Рейтинг собачьей нежности

Глава 7

В аптеке было тихо и пустынно. Народу ни души. Редкий случай, когда в аптеке не наблюдается ни единого покупателя. Складывалось впечатление, что все жители микрорайона дружно выздоровели. А возможно, у них просто не было желания в такой прекрасный летний вечер тратить свое время на этой благословенной земле на посещение скучных лечебниц.

Саша уже открыл рот, чтобы позвать кого-нибудь из персонала, но Олег снова пихнул его локтем в бок.

– Тихо! Молчи!

Из подсобного помещения до них доносился звук голосов. Он был слышен достаточно отчетливо, а если еще сунуть голову в окошко для посетителей, то слышно было и вовсе почти каждое слово.

– А я вот думаю, что Тихонова уволилась, потому что стыдно ей перед нами было!

Олег подмигнул Саше:

– Тихонова – это Аглая!

Саша молча кивнул и навострил уши.

– Уж как она перед нами нос задирала, как хвасталась, а кончилось все ничем! Пшик! И ничего больше.

– И не говори, не повезло ей.

– Так ей и надо! Уж как она этого Павла Семеновича своего обхаживала, это же надо было видеть. И она ему то, и она ему это! Прямо стелилась перед ним! Стихи он пишет. Да не стишки, а стишата, кто такое читать-то стал бы? А Аглая ему комментарии со всех наших телефонов строчила, и лайки под его видео ставила, и всячески его страничку поддерживала и продвигала. И чего? Помер ее кавалер, все усилия Аглаи пошли насмарку.

– Да, еще немного, и дожала бы она его.

– Женился бы уж этот старый козел на ней, тогда бы после и помирал.

– Но если нет в жизни счастья, так нечего и судьбу пытать. Аглая мне рассказывала, что сватались к ней многие, но еще ни одно сватовство до логического финала не дошло. То одно мешает свадьбе, то другое. И обстоятельства такие выплывают, каких совсем нельзя было предположить. Вроде бы все хорошо идет, а они, эти обстоятельства… Бац! И появляются.

– Ну, что Павел Семенович помрет, этого она точно не ожидала.

– Говорила, что еще вполне бодрый старичок. Даже прикидывала, сколько ей с ним доведется пожить. А вот не довелось.

Последовала пауза, после которой женский голос произнес:

– И все же странно, что она так резко уволилась. Такое горе, говорит, что прямо работать не могу. Слышали вы про такое?

– Да и вроде бы не питала она к нему особых чувств. Сама мне говорила, что просто замуж хочет и обязательно за богатого. Не подвернулся бы этот, другого бы себе нашла.

И снова возникла пауза, потом кто-то произнес:

– Она тебе ничего не говорила, куда работать перешла?

– Нет. Я ей звонила, она про работу вообще ни слова.

– И на что жить собирается?

– Не знаю. Вроде как у нее кавалер какой-то новый появился. Она мне про него с таким восторгом рассказывала, что я даже позавидовала.

– Чему?

– А тому! Пусть у нее никогда ни с кем еще до свадьбы дело и не доходило, зато скольких мужиков она за свою жизнь перепробовала. А я вот как вышла в двадцать лет за своего Толю, так и живу с ним уже тридцать лет. И ни разу даже налево не сходила. Помирать лягу, хи-хи, так и вспомнить будет нечего.

– А что за мужчина-то у Аглаи появился? Небось снова старичок какой-нибудь?

– Вы не поверите, но и не вдовец, и не старик, а, наоборот, молодой, богатый и сексуально привлекательный мужчина.

– Это откуда ты знаешь?

– Голос его слышала.

– И что же по голосу прямо можешь определить, хорош ли из себя мужчина?

– Конечно. У него голос был такой низкий и с хрипотцой. Я как его услышала, у меня даже мурашки по спине пробежали. Ох, какой у него голос!

– Допустим, его возраст ты тоже по тембру голоса определила. Но откуда ты взяла, что он богат?

– А это уж потому, что я Аглаю знаю. Она нипочем не станет встречаться с бедным или средней руки доходами.

– И кто он такой?

– Она мне только имя его сказала, Дмитрий его зовут.

