Рейтинг собачьей нежности

Глава 12

Отъезд с соревнований в тот день был больше похож на побег. Встревоженные случившимся с Мариной Захаровной и опасаясь, что могут оставаться и другие расставленные ею ловушки, организаторы приняли решение о досрочном завершении соревнований.

Саша напрасно рыскал глазами по сторонам, как вначале праздника, так и в его разгар и окончание, сыщик нигде не видел знакомой тощей фигуры ни в бейсболке, ни без нее. Кем был этот человек, так и оставалось загадкой.

Но Олег считал, что это не самое главное.

– По крайней мере, с тотализатором мы разобрались. Ну, Марина Захаровна, кто бы подумал, что дамочка способна отмачивать такие трюки!

– Да оставь ты это! – потребовал Саша. – Лучше подумай, кем может оказаться тот тип. Сходство с покойным отцом Лики вряд ли можно считать случайностью.

А ведь Марина Захаровна у следователя в очередной раз повторила, что никаких родственников, кроме Лики, у Павла Семеновича не было. Это же подтверждали и документы, запрошенные полицией. Павел Семенович был единственным сыном своих родителей, и на момент своей кончины он все еще был вдов. Новый союз с Аглаей официально заключен так и не был.

– Но это не помешает ей стать наследницей, если она указана в завещании старикана.

Единственным сюрпризом оказался тот факт, что Лика и впрямь была родной дочерью Павла Семеновича, а вовсе не его падчерицей, как он всем рассказывал.

– Лика родилась в законном браке своих родителей, поэтому я не в полной мере понимаю причины, по которой ее отец считал ее приемышем. И как дочь, она даже при наличии завещания могла бы в суде претендовать на часть имущества своих покойных родителей. И если даже не выиграла бы это дело, то могла существенно осложнить жизнь основной наследнице.

Это был отличный мотив, по которому у Аглаи могло возникнуть острое желание избавиться от Лики. Плюсом к этой версии шло лекарство, которое было найдено как у Аглаи дома, так и в крови Лики. Это была связь, от которой Аглае не так-то просто было бы отпереться, останься она жива. Проблема заключалась в том, что Аглая не успела официально вступить в права наследования. Некто устранил ее раньше, чем это случилось.

Всю дорогу до дома Олег молчал. Единственный раз он оживился, когда позвонил сосед Лики.

Бедный Петр Иванович говорил совсем измученным голосом:

– Эти пьяные сволочи, родственники Димы, похоже, поселились тут надолго. Наверное, придется мне съезжать на другую площадь. Эти не дадут мне жить спокойно.

– Вызовите полицию, и дело с концом. Они никаких прав на квартиру не имеют.

– Если бы так!

– А в чем дело?

И обрадованный тем, что есть кому пожаловаться, Петр Иванович принялся выкладывать свои новости. Оказалось, что, когда сегодня утром прибыла делегация членов семьи Ключа, сосед долго терпеть шум и грохот за стеной не стал. Мигом помчался к участковому и добился, чтобы тот явился с проверкой.

– И что же оказалось? Эти шумные приматы имеют полное право находиться в квартире Лики. Все они являются ближайшими родственниками Димы, а Дима является законным мужем хозяйки квартиры – Лики. А раз Дима – это муж Лики, то и его родственники теперь являются членами ее семьи. Теперь никто их не выгонит! Во всяком случае, я точно не смогу ничего тут поделать.

– Мало ли, сколько там у Димы еще родственников найдется. Что же, они все будут жить в квартире Лики?

– Если она не возражает, то да. А она, как можно догадаться, не возражает.

– Но и своего согласия она на это не давала. Пусть участковый не придумывает. Мы сами к вам приедем и выставим эту компанию вон!

Петр Иванович с благодарностью принял это предложение, повесил трубку, но через несколько минут перезвонил снова. Теперь его голос звучал с облегчением, если не с радостью.

– Не надо ничего предпринимать, юноша! Все решилось само собой. Я сейчас к ним сходил, и они мне сказали, что жить тут вовсе не намерены, они будут продавать эту квартиру. Так я попрошу сына, он эту площадь выкупит. И будет мне тишина и покой до самого конца моих дней.

