Рожденный в забвении

6. Северная тропа

Мы удалялись от Хинциков. Не слишком быстро, так как не все имели лошадей, но и не плелись со скоростью груженого каравана. Никому не хотелось, чтобы фантомы заметили нас. Фрига, все еще находящегося в беспамятстве, усадили на единственную лошадь, которую команде Кзара удалось вывести из города. За ним устроилась Юлина. Она поддерживала паренька, чтобы тот не выпал из седла. Мне пришлось пересесть на кобылу Адели — Клементину, так как соборница расставаться со своей лошадкой не желала. Ворона же на время уступили Лихтору и Харму. Жеребец покорно взвалил на себя тяжелую ношу, но постоянно косился на меня своим черным глазом, обиженно фыркая. Хороший конь. Кзару же места в седле не нашлось, и он шагал за нашими лошадьми пешком.

Пару раз я разворачивал Клементину, оглядывался на Хинцики, ожидая погони. Город освещался разноцветными магическими всполохами, на улицах шел бой между фантомами и магами Собора. Несведущему наблюдателю вид отсюда показался бы фееричным, праздничным и даже красивым. Но это только если не знать что там происходит на самом деле. До нас доносились гулкие отголоски взрывов. Адель, которую я прижал к себе, тихонько вздрагивала и косилась назад. Ей хотелось быть там. Мы же удалялись вперед во тьму и холод звездной ночи. Тракт был пуст. Лишь наша команда двигалась по холмам долины на фоне безоблачного темного неба. Давно похолодало. Моя чародейка достала из своего невидимого походного мешка теплые плащи для нас обоих.

Когда мы взобрались на один из холмов, которые в большом количестве окружали Хинцики, то Кзар остановил нас.

— Это не дело плестись в таком темпе, — произнес он.

Я был с ним согласен. Фантомы могут засечь нас даже здесь, хотя Хинцики уже стал похож на пылающий спичечный коробок.

— Что же делать? — поглядела на него Юлиана.

— Сейчас подумаем, — ухмыльнулся колдун и отправился в сторону дорожных кустов.

Мы с удивлением переглянулись. Воспользовавшись вынужденной остановкой, я спрыгнул на землю и подошел к Юлиане с Фригом.

— Похоже, раньше утра он не придет в себя, — грустно заметила разбойница, косясь на молодого человека.

— Хороший маг? — спросил я, пытаясь прощупать пульс парня — очень слабый.

Девушка пренебрежительно хмыкнула.

— Костер может развести. С него хватит. Бард неплохой.

— Понятно, — коротко откликнулся я, не желая вдаваться в подробности. И так все ясно. Пацан выжал себя без остатка и сейчас в коме. У меня подобное случалось несколько раз, и каждый раз я оказывался на краю гибели. — Ему не помешает настойка синего катарикса. Из цветков. Она увеличивает запас жизненных сил. Хотя бы не придется постоянно поддерживать его в седле.

— Разбираешься в травах? — удивленно спросила Юлиана.

— Нет, катарикс употребляют многие для тонуса по утрам. Это типа наркотика, не слишком популярного в северной Урфе. Так его лучше не пить, но чтобы поднять вашего мага, в самый раз. Катарикс цветет здесь, так что можно насобирать. На рассвете.

— Хорошо, — после небольшого раздумья кивнула разбойница. — Мы сделаем эту настойку, при первой же возможности.

Я прекрасно представлял как себя в тот момент чувствовал Фриг. Без сознания, один на один с собственными кошмарами. А ведь он помог мне с фантомом. Я не мог не посмотреть как он сейчас.

Затрещали ветки. К нам вышел Кзар. В руках что-то трепыхалось.

— Тарантул! — воскликнула Адель, первая разглядевшая характерные пушистые лапы и огромные красные глаза.

Остальные недоуменно и с некоторым волнением переглянулись. Колдун выпустил животное на поляну. Я даже не успел догадаться, что он хотел сделать, как в затылке заломило. Магический всплеск. Хлоп. На секунду мир померк, а когда я стал различать окружающее пространство, то заметил, что на том месте, где сидел паук — стоит страшное существо размером с осла. Паук-переросток. У Харма упала челюсть. Глаза монстра светились красным магическим огнем, из ноздрей шел пар, из-под всех шести «копыт» сыпались искры. Длинные усы страшного создания увеличились в размерах и свисали по обоим сторонам морды животного.

Ворон, завидев такого урода, выразительно заржал, и отошел подальше к краю поляны.

