Рождественский Клаус

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Лила

Свадьба Ханны и Эндрю прошла без сучка и задоринки. Обычно я нахожусь на заднем плане, наблюдая издалека, поэтому участие в качестве подружки невесты в этот раз было сюрреалистичным.

Большую часть времени я была в режиме свадебного организатора, следя за тем, чтобы все прошло гладко, но я не могла не поглядывать украдкой на Брукса время от времени. Он был невероятно красив в своем сшитом на заказ костюме, насыщенный угольный цвет подчеркивал его широкие плечи и сильную осанку.

Я была убита, когда он одними губами произнес: «Ты прекрасна», прямо перед тем, как Ханна пошла к алтарю. Это могло быть простым жестом, но он ударил по мне, как приливная волна. Его комплимент поразил меня и заставил улыбаться как дура. Я никогда не чувствовала себя такой увиденной.

После церемонии мы поужинали и выпили в гостинице, а затем провели уютный вечер у камина, делясь историями и поднимая тосты за будущее счастливой пары.

Эндрю удивил Ханну медовым месяцем в Париже, и сегодня вечером они улетают на частном самолете, готовые начать свой романтический отпуск в городе любви.

Вскоре после их отъезда Брукс, Уинстон и я извинились, и я не пропустила молчаливый обмен мнениями между Кей и моей мамой, когда они наблюдали, как мы направляемся в мой коттедж.

Когда мы вошли внутрь, Брукс присел рядом с Уинстоном, и мое любопытство возросло, когда он вытащил из кармана сверток, завернутый в салфетку. Развернув его, он взял кусочек того, что было внутри, и предложил моей собаке.

— Что это? — спрашиваю я.

— Измельченная курица, — отвечает он, пока Уинстон жадно ест ее из его руки. — Забавно. Во время ужина я попытался предложить ему кусочек лосося, но он отказался, а моя бабушка сообщила мне, что он предпочитает курицу и печенье с арахисовым маслом.

Я пожала плечами, притворившись, что ничего не заметила.

— И?

— Интересно, что ты ничего об этом не сказала.

— Пришлось заставить тебя потрудиться, чтобы получить его одобрение, не так ли?

Уинстон визжит, как будто он полностью согласен. Когда он заканчивает, я в шоке, когда он тыкается носом в руку Брукса, и еще больше в шоке, когда Брукс чешет его за ухом.

— Ты хороший мальчик, не так ли, Уинн, — воркует он.

— Я же говорила, что он будет любить тебя, — поддразниваю я.

— Только когда он не носится вокруг, как шаровая молния, или не заставляет меня бегать за ним по снегу в тапочках-кролика.

Закончив кормить Уинстона лакомством, он направляется на кухню, чтобы вымыть руки. Вытерев их, берет коробку со стойки, которую, должно быть, оставил ранее.

— Что у тебя там? — спрашиваю я, кивая в сторону.

— Это твой рождественский подарок, — говорит он, протягивая мне коробку. — Я хотел подарить его тебе раньше, но из-за свадьбы у меня не было возможности.

— Ты купил мне подарок?

— Да, — подтверждает он, пожимая плечами.

Я тронута его заботой и тем, что он приложил все усилия, чтобы выбрать что-то для меня, хотя я не могу не задаться вопросом, когда он успел это сделать. Я была так занята планированием свадьбы, что не подумала об обмене подарками, так что теперь я осталась с пустыми руками.

— Это так мило, но ты не должен был этого делать. Мне жаль, что я ничего тебе не подарила.

Он обхватывает мои пальцы своими, целуя мои костяшки.

— Почему бы тебе не проверить, что внутри, прежде чем решить, стоит ли поблагодарить?

Я сажусь на край кровати, мои руки дрожат, пока я разворачиваю серебряную бумагу и красный бант. Поднимаю крышку коробки, у меня перехватывает дыхание при виде снежного шара с миниатюрным знаком Голливуда, на котором выгравировано название культовой достопримечательности. Я осторожно достаю его из упаковки, слегка встряхиваю и смотрю, как снежинки кружатся вокруг моста.

— Брукс, он прекрасен, — говорю я.

Я хотела пополнить свою коллекцию калифорнийским снежным шаром с тех пор, как навестила Эндрю и Ханну, но было уже позднее лето, и я не смогла его купить.

— Когда я нашёл тебя в той фотобудке, был заворожен. Даже до того, как я узнал, что ты не чужая, меня потянуло к тебе. Как и ранее сегодня, когда все остальные смотрели, как Ханна идет к алтарю, я мог видеть только тебя.

Это напоминает мне мою любимую часть свадеб, когда жених впервые видит свою невесту. Возможно, сегодня мы не были теми, кто женится, но когда он посмотрел на меня так, будто я принадлежу ему, когда мы стояли друг напротив друга, это было похоже на обещание того, что должно произойти.

— О чем ты говоришь?

Мой голос едва громче шепота.

— Есть причина, по которой я выбрал именно этот снежный шар. — Он кивает на подарок в моих руках. — Я надеюсь, что это станет началом нашего приключения, — говорит, делая глубокий вдох. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Калифорнию. — Его взгляд ищет мой ответ. — Ты и Уинстон.

— Что? — задыхаюсь я. Почти роняю снежный шар, но рука Брукса поддерживает меня.

— Я дорожил каждой минутой с тобой, и я не хочу, чтобы она заканчивалась, — говорит он, осторожно кладя памятный подарок на тумбочку и беря мои руки в свои. — Все, о чем я прошу, — это шанс доказать, что мы должны быть вместе, потому что я не готов рисковать потерять тебя.

Это действительно происходит?

— Ты серьезно? Ты хочешь, чтобы мы поехали и остались с тобой?

— Нет, Голди. Я хочу, чтобы вы с Уинстоном жили со мной. Но если ты еще не готова к этому шагу, я приму все, что ты готова дать. Мы всегда можем провести полгода в Калифорнии, а вторую половину в Старлайт Пайнс. Я слышал, что пары с двух берегов сейчас в моде, — добавляет он с насмешливой ухмылкой.

— А как насчет твоей компании?

— Это было бы испытанием, но я в этом надолго, и сделаю все, чтобы сработало. Для нас.

Я закусываю нижнюю губу, пока в моей голове крутятся шестеренки.

— А как насчет Кей? Я не могу оставить ее одну управлять гостиницей.

— Я уверен, что она была бы за то, чтобы вы с Уинстоном поехали со мной в Калифорнию.

Я игриво шлепаю его по груди.

— Брукс, я серьезно. Кто будет управлять мероприятиями? Или помогать ей с повседневными делами, если меня не будет?

Он успокаивающе потирает большим пальцем мою ладонь.

— Мы поговорим с ней завтра за завтраком. Мы всегда можем нанять дополнительный персонал, чтобы облегчить ее ношу.

Я прислоняюсь к его груди, вдыхая его знакомый запах. — А что, если мои странности тебя беспокоят? Например, моя привычка оставлять кучу обуви у входной двери. Или тот факт, что я не могу устоять перед рождественской музыкой, начиная с октября. И не забудем о собачьей шерсти, которую ты неизбежно найдешь в каждом углу своей квартиры, потому что я разрешаю Уинстону спать на диване и кровати.

Он целует меня в лоб.

— Мы можем купить полку для обуви, если они станут опасностью споткнуться, или мне просто придется отточить свои навыки уклонения, — говорит он, уголки его губ приподнимаются в улыбке. — Рождественская музыка в октябре? Я полностью за, если только елка тоже появится пораньше. И не волнуйся. У меня есть ролик для чистки одежды и дополнительная подушка, которую может взять Уинстон. Так что скажешь?

Я запрокидываю голову, моргая, глядя на него в недоумении.

Я на распутье, тяжесть решения давит на мою грудь. Как я это вижу, есть два варианта. С одной стороны, у меня есть шанс сделать прыжок, оставив позади комфорт Старлайт Пайнс и рискнув отправиться в будущее, которое неопределенно, но полно обещаний. С другой стороны, я могу остаться там, где все безопасно и знакомо, но в месте, которое я переросла.

Внезапно все становится ясно. Услышав, насколько серьезно Брукс относится к обязательствам, мои сомнения по поводу того, что это временно, исчезают. Искренность в его глазах — это заверение, что он полностью в деле, заставляющее меня слабеть в коленях. Мое будущее все еще неясно, но я больше не одинока в этом.

— Мой ответ — да.

Я выпрямляюсь, убеждаясь, что он видит решимость в моих глазах.

— В какую часть?

— Я хочу поехать с тобой в Калифорнию, но только если ты пообещаешь, что мы сможем возвращаться так часто, как я захочу, и если Кей понадобится помощь с какими-то предстоящими мероприятиями, я должна быть здесь.

— Даю тебе слово, — клянется он. — Ты можешь приезжать, когда захочешь. Все, на что я могу надеяться, — это то, что вам с Уинстоном так понравится это место, что вы захотите назвать его своим вечным домом, — говорит он решительным тоном.

Его ответ должен был бы повергнуть меня в панику, я боялась, что мы движемся слишком быстро. Вместо этого он успокаивает мои страхи, и я чувствую, как мое выражение лица смягчается.

