Россия 2270

Глава 12

— Антон, — будил меня Борис, а я едва-едва мог открыть глаза, — вставай, давай собираться и выходить.

— Сколько времени? — я надеялся, что не слишком поздно и я не проспал пол дня.

— Шесть тридцать утра. Давай выходить, пока основная масса народа не пошла. Потом часа два выпускать будут, — он отошёл от меня, убедившись, что я уже больше не усну и начал проверять свои вещи. — Давай за Настей, а поедим уже за стенами, как тебе такой вариант? — в отличии от меня он был уже одет, умылся и распихивал всё самое необходимое в разгрузку.

— Вариант отличный, — я резко вскочил с постели и потянулся, на что позвоночник ответил мне парой характерных хрустов. — Я тогда умоюсь быстро, одеваюсь и бегом к Насте, — мои серые штаны весели на стуле, я стянул их и быстро надел.

— Давай я за ней сейчас пойду, чтобы время не терять. Встретимся возле штаба, — Борис вложил пистолет в кобуру, повесил шлем на разгрузку и был готов уже прям сейчас покинуть ворота части.

— Логично, давай. Я постараюсь быстро.

На умывание ушло минимальное количество времени, лишь лицо сполоснул и зубы быстро почистил. А вот с остальными вещами вышло подольше, несмотря на то, что всё с вечера было собрано и готово к выходу. Я также решил забрать с собой автомат Валеры, который ему теперь явно не нужен. Надев всю броню, я накинул сверху разгрузку, взял оружие и пошёл на место встречи.

Как я и думал — мне пришлось их ждать, поэтому я присел на лавочку возле штаба и спиной облокотился на стену. Так я и задремал.

— Да мы могли не спешить, — услышал я голос Насти и приоткрыл один глаз. Она тоже была в новой броне и с автоматом. За спиной — большой рюкзак, набитый вещами.

— А вот если бы поспешили бы, то не застали бы меня спящим тут, — сказал я вставая. Все вещи в этот миг показались на пару килограмм тяжелее, чем я думал, поэтому пришлось удержать равновесие, чтобы не плюхнуться обратно на лавку. — Пошли, там ещё на КПП фиг знает сколько лет выпускать будут.

— Ну мы почти первые, я уже видел, как солдаты выходили из части. Удостоверения приготовить надо, — Боря сунул руку под бронежилет и достал из куртки своё удостоверение.

— Пошли в штаб, зарплату заберём, — сказала Настя.

В штабе всё прошло на удивление быстро, и забрав свои деньги, а точнее шестьдесят пять тысяч, мы пошли к КПП. Народ просыпался и стягивался к выходу. Очереди пока не было, но всё вокруг оживало.

Всё прошло быстрее, чем мы думали, благодаря лейтенанту, который делает это явно не первый раз в своей жизни. Мы свободны. На сколько — увидим, но пока это точно хорошо.

— Какой сейчас у нас план? — спросила Настя, смотря то на меня, то на Бориса в ожидании ответа.

— Я бы поел где-нибудь, — сказал Борис.

— Я тоже, пошли в кафе может какое-нибудь? — я даже без раздумий поддержал Бориