Рождественский Клаус

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Брукс

После неожиданно насыщенного событиями утра я быстро приняла душ и поспешила в гостиницу.

Сейчас уже за полдень, и я в комнате для мероприятий начинаю расставлять декорации для свадьбы. До этого времени у нас не будет других мероприятий, так что у меня достаточно времени, чтобы убедиться, что все детали в порядке.

Мой телефон жужжит, звук эхом разносится по пустой комнате.

Фэллон: Девочка! Я только что посмотрела на Брукса Клауса. Он просто секси!

Фэллон: Он так же хорошо целуется, как ты помнишь? Он определенно выглядит так.

Лила: О Боже! Я же говорила, что ничего не было. Он остановился у меня только потому что гостиница полностью занята.

Она звонила час назад, чтобы проверить, как дела, и я ввела ее в курс дела с Бруксами.

Фэллон: Ты влюблена в этого мужчину с подросткового возраста. Это твой шанс действовать.

Лила: О, конечно, потому что преследовать лучшего друга моего брата — это отличный план.

Фэллон: Жизнь коротка. Что хуже — рискнуть или пожалеть потом, что не воспользовалась шансом?

Лила: Разве у тебя нет хоккейной клюшки, чтобы украсить ее?

Фэллон: Я не могла выбрать между красными стразами и серебряным блеском.

Фэллон: Думаю, я использую и то, и другое.

Лила: Мне придется лететь туда и вмешиваться, когда Харрисон вернется?

Фэллон: Я справлюсь с ним сама, большое спасибо.

Лила: Я беспокоюсь не о тебе.

Фэллон: Ха-Ха. Очень смешно.

Лила: Я собираюсь закончить декорирование, но мы поболтаем позже, хорошо?

Фэллон: Можешь на это рассчитывать.

Я кладу телефон на стоящий рядом стул, беру гирлянду и омелу, которую хочу повесить над аркой.

Не успеваю я вернуться к работе, как Брукс вбегает в зал, словно он здесь хозяин, одетый в темные джинсы и белую рубашку на пуговицах.

Он — воплощение сексапильности, и я клянусь, что с каждым разом он становится все привлекательнее, хотя я бы соврала, если бы сказала, что не разочарована тем, что он полностью одет.

Любопытство берет верх, когда он приседает рядом с Уинстоном, надувшимся возле дверного проема. Кей нужно было выполнить кое-какие поручения, а мои родители заехали в папин офис, так что Уинстон остался со мной, пока я работала. Учитывая его театральную реакцию, можно подумать, что его наказывают.

Брукс протягивает руку к Уинстону, держа на ладони ломтик ветчины.

— Я принес тебе угощение с кухни, дружище. После твоего утреннего побега из тюрьмы я решил, что перемирие не помешает.

Уинстон едва успевает понюхать ветчину, как тут же отталкивает ее носом. Я должна сказать Бруксу, что курица, печенье с арахисовым маслом или взбитые сливки — единственные способы переубедить Уинстона, но я молчу, наслаждаясь тем, как мой привередливый пес отбивается от рук.

— Серьезно? Это же свежая нарезанная ветчина. В чем проблема?

Он делает еще одну попытку, но Уинстон упирается лапой в руку и отталкивает ее, после чего садится обратно на корточки и смотрит на Брукса исподлобья.

Брукс с пораженным вздохом выбрасывает ветчину в мусорное ведро.

— Ладно, я понял, ты знаток еды. Не нужно быть таким снобом в этом вопросе.

Уинстон бросает на меня взгляд, который говорит: Сколько еще мне придется терпеть этого парня?

Что-то подсказывает мне, что он не обрадуется, если узнает, что я надеялась, что Брукс задержится здесь подольше.

Я кладу руку на бедро в насмешливом раздражении и бросаю на Брукса игривый взгляд.

— Ты только что назвал мою собаку снобом?

Брукс указывает на Уинстона.

— Это он начал. Я предложил перемирие, но он не согласился.

Я поднимаю бровь.

— Он же собака.

— Да ладно. Он прекрасно знает, что делает, — добавляет Брукс. Бросает взгляд на Уинстона, который наклоняет голову в мою сторону и виляет хвостом, притворяясь невежественным.

— Я позволю вам двоим разобраться в этом, — говорю я с усмешкой.

Возвращаюсь к наматыванию гирлянды на одну сторону арки, которую украшаю, следя за тем, чтобы каждая петля падала равномерно, создавая эффект каскада, который идеально обрамляет пространство. Благодаря многолетнему опыту я поняла, что совершенство кроется в деталях, и я никогда не соглашусь на меньшее.

Возможно, именно поэтому я до сих пор не замужем. У меня высокие требования к партнеру, и я имею привычку прекращать отношения после нескольких свиданий, если в них нет искры, как бы мне этого ни хотелось.

