Рожденный в огне «Феникс»

IX

Следующий караван не мог быть отправлен ранее чем через две недели, так что времени для подготовки предстоящей операции было предостаточно. Вот только на симуляторах это сделать все же сложновато, поэтому иногда приходилось проводить учения в полевых условиях. Риск возрос во много раз, когда мне стало нужно осмотреть местность по соседству с пиратской базой. Это было крайне опасно, но необходимо. Оставалось только решить, кто пойдет со мной. Откровенно говоря, я предпочел бы взять с собой весь «Феникс», но это выглядело бы странно и подозрительно. Поэтому со мной было лишь командное звено «Наковальня». После присоединения к отряду Свенсена, я смог расширить «Наковальню» до состава полного копья, ведь «Вархаммер» прекрасно туда вписывался. Еще я взял с собой Бондарева на «Ассасине»: чем больше «заговорщиков» ознакомится с районом боевых действий, тем лучше, кроме того, Антон давно показал, что к его мнению стоит прислушиваться всегда. Я не мог придумать какой-нибудь достойный повод взять с собой и Фосетта и очень жалел об этом. Бергман удивил меня, предоставив в качестве проводника Ральфа Шпранглера, того самого мехвоина с «Шедоу Хоком», которого победила на турнире Анжела. Я не возражал против этого — помощь хорошего знатока местности будет весьма кстати.

Часа через три мы добрались до места назначения. До самой пиратской базы оставалось всего часа два хода, и ближе я приблизиться уже не рискну. Но даже сейчас существовал немалый риск наткнуться на патруль налетчиков. Не то, чтобы меня это так уж волновало, шесть мехов, в конце концов, вполне могут справиться с любой потенциальной угрозой со стороны пиратов, но ведь это как раз нам сейчас и не выгодно! Если мы повредим, а тем более уничтожим пару-тройку машин грабителей, то ни о каком нападении на караван для них не может быть и речи. Для нас это будет куда большей катастрофой, чем для пиратов. Они просто взлетят и совершат прорыв с большими шансами на успех, а вот мы потеряем кучу денег.

Я отвлекся от невеселых размышлений и бросил взгляд направо в боковое окно, где можно было видеть идущий рядом со мной «Феникс-Хок». По стечению обстоятельств я практически не виделся с Анжелой те несколько дней, которые прошли со времени турнира, но, насколько я мог понять, она благополучно преодолела свой кризис. По крайней мере, когда мы готовились к выходу, она была абсолютно спокойна. Хотя, конечно, лишь первый бой и первая реальная, а не симулированная опасность, покажет, так ли это. Сейчас Циммер с помощью чувствительной системы радиосвязи своего меха пыталась поймать хоть какие-то следы переговоров противника. Судя по ее молчанию, пока успеха она не добилась. Я связался по прямому каналу с Бондаревым:

— Ну, что скажешь, Антон? Можно ли здесь устроить засаду на пиратские мехи, если они устремятся на помощь налетчикам, попавшим в беду при нападении на караван?

— Сам же видишь, что нет. Это практически ровная поверхность, где тут спрячешься? Разве что гряда вдалеке сгодится. Постой, у тебя же был несколько другой план. Кажется, ты хотел использовать ту пещеру…

— Она слишком далеко, к тому же, как показали последние события, пираты вовсе не забыли о ней. Нам явно было бы лучше найти более удобное место для засады.

— Так пойдем, посмотрим хребет.

Осмотр оправдал наши ожидания, там оказалась достаточно большая расщелина, где могло укрыться несколько мехов. Правда, если разбойники пройдут далековато отсюда, то у наших машин из засады должна быть более высокая скорость, чтобы догнать пиратов.

Я уже хотел было с облегчением приказать сделать круг по окружающей местности, чтобы хоть как-то замаскировать истинные причины нашей «прогулки», когда в наушниках нейрошлема раздался напряженный голос Анжелы:

— Командир, я засекла сигнал. Это просьба о помощи.

Выругавшись про себя, я все же поинтересовался как можно более спокойным голосом:

— Какая именно просьба о помощи?

Впрочем, я уже и так знал ответ. Циммер лишь подтвердила мою догадку:

— Пираты напали на один из ближайших агрокуполов. Это примерно в двадцати километрах отсюда. Они разгромили небольшое соединение милиции, которое его охраняло, и теперь занимаются мародерством. Кто-то из персонала успел подать просьбу о помощи.

Я напряженно раздумывал над ситуацией. Все складывалось хуже некуда. Не ответить на этот призыв мы не могли просто потому, что это выглядело бы до невероятности странно и подозрительно. Придумать хоть какое-то разумное объяснение было бы в таком случае совершенно невозможно. И что будет, если я сейчас отдам приказ возвращаться? Бондарев и Уинстон, конечно, прекрасно поймут его тайную подоплеку и, пусть скрепя сердцем, подчинятся ему, а вот остальные, особенно Шпранглер? Но ведь и бой с пиратами был нам сейчас нужен меньше всего. И не потому, что я боялся поражения, а совсем наоборот — я боялся победы. Любой значительный урон налетчикам может заставить их убраться с Бадена, а с ними уйдут и алмазы…

Сжав зубы, я покорился неизбежному:

— Анжела, передай остальным, что мы отправляемся на помощь. Этот агрокупол есть на наших картах?

— Да, я только что его нашла. Он к северо-востоку отсюда в восемнадцати километрах.

Мне понадобилось секунд тридцать, чтобы отыскать поселение.

— Прекрасно. Идем туда. Скорость — крейсерская.

— Почему крейсерская?! Разве нам не следует поспешить?

— Мы и так будем там минут через двадцать. Это достаточно быстро. А перегревать мехи перед боем неразумно.

На самом деле, я надеялся, что этих двадцати-тридцати минут грабителям хватит на то, чтобы взять все, что им нужно и убраться оттуда. В наушниках раздалось недовольное ворчание, но, к счастью, никаких возражений и комментариев не последовало. Вот и хорошо.

По дороге я связался с Бондаревым и Уинстон, попросив их сражаться похуже. Прекрасно понимая положение, те не возражали, впрочем, Антон высказался в том духе, что вообще вряд ли сможет сражаться как-то по-другому на «этой проклятой железяке». Я лишь покачал головой. Похоже, Бондареву была свойственна ложная скромность. По крайней мере, на турнире он без особого труда «разделался» не только с Хайнцем, но, к моему изумлению, и с Блюхер, проиграв поединок лишь Лизе, после чего отказался от дальнейшего участия. Нет, из Антона получится очень неплохой мехвоин, вот если бы еще убрать его странную ненависть к самим мехам… Впрочем, сейчас меня беспокоил не он, а Свенсен. «Вархаммер» обладал страшной силой в умелых руках, а мое впечатление было таково, что потомок шведов — вполне компетентный боец. Но вот как раз ему я не мог приказать плохо стрелять! Или все же мог? Я решил связаться с ним.

— Ингвар, у меня к тебе есть странная просьба, — я замялся, не зная, как продолжить.

— Какая, капитан?

— Не мог бы ты, ну, скажем так, стрелять не очень метко?

Ответом мне было изумленное молчание.

— Почему?!

Я вздохнул:

— Тебя, наверно, никто так и не удосужился посвятить в наш план? Дело в том, что мы как раз не должны обеспечивать безопасность караванов. Штерн хочет, чтобы мы вернули похищенные алмазы.

— Неужели штурм базы? Это же огромные потери…

— Не знаю, — я позволил проявиться в моем голосе раздражению. — Сейчас мы вообще должны заниматься черт знает чем, а не нормальной работой наемников. Ведь нам надо прежде всего удержать пиратов на планетоиде, а единственный способ сделать это — позволить им и дальше грабить караваны.

— То есть… Как дальше грабить?! — в голосе Свенсена звучали неподдельные изумление и негодование.

— А вот так!

— Неужели барон согласился на этот безумный план?

— У него другого выхода не было. Он хочет вернуть камни, а для этого приходится рисковать.

— Трудно поверить, что Штерн решился на это… Ладно, но почему я должен плохо стрелять?

— Ну, сам подумай. Уничтожим мы, допустим, половину вражеских машин, а дальше что?

Несколько минут швед молчал, потом вновь заговорил:

— Я понял, если мы нанесем им такие потери, то они окажутся не в состоянии напасть на конвой.

— Именно. В результате мы потеряем много денег.

— Значит, капитан, деньги для тебя важнее жизни людей Бадена?

Я не выдержал:

— Я НАЕМНИК, Ингвар, так же, как и ты сейчас. А наемнику нужны деньги, чтобы жить и содержать свою технику в боеспособном состоянии. Разве ты сам этого не понял? А я не просто наемник, а командир отряда и несу ответственность за всех его людей. Не будет денег в казне — не будет и «Феникса». Разумеется, для меня деньги сейчас важны, очень важны! А чтобы получить их, нам надо выполнить конкретное задание — достать эти проклятые алмазы! А отражение атаки на агрокупол может этому помешать. Но, как видишь, мы идем на помощь.

Некоторое время Свенсен молчал, потом смущенно сказал:

— Я все понял, командир, извини…

Мне осталось только вздохнуть:

— Ладно, я тоже погорячился.

— У остальных такие же приказы?

— У Бондарева и Уинстон — да. Анжела… О плане она знает, а вот требовать от нее плохо стрелять… Это ведь и так ее первый бой, от него слишком много зависит. Нет уж, пусть сражается в полную силу, ей можно и даже нужно. А милиционер вообще ничего не должен знать. Наш план — это, в общем-то, тайна «Феникса». Ни с кем посторонним его обсуждать не следует.

— Хорошо.

Я отключил связь со Свенсеном. До нашей цели оставалось минут пять, и мне пришла в голову мысль, что сейчас самое время подбодрить Анжелу. Я прекрасно помнил свои ощущения в том самом памятном бою на Селене. Вот только там все было куда трагичнее, от моих действий зависела жизнь товарищей, так что времени на переживания просто не оставалось. Сейчас все было по-другому. Вряд ли часть пиратского отряда представляла для нас серьезную угрозу, но даже в такой схватке можно погибнуть. Я переключился на частоту «Феникс-Хока»:

— Анжела…, - в смущении я не знал, что сказать дальше.

— Ричард? Что случилось? — в голосе девушки звучало напряжение.

— Да ничего, по крайней мере, пока, просто… Просто, я хотел сказать тебе, что все будет хорошо.

В наушниках раздалось хорошо слышимое сопение.

— Я очень благодарна, командир, за столь трепетное отношение к моим чувствам, но с ними разберусь как-нибудь сама.

— Что ж, дело твое, но могу дать тебе пару советов, если хочешь.

— Ладно, послушаем, что скажет бывалый ветеран.

Я усмехнулся в ответ на эту нервную шутку, но продолжил спокойным голосом:

— Многие посоветовали бы тебе постараться подавить свой страх. Я как раз этого говорить тебе не буду. Страх — естественное чувство, прислушивайся к нему, просто не дай ему завладеть собой. В панике действительно будет гибель. Еще одно — в бою руководствуйся прежде всего не разумом, а инстинктами. В круговерти сражения некогда думать, там надо быстро реагировать. И даже, если твои действия будут неверными, то в большинстве случаев это много лучше, чем потеря времени в долгих раздумьях. И последнее…, - я немного замялся, не зная, как продолжить.

— Да? — не выдержала девушка.

— Держись ближе ко мне, а лучше — вообще не отходи ни на шаг.

— Это еще почему?!

— Потому что! А, если серьезно, то «Центурион» ведь не создавался для одиночных действий, а уж эта модификация — тем более. У нее очень высокая огневая мощь, но она слишком зависит от боеприпасов. Я могу победить большинство врагов, но выдержу лишь короткий бой, дуэль, а длительное сражение уже не для меня. У «Феникс-Хока» все, как ты знаешь, по-другому. Его вооружение почти исключительно лазерное, так что ты можешь сражаться очень долго, но малоэффективная система охлаждения делает для тебя желательным иметь рядом кого-нибудь, кто мог бы прикрыть тебя, пока твой мех остывает. Так что мы — идеальная пара!

— МЫ?! Или наши машины?

Я издал нечто вроде всхлипа, когда до меня дошло, какая двусмысленная глупость только что слетела с моих губ. Мой мозг стал лихорадочно работать, стараясь придумать подходящий ответ. К счастью, в этот момент произошло событие, которое избавило меня от необходимости отвечать — сенсоры засекли врага.

К моему огромному удивлению, отметки продолжали двигаться в нашу сторону, причем достаточно медленно. Это мехи или что-нибудь еще? Я почувствовал, как в моих жилах начинает струиться адреналин, заставляя сердце биться быстрее. Но когда мы подошли поближе, у меня вырвался невольный смех. Нам встретились обычные подвозчики боеприпасов J-27, которых пираты приспособили для перевозки в свой лагерь награбленной добычи. И сами гусеничные тягачи, и их тяжелые четырехколесные прицепы были доверху наполнены разными ящиками и бочками явно с сельскохозяйственной продукцией агрокупола, которой налетчики решили пополнить свои запасы еды. Что самое интересное — их никто не охранял, а стандартно устанавливаемый на этих машинах тяжелый пулемет мог разве что поцарапать у нас краску. Я усмехнулся, представив реакцию экипажей этих машин, внезапно обнаруживших, что на них надвигаются шесть мощных мехов. Грабители прекрасно понимали, что любые их попытки и сопротивления, и бегства будут абсолютно бессмысленны, так что они заглушили двигатели даже без приказов с нашей стороны. Поневоле пришлось задуматься о том, кого оставить для их охраны. Я остановил свой выбор на Бондареве. Как ни говори, но он имел сейчас самый легкий мех из всех шести, а рисковать «Ассасином» мне совсем не хотелось, так что Антон остался караулить наших неожиданных пленников.

А вот дальше начались проблемы. Экипажи на J-27 сопротивляться нам, конечно, не стали, но кто мог помешать им позвать на помощь? Они это и сделали. Уже через несколько минут радары показали приближение четырех целей, двигавшихся с большой скоростью. На этот раз это точно были пиратские мехи. Теоретически у нас было преимущество по всем параметрам, но от этого бой вряд ли станет менее напряженным и опасным, а его исход сулит нам большие проблемы в любом случае. Очень скоро стала возможной визуальная идентификация наших противников. Увиденное заставило меня крепко сжать зубы. Перед нами были отнюдь не двадцатитонники. Пираты выставили против нас свою лучшую технику.

Разбойники постарались не упускать инициативу из своих рук и сразу же перешли к решительным действиям. Скорее всего, бандиты просто ухватились за удобный случай навязать «Фениксу» что-то вроде генерального сражения и разгромить единственную на планетоиде силу, способную им противостоять в открытом бою. Надежда на успех у них была достаточно велика, если учесть создаваемый мною наш имидж новичков и неудачников.

Два меха налетчиков остались в центре, в то время как остальные два начали обходить с флангов. Первыми были «Дервиш» и «Пантера», хорошо приспособленные для дальнего боя, а «Вульверин» и «Блекджек» создали серьезную угрозу нашим флангам и тылу. Пока что все враги были на дистанции более километра, но расстояние стремительно сокращалось. Надо было срочно принимать решение. Я вздохнул и связался с Циммер:

— Анжела, план меняется. Сейчас ты со Шпранглером составите мобильное звено и будете охранять нас с тыла. По своей мобильности и огневой мощи ваши мехи подходят для этого больше всего. Не подпускайте пиратов к нам слишком близко. Займитесь сначала «Блекджеком» — он самый опасный из пары. Постарайтесь разделаться с ним издалека. Две его дальнобойных «двойки» куда менее опасны, чем те четыре средних лазера, которые он применит в ближнем бою. Атакуйте с двух сторон и не забывайте о великолепных секторах обстрела его оружия. «Вульверин» более опасен вблизи. Его главные достоинства — хорошая маневренность и мощная броня, но вот вооружение слегка слабовато. Помните, что на нем, скорее всего, будет пиратский командир, так что это очень серьезный противник, не расслабляйтесь. А вообще — не ждите атаки — нападайте сами. Вряд ли они ждут от нас такой решительности. Старшей в звене назначаю тебя. Вопросы есть?

— Я - главная?!

— Ты-ты.

— А Ральф подчинится?

— Куда он денется. Все, болтать больше некогда. Свяжешься с ним сама. Отбой.

Последние слова я произносил, уже нацеливая ракеты на «Дервиша». Он был значительно опаснее для нас, чем «Пантера». Наши мехи произвели залпы практически одновременно. Пират выбрал своей мишенью «Вархаммер», как самую мощную из наших машин. К счастью из-за большого расстояния в «Мьельнир» попала лишь половина залпа, да и эти ракеты, осыпав всю поверхность меха, причинили ему лишь незначительные повреждения.

Я был более удачлив — мои РБД попали достаточно кучно, но, к сожалению, не смогли нанести «Дервишу» серьезный урон. Скорость я не снижал, ведь с этими двумя пиратскими мехами нам лучше сражаться на близком расстоянии. Вскоре в дело вступили и ПИЧ. Лазоревый хлыст с «Пантеры» содрал часть брони с «Энфорсера» Уинстон, который вырвался немного вперед, а Свенсен нанес свой удар по «Дервишу». Один из его лучей превратил в расплавленное стекло почву у ног пирата, но другой попал точно в цель. Я с радостью увидел, как у того разлетелись во все стороны осколки брони, а из корпуса устремился в небо жирный черный дым. Кажется, одна из установок РБД-10 меха вышла из строя. Очень хорошо! «Дервиш» присел, а затем высоко прыгнул на струях раскаленного воздуха из своих прыжковых блоков. Кажется, он убегал. Пожалуй, мы не стали столь беспомощными противниками, как надеялись корсары, и у мехвоина на «Девише» просто не выдержали нервы, а может, он просто не захотел рисковать столь ценной машиной. Его напарник вел себя куда более храбро. Не сходя с места, он тщательно прицелился и выстрелил из ПИЧ, а его мишенью оказалась «Леди Смерть». От сильного удара в правую сторону мех пошатнулся, и мне с трудом удалось удержать его на ногах. Из-за огромной температуры плазменной струи по кокпиту прошлась волна страшного жара, заставив меня почувствовать себя словно в раскаленной печке. Даже хладожилет, заработавший на полную мощь, не смог мне помочь. Глаза стал заливать едкий пот, а ладони вмиг стали скользкими, с трудом удерживая рычаги управления. Что еще хуже — «Центуриона» опутала паутина электрических разрядов, от которых все приборы сошли с ума. Хорошо, что хоть не взорвался ни один экран. Несколько секунд я мог лишь, хрипя, с трудом проталкивать воздух в сжимающиеся от удушливой жары легкие. Сквозь затуманенное сознание до меня доносился истошный вой сирены, сообщающей о перегреве. Когда в голове немного прояснилось, я бросил взгляд на дисплей повреждений и не смог сдержать ругательства: правая рука «Леди Смерть», где было мое главное оружие, полыхала ярко-красным цветом. Внутренних повреждений пока не было, но брони там уже почти не осталось. Практически любое новое серьезное попадание выведет автопушку из строя. Хорошо, если при этом рука останется на месте, а что я буду делать, точнее, что будет делать Хопкинс, если ее оторвут? Что-то я очень сомневаюсь, что он сможет приделать ее на место в здешних условиях. Нет, мехвоин «Пантеры» явно знал, куда и как стрелять. Я двинул джойстиком. Прицел поплыл по обзорному экрану и совместился с вражеской машиной. Пара секунд и он из зеленого стал красным, а в наушниках зазвенел сигнал захвата цели. С чувством мстительного удовольствия я нажал большим пальцем на торцевую кнопку. Еще одна серия моих РБД с ревом сорвалась с направляющих пусковой установки и устремилась к врагу. Несколько ракет промахнулись, но большинство попало в цель. Тридцатипятитонная машина пошатнулась от удара, но серьезного ущерба, конечно, не получила. К этому времени, правда, Лизе удалось приблизиться на расстояние досягаемости ее основного оружия. Она задействовала сразу и «десятку», и большой лазер, невзирая на риск перегрева «Энфорсера». Сапфировый луч и снаряд ударили в «Пантеру». На этот раз, похоже, ей не удалось избежать сильных повреждений. Установка РМД-4 была явно разрушена, но основное оружие — ПИЧ — осталось цело. Дать нам шанс повторить удачные выстрелы пират совсем не собирался. Он задействовал свои прыжковые блоки и отправился вслед за своим напарником.

Что ж одна угроза временно отступила. А как там дела у Анжелы и Ральфа? Я ткнул пальцем кнопку заранее настроенной частоты, которая давала мне канал связи с Циммер. Еще до того, как она ответила, я услышал в наушниках ее напряженное, хриплое дыхание.

— Что там у вас?

— Что-что… Деремся!

— Помощь нужна?

— Да уж не помешала бы. У меня…, - голос девушки на секунду прервался, — сейчас в кокпите жара, словно в пекле. И с каждой секундой все повышается. Думаю, у Ральфа то же самое.

— Повреждения?

— У меня достаточно серьезные, но пока ничего критического. Левая рука «Падшего Ангела» не действует, с правой терпимо. У «Шедоу Хока» состояние получше, но и его потрепали изрядно.

— Состояние пиратов? — этот вопрос я задавал, уже разворачивая «Леди Смерть»

— «Блекджека» мы побили довольно сильно, но он еще держится. А вот с «Вульвериной» проблемы…

— Опытный противник?

— Не то слово. По-моему, он читает наши мысли. Он-то в основном и отделал нас, когда приблизился, а вот мы его, кажется, только поцарапали.

— Ого! Серьезный дядя. Ну, или тетя… Ладно, идем к вам.

— А что, с своей парой уже справились?

— Так, потрепали, они и дали деру…

Мне в голову внезапно пришла одна мысль, от которой я похолодел. Отключившись без предупреждения от канала Анжелы, я связался со Свенсеном.

— Ингвар, разворачивай свой мех и бегом к агрокуполу!

— Почему?!

— Пираты, которые только что сбежали, могут теперь захотеть отомстить тем, кто там находится! Ты представляешь, чем все это закончится?!

— Боже! Убийство гражданских…

— Они уже делали это — с тем самым караваном.

В наушниках на несколько мгновений наступила тишина, наверно, скандинав заново переживал события того страшного дня.

— Да, конечно…. Я иду туда.

— И забудь сейчас о моих словах насчет «стреляй похуже». Наш план все равно, скорее всего, полностью провалился…

Неожиданно связь со Свенсеном прервалась. В наушниках неожиданно раздался голос Циммер:

— Ричард! Где ты там? У нас проблема и очень серьезная! Со мной только что связался Бондарев — его атакуют три оставшихся пиратских меха.

— Что?! Господи! Да за что нам такие испытания?!

Я немедленно переключился на канал Уинстон:

— Лиза! У Антона беда — объявились двадцатитонники. Давай к нему, и поспеши, а то с тремя он не справится.

В наушниках раздалось приглушенное ругательство, а затем нарочито спокойный голос женщины:

— Поняла, выполняю.

Что ж, если Лиза успеет вовремя, то все будет в порядке. Лишь бы Антон продержался необходимое время. Невольно я покачал головой. «Ассасин» создавался ради скорости и прыгучести, а вот бронирование и вооружение на нем слабоваты, да еще эта неудачная система охлаждения кокпита. К тому же, Бондарев ведь не профессиональный мехвоин. Все эти мысли вылетели у меня из головы, как только я бросил взгляд через обзорное бронестекло на ожесточенный бой четырех мехов. Ситуация там была очень напряженная. Циммер и Шпранглер сосредоточили основное внимание на «Вульверине», пилот которого демонстрировал поистине чудеса владения своей машиной. Каким-то образом, он действительно смог избежать серьезных повреждений. Левая рука меха беспомощно висела, но там и не было никакого оружия, броню пятидесятипятитонной махины избороздили шрамы, но сквозных пробоин не наблюдалось. «Феникс-Хок» и «Шедоу Хок» осыпали его градом ракет, снарядов и лучей, но пирату как-то удавалось уходить от них или подставлять торс своего меха так, чтобы он получал только скользящие удары. Сами они выглядели не лучшим образом — ответный огонь «Вульверины» был достаточно точен. К счастью для Анжелы и Ральфа почти неуправляемые РМД обычно промахивались, а пятидесятимиллиметровые снаряди автопушки меха пирата и его единственный средний лазер не обладали достаточной мощью, чтобы нанести сокрушительный урон хорошему бронированию «Феникс-Хока» и особенно «Шедоу Хока». Тем не менее, оба они довольно сильно хромали, а их торсы были испещрены не только шрамами, но и сквозными пробоинами. Левая рука меха Циммер уже валялась на земле, а правая, которая, к счастью, еще сжимала похожий на огромный пистолет большой лазер, двигалась с трудом. Положение «Шедоу Хока» было еще тяжелее. Он вообще лишился обеих рук, так что, если он упадет, то встать самостоятельно уже не сможет. Из оружия, похоже, у него функционировала только головная РМД-2 и скорострельная восьмидесятимиллиметровка на правом плече, но даже их Ральф использовал редко, очевидно испытывая недостаток боеприпасов. Ситуацию усугубляло то, что «Блекджек» все еще оставался на ногах. Он лишился обеих рук, но сохранил средние лазеры в торсе, которыми и пользовался время от времени, чтобы нанести удар по одному из своих противников. Делал он это довольно редко, скорее всего, из-за проблем с системой охлаждения, тем не менее его меткие выстрелы наносили Циммер и Шпранглеру ощутимые повреждения. Оценив все это, я понял, что пираты имеют все шансы выйти из схватки победителями. Пора поменять этот расклад. Своей мишенью я выбрал именно «Блекджека». Скорее всего, корсары увлеклись боем и просто пропустили мое появление на сцене. Что ж, мне это только на руку. «Леди Смерть» подошла к намеченной жертве с правого бока, и я, тщательно прицелившись, дал залп сразу из стодвадцатимиллиметровки и среднего лазера. Сорокопятитонник содрогнулся с головы до ног и пошатнулся, но его мехвоину каким-то образом удалось сохранить его на ногах. Он повернулся ко мне и выстрелил из единственного уцелевшего у него среднего лазера. Если бы пират тщательно прицелился и попал бы в правую руку «Центуриона», то у меня появился бы серьезный повод для беспокойства, но луч скользнул по хорошо защищенной груди и не причинил существенного вреда даже броне. «Блекджек» стал отступать, но теперь шансов спастись у него не было совершенно. Дожидаясь перезарядки оружия, я навел прицел на его правое бедро, и когда индикаторы готовности вспыхнули, дал еще один залп. Нога меха подломилась, и он с грохотом упал.

Хорошо, теперь самое время заняться «Вульверин». Не успел я подумать об этом, как «Леди Смерть» содрогнулась. Бросив взгляд на дисплей повреждений, я выругался. Мой мех только что получил шесть РМД в уязвимую спину. Тонкая броня была в нескольких местах пробита, незначительные разрушения получил даже внутренний скелет. Расправляясь с «Блекджеком», я позволил себе слишком долго стоять на одном месте — и вот наказание за невнимательность и глупость, простительные разве что кадету-новичку. А мехвоин на «Вульверине» явно не был настроен «прощать» своим врагам никаких ошибок. Ему нужна была победа, и только победа. Надавив педаль поворота и передвинув сектор мощности на максимум, я поспешно поворачивался лицом к врагу. На этот раз правильная мысль пришла мне в голову своевременно, и разворачивался я влево, оберегая свое главное оружие, без которого шансов повергнуть неуязвимого врага у нас практически не будет. Не успел я это сделать и до половины, как мимо головы «Центуриона» промелькнули трассы пяти снарядов. Корсар хотел добить меня очередью из автопушки в спину, но что-то сбило его прицел. Следом за этим изумрудный луч «приласкал» левую руку «Леди Смерть». Броня там до сих пор оставалась цела, так что ничего страшного не произошло.

И вот я стою лицом к главному врагу. «Центурион» шел на сближение с ним. Не теряя времени, я выпустил залп РБД, даже не дождавшись сигнала о захвате цели. «Вульверин» легко ушла от них, изящно выполнив прыжок. К моему огромному изумлению, мех переместился ближе ко мне, хотя, по моему мнению, для пирата разумнее было бы сделать как раз обратное. Но через секунду его намерения стали кристально ясны. Остановившись, пиратская машина нанесла мне альфа-удар из всего своего оружия. «Леди Смерть» сотряс удар страшной силы. У меня даже не было нескольких секунд на оценку ситуации. Сотрясение явно вывело из строя гироскоп, так как по обратной связи через нейрошлем на мою бедную голову обрушились волны сильнейшего головокружения и страшной боли. Рев аварийной сирены заполнил кокпит, но он едва доходил до моего страдающего сознания. О том, чтобы удержать мех на ногах, не было и речи. Он медленно завалился на спину, но я уже не почувствовал это, потеряв сознание. К счастью, блаженное беспамятство длилось менее минуты, иначе возвращаться сознанию было бы некуда: когда я с трудом открыл глаза и смог сфокусировать взгляд, то увидел картину, от ужаса которой сразу же пришел в себя. Надо мной стояла «Вульверин», и ее намерения не вызывали сомнений. Понимая, что уже, скорее всего, ничего не успею сделать, я рефлекторно сжал джойстик управления оружием. К моему огромному изумлению, он не только не сломался, но вроде бы даже работал, если судить по слабой вибрации кресла, которая произошла, когда я слегка его сдвинул. В отчаянии я, почти не глядя на слабо мерцающий прицел, навел оружие на пирата и нажал на спусковые кнопки, молясь про себя, чтобы хоть что-то работало. Как ни удивительно, сработали и автопушка, и средний лазер. Нет, все-таки командир пиратов был мехвоином редкого таланта. Он как-то все-таки смог уклониться от части попаданий — два стодвадцатимиллиметровых снаряда прошли мимо, но остальные снаряды и лазерный луч попали в цель, заставив «Вульверина» слегка покачнуться. К этому времени подоспели Анжела и Ральф. «Феникс-Хок» всадил во вражескую машину одновременно сапфировый и изумрудный лучи, а «Шедоу Хок» добавил пару РМД из головной пусковой установки. Наверно, только сейчас, за все время боя корсар получил серьезные повреждения. Не отвечая на огонь, он задействовал прыжковые блоки и скрылся из моего поля зрения. Кажется, он решил сбежать. Можно вздохнуть с облегчением. Только сейчас я осознал, как у меня болит все тело. Приподняв голову, мне удалось бегло осмотреть кокпит. Экраны мерцали, по ним пробегали полосы помех, но, к счастью, ни один из них не взорвался. Изучение дисплея повреждений вызвало невольный вздох. Моя бедная «Леди Смерть» оказалась очень сильно побитой, но, к моему громадному облегчению, кажется, я смогу поднять ее на ноги. Двигатель остался в полном порядке, с гироскопом, как и ожидалось, ситуация была много хуже, на схеме меха компьютер выделил его алым цветом, но все же функционировать он мог. Невольно я поморщился, когда представил, как «Центурион» будет идти походкой горького пьяницы, а моей голове предстоит раскалываться от сильной боли. Шуршание в наушниках неожиданно сменило свою тональность. Через минуту все еще затуманенный мозг сообразил, что кто-то пытается связаться со мной по радио, но его настройка от удара сбилась. Протянув руку, я нащупал нужный верньер и без особой надежды покрутил его. Неожиданно в наушники ворвался громкий голос Циммер:

— Ричард! Капитан! Ответь мне! С тобой все в порядке?! Мы видели, что ты стрелял… Ответь!

Судя по отчаянным ноткам, девушка могла разрыдаться в любую минуту.

— Анжела, — почти простонал я, — пожалуйста, потише. У меня голова раскалывается…

— Ты жив!

— Жив, жив… Даже относительно целый, как ни странно. Если еще голова перестанет болеть, будет вообще прекрасно. Только боюсь, — я вздохнул, — в ближайшие часы мне это не светит.

— Тебе нужна помощь? Сможешь сам выбраться из меха?

— Выбраться? И не подумаю — судя по приборам, я смогу поставить мою старушку на ноги и даже доковылять на ней до агрокупола. «Вульверин» сбежала?

— Ага! — на этот раз тон девушки был неподдельно радостным.

— Постой… А как там мехвоин с «Блекджека»? Он живой?

— Не знаю, оттуда никто не выбирался. Может он решил затаиться?

— Да что это ему даст? Должен же он понимать, что мы не дадим ему улизнуть. Другое дело, что он мог покончить с собой…

— Зачем?!

— Так ведь это пират! Аресские соглашения на него не распространяются, а он, к тому же, был одним из тех, кто разгромил тот несчастный караван и убивал мирных жителей. Как ты думаешь, что его ждет, если он попадет в руки Бергмана? В любом случае, это будет смертная казнь. А перед этим — мучительные допросы и унизительная процедура суда. Нет, самоубийство будет для него, пожалуй, лучшим выходом…, - я замолчал на несколько секунд, потом вернулся к более насущным проблемам. — Ладно, попробую встать на ноги.

Я вздохнул, мысленно готовясь к сложной процедуре подъема упавшего меха, при этом, учитывая его повреждения, все это будет мучительно по-настоящему, а не символически. Манипулируя педалями, мне удалось перевернуть «Центуриона» на левый бок. После этого оставалось просунуть свою левую руку в специальную перчатку, которая давала мне контроль над левой рукой меха, и попытаться подняться, опираясь на нее. Ощущения, обрушившиеся на меня, были крайне неприятны, но их можно было терпеть. И все же было очень тяжело, а особого прогресса заметно не было: удалось приподняться на локте, а потом опереться на кисть, но на этом все и закончилось.