Возможно, друзья услышали бы еще что-то интересное, но Олег внезапно и резко дернулся, перевернул коробочку с чеками, и на шум выглянула одна из сотрудниц аптеки. Увидев две торчащие в окошках мужские головы, она сильно озадачилась.

– Вам что-нибудь нужно, господа?

Ситуация была максимально неудобная.

Но Саша не растерялся:

– Дайте средство от ломоты в суставах, – потребовал он.

Сотрудница взяла с полки и положила перед ним коробочку.

– Вот, возьмите.

– И как? Помогает?

– Очень хорошее средство, сама пользуюсь.

Олегу пришлось попросить что-нибудь от насморка. И ему тоже дали очень хороший препарат.

Когда чеки на лекарства были пробиты, Олег произнес:

– А теперь дайте нам координаты Аглаи Тихоновой – вашей бывшей сотрудницы.

Увидев служебное удостоверение Олега, которое он нахально сунул им под самый нос, женщины притихли и безропотно продиктовали ему адрес и телефон Аглаи. Они как-то все резко потеряли интерес к разговору про Аглаю. И на все вопросы Олега либо отвечали, что ничего не знают, либо просто молчали и делали вид, что страшно заняты другими делами.

– Что-то вы не слишком словоохотливы, девушки! Неужели совсем нечего рассказать про вашу товарку?

Ответом им была гробовая тишина. Вместе со сделанными ими зачем-то покупками друзьям и пришлось удалиться. Было ясно, что при них сотрудницы больше сплетничать про Аглаю не станут.

Выйдя на улицу, они не без удивления обнаружили, что им продали одно и то же средство и даже в одинаковых упаковках.

– И как таблетки от радикулита могут помочь при насморке?

Выбросить покупки в урну у Саши не поднялась рука. А вот Олег попытался, но Саша отобрал у него коробочки.

– Тебе не надо, мне оставь! За них же деньги оплачены.

– Бери и лечись на здоровье!

И они отправились к машине.

– Тебе не показалось, что бабы как-то напряглись, когда я показал им свое удостоверение? – произнес Олег.

– Нет, на удостоверение они смотрели с любопытством. А напряглись они чуть позже, уже в тот момент, когда ты захотел выведать у них подробности про эту Аглаю.

– Что-то у них нечисто. Неспроста они не хотели ничего нам про нее рассказывать. Ведь ни словечка не проронили. А значит, чего-то они боятся.

– А чего?

– Что-то они про нее знают. И я не я буду, если не выясню, что тут и к чему.

– Теперь куда? – спросил Саша, надеясь, что они все-таки поедут по домам.

День выдался суматошный, и Саша чувствовал, что пора бы уже ему прилечь и отдохнуть. Да и Барон выглядел вялым и сонным.

Но у Олега, как выяснилось, были впереди еще наполеоновские планы.

– Адрес этой мамзели Тихоновой мы узнали. Надо ее навестить.

Саша ужаснулся. Навестить! Значит, поехать туда, потом обратно. Это еще как минимум часа два! Он просто не выдержит! Барон тоже поднял голову и посмотрел на Олега. В выразительных собачьих глазах читались отчаяние и немая мольба об отдыхе. Но Олег был неумолим.

– И еще к Ключу нужно будет смотаться!

Барон безмолвно уронил голову на сложенные перед собой передние лапы, и Саше показалось, что пес простонал.

Саша тоже с удовольствием бы застонал, но вместо этого предложил:

– Может, к Ключу к первому и съездим? Ну, пока он еще не знает, что Лики больше нет в живых.

– Ты прав, это известие может сделать его разговорчивым. Но до Аглаи тут всего ничего. Поехали сначала к ней!

Саша мысленно обругал себя. Зная характер Олега, надо было предлагать ему от обратного. Хотел к Ключу, надо было предложить Аглаю. И тогда Олег сам бы предложил начать с Ключа, как с основного свидетеля. Потому что причастность Аглаи к случившемуся с Ликой была еще под большим вопросом. Пока что они даже не были уверены, что две молодые женщины были знакомы и вообще общались друг с другом. Тот факт, что Аглая была любовницей Павла Семеновича, совсем не делал ее автоматически подружкой Лики.

