Россия 2270

Глава 9

Я забыл про голод, усталость, про всё на свете. В голове был тот момент, когда началась стрельба. Сотни раз его прокручивал, обдумывая, что можно было бы изменить. Моментами даже злился на Бориса из-за того, что он не убил их быстрее. Потом ненавидел себя за то, что не стащил её назад, чтобы упасть с лестницы, но, возможно, ей бы сохранило это жизнь. А Инна? Почему она ничего не предприняла, ведь тоже видела Бориса и могла понять, что сейчас произойдёт. Но уже ничего не изменить. Всё произошло так, как и должно было произойти.

— Антон, стой, куда мы идём то? У тебя есть план? — начал Борис, догнав меня. До этого он держался чуть позади, чтобы дать мне время прийти в себя.

— Нет, плана нет. Да и не было. Мы с ней просто шли к реке, воды набрать. Нашёл её, когда она с другом убегала от фанатиков чёртовых. Выглядела как психически больная, грязная, истеричная. А оказалась обычным человеком. По-моему, даже очень добрая. А что ты забыл здесь? Не пойми меня неправильно, я рад этой встрече, просто интересно.

— Поселился тут недалеко, из-за проблем в Новожиневске. Связанно это как-то с Леной? Да, связано. Так вот этим прекрасным солнечным утром вышел к реке, чтобы сделать водоснабжение новому дому, а мимо шли эти хмыри и болтали о том, что вот-вот найдут как использовать какой-то кристалл. Я сразу смекнул, что тут может быть что-то интересное и не прогадал, — в его руках был новенький WB-5У. Сам был одет в тёмно-зелёные штаны с курткой из плотно материала. В разгрузке торчало несколько магазинов под 5,45х39, а за спиной маленький рюкзак, в который можно поместить всего пару бутылок воды. На голове была шапка чуть светлее, чем сама одежда и чёрные берцы. Борис отрастил небольшую бородку. — Кстати, что там было, внутри. Ты же оттуда вышел, верно?

— Позже расскажу. Но возвращаться туда смысла нет. А что за дом?

— Тут приобрёл новый, ну как приобрёл, — он сделал короткую паузу, — место хорошее, но практически безлюдное, только пара деревень рядом, в которых по человек десять от силы живёт. Сам дом вроде неплох, да работы с ним полно. Вот уже третий день пашу, чтобы сделать всё как надо.

— А сейчас куда идёшь?

— Домой. Мы вместе идём, нет? — он удивился и остановился, глядя на меня.

— Пошли, нам есть что обсудить, а я даже не ел. Тут далеко?

— От реки три километра идти где-то, а сколько до реки — точно сказать не могу, ведь следил за учёными, но направление знаю и то хорошо, — усмехнулся он.

— Да, отлично, веди, — проговорил я сухо.

Хоть облаков не было, и солнце ярко освещало каждый уголок, на улице было довольно прохладно. Я брёл за Борисом, вспоминая произошедшее тогда в лесу. Ранение от звонаря и прочее. Казалось, что прошла уже целая вечность, ведь у меня было много новостей, которые мы обсудим, в идеале за чашкой его фирменного мятного чая.

Дорога казалась бесконечно длинной и сложной. Я жив, здоров. Инна? Таких много, хватит переживать. Но ведь все вокруг меня умирали под моим командованием. Каждому говорил, чтобы слушались меня, я-то знаю, что делаю. Ага, как бы не так, ведь почти все мертвы. Не свяжись они со мной, то ходили бы и дальше живыми. Ване просто повезло. Может и Борису везёт? Однозначно я бы не хотел видеть его смерти. Я вслушивался в собственные шаги. Земля под ногами сменилась асфальтом, а вскоре набор звуков дополнился шумом воды, бежавшей по реке. Мы вступили на большой мост, который хоть и не являлся магистральным для караванов, но по ширине был не меньше четырёх метров, а в длину порядка пятнадцати. Его конструкция местами была из металла, но в основе всё же дерево. Повсюду было много следов ремонта и сам он жутко поскрипывал под ногами. Вскоре и мост остался позади, а значит большая часть пути пройдена. За мостом дорога местами имела куски асфальта, но по большей части это была обычная просёлочная дорога. Мы миновали первую деревню, где я заметил всего пару женщин и одного мужика, который колол дрова. Они проводили нас взглядами, и мы пошли дальше. Вокруг были покосившиеся дома. Мы свернули правее и шли по совершенно безлюдному поселению. Тут то и был новый дом Бориса. На фоне остальных он сильно выделялся из-за того, что был цел. Двухэтажный деревянный дом в отличном состоянии, я ожидал меньшего. Для безопасности дом был окружён забором из дерева высотой метра два. Надёжности он не внушал, но лучше, чем ничего.

— Вот мой новый домик. Место плохое, но перспективное, так что чуть-чуть трудов и всё будет на высшем уровне, — Борис отпёр маленьким ключом калитку и открыл её.

— Не важно какой он, главное твой. Я вижу двор ты уже привёл в порядок, — трава была пострижена, а старые деревья срублены и лежали в углу забора. Сам участок был большим, но по факту его ограничивал только забор, ведь соседей нет и можно расширяться столько, сколько нужно. — А внутри как? — спросил я, пока Борис возился с железной входной дверью. На окнах были металлические ставни с запорами изнутри дома.

— Мне уже нравится, но целые сутки ушли на уборку, несмотря на то, что предыдущие хозяева съехали убравшись. Дом продали из-за того, что дорого им тут жить стало. Старые были, без детей. Так они мне сказали, но, я думаю, что это не настоящая причина, — входная дверь плавно открылась и Борис зашёл внутрь, и сняв берцы поставил из на полку слева от двери и с полки выше взял тапочки. Я сделал тоже самое, а шлем повесил на вешалку рядом. — Осматривайся, я пока делами займусь.

Внутри было неожиданно красиво. Пол был выложен тонкими досками, щелей между которыми не было. По центральному проходу лежал темно-серый ковёр. Сразу слева от входа был шкаф для одежды, а напротив него почти в двух метрах у стены стоял второй, но уже для снаряжения. Справа была широкая арка, которая вела в гостевую комнату. Гостевая была выполнена очень уютно. Камин, стоявший возле правой стены дома, был почти сразу виден при входе из арки, а возле него полуоборотом стояли кресло и диван, между которыми расположился небольшой столик. В дальнем левом углу гостиной стоял шкафчик, набитый разным хламом, который Борису ещё предстоит разобрать. Справа от шкафа была дверь, которая вела в просторную кухню. Длинный кухонный стол стоял чуть правее от главного входа, а вдоль правой стены были шкафчики для посуды, продуктов и прочего. Холодильник по обыкновению находился в подвале. Ванная комната расположилась в левой части дома. Всё пространство казалось очень свободным из-за того, что чёткой границы между кухней и всем остальным не было. В конце дома, в полуметре от задней стены перпендикулярно главному входы была лестница на второй этаж, а под ней — в подвал. Так же имелся выход на задний двор дома из левого угла задней стены. Я поднялся на второй этаж, пока Борис начал возиться на кухне. Вверху вокруг лестницы было много свободного пространства, которое в будущем можно использовать под свои нужды, а после того, как поднялся, то увидел балкон справа. Комнаты на втором этаже были расположены буквой «П». Получалось, что, идя по коридору, я проходил межу двумя комнатами, шириной всего по три метра, а в конце меня ждала третья — комната Бориса. Она была самая большая из-за её длинны. Из-за камина в её левой части было сужение под трубу. Я закрыл дверь и пошёл обратно к Борису. Мне понравилось расположение комнат, а наличие второго этажа делало этот дом просторным.

