Рождён среди однажды умерших

Глава 17: Ночная труппа

Задорная мелодия четырёх инструментов разносилась по ещё недавно совершенно беззвучной округе. Деревья закачались в такт музыке, потряхивая горящие на своих ветвях фонарики, свет от которых развеивал густой туман вокруг, делая дорогу, выстеленную опавшими листьями, идеально видной в ночи.

Взору попросту было больше не за что зацепиться, и Касьян внимательно наблюдал за направлением, с которого начали зажигаться огни. Парень не представлял, что оттуда могло появиться, но надеялся, что все переживания окажутся бессмысленными. Всё же туман, кроме баловства со звуками, больше ничего не делал, но Касьян продолжал оставаться настороже, так как положение вещей могло измениться в любой момент.

Понимая, что опасность близится, он попытался создать преломляющий барьер, но стоило только его ауре проявить себя, как туман разорвал её в клочья. Касьян насторожился, попытавшись ещё несколько раз использовать телекинез, но каждый раз заканчивался одним и тем же. Туман вблизи его ауры мигом сгущался, словно становясь осязаемым, и разрывал её, растворяя в себе остаточный золотой свет и возвращая округу обратно в свой молочный мрак.

Это заставило Касьяна напрячься, ибо в одиночку столкнуться с подобным ему пришлось впервой. Лука вовсе был ему не помощником, если вообще не помехой. Ситуация казалась патовой, но Касьян не отчаивался, ведь опробовал не все возможные варианты.

Сидя неподвижно, он сконцентрировался на духовных нитях и в этот же миг его взор больше ничего не воспринимал. Их оказалось настолько много, что Касьян не видел даже Луку, находящегося совсем рядом.

Некоторые духовные нити спокойно бороздили пространство, игнорируя на своём пути любую преграду, если не сталкивались с себе подобными либо душами парней, так как в своей сути все они являлись одним и тем же. Другие же были составными частями белого тумана, а точнее маной, из которой и состояло данное заклинание. Эти нити были невероятно бойкими и резвыми, словно плясали в воздухе в определённом ритме.

Второй тип, собираясь единым потоком, так и норовил прорваться к душе Касьяна, дабы оказать на него воздействие. И как выяснилось, густой туман мог задавить не только количеством, но и качеством. Каждая нить, на которой концентрировался Касьян, несла в себе чёткое намерение броситься в пляс.

Проверив с сотню, он понял, что более они ни на что не способны. Чувство озноба и потеря слуха были вызваны предвкушением — тела парней без ведома хозяев отреагировали на заклинание, готовые вот-вот броситься в пляс, стоило только позвать. Особенно это касалось Луки, которому ещё не довелось научиться бороться против подобных воздействий, хоть тренировка на поле Красного Дурмана и принесла первые плоды.

Касьян же продолжал попытки отбиваться, однако по сравнению с аурой противника, его собственная казалась золотой лужицей в море, растворившейся в нём без остатка. Но даже со столь незначительными успехами это позволяло хоть немного сдерживать чужеродное воздействие. Однако это не было решением, лишь отсрочивало неизбежное, давая дополнительные секунды отыскать возможность на спасение.

Чувствуя, что даже в его голове то и дело начинают проскакивать мысли о музыке да плясках, Касьян посчитал, что Лука может вот-вот сорваться. Как для обладателя души силой в три смертные, он уже великолепно держался. Любой другой на его месте данным-давно сдался, смиренно зашагав к источнику мелодии.

Лука отпустил руку Касьяна, и только успевший выдрессироваться инстинкт не позволил ему выронить маленький ножик. Подросток встал и закрутился на месте, выискивая источник столь прекрасной музыки. Он не должен был добиться в этом успеха, так как мелодия не звучала где-то в округе, а плотно засела у парня в голове.

Несмотря на это, в один момент Лука остановился и собирался уже сдвинуться с места, но сразу же был остановлен Касьяном, схватившим парня за руку. Он примерно представлял, что юноша должен быть в сознании, потому во второй раз направил в его душу поток своих мыслей, надеясь, что те будут замечены среди непрерывных атака белого тумана.

«Если отойдешь от меня, то не факт, что мы ещё встретимся».

Как бы Касьян не старался, даже учитывая тот факт, что он пропускал духовные нити через тело при непосредственном контакте с целью минуя округу, полнившуюся вражеской аурой, Лука зашагал в сторону, откуда начали зажигаться фонари. Только цепкая хватка Касьяна не позволила ему отойти, и подросток, словно зомби, неуклюже топтался на месте.