— Подожди. А как насчет Эндрю? Как ты думаешь, как он с этим справится?

Я бы никогда не хотела подвергать риску их дружбу, как бы сильно я ни хотела Брукса.

— Я убедился, что он знает, что я чувствую к тебе, до свадьбы.

Быстро моргаю, не в силах скрыть свое недоверие.

— Ты уже говорил с ним?

Он кивает.

— Я говорил. Он мог отреагировать негативно, но я не собирался больше ждать, чтобы прояснить свои намерения. Он предупреждал меня, что причинит мне боль, если я когда-нибудь разобью тебе сердце. — Его голос смягчается, когда он тянется, чтобы погладить меня по щеке. — Но не волнуйся, Голди. Я проведу остаток своей жизни, доказывая ему и тебе, что я никогда этого не сделаю. Теперь ты моя, и я сделаю все возможное, чтобы ты оставалась такой.

Оставшуюся часть его жизни? Я действительно его?

— Ты имеешь в виду каждое слово, не так ли? — шепчу я, наклоняясь к его прикосновению.

— Я твой с того момента, как ты выглянула из-за занавески фотобудки.

Это похоже на один из тех праздничных фильмов Hallmark, которыми я не могу насытиться, и часть меня ждет, когда проснусь и обнаружу, что все это было не по-настоящему. Но уверенность в голосе Брукса и нежность его прикосновений доказывают, что это моя новая реальность.

Он обнимает мое лицо руками, губы касаются моих в нежном поцелуе.

— Не могу дождаться, чтобы начать это приключение с тобой. — Протягивает руку. — Но сегодня вечером позволь мне позаботиться о тебе.

Не колеблясь, я беру его за руку, позволяя ему отвести меня в ванную. Оказавшись внутри, он включает свет, прежде чем закрыть дверь, чтобы дать нам уединение. Уинстон будет слишком занят изучением новых игрушек для жевания, которые он получил на Рождество, чтобы заметить, что мы ушли.

Брукс поднимает меня на черную мраморную столешницу, наклоняется, чтобы поцеловать кончик моего носа.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда он подходит к отдельно стоящей ванне и включает кран.

— У тебя был напряженный день, поэтому мы собираемся принять ванну.

Я не упускаю намек на озорство в его тоне.

Киваю, веря, что все, что он припас, будет стоить ожидания.

— Это моя девочка, — говорит он с довольной улыбкой. — Оставайся там, пока я наполню ванну.

Когда вода в ванне поднимается, он щедро льёт пену из лепестков роз, которую я поставила на бортик, наблюдая, как она растворяется в водовороте розово-белой пены. Как только вода поднимается достаточно высоко, он выключает ее, переключая свое внимание на меня. Я маню его сгибом пальца.

Я содрогнулась, когда он приближается ко мне, его намерения несомненны. Это начало новой главы, которую мы разделим, и никто из нас не намерен тратить ни секунды.

Он встает между моих ног, крепко сжимая мое бедро одной рукой и приподнимая мой подбородок другой. Его шоколадно-карие глаза отражают тоску в моих, передавая наше глубоко укоренившееся желание.

— Ты идеальна. — Заявление свободно льется с его губ. — Скажи мне, ты скучала по моему члену сегодня, детка?

Он наклоняется, чтобы покусать раковину моего уха.

— Мммм, — стону я. Мои трусики становятся мокрыми только от мысли об этом.

Он захватывает мой рот жарким поцелуем, посылая искру электричества прямо в мое нутро. Делает шаг назад, я ворчу в знак протеста.

— Не волнуйся. К утру я трахну тебя до бесчувствия, и ты будешь умолять меня остановиться.

Он выпрямляется, на его лице появляется лукавая ухмылка.

Я тихо хмыкаю в знак одобрения, полностью наслаждаясь этой идеей.

Брукс — это искушение, которому я никогда не смогу противостоять.

— Давай снимем с тебя это платье, — говорит он. — Встань, повернись и положи руки на стойку.

Я делаю, как он просит, кладя ладони на прохладную поверхность.

Каждая клеточка моего тела горит, когда он откидывает мои волосы на плечо, оставляя спину открытой. Крепко кладет одну руку мне на бедро, а другой медленно расстегивает молнию моего платья. Напряжение невыносимо.

Резко выдыхаю, он трётся своим твёрдым членом о мою задницу.

— Тебе это нравится? — шепчет он мне на ухо. — Думаешь о моем члене внутри твоей тугой пизды?

— О боже, да, — хнычу я.

Он стягивает мое платье с моих плеч, и я чувствую его дыхание на своей коже за секунды до того, как он покрывает поцелуями мою шею.