Работая с бесчисленными парами, я выработала инстинкт, позволяющий предсказывать, кто продержится долго, а кто нет. На каждую пару, идущую по жизни вместе, приходится другая, которая едва держится, попав в круговорот непонимания и разочарований.

Я жду того, кто хочет создать совместную жизнь, стремится к нашим общим мечтам и смотрит на меня так, будто я — вся его вселенная.

Не поймите меня неправильно — я твердо верю в счастливую жизнь. Не в том смысле, в каком большинство людей представляют их себе, со стеклянными туфельками и феями-крестными, а в том, что любовь может быть преображающей.

Я на собственном опыте убедилась, что, когда люди находят свою вторую половинку, весь их мир меняется. Именно поэтому я влюбилась в организацию свадеб. Конечно, мне нравится организовывать всевозможные мероприятия, но есть что-то особенное в том, чтобы быть частью большого дня пары.

Мой любимый момент на любой свадьбе — когда жених впервые видит невесту, идущую к алтарю. В этот момент все вокруг исчезает, и все, что имеет значение, — это женщина, которую он поклялся любить и лелеять вечно.

Свадьба — это сплошные мелочи, напоминаю я себе, глядя на арку.

Я понимаю, что даже с помощью табуретки не могу дотянуться до центра, чтобы закрепить омелу. Не теряя надежды, приподнимаюсь на цыпочках, опираясь на табуретку, когда мои пальцы едва касаются края арки.

— Черт возьми, Лила. Что ты делаешь? — с тревогой восклицает Брукс. — Ты можешь пострадать.

Он делает шаг ко мне, несмотря на то, что я отмахиваюсь от него.

— Я в порядке. Постоянно так делаю.

Если честно, обычно у меня есть лестница, когда я украшаю зал для мероприятий, но команда из конюшни «Снежная гора» одолжила ее в прошлом месяце и не вернула.

Так что мне остается импровизировать с шаткой табуреткой, которую я нашла в кладовке для обслуживающего персонала, и это не было бы проблемой, будь я повыше.

Я решительно убираю волосы с лица, намереваясь сделать это самостоятельно.

— Ну же, еще чуть-чуть, — бормочу я, наклоняясь вперед. — Почти готово, — вздыхаю, преодолевая последнее расстояние.

Зацепившись за омелу, торжествующе улыбаюсь, но улыбка оказывается недолгой, когда табурет смещается подо мной, мой живот опускается, и я безуспешно пытаюсь восстановить равновесие. С моих губ срывается вздох, и я закрываю глаза, готовясь к неизбежному падению.

Вместо того чтобы упасть на землю, меня подхватывают сильные руки и прижимают к твердой груди.

— Я держу тебя, — говорит Брукс, его голос спокойный и ровный.

Мои руки цепляются за его плечи, когда он медленно выдыхает.

Подходит к креслу у шкафа и садится на него, усаживая меня к себе на колени. Ненадолго закрывает глаза, его грудь вздымается и опускается на мою, и я отчетливо ощущаю тепло, исходящее от него, и то, как мое тело идеально прилегает к его телу.

— Спасибо, что спас меня, — тихо отвечаю я.

— Тебе нужно быть осторожнее.

— Кто-то снова стал ворчливым, — нахально отвечаю я.

— Ты называешь это ворчанием, я называю это беспокойством, — ворчит он, делая глубокий вдох. — Я не хочу, чтобы тебе было больно, — говорит он, зачесывая назад прядь моих волос, заправляя ее за ухо.

Мое сердце колотится по совершенно другой причине. В голове все перевернулось от того, что Брукс Клаус держит меня в своих объятиях, и я признаю, что не хочу, чтобы он меня отпускал.

— Омела выглядит неплохо, правда?

Мой голос звучит придыхательно и неровно.

— Да, выглядит красиво. Но давай не будем делать из этого привычку, чтобы ты велась на украшения, хорошо? — Его глаза ищут мои, хватка на моей талии крепкая, как будто он боится меня отпустить. — Ты гораздо важнее, чем какая-то омела.

Мой пульс учащается, когда он улыбается мне кривой улыбкой.

Он держит эту беззаботную версию себя под замком, и невозможно игнорировать, как много значит то, что он показывает ее мне.

Я не могу контролировать свои мимолетные мысли о том, каково это — поцеловать его под омелой. Видение того, как он смотрит на меня шоколадно-карими глазами, обводя линию моей челюсти, мучает меня, и мне хочется, чтобы это было реальностью.

— Лила, напомни мне, во сколько будет катание на санях…

Я поворачиваю голову и вижу Кей, стоящую в дверях, ее лицо озаряет широкая улыбка.

— Я не помешала?

О боже.