Самое страшное, что Лука прекрасно осознавал свои действия, но хоть как-то повлиять на это не мог. Тело просто отказывалось слушаться хозяина, неустанно перебирая ногами, дабы поскорее очутиться в месте, где сможет вдоволь натанцеваться. Душа Луки попала под влияние вражеского заклинания, не имея возможности самостоятельно избавиться от него.

Тело было прочно связано с душой, потому оно ей и вторило. На самом деле суть заклинания такова, что даже потеряй подросток сознание, он бы всё равно продолжил делать то, что делал. Он смог ещё лучше понять, что такое душа, ведь та контактировала с весьма бойкой и активной аурой.

И сей, казалось бы, приятный факт лишь омрачал Луку, так как это позволило самую малость осознать силу тумана, в который он угодил. Конечно же, подобное не могло не отразиться на ментальном состоянии подростка, вгоняя его только глубже в пучину страха и лишая последней надежды как-то выбраться из передряги. Да, он немного понял силу врага, но также это позволило ему осознать собственную слабость. И только рука, схватившая его и крепко удерживающая на месте, не позволила Луке впасть в отчаяние.

Касьян сидел совершенно неподвижно, ведь ему хватало и чистой физической силы, чтобы не дать подростку сбежать. Не став пытаться пересилить себя, он сконцентрировался всего на одном слове, которое и начал посылать в душу Луки:

«Борись!»

Кажется, что хотя бы одно из ста достигло разума подростка, ибо тот остановился на месте, перестав перебирать ногами. Спустя время Лука нашёл в себе силы сесть, прижавшись плечом к плечу Касьяна. Таким образом он искал поддержки и помощи, ибо словами хоть что-то выразить не мог.

Касьян лишь беззвучно хмыкнул на этот жест Луки, вернувшись к своим размышлениям. Но долго думать ему не позволили быстро приближающиеся звуки, и не те, что наигрывали мелодию у него в голове, а самые что ни на есть настоящие. Во всяком случае, Касьян потерял возможность отличить реальность от вымысла из-за обилия маны в округе.

Приближающиеся звуки были топотом множества ног, которые в такт музыке громко ударяли пятками о землю. Было очевидно, что там находилось не менее двадцати существ, однако никто из парней не собирался проверять их точное количество.

Но это было лишь желание разума. У тела Касьяна на этот счёт имелось своё собственно мнение, потому он выглянул из-за дерева и увидел всё шествие. Несмотря на густой туман, область, освещённая фонарями, идеально просматривалась. Всё было видно даже слишком хорошо, отчего казалось, что в мире больше ничего не существовало.

Шествие возглавлял квартет из пёстро разодетых демонов. Это были трое мужчин и женщина, на головах которых виднелись маленькие козьи рожки, а их большие жёлтые глаза имели продолговатые горизонтальные зрачки. Если бы не это, то, даже не смотря на экстравагантные наряды, этих демонов можно было бы назвать чертовски красивыми. Особенно непропорционально большие и уродливые глаза портили всё впечатление.

Труппа слегка пританцовывала в такт озорной музыке, которую они исполняли каждый на своём инструменте. Мужчины играли на скрипке, барабане и дудке, ну а женщина своими бледно-белыми руками размахивала бубном над головой, периодических похлопывая по нему.

Остальные члены шествия, державшиеся чуть поодаль от квартета, плясали, как умалишённые, для каждого движения выкладываясь на все двести процентов. Группа танцоров была максимально разношёрстной: в ней собрались все те, кто при обычных обстоятельствах держались друг от друга на расстоянии либо вовсе сражались насмерть.

Были там и люди, по большей части новички, были там и монстры; и все они дружно танцевали под игривую музыку. Со стороны казалось, что это давнишние знакомые, хорошенько выпившие при встрече, но что бы они рассказали сами, будь у них возможность, было даже страшно представить.

Увидав всё это, сердце Касьяна пропустило удар, и парень незамедлительно спрятался обратно за деревом. Теперь он сидел неподвижно, плотно прижавшись плечом к Луке, стараясь даже дышать пореже. Шевелиться было попросту нельзя, ибо сейчас ему достаточно поднять руку, чтобы тело не выдержало и ринулось в пляс.

Касьяну ещё повезло, что он решил остановиться сразу же, как только густой туман перекрыл всю видимость, иначе, продолжай он бежать, то, скорее всего, затанцевал бы, даже не заметив этого. А тогда парень всего-то предположил, что заклинание сбивает попавшихся в ловушку с пути. Или же это была интуиция, выработанная после длительного переезда.