— Твоя комната будет сразу прямо, как поднимешься и повернешься налево. Ну то есть получается правая комната, если стоять спиной к заднему двору, понял? — послышался с кухни крик Бориса. — Располагайся и спускайся. Я туда кинул часть твоих прошлых вещей. Не надеялся, что мы встретимся, однако решил, что пригодятся.

— Спасибо, сейчас спущусь, — отозвался я и пошёл в комнату, предназначенную мне.

Открыв дверь на себя, я попал в солнечную комнату. Тут было два окна. Длиной она была метра четыре. В самом конце стояла кровать, а справа от неё небольшая тумбочка. Я прошёлся и положил оба рюкзака и автомат возле кровати. Я всё ещё не смотрел, что было у неё в рюкзаке. Но надеялся, что там пусто. Или всё же хотел найти там хоть что-то? Я не понимал этого чувства. Сняв разгрузку, я подошёл к шкафу, стоявшему справа от двери, и открыв его, повесил внутрь разгрузку, а на полках увидел свои вещи. Они были аккуратно сложены и явно постираны. Я взял с полки пару своих старых серых джинсы, и футболку. Я расстегнул куртку, в правой нижней части которой была дырка, и повесил её в шкаф. Бронежилет пострадал не меньше. Бронепластина, выдержав попадание пули по касательной, искривилась, словно она была из масла, и задержала в себе часть пули, а вторая, скорее всего, отлетела обратно. Сняв бронежилет, я положил его на кровать. Под футболкой, в том месте, куда мне попали, был небольшой синяк, ничего особенного, но всё же болел. Когда я закончил переодеваться, то взял оба рюкзака и пошёл с ними вниз. Спускаясь я учуял запах мяты. Визитная карточка Бориса. Он поставил на стол две чашки, из которых клубился пар, наполняя всю комнату ароматом. По средине так же стояла тарелка с бутербродами.

— Ванна справа от тебя, можешь помыть руки, умыться и за стол. Вода там пока автоматически не пополняется, не успел починить, так что много не лей. Полотенце рядом висит.

— Хорошо, учту, — я направился в ванну, и зайдя внутрь, сразу напротив двери, была раковина, а на ней лежало мыло. Приоткрыв кран, из него потекла струйка тёплой воды. Я умылся, вымыл руки и вернулся обратно на кухню.

— Там кран не течёт? Не хотелось бы всю воду вот так просто слить, — начал Борис. Он не переоделся, лишь сбросил свои вещи в прихожей.

— Вроде нет. Хороший дом, — отметил я, садясь за стол.

— Спасибо, но тут работы полно ещё. Но нам есть что обсудить сейчас. Правда не знаю с чего и начать, — он помешал немного чай, словно стеснялся.

— Давай ты начнёшь с того самого момента, как врезал мне по лицу, а я после покинул ваше прекрасное общество, — я отодвинул стул с громким скрипом и сел за стол.

— Сарказм не уместен, я не хотел, чтобы так всё вышло, но ты в тот момент гнал просто так, зля Лену, в тот момент я не видел в твоих словах смысла. Рисковать и пытаться сделать что-то с её стволом я не хотел, поэтому решил тебя успокоить, — он снова помешал чай, а потом поднял глаза на меня. — Я хотел пойти за тобой, однако боялся, что ты со злости можешь во мне пару дырок пулями наделать. Лена тоже сразу ушла вперёд, и я за ней, пытаясь убедить в том, что не надо тут горячится и разделяться. Она твердила лишь то, что так будет даже проще. Мы слышали вдалеке выстрелы, чуть позже, это ты был? — Борис сделал небольшой глоток чая, который по-прежнему был очень горячий. И смотрел на меня вопросительно.

— Я, на звонаря наткнулся, но ты продолжай, — решив, что расскажу всё подробно потом, я хотел дослушать его рассказ.

— В общем мы вышли на дорогу и попёрли в сторону Новожиневска, причём так быстро, как только могли, — Борис взял бутерброд, укусил, прожевал и продолжил: — Я её просил чуть задержаться, вдруг ты нагонишь, но Лена твердила, что если ты и вернёшься, то в Новожиневске пересечёмся в любом случае. Я согласился, и мы пошли дальше. Я не оставил её в покое и начал спрашивать про кристалл, почему она ничего не сказала нам, на что она ответила, мол мы не должны были знать, а Илья ей давно рассказал о возможности такого задания. В Оружейных братьев она стреляла намеренно, как раз желая заполучить то самое оружие. Я был согласен с тобой и выразил ей эту точку зрения. Между нами тоже завязалась ругань, в которой она сказала, что это всё не нашего ума дела, и мы тут по факту просто огневая поддержка, которая и с этим не справляется. Она никогда бы в жизни не подумала, что это будут её последние слова, — усмехнулся Борис. — Но так это и оказалось. Я сделал всё быстро, она даже не успела понять моих намерений. Грохнул я её в районе Холмов где-то и оставил лежать, вытащив лишь пару магазинов к ППшке. Вернулся в Новожиневск, а там меня встретил Илья, спросил, что да как. Я соврал, что единственный выживший, и то после плена сбежал. Он попросил подробностей, и я ему рассказал всё в точности до того момента с Броненосцами. Он послал ещё ребят, чтобы проверить что там на поле боя, а я пошёл в гостиницу. Когда собрал часть барахла с атаки на рейдеров, и пошёл продавать, то на рынке мне сказали, что ищут меня за что-то. Я смекнул, что ничего хорошего ждать не стоит и быстро покинул окрестности города, — после очередного большого укуса, он запил еду чаем. — Доехав с караванщиками до Завинска, я там нашёл человека, который продал мне этот дом за символическую сумму. Я думаю причина продажи больше связана с суматохой в городе. Ну а потом я начал заниматься домом, а дальше ты знаешь, а у тебя как? — наконец у него появилась возможность спокойно есть, чем он и занялся, параллельно внимательно меня слушая.

— Всё куда более насыщенно, — за завтраком я выдал ему всё, что со мной происходило, включая момент с исследовательским центром. Показал переписанную мною копию и перешёл к моменту, когда покинул стены базы учёных и почти сразу с ними столкнулся. — Потом я набрёл на базу добычи броненосцев, где офицер пригласил меня переждать дождь. Во время бури молния ударила в карьер…

— Она же в возвышенности бьёт, нет? — перебил меня Борис.