Впрочем, поговорить с Аглаей сыщикам не удалось, женщины дома не оказалось. Дверь им никто не открыл. Хотя нынче это тоже не показатель. Могла и просто не открыть, потому что не хотела никого видеть.

– А что у нее с активностью в чатах?

Саша уже успел найти пару страничек Аглаи, а также выяснил, на какие сообщества она подписана.

– Последний раз была в Сети еще два часа назад.

– Ты ей напиши, предложи встретиться от имени Лики. Посмотрим, что она ответит.

Саша написал, но ответа не последовало.

– Что там вообще есть интересного у нее на странице?

– Пока что ничего необычного. Личных фотографий почти нет. А так культура, архитектура, цветочки. Год назад отдыхала в Италии. Еще раньше в Турции и Египте. Увлекается садоводством. Много фотографий с садовыми цветами где-то на даче. Никаких намеков на тесное знакомство с Павлом я не вижу.

– Даже если она помогла старичку склеить ласты, то писать направо и налево она об этом не будет. И факт их близкого знакомства афишировать тоже не станет.

– Если не полная дура, то не станет.

– Выглядит-то она умненькой.

– Часто такие самые дуры и бывают!

С фотографии на друзей смотрела моложавая женщина лет тридцати с небольшим. Голову ее украшала аккуратная прическа, и как-то сразу с первого взгляда думалось, что эта женщина из приличной семьи. Одета она была в меру стильно, хотя и скромно. Украшения неброские и недорогие. Скромная, порядочная женщина, очень симпатичная внешне. В общем, ни единой зацепки.

– Не к чему даже придраться, – резюмировал Саша, закончив разглядывать фотографии Аглаи.

– Опыт мне подсказывает, что такие невинно выглядящие пташки чаще всего злодейками и оказываются. В тихом омуте…

– Тебе виднее, конечно.

Так как добраться до Аглаи друзьям не удалось ни в реальном, ни в виртуальном пространстве, то они оставили ее пока что в покое и отправились в гости к Диме Ключникову. Тот был персонажем совсем другого рода. И единственное, что его роднило с Аглаей, было то, что Димы тоже не оказалось дома.

– Да что же им всем дома-то не сидится!

Олег был раздражен. Он прекрасно понимал, что Ключников им просто необходим. Раз он жил с Ликой, то должен был знать про ее дела больше всех прочих.

– Может, он дома, просто не слышит?

За дверью гремела музыка. Насколько могли понять друзья, передавали какой-то симфонический концерт. Довольно странный выбор для уголовника и наркомана.

– Звони! Стучи! Пусть открывает.

Друзья так долго звонили и колотили в дверь квартиры, что надоели соседям.

В итоге на площадку выглянул благообразный дедулечка, который сурово посмотрел на обоих сыщиков и произнес:

– Вас только мне не хватало. У Димки чуть не с полудня музыка гремит, теперь еще вы трезвонить начали. Вот что, друзья-товарищи, идите-ка вы отсюда подобру-поздорову, пока я по ваши души полицию не вызвал.

– Спокойно, дед. Полиция уже тут.

Но старичок оказался не так-то прост. Он внимательно изучил служебное удостоверение Олега, сравнил его физиономию с фотографией, но даже это его полностью не удовлетворило.

– Удостоверение-то у тебя просроченное. Непорядок!

– Внимательный ты, дед.

Но тот на комплимент не поддался и еще суровей спросил:

– А где наш участковый?

– Без него обойдемся. Что можете рассказать про этих своих соседей? Квартира же принадлежала Анжелике Кононовой, а до этого квартирой владела ее мать – Наталья Трофимова. Правильно я говорю?

Старичок моментально насторожился:

– Как это принадлежала? Квартира и сейчас Наташкиной дочке принадлежит.

– Уже нет.

– Как это? Почему? Продала, что ли?

– Сегодня днем Анжелика Кононова была найдена без сознания, доставлена в больницу и там скончалась. Нам поручено расследовать это дело, поскольку обстоятельства ее смерти вызывают сомнение.

– Так убили ее! И я вам даже имя негодяя назову! Павел его зовут! Павел Семенович Кононов. Мерзавец! Он приходился Лике отчимом!

Было ясно, что старичок о смерти Павла Семеновича ни сном ни духом.

И все же Олег решил продолжить диалог:

– Вы хорошо знали эту семью?