Во всяком случае, в тот момент Касьян предпочёл разобраться в ситуации, прежде чем попытаться сбежать, ибо никогда не знаешь, когда под твоими ногами окажется пропасть. Но, как оказалось, здесь вообще лучше лишний раз не двигаться. А сбежать-то хотелось, но пока что с этим Касьян ничего не мог поделать.

Труппа становилась всё ближе к их позиции, а музыка и топот ног громче. Когда объединённые усилия тумана и звуков достигнут своего пика, тогда-то парням и наступит конец. Разум Касьяна работал на полную, даже в столь патовой ситуации стараясь найти решение, но неожиданно с мыслей его сбило движение, потревожившее плечо парня. В их маленькой группе произошла первая потеря, и, конечно же, несчастным оказался самый слабый её член.

Когда туша кабана соскочила с его плеча, Касьян не на шутку перепугался. Он пустым взглядом смотрел на то, как обезглавленный труп животного встал на задние копыта и, пританцовывая, поковылял к труппе. Там безголовая туша заплясала с ещё большим энтузиазмом, присоединившись к началу шествия.

Если заклинание уже даже на дохлого кабана подействовало, то Касьян примерно представлял, сколько им оставалось. Он посмотрел на Луку, считая, что тот вот-вот отправится следом за безголовым поросёнком, однако не заметил на нём и следа борьбы.

Поняв, что Лука совершенно неподвижен с тех пор, как сел, Касьян осмотрел его повнимательнее. Хоть всё тело парня и не шевелилось, однако он зачем-то держал левую руку на сердце, которую освободил, положив фигурку обжоры на колени. Лука периодически поднимал кисть, быстро возвращая её на место, словно тем самым пытался привлечь внимание Касьяна.

Не имея других идей, он также положил руку на сердце, почувствовав первый удар, громом пронёсшийся по его разуму, на мгновение перекрыв звуки музыки. Затем последовал второй, третий… и каждый раз мелодия в его голове ненадолго замолкала, позволяя Касьяну перевести дух.

Теперь, если больше не двигаться, то была надежда даже для Луки переждать, пока шествие с музыкой и плясками не уйдёт достаточно далеко. Понимая, какую помощь ему предоставил парень, отношение Касьяна немного поменялось, и он начал ментального бомбардировать его душу всего одним единственным словом:

«Спасибо».

Увидев, что Лука прекратил хлопать себя по груди, он понял, что его сообщение было доставлено адресату. Успокоившись, Касьян заметил, что его сердцебиение замедлилось, потому он сразу же исправил сей казус, предавшись воспоминаниям.

Демонесса, пританцовывающая во главе труппы, косо глянула на дерево, за которым прятались парни, но никак на это не отреагировала, лишь слабо улыбнувшись. Трое её напарников поступили аналогичным образом, продолжая вести за собой поддавшихся веселью неудачников.

Уже близился рассвет, и они должны были успеть вернуться до того момента, так что у демонического квартета попросту не было времени отвлекаться на парочку хоть и находчивых, но всё же слабаков. Их хозяин дал указание привести определённое количество существ, а не кого-то конкретного, так что потеря двоих не стоила опоздания, которое могло обернуться лишением жизни.

Так они и продолжали своё шествие, на пути сполна восполнив две недостачи, пока не приблизились к огромному иссохшему древу, у корней которого была узкая трещина, ведущая к полой сердцевине. Там, в самом центре, на камне, верхушка которого была срезана, образуя плоскую поверхность, неподвижно лежала отрубленная по локоть рука.

В месте среза можно было разглядеть всё её содержимое, которое выглядело так, словно она совсем недавно потеряла хозяина. Рука явно некогда принадлежала человеку, однако казалось, что это вовсе не так; в венах даже осталась кровь, которая никуда не вытекала.

Когда шествие подошло к трещине, демонический квартет сразу же остановил свою мелодию, встав по двое с каждой стороны входа. Лишившись музыки, все танцоры резко замерли, однако не стали разбегаться кто куда, вместо этого стоя неподвижно, словно чего-то ожидая.

Указательный палец на отрубленной руке слегка стукнул по гладкой поверхности камня, и все, включая квартет демонов, упали на колени в глубоком поклоне. Это было сделано не с целью потешить собственное самолюбие, просто её хозяин постоянно так поступал, а она лишь машинально повторяла.

Собственно говоря, какие могут быть чувства у руки? Только цель — вернуться на своё законное место и не более. Всё, что она делала, не являлось чем-то осознанным — это лишь случайные знания части души владельца, оставшейся в конечности. Рука всего-то и желала вновь стать частью единого целого, а для этого ей было необходимо поддерживать своё существование, дабы не истлеть преждевременно.