— Да, но дальше последовал взрыв. В общем это всё тот же кристалл, он притягивает к себе молнии или что-то типа того, но от избытка напряжения — взорвался. Мне пришлось убить офицера, я надеюсь, что этого никто не видел. Дальше спас Инну от фанатиков, и идя в поисках убежища — наткнулись на танка. Тот провалился ногой в люк и вырвал его, так мы нашли второй комплекс, — я тоже взял бутерброд с колбасой, но пока больше был увлечён своим рассказом. — Мой второй, — продолжил я, — Инна же вообще не понимала, что к чему, ведь это я попросил её туда спрыгнуть. Мы нашли внутри записки от жителей и военных, — рассказав и показав всё, что я нашёл, я достал кристалл из рюкзака. — В общем вот из-за чего мир стоит на пороге войны, — синий свет словно отражался во всём, что было вокруг, а некая сила, что была внутри, словно манила к себе и притягивала взгляд.

— Где ты его раздобыл, ты явно забыл этот момент истории! — воскликнул он от удивления.

— На базе добычи, логично же. Единственное что — я не смотрел рюкзак Инны, может там что ещё есть, — я взял чёрный с розовыми краями рюкзак и открыл его. Внутри лежало пару бумаг, ручка, под всем этим только её одежда. Та, что она набрала в магазине. Тёплый свитер, который был нам подушкой, джинсы, бижутерия и перчатки. Я достал лист бумаги и начал читать. Это был её почерк, я это понял из контекста.

«Я не знаю его — Антона. Но это явно лучший человек, которого я встретила за последнее время (а может и в жизни). Он бывает порой грубый, странный, но он искренне добрый, пусть этого сразу не видно. Он помогает мне, и не просит ничего взамен. Я солгала ему, сказав, что было легко рассказать, нет это было жутко сложно, но я хотела ему рассказать. Он в ответ сделал тоже самое, и это меня успокоило. Я никому не рассказывала своей истории, своей жизни до этого. Мне хочется узнать его лучше, надеюсь такая возможность у нас ещё будет, ведь он старается видеть в людях хорошее. А пока пишу на этот листочек всё, ибо кроме него у меня ничего нет. Хорошо, что хоть эта ручка нашлась в медицинском кабинете. Пойду проверю что ещё есть интересного, не хочется, чтобы Антон заметил меня за этим занятием.»

— Что там? — спросил Борис, глядя на меня, но сразу понял, что это явно ненаучный документ. — Ты так сильно к ней привязался?

— Знал то день от силы, но вот так, — я дал ему листок в руки, и он начал читать. — Мне ты ничего про себя не рассказывал. Слушай, мне жаль, что так вышло. Словами ничего не изменить, но надо дальше что-то делать.

— Надо. Ну теперь ты всё знаешь, давай думать, как построить дальнейшую жизнь. Но только одно правило теперь со мной навсегда.

— Какое?

— Убивать всех учёных.

— Хорошо, а моё тебе предложение — отвлекись от мира, помоги с домом, поживи спокойно, ладно?

— Ладно, спасибо, что спас мою шкуру.

— Возможно ты спас мою, поругавшись тогда с Леной. Ну, за дело. Мне надо воду починить, а уже скоро полдень.

В течении недели мы работали над домом: убирались во дворе, восстанавливали водоснабжение, налаживали электричество, устанавливая солнечные батареи на крыше и три маленьких ветряка. После — разбирали подвал, который был заставлен кучей хлама от прежних хозяев, и подключали аккумуляторы к сети, чтобы и ночью сидеть со светом. Потом настала пора повторной уборки во всём доме, сделав которую мы снова сели за чашкой чая с мятой, чтобы обсудить планы на завтра. Борис толковал о мирной жизни, что бросить надо все эти поиски документов, мол это интересно, но опасно. Поэтому следующее время мы провели за организацией будущего огорода и утеплением дома к зиме. Район вокруг и правда выглядел слишком заброшенно, и наш дом выделялся на фоне остальных. Мы ходили запасаться дровами на зиму и собирали всё полезное, что только можно найти. Мне надоедала такая жизнь, и Борису тоже, ведь никакой информации о мире у нас не было. Ближайший город был Завинск и нам точно надо было его посетить. Запасы подходили к концу. Охота помогала, но это было вовсе не то, что нам нужно было. Однообразная еда уже достала нас обоих, поэтому за ужином я всё-таки завёл разговор про Завинск.

— Нам стоит посетить Завинск. Как минимум ради работы и денег, — начал я.

— И что за работу мы там найдём? Скоро зима и передвигаться по местности будет не так уж и просто. А при всём при том, надо будет искать где и как греться. Уже не заночуешь где попало. Не утепли мы дом, ты бы это уже сейчас почувствовал.

— Сейчас конец сентября, можем до начала ноября что-нибудь подыскать. Зимой тут поживём, но как и на что, если мы не запасёмся едой заранее? Я не говорю, что надо идти воевать с кем-то, полно и другой работы.

— Ага, только везде и всегда ты с собой берёшь автомат, — сказал Борис.

— А куда без него? Это разве возможно? Вокруг много мутантов, так и вискасы сейчас мехом зарастут так, что хрен увидишь их вот так быстро. Особенно зимой. Я без оружия не могу, прости, мир таков, что под рукой всегда должен быть хороший ствол.

— Ладно, ты в чём-то прав. Сходим мы в твой Завинск, но постараемся найти работу, не связанную с убийством.

— Понимаю, как скажешь.

Прошло ещё три дня до того момента, как мы пошли в город. Борис был против того, чтобы брать оружие, мол дороги тут чистые от мутантов, ничего не произойдёт, но я настоял на своём и взял с собой автомат, а на футболку надел бронежилет. Взял разгрузку, рюкзак и вышел из комнаты. Борис в это время закрывал ставни окон и вешал на них замки. В итоге мы вышли в полдень, хотя планировали раньше, а до Завинска было где-то часа три пути. Мы шли, дискутируя о том, какие бы задания стали брать, а какие нет. Борис склонялся к заданиям типа доставки, работы в поле или вообще на постоянной основе что-то поделывать в городе в какой-нибудь забегаловке. По мне так это всё было фигня, за которую получить можно сущие копейки, а отношение к тебе будет, как к последнему уроду, чьё слово никому не важно, но ведь мы не такие. Я уговаривал согласиться его хоть на охрану, не обязательно на заказные убийства или разборки, да и мало таких. Я понимал его опасения, но работать каким-нибудь уборщиком не хотел. Мы сошлись на том, что взвесим все за и против и решим на месте. Не факт, что вообще будет какое-нибудь задание для нас.

Мы подошли к воротам города, но охраны не было, а огромные ворота стояли открытые. Внутри город явно потерпел не один десяток восстаний, и теперь в нём стояли баррикады и заграждения. Дома побиты, а на стенах можно было увидеть пулевые отверстия и даже следы крови. Несмотря на это, люди восстанавливали всё и разбирали баррикады.

— Что тут произошло? — удивлённо произнёс Борис, рассматривая улицы города.

— Восстание, но кто, зачем и почему узнаем сами. Работы нам не светит, — я ускорил шаг и направился в центр города. Люди смотрели на нас косо, но никто не обронил ни слова.

Пройдя к центральной площади, на которой стояло здание администрации Завинска, мы заметили солдат Броненосцев, и хотели уже развернуться, как офицер в огромной броне, обратил на нас внимание.

— Стоять! Кто такие? — прозвучало из усилителей голоса, а земля задрожала от его шагов. Солдаты званием помладше сразу же сбежались вокруг.

— Мы шли в город, давно тут не были, но видим не вовремя, так что пойдём в другое место, — сказал Борис офицеру.