– Сколько лет бок о бок с Наташкой живем! А уж Лика первые годы своей жизни и вовсе на нашем попечении была.

– Вашем – это чьем?

– Моем и Татьяны Сергеевны, жены моей покойницы. Наташка-то, как дочка чуток подросла, сразу на работу побежала устраиваться. И то правильно, что помощи ей со стороны ждать было неоткуда. Одна она была во всем белом свете. Да вот еще доченьку родила. Вдвоем стали жить. Но хорошо, крыша над головой у них была. Да ведь еще есть-пить что-то нужно. Вот Наташка на работу вышла, а девочку нам. И ей хорошо, до яслей-то еще когда дело дошло, и нам прибавка к пенсии. А потом уж мы и так просто с Ликой возились. То в садик отвести, то из садика забрать, то болеет девочка, тогда снова у нас обитает. Но и то сказать, что Наташка нас никогда рублем не обижала, всегда вовремя денежку подкидывала. И так заботилась, в магазин идет, всегда нас спросит, что купить. И денег за эти продукты не брала.

– В общем, мы поняли, что с матерью погибшей девушки вы дружили.

– Дружили, да. Скажите, неужели Лика действительно умерла? В голове не укладывается. Еще сегодня утром была такая веселая. Обычно они с Димкой раньше полудня глаз не продирают, а сегодня еще солнце не встало, как Лика уж на ногах была и куда-то спешила. В дверях с ней столкнулись. Она мне: «Здравствуйте, дядя Петя». Кстати, меня Петром Ивановичем зовут.

– Очень приятно.

Друзья тоже представились. И сосед пригласил их к себе в дом.

– Чего на пороге стоять? Стеснить вы меня не стесните, один я живу.

Петр Иванович поставил на плиту чайник, достал пакетики с заваркой.

– А вот угостить мне вас нечем. Никакой выпечки я дома не держу. И даже сахара у меня нет.

– Так мы купим.

– Я и сам в состоянии купить, но принципиально не беру, чтобы не было даже искушения слопать. Жена моя покойница, та без сладкого и дня прожить не могла. Уж сколько я с ней боролся, сколько объяснял, что сладкое – это ранняя смерть. Нет, говорит, без сладкого мне и жизнь не мила. Сколько проживу, все мое, а от конфет, сдобных булочек и десертов всевозможных я не отстану, и не проси. До ссор у нас с ней дело доходило. А потом она умерла. Врачи сказали, что сосуды в очень плохом состоянии, и все из-за того, что умершая была сладкоежкой. И вот сон мне был давеча, сидит моя покойная Танечка в хорошеньком таком домике у себя на кухне, всюду посуда с цветочками, как она любит, а перед ней стол накрытый. И чего только на этом столе нету. И эклеры, и торты, и конфеты самые разные. И наливочка у нее под рукой опять же сладкая. Сидит она, мне подмигивает, а сама уплетает это угощение за обе щеки. Я ей во сне пальцем грожу, а она только улыбается в ответ. Мол, ничего ты мне, старый дурень, оттуда не сделаешь. А времени у меня до твоего появления еще воз и маленькая тележка. Пока ты сюда ко мне заявишься и порядки свои дурацкие наведешь, я тут все сладости перепробую и все их съем. Такой мне странный сон был. Как думаете, где она?

Вопрос поставил друзей в тупик.

– Наверное, в раю, коли так любила сладкое, а там ей его предоставили в неограниченных количествах и без вреда для здоровья.

– А я вот думаю, что это ад, – буркнул дед и плеснул себе в чашку голого кипятка. – Ведь это же с ума можно сойти, если целыми днями только сладкое одно трескать.

Диспут на тему рая и ада зашел в тупик, толком и не начавшись, потому что Саша не знал, что сказать, а Олега интересовало совсем другое:

– И что же сегодня Лика вам такого особенного сказала?

– Радостная такая была. К вечеру жди, дядя Петя, с подарками.

– Это по какому поводу подарки? Вроде не праздник.