— Офигеть, — высказал общее мнение непосредственный Лихтор.

Похоже, только парнишке зрелище показалось занимательным, остальные просто смотрели на монстра во все глаза.

Ничуть не удивившись реакции общественности, Кзар забрался на спину животного и поглядел на нас.

— Так будет быстрее, — пояснил он. — Догоняйте.

Переглянувшись, все стали взбираться на лошадей.

Ехать за колдуном неприятно. Я буквально кожей чувствовал бурные потоки магии, наполняющие пространство. Кзар на поддержании трансформации своего «коня» тратил огромное количество энергии. В затылке неприятно кололо. Оставалось только догадываться на что способен колдун, если так легко тратит магию в подобных количествах. И все-таки откуда он взялся? Куда смотрел Собор? Как прохлопал такого самородка? Лопухи…

Хотя лицо Адель оставалось непроницаемым, но я то понимал, что она думает об этом же, и боится… Хотя никогда не признается в этом.

На этот раз я замыкал наш караван, намерено держась от Кзара подальше. К головным болям я привык — это своеобразный индикатор магии для меня. Но впервые боль стала доставлять мне такой дискомфорт. Вообще-то подобная реакция являлась аномальной, как и мои способности скрываться от магов, поэтому ее я тоже хранил в секрете. Подобный физиологический эффект стал для меня в свое время еще одной причиной покинуть дом Мэтра.

Большую часть ночи мы провели в седле. Кзар бы вообще не останавливался до самой Шхармы, но Юлиана все-таки настояла разбить лагерь. Да и лошадям нужен отдых, они же не как кзаров монстр.

Колдун немного хмурился, но все же согласился. И когда небо уже стало светлеть и можно было различить особенности окружающего ландшафта, то мы, наконец, остановились.

Адель несмотря на усталость великодушно развела костер. Юлиана с Хармом занимались так и не пришедшим в сознание Фригом. Лихтор грелся у огня — у парня не было с собой теплого плаща, а Кзар просто ничего не делал, если не считать незаметного для любителя взгляда, фиксирующего каждую мелочь в нашем поведении, каждое движение мускул на лице, наклон головы, любую эмоцию. Не все так просто. И я это прекрасно осознавал, ни на секунду не позволяя себе расслабиться.

— Отдохни, я пойду прогуляюсь, — бросил я чародейке и тут же добавил, ощутив тревогу в ее взгляде и заметив как Кзар чуть повернул голову в нашу сторону. — Надо собрать катарикс. Я обещал.

Моя «женушка» осталась один на один со своими подозрениями являлись ли мои слова двусмысленными. Я пошел в ближайшую рощу. Там как раз должны расти кусты катарикса. До темнеющего впереди леса пришлось топать не меньше четверти часа. Голову стало понемногу отпускать. В предрассветных сумерках я быстро нашел синенькие цветки растения, стал рвать их и складывать в сумку. Во время этого процесса меня ни на секунду не отпускало ощущение, что на меня смотрят чьи-то внимательные глаза. Трава шелестела характерным звуком, напоминающим мягкую невесомую поступь. И я прекрасно понимал, что это не причуды ледяного ветра.

Когда я вернулся, то кинул растение в котел с водой и оставил кипятиться. Кзар с любопытством глянул на меня.

— Марк, а что тебе удается лучше всего? — спросил он, хлебнув их плошки настоя из корневищ ликтириса.

Ликтирис — растение с длинными стреловидными листьями. Белый густой сок — сильнейший галлюциноген, а вот корни — сытное лакомство, сладкое до тошноты. Солдаты питались таким в походе.

Я тем временем занимался Вороном. Вопрос заставил на секунду замереть.

— Работал в кузнице помощником. В Хинциках, — не моргнув глазом соврал я.

— Разбираешься в оружии?

— Конечно.

Вот в оружии я действительно разбирался неплохо. А как иначе-то? Ведь убьют при моей профессии в любом закоулке. Поэтому и знать мне положено, какой меч лучше, какая сабля острее и моментально в любой момент определять с каким оружием ко мне враг пожаловал.

— И владею им неплохо.

Кзар оперся локтями на собственные коленки, подавшись вперед.

— А ты, Адель?

— Она моя жена и сторожит уют нашего дома, — вместо нее ответил я.