— Город находится под временным контролем сил Броненосцев. Все торговые связи осуществляются под нашим надзором. Если вам нужны припасы, медицина или ещё что, то приобрести можно только с нашего разрешения. Однако, стоит отметить, что патронов и брони нет, как, впрочем, и оружия. Всё ушло на нужды Броненосцев по обороне города. Если изволите уйти, то предупреждаю, на западе и юго-западе можно встретить силы Света Науки. Они менее дружелюбны.

— А что вообще происходит? — спросил я.

— Это вам расскажет солдат. Ольнов, расскажи, что знаешь, остальные за мной, — офицер развернулся и зашагал прочь, сотрясая землю тяжёлыми ботинками.

— Буду краток, да и ситуация мутная, — сказал солдат, голос его звучал глухо из-за шлема с мандибулами и защитным стеклом. — Город является торговым узлом, и транспортные пути трёх фракций частично, а порой целиком проходили по территории Завинска. В общем ситуация стала такова, что город должен был выбрать одну из трёх стороны. Население было против. В итоге учёные припёрлись и сказали, что это всё их. Мы узнали об этом и быстро их переубедили. Пока город под нашим контролем, но, возможно мы будем настаивать на его нейтралитете. Однако второй день стоим тут, я лично не думаю, что город уйдёт кому-либо, кроме нас. А что ищите то? — солдат был облачён в броню 6 класса, причём руки и ноги были частично закрыты.

— Ничего. Спасибо, мы, наверное, пойдём, — сказал Борис, и развернулся к выходу.

Я пошёл за ним, так как в городе не только делать было нечего, но и вообще опасно находиться. Борис был огорчён ситуацией в городе. И я тоже, но оставалась надежда на то, что всё-таки ситуация стабилизируется и возле его дома войны не будет. Мы дошли почти до выхода, как вдруг заметили отряд учёных, входящих в город. Я схватил Бориса и быстро затащил его в соседний открытый дом. Мы поднялись на третий этаж и аккуратно наблюдали из окна.

— Что за херня, где их дозор? — Борис говорил в пол голоса, хотя услышать нас никак не могли.

— Броненосцев? Хер знает, точно не на месте. Сейчас будет заварушка, из которой следует убраться.

— Сложновато будет, с учётом того, какая бойня вот-вот начнётся! Надо было в сторону Броненосцев бежать и валить с другого выхода!

— Могли бы заметить и вальнуть выстрелом в спину, — выдал я своё предположение Борису.

— Может ты и прав, чёрт, надо было и мне свой ствол брать. Только не говори ничего по этому поводу, ладно?

— Да это уже и не важно, давай тут отсидимся, только лестницу надо контролировать, — сказал я и сел слева от окна, направив оружие на подъём.

За окном раздались первые звуки выстрелов, которые вскоре превратились в целый аккомпанемент разных калибров. Народ в панике покинул улицы города и разбежались по домам. Броненосцы давали серьёзный ответ. Улицы заполнились криками и стонами раненных, звоном пуль об металл брони, крошкой бетона, отбиваемой от стен зданий и лужами крови. Спустя пол часа боя город словно пропитался ароматом смерти, который состоял из запахов крови и пороха. Мы не знали кто побеждает, а кто проигрывает. Вскоре стали раздаваться взрывы, и с потолка осыпалась штукатурка. Фундамент шатнулся, словно здание вот-вот рухнет, но оно устояло. Я услышал шаги на первом этаже, а вскоре по лестнице кто-то бежал. Я был готов выстрелить, едва увидев силуэт, но вовремя среагировал. К нам забежал мужчина, лет 60, а за ним женщина. Борис крикнул им, чтобы они прижались к стене и сели. Следом по лестнице бежал солдат учёных. Стоило мне увидеть лишь край его формы, как в голове сразу мелькнул образ Инны. Я нажал на спусковой крючок, и пули, прошили его тело насквозь, выбивая из стены бетон, смешанный с кровью. Он упал в пролёте между этажами. Я сделал ещё один выстрел в голову. Встал и аккуратно выглянул вниз, там сидел ещё один солдат, который тут же получил пулю сверху в шлем. Я увидел дыру в стене второго этажа, на том месте, где должна была быть дверь. Оттуда показался ещё один солдат, и вскинув оружие хотел в меня выстрелить, но не успел. Пуля вгрызлась в его шлем, разметая вокруг ошмётки кевлара и его мозгов. Тело рухнуло на пол, подняв облако пыли. Я вернулся к Борису и выглянув в окно, сделал несколько выстрелов, лишив жизни ещё троих солдат учёных. Нашу позицию вычислили, и поэтому я крикнул Борису, чтобы он взял оружие. Теперь этот дом должен стать нашей крепостью. Я вытащил с разгрузки одну из гранат, и выдернув чеку, опустил её между перилами, и она аккуратно упала на первый этаж. Раздался взрыв, который оглушил нас всех, и поднял пыль на первом этаже. Снизу раздались стоны раненного, и я, быстро сбежав по лестнице увидел двух солдат, которые оттаскивали товарища. Один выхватил пистолет и успел сделать пару выстрелов, перед тем, как мои пули, вырывались наружу из его тела и устремлялись в беспорядочный полёт, окроплённые кровью своей жертвы. Бронежилет выдержал пистолетные пули, и я спокойно продолжил воевать. Борис крикнул сверху, чтобы я скорее вернулся. Мы забежали в дыру на втором этаже, и побежали по квартире, стараясь особо не светиться в окнах. Затем забежав в одну из комнат, мы сели у стены, подальше от окна.

— Антон, у них дочь в учебке сейчас застряла, они говорят, что силы учёных не дали им туда проникнуть. Судя по всему, учебный корпус сейчас находиться под контролем учёных. А те менее добры с местными, поэтому он переживает и просит нашей помощи! — криком завершил Борис из-за раздавшегося очередного взрыва, где-то в соседней комнате.

— Это практически самоубийство! Во-первых, хер знает, где этот корпус, во-вторых на улицах сейчас муха не пролетит, не схватив пули! — возразил я, перезаряжая автомат.

— Муха нет, а мы пролетим, — твёрдо сказал Борис. — Они покажут где корпус.

— Не проще ли дождаться, когда Броненосцы освободят их принцессу? Ты предлагаешь вдвоём прорваться через это всё? Очень отчаянно! — у меня не было ни малейшего желания прорываться.

— Пожалуйста, поймите нас, она очень пугливая, может сделать что не так и её убьют, умоляю вас! — вмешался мужчина.

— Ладно, посмотрим, что можно с этим сделать, — не верил я сам себе, но мысль о том, что нам удастся поселилась во мне.