Расстегивает мой бюстгальтер, освобождая мою ноющую грудь из их тисков, и тянется, чтобы погладить мои соски кончиками пальцев в дразнящих движениях. Я хнычу, он перекатывает мои соски между пальцами, грубо пощипывая их.

— Мне нравится, что ты всегда такая отзывчивая, — заявляет Брукс.

— Только для тебя, — бормочу я.

— Вот именно — только для меня.

Я скулю в знак протеста, когда он отпускает мои соски.

Стягивает мое платье вниз до конца, позволяя ему стечь у моих ног, прежде чем развернуть меня лицом к себе. Проводит пальцами по моей ноге, пока не добирается до моих трусиков, стаскивая их с моих ног.

— Я оставлю их себе, — заявляет он, кладя их на стойку рядом со мной. — Держись крепче, красавица.

Я кладу руки ему на плечи, и он подхватывает меня на руки, снова усаживая на стойку. Он держит меня в состоянии напряженности, балансируя на грани предвкушения. Я сойду с ума, если он не даст мне больше — и быстро.

— Брукс, ты мне нужен, пожалуйста.

— Хорошие вещи приходят к тем, кто ждет, помнишь? — говорит он с дразнящей улыбкой, убирая прядь волос мне за ухо.

У меня пересыхает во рту, он стягивает рубашку через голову, обнажая свою крепкую грудь. Его дыхание прерывается, когда я наклоняюсь вперед, прослеживая пальцами каждую черту его пресса.

Провожу пальцем к его V-образной линии, он отступает, снимая с себя остальную одежду.

— Брукс? — стону я от разочарования.

— Терпение, красавица.

Он водит рукой вверх и вниз по своему толстому стволу. Я завороженно смотрю, как он гладит, начиная с основания, доходя до кончика, размазывая каплю преэякулята по головке своего члена.

— Смотри, что ты, блять, делаешь со мной, Лила.

Он смотрит вниз на свой стоячий член, пока двигает рукой вверх и вниз по стволу. Его глаза греховно темные, челюсть напряжена, ноздри раздуваются. Он выглядит диким, раскованным и полностью моим.

Темно-карие глаза прожигают, как будто он помечает меня несколькими способами, оставляя мое лицо достаточно длинным, чтобы посмотреть вниз, куда направлен его член. Он стонет, наклоняясь ко мне, и струи спермы бьют по моей голой коже, когда он находит свое освобождение. Одна рука вытягивает каждую последнюю каплю из головки члена, другая размазывает ее по моим обнаженным бедрам и киске.

Он режиссер, а я сценарий, который он воплощает в жизнь.

История тоски, желания и любви, которая только начинает разворачиваться.

— Ты моя, красавица, — бормочет он, прежде чем врезаться своими губами в мои, страстно целуя.

Его член все еще тверд, когда он рисует своей спермой на моей коже кончиком, прежде чем войти в меня одним глубоким толчком, его терпение давно закончилось.

О. Боже.

— Я никогда не насыщусь этой твоей киской, — говорит он гортанным тоном.

Я обвиваю руками его шею, запутывая пальцы в волосах, пока он входит и выходит глубокими, уверенными толчками, смакуя момент. Стону от восторга, наслаждаясь тем фактом, что я полностью заполнена его длиной.

Он хватает мой подбородок рукой, пока неустанно вонзается в меня.

— Ты — все, чего я когда-либо хотел. Обещаю, что мы будем вместе.

— Всегда.

Я глажу его щеку.

Его глаза горят похотью, когда он наблюдает, как я перекатываю свой клитор между пальцами, сжимая его, на грани разваливания. Вскоре мы оба несемся к нашему освобождению.

— Брукс, я собираюсь…

Я запрокидываю голову назад, когда мой оргазм обрушивается на меня, оседлав волну эйфории так долго, как только могу. Брукс прижимает меня к себе, пока мы оба выходим из нашего возбужденного состояния.

Он целует меня в лоб.

— Все еще хочешь ванну? — спрашивает, прежде чем медленно выйти из меня.

Я киваю, желая насладиться тихим спокойствием еще немного.

Брукс помогает мне окунуться в горячую воду и устраивается позади меня. Я приветствую сопутствующее жжение, позволяя теплу проникнуть в мои напряженные мышцы. Запах роз окутывает комнату чувством спокойствия.

Я откидываюсь на грудь Брукса, пока он обнимает меня.

Каждая мышца моего тела расслабляется, когда его губы касаются моего плеча. Он оставляет легкие поцелуи на каждой веснушке.

— Это первый год, когда я чувствую дух праздника с тех пор, как потерял отца, и все это благодаря тебе, — бормочет он.

Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что в этом году Рождество принесло мне тебя.