Саша ответил, что очень рад за него.

– Одного не понимаю, как эта семейка собралась продавать недвижимость, которая им не принадлежит?

– Да ведь Дима был мужем Лики, стало быть, его родители приходятся ей свекром и свекровью. Все же родня, хоть и не близкая. Но ближе родни у Лики и не было, они уже узнавали, в отсутствие других претендентов в качестве наследников пойдут свекор со свекровью.

– Неужели у Лики не было ни братьев, ни сестер, ни дядюшек, ни бабушек, ни племянников?

– Никого! Наташенька была совсем одинока, сиротка. А у ее мужа, как она мне говорила, вся родня тоже умерла. Так что получается, Дима был единственным близким родственником Лики.

А Лика была единственной близкой родственницей Павла Семеновича, который хоть и старался вести себя как ее отчим, но на деле приходился девушке родным отцом.

– Очень странное отношение отца к родной дочери.

– Видимо, ребенка Павел Семенович не хотел, когда Лика все-таки родилась, полюбить он ее так и не сумел и всю жизнь вымещал свою злобу на ни в чем не повинной дочурке, считая Лику навязанной ему обузой, которую он теперь вынужден тащить на своем горбу. Но судьба девочки могла быть еще хуже. Если бы судьба подарила Павлу Семеновичу другого отпрыска, которого бы он полюбил, то Лику и вовсе могли отправить в приют. А так она выросла в семье, пусть с отцом у нее отношения так никогда гладкими и не стали.

И все же Лика и Павел Семенович, а также Лика и Дима были ближайшими родственниками. И молодая супружеская пара могла оказаться серьезной преградой на пути Аглаи к вожделенному богатству. Могла бы, но не стала.

Обсудив этот звонок, Олег вновь утратил интерес к происходящему вокруг него. Со стороны могло показаться, что он сосредоточился на управлении автомобилем. Но Саша достаточно близко знал своего приятеля, чтобы не понять: Олег погрузился в глубокую задумчивость. О чем он думает? Об убийствах? И снова что-то подсказывало Саше, что дело в другом.

Когда они уже подъезжали к городу, Олег внезапно произнес фразу, которую явно готовил уже давно:

– Переизбрание Марины Захаровны в нашем клубе теперь должно состояться во что бы то ни стало. Думаю, что в следующие выходные нужно будет собрать внеочередное собрание с целью перевыборов председателя нашей секции.

– Погоди, вина ее еще не доказана.

– Разве не очевидно, что это она калечила собак?

– Она в этом не призналась. И даже напротив, всячески отрицала свою вину.

– Ну а тотализатор?

– Опять же особой вины я тут не вижу. Люди хотели делать ставки, она им такую возможность предоставила. И деньги тратила на нужды клуба, а не клала себе в карман! Она старалась для клуба.

– Нечистоплотная личность не может занимать руководящую должность!

Тон Олега прозвучал столь категорично, что Саша не стал с ним даже спорить.

Вместо этого он произнес:

– И кого ты предлагаешь назначить взамен Марины?

– Кандидатур много. У нас есть уважаемые и серьезные люди, активные члены нашей секции. Да вот хотя бы ты!

– Я? Не ожидал. Но я не гожусь на руководящую должность.

– Пожалуй, ты прав. Руководитель из тебя получился бы хреновый. Но как помощник, исполняющий указания дельного стратега, ты очень даже. Что скажешь? Пойдешь ко мне помощником?

Вроде бы сказано было в шутку. Посмеялись да забыли. Но это так думал Саша. А вот Олег, когда они уже на прощание жали друг другу руки, повторил свой вопрос:

– Так что? Если я на собрании выдвину свою кандидатуру на голосование, ты за меня проголосуешь?

– Ну, конечно. Только к чему эта спешка? И с Мариной еще нужно согласовать.

– Зачем с ней что-то согласовывать?

– Пока что она председатель правления. Без нее нельзя проводить перевыборы.