– Вот и я ее тоже спросил. А она мне отвечает, что к вечеру богата станет. И чего-то не понравилось мне это ею сказанное. Лика с тех пор, как отчим ее после смерти Наташи сюда отселил, ни дня не работала. Дима ее этот тоже еще тот балбес. Не работает, целый день баклуши бьет. На какие шиши они вдвоем существуют? Сначала я думал, что Лике отчим помогает, но потом она мне сказала, что отчим ей ни копейки не выделил из доли матери. Сказал, что Наташа с дочкой его всю жизнь объедали, он их содержал, все их прихоти исполнял, а они отплатили ему черной неблагодарностью.

– Это что он такое имел в виду?

– Этого даже и сама Лика не знала, а потому решила, что отчим просто избрал такой способ, чтобы от нее избавиться. Обвинил в том, в чем она вины за собой не знала, обиделся, что на нее, что на жену покойницу, и выставил Лику, в чем была.

– И вы не спрашивали, на что они с Димой живут?

– Интересовался, конечно. И не раз! Только кто же мне правду ответит? Сболтнула чего-то про то, что квартиру свою Дима сдает. И бежать скорей от меня.

Сдает квартиру? Дима? Не иначе как ту самую, в которой проживает его страдающая запоями мама с отцом и сестра со своими ребятишками! Только жильцов там и не хватало. Да там никто больше и не поместился бы. Значит, про квартиру это было вранье. И деньги поступали к молодой паре откуда-то из другого источника.

– А как же Лика собиралась разбогатеть?

– Думаю, что это было связано с теми собачьими соревнованиями, на которые она регулярно с самой ранней весны ездила.

– Что за соревнования?

– У ее отчима была собака. Банта, так ее зовут. Так вот Лика мне рассказывала, что эта Банта просто какая-то уникальная особь. Призы хватает буквально пачками. А каждый приз – это деньги!

– В самом деле?

– Лика так сказала!

В голосе Петра Ивановича это прозвучало так, словно голос его соседки был последней инстанцией. Ни Олег, ни тем более Саша не стали его переубеждать. Им обоим и так было понятно, что Лика вновь попросту обманула соседа. Никаких денежных призов, а тем более серьезных, за победу в соревнованиях охотничьих собак не полагалось. Ну, бывало, что победителям выплачивали две-три тысячи, исключительно для того, чтобы окупить расходы членов клуба на бензин и прочие дорожные траты. Но столько раз победить Банта при всем своем желании бы не смогла. Не говоря уж о том, что за весь нынешний сезон ни одной победы за Бантой зафиксировано не было. Все призы на бегах брал Чапай, а на прочих состязаниях, которые также проводились, победу забирали снова другие собаки.

Но бедному соседу, который никогда не посещал подобного рода соревнования, это было невдомек. И сейчас он с пеной у рта защищал ту версию, которую ему озвучила врушка Лика.

И Олег решил перевести разговор на тему, в которой Петр Иванович должен был быть куда более подкован.

– Вы сказали, что мать Лики поселилась в вашем доме много лет назад? Еще при жизни вашей жены?

– Совершенно верно!

– И как же ей досталась квартира? По наследству?

Петр Иванович задумался.

– Нет, не думаю. Там раньше жила одна препротивная бабка, старая, сварливая и, как мне думается, одинокая. Сколько она нам с женой крови выпила, не сосчитать. Литрами сосала. Мы тогда с моей Танюшей были помоложе, кровь бурлила, вот и скрипели кроватью ночами напролет. А эту бабку зависть взяла. Проходу нам с Танюшей не давала. То мы шумим, то мы свистим, то мы пыхтим, уже не знали, куда от нее и деваться. Потом и сами повзрослели, и старуха слабеть стала, так что все поутихло. Ну а потом и вовсе померла, а вскоре в квартире появилась Наташа с Ликой.

– То есть наследницы?

– Раньше-то я их никогда не видел. Да и Наташа утверждала, что квартира ей досталась по очереди.

– Это при СССР было?

– Нет, уже при Ельцине.

– М-м-м… ну допустим. И что дальше?

– А что дальше? Лике годик всего был… В ясли ее не брали. А Наташе деньги были нужны. Очень они нуждались с девочкой. Поэтому Наташа работать пошла, а девочку нам с женой подкинула.

– И долго она так работала?