— Может тебе все-таки помочь? — раздался в наушниках участливый голос Циммер.

— А ты сможешь? — я поразился тому, как хрипло звучит мой голос. — Не забывай, твой мех тоже поврежден.

— Попробую…

Минуты через две перед моим обзорным экраном появился «Феникс-Хок». Девушка положила на землю большой лазер и теперь хотела использовать освободившуюся руку, чтобы помочь «Леди Смерть» подняться. Ценой огромных усилий мы поставили «Центурион» на колени, потом мне уже самостоятельно удалось поднять машину на ноги.

Несколько минут после этого я просто сидел в пилотском кресле, откинувшись на жесткую спинку и закрыв глаза. Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя, умерить головную боль и подчинить бунтующий желудок.

— Ричард, все хорошо?

— Все просто замечательно, — мне действительно стало лучше, чему я был очень рад.

Я позволил себе расслаблено посидеть еще пару минут, наблюдая, как «Падший Ангел» поднимает с земли свое главное оружие, но потом мои мысли вернулись к насущным делам. Было их немало, но сейчас меня больше волновала судьба Бондарева.

— Анжела, свяжись, пожалуйста, с Лизой или, если сможешь, с Антоном. Нужно узнать, как у них дела. У меня радио неисправно, дальние расстояния оно сейчас просто не возьмет.

— Ой, — в голосе девушки смешались смущение и тревога, — я ведь совсем о них забыла…

Через несколько томительных мгновений я вновь услышал ее в наушниках. По одному ее радостному тону стало понятно, что все хорошо.

— У них все в порядке! Антон смог продержаться до подхода Уинстон, а вместе они отогнали пиратов и даже сохранили нашу добычу, в смысле, транспортеры с едой. Правда, их экипажи смогли сбежать…

Я облегченно выдохнул:

— Слава Богу! А то, признаться, мне показалось, что у нас уже будут первые потери…

— Они движутся сюда, правда, медленно. Вот только тягачи пришлось бросить на месте, управлять-то ими уже некому. Бондарев опасается, как бы налетчики не угнали их снова.

— Это последнее, о чем мне пришло бы в голову беспокоиться на его месте, — невольно рассмеялся я. — Но он прав — с этим нужно что-то делать. Свяжись-ка со Свенсеном, может из агрокупола пошлют кого-нибудь забрать их.

— Кстати, а где он вообще? Его помощь во время боя была бы незаменимой.

— Я и послал его охранять фермеров. Мне подумалось, что те двое, которых мы втроем отогнали, решат отомстить им за просьбу о помощи.

— Понятно, — вздохнула девушка, — никогда не думала, что люди способны на такую подлость и бессмысленную жестокость.

— Тогда ты очень плохо знаешь людей, — хмуро отозвался я.

Некоторое время в наушниках было молчание, мне даже стало стыдно за свое последнее замечание, ведь оно могло обидеть Циммер. Но вот вновь раздался ее голос:

— Ты был прав насчет агрокупола. Ингвар сообщает, что «Дервиш» пытался разрушить его, но «Вархаммер» прибыл вовремя и отогнал его. Еще он говорит, что, как бы фермеры не хотели вернуть свой товар, они боятся выйти за пределы комплекса, пока не убедятся в окончательном уходе пиратов.

— Что ж, их можно понять, но это несколько все усложняет. Кстати, а что «Пантера» в этой попытке не участвовала?

— Нет, ее не было.

— Странно, этот мех не был поврежден слишком сильно, чтобы ему требовалось немедленно уйти с поля боя. Неужели этот пират решил проявить милосердие? Что-то с трудом в это верится…

Циммер прервала мои рассуждения:

— Ральф говорит, что засек два медленно приближающихся с севера объекта. Теперь я и сама их вижу.

На моем же радарно-картографическом дисплее ничего, кроме смазанного изображения местности и полос помех не было видно. Кажется, электроника «Леди Смерть» была повреждена больше, чем хотелось.

— Это должны быть наши, — ответил я, но все же приготовьтесь, мало ли что. Боюсь, от меня сейчас помощи практически не будет.

— Неужели все так плохо?

— Наверно, еще хуже. Знаешь, в чем юмор ситуации? При падении вышел из строя механизм перезарядки автопушки. Тот залп, который я сделал лежа, был последним до необходимого ремонта, а ведь в остальном она в полном порядке. РБД-10 повредилась от попадания, хорошо, хоть не уничтожена полностью. Я удивляюсь, почему боеприпасы вообще не взорвались? Так что сейчас у меня один средний лазер и остался, а с ним много не навоюешь. И это не говоря уже о том, что броня стала чисто символической, вся в пробоинах. Плюс к этому — гироскоп. Не знаю, смогу ли вообще ходить с такой его поломкой.

— Мда… Если бы пираты знали, какой легкой добычей мы сейчас являемся…

— Это уж точно, — хмыкнул я. — Впрочем, сейчас их мехи такие же «инвалиды», как и наши, хотя может двадцатитонники в лучшем состоянии. Надо будет спросить у их победителей.

— Они к нам и приближаются, — откликнулась Циммер. — Система распознавания «свой-чужой» принимает правильные сигналы.

— Вот и хорошо. Значит можно расслабиться.

Минут через пять на горизонте появились движущиеся точки. Мне очень хотелось быстрее рассмотреть их, оценить их повреждения, но видеосистема меха повреждена, а для глаз расстояние было еще слишком велико. Оставалось лишь ждать. Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. За прошедшие полчаса мне стало лучше, и организм постепенно приходил в норму. Впрочем, в голову тут же полезли непрошенные мысли о провале всей задумки, о том, во что обойдется ремонт машин, сколько сил и времени на это придется потратить…

— Ричард, то есть, командир…, - прервала мои невеселые думы Циммер.

Я невольно улыбнулся — девочка до сих пор сомневалась, в каких ситуациях лучше держаться со мной официально, а когда можно назвать и по имени, а она продолжила:

— … может я не права и нарушила эту, как ее…. субординацию, но только что сообщила на базу о произошедшем. Фосетт в ярости. Сейчас он вместе с Мозером и Блюхер направляется сюда. С ними также Мюллер с взводом пехоты и Хопкинс с полевой ремонтной бригадой. Мне не стоило этого делать?

В голосе девушки были странные нотки, какая-то обреченность, что ли. Кажется, она заранее убедила себя в своей ошибке и теперь готовилась к выговору. Вот уж не думал, что Циммер считает меня таким деспотом. Я же сам мысленно обзывал себя ослом. Конечно же! Мне самому надо было сделать это еще в начале, до схватки с пиратами.

— Все в порядке, Анжела, — поспешил я успокоить свою напарницу. — Ты поступила абсолютно правильно. Мне самому следовало подумать об этом раньше.

Если ее и удивило мое признание в собственной ошибке, то она ничего не сказало. А тем временем Уинстон и Бондарев подошли достаточно близко, чтобы я мог разглядеть их состояние и поговорить с ними. Собственно «Энфорсер» выглядел вполне прилично. Я заметил на нем лишь пару новых проплавленных шрамов на броне и все. С «Ассасином» все было совсем по-другому, впрочем, намного лучше, чем я опасался. Он хромал, но держался на ногах достаточно твердо. Броня имела ряд пробоин, однако внутренний скелет должен быть поврежден мало, раз нет проблем с двигателем и гироскопом. Правая рука со средним лазером отсутствовала, но левая выглядела в полном порядке. РБД-5 на торсе была, скорее всего, выведена из строя, но РМД-2 казалась функциональной. Что ж, могло быть много хуже. Меня правда изрядно удивила одна странность — в левой руке «Ассасин» что-то тащил. Сначала я никак не мог понять, что же это такое, но, приглядевшись, рассмеялся — это была отстреленная рука. Бондарев совершенно правильно решил не оставлять столь ценный предмет где-нибудь на земле, чтобы его не унес вернувшийся враг. Я связался с ним:

— Кажется, твой мех приносит неудачу своим пилотам. Первое же боевое столкновение после ремонта, и его снова едва не превратили в металлолом.

— Кто бы говорил! — прозвучал насмешливый ответ. — На себя посмотри! И остальных вокруг… То же мне, бравая команда победителей! Впрочем, у вас, кажется, есть трофей, это несколько оправдывает ваше состояние.

— Ну, спасибо за такую высокую оценку наших усилий! Мы очень старались, чтобы тебе угодить. А, если серьезно, то как раз насчет трофея я и хотел с тобой посоветоваться.

— Что такое? — голос моего собеседника сразу стал серьезным.

— Там внутри пират. Живой или нет, я не знаю. Но сражался он до последнего и не катапультировался.

— Вот значит как… И проблема в том, как его оттуда вытащить? Это был бы ценный «язык».

— Да. Сюда уже направляются взвод нашей пехоты с Ирэн во главе, но будут они здесь хорошо, если часа через четыре, а то и больше. Мы столько ждать не можем…

— Кто-то должен открыть люк кокпита и посмотреть…

— Вот только кто? Понимаешь, лично я на его месте решил бы не сдаваться, так как ничего хорошего от плена ждать ему не придется. Сам же знаешь… Более того, я даже не просто бы совершил самоубийство, а затаился, чтобы прихватить с собой на тот свет кого-нибудь из тех, кто полезет меня вытаскивать.

— Полностью согласен.

— Вот поэтому я и не знаю, что делать.

— Как ты сам сказал, выхода у нас нет. Ждать несколько часов до прибытия пехоты мы не можем, а посмотреть, что там внутри, надо. А так как я прежде всего начальник службы безопасности «Феникса», а не мехвоин, то брать пленных — моя прямая служебная обязанность.

— Почему-то я так и думал, что ты это скажешь, — вздохнул я. Ты понимаешь, на какой уровень риска идешь? Хорошо, если у этого пилота с собой только лазерный или пулевой пистолет, а как насчет гранаты, и не одной? Мы ведь даже не сможем тебя нормально прикрыть.

— Да ничего, у меня хорошая подготовка, а, впрочем, пусть Лиза держит наготове свой малый лазер, он подходит для таких случаев лучше всего.

— Тогда сам свяжись с ней и объясни, как ты хочешь, чтобы она сделала.

— Хорошо, командир.

Через несколько минут «Энфорсер» сделал несколько шагов и развернул свой торс в сторону «Блекджека». Тут же послышался голос Бондарева:

— Все, я пошел.

— Удачи, Антон!