– Председатель, которая полностью себя дискредитировала своими действиями? Шутишь? Нет, ты как хочешь, но я разговаривал с людьми, очень многие недовольны ее работой. Я не отрицаю ее заслуг в прошлом, не ставлю под сомнение ее преданность нашей секции, но ты же видишь, что Марина уже не тянет. Она дама в возрасте, понятия у нее во многом устарели, мышей она уже не ловит, неспособна держать нос по ветру. Плывет себе по течению, авось куда-нибудь да вынесет. Наша секция при ней стала каким-то затхлым болотом. Нам нужен новый молодой и инициативный руководитель. Да! Это именно то, что нам нужно!

Саша даже не сомневался, что таким руководителем Олег видит именно самого себя. Впрочем, Олег ведь даже и не скрывал своих намерений. Он прямо высказался о том, что намерен провести смену власти в их секции. Почему-то Сашу такое поведение Олега покоробило. Не то чтобы Саша прямо так уж восхищался Мариной Захаровной и методами ее работы. Они и впрямь во многом устарели. Но все же такого подлого подсиживания она тоже не заслужила.

И придя домой, Саша сделал поступок, который нельзя было назвать однозначным. Он позвонил Марине Захаровне и, не называя ничьих имен, сообщил, что против нее готовится переворот.

– Только этого мне сейчас и не хватало, – вздохнула женщина. – И кто же это у нас так рвется к власти? Олег?

– Я не знаю.

– Можешь не скрывать, я и так знаю, что это Олег. Я уже давно догадывалась о его амбициях. Вот только не ожидала от него подобной низости. Все-таки сотрудник полиции, пусть и бывший. Одно время ходили слухи, что из полиции его вышибли за какие-то грязные махинации, но я не придавала этому значения. А вот теперь думаю, что напрасно.

– Вы ошибаетесь. Олег вышел в отставку добровольно по выслуге лет.

– Милый вы мой, Сашенька. Слушая вас, я прямо умиляюсь. Нет, правда, вы очень славный и искренний юноша. А Олег просто вас использует в своих целях.

– Это как же?

– В качестве ширмы. Стоит посмотреть на вас, и всякому сразу становится ясно, что вы человек кристальной честности и порядочности. А раз вы сам такой, то и друзья у вас такие. Олег прикрывается вами словно плащом. Пока вы рядом, он будет казаться куда лучше, чем есть на самом деле.

– Олег и впрямь хочет как лучше.

– Он хочет как лучше для самого себя. И я не удивлюсь, если окажется, что эти капканы он установил сам. И проволоку, и сеть! Насчет сети тут уж явная подстава. Мне пришло сообщение, я могу вам его даже показать. Минуточку… Надо же, как странно, оно куда-то исчезло. Но ничего, повезло, что я сделала скрин. Сейчас пришлю вам картинку.

Скрин пришел, и содержание его было в точности таким, как описывала Марина Захаровна. А вот номер был Саше незнаком. И все же он рискнул и перезвонил. А вдруг повезет и ему ответят!

Ему ответили сразу. Голос был мужской, но незнакомый и какой-то утомленный.

– Алло. Кто это говорит?

– Простите, наверное, я ошибся номером. Это Илларионов Игнатий?

– Нет, это Тумаков Анатолий.

– А куда я попал?

Анатолий собирался что-то ответить, но не успел.

– Свидетель Тумаков! – раздался в трубке чей-то звонкий голос. – Где вы болтаетесь?

– Тут я!

– Следователь Шуринов вас ожидает у себя в кабинете!

– Иду, иду! Наконец-то! С утра тут у вас парюсь! Ну сколько можно!

Тумаков сразу забыл про Сашу, и связь прервалась. А вот у Саши возникла сразу целая туча вопросов. Зачем этот свидетель Тумаков понадобился Шуринову? Тот ли это Шуринов, с которым дружит Олег? Почему эсэмэска, едва не погубившая репутацию Марины Захаровны, пришла с телефона Тумакова? Как этот Тумаков может быть связан с Мариной Захаровной и всем тем, что произошло у них на собачьих бегах?

Саша не выдержал и позвонил Шуринову, благо что номерами они обменяться успели и Шуринов сам просил звонить ему, если по делу Аглаи появятся какие-нибудь новости.

Шуринов ответил сразу.

– Ты где? – спросил у него Саша.

– Как это где? На работе. Решил и сегодня тоже подежурить, лишние отгулы к отпуску не помешают.

