Рейтинг собачьей нежности

Глава 8

Открыть дверь в квартиру с помощью связки ключей из рук Петра Ивановича оказалось делом плевым. Оказавшись в помещении, Петр Иванович тут же просеменил за ближайшую дверь. И едва он скрылся в комнате, как музыка, оборвавшись на середине такта, умолкла.

– Вот так-то! – с видимым облегчением произнес старик, вновь появляясь в коридоре. – Это же надо додуматься, врубить звук на полную громкость и уйти из дома.

– Почему вы думаете, что Дима ушел?

– Так нет его. Думал, что он спит, а в кровати и пусто.

Можно подумать, что уснуть можно только в кровати. И пусть добропорядочный Петр Иванович такой мысли не допускал, но Олег с Сашей осмотрели всю квартиру. Много времени у них на это не ушло, квартирка была однокомнатной и совсем небольшой. И вознаграждение за свое усердие они получили. И хотя ни в ванной, ни в туалете, ни в кухне Димы не было, но обнаружился он совсем скоро, в той же спальне под кроватью, куда Саша заглянул уже просто от отчаяния.

– Тут он!

– Вытаскиваем!

Недобрые предчувствия одолевали всех троих. И все же человеку свойственно надеяться на лучшее. Но увы!

Вытащив тело из-под кровати, все трое дружно воскликнули:

– Мертв!

– И не просто мертв, – поправил Олег. – Он убит!

Саша кивнул, спорить с последним утверждением было невозможно. На сгибе локтя погибшего виднелся след от укола. Точь-в-точь какой был на Лике. А руки и ноги Димы на запястьях и щиколотках имели явственные следы пут. Детальный их осмотр также позволил найти остатки скотча, который кто-то заботливо снял после того, как отрава подействовала и Дима перестал дергаться и пытаться освободиться.

А вот рот у него заклеен не был. То ли на рот скотча попросту не хватило, то ли убийца не стал его тратить, ограничившись тем, что включил музыку погромче. Но так или иначе, а если руки и ноги Димы были раньше обмотаны несколькими слоями белого скотча в красный цветочек, то на лицо ему такой скотч лепить не стал.

Сам скотч был достаточно приметным и сам по себе, но он привлек сейчас к себе внимание Саши по другой причине. Дело в том, что он сегодня уже видел похожий обрывок скотча на одежде у Лики. Но там кусочек был такой крохотный, что Саша вначале даже не придал значения его существованию. Но теперь он думал, что совершенно напрасно отмахнулся от важной улики. Именно этим скотчем орудует убийца. Им он мог заклеить рот Лике, чтобы та не смогла позвать на помощь прежде, чем ей будет сделать смертельный укол.

– Посмотри, что у него с руками. Это же след от инъекции?

Такой след от укола указывал на прямую связь со смертью Лики. Кроме того, было ясно, что Дима не сопротивлялся, когда ему делали этот укол. Одежда его была в полном порядке, прическа тоже, никакой драки между Димой и его убийцей не было. И этому быстро нашлось объяснение. На затылке у пострадавшего обнаружилась внушительных размеров гематома.

– Видимо, его сначала огрели по голове, а когда он вырубился, то его связали и ввели ему смертельную дозу препарата.

– Тут ни о каком несчастном случае речи идти не может, – хмуро произнес Олег. – Это однозначно убийство!

Саша повернулся к ошарашенному Петру Ивановичу и спросил:

– Когда музыка заиграла, не помните?

– Где-то после полудня, я думаю.

– А точнее?

– В двенадцать я вышел на прогулку, было еще тихо. А когда в два часа вернулся, то музыка уже играла.

– Но Лики же дома не было и не могло быть. Дима был дома один. А к вашему соседу кто-нибудь приходил?

– С утра никого не было. Но с двенадцати меня и самого дома не было.

Услышав это, Олег тут же вознамерился пробежаться по другим соседям. А Саше было поручено оставаться на месте, сделать вызов в полицию и ждать, когда дежурная бригада прикатит на место преступления.

– И не забудь им сказать, что подружка их покойничка сегодня точно при таких же обстоятельствах отчалила в мир иной.

Саша так и сделал. И полицейские его заявлению совсем не обрадовались. Они-то уже мечтали, что представят дело так, будто бы наркоша загнулся от передозировки. И наличие следов скотча на руках и ногах у погибшего их не смущало.

– Подумаешь, что у него там налипло. Небось не стерильная чистота в квартире.

– Обыщите все помещения, я твердо уверен, что такого скотча вы тут не найдете.

– Не все время же он дома сидел. Выходил небось куда-то, там и налипло.

– А следы на руках и ногах? Ведь четко же видно, что тут ссадины и кровоподтеки, словно Дима изо всех сил пытался порвать скотч, но у него ничего не вышло. Парень боролся за жизнь, понимая, что ему вкололи отраву и жить ему осталось считаные минуты.

– Мало ли, откуда могли взяться следы! Может, они с подружкой практиковали сексуальные потехи в духе садо-мазо, отсюда и следы на запястьях и щиколотках.

Да что же это такое! Саша был просто в отчаянии. Он не мог переубедить полицейских. Они всячески старались увильнуть от работы. Саша даже начал жалеть, что они с Олегом не намотали на труп несколько слоев скотча. Небось тогда бы у полицейских не возникло вопросов по поводу того, сам скончался Дима или же был убит. Хотя тогда вопросы у полиции могли возникнуть уже в отношении самих сыщиков-любителей.

Но тут появился Олег, который сразу же обозвал своих коллег лоботрясами, и, пользуясь тем, что когда-то был старше их в чине и помнил еще былые замашки, начал давать указания. Оперативники вяло отнекивались, Олег свирепел.

– Что же, по-вашему, покойник сам под кровать заполз? Нет! Его туда засунули!

– Так уж и засунули, – бубнили полицейские. – Просто почувствовал себя нехорошо, попытался спуститься с кровати, чтобы позвать на помощь, да силенок уже не хватило, свалился без чувств на пол.

– Но он же под кроватью был!

– Значит, не совсем сознание потерял. В глазах потемнело, стал ползти, ориентацию потерял и вместо того, чтобы ползти за телефоном или к выходу, пополз под кровать.

Из всей этой фразы Саша вычленил лишь одно слово, показавшееся ему дельным.

– Правильно! – воскликнул он. – Телефон! У Димы он должен был быть! Вы его видели?

Но смартфона не оказалось нигде в квартире. Возможно, он был так хорошо спрятан, что его не смогли найти даже полицейские, под натиском Олега начавшие все же проявлять к этому делу первые признаки заинтересованности и проведшие под его руководством осмотр квартиры. Но куда вероятней был тот вариант, что смартфон Димы забрал с собой его убийца. Зачем? Нетрудно догадаться, чтобы затруднить ход следствия, а также сделать хранящуюся в смартфоне информацию недоступной для полиции.

– Ладно, ребята, вы тут поищите еще, а мы пошли. Будут новости, звоните.

И Олег быстро утянул Сашу за собой за дверь.

– Ты чего? Могли бы квартиру хорошенько осмотреть. А то все по верхам.

– Чего-нибудь нашел?

– Только вот это.

И Саша показал небольшого размера выпуклую железку. Олег взял ее в руки, покрутил, прочел буквы, которые на ней были, и лицо его заметно изменилось.

– Да ведь это же…!

– Часть противопехотной мины! Тебе не интересно, как она могла очутиться дома у Лики с Димой?

Судя по всему, Олегу было очень даже интересно.

– Это во что же наша парочка вляпалась? Помимо наркоты они еще и взрывчаткой решили заняться? И что же такое они натворили, после чего от них обоих поспешили избавиться?

– Вот и я о том же самом думаю. А если нам вернуться и еще поискать?

– Если там что-то есть, то ребята найдут, – успокоил его Олег и добавил: – Но не факт, что есть. Мина-то старая и без взрывателя. По сути, просто железка!

Саша готов был поклясться, если бы Олегу посчастливилось найти часть мины, он бы уж перевернул всю квартиру и других бы заставил ему помогать. Но раз честь находки принадлежит Саше, то Олег костьми ляжет, но не допустит, чтобы находка оказала значительное действие на их расследование. Если уж не Олег нашел важную улику, то и никакая это не улика, а так, не пойми что.

– Лучше послушай, что мне удалось узнать!

Олег так и сиял от удовольствия, всеми силами давая понять, что Сашино открытие – это так себе, слабенько и на троечку, а вот ему удалось откопать настоящий алмаз.

– Пока вы с ребятами в квартире со всякой ерундой колупались, я пошел по соседям. Помнишь, Петр Иванович сказал, что в промежутке между полуднем и двумя часами дня его дома не было?

– Помню.

– И в этом же промежутке у Димы в квартире начала играть музыка.

– И что?

– А то, что музыка не сама по себе заиграла, ее включил убийца, чтобы заглушить вопли своей жертвы. И я решил поискать свидетеля, который бы мог видеть, кто приходил в это время к Диме. И знаешь, что я обнаружил?

– Что?

– Сначала мне не везло. Обошел четыре этажа, никого толкового не встретил. Но я же так никогда не сдаюсь, я не то что некоторые хлюпики, которые при первой же неудаче тут же пасуют. Немного пораскинул мозгами, а потом сообразил, что делать дальше. Сменил тактику и вышел на улицу. Там быстро с местными собачниками скорешился. Они, как наших собак увидели, сразу ко мне расположились. Ну, ты же знаешь, каким Кокос мой умеет быть душкой. Они прямо все растаяли, когда он погладить себя разрешил. А уж когда он перед ними служить на задних лапах начал, тут уж вообще отрыв башки был. Познакомились, разговорились, и я намекнул, что ищу своего знакомого. Слово за слово, выяснилось, что одна тетка живет в том же подъезде, что и Лика с Димой. И сегодня была дома. Ну, я у нее и спросил насчет этой парочки. Она призналась, близко их не знает. Но сегодня Диму видела. И что домой он шел не один, а в сопровождении какой-то незнакомой бабы. Она это отметила, потому что прекрасно знает в лицо Лику, а это была совсем другая баба. Во-первых, постарше. А во‐вторых, одета по-деловому. Лика же в одежде предпочитает свободный стиль.

– И кто же это был?

– Вот и я о том же задумался. А потом сообразил, что нужно сделать. Помнишь, эти дуры в аптеке между собой болтали, что у Аглаи в любовниках завелся какой-то молодой хахаль и зовут его Дима. Меня как озарило! Показываю свидетельнице фотографию Аглаи. И что ты думаешь?

– Опознала?

– Да!

– Ошибки быть не может?

– Я не первый день в деле. Не одну Аглаю, а фотки еще трех посторонних баб свидетельнице показал. Но она уверенно на Аглаю пальцем ткнула и еще добавила, что сейчас у нее прическа немного другая. В общем, едем к ней! Нужно задерживать голубку.

– Ты думаешь, что Аглая могла сотворить такое с Димой? Ударить по голове, связать, а потом вколоть ему беззащитному яд? И еще сидеть рядом, наслаждаясь его агонией и слушая его вопли, заглушая их музыкой?

– Почему же нет? Бабы, они знаешь какие мстительные! Самые жестокие надзирательницы в лагерях всегда бабы! Это я тебе объяснил, что касается морально-этического аспекта. Теперь насчет всего прочего. Медицинское образование у Аглаи есть. С наркотическими средствами она работать умеет. И укол вколоть ей раз плюнуть! Всех медиков этому учат. Да хоть бы взять мою жену, она к медицине никакого отношения не имеет, а уколы Кокосу сама колет. И мне колет. И моей матери. Нашим девчонкам только не колет, говорит, что боится им случайно повредить.

У Саши хоть и оставались сомнения на счет виновности Аглаи в убийстве Димы, но попереть против фактов он все же не мог и признал:

– Надо искать Аглаю.

– Она тебе ответила?

– Нет. И в Сети ее с трех часов дня нету.

– Очень подозрительная тишина для одинокой бабы. Обычно они из сетей не вылезают. А тут вечер выходного дня, а она еще ни разу не выложила ни одной своей фоточки.