Стук пальца раздался вновь, и танцоры начали вставать с колен и по одному проходить через щель внутрь дерева. Каждый из них по очереди прикасался к руке, после чего отходил чуть поодаль, собираясь в круг с каменным постаментом в качестве центра.

Так продолжалось до тех пор, пока к срезанному камню не подошёл безголовый кабанчик. Он протянул свое копытце к руке, но ему не хватило роста, чтобы дотронуться до неё. Мёртвая тушка начала подпрыгивать, пытаясь достать, но даже так у неё ничего не вышло.

Видя случившийся казус, один из демонов-музыкантов подбежал к постаменту и поднял кабанчика руками. Он бы с радостью воспользовался телекинезом, однако их хозяин воспринимал любую магию рядом с собой как угрозу. Потому демон смиренно стоял с мертвой тушкой и ждал, пока та дотронется до отрубленной руки.

Что показалось всему квартета странным, так это то, что безголовый кабанчик продержал своё копытце дольше других, прежде чем его убрал. Но на этом странности не закончились. Демон поставил кабанчика обратно на землю, но тот не стал отходить от постамента в круг, сформированный теми, кто прикасался к руке ранее. Вместо этого мёртвая туша так и осталась рядом с камнем, лишь чуть-чуть отойдя вбок, дабы не мешать подходить следующим танцорам.

Молча выйдя из ствола дерева и встав на своё прежнее место, демон, как и его товарищи по квартету, искоса поглядывал на обезглавленного кабанчика, не понимая, что сейчас вообще происходит. К слову, им всегда было сложно осознать действия и мотивы их так называемого хозяина, потому что это была всего лишь рука. Если бы она могла хоть что-то объяснить, то этого бы хватило, чтобы стократно облегчить работу квартету.

Когда-то эти демоны жили сами по себе, завлекая случайных путников в последний танец, пока однажды на них с неба не свалилась эта рука, подчинившая квартет себе. Конечно, они могли мыслить без ограничений, да и туман, создаваемый конечностью, оказался крайне полезным в промысле, но отныне они были вынуждены исполнять чужие прихоти. Неповиновение же каралось жуткой болью, ведь рука могла контролировать их тела, как ей вздумается.

Но это был не худший вариант, так как квартет, по сути, продолжал заниматься своим делом просто в немного изменённом виде. Тем же, кого они приводили к хозяину, везло не так сильно. Часть из них становилась личной стражей руки, скрытой в древесине полого дерева. Им дозволялось двигаться только при возникновении угрозы. Отдельное время на прием пищи не выделялось. Самые же невезучие уходили на поддержание сохранности руки, что не оставляло бедолагам и шанса.

Вот и сейчас, когда последний танцор прикоснулся к руке и встал в круг, пришло время распределения ролей. Густой туман, словно вода, начал стекаться со всей округи через узкую щель обратно в полое дерево. Собираясь в одном месте, он постепенно из белого перетекал в ярко серебряный цвет, пока снаружи ничего не осталось.

Полость в дереве окончательно заполнилась, и если просунуть руку через щель, её будет невозможно увидеть. Как раз в этот момент начался рассвет, и демонический квартет спрятался в тени дерева, решив скоротать время за игрой в нарды. Ждать им предстояло не мало, но и далеко отходить от хозяина не дозволялось.

Из дерева не доносилось никаких криков агонии, да и в округе было достаточно спокойно, однако квартет понимал, что внутри у приведённых ими людей и монстров всё совершенно не так. Благо что демоны давно перестали заботиться об этом, ибо подобная участь могла ждать и их, а думать о своей смерти было вовсе не приятно.

Маясь от безделья, они прождали семь дней, пока в сумерках густой туман не начал распространяться по округе. Демоны сразу же подскочили с мест, встав на колени перед трещиной, дабы почтить хозяина. Однако они обомлели, когда увидели, что из дерева к ним на встречу шагает на своих двоих безголовый кабан, силы которого значительно увеличились.

Все члены квартета разом подняли головы и посмотрели на отрубленную руку, но объяснений за этим, естественно, не последовало. Вместо этого они почувствовали, как им показалось, знакомую ауру. Немного подумав, они поняли, что та принадлежала одному из парней, сумевших выдержать влияние их музыки вместе с туманом.

Но вот что им делать дальше с полученной информацией, было критически непонятно. В это же время, пока квартет пребывал в раздумьях, из дерева выбежали два человека и два монстра, сразу же скрывшись в тумане.