Дальше нам показали, где этот корпус и как до него добраться. Честно говоря, задача была не из простых, но на мой взгляд выполнимая. Городская застройка поможет нам добраться до корпуса, а он всего в двухстах метрах от нас. Мужичина с женщиной изъявили желание пробиться с нами, и я посоветовал им хоть как-нибудь вооружиться. В итоге мы раздобыли ещё пару автоматов с трупов снизу. Фронт боёв сместился так, что броненосцы подступали к нашим позициям и сдавали учебный корпус. Таким образом покинуть дом уже не проблема, а проникнуть в корпус — нереально. Я надеялся на изменение ситуации к тому моменту, когда мы подберёмся к учебке, поэтому обсудив план, мы покинули комнату. Как оказалось, второй взрыв сделал отверстие в стене слева от нас, что позволяло спрыгнуть вниз, на сторону подконтрольную Броненосцам, но не было никаких шансов, что они примут нас за союзников, поэтому я не хотел рисковать, но мужчина спрыгнул вниз, а женщина, недолго думая, повторила. Нам ничего не оставалось, и мы тоже спрыгнули. Приземление было мягким за счёт баррикад на уровне первого этажа. Так что мы слезли с них и прижались к стене здания. Улицу слева от нас держали Броненосцы, а справа — Свет Науки. Дом, в котором мы находились был границей этих улиц и укрывал сейчас нас от учёных. Корпус находился почти на одной прямой с нами, и по сути, надо было лишь пробежаться немного вперёд по улицам, где велись бои, а пули наполняли каждый кубический дециметр воздуха.

Я подошёл к краю дома, и аккуратно выглянул. Пуль в то место, где я только что светил башкой, не прилетело. До следующего дома было метров десять от силы, а по нему можно будет пройти метров тридцать, а это уже лучше, чем бежать по улицам. Я взял в руки гранату, и скомандовав, чтобы после взрыва сразу бежали, отбросил скобу в сторону и кинул её за угол. В этот момент Борис активно жестикулировал Броненосцам о том, что мы готовимся перебежать. Не знаю удалось ли ему сделать так, чтобы нас поняли, но когда прозвучал взрыв, то я пригнулся и побежал изо всех сил. Вбежав в подъезд первого этажа, я сразу рванул по лестнице вверх. За мной забежал Борис и эти двое. На первый взгляд все были целы, что являлось уже несомненным чудом. Этот дом имел пять этажей, и я решил именно по последнему пробираться в глубь дома. Когда мы достигли пятого этажа, я увидел лестницу, ведущую на крышу. Замок был цел, а значит там никого. Я отстрелил его, и откинул люк. Мы выбрались наверх, где было значительно безопаснее. Звуки боёв притихли, однако повсюду иногда были слышны автоматные очереди. Мы закрыли за собой люк, и стали идти в сторону учебки. Когда мы достигли края крыши, я аккуратно выглянул и заметив троих учёных в укрытии, накормил их пулями, да так, что, наевшись, они легли отдыхать на веки вечные. Борис помог мне огнём с крыши, но вскоре нас вычислили. Я приказал мужику следить за люком, а мы, меняя позицию вели огонь то тут, то там, не давая отдыха умникам, а Броненосцы поджали их и вытеснили с улицы, дав возможность нам спуститься. Мы хотели уже вернуться к люку, как вдруг заметили, что в одном месте два дома сужались и между ними было всего метров пять, а второй при этом на этаж ниже, значит перепрыгнуть не составит труда, что мы и сделали. Перебежав к краю крыши второго дома, мы повторили процедуру раздачи повесток на тот свет, а Броненосцы, пользуясь ситуацией сделали ещё один прорыв и уже отбили почти всю территорию себе. Учёные принялись отступать, но не из того, что осталось от Завинска, а к учебному корпусу. Это и хорошо, и плохо. Хорошо — потому что Броненосцы тоже туда пойдут, а значит у нас будет огневая поддержка, а плохо — потому что в учебке надо найти дочурку этих двух. И почему мы согласились им помочь? В итоге мы объединились с отрядом «стальных», так я их прозвал из-за кучи брони, которая на них была, и пошли к учебке. При этом мужик с женщиной сказали, что будут ждать на центральной площади и покинули нашу команду, от чего мне стало несомненно легче, ведь за ними следить желания не было.

— Ты хоть знаешь, как она выглядит? — спросил я, глядя, как мужик с женщиной отдали оружие и убежали.

— Я — знаю, — сказал Борис, глядя мне в глаза, и хлопнув меня по плечу пошёл вперёд.

До корпуса было метров пятьдесят. Из всех щелей, откуда только можно, стреляли учёные, не давая высунуть носа. Они явно ждали подкрепления или шанса свалить отсюда путём попроще, чем через главные ворота. Я стал аккуратно осматриваться, думая, как можно туда пробраться, а Борис уже вскрывал какой-то люк, и отбросив его в сторону спустился вниз, а я за ним. Мы оказались в тоннеле канализации и сточных вод. Включив фонари, мы стали пробираться, стараясь не испачкаться и идти по специальным каналам.

— Отличный вариант, — пробубнил я, закрывая нос рукавом.

— Единственный, чтобы пробраться внутрь, главное направление не потерять, — проговорил Борис и ускорил шаг, так как не хотел тут задерживаться.

На наше счастье плутать пришлось недолго, и наткнувшись на очередной люк, Борис поднялся по лестнице и аккуратно сбросил его в сторону. Потом закинул автомат за спину и поднялся. Это было очень рискованно, ведь его запросто могли убить, если бы заметили, но никто не ожидал такого, поэтому часть заднего двора, на котором мы оказались — пустовал. Выбравшись мы сразу спрятались за один из корпусов. Дальше, Борис указал на второе здание, сказав, что нам туда. Я не стал с ним спорить, и мы перебежкой всего в метров двадцать оказались у первого этажа. Осмотревшись, я выбил окно прикладом, и при помощи Бориса пробрался внутрь. Это был учебный класс. Я помог Борису забраться, после чего мы вышли в коридор. Вся перестрелка велась в другом корпусе. Всего учебная часть состояла из пяти корпусов, мы же находились в одном из последних, который стоял возле высокой стены, и поэтому вокруг него боёв не было. Учёные носили сюда раненных. Я готовился к самому худшему, но всё пошло куда проще. Идя по коридору, мы наткнулись на помещение с раненными, и завязался бой с теми, кто им помогал. Скоротечный, потому что они не были готовы нас встречать. После этого я добил каждого, кто там был, и схватив пару магазинов для своего автомата, пошёл дальше. На выстрелы точно должны сбежаться новые солдаты, поэтому мы рванули к лестнице на второй этаж, которая была напротив главного входа. Поднявшись я выбил дверь в аудиторию перед лестницей и из окна открыл огонь по подступающим силам наших мудрецов. Их оборона начала сыпаться, и поэтому я начал вести более активную стрельбу, меняя аудитории, старясь следить за подъёмом к нам, а в это время Борис искал ту, ради которой мы тут были. Ученики все сидели в конце коридора, в аудиториях, чьи окна выходили к стене. Вскоре Борис вывел за собой одну девчонку. Периметр обороны рухнул. Я это понял по офицеру Броненосцев, который ворвался во двор, в огромной броне, и поставив перед собой большой стальной щит, дал возможность другим солдатам проникнуть внутрь. Ситуация осложнилась для нас тем, что все силы учёных отступали к нам, я справлялся с отстрелом, но часть всё же проникла внутрь, поэтому мы стали вести оборону на лестнице. Я сел справа от неё, а Борис слева. С нашей стороны бой был вялый, так как подняться они особо не могли, а на первом этаже их уже поджимали. В последнее мгновение я услышал звук разбитого стекла на нашем этаже. В дальнем конце коридора. Только я хотел повернуться, как по лестнице пытались прорваться остатки сил учёных. Вскоре я услышал, как открылась дверь, выстрел, и пару ответных от Бориса. Все силы учёных были повержены. Когда я развернулся, то увидел, что Борис держал на руках девушку, раненную, кричащую дочь тех людей. Он рванул по лестнице вниз.