– Думаешь, что и ее тоже…?

– Думаю, что надо нам поехать к ней в гости.

– Мы там были, и нам никто не открыл.

– В этот раз все будет по-другому, – пообещал ему Олег и не солгал.

Пока ехали, Олег успел развить целую теорию, из которой следовало, что Аглая и является главной виновницей случившихся смертей.

– Бабенка не случайно нацелилась на Павла Семеновича. Разузнала, что мужик он богатый и из себя очень даже ничего. Почему бы и не попытать счастья? Всего-то и нужно, что убрать соперницу. И так появилась жертва номер один – Наталья Трофимова. Один укольчик, и жена умирает, оставив Павла Семеновича вдовцом. Это преступление сошло Аглае с рук и очень сильно вдохновило ее на новые подвиги. Следующими в числе ее жертв стали двое компаньонов Павла Семеновича. Их Аглая устранила с помощью уже отработанной методики. Укол – и нет человека.

– А их-то зачем?

– Все ради денег! Смерти этих двоих делали Павла Семеновича богаче ровно в три раза. Они же оставили завещательные распоряжения в пользу друг друга. Павлу повезло, он пережил двух своих компаньонов. Но было ли это просто удачей? Я думаю, что за этим стояло нечто другое.

– Тогда уж не нечто, а некто.

– Не перебивай, – с раздражением отозвался Олег. – Никакого некто! За этими преступлениями стояла Аглая! Она уже вступила с Павлом в связь и прекрасно знала, как сделать своего любовника еще богаче. А потом наступила очередь самого Павла.

– Она и его убила!

– А зачем он был ей нужен? Он ведь к этому времени тоже составил завещание. И в нем указал своей наследницей не ненавистную ему Лику, а обожаемую Аглаюшку.

– С чего ты это взял? – удивился Саша. – С чего решил, что такое завещание существует?

– Предчувствие. Не стала бы Аглая с хорошей работы так просто увольняться. А раз она уволилась, то только потому, что разбогатела в одночасье. Смерть Павла Семеновича сделала ее богатой. А значит, завещание было. Или она как-то иначе сумела добраться до его денег.

– Ну, допустим, такое завещание в пользу Аглаи и впрямь есть, хотя мы этого пока что точно не знаем. Но зачем было убивать Лику? Ее ведь ты тоже относишь к числу жертв Аглаи?

– Конечно! А зачем убивать Лику… Тут все очень просто! Как ни крути, Лика числилась по всем документам родной дочерью Павла Семеновича.

– Его падчерицей!

– Нет, дочерью. Она родилась в законном браке и была записана по всем документам дочерью Павла.

– Но свидетели говорили…

– Показания свидетелей хороши, когда нет документальных свидетельств. А в данном случае они имеются. Я их запросил и точно могу тебе сказать, что до года Лика была прописана в той квартире, где жили ее родители, то есть в квартире своего отца. Лишь в годик она была выписана из квартиры Павла вместе со своей матерью и прописана по другому месту жительства.

– В квартире Натальи Трофимовой?

– И квартира была приобретена на ее имя как раз в то время. И с тех пор мать и дочь уже оставались прописанными там. Павел хоть и воссоединился с Натальей, но прописывать на своих метрах ни ее, ни девочку больше не стал.

– Так… Интересно. И что из этого следует?

– А следует одна очень неприятная для Аглаи вещь. Раз Лика была в свое время прописана в квартире отца, то она получает право претендовать на ее часть. Разумеется, это право предстоит доказывать в суде, но шансы есть, и совсем неплохие.

– А Лика собиралась идти в суд?

– У нее в любой момент могло возникнуть такое желание.

– То есть Аглая решает отравить Лику, чтобы не делиться с девушкой частью наследства?

– Да!

– А Дима?

– Это последняя жертва Аглаи. Думаю, что Дима что-то знал о махинациях Аглаи. Может, даже подозревал ее в убийстве Павла Семеновича, его друзей и жены. Неспроста подружки упоминали про молодого любовника по имени Дима. Это вполне мог быть наш Дима, который нарочно вступил в связь с Аглаей, чтобы выведать все ее секреты. И что-то ему удалось у нее узнать. Поэтому сегодня Дима пригласил Аглаю к себе домой, возможно, собирался шантажировать. И поплатился за это собственной жизнью!

– Не мог в другом месте ее шантажировать? Зачем домой тащить?

– Или Дима сегодня просто воспользовался отсутствием постоянной подруги. Лика ведь с раннего утра укатила на соревнования, и решил приятно провести время с любовницей. Пригласил ее в гости, но что-то у них пошло не так, и Аглая своего кавалера прикончила.

Саша молчал, голова у него буквально пошла кругом.

– Ну а тотализатор? – слабым голосом произнес он.

Вопрос его Олегу не понравился.

– Какой еще тотализатор! Тут такие дела творятся, а он про какой-то жалкий тотализатор вспоминает! Вот уж не ко времени!

– Но мы думали, что смерть Лики может быть связана с тем, что это она с сообщниками организовала прием ставок на собачьих бегах.

– Больше мы так не думаем!

Но невзирая на категоричность приятеля, Саша вовсе не был так уж уверен в его правоте. Конечно, дело о наследстве Павла Семеновича, обросшее трупами, выглядело весьма подозрительно. Тотализатор бледнел на этом фоне. Но полностью сбрасывать его со счетов все же было нельзя. Хотя бы из-за травмированной лапки Банты, которой еще сильно повезло, что она вообще сегодня не заработала себе инвалидность.

На сей раз долго топтаться перед квартирой Аглаи им не пришлось. Позвонили пару-тройку раз, и за их спинами раздался шум шагов. И почти сразу Саша увидел, как лицо Олега расплывается в дружеской улыбке.

– Шуринов! Ты ли это? Привет!

И Олег обменялся рукопожатием с крепкого и плотного телосложения мужичком. Тот оказался следователем, с которым Олег когда-то вместе служил. Потом пути-дороги их разошлись, а вот приятельские отношения сохранились.

– Ты тут чего вдруг?

– Да вот с гражданкой пообщаться хотелось.

– Про это забудь, – покачал головой Шуринов. – С ней теперь, кроме Господа Бога, пообщаться никому не удастся.

– А что так? Умерла?

– Убита.

– Как это случилось?

– А хрен ее знает как, – признался Шуринов и вытер вспотевший лоб. – Сидела в кафе, вдруг глаза у нее закатились, она побледнела, захрипела, повалилась грудью на стол и… Привет всем, кто меня знал!

– Отравление?

– Вряд ли. Больше на остановку сердца похоже. Но что ее вызвало, еще предстоит разобраться.

– Тело уже осмотрели?

– Осматривают.

– Скажи своим, чтобы обратили внимание на след инъекции на левой руке. У нас уже две аналогичные смерти сегодня.

– Связь с нашей покойницей имеется?

– Прямая! Все они охотились за наследством одного и того же человека. Тоже погибшего при весьма странных обстоятельствах.

Шуринов оживился:

– Ну-ка, рассказывай! – потребовал он от Олега.

Но Олег тоже был непрост.

– Сначала дверь открой. Ключи ты ведь у покойницы из сумочки позаимствовал? Знаю, что позаимствовал.

– От тебя ничего не скроешь. Всегда таким был. Не хочешь к нам в отдел вернуться? Нам толковые работники нужны.

– Спасибо, всякую охоту к работе мне отбили. То не делай, этого слушайся. Я уж лучше как-нибудь сам по себе поживу. Да еще вот и эта история… Съездил на собачьи бега, называется, отвлекся. Не успели повеселиться, труп. Стали выяснять, что да как, второй труп. А теперь к свидетельнице заглянули, тут еще и третий труп появился.

Пока Олег рассказывал, Шуринов открыл дверь, и все зашли внутрь.

На первый взгляд ничто в квартире Аглаи не указывало на то, что в ней живет опасная преступница. Милое, исключительно дамское гнездышко. Изящная мебель, коврики и салфеточки, на окнах цветочки, многие из которых вовсю цвели. Чувствовалось, что все они буквально купаются в любви и заботе.