– Пару лет пришлось ей несладко. А как все налаживаться начало, так это Павел Семенович нарисовался. Он постарше Наташи был, положительный со всех сторон, но ни мне, ни моей жене он не понравился. Да, воспитанный, умными словами разговаривает, а в глазах холод. Мы с женой так Наташе и сказали, не принесет этот брак счастья ни тебе, ни твоей девочке.

– А она?

– Станет она стариков слушать, когда муж ее деньгами и красивой жизнью поманил. Но поманить-то он ее поманил, а после обманул.

– Как это?

– Приходила к нам Наташка регулярно, плакалась. Твердила, что зря она наших советов не послушалась. Что муж у нее оказался редкой сволочью. И такие дела творит, что сказать страшно. Но в ту пору многие нехорошими вещами промышляли, время такое было. Но только Наташа нам на это возразила, что те бандиты своим женам сладкую жизнь предоставляют, в золоте, мехах и брильянтах их купают, по заграницам возят, в дорогих ресторанах кормят и поят. А ее Павел Семенович такая скупая тварь, что жене денег даже на еду для ребенка жалеет. Наташе приходилось как-то изворачиваться, чтобы из их семейного бюджета для Лики купить фруктов или сладостей. И кормила она ими девочку исключительно на улице или когда отец не мог увидеть. И Лике запрещалось отчиму о скормленных ей вкусняшках даже заикаться. Как-то раз девочка проговорилась, и Наташу ждал такой скандал, что она умоляла нас сказать ее мужу, что это мы передали девочке те злосчастные мандарины.

– Действительно, неприятный тип.

Скупость никого не красит. Но одно дело, когда бедный человек изо всех сил экономит, чтобы как-то протянуть от получки до получки. И совсем другое, когда человек при деньгах жалеет копейку на леденец ребенку.

– Еще какой гад оказался! И ведь он не постеснялся, приехал, выяснял, зачем мы делаем подарки Лике. И его смущал не тот факт, что мы балуем, в сущности, чужую нам девочку. Его волновало, не стоит ли за этим нечто большее, например, попытка подобраться к его деньгам.

– Он уже тогда был богат?

– Я бы сказал, состоятелен.

– А что Наталья рассказывала вам о том, почему она решила связать свою жизнь с этим человеком?

– Да ведь он был отцом Лики.

– Вы же называли его отчимом.

– Ну, правильно, потому что вел он себя в отношении девочки как отчим, да еще самый суровый. Но на самом деле он был ей отцом.

– В смысле? Он ведь женился на Наталье, когда Лике было уже три годика.

– И что? Разве дети только в законном браке появляются на свет? Была у них с Наташей любовь, появилась на свет Ликочка, потом что-то у ее родителей не заладилось, и Павел выгнал Наташу с ребенком. А спустя пару лет одумался и назад их к себе позвал.

– Но он сам всем говорил, что является отчимом Лики.

– Почему он так себя повел, я уж доподлинно не знаю. Но тепла у него к ребенку не было, это точно. Но и Лика платила ему той же монетой. Ненавидели они с отцом друг друга со страшной силой. А если вы про Лику подробнее знать хотите, то можете у Димки о ней расспросить. Уж каким бы он ни был, а между собой жили они дружно. Лика к нему была сильно привязана. Да и он слова плохого ей в жизни не сказал. У нас между квартирами только тонкая стенка, нам все слыхать, что у соседей делается. Так вот Дима с Ликой жили душа в душу, это я вам на чем угодно присягну. И если кому Лика и доверила свои семейные тайны, так это только своему женишку.

Все то время, что у сыщиком шел разговор с соседом, за стеной надрывались музыканты. Один исполнитель сменял другого, и гремела музыка так громко, что это стало раздражать даже Олега с Сашей. Каково пришлось Петру Ивановичу, который вынужден был слушать этот концерт уже не первый час, они даже не могли себе представить.

– Может, с Димой что-то случилось?

– Я уж и сам о том же самом думаю. Сходить разве что проверить?

– Как это сходить?

– Так ключи у меня имеются. Еще Наталья мне их оставляла. А Лика забирать не стала. Да я ей и не предлагал. Дело молодое, мало ли что у них случится. А себе я доверять могу, будет нужно, помогу.

И Петр Иванович сам не заметил, как будучи сильно взволнован, заговорил в рифму.