Демоны всё также продолжали стоять на коленях, пока их тела не обуяла жгучая боль. Эта агония показывала, что хозяин был недоволен их действиями, потому квартет сразу же вскочил на ноги и зашагал следом за кабанчиком. Боль мигом стихла, тем самым дав понять, что они на правильном пути.

— Кажется, это добыча тех парней, — произнесла демонесса, косо поглядывая на шагающий впереди труп кабанчика. — Он должен помочь найти нашу цель?

— Я уже нихуя не понимаю! — проверещал дудочник, держась за голову и истерично посмеиваясь. — Сперва мы стали рабами отрубленной руки, а теперь должны следовать за безголовым кабаном?

— Смотри на всё с более радостной стороны, — сказал барабанщик, стукнув товарища по голове. — Нам вообще ничего не было сказано про сроки, а те ребята, похоже, займутся нашей работой. Глядишь и повеселиться выйдет.

— Но что делать с этим? — спросил дудочник, указывая своим инструментом на кабана.

— Скорее всего, это автономная марионетка, так что нам надо просто не допустить, чтобы она заметила цель, и мы больше никогда не увидим нашего господина, — высказал свою позицию скрипач.

— Да, давайте попробуем, — поддержала товарищей женщина.

Сойдясь на этом, квартет дружно заиграл на своих инструментах, шагая за безголовым кабаном. Раньше им никогда не хотелось исполнять грустных песен, но после встречи с рукой это изменилось. Теперь же такая возможность была, и квартет впервые заиграл печальную музыку.

Они не понимали всего происходящего, а действия хозяина казались им бессмысленным. Но вот для руки всё было довольно-таки логично, ибо, не обладая умом, она попросту не в состоянии действовать иррационально.

Ей показалось, что обладатель ауры, остатками которой пропитался труп кабанчика, может стать отличным временным носителем. Руке был нужен этот человек, и логично отправить на его поиски тех, кто с ним пересекался. Временные же рамки на поиск танцоров она устанавливала лишь потому, что это было необходимо для выживания, а сейчас совсем другой случай, вот рука и могла подождать.

И квартет рассчитывал, что на это уйдет неизмеримое количество времени. Даже сейчас, казалось бы, всего лишь наигрывая грустную мелодию, они неустанно думали, как бы помешать кабанчику исполнить своё предназначение. По понятным причинам просто договориться им бы не удалось.

Но всё это произойдёт лишь спустя семь дней, а когда квартет пересечётся со своей целью даже они сами не знают. Вот и Касьян с Лукой ни о чём подобном не ведали.

Когда шествие скрылось в тумане, и даже музыка затихла, парни по-прежнему прятались за деревом, боясь убрать руку от сердца. Фонари начали гаснуть один за другим, но и после этого они не сдвинулись с места. Лишь когда туман полностью развеялся и задался рассвет, парни смогли спокойно выдохнуть.

Осмотревшись по сторонам, Касьян понял, что скрученные голые деревья с фонариками на ветках никуда не делись. Это означало, что они с Лукой могли бы выследить местоположение демонического квартета, однако таковым желанием не располагали.

— Можешь открыть глаза, ночь уже закончилась, — сказал Касьян, когда увидел, что его компаньон так ни разу и не разомкнул век, даже несмотря на то, что чувствовал падающие на него лучи солнца.

— Уже безопасно? — спросил Лука, оглядываясь по сторонам.

Когда подросток увидел вереницу скрюченных деревьев, он обомлел. Лука прекрасно понимал, что события ночи были крайне опасны, однако так ничего и не увидел. Сейчас же, чувствуя себя в безопасности, ему стало интересно, и он спросил:

— Что здесь произошло?

Услышав краткий пересказ событий от Касьяна, Лука окончательно убедился, что в лесу не место для такого слабака, как он. Первым его помыслом было желание как можно скорее стать сильнее, однако вспомнив, что для этого придется сражаться с монстрами, его мысли резко переменились, после чего он сказал:

— Может быть, уже вернёмся? С меня достаточно таких приключений.

Услышав предложение от парня, Касьян с печалью во взгляде посмотрел в направлении, куда, пританцовывая, убежал его кабанчик. Будучи вынужденным уже дважды отсиживаться в укрытии, он посчитал, что получил за свои труды слишком мало, да и перед Всеволодом ему не с чем оправдаться. Обдумав всё хорошенько, Касьян повернулся к подростку и, мотая головой, сказал:

— Нет.

После он сразу же закинул Луку на плечи и умчался в даль, возвращаясь на путь к своей истинной цели путешествия.