Встречать гостей вышел пушистый белый кот, который тут же без всяких предисловий начал тереться о ноги вошедших. Чувствовалось, что в его маленькой грудке бьется большое любвеобильное сердце. Он даже к Олегу и Саше отнесся снисходительно. Обнюхал их и ни слова не возразил на собачий дух, разве что деликатно чихнул в сторонку пару раз.

– Какой же ты красавец! Как же хозяйка решилась тебя одного-то оставить?

Кот мурлыкнул и принялся умываться. Мол, мое дело маленькое, кто я такой, чтобы хозяйке указывать. Как она решила, так и будет. А я не пропаду, кто-нибудь да приютит такого шикарного котика. Еще лучше прежнего заживу!

И он оказался прав. Не прошло и пары минут, как в квартире появился любопытный нос соседки. Женщина выглядела взволнованной, но служебное удостоверение Шуринова быстро ее успокоило.

– А я смотрю, что за мужчины в квартиру Аглаи толпой идут. Решила спросить. А что случилось?

Узнав, что Аглая умерла, соседка ахнула:

– Да как же это? И не болела ничем! Здоровая женщина. Или сердце?

– Пока что разбираемся. А вы ее хорошо знали?

– Ну, близко-то мы не общались. Разве что про наших кошек. Ее Альберт, – и женщина кивнула на кота, – он от моей Бетси родился. Поэтому с Аглаей мы про кошек в основном и разговаривали.

– Были у нее близкие?

– Мужчина был. Павел Семенович. В возрасте, но очень положительный. Он у нее в гостях бывал.

– Кто-нибудь еще?

– Аглая была порядочная женщина, она только с Павлом Семеновичем встречалась.

– Этих молодых людей тут не видели?

Но фотографии Лики и Ключа оставили соседку равнодушной.

– Нет, не видела.

– А с кем она жила?

– Детей не было. Родители умерли. Одна она жила.

– Возможно, подруги к ней приходили?

– Да вы знаете, нет, как-то никого я не видела. И я не назвала бы Аглаю сильно общительной. Вся ее жизнь проходила по маршруту «работа – дом». По выходным она любила бывать на распродажах в магазинах. Всегда старалась купить понравившуюся ей вещь со скидкой. Была несколько прижимиста, так мне кажется. Все разговоры всегда сводились к тому, как ей удалось сэкономить. Я и сама не люблю переплачивать, иной раз неплохо и сэкономить, но все-таки я такую экономию целью своей жизни не делаю. Если получается заплатить меньше, то хорошо. Если же нет, то я не расстраиваюсь, небось не обеднею. А вот Аглая так не могла, всегда повторяла, что копейка рубль бережет. Хотя для кого ей было копить? Одна ведь жила.

– Она с вами о планах на будущее не делилась?

– Говорила, что мечтает купить маленький домик на севере Италии. И чтобы обязательно с видом на озера. Побывала там и прямо заболела этой идеей. Там она хотела остаток своей жизни прожить, но недвижимость там всегда о-го-го сколько стоила. А уж что сейчас делается, мне даже представить себе страшно.

– А деньги откуда собиралась на такую покупку взять?

– Так ведь копила же.

– С зарплаты провизора на домик в Италии можно десять жизней копить и все равно не успеть.

– Не знаю. Но только сдается мне, что все у нее получилось.

– Это с чего такие мысли вас посетили?

– А с того, что я на днях Аглаю встретила, она как раз с ярмарки недвижимости возвращалась. И в руках у нее были проспекты с видами тех озер, на которых она так мечтала поселиться. И выглядела она такой воодушевленной, что я невольно остановилась и с ней заговорила. Тогда она мне и показала фотографию дома, который она в скором времени хочет приобрести. Конечно, я человек независтливый, но тут даже у меня слюнки потекли. Белоснежные стены, все вокруг утопает в зелени, живописные горы, внизу ровная синяя гладь, красота!

– Так она покупала дом?

– Собиралась. Раз уже даже номер объекта выбрала, значит, и впрямь на финишную прямую вышла.