Через обзорное бронестекло можно было видеть, как открывается входной люк «Ассасина», оттуда вылезает Бондарев, спускается на землю и подходит к «Блекджеку». Я следил за ним с невольной тревогой. Вот он подошел к голове вражеского меха, немного повозился, открывая вход, резко распахнул ее и одним плавным движением отпрыгнул назад. Я даже не успел понять, каким образом в его руке появился пистолет. Ничего не произошло — ни выстрела, ни броска гранаты, ни выхода пирата с поднятыми руками. Неужели он действительно мертв? Это было бы очень печально, очень уж хотелось бы получить от него хоть какую-нибудь информацию. Между тем Антон медленно и осторожно приблизился к распахнутому люку, а потом решительно нырнул в него, выставив перед собой пистолет. Он отсутствовал несколько минут, но мне это время показалось вечностью. Наконец, он вылез из головы вражеского меха вместе с телом налетчика. От «Леди Смерть» до «Блекджека» было достаточно далеко, но даже невооруженным глазом были видны свисающие длинные белокурые волосы. Женщина?! Нет, я, конечно, понимаю, что представительницам прекрасного пола ничто не мешает быть не только отличными мехвоинами, но и пиратами, и все же, сталкиваясь с обычной для корсаров жестокостью, как-то инстинктивно отбрасываешь мысль о том, что среди них могут быть женщины. Впрочем, меня сейчас больше волновал вопрос о ее физическом состоянии. Слишком уж нужна была нам информация от нее, чтобы предугадать возможные действия наших противников в столь усложнившихся условиях. Если она действительно мертва, то мы останемся слепыми кротами в отношении намерений налетчиков, и рассчитывать придется только на везение, а мне не хотелось бы ставить только на это.

Но, кажется, все не так плохо. Антон, положив тело на землю, озабоченно склонился над ним. Мне пришло в голову, что пора бы и самому принять участие в происходящем.

— Анжела, — бросил я микрофон, — я выхожу, чтобы посмотреть на месте, как там дела.

— Полагаешь, это безопасно? — в голосе девушки звучала явная озабоченность.

— А что может случиться? — вполне искренне удивился я. — Эта пиратка явно не представляет собой сейчас никакой угрозы. Чего еще бояться?

— А если снова появятся вражеские мехи?

— Ты сама в это веришь?

— Ну… Вообще-то нет, но мало ли что бывает.

Я лишь усмехнулся:

— Знаешь, по-моему, риск слишком небольшой. Будут новости о подкреплении — сообщишь через громкоговоритель.

— Да, командир.

Пройдя через неизбежные процедуры отсоединения датчиков и питания хладожилета, я аккуратно повесил нейрошлем на специальное крепление на спинке кресла и встал. Пришлось потратить еще немного времени на то, чтобы одеться в обычную одежду и поправить на лице респиратор. После стольких часов непрерывного сидения в неудобном кресле и «потрясений» во время жаркого боя перспектива размяться и ощутить под ногами твердую почву не могла не радовать.

Минут через десять я стоял рядом с Бондаревым. Он был нахмурен и озабочен.

— Она жива, капитан, но состояние тяжелое. Сейчас женщина без сознания и, полагаю, если не получит квалифицированную медицинскую помощь, то вряд ли вообще придет в себя. Я, конечно, не врач, но здесь и так все понятно. Прежде всего, она получила сильное сотрясение головного мозга, многочисленные ушибы тела, да еще явно сломана рука, может есть и повреждения внутренних органов. Ее очень сильно ударило при падении меха.

Присев на колено, я посмотрел на представительницу корсаров. Даже через стекло респиратора было видно, что она красива. Сейчас ее лицо было спокойно и умиротворенно. Если, как говорят, жестокость оставляет на внешности следы, то к нашей пленнице это не имело никакого отношения.

Я махнул рукой «Феникс-Хоку». К счастью, Циммер поняла меня правильно, и раздался ее усиленный и искаженный динамиком голос:

— Что случилось, капитан?

— Ты не знаешь, вместе с подкреплением и ремонтной бригадой к нам случайно не направили какой-нибудь медперсонал?

— Не знаю, но могу узнать. Ей так плохо?

— Очень. Если не помочь ей быстро, то потеряем ее, а этого допустить никак нельзя.

— Ладно, сейчас спрошу, — через короткое время девушка сообщила. — Да, все три наших медработника будут здесь. Только, если положение действительно критическое, нам это не поможет, — добавила она. — Помощь будет здесь не ранее, чем через два с половиной часа, а, скорее, еще позже.

— Но ведь в агрокуполе есть врачи, — неожиданно вмешался Шпранглер. — Почему же они не могут помочь?

Я повернулся к изувеченному «Шедоу Хоку»:

— Да потому, что фермеры теперь боятся и нос высунуть за пределы купола. Это во-первых. А во-вторых, ты полагаешь, что они действительно согласятся помогать пиратке? Одной из тех, кто нападал на них, грабил, угонял в плен женщин и, возможно, даже убивал?

— Они должны нам за свое спасение. Вот пусть и отдадут свой долг таким образом.

— Мысль интересная, мне она нравится, но как ее воплотить на практике?

— У меня есть приятель в этом комплексе, можно попробовать действовать через него.

— И как ты собираешься связаться с ним?

— Да, это проблема, но и ее можно попробовать решить.

— Тогда, как понимаешь, никаких возражений и быть не может.

Пока Шпранглер воплощал свой план в реальность, я нетерпеливо расхаживал вокруг поверженного меха. Что ж, если пираты уберутся с Бадена, то даже один «Блекджек» будет для нас неплохой добычей. Вместе с «Ассасином» мы имеем сейчас два меха. Один из них, придется, конечно, отдать Штерну. Лично я предпочел бы заполучить именно этот. «Блекджек» был бы отличным дополнением к «Фениксу», более полезным, чем «Ассасин», хотя и тому мы найдем применение. Не думаю, впрочем, чтобы барон будет так уж сильно возражать против того, чтобы отдать нам сегодняшнюю добычу, ведь «Ассасин» вполне цел, те повреждения, которые он получил сегодня, мы легко устраним, а вот с сорокопятитонником придется повозиться. Мы сможем восстановить его без особых проблем, по крайней мере, когда вернемся на Галатею, в то время, как у Штерна в этом плане возникнут изрядные сложности. Да и вообще, зачем ему чинить этот металлолом, который он и использовать-то не будет в полной мере. Как он может его применять? Сопровождать караваны? Возможно, но маловероятно, потому что просто бессмысленно. Если еще какая-то пиратская банда попробует повторить «подвиг» нынешней, то единственный мех помешать этому никак не сможет, зато почти наверняка он будет потерян, а я очень сомневаюсь, что барон этого не понимает. Значит, он поступит по-другому — продаст его. «Феникс» с удовольствием выступил бы покупателем, но, увы, наши финансы этого не позволят. А вот Бергман своего шанса не упустит. Милиция получает новую технику, а тем более мехи, слишком редко, чтобы не воспользоваться такой возможностью. Денег на покупку он где-нибудь да соберет, в крайнем случае, заплатит частями. Несмотря на всю неприязнь между полковником и бароном, можно не сомневаться, что они легко договорятся об этой сделке.

Я остановился у поверженного меха, задумчиво глядя на него. Еще во время боя какая-то деталь царапнула край моего сознания, но тогда мне было не до этого, а вот сейчас мне хотелось бы разобраться, что же тогда меня насторожило. Внимательно всматриваясь в обгоревший и побитый корпус, я никак не мог понять, что же там странного. Неожиданно мой взгляд остановился на едва видном из-за копоти и пробоин рисунке на корпусе «Блекджека». Когда до меня дошло, что он изображает, я замер от удивления и нахлынувших болезненных воспоминаний. Бондарев, посмотрев на меня и увидев странное выражение лица, быстро подошел.

— Что случилось?

Потом он проследил за моим взглядом.

— Если я не ошибаюсь, то это стилизованное изображение глаза рептилии, а значит…

— Оберон, — сквозь зубы проговорил я.

— Да, бандитское королевство Гриммов… Выходит, пираты оттуда?

— А у твоих противников был этот герб?

— Знаешь, командир, мне сейчас очень стыдно признаваться, но тогда я не обращал на такие вещи никакого внимания. Мне было просто не до этого. В конце концов, я ведь не профессиональный мехвоин, так что меня больше волновало, как мне лучше справиться со своим железным гробом и остаться при этом в живых.

— У тебя это хорошо получилось.

— Спасибо, но я бы предпочел, чтобы таких моментов в моей жизни было бы как можно меньше. Кстати, капитан, у тебя такое лицо, как будто оберонцы — твои личные враги.

— Я уже встречался с ними на Силене VII. В том бою погибли мои друзья.

— Вот как… Ты никогда нам об этом не говорил.

— Анжеле недавно рассказал. К слову пришлось. А так… Не люблю вспоминать об этом. Слишком уж тяжелые воспоминания.

— Понимаю. А знаешь, командир, если это действительно люди Хендрика Гримма, то это очень странно.

— Почему? Я не вижу здесь ничего такого необычного. Один из их типичных рейдерских налетов.

— Нет. Как раз типичным я бы его не назвал…

— Вот как?

— Смотри, у Гриммов какое-никакое, но королевство из одиннадцати планет, верно?

— К чему ты клонишь?

— А к тому, что Оберон имеет вполне приличные силы — несколько полков мехов, как я знаю. Это тебе не мелкая шайка, действующая на свой страх и риск.

— Прости, но пока я не улавливаю цепь твоих рассуждений.

— Все просто. Оберонцы предпочитают иметь дело с жирной добычей на достаточно богатых планетах. Пусть там и сопротивление будет посильнее, зато куш с лихвой покроет все потери. Такая мелкая цель, как Баден, просто не должна была привлечь их внимание.

— А как же алмазы? Разве это не заманчивая добыча?

— Тогда встает вопрос — как у Хендрика узнали о них?

— То есть?

— Штерн еще ни разу не продавал камни отсюда. Он хотел собрать большую партию и лишь потом реализовать ее. Рабочие, конечно, приезжие из баронской компании, но за ними ведется строгий надзор, и они, разумеется, не имели никакого доступа к гиперимпульсной связи, просто из-за ее отсутствия.

— А разве на Бадене нет ничего другого, что могло бы заинтересовать корсаров? А об алмазах они могли узнать случайно? — я сам не верил в то, что говорил, но решил попробовать сыграть роль «адвоката дьявола», ведь в таком споре легче всего прийти к правильным выводам.

— Этим «что-то» могут быть три вещи: редкие металлы, ведь здесь есть титан и вольфрам, продукция агрокуполов и рабы. Но здесь тоже слишком много не сходится. Если нужны металлы, то ты совершаешь налет на рудник, где их добывают или на склад, полный готовых слитков. Рабочие шахты будут ценными рабами. Агрокуполы как цель менее заманчивы, но тоже приемлемы. Собственно их продукция имеет ценность разве что для самих пиратов, ведь тем обычно тяжело добывать себе продукты питания, зато в таких комплексах легко захватить много фермеров, которых можно будет продать еще выгоднее, чем шахтеров. Планеты, где есть рабство, знаешь ли, относятся к «увядшим». Там нет сложной техники, к которой привыкли наши рудокопы, зато огромная потребность в умелых садоводах и огородниках. В агрокуполах, к тому же, много женщин, а красивая рабыня ценится очень дорого. В общем, и шахты, и сельскохозяйственные комплексы — крайне привлекательные цели для мелких банд, особенно в таких захолустных местах, как Баден. Только здесь мы не наблюдаем ни одного характерного признака налета именно такой шайки.

— Ты полностью уверен в этом?

— Абсолютно. Как действуют такие команды?..

Я незаметно усмехнулся про себя — сейчас Бондарев был похож на профессора провинциального университета, читающего лекцию своим студентам. Только вот тема этой лекции была не самая приятная. А он, тем временем, продолжал:

— … Они стараются сократить свои возможные потери до минимума. А это можно сделать только одним способом — максимальной быстротой. Обычно пираты высаживаются, стремительно выдвигаются к намеченной цели, хватают там понравившуюся добычу, людей и сразу же улетают. Вся операция вместе с перелетом занимает недели три — этого времени как раз хватает «прыгуну», чтобы зарядить свои батареи. Налетчики никогда не задерживаются на планете для повторных набегов — слишком опасно и неразумно.