Чародейка, удобно устроившаяся на своем плаще, бросила на меня «любящий» взгляд. Зря она так. Кзар заметил, что Адель недовольно и тихонько хмыкнул. Я сжал зубы. Гордость гордостью, а работа работой. Надо будет дать ей понять это еще раз. Командир корпуса магической разведки Собора и сама поняла это, и ее лицо приняло безмятежное выражение.

— Ты обладаешь силой, — тем временем констатировал маг. — Ты училась у магов, так? Ведь тебе известна история, девочка?

Моя «жена» нахмурилась и медленно кивнула. Я тоже, не понимая к чему такие вопросы, весь обратился в слух, механически помешивая ложкой почти готовую настойку катарикса.

— Конечно, — кивнула она.

— Как вы считаете, — громко спросил он, обращаясь ко всем. — Кто атаковал город?

— Это фантомы демона, — пробасил Харм.

— Скорее всего, — кивнула Адель.

Кзар глубоко вдохнул пар, поднимающийся над плошкой и сделал еще один глоток.

— Расскажи мне об этом демоне, — наконец попросил он. — Все что знаешь.

Чародейка сделала растерянной вид.

— Э… Так ведь все знают, что мне известно, — и беспомощно взглянула на меня.

Кзар поднял руку и сделал пальцами вращательные движения, как бы призывая быстрее начать рассказывать и не тушеваться.

Адель обвела взглядом внимательных слушателей, ну а потом, пожав плечами, стала говорить.

— Я была неофиткой, когда учитель рассказывал мне все эти мифы и легенды. Ну, так вот Великие демоны или Высокие редкие существа — обладают огромной мощью — магической. Они появляются незнамо откуда и исчезают. Так было с Фрактисом…

Изумление Харма было так велико, что он не сдержал удивленного возгласа.

— Да, — кивнула чародейка, отвечая на застрявший в горле разбойника вопрос. — Это предрассудки людской молвы. Никогда Фрактис не был богом. Он был обычным демоном, ради человеческой свободы подаривший нам, обычным людям капельку своей необычности. Так появились маги, которые уничтожили Шаманский орден много-много лет назад. Но это другая история. Это не важно. Важно, что со времен Великого Фрактиса, ушедшего на небо, не так уж и много времени прошло, и слухи принесли весть о другом высоком.

— Давно это было? — поинтересовался Кзар.

— Давно, — грустно улыбнулась девушка. — Не меньше чем полторы тысячи лет назад. Много времени прошло с тех пор, никто и не помнит точную дату этого черного дня.

Я продолжал мешать темнеющий настой, становящийся все гуще и гуще, а краем глаза наблюдал за окружающими. Больше всего интересно Лихтору, который сидел рядом с Аделью и смотрел ей в рот как завороженный. Ничего удивительного, кроме нормальной склонности ребенка к таинственным сказкам, я не нашел. Харм тоже внимательно слушал, параллельно полирую свой меч точильным камнем. Такие люди как он — обычные бандиты мало что знают, поэтому подобный экскурс в историю не мог оставить и его равнодушным. Юлиана же почти не слушала — занималась Фригом, который уже стал подавать признаки жизни, ворочаясь с бока на бок и скидывая аккуратно уложенное предводительницей разбойников одеяло.

— Ну, так вот. Демону тому отправили послов с подношениями и дарами — ведь со времен ухода Фрактиса не было у нас ни одного высокого. Радости столько… Но только ни один из послов не вернулся. А потом началась война. Вот тогда Собор магов и понял, что не все демоны такие распрекрасные. В войне Урфа потеряла провинцию Хаммерит — северные земли. А пустоши по пути к Стимирлинику — былая арена сражений. После того как Хаммерит проиграли, то война стала медленно прекращаться. Официально ее никто, конечно, не прекратил. Нет у нас мирного договора с демоном, и порой его отродья лезут через границу. Поэтому на границе и стоит гарнизон магов Собора и пять тысяч солдат, готовых к обороне в любой момент дня и ночи. Я и не говорю про сектантов, или спиритов. Эти живут в Урфе постоянно, сколько их не ловили, не вешали и не истребляли, все равно находятся предатели, которые пойдут против воли магов. За власть, за золото, за магическую силу, проще говоря, за порок.

— Власть, — протянул Кзар. — Это желание сводит с ума, делает людей безумными, пробуждает их звериную натуру. Эта ставка лучшая, на которую мог поставить ваш демон. Ведь и сам он, насколько я вижу, явился сюда, чтобы захватить власть над миром.

— Но зачем ему это? — послышался тонкий голос Лихтора.