– И как давно это было?

– Так в прошлые выходные ярмарка недвижимости состоялась. Значит, тогда и домик Аглая себе облюбовала.

И всего спустя неделю Аглаю находят мертвой.

Соседку удалось выпроводить без проблем. Она даже забрала Альберта, мотивировав это тем, что ее Бетси будет счастлива воссоединиться со своим сыночком. Никто из полицейских не возражал, кот оказался хоть и ласковым, но несколько навязчивым. Он так надеялся получить немножко внимания от людей, что только мешался у всех под ногами.

В спальне Аглаи удалось найти тот самый рекламный проспект, о котором говорила соседка. Он лежал рядом с кроватью на тумбочке, и страницы его были уже порядком замяты. Похоже, всю истекшую неделю Аглая только тем и занималась, что листала глянцевые страницы, предвкушая свой скорый переезд в новое гнездышко. Три домика были отмечены галочками. И фотографии предлагаемых к продаже домов впечатляли. Но куда больше самих фотографий впечатляли цены.

Саша увидел шестизначную сумму и закашлялся.

– Это в евро!

Олег зафиксировал координаты агентства, предлагавшего к продаже данные объекты недвижимости.

– Надо будет разузнать поподробнее. Но если окажется правдой, что покойница прикупила себе недвижимость на озерах в Италии, это может многое говорить о ее нетрудовых доходах.

Тут в дверь снова раздался звонок. Там стояла все та же соседка. На руках у нее устроились две почти одинаковые кошки. Альберт и его мать Бетси. Они были так похожи, что казались близнецами.

– Не знаю, важно это или нет, – сказала соседка. – Но дней десять назад к Аглае приходила полиция!

– По какому вопросу?

– Этого я уж не знаю. Но Аглая не хотела им открывать, тогда они показали ей через дверь удостоверение и пригрозили, что за отказ сотрудничать со следствием полагается наказание. И еще они сердились, почему она не приходит для разговора со следователем, хотя он вызывал ее уже не раз.

– А что Аглая?

– Она сослалась на занятость на работе.

Соседку поблагодарили и выпроводили. А Олег с Сашей переглянулись.

– Надо будет насчет этого следователя разузнать. Но это потом. А сейчас меня куда больше интересует, откуда у Аглаи деньги на домик в Италии?

– Наследство Павла Семеновича? – предположил Саша.

– Так ведь он умер только весной. Двух месяцев не прошло со дня его кончины. А раньше чем через полгода после его смерти в права наследства не вступить. Значит, его деньги пока что остаются для Аглаи, да и для кого угодно другого, недоступными.

Дальнейший осмотр квартиры Шуринов со своими ребятами проводили сами. Олегу стало то ли скучно, то ли он понимал, что тут прекрасно обойдутся и без него.

И он спросил у Шуринова:

– А далеко ли отсюда до ресторана, в котором Аглая умерла?

– Не так чтобы близко. Это в соседнем квартале. Доедешь до перекрестка, он там сразу через дорогу. «Гремучая ива».

– Знаю его. Тогда мы с Сашком туда съездим? Не возражаешь?

Шуринов не возражал, хотя и не вполне понимал, что Олег надеется там найти.

– Мои ребята там уже все осмотрели и всех опросили.

– И все же мы съездим.

– Ты всегда был упрямый и слушал только самого себя. Я тебя тогда не мог переубедить, где уж мне сейчас с этим справиться. Поезжай, конечно. А я тебя сопровождать не могу. Нам работы тут еще надолго.

– Если что-нибудь интересное найдешь, нам сообщишь?

– Например?

– Ну, запасные части от ОЗМ советского образца.

– ОЗМ? Это что еще такое? – насторожился Шуринов.

– ОЗМ – семьдесят два.

– Мина, что ли? – поразился Шуринов. – Противопехотная? Шутки шутишь?

– Какие уж тут шутки. Скажи ребятам, чтобы работали аккуратней. Мало ли что тут найдется.

И прежде чем изумленный Шуринов успел у него что-либо спросить, Олег вышел из квартиры.