— Даже, если добыча очень богатая?

— Для небольших шаек это не имеет значения. Пираты могут быть очень жестоки и жадны, но идиотов среди них нет — там такие просто не выживают. Нет, эти корсары пришли сюда именно за алмазами, и это косвенное доказательство того, что это люди Хендрика.

— Почему?

— Обычные банды не имеют возможности проводить сложные разведоперации, а здесь мы имеем дело именно с этим.

— Хм… И в чем она, по твоему мнению, заключается? Мы ведь и так поняли, что у них есть информатор.

— Нет, одним информатором дело не ограничилось — тут все гораздо изощреннее и опаснее для нас. Надо же, а ведь мне эта мысль пришла в голову только что…

Признаться, этот разговор с Бондаревым, с одной стороны, невероятно меня заинтересовал, но, с другой, — стал крайне раздражать. Я начинал чувствовать себя зеленым юнцом, кадетом-первогодком, смотрящим в рот ветерану. Это задевало и весьма. Но я постарался подавить такое чувство в зародыше: в конце концов, мой собеседник действительно имел опыт, многократно превосходящий мой, мне следовало радоваться, что он готов поделиться им со мной. Я незаметно вздохнул и задал ожидаемый от меня вопрос:

— И что же это за мысль?

— А вот какая. Первая информация об алмазах должна была появиться у оберонцев совершенно случайно…

— Ты в этом уверен? — перебил я, совершенно изумленный и растерянный.

— В этом не может быть никаких сомнений. У них есть сеть осведомителей по всей Внутренней Сфере, но держать специального шпиона на Бадене? Навряд ли. К тому же, как я знаю, до этого момента Гримм не проявлял к планетоиду никакого интереса.

— Ладно, допустим, но как тогда это произошло?

— Единственный вариант, который пришел мне в голову — осведомитель оберонцев случайно оказался в нужном месте в нужное время. Узнав столь ценную информацию, он покинул Баден, отправился куда-нибудь, где есть станция гиперимпульсной связи и установил контакт со своими хозяевами. А потом просто вернулся на Баден, чтобы помочь в проведении операции, причем все это было сделано так, чтобы не вызвать удивления и подозрений, как в смысле отлучки, так и при возвращении.

— И кто у нас подходит под подобное определение? Полагаю, кандидатура однозначная.

— Если ты имеешь в виду Шпильмана, то я с тобой, пожалуй, соглашусь. Кандидатура, следует признать, самая подходящая. Только вот, боюсь, все сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Я удивленно и непонимающе посмотрел на Бондарева.

— Видишь ли, — хмуро сказал он, — по большому счету, Шпильман мало чем по-настоящему может помочь налетчикам. В смысле информации, я имею в виду. Он не мог получить информацию о маршрутах караванов только на основе собственных источников, к тому же любой интерес к этой теме после первого, максимум, второго нападения пиратов мог вызвать очень сильное подозрение. А это значит только одно…

— У бандитов есть свой человек в окружении Штерна — упавшим голосом закончил я.

— Точно.

— Но тогда все наши планы им известны…

— Боюсь, что это более, чем вероятно.

Мы так погрузились в беседу, что голос Шпранглера из громкоговорителя «Шедоу Хока» прозвучал для нас громом с ясного неба, заставив невольно вздрогнуть:

— Я обо всем договорился. Из агрокупола сейчас пришлют один ховермобиль с медкомандой, чтобы забрать пленную, еще один направится к брошенным транспортерам, если они еще там. Фермеры просят, даже требуют, чтобы Свенсен на своем мехе сопровождал вторую команду.

— Лично у меня возражений нет, — ответил я.

Ховермобили, сопровождаемые «Вархаммером», прибыли минут через двадцать. Один из них притормозил, в то время как второй, эскортируемый мехом, отравился дальше. Из остановившейся машины вышли женщина и двое мужчин. Первая явно была врачом, в то время как ее спутники, очевидно, выполняли функции ассистентов. Женщина немедленно занялась своей неожиданной пациенткой. Действовала она умело, но создавалось впечатление, что она как бы пересиливала себя, выполняя свои обязанности. Мужчины же смотрели на пиратку с нескрываемой злобой. Собственно говоря, я никоим образом не мог упрекать их за такие чувства, но сейчас жизнь нашей пленницы была слишком ценной для «Феникса», чтобы я мог допустить причинение ей любого вреда из мести. Ее состояние и так было слишком тяжелым.

Врач сделала лежащей женщине несколько уколов и наложила на ее руку лубок, потом повернулась к нам с Бондаревым:

— Ее жизнь будет вне опасности, если, конечно, она получит надлежащий уход. Я ввела лекарства, которые должны стабилизировать ее состояние. Сотрясение мозга сильное, но трещин на черепе нет, так что она легко отделалась.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

Врач в ответ лишь равнодушно пожала плечами и повернулась к своим помощникам:

— Грузите ее в машину.

К своему удивлению я понял, что эти молодцы действительно собираются «грузить» свою невольную пациентку, словно это была неодушевленная вещь, а не живой человек. Один из них взял ее за подмышки, другой ухватил за ноги. Кажется, они собирались рывком поднять женщину с земли. Даже я, усвоивший в академии лишь абсолютно необходимый каждому воину минимум медицинских знаний, прекрасно понимал, насколько опасно для пациента с подобными травмами такое обращение.

— Что вы делаете?! — раздраженно спросил я. — У вас что, нет носилок? Ее ведь и убить недолго с такой «погрузкой».

— Помрет и хорошо, — проворчал один. — Ничего другого она и не заслуживает.

— Точно! — поддержал его другой. — Все равно эту сучку расстреляют или повесят, когда все закончится…

Натолкнувшись на мой яростный взгляд, оба мгновенно замолчали, как будто кто-то выключил у них звук.

— Вы будете обращаться с ней нежно, как с любимой женщиной, — прошипел я сквозь зубы, — потому что от той информации, что скрыта сейчас в ее голове, возможно зависит то, сколько пираты еще пробудут на вашем обожаемом Бадене, нападая на ВАС, и потеряю ли я кого-нибудь из своих людей, сражаясь за ВАШИ шкуры.

Мужчины, явно не ожидавшие такого бурного отклика на свои слова, растерянно переглянулись. Потом, не говоря ни слова, они пошли к ховеру и достали оттуда носилки. Под моим критическим взглядом они действительно осторожно переложили раненую на них и понесли к машине.

— Может мне поехать вместе с ними? — тихо спросил Бондарев, заметив мой озабоченный взгляд.

— А кто поведет «Ассасин»? Или ты хочешь оставить его здесь в качестве памятника собственному героизму?

— Не возражал бы… — хмуро пробурчал он. — Если бы ты только знал, как мне не хочется снова лезть в это механическое чудище…

Наш разговор прервала подошедшая врач. От нее, конечно, не ускользнула моя перепалка с ее подчиненными и мой хмурый вид после нее.

— С вашей… подопечной все будет в порядке, я лично прослежу за этим. Вы должны простить моих людей за их несдержанность. Просто в этой атаке едва не погибла их любимая женщина.

Заметив наши недоуменные взгляды, она объяснила:

— Альберт женат на сестре Ганса. Она получила сейчас тяжелую травму, и я не смогла ничего сделать, чтобы существенно улучшить ситуацию. В агрокуполе просто не хватает нужных лекарств, а у меня недостаточно опыта, раньше я не имела дело со столь тяжелыми повреждениями.

— Сюда направляются медработники моего отряда, — ответил я. — Мне будет очень приятно отдать распоряжение, чтобы они помогли Вам всем, чем только могут. Они имеют хорошее оснащение и опытны в лечении различных ран и травм.

— Это было бы очень кстати, — впервые за все это время моя собеседница улыбнулась. — Сказать по правде, у нас довольно много пострадавших, и помощь придется нам очень кстати.

Попрощавшись, она пошла к машине.

Молчавшая до сих пор Уинстон, неожиданно спросила через динамик «Энфорсера»:

— Ну, а нам что делать, капитан? Останемся ждать помощи здесь?

Я взглянул на закат. Местная звезда уже скрылась за горизонтом более чем наполовину, окрашивая небо Бадена, из-за особенностей его атмосферы, в любопытные тона с преобладанием зеленых оттенков. Небо темнело значительно быстрее, чем на стандартных планетах, и уже были видны звезды. Заметно похолодало, и я невольно поежился.

— Какой смысл? — спросил я. — Нам придется тогда пробыть посреди этой пустыни как минимум часа два до прибытия ремонтников, а кто знает, сколько протянется сам ремонт. Нет, я бы предпочел провести это время в более комфортных условиях. Как думаешь, Ральф, можем ли мы рассчитывать на гостеприимство рабочих агрокупола?

— Конечно, — ответил тот с искренним недоумением, как будто не понимал, какое сомнение может быть у меня в благоприятном ответе на этот вопрос.

В это время вдали послышался гул работающих моторов и мерные шаги тяжелого меха. Теперь можно быть спокойным насчет того, что собственность фермеров благополучно возвращена.

— Ладно, — махнул я рукой, — по машинам, чем быстрее дойдем до комплекса, тем быстрее и отдохнем. Кстати, а сколько там осталось до агрокупола?

— Километров десять, по-моему, — ответил Антон. — Кстати, капитан, чуть не забыл сказать. Там, на поле битвы с двадцатитонниками остались кое-какие детали от противников…

Эта новость меня весьма заинтересовала.

— Вот как? Значит ты причинил им серьезные повреждения?

— Не я один, а мы с Лизой. Вообще «Саранча» осталась практически неповрежденной, ее мехвоин оказался уж больно хорошим, а вот «Восп» и «Стингер» потеряли изрядную часть своей боеспособности, особенно первый, который лишилась правой руки.

— С лазером — своим главным оружием, — задумчиво сказал я. — Это хорошо.

— Конечно. «Стингер», впрочем, потеряло только левую руку, а там ведь лишь пулемет.

— Тоже неплохо — это уменьшит опасность для нашей пехоты во время штурма.

— Несомненно. В том случае, если мы все это подберем и не оставим пиратам.

— Я предупрежу наше подкрепление, чтобы сделали маленький крюк и захватили эти руки. Они все равно могут пригодиться и нам самим. Двадцатитонники получили еще какие-нибудь повреждения?

— Как и можно ожидать — пробитая броня и частично разрушенный скелет.

— Если пираты и смогут починить их, то в любом случае им для этого потребуется много времени, — улыбнулся я. — Мне это нравится!

Вновь устроившись в полумраке кокпита и активизировав «Леди Смерть», я некоторое время сидел в глубокой задумчивости, снова разглядывая схему повреждений на мониторе. То, что реактор каким-то чудом не был выведен из строя, само по себе можно считать огромным везением. Теоретически, благодаря этому, а также тому, что не пострадали кости и миомеры ног, мех мог развить хоть полную скорость, но все портило положение с гироскопом, так как «Центуриона» будет бросать из стороны в сторону при каждом шаге, а уж о ощущениях, которые при этом буду испытывать я сам, и думать не хотелось. Неожиданно со мной связалась Анжела.