– У тебя там в кабинете сейчас некий Тумаков сидит?

– Да! – удивился Шуринов. – А откуда ты знаешь?

– Какие-то вопросы к нему? По делу Аглаи?

– Нет. Он совсем по другому делу у меня проходит. А почему ты спрашиваешь?

– Спроси у него, зачем он писал сегодня Марине Захаровне?

– Кому?

– Нашей главной по секции собаководства. Она получила от Тумакова сообщение, что нужно пойти в одно место.

– Так, и что?

– Пошла, а там ее ждала ловушка.

– Какая?

– Спрятанная сеть. Мы с Олегом ее взяли с этой сетью в руках. И хотя Марина свою вину отрицает, но получилось так, что вроде как это она расставляет капканы и прочие ловушки, чтобы не дать собакам равных шансов и помочь своим собственным питомцам выиграть гонки. И теперь Олег хочет сместить ее с поста председателя. Он говорит…

Договорить Саше не удалось, Шуринов его прервал:

– Я все понял!

Голос Шуринова звучал сухо.

– Олег уже знает?

– О чем?

– О том, что ты узнал, кто этой вашей бабе звонил?

– Нет. А при чем тут Олег?

– Не могу сейчас говорить. Я тебе позже перезвоню.

И отключился. Саша совсем растерялся. Шуринов повел себя во время их разговора более чем странно. И он явно напрягся, когда Саша сказал про присланное Марине Захаровне сообщение. Во всем этом было столько непонятного, что у Саши даже голова разболелась. Да еще Банта вновь принялась носиться по квартире, громко цокая отросшими когтями. Барон носился за ней, призывая к спокойствию, но при этом так громко лаял, что лишь увеличивал суматоху.

Саша не выдержал и грозно гаркнул на обеих собак. Только после этого они затихли и улеглись, виновато поглядывая на осерчавшего хозяина.

Чтобы отвлечься, Саша начал разбирать вещи. И внезапно понял, что перепутал рюкзаки. У него был рюкзак Олега, а свой собственный рюкзак Саша оставил в машине приятеля.

Внезапно что-то щелкнуло, и Саша почувствовал, как его запястье пронзила тупая боль.

– А-а-а-а, что это тут?

Собаки вскочили на ноги и принялись истошно облаивать рюкзак, в полной уверенности, что свято исполняют свой долг и от этого их лая дорогому хозяину незамедлительно станет лучше. Саша извлек пострадавшую конечность и с удивлением обнаружил, что, сам того не ожидая, он угодил в капкан.

– Вот те на! – удивленно произнес он, показывая собакам вцепившиеся ему в руку стальные челюсти.

Банта при виде капкана немедленно заскулила и, поджав травмированную лапку, уковыляла подальше от опасности. Барон же капкан злобно облаял и даже укусил. Саша его тут же отогнал, опасаясь, что пес попросту переломает себе зубы. Потом он разжал стальные челюсти и пошевелил рукой. Она немного побаливала, но в целом особого ущерба Саша не получил.

– Синяк, конечно, будет, но это мы переживем.

Он поднес капкан поближе и стал его разглядывать.

– Готов поклясться, что это точь-в-точь такой же капкан, как тот, в который угодила ты, Банта. Взгляни-ка!

Но Банта близко подходить боялась. Тогда Саша стал рыться в рюкзаке и обнаружил еще парочку капканов. В принципе, в этом не было ничего необычного. Саша и раньше знал, что Олег не брезгует расставлять капканы, если считает, что это сойдет ему с рук. Да и тот факт, что один капкан похож на другой, тоже ничего не значил. Если капканы отличного качества, то их мог купить не один Олег. Их также могла купить и Марина Захаровна, и тот, кто эти капканы выставил на бегах. И все же Саша стал рыться в рюкзаке приятеля уже не просто из любопытства, а с конкретной целью.

– Если тут еще и проволока найдется…

И она нашлась! Целый моток медной затемненной проволоки. Протяни такую у земли, никто и не заметит, сольется с цветом самой почвы. Моток был початый, кто-то уже отрезал от него приличных размеров кусок.

– Совпадение? Случайность?

И словно услышал чей-то голос: «Случайности не случайны!»