— Свои!!! Раненного выносим!!! Свои!!! — кричал я во всё горло, чтобы не словить пулю от стальных.

Солдаты расступились, а мы выбежали прочь из корпуса, и неслись как можно быстрее в медпункт, путь в который нам указал солдат. Борис бежал изо всех сил, и заметив это медик рванул ему навстречу. Вскоре девушку забрали из его рук и уложили на носилки. Я взглянул на него, он был бледен и напуган. Мы ждали у палатки и через пару минут к нам вышли и сказали, что всё будет хорошо и пуля прошла навылет. Мы стали ждать на улице.

— Борис, в чём дело, что за нервы? Ты не виноват в том, что произошло, — успокаивал я его, но он лишь наворачивал круги по улице.

— Я просто их знаю. Это сестра моего друга. Я не знал, что они в Завинске, но когда увидел, то не сразу узнал её родителей. Друг, как я понял, погиб. Отец не сказал об этом напрямую, но это так. Маша, возможно, единственная у них осталась. Я поэтому и взялся за всё это, понимаешь?

— Понимаю, ладно, не кипишуй, а лучше сходи за родителями, я тут подожду, всё хорошо будет, пуля вышла, а значит уже дел в два раза меньше.

— Ага, хорошо, — он быстро ушёл, а я сел на бордюр возле палатки медиков и стал снаряжать магазины патронами.

Когда Борис вернулся, то результата ещё не было. А к медикам несли всё больше и больше раненых. Мужчина, худощавый, высокий, с небольшими усами и практически лысый, нервничал, но не так сильно, как его жена. Та заливалась горькими слезами, а Борис их всех успокаивал. Я придерживался мнения, что если бы мы туда не попёрлись, то, вероятнее всего, всё было бы лучше, но выражать его не стал. Вскоре вышел врач и сказал, что жить будет, крови ей нашли, но держать её у себя они тоже не могут, поэтому попросили нас забрать её. Я не был удивлён, в отличии от Бориса и родителей девчонки. Они начали болтать что-то про обязанности медиков, но я намекнул на то, что обязанности они выполнили и она жива. Маша получила лёгкое ранение. Пуля прошла навылет, не задев органов, так что, можно было сказать, что ей сильно повезло. Мы зашли внутрь, а на столе лежала девушка, лет двадцати пяти, пока что без сознания. Одежда была изрезана и сброшена в сторону. Ей она явно уже не понадобиться, поэтому брать её смысла не было. Борис взял её на руки, и вышел из палатки.

— Боже мой, родная моя! — бросилась мать к дочери.

— Понесли её в дом, — отец накинул на дочь свою куртку.

Мы шли по городу, который теперь было ещё сложнее узнать. Стены были избиты пулями, а местами горели баррикады, а от окон первых этажей нечего толком не осталось. Люди ходили, не понимая, что им теперь делать с разрушенными жилищами, а некоторые рыдали над убитыми родственниками. Город погрузился во мрак. Броненосцы старались быстро организовать оборону и успокоить население. Дойдя до дома, мы увидели ещё несколько новых дыр в нём. А внутри всё было разломано, разбито и разбросано по всему полу. Жить тут точно было нельзя, но поискать оставшиеся целые вещи — можно.

— Боже мой! Что случилось то! Как теперь тут жить будем? — взревела женщина.

— Давайте соберём всё, что есть ценного и пойдём ко мне, ладно? — предложил Борис идеальный выход для их семьи.

— Мы будем очень благодарны, — сказал мужик, и пошёл в дом для сбора вещей, а за ним пошла его жена. Борис сел на остатки лавки, что была возле дома, аккуратно держа на руках Машу.

— Я всё понимаю, но не много ли героизма? Ты их по факту едва знаешь.

— Ну не едва. Мужик — это Фёдор Иванович, жена его — Лариса Денисовна. Сын был Сашка и вот дочь Машка. Учились мы вместе в школе, потом разошлись по делам. С десяток лет дружили. Я не могу им не помочь.

— Понимаю, ладно, надеюсь донесём её целой, а там по мере поступления проблем. У тебя дома хоть что-то из медицины есть?

— Не много.

— Значит выскребем всё, что есть.

Фёдор и Лариса вернулись с сумками и готовы были к походу. Я сказал, что буду следить за обстановкой и пойду на двадцать метров вперёд, и если Борис устанет, то подменю. Машу одели, чтобы она не замёрзла по пути, и мы покидали уже полумёртвый город, погружённый во мрак. Дорога далась тяжело, но хоть без перестрелок, что уже было плюсом. Мы раз пять с Борисом менялись, до тех пор, пока не дошли до его дома.

Я на время переехал в постройку в саду. Там планировалась баня, поэтому у меня была хотя бы печь. Так пришлось сделать, потому что комнат было всего три, а Маше требовалась отдельная, так ещё и уход каждодневный. Это были не мои проблемы, вот я и съехал от них ненадолго. Каждое утро Борис осматривал и ухаживал за Марией, и она быстро шла на поправку. Спустя неделю рана почти затянулась, что являлось довольно быстрой регенерацией. Фёдор попросил Бориса дать им ещё неделю, дабы им всем окончательно прийти в себя и потом пойти в Кирновск, откуда они и были родом. Борис не отказал, и я понимаю почему, однако ночевать в бане становилось некомфортно, но ещё неделю я должен выдержать. День за днём шли монотонно. Маше становилось лучше, и она стала больше ходить и помогать по дому, а иногда и готовить. Я с ней пока не знакомился особо, так как проводил всё время вне дома. Нашёл небольшой домик и восстанавливал его своими силами. Но каждый вечер мы собирались за ужином, но на этот теперь спустилась Маша, обычно ей носил еду наверх Борис.

— Добрый вечер, — её голос был мягким и располагал к себе. Борис подошёл и помог ей спуститься с лестницы.

— Добрый, — сказал я, глядя на то, как о ней заботится Боря. Маша была одета в серые мягкие штаны, белый свитер, а волосы собрала в пучок.

— Как ты, милая?

— Всё хорошо, пап, — она села за стол рядом с родителями, а я с Борисом были напротив них.

— Всем приятного аппетита, — сказал я, начав поедать ужин — картошку с мясом лесного оленя. Мне ответили взаимностью и на первое время наступила тишина.

— На кого училась? — поинтересовался Борис.

— Тактика ведения боёв группами до 30 человек, а также выполнение манёвров и подрывная деятельность.

— Неожиданно, — я удивился, ведь Завинск был нейтральным городом, но учил он войне.

— Там недавно открылось это училище, но теперь-то его точно закроют, — мать Маши нервничала по поводу всего происходящего в городе.

— Город сможет существовать только под знаменем Броненосцев. А плюс ко всему война может случиться, — я не стал углубляться в причины возможной войны, так как рассказ про кристалл занял бы много времени и не факт, что меня поймут.

— Время всё покажет, — Фёдор, как и его жена, не хотели думать о том, что в Завинск они никогда не вернутся, несмотря на то, что у их квартиры теперь явно не хватало стен.