Я сползаю с коленей Брукса, разглаживая рубашку в тщетной попытке скрыть, что я взволнована. Такое ощущение, что мы школьники, которых впервые застали наедине со своей влюбленностью. Судя по тому, что Кей задерживает на нас взгляд, ее ничуть не беспокоит тот факт, что она только что застала меня сидящей на коленях у своего внука.

Брукс прочищает горло, вставая.

— Бабушка, что ты здесь делаешь?

Она поднимает бровь, положив руки на бедра.

— Насколько я знаю, это моя гостиница. Разве я пропустила сообщение о том, что мне нужно твое разрешение на свободное хождение? — спрашивает она дразнящим тоном.

Он качает головой.

— Нет, конечно, нет. Ты сказала, что тебя не будет несколько часов.

— Я закончила раньше и решила узнать, не нужна ли Лиле помощь, но, похоже, ты все предусмотрел, — ухмыляется она. — Простите, что прерываю. Я буду у стойки регистрации, если понадоблюсь.

Она направляется по коридору, ни разу не оглянувшись, Уинстон следует за ней.

Брукс подходит к куче гирлянд, ожидающих своего часа, и берет горсть.

— Что ты делаешь?

— Я ни за что не позволю тебе повесить еще что-нибудь и снова рисковать упасть. Теперь ты будешь меня направлять или думаешь, что я сделаю это неправильно? — осмеливается он, хватает табуретку и несет ее под деревянную балку в дальнем конце комнаты.

Следующие несколько часов мы с Бруксом в окружении гирлянд и лампочек занимаемся украшением. Мы разговариваем и смеемся, разговор течет естественно. С ним так легко находиться рядом, а то, что он здесь, кажется домом, я не могу объяснить этого.

Солнце низко в небе, и мы собираемся на улице, закутавшись в самые теплые пальто и шарфы. Воздух наполнен смехом, все болтают между собой. Я открыла папку со списком гостей, чтобы убедиться, что все, кто записался на прогулку в санях, здесь. Поскольку свадебная компания Эндрю и Ханны небольшая, я смогла направить приглашения тем гостям, которые хотели принять участие.

Конюшня «Снежная гора» находится в нескольких минутах ходьбы от гостиницы, что делает это мероприятие идеальным для любого времени года. Хотя для меня ничто не сравнится с волшебной поездкой на санях по Омеловому хребту зимой.

Я уже наполовину просмотрела список, когда мое внимание привлекло движение у парадного входа в трактир.

Поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как Брукс выходит на улицу.

После того как мы закончили украшать зал, он вернулся в мой коттедж, чтобы подготовиться, пока я заканчивала подготовку к сегодняшнему мероприятию.

Должно быть, он принял душ, потому что он чисто выбрит, волосы аккуратно уложены, если не считать пряди, рассыпавшейся у виска. На нем серое шерстяное пальто, накинутое поверх вязаного свитера, темные джинсы и ботинки.

Он излучает уверенность в себе, которая завораживает всех вокруг, включая группу женщин, ожидающих поездки на санях, которые застыли на нем, словно он — самая настоящая находка.

Узел ревности затягивается у меня в животе, когда одна из них машет Бруксу рукой и улыбается ему, когда он смотрит в ее сторону. Он проходит мимо них, не обращая внимания на их взгляды, его внимание уже переключилось на что-то другое.

Одна ночь в одной постели не делает его моим, так почему же одна мысль о том, что он может быть с кем-то еще, заставляет мою кровь бурлить?

Его отсутствие интереса к ее ухаживаниям — единственное светлое пятно, заставляющее меня думать, что между нами есть шанс на большее.

Из раздумий меня вырывает стук копыт, раздающийся вдалеке, и через несколько секунд из-за угла появляются несколько саней, запряженных лошадьми. Все сани выкрашены в черный цвет, украшены гирляндой и красным бантом, а на трех широких скамьях лежат плюшевые сиденья и клетчатые одеяла, чтобы всем было тепло.

Ханна хлопает в ладоши, когда они подъезжают к трактиру.

— О, Лила, ты действительно превзошла себя, — восклицает она. — Это потрясающе.

— Да, сестренка, это невероятно. — Эндрю обнимает меня за плечи. — Спасибо, что сделала это.

— С удовольствием.

Я серьезно. Вот почему мне нравится быть организатором свадеб — создавать незабываемые моменты для своих клиентов. А в этот раз это особенно приятно — делать что-то для людей, которых я люблю. В прошлые годы Эндрю и Ханна планировали прокатиться на санях, когда были в городе, поэтому я хотела, чтобы это стало частью их свадебного торжества.

Майкл, водитель первых саней, машет мне рукой.

— Мы готовы, когда ты будешь готова, Лила.

Я улыбаюсь и машу в ответ.