– Что же это такое? – вконец расстроился Саша. – Капканы! Проволока! И сеть! Сеть у Олега тоже была! И как раз точно такая, какую нашла Марина Захаровна. И эта эсэмэска, которой ее вызвали к опушке. Она пришла с телефона некоего Тумакова, который с утра сидит у Шуринова. Значит, тому ничего не стоило попросить у Тумакова его телефон, а потом с чужого телефона отправить Марине Захаровне то злополучное сообщение, которое и заставило ее прибежать к березе. А сделал это Шуринов не иначе как по просьбе самого Олега!

И все в один миг сложилось в голове у Саши. И сеть с капканами, и Олег с Шуриновым, и Марина Захаровна, которая занимает кресло, на которое нацелился Олег.

– Вот оно что! Олег все это устроил с целью дискредитировать Марину Захаровну! Он нацелился на ее кресло! А Олег всегда добивается своего. Он сам мне так говорил. И в средствах на пути к достижению своей цели тоже не церемонится.

Первым побуждением Саши было позвонить Олегу и отчитать того. Но потом Саша понял, что ему нужно остыть и повременить. Совсем не нужно, чтобы Олег знал о том, что Саша раскрыл его план.

– Но что же делать? Как вывести этого жулика на чистую воду? И как помочь Марине Захаровне избежать беды?

Этого Саша, конечно же, не знал. Но зато он твердо знал другое, нельзя допустить, чтобы такой человек занял место председателя их секции. Это было в интересах самого Саши, потому что после всего того, что он узнал про Олега, подчиняться руководящим указаниям этого человека он бы уже не смог никогда в жизни. И пришлось бы уходить в другой клуб, а это лишняя возня и хлопоты.

– И вообще, почему это я должен уходить? Олег накосячил, пусть он и уходит. Ну или пусть попросит прощения у Марины Захаровны и прилюдно повинится.

Но Саша понимал, что Олег никогда не станет ни перед кем извиняться. Не в его это характере. И выждав время, чтобы успокоилась боль в раненных предательством друга сердце и его капканом руке, Саша набрал номер Марины Захаровны и сказал, что вечером приедет и что у него есть серьезный разговор к ней. А потом, прихватив с собой рюкзак с капканами и проволокой, выскочил из дома. Он так торопился, что не взял собак с собой. И Банта с Бароном еще долго укоризненно лаяли на дверь, надеясь, что хозяин одумается и вернется за ними.

Шуринов позвонил ближе к вечеру, когда Саша уже вернулся домой.

– Я в машине у тебя под окнами. Выходи!

– Иду.

– И это… захвати хоть чего-нибудь пожрать. Дел на работе было невпроворот, пообедать не успел, а теперь желудок в трубочку сворачивает.

Саша наспех соорудил несколько бутербродов, положив между двумя кусками белой булки зеленого салата, маринованных огурчиков и котлет, оставшихся в сковороде после отъезда родителей на дачу. Котлеты были слишком пухлые, их пришлось разрезать на две части, что увеличило количество угощения. Все это он щедро залил горчичным соусом, потом схватил из вазы пару яблок и устремился вниз. Лишь по дороге Саша спохватился, что надо было бы захватить еще и компота, но возвращаться уже не стал.

Шуринов и впрямь был бледен, он тут же с благодарностью вонзил зубы в принесенную еду. Лимонад у него оказался с собой, и вскоре следователь заметно порозовел.

– Ты ведь неглупый малый. Наверное, ты уже все понял про меня и Олега?

– Это Олег попросил, чтобы ты отправил Марине эту эсэмэску?

– А кто же? Конечно, Олег. Снова он меня впутал в какую-то лажу. Всегда с ним так. Вроде бы друг, просит помочь, отказать неудобно. Делаешь, а потом оказываешься по уши в дерьме. И вроде бы ничего плохого не просит. Ну что там в этой эсэмэске было? Ведь ни угроз, ни призывов к насилию она не содержала. Просто кого-то просили прийти в такое-то место. Я подумал, кому от этого будет плохо? Помогу.

– Изъял у свидетеля телефон вроде как на экспертизу, а сам с него настучал требуемое сообщение?

– Так и было.