— Слушай, Ричард, я тут поговорила с Лизой о твоих проблемах, и она подсказала способ их решения.

— О каких проблемах? — я действительно как-то не смог сразу понять, о чем она говорит.

— Как каких? С гироскопом, конечно. Или у тебя есть и другие проблемы?

Я невольно рассмеялся:

— Если бы только знала, СКОЛЬКО у меня проблем на самом деле. Но ты права, сейчас меня волнует именно гироскоп. Эти десять километров, боюсь, растянутся для меня часа на три пути, поэтому буду рад любой помощи. Что там предложила Лиза?

— Ты ведь знаешь, как помогают идти людям с легкими ранениями? Их поддерживают под руки. Вот она посоветовала сделать то же и с твоим мехом.

Я несколько минут обдумывал это предложение, а потом неожиданно от души расхохотался, да так, что слезы выступили.

— Ты чего?! — обиженно спросила девушка.

Едва не заикаясь, я с трудом выдавил из себя:

— Ничего, просто представил, как это будет выглядеть со стороны…

Несколько мгновений в наушниках было недоуменное молчание, потом раздался звонкий смех.

— Да, картинка будет просто потрясающая, — она сейчас выговаривала слова с таким же трудом, как я сам. — Жаль, что мы ее не увидим сами.

— Ну, можно будет попросить Антона или Ингвара записать это с помощью видеосистемы. Отличный будет сюжет! Ладно, что Уинстон предлагает конкретно?

— Мой «Падший Ангел» и ее «Энфорсер» встанут по бокам у твоей «Леди Смерть» и как-то попробуем сцепить наши руки.

— Хм… Вообще-то так действительно можно снять часть нагрузки с поврежденного гироскопа и обеспечить «Центуриону» неплохую устойчивость, но возникнет несколько затруднений…

— Каких, например?

— Не забывай, у моего меха кисть только на левой руке, и только ею я могу действовать свободно. Правая же рука — всего лишь короткий и тяжелый ствол. Я даже не знаю как им можно уцепиться за что-то.

— Ах, да… Ладно поговорю с Лизой, что она посоветует.

На этот раз со мной связалась сама Уинстон и рассказала о некоторых подробностях своего предложения, добавив, что они часто поступали подобным образом у себя в полку, хотя по уставу это и не положено.

Мы поступили так, как она объяснила. Мне удалось закинуть левую руку «Центуриона» на плечо «Феникс-Хока», а правую согнул крючком и уцепился за левую руку «Энфорсера», где такой же крючок образовал ствол большого лазера.

— Лиза, только осторожнее, пожалуйста! — взмолился я. — Не забывай, что моя «двадцатка» сильно повреждена, и, если мы сломаем ее еще сильнее или, Боже упаси, вообще оторвем, то Хопкинс мне голову отвинтит, да и тебе, наверно, тоже.

— Обещаю, что сделаю все, чтобы избежать столь печальной участи, — усмехнулась та. — Будем вести твою крошку осторожно и нежно, словно делающего первые шаги младенца.

— Вот и чудно.

Из всех моих «поездок» на мехе эта была, несомненно, самая необычная. «Дружеская» поддержка с двух сторон значительно уменьшала нагрузку на гироскоп, так что особо неприятных ощущений мне удалось избежать, ну а легкую головную боль и тошноту можно было и потерпеть. Управлению сейчас я тоже уделял намного меньше внимания, так что все это было не слишком обременительно. Наша скорость была меньше, как хотелось, но больше, чем была бы у «Леди Смерть» без посторонней помощи. Так что эти десять километров мы прошли за чуть более полчаса.

Как и следовало ожидать, агрокупол на Бадене мог быть только купольного типа, но его защитная полусфера была совершенно другой, чем в Мюнстере. Если там она имела большую толщину и полностью состояла из железобетона с небольшими окнами из мощного бронестекла типа того, что использовалось в мехах, то тут купол полностью был изготовлен из толстых пластин какого-то прозрачного материала, скорее всего, особо прочного пластика. Такой купол защищал, конечно, много хуже, но и ремонтировать его было значительно проще, кроме того, он позволял проходить столь необходимому растениям свету. Сейчас полусфера была частично разрушена, и рабочие, стоя на специальных лесах, исправляли повреждения. Наше прибытие вызвало небольшой ажиотаж, даже через обзорное стекло можно было видеть, как люди прекращают работать и рассматривают нас. Наибольшее внимание привлекла, конечно, наша троица. Впрочем, немое удивление продолжалось лишь несколько мгновений, а потом раздались приветственные крики. Вокруг нас начала собираться толпа, все кричали и размахивали руками. Глядя на столь бурное изъявление благодарности, я почувствовал глубокое удовлетворение, на фоне которого меркли сожаления о возможной потере камней и переживания о столь сильном повреждении мехов. В конце концов, разве не для этого я создавал отряд?

Я уже собрался было вылезать из меха, как неожиданно вспомнил кое-что, о чем следовало позаботиться, пока все еще сидели в мехах. Пришлось возвращаться в кресло и связываться с Циммер, которая, к счастью, еще не успела покинуть свой «Падший ангел»:

— Анжела, соединись, пожалуйста, с ремонтной группой, пусть заедут на место нашей битвы с пиратами и туда, где был бой с двадцатитонниками. В обоих случаях надо забрать отстреленные руки машин. Не забудь сообщить координаты.

— Да откуда я знаю эти координаты?! Приметы описать могу… А где сражались Антон и Лиза я вообще не знаю.

Мне оставалось только вздохнуть:

— Посмотришь на радарно-картографическом дисплее, там можно наложить координатную сетку с помощью специальной кнопки сбоку, если забыла. Координаты места боя «с легковушками» узнай у одного из участников.

— Ах да… Вот, нашла. Сейчас передам все нашим.

— Скажи еще, пусть подумают, что нам с «Блекжеком» делать. Надо как-то его забрать оттуда, но транспортера-то у нас нет, купить же не удалось…

— А разве у милиции его нет?

— Там, скорее всего, найдется, но обращаться к Бергману по каждому пустяку не очень хочется.

— Ну, я бы сказала, что трофейный мех — это совсем не пустяк.

— Ладно, если сами ничего не придумаем, то, конечно, придется идти к полковнику. Да, кстати, пусть оставят там кого-нибудь для охраны. Лучше всего, пожалуй, подойдет Майкл. Все-таки его «Остсол» из подкрепления самым мощным будет. Потом его сменит Свенсен, когда отдохнет.

— Думаешь, мы здесь застрянем надолго?

— Конечно, сама подумай — даже самый минимальный ремонт наших мехов растянется на три-четыре часа. И кто знает, каково состояние захваченной пиратки, и выдержит ли она долгий путь до базы? А оставлять ее здесь, даже с охраной из нашей пехоты я не собираюсь. Слишком уж это ценный источник информации, чтобы им рисковать.

Послышался вздох девушки:

— Понятно… А я так надеялась хорошенько отдохнуть и выспаться в ближайшее время.

— Прекрасно тебя понимаю. У меня точно такое же желание. Будем надеяться, что этим фермерам не чуждо гостеприимство, и нас куда-нибудь да пристроят на это время. Кстати, хочу тебя поздравить.

— С чем это?!

— Ну, как же — с первым боем, конечно, точнее с первой победой. Ты держалась просто великолепно! Я даже не ожидал, что вам с Ральфом удастся нанести пиратам такой урон, — мне очень хотелось сказать Циммер что-то вроде слов «я горжусь тобой!», но помешало стеснение.

— Спасибо…, - в голосе девушки была искренняя радость вместе со смущением. — Знаешь, а ведь я даже не задумывалась над тем, что делаю, а просто действовала.

— Прекрасно! Так и надо. Такое поведение в бою — признак настоящего воина.

В ответ раздалось лишь невнятное бормотанье, но я чувствовал, что Анжела по-настоящему счастлива услышать похвалу в свой адрес.

С большим трудом нам удалось пробиться сквозь пару сотен человек «приветственной делегации» к главному входу в купол. Из-за разрушенного перекрытия никакой процедуры шлюзования нам проходить не пришлось, ведь в любом случае атмосфера Бадена уже проникла внутрь комплекса. Видимо, как раз по той причине, что купол можно было повредить так легко, внутренний интерьер комплекса коренным образом отличался от внутреннего устройства Мюнстера. Если там были обычные дома, пусть и в большинстве своем небольшие, то здесь главное строение, явно служившее одновременно жилым, административным и медицинским, само представляло собой массивный железобетонный купол с собственным шлюзом. Вокруг него размещались разные хозяйственные и служебные постройки.

Когда мы шли к главному зданию, на меня вдруг накатила такая волна усталости, что я едва устоял на ногах, но на встревоженные взгляды друзей лишь покачал головой — дескать, все в порядке. К счастью, у входа нас встретила та самая врач, которая приезжала за пленницей. Она сразу же провела нас в лечебный отсек. Наскоро заглянув в изолированную палату, где была наша «добыча» и, убедившись, что она лежит под капельницей, все еще находясь в бессознательном состоянии, я позволил учинить над собой осмотр и оказание первой медицинской помощи. Как оказалось, из всего отряда мне досталось больше всего, так как падение «Центуриона» все же не прошло для меня даром. Пришлось вытерпеть растирку какими-то дурно пахнущими мазями и тройку уколов. К моему большому облегчению, от всего этого у меня действительно прошли ноющие боли во всем теле и прояснилось в голове, правда, в сон стало клонить просто неудержимо, так что меня устроили на какой-то кушетке в небольшом приемном отделении. По соседству со мной уложили и Анжелу, напичканную успокоительным: во время боя она действительно держалась молодцом, но сейчас, когда спала волна кипевшего в крови адреналина, ее стала бить нервная дрожь, и девушка оказалась на грани срыва. Сон для нее действительно станет лучшим лекарством так же, как и для меня.

Спать мне пришлось недолго, хотя специально меня все же никто не будил. Просто в сон вторгся какой-то мерный рокот. Негромкий, он, тем не менее, сильно раздражал и мешал наслаждаться сновидениями. Несколько минут я просто лежал, прислушиваясь к странному звуку. Сон, пусть и недолгий, взбодрил меня, самочувствие тоже улучшилось, так что никаких особых причин разлеживаться вроде бы и не было. Я осторожно встал, стараясь не разбудить Анжелу, которая все еще спала, по-детски подложив ладонь под щеку. Она выглядела такой милой и трогательно беззащитной во сне, что мне с трудом удалось сдержать порыв погладить ее по разметавшимся рыжим кудрям.

Выйдя из тесной комнатки, я испытал немалое облегчение, увидев четырех пехотинцев из «Феникса» в полном боевом облачении. Двое охраняли наш с Циммер покой, еще два сторожили палату, где лежала пленница. Прекрасно, значит помощь уже прибыла, и, если все пойдет удачно, через пару-тройку часов сможем отправиться на базу. Ответив на салют стражи, я задумался о ближайших планах. Сначала, пожалуй, надо бы проверить, как там дела у пленницы, а потом отправиться к нашим машинам. Механик из меня, конечно, слабый, но с гироскопом или, скажем, коленными приводами справиться все же должен.

Зайдя к нашей невольной пациентке, я обнаружил там Николь. В ответ на мой вопросительный взгляд она подошла для доклада.

