лёхи дадут?

— Кто ж его знает? — честно ответил я. — Давайте, сначала, посмотрим, есть ли, вообще, желающие? Вашу бригаду на лето когда собирали, особо-то никто не рвался…

— Ты объявляй, у тебя солиднее получится, — предложил Булатов и мы все вместе вернулись в группу.

— Товарищи, вы все знаете, что у нас работает стройотряд в свободное от учёбы время, — начал я. — Бригада из десяти человек себя прекрасно проявила и заказчики встают в очередь, работы стало слишком много для одной бригады. Пришло время набирать вторую. Нам надо ещё десять человек. Вот, бригадир второй бригады, — показал я на Сандалова. — Желающие, подходите, записывайтесь.

Несколько человек мгновенно подняли руки.

— А девчонок берёте? — спросила Мила Челнинцева.

— Э-ээ… Как скажете, парни? — оглянулся я на парней. — Работы очень тяжёлые…

— Подумаем, — солидно кивнул Леха.

— Меня запиши, — уже теребил его за рукав Лёня Козловский.

— Ребят, надо, может, ещё Мартина подключить? — предложил я. — Пусть у себя в группе тоже объявление сделает.

— Правильно, — согласился Лёха, с деловым видом уже записывая первых членов своей новой бригады.

За Козловским подошёл Федя Пыняев. Ну, отлично, пошло дело. А насчёт девчонок, пусть парни сами решают…

Устроили суматоху в группе до самого начала занятий. В перерыве я со всеми попрощался и тихонько под шумок уехал в типографию.

Неожиданно для себя застал там у Марьяны Ганина.

— О, Макар Иванович! Добрый день! — воскликнул я. — Как у вас дела?

— Нормально, — ответил он, с опаской поглядывая на меня.

— А как там у нас поживает третий том? — спросил я, раз «нормально».

— Так ещё в пятницу Павел Игоревич вывез вашу часть, — поспешила объяснить Марьяна. — А накануне забрали основной тираж. Мы уже над четвёртым томом начали работу.

— Замечательно, — улыбнулся я ей. — Образцами я вас снабдил на полгода вперёд…

— Это откуда, кстати, книги? — поинтересовался Ганин.

— Это мои, — улыбнулся я. — Но мы с Марьяной Платоновной договорились, что по окончании работ они останутся ей.

— Спасибо, — улыбнулась она с довольным видом, как мне показалось, вполне искренне.

Так радуется… Можно подумать, даже одного экземпляра третьего тома себе не оставила? — подумал я озадаченно. — Ну, а что? Всё может быть. Это же не Ганин…

Попрощался с ними, пожелал Ганину скорейшего выздоровления и возвращения в строй и отправился в «Ромэн».

Только в театре до меня дошло, что я не знаю, где сидит худрук. Постучался в кабинет к Баянову. Тот обрадовался мне, как родному и вызвался проводить. Однако и дальше он меня не оставил, а по-свойски уселся на диване и, как я понял, собрался присутствовать при нашем общении с Вишневским.

Михаил Русланович воспринял это совершенно спокойно, и мы приступили к разбору полётов.

Мой текст был аккуратно дополнен карандашными поправками. Отдельно уже отпечатаны были четыре песни, в тексте было добавлено, к примеру, «Звучит второй куплет песни "Ходил цыган по селу»'.

— Дополните, пожалуйста, ваш текст нашими специфическими словечками, — показал мне Михаил Русланович в нескольких местах. — Перепечатывать не надо. Где можно допечатать, допечатайте. Где текст не умещается, там вставка с номером дополнительного листа и на отдельном листе недостающий текст.

Он показал для примера, как это делается.

— Сильно не переживайте из-за правок-помарок. Потом мы, всё равно, всё перепечатаем набело для утверждения. Постарайтесь не затягивать с дооформлением. Процесс утверждения новой пьесы в репертуар не быстрый и продлится несколько месяцев, как минимум. И это еще неплохо, потому что мы в Москве. А представьте, сколько пьесу будут утверждать для того же Иркутского театра…

— Понял. Постараюсь закончить как можно скорее, — пообещал я.

— Зайдёмте ещё ко мне, — поднялся Баянов, мы с Вишневским попрощались и Баянов распахнул передо мной дверь его кабинета.

— Чуть не забыл про контрамарки, — объяснил он мне.

А я сам про них уже забыл.

Вернувшись домой, первым делом перекусил, а потом через второй КПП, как Гриша выразился, вышел во второй подъезд и поднялся на пятый этаж к Мартину с просьбой передать сегодня контрамарки Марату для родителей Аиши. Пусть полным горлом наедаются нашей специфики. Интересно, у них в Ливане есть аналог нашего цыганского искусства? Чтобы вот так, с поддержкой государства и своим серьёзным театром?

К семи поехал на собрание. Как, всё-таки, хорошо, когда метро в пешей доступности. Бежать за машиной в гараж нет никакого желания! Стояла бы она под окнами, это одно. А вот так терять драгоценное время…

Собирались коллеги все постепенно. Мы с Сатчаном успели о своих делах поговорить.

— Мать с отчимом в кооператив вступили, — поделился я новостями. — Квартира после запойного жильца, в ужасном состоянии. Нужно будет ремонт делать. Можно будет на их долю через твоего тестя плитку завести? Или мне Фирдауса просить пару чемоданов каждую поездку затаскивать?

— Узнаю… Ладно? — смущённо посмотрел он на меня.