Голос Шуринова звучал виновато. Но жевать он не переставал.

А еще он явно стремился чем-то искупить свою вину и поэтому сказал:

– Кстати, мы выяснили, почему Павел Семенович – отец Лики – так не любил свою дочь и ни за что не желал признавать ее своей.

– Я догадываюсь. Лика хоть и родилась в законном браке своих родителей, но Павел Семенович всегда считал ее плодом измены своей супруги. Правильно?

– Ну, парень! И когда ты все успеваешь! Верно. Так оно и было.

Шуринов не скрывал своего восхищения.

– Иди к нам работать. Нам такие ребята нужны.

– Какие такие?

– Сообразительные.

– Может быть, и приду.

Шуринов кивнул одобрительно. Но Сашу интересовали подробности из жизни родителей Лики.

– Значит, вы с коллегами узнали, что произошло в семье родителей Лики много лет назад? И что же? Что?

– Давай так. Я рассказываю тебе эту увлекательную и драматическую историю, а ты молчишь про мое участие в этой грязной истории с капканами?

– Заметано.

– Совсем молчишь, – предупредил его Шуринов.

– Клянусь. Это вообще не принципиально. Олег мог любого о такой услуге попросить, и любой бы согласился.

– Ну, любой или не любой, но какой-нибудь дурак рано или поздно обязательно бы нашелся, – согласился Шуринов и тяжко вздохнул. – Жаль только, что таким дураком снова угораздило оказаться мне.

Потом он опрокинул в рот бутылку лимонада и сделал несколько больших глотков.

– Уф! Хорошо! Все спустилось, новое дыхание открывается.

И снова принялся за еду, так что Саша даже начал опасаться, а не маловато ли провизии он захватил с собой. С такими аппетитами Шуринов мог сожрать все прежде, чем начнет рассказывать.

– Знаешь, почему я из их отдела перешел? – внезапно произнес тот. – Тоже из-за Олега беда случилась. Пользуясь своим служебным положением, он предоставлял знакомым коллекторам место нахождения должников, которых они уже отчаялись отыскать. Конечно, не просто так предоставлял им эту информацию, а за определенный процент от суммы долга. Сначала брал десять процентов, потом пятнадцать, а потом обнаглел и потребовал с них двадцать пять. Ну, они его сами и сдали. Но отвечать нам всем отделом пришлось. Как это не заметили, как не уследили? Мне еще повезло, меня свояк отмазал, к себе взял, а остальным пришлось в отставку уйти вместе с Олегом. Если бы они этого не сделали, против них грозили возбудить уголовные дела. Представляешь себе размер скандала?

– Я не знал, что Олега уволили из органов. Думал, что он сам ушел.

– Так он никому об этом и не рассказывает. Не в его привычках рассказывать о себе что-то кроме хорошего или очень хорошего.

И Шуринов принялся за последнюю котлету. Судя по всему, к откровениям он был склонен лишь в то время, пока челюсти его были заняты пережевыванием пищи.

А так как бутерброд уменьшался в размерах с угрожающей быстротой, Саша не выдержал и спросил:

– И что же тебе удалось узнать про семью Лики? И от кого? Можно ли доверять этому человеку?

Дожевывая, Шуринов заговорил:

– Мы обыскали квартиру Кононовых и нашли дневник матери Лики, где она описывает несправедливость, которая с ней произошла. И намекает на некую тайну в прошлом своего супруга, которая и заставила его столь бурно отреагировать на невинный флирт его собственной супруги с неким посторонним мужчиной. Насколько я понял из записей в дневнике, вернувшийся домой муж застал жену в обществе сантехника. Тот был раздет до пояса, потому что ему пришлось лезть под раковину, он измазался и попросил ополоснуться. Муж вошел в дверь в самый неподходящий момент, когда жена протягивала сантехнику банное полотенце. И мужика как перемкнуло. Устроил жене отвратительную сцену ревности. И самое ужасное, вообразил, что роман этот длится уже не один год и что маленькая Лика вовсе не его дочь, а дочь этого сантехника. Видимо, на свою беду, малышка и впрямь была похожа на того мужчину, а не на своего отца. Но мать в дневнике пишет, что всегда была верна своему мужу, и Лика – это его дочь.