— А за тем, что у демонов запросы посолиднее, чем у людей, — ответил за чародеев Харм. — Нам подавай сундук с золотом и королевство с принцессой, а им, сволочам таким, и целого мира мало…

Кзар ухмыльнулся.

— Такова сущность демона. Кстати, девочка, ты знаешь его имя?

Адель нахмурилась.

— Да нет… нет у него имени, разве только то как простой народ придумал, так это много имен за полторы тысячи лет. Как его только не называли и Темный шхармиец и Властилин смерти, Царь Тьмы…

— Достаточно, — жестом остановил ее Кзар. — Значит, имени подобно Фрактису нет?

— Нет, — покачала головой чародейка.

Мой объект о чем-то серьезно задумался. На лице его проступила озабоченность. Адель укрыла Лихтора своим плащом, подала плошку с похлебкой. Я же снял с костра котелок и вылил противную на вид и гадкую на вкус настойку катарикса в плоскую посудину.

Юлиана посмотрела на преподнесенное мной варева скептически и с недоверием.

— Это точно то, что поможет Фригу? — еще раз на всякий случай спросила она.

Пришлось снова убеждать разбойницу.

— Точно, — разыграл я оскорбленность. — Понюхайте, уже голову кружит — наркотик.

— А привыкания не будет? — все никак не унималась девица.

На помощь пришел Харм.

— Юлиана, чего трясешься? Ничего этому шарлатану не будет. Я чувствую уже запах катарикс. Слово даю, — а потом поглядел на слизь и облизнулся. — Я бы сам выпил, да только в походе мы.

После рекомендаций Харма, одобрившего мое снадобье, разбойница все-таки взяла из мох рук плошку. Фригу открыли рот и стали аккуратно вливать наркотическую слизь.

— Ну вот, а теперь будем ждать, — произнес я. — Думаю, часа два и очухается. Как раз к отъезду.

Все закивали, соглашаясь, что на рассвете надо двигаться в путь. А потом лагерь впал с сонное состояние. Адель, как и полагается любящей супруге, забралась мне под бок и обняла. Я непроизвольно вздрогнул, но вскоре расслабился. Не смотря на то, что Харм выражал недовольство, Юлиана устроилась рядом с Фригом. Лихтор только не спал — у парня было необычно много впечатлений за сегодняшний день, и он ни в какую не желал укладываться. В дозоре остался только Кзар с Хармом и, как я подозреваю, призрак Меч, о существовании которого нам еще не рассказали.

Адель быстро задремала у меня на плече. Ко мне же сон не шел. Я тихо лежал, пытаясь набраться сил, смотрел в светлеющее небо, на бледнеющий Диск, опускающийся за вершины деревьев, слушал треск костра и думал.

Что-то ускользало от моего взгляда. Что-то я не так интерпретировал, не заметил. Что-то важное. Я не любил это чувство, которое разъедало меня изнутри. Не давало успокоиться, пока не докопаюсь до истины. Я все время возвращался к нашему скоропалительному побегу из Хинциков, и камнем преткновения в моих мыслях стал демон, отправивший фантомов атаковать город. Интерес Кзара. Я чувствовал, что между магом и демоном что-то было. Высокий желал уничтожить Кзара, это очевидно. Он тратит такие силы, засылая в самое сердце Урфы фантомов стихий. Он посылает сектантов. Оракул напророчил конец света. Мой объект же достаточно четко обозначил свою позицию по отношению к Собору, убив пущенных по его следу шпионов. Правда те тоже хороши, почему отправили соглядатаев, а не пришли открыто и не побеседовали с Кзаром? Испугались пророчеств Оракула? Ну, прям как маленькие дети, ей богу. А демон? Его-то почему беспокоит судьба какого-то задрипанного колдуна, вылезшего из древних пещер? Всем известно, что только легион магов Собора возможно сможет одолеть демона и то, не факт. Прецедентов-то не было. И все-таки моя врожденная интуиция кричала о том, что я не вижу чего-то важного. И это меня бесило. Нужно больше информации, нужно следить, подслушивать, подсматривать, вертеться змеей и выведать тот кусочек, которого не хватает для составления мозаики.

— Ты хоть чуть-чуть поспал, любимый? — проворковала моя «женушка», обнимая меня своей холодной рукой, запечатлевая на моих губах ледяной поцелуй.