— Отлично, спасибо. — Поворачиваюсь лицом к группе. — Так, пора подниматься на борт, — говорю я, жестом указывая на сани. — Одеял хватит на всех, а когда вы вернетесь, в холле вас будет ждать угощение. Веселитесь.

Когда папа, тетя Тилли и дядя Тед садятся в ближайшие сани, мама останавливается рядом со мной и кладет руку на мою руку.

— Ты идешь, Лила?

— Если будет достаточно места. Я просто хочу сначала убедиться, что все остальные заняли места.

Она гладит меня по щеке.

— Хорошо. Ты так много работаешь, и я хочу убедиться, что ты тоже получаешь удовольствие.

Я ободряюще улыбаюсь ей.

— Обязательно, не волнуйся.

Она кивает, удовлетворенная моим ответом, и забирается на месте рядом с отцом. В этот момент я замечаю, что Эндрю и Ханна уже уселись в сани впереди тех, в которых ехали мои родители.

— Эндрю, подожди, — кричу я, чтобы привлечь его внимание.

Он крутится на своем месте.

— В чем дело?

— Я договорилась, что вы с Ханной будете кататься отдельно. Это вон там.

Жестом показываю на двухместные сани, которые как раз подъезжают к остальным.

Он ухмыляется, когда сани, в которых он сидит, начинают скользить вперед.

— Похоже, мы едем в этих санях. Уверен, найдется еще одна пара, которой понравится романтический опыт. Увидимся, когда вернемся.

Быстро помахав рукой, он едет вперед, обхватывая Ханну, и она кладет голову ему на плечо.

Оглядевшись по сторонам, я понимаю, что все остальные уже поднялись на борт.

— Ну и дела, — бормочу я, закрывая свой блокнот.

— В чем дело?

Низкий голос Брукса застает меня врасплох, когда он отталкивается от стены, на которую опирался.

— Ты все еще здесь? Я подумала, что ты уже успел пообщаться со всеми остальными. Дай угадаю, прогулки на санях тебе не по душе? — поддразниваю я его.

Он весело хихикает.

— Вообще-то, я хотел убедиться, что останусь рядом на случай, если тебе понадобится помощь.

— Оу.

Он остался ради меня?

Это последнее, чего я ожидала, но должна признать, что это неожиданно мило с его стороны.

— Что вы двое все еще стоите здесь? — вмешалась Кей, выходя на улицу с Уинстоном.

— Я следила за тем, чтобы никто не остался позади, — неубедительно отвечаю я.

— Ты отлично справилась со своей работой. — Она машет рукой в сторону. — Похоже, остались одни сани, так что вам с Бруксом стоит поторопиться.

Подходит, берет у меня блокнот и засовывает его под мышку.

Я нахмуриваю брови.

— Ты не едешь?

Она качает головой.

— Мы с Уинстоном собираемся принести ему угощение с кухни и будем ждать тебя здесь с горячим шоколадом и свежей порцией имбирного печенья, когда ты вернешься. О, и Брукс, рада видеть, что ты не попытался снова смело идти по снегу в тапочках Лилы. Может, они и симпатичные, но для улицы не подходят, — поддразнивает она, возвращаясь в дом. — Веселитесь, дети, — добавляет через плечо, прежде чем за ней захлопывается дверь.

— Думаешь, она когда-нибудь позволит тебе забыть о том, что ты носил мои тапочки с зайчиками? — спрашиваю я Брукса с ухмылкой.

— Ни за что, — бормочет он с горькой улыбкой. — Но она права. Нам лучше поторопиться.

Не дожидаясь ответа, он направляет меня к ожидающим саням, где водитель уже устроился на своем месте.

— Запрыгивайте, — призывает водитель, надевая наушники, глядя прямо перед собой.

Брукс подходит ближе и протягивает мне руку. Когда я беру ее, между нами возникает электрический заряд, и все остальное исчезает. Он помогает мне сесть в карету, его большой палец касается костяшек моих пальцев, вызывая дрожь в позвоночнике, мой пульс выходит из-под контроля.

Его прикосновения не прекращаются даже после того, как я сажусь, а его дымящийся взгляд держит меня в плену.

Как будто время остановилось, и мы — единственные два человека во вселенной, которых связывает нечто более глубокое, чем слова.

— Ты едешь? — шепчу я, боясь нарушить чары, висящие между нами, как на ниточке.

— Нет другого места, где я бы предпочел быть.

Он нежно сжимает мою руку, прежде чем сесть рядом со мной.

Может быть, эта связь между нами не только в моей голове.

По мере того как сани движутся вперед, я чувствую это всеми своими костями — следующий час может стать либо одним из самых ярких событий в моей жизни, либо сокрушительным разочарованием, от которого я никогда не смогу оправиться.