– Могла и не признаться.

– Дневнику?

– Даже дневнику.

– После этого разбора полетов женщина была сослана вместе с ребенком в квартиру, которую Павел Семенович в спешном порядке приобрел для нее. Затем были два трудных года для женщины, не привыкшей работать и самостоятельно содержать себя и ребенка. Алиментов Павел Семенович на дочь не платил и даже пригрозил: если бывшая жена вздумает подать на алименты, то украдет и убьет ее ребенка. Та решила не рисковать и стала сама поднимать девочку. Впрочем, долго муж не вытерпел. Уже через пару лет он начал искать примирения.

– Понял, что ребенок от него?

– Нет. Он напирал в основном на то, что не может без своей бывшей жены. Что пытался встречаться с другими женщинами, но ничего не выходит. Все они кажутся чужими и ненужными. Он даже не в состоянии пригласить их на второе свидание. И что он согласен воспитывать чужого ребенка, раз уж этот ребенок рожден от любимой женщины, а сам он, увы, детей иметь не может, что подтверждено сданными им анализами, результаты которых он получил на руки как раз перед тем, как затеять этот разговор с бывшей женой.

– И она согласилась?

– Ну, бизнес мужчины к этому времени прочно развивался, а его отвергнутой супруге, как я понимаю, приходилось тяжеленько в финансовом плане. Она развесила уши, поверила в то, что муж перевоспитался, и пусть не сразу, но вернулась к нему. Впрочем, уже довольно скоро она об этом сильно пожалела, потому что со стороны мужа начались упреки, скандалы и истерики. Но уйти от тирана она боялась, потому что супруг постоянно угрожал найти их и убить девочку, которую своей так никогда полностью и не признал.

– Что-то мне подсказывает, что если бы Павел Семенович обратился за помощью к дельному психиатру, тот нашел бы у него целый ворох проблем.

– Думаю, ты прав.

– А что это за тайна в прошлом отца Павла Семеновича, на которую она намекала?

– Вот этого уж я не знаю. А почему ты спрашиваешь?

– Дело в том, что Марина Захаровна видела входящим в палатку к Лике мужчину, который напомнил ей Павла Семеновича в молодости. Вскоре после этого я тоже оказался в палатке и нашел там Лику в состоянии комы.

Шуринов поразмыслил над сказанным Сашей и спросил:

– Намекаешь, что у старикана могли быть дети на стороне?

– Сын, например.

– Если только незаконнорожденный. Да и это маловероятно, поскольку сам Павел Семенович заявлял о своей неспособности иметь детей и даже подтвердил ее документально.

– Иногда затруднения в зачатии ребенка у мужчин наступают после определенного события. С возрастом активность сперматозоидов у мужчины падает. Возможно, с Ликой все получилось, а после ее рождения возможность зачать от Павла Семеновича сошла к нулю. И когда он сдал анализы, то оказалось, что детей иметь не может.

– В любом случае я даже не представляю, с чего начать эти поиски предполагаемого наследника. Официально у Павла Семеновича была только дочь – Лика. И никакой другой родни.

– А что с его завещанием?

– В завещании в качестве наследницы указана Аглая Тихонова.

– Все-таки Аглая! Ну, как я и предполагал!

– И сразу предупрежу твой следующий вопрос. Насчет покупки домика в Италии мы никакой информации не нашли. Пока что никаких сделок с недвижимостью на имя Аглаи Тихоновой не зарегистрировано.

– А если сделка находится в стадии оформления? А сам объект расположен на территории другой страны?

– Ничего не могу тебе сказать. Нужно ждать.

На этом они и расстались. Шуринов отправился к семье, которая в отсутствие своей главы ничуть не скучала, а напротив, весело проводила время, катаясь на каруселях.

Стоило Шуринову уехать, как Саше пришло уведомление о новом сообщении в их чате секции. Олег писал, что внеочередное собрание будет проведено уже завтра. И настойчиво приглашал прийти всех, кому небезразлична судьба будущего их секции.

– Что же, я приду.

У него теперь имелись веские доказательства виновности Олега в той гнусной истории с ловушками для собак. И Саша хотел оказаться в ней на стороне правды.