— С этой женщиной в целом все не так уж и плохо, — пояснила девушка шепотом. — Последствия от сотрясения мозга пройдут сами, если ей обеспечить покой, сломанная рука сейчас в гипсе, внутренних повреждений и кровотечений мы не обнаружили, внешние раны и синяки обработали. Сейчас вот делаю ей капельницу с антибиотиком. Причин для беспокойства нет.

— Это хорошо, но почему она до сих пор без сознания?

— Так ведь это действие снотворного. Первый укол сделала еще фрау Штольц, ну, местный врач, а мы добавили, так что спать пациентка будет еще часов десять. Сон ей необходим, да и так она легче перенесет транспортировку.

— Замечательно. А где, кстати, твои родители?

— Но, командир, ты ж сам разрешил им здешним пациентам помочь. У них там тяжелый случай, сейчас оперируют. А меня тут оставили приглядывать.

— Ах, да… Совсем забыл. Ладно, если что — я снаружи, попробую помочь в ремонте мехов.

— Так ведь сейчас нельзя выйти из этого здания.

— Не понял… Это еще почему?

— Слышишь этот гул?

— Конечно, он-то меня и разбудил.

— Это работают особые насосы. Главный купол уже починили и теперь восстанавливают нормальную атмосферу. Сейчас они убирают баденский воздух, потом будут закачивать стандартную кислородно-азотную смесь, чтобы можно было спокойно дышать без респиратора. На время всего этого процесса выйти из здания нельзя — сам ведь понимаешь, что там творится.

Мне оставалось только вздохнуть. Николь была совершенно права: если сейчас снаружи происходит смена атмосферы, то наружу действительно и носу не покажешь — перепады давления будут просто гибельными, не говоря уже о кратковременном вакууме. Я заметно приуныл, ведь теперь мне предстояло без толку слоняться тут несколько часов. Моя собеседница заметила это:

— С тобой, кстати, местный управляющий поговорить хотел, вот и сходи к нему.

— А сколько времени? Может поздно идти-то.

— В общем-то, конечно, уже одиннадцатый час, но не думаю, чтобы в такой ситуации нормальный администратор мог позволить себе спать.

— Что ж, ты, наверно, права. Ладно, пойду, попробую найти.

Искать, впрочем, долго не пришлось, первый же встречный любезно согласился провести меня в нужный кабинет. Его хозяин действительно не спал и принял меня чрезвычайно приветливо.

— Капитан Ричард Грей, командир наемного отряда «Феникс», — представился я, по привычке став по стойке «смирно» и щелкнув каблуками.

— Как же, как же, — улыбнулся мне чиновник, слегка полноватый мужчина лет сорока, — уж наслышаны о вас и вашем отряде. Ну а меня зовут Роберт Хаузер.

Он протянул мне руку, которую я пожал. Тут же мне захотелось уточнить один момент:

— Наслышаны, говорите… А от кого, если не секрет?

— Ну, ведь наш агрокупол поставляет продукцию помимо прочего и милиции, так что Шпильман здесь часто бывает, вот и рассказывал о вас, хвалил.

— Хвалил? Это интересно. А за что именно?

— За караван, разумеется. Расписывал, как ловко ваш «Феникс» пиратов от него отогнал.

Теперь и сами видим, что не зря вас так высоко оценивали.

— Хм…, - это был единственный ответ, на который я оказался способен.

Странно… Конвой ведь мы специально охраняли на редкость бездарно. Бергман, положим, в наш план посвящен был, но я очень сомневаюсь, что он распространялся о нем всем подряд, даже своему доверенному помощнику. Сам Шпильман, пусть ничего и не понимает в военном деле, но сообразить, что здесь к чему мог бы и полный профан, особенно после разговора с начальником каравана. Значит, в разговоре с Хаузером он специально хотел выставить «Феникс» в лучшем свете, чем отряд должен был казаться самому снабженцу. Спрашивается, а зачем? Чтобы поднять дух фермерам, живущим близко от пиратской базы? Так мы здесь вроде бы и ни при чем. Обычных граждан Бадена должна охранять милиция. У нас с полковником хоть и есть договоренность об участии «Феникса» в отражении набегов, но она носит совершенно неофициальный, даже, можно сказать, тайный характер, посторонние о ней вряд ли могли знать. Так что сильное преувеличение Шпильманом достоинств отряда не имело никакого логического обоснования и об этом стоило поразмыслить на досуге. Я заметил вопросительный взгляд администратора и понял, что пауза слишком затянулась.

— Да так, — хмуро улыбнулся в ответ, — задумался слегка. Пиратов-то мы хоть и отогнали, но и «Феникс» изрядно потрепали, а это, сами понимаете, убытки и проблемы.

— Понимаю, — сочувственно кивнул мой собеседник и, в свою очередь, сам поморщился. — У нас ведь сейчас то же самое. К счастью, благодаря вам на этот раз мы понесли существенно меньшие потери, часть же транспортов с похищенным вернули.

— Часть? Значит, были и другие машины?

— Конечно, четыре штуки. Они всегда приходили с четырьмя тягачами.

— Так это была не собственная техника агрокупола? Я почему-то думал, что пираты «реквизировали» ее у вас.

— Да нет, эти транспортеры были у бандитов с самого начала. Теперь мы, да и другие агрокуполы, будем меньше страдать от их набегов.

— Думаю, что после всего произошедшего пираты вообще могут убраться с Бадена в самом ближайшем времени, — мрачно заметил я.

— Так ведь это чудесно!

Мне удалось подавить печальный вздох. В самом деле, это для «Феникса» отлет бандитов был трагедией из-за срыва разработанного плана и невозможности вернуть камни, получив за это оговоренную плату, а для обычных баденцев это будет, несомненно, очень радостным событием. Желая обойти столь щекотливый для меня вопрос, я перевел разговор на другую тему:

— Мне передали, что вы желали встретиться со мной. Вы хотели обсудить какой-то вопрос?

— Да вот о тягачах и нужно бы поговорить…

— А в чем проблема?

— Так ведь это ваша добыча, вам ею и распоряжаться. Мы их уже разгрузили, так что можете забрать в любой момент.

— Знаете, — задумчиво протянул я, — а ведь нам они и не нужны. Наш обоз снабжен всем необходимым. Если хотите, можете оставить себе.

— Да? Ну что ж, это было бы совсем неплохо, мы найдем им применение. Вот только брать их просто так как-то и неудобно. Может возьмете в качестве компенсации, скажем, четверть того груза, что они везли?

— Прекрасно, — кивнул я. — Нам это совсем не помешает, продукты нужны всегда.

— Кстати, а как ваш отряд их получает?

— На Бадене? Мы закупаем их через милицию, точнее, у того же Шпильмана.

— Прекрасно! Тогда на время вашего пребывания на планетоиде наш агрокупол мог бы поставлять вам продукцию напрямую, без посредников и по сниженным ценам.

— Мы были бы рады подобному сотрудничеству, — улыбнулся я.

— Ну… тогда еще насчет сотрудничества, не могли бы вы обеспечить охрану нашего комплекса своими силами? Мы, конечно, готовы заплатить.

— Так вас же должна охранять милиция, причем бесплатно.

— Да толку с той милиции… Сами же видели.

— Ваше предложение вполне заманчиво, — признал я, — но ведь у «Феникса» есть прямые обязанности перед бароном Штерном, а совместить их будет довольно сложно.

— Да что там сложного-то? У него вы что должны делать? Сопровождать караваны, так? А они ходят редко. Так и почему бы в остальное время и не подработать на стороне? Вам что лишние деньги помешают?

— Все не так просто, как вам кажется, герр Хаузер, — покачал я головой. — Полагаю, что поставлю этот вопрос на ближайшем собрании офицеров отряда. Возможно, он будет решен благоприятно для вас.

— Вот уж не думал, что в армии так распространена демократия…

— Ну, мы все-таки не армия, — улыбнулся я в ответ. — У наемников многие вещи, а уж тем более трудоустройство и оплата, решаются сообща.

— Что ж, поговорите тогда со своими людьми и дайте мне знать о результатах.

— Конечно.

Поговорив еще пару минут о пустяках, мы расстались вполне довольные друг другом. Я действительно собирался выставить это предложение на совете. Дело представлялось не таким уж и сложным, а дополнительный доход, пусть даже на короткое время до отлета пиратов, действительно не помешал бы. Кстати, надо бы напомнить Бергману о его обещании заплатить премию за отражение налета.

Делать было нечего, так что пришлось слоняться пару часов по зданию, словно привидение. Наконец стих шум насосов. Можно было выбираться наружу. Ремонт мехов подходил к концу, но дел оставалось еще достаточно много, поэтому весь последующий час я провел, погрузившись в работу с головой, в прямом смысле, так как из торса «Леди Смерть» торчали одни мои ноги, пока я помогал Хопкинсу окончательно настраивать поврежденный гироскоп под его непрерывное ворчание. К моменту, когда мне, наконец, удалось вынырнуть из недр моей машины, техи уже сворачивали свою деятельность. В полевых условиях получилось устранить, конечно, далеко не все повреждения, например, механизмы так и остались безрукими, ведь чтобы приделать отстреленные конечности, нужно было сложное оборудование стационарных мастерских, но теперь добраться до них можно будет без проблем. Я сладко потянулся, разминая уставшие мышцы, и оглянулся вокруг. К этому времени Анжела уже проснулась и залезла в своего «Падшего Ангела», так что весь отряд был в сборе, пусть и имел потрепанный вид. Вообще в схватке с пиратами из мехов «Феникса» по-настоящему пострадали лишь машина Циммер и «Ассасин». Их-то и придется загонять в мастерские, мою «Леди Смерть» и «Энфорсер» Уинстон удалось привести в относительный порядок на месте. «Вархаммер» вообще практически не пострадал. Вместе с «новенькими» «Коммандо» и «Клинтом» они составляли достаточную силу, чтобы хоть немедленно устроить новый бой с пиратами, если тем захочется взять реванш. «Остсол» же, согласно моему приказу, охранял наш главный трофей. Надо бы туда как можно быстрее отправить транспортер мехов, пока корсары не опомнились и не попытались его отбить. Поразмыслив, я все же отдал распоряжение Свенсену присоединиться к Фосетту. Теперь за сохранность «Блекджека» можно было особо не беспокоиться.

До милицейской базы добрались уже в четвертом часу ночи. Несмотря на все сомнения, я все же рискнул разбудить Бергмана — вопрос о транспортере хотелось решить как можно быстрее. К моему немалому облегчению, полковник не обиделся за свою побудку в столь неурочное время, прекрасно понимая всю важность произошедшего. Оказывается, ему уже успели доложить о нашем бое с пиратами и победе над ними, хотя о трофее он ничего не знал. Сам факт захвата столь ценного имущества, как мех, его весьма порадовал, тем более, что это изрядно ослабляло налетчиков. Бергман согласился, в точности следуя условиям нашего неофициального договора, выплатить нам за предотвращение пиратского налета некоторую премию. Сумма, конечно, небольшая, но вполне компенсирует покупку нужных запчастей. Транспортер он предоставил безоговорочно, за услуги ремонтной мастерской оплаты решил не брать, только попросил рабочим выплатить сверхурочные. В общем, все проблемы разрешились даже более благополучно, чем я ожидал, так что можно было спокойно отправляться спать, что я и сделал. Все остальные вопросы будем решать завтра.