— В любом случае пути обратно в город нет и надо начинать всё практически с нуля. Тебе долго оставалось учиться? — поинтересовался Борис.

— Нет, этот год последний должен был быть, но закончить его не получилось, а значит я без образования. У нас в училище ходили слухи о том, что учёные в последнее время как психи себя ведут, а я поначалу не верила. Я думаю пойти к Броненосцам. Теперь вот всё ясно, но почему так всё произошло.

— А Оружейные Братья как же? Почему не к ним?

— Ну, Антон, я правильно помню?

— Да.

— Броненосцы мне ближе по тактике ведения боя. Оружейники же любят просто всё разносить до основания, да и политика сейчас такая, что Броненосцы только и держат всё на плаву. Оружейники не лезут, но не знаю, как долго это продлиться.

— Нет, дочь, не стоит идти на войну вообще! Тебе всего двадцать три года! — возразила Лариса.

— Война сама приходит к нам, никуда идти не приходится. Другой вопрос — чью сторону принять.

— Антон, со всем уважением, но вы-то умеете обращаться с оружием, а она совсем юна, поэтому мы против того, чтобы она вступала в какую-либо фракцию, да и к тому же, ведущую войну, — Фёдор начинал злиться, но я решил, что могу позволить себе ещё один аргумент.

— Ну тогда она умрёт, не умея обращаться с оружием и не принадлежа ни к одной из фракций.

— Лет в семьдесят, а не в двадцать пять или того ещё раньше!

— Мы этого пока не знаем, но обращаться с оружием надо уметь, не важно, что нас ждёт впереди. Это может спасти жизнь в самый неожиданный момент.

— Антон, ты прав, но и родителей тоже надо понять. Не навязывай ни мне, ни им ничего, хорошо? — Маша сумела выдержать нейтралитет, и тогда я решил, что его стоит сохранить.

— Давайте за ужином поговорим о чём-нибудь приятном, — предложил Борис.

— Скоро зима, — усмехнулся я.

— Ну ничего, мы то к ней готовы.

— Ну ты да, а тот мой домик нет ещё. Ну это пока и не обязательно. Но хочу его довести до ума, не всё же время у тебя гостить.

После ужина мы разошлись спать по своим местам. Они должны были послезавтра уйти, чтобы успеть дойти до начала сильных холодов, а значит завтра им предстоит собирать все вещи. Утром я, как обычно, встал одним из первых, а на кухне меня встретил Борис с заранее заваренной мне кружкой чая. За завтраком мы обсудили план на сегодня, и я решил, что пойду снова убираться в своем потенциальном доме, чтобы не мешаться. Борис понял меня и возражать не стал. До обеда я был на своём участке в паре домов от них. Маша пришла позвать меня за стол, в тот момент, когда я занимался входной дверью.

— Пошли на обед, Борис зовёт.

— Хорошо, а вы закончили уже сборы?

— Да, почти. Вещей то толком нет. Но это и хорошо, а то идти нам далеко и долго. Не люблю такие переезды.

— А кто же любит. Вы совсем прям без оружия идёте?

— Ну да, отец стрелять не научился, так как всё время работал при правительстве, а мама в школе. Саша умел, но погиб в бою. Может поэтому отец и не хочет меня пускать к оружию.

— Вполне возможно, но это уже и не важно. Просто не представляю, как можно идти куда-либо, не взяв оружия. Не те времена сейчас. Ладно, пошли.

— А были другие?

— Когда-то были.

Мы пошли на обед, в течении которого Фёдор и Лариса намечали путь и думали где остановиться. Борис им подсказывал, рассказывал всё, что знал о местах вокруг. Судя по всему, идти им дней пять, что в целом путь не маленький. Я хотел всё-таки предложить им оружие, тот АК-17, что у меня был от учёных, но не стал, так как у них свои взгляды на жизнь, а у меня свои. Выйти они хотели утром, а лечь спать как можно раньше. После обеда я решил немного отдохнуть, и Борис предложил посидеть в гостиной перед камином. Все собрались там, и Боря вынес откуда-то гитару. Сел, покрутил колки, немного побренчал по струнам, и потом стал тихо напевать песню. Дрова в камине трещали и приковывали к себе взгляд. Мы сидели молча, наслаждаясь мелодией. За окном собрались тучи и через мгновение пошёл дождь. На окне стали появляться капли и медленно стекать вниз. Так мы просидели больше часа, а потом Федор с Ларисой пошли собираться дальше. Я, Борис и Маша продолжили сидеть возле камина, подкидывая иногда дров.

— Хороший день, — сказала Маша.

— Каждый день хороший, просто надо уметь это видеть, ценить, — Борис подбросил ещё немного дров в огонь.

— Не знаю, по мне так, бывают такие дни, что жить не хочется, — выразил я своё мнение.

— Но ведь живём.

— А куда деваться, Борь? Столько вопросов ещё есть, на которые ответы хранят комнаты, туннели, целые города под землей. Города, которые только начали искать, а находя — снова прячут. В этих местах таится сила знаний, сила истории.

— Не всегда эта сила идёт на благо, а скорее наоборот.

— Откуда нам знать?

— Вы о чём? — вмешалась Маша, совершенно не понимая нашего диалога.

— Да о своём, ничего интересного, — сказал Борис, ставя гитару возле дивана.

— Что за города под землёй?

— Это предположения, бредни, миф, а может и правда. Долгая история, — у меня не было желания ничего рассказывать. Потому что не хотел.

— Время есть, — не успокаивалась она.

— Всегда мы так думаем, что оно есть. Нет у нас ничего. Надо всё сразу делать, да Борис? Не бросать начатое и начинать запланированное. Жаль зима портит все планы.

— Ладно, не хотите рассказывать, не надо, пойду лучше маме помогу, — это не было обидой, во всяком случае мне так не показалось. Она встала и ушла наверх.

— Ну вот, теперь она будет ходить, гадать.

— Ты просто не видел того, что видел я, иначе понимал о чём я говорю.

— Может быть, но давай поменьше болтай об этом.

До ужина они собирались, спускали вещи, а Фёдор делал пометки на бумаге, чтобы не сбиться с пути, и всегда рядом была подсказка. У них вышло три полных рюкзака и одна сумка. Борис собирал им еды в дорогу, после чего мы сели ужинать. Выход был запланирован на семь утра, поэтому лечь надо было пораньше. Дождь стих, и я пошёл в баню, на ночь. Лежал и раздумывал над их дорогой. Я был уверен, что с ними что-то случиться, особенно из-за того, что они верят в то, что ничего с ними не будет. Я долго не мог уснуть, но позже сон подкрался незаметно.

Утром меня разбудил Борис, видать налил чай, но меня так и не дождался. На улице было шесть часов утра и градусов пять тепла. Когда я зашёл в дом, то увидел, что все давно встали и завтракали. Я присоединился. Ели кашу, приготовленную Ларисой, честно говоря, совсем недурно. После завтрака, они ещё раз проверили все вещи, и стали готовиться к выходу.

— Хорошего вам пути и берегите себя, — сказал я, пожимая руку Фёдору.

— Спасибо вам за всё, счастливо.