Фу! Меня аж озноб прошиб. Никогда не любил лицемерия с женщиной. Но легенда требовала. Я повернулся к ней, и тоже стал целовать ее в губы, глубоко, и как мне казалось страстно — так страстно как только мог целоваться с ледяной куклой, по какому-то странному стечению обстоятельств подкинутой мне в постель. Адель же впала в ступор, совершенно не отвечая на мою фальшивую нежность. Только публика мне все равно поверила, лицедей, что поделаешь — талант. Харм смотрел на меня с нескрываемой завистью, при этом бросал косые взгляды на свою предводительницу. Не надо быть телепатом, чтобы понять, какие бурные фантазии бродят в его голове. Остальные приняли наше поведение как данность. Никто ничего не сказал. Все-таки молодожены. Нам можно. Отстранившись от Адель, я заметил, как сверкнули угрожающие молнии в ее глазах, растворившись в ледяном океане. Это предупреждение. Она говорила: «не делай так больше». Я ухмыльнулся.

— Конечно, любимая. Когда ты рядом, то мой сон безмятежен.

Уж она-то видела, что я глаз не сомкнул.

Фриг уже очнулся. Его взор застилала наркотическая пелена, он слабо улыбался, напевая себе под нос какую-то незнакомую балладу о величии урфийских воинов. Передвигался с трудом, как старик, но это было гораздо лучше, чем тащить его на своем горбу.

Команда стала собираться. Растолкали Лихтора. Кзар вновь сотворил своего уродливого монстра, а мы расселись по седлам. На этот раз я Ворона никому не отдал. Животное и так выглядело обиженным, а при приближении Харма, вообще стало от него бегать. Я обозвал Ворона изнеженной бестолковой скотиной, подсадил Адель и сам устроился за ее спиной. Мага-недоучку Харм уговорами все-таки заставил влезть на Клементину. Фриг щурил глаза и широко улыбался, обнимая кобылу за шею, пел ей любовный романс. Моя чародейка, завидев такое издевательство над своей лошадью, хотела было сказать какую-то гадость, но я предостерегающе сжал ей запястье.

Солнце показалось из-за горизонта красным диском в тот самый момент, когда мы покинули нашу стоянку. Трава под копытами лошадей, покрытая инеем, медленно оттаивала, блестя радужными искрами. Висевший над долиной туман и солнце превращали окружающую атмосферу в розовую дымку, и мы ехали, словно в малиновом сиропе. Начали распускаться мохнатые дикие маки. И дорога наша стала, словно выложенная цветами. Красиво. В такие моменты забываешь, что на самом деле наш путь, скорее всего, будут усыпать трупы наших врагов…

Кобыла Юлианы и Лихтора нагнала нас.

— Слишком тихо, — протянула разбойница. — Скоро хутор будет и настолько тихо…

Мы двигались молча, лишь глухой топот монстра нарушал эту тишину.

— Даже птиц не слышно, — прошептала Адель через несколько минут.

Я ничего не ответил, вскоре и так все буде понятно.

Спустя четверть часа, Кзар ехавший впереди на своем монстре резко натянул поводья. Страшное отродье зарычало и остановилось. Очень вовремя. Впереди обрыв.

— С ума сойти! Юлиана, мы чуть не свернули себе шею в этом тумане, — бросил Харм. — Почему не предупредила, что впереди обрыв?

Кзар задумчиво смотрел в белое молоко, сложив руки на груди. Разбойница нахмурилась и, спрыгнув с лошади подошла к пропасти, едва различимой.

— Никакой пропасти не может быть. Это равнина, — уверено произнесла она. — Здесь хутор ремесленников.

Я принюхался. Тонкий запах чего-то едкого…

— Запах… — произнес Лихтор, опередив меня. — Это…

— Костры горят, — закончила чародейка.

Все напряженно переглянулись.

— Отойдите подальше, — потребовал маг.

Кзар достал клинок с рукояткой змеи и сделал поперечный разрез на своей ладони. Кровь заструилась по пальцам, падая на землю, ее капли с шипением испарялись. То же самое колдун проделал со второй ладонью.

— Что он делает? — с ужасом спросил мальчишка.

Все заворожено смотрели на манипуляции Кзара, только Юлиана отвлекшись на мгновение прижала палец к губам.

— Тсссс.

Тем временем маг убрал свое оружие обратно в ножны. Кровь продолжалась течь по рукам. Но он не обращал на это внимание, принялся что-то напевать. Это был не урфинский язык. Множество разнообразных гласных, почти переливающаяся песня. Я почему-то был уверен, что это именно песня или молитва. Завораживающий звук гипнотизировал, обволакивал невидимым покрывалом. В какой-то момент все остальной мир покинул нас, слышалось лишь волшебное пение и звук бьющегося сердца, таинственным образом походящий на удары в боевой барабан. Не знаю, что послышалось остальным, но мне показалось, что я падаю в темный бездонный колодец. И переливы вроде становятся более понятными, выделяются слова. Он исполняет ритм вечной жизни, гимн богов. Что-то о безграничной вечности. Бессмертии. Мелодия под которой танцуют свободу. Я со всей силой потряс головой, сбрасывая все это наваждение, возвращаясь в реальный мир.

Черная вечность рассеялась, и сквозь пелену я увидел, как маг раскинул руки и делает ими какие-то замысловатые пассы. Остальные мои попутчики, словно замороженные продолжали бессмысленными взглядами всматриваться в пространство перед собой. Кзар все еще пел, но уже гораздо тише и, как мне показалось, звук шел издалека.

Тронув Адель за плечо, я понял, что она все еще в трансе. Тряска за плечи ничего не дала. Ее губы расплылись в легкой улыбке. Маг Фриг вообще вел себя как-то странно. По его щекам текли слезы, но на губах играла все та же улыбка умиления.

Все это закончилось само собой, когда Кзар выполнил последний пасс окровавленными руками и повернулся к нам.

Адель вздрогнула и резко открыла глаза. Медленно пробудились и остальные. Всхлипывающий Фриг затих.

— Что… что это было, — заторможено произнес Харм, потирая затылок.

Кзар недовольно поджал губы.

— Обычное заклятье, — резко ответил он, давая понять, что никаких объяснений давать не будет.

Но Юлиана, похоже, этого не поняла.

— Что это за язык… Такой красивый. Волшебный… О чем эта молитва?

— Да очень красиво… — согласилась Адель. — Мне не известна эта молитва.

Кзар молчал, я тоже. Не знаю, кто и что слышал, но я точно знал, что это песня вечности, песня которую поют боги. Она щемила сердце. Ритмы богов не должны слышать люди. Поэтому Кзар раздражен и бросает на нас взгляды полные гнева. Не знаю, почему, но я все это понимал и знал. Мне следует забыть об этом. Немедленно. Но это не возможно…

— Идите сюда! — потребовал Кзар.

Никто не двигался с места. Все смотрели друг другу в глаза, пытаясь переварить услышанное. Лишь я спрыгнул на землю и подошел к обрыву. Розовый сироп тумана исчез. Под нашими ногами лежала прежде одна из самых плодородных земель Урфы, а нынче черный дымящийся кратер выжженный дотла.

— С ума сойти! — выдохнул я, пораженно.

Кзар бросил на меня косой взгляд и задумчиво сложил руки на груди.

— Похоже на удар огромного булыжника о землю.

Я не совсем понял, о чем он, меня больше интересовало другое.

— Если бы не Фриг, мы могли бы заночевать там.

Маг скривился.

— Похоже, кто-то очень не хочет, чтобы вы, господин маг, добрались до цели вашего путешествия, — продолжил я. — И его могущество, честно признаюсь, потрясает.

Колдун пронзительно взглянул мне в глаза. Казалось, что он рассматривает мою душу, читает мысли. И тут… О, демон, наверно я никогда не был так близко к провалу, как в тот момент. Мой защитный кокон, мое изобретение, щит, скрывающий мои истинные мысли, жалкие способности к магии и мою личность, затрещал. Словно лед трескается. Этот звук уловило внутреннее ухо. Волна страха впервые за многие годы поднялась во мне. Еще никто не мог сделать то, что проделал этот, свалившийся на мою голову маг. Не знаю, заметил ли он тень этого ужаса, плескающуюся в моих глазах, это ли остановило его, или мысль о том, что он слишком долго смотрит мне в глаза, но Кзар отвернулся. Я же стоял, не шелохнувшись, прекрасно понимая, что любая мелочь выдаст мой ужас. Это была проверка. Прощупывание третьим глазом, возможно, попытка чтения мыслей. Не знаю… Я спешно латал дыры в своей личине. Чародей передо мной был поистине одним из сильнейших.

— И как ты думаешь кто это, Марк? — спокойно спросил он, отвернувшись.

В тот момент, когда я уже открыл рот, чтобы ответить, справа возник Харм.

— Демон твою мать возьми!

— Я думаю Харм прав, господин Кзар. Демону такое под силу.