— Придерживайтесь плана и тогда всё пройдёт хорошо, а ты Маш, особо не напрягайся, пока всё равно рано. Всё, счастливого пути! — Борис обнял Машу, пожал руку Фёдору и приобнял Ларису.

После того, как они ушли, мы перешли к камину, разожгли его, а Борис принёс кружку чая с мятой. Мне казалось, что мятой пахнет постоянно. Хорошо у неё был приятный запах.

— Чего такой хмурной, Антон? Не выспался?

— Да пол ночи уснуть не мог.

— Из-за чего это?

— Фёдор этот. Оружие брать не хочет, учить дочь стрелять тоже. Ну даже вискасы встретятся, что делать будут? Бежать не могут, дать отпор тоже. Странные у него взгляды.

— Ну это его взгляды, а ты не переживай по этому поводу, у них всё хорошо будет. Я наметил им хороший путь, в основном по оживлённым дорогам, так что встретят какой-нибудь караван и пойдут спокойно с ним.

— Караваны грабят и вырезают всех живых, тебе ли об это не знать. Я сам, когда охранником работал, по три раза в неделю отстреливался. Это довольно часто.

— Антон, я не дурак, и выбрал те пути, по которым давно всё тихо и спокойно, не переживай.

— Как знаешь, может ты прав, а я зря нагнетаю.

Мы допили чай, и Борис пошёл мыть посуду. Я же занялся переносом своих вещей обратно. А когда дошёл до оружия, накинул на себя разгрузку, взял в руки автомат и пошёл в дом. На пороге я наткнулся на Бориса, по его взгляду я сразу догадался, о чём сейчас пойдёт речь.

— Слушай, пока ты одет, может проследим за ними до тракта? Так мне спокойнее будет.

— Не такие уж безопасные эти караваны, да? — усмехнулся я. — Собирайся и бегом в путь, раз так.

Борис быстро собрался и схватил свой АК, который подобрал тогда в Завинске. Мы вышли из дома, предварительно закрыв его, и пошли на север, не сильно спеша, так как далеко за такое время они уйти не могли. Мы дошли до дороги, которая ведёт прямо к Завинску и ускорили шаг, ведь примерно тут мы и должны их догнать. Борис всё ещё волновался, по нашим расчётам они должны быть где-то рядом. Мы перешли на лёгкий бег, чтобы как можно скорее догнать их и успокоиться. Спустя пять минут, мы увеличили темп, но всё впустую и тут уже и я заволновался.

— Стой, может они другой дорогой пошли?

— Какой другой то, сам знаешь, тут только одна до Завинска идёт. И огибать город ещё рано.

— Ну да, я сам сказал, что обходить следует, когда подойдёте к первой магистрали. Может обратно вернёмся?

— Мы не могли их пропустить, исключено.

— Ладно, тогда побежали дальше.

Только мы снова перешли на бег после короткого отдыха, как услышали крик вдалеке. Кричала девушка, и мы оба не сомневались в том, что это Маша. Кричали слева от нас, в трёхстах метрах где-то. Мы побежали через кусты, как можно скорее. На бегу я снял предохранитель и взвёл автомат. Бежали словно два танка, снося всё на своём пути. Крик повторился и теперь до него было около ста метров, и я перешёл на шаг, дабы сохранить хоть какую-то неожиданность. Борис ушёл правее от меня, обеспечивая ведение перекрёстного огня. Подкрадываясь, я услышал плачь женщины и стоны мужчины. А также голоса, один из которых показался мне знакомым.

— Держи этих, сейчас с мужиком разберёмся!

— Давайте повесим его! Так веселее будет!

— Давай лучше бабёнку вздёрнем, а то под эту шпалу нужно ветку повыше найти! — от этой шутки заржали все присутствующие. По меньшей мере их было пятеро.

— Тихо вы! Я тут решаю, что делать. И первым делом надо сделать так, — этот голос и показался мне знакомым. После этой фразы прозвучал один выстрел. Женщина с девушкой стали рыдать. — Вот теперь решаем, как с этими быть, а то мужики буянят иногда, а нам такого не надо.

Из-за кустов показалась полянка, и я смог разглядеть всех присутствующих. К сожалению, это были они и Фёдор лежал уже мёртвым. Тот, чей голос я узнал — был Безликий со своими дружками. Меня охватила ярость за то, что не закончил тогда начатое и судьба вот так всё перевернула. Я поднял автомат и нажал на спусковой крючок. Боёк ударил по капсулю, и воспламенившийся порох придал ускорение пуле. Разгоняясь и закручиваясь в канале ствола, она вылетела из него, преодолевая звуковой барьер, и устремилась в сторону своей цели. Достигнув лицевой кости, пуля проломила её и вошла внутрь, немного изменив своё направление и повернувшись вокруг своей оси, пробила затылок, вышибая наружу осколки черепа, кровь и мозги. Безликий стал падать, не подавая больше признаков жизни, а затвор, возвращаясь на место, зацепил очередной патрон, вогнал его в патронник и боёк снова устремился к капсулю. И так снова, снова и снова. Пуля за пулей вылетали из ствола, мчась на встречу к ублюдкам, которые умеют только грабить и убивать. Справа от меня послышались выстрелы. Борис делал коротки очереди. Когда все лежали убитыми, то только в этот момент я заметил, что они успели убить Ларису. Маша, рыдая, склонилась над телами родителей. Борис бросился к ней, а я пошёл к трупу Безликого. Его изуродованное шрамами лицо теперь выглядело ещё более мерзко, чем было. Однако мне это было по душе, и я принялся рыскать по его карманам. Забрал деньги, магазины к его Glock-19, который был не хуже моего бывшего, но без глушителя, а затем вытащил из руки и сам пистолет. Дальше стал искать по их рюкзакам, но там было лишь немного еды. Потом залез в куртку пухлого, в котором Борис, не жалея патронов, наделал десяток дырок. В куртке нашёл удостоверение учёного. Оказалось, что этого жирдяя выгнали из рядов учёных и он примкнул к этим долбоёбам. Но такое же удостоверение нашёл ещё у двух убитых. Видать учёные провели недавно сокращение, но что тут делает Безликий? Я вернулся к Борису и показал ему эти удостоверения.

— Что это значит? — спросил он, рассматривая их.

— В целом ничего. Только то, что они недавно были учёными.

— Были? Тут стоит отметка о том, что являются. Они не закрытые. Если бы их выгнали, то забрали бы удостоверения.

— Ты хочешь сказать, что эти трое учёные? — удивился я.

— Да, а у тех двоих нет удостоверений?

— Нет. Тот урод со шрамом — это Безликий. Второй — скорее всего его друг, а что тут делают эти трое — хер его знает. Может у них задание было — провести какую-нибудь карательную операцию в районе Завинска, обратились к Безликому, и вот что вышло? Хер его знает.

— Теперь я точно пойду к Броненосцам и конец всем этим умникам! — в злости прокричала Маша.

Борис начал её снова успокаивать, а я думал над тем, где похоронить её родителей. Она настаивала на том, чтобы это было приметное место, и тогда я ушёл искать что-то неподалёку и набрёл на холмик, с которого была видна дорога. Там и похоронили, поставив временный крест на могилу. Маша не билась в истерике. В её глазах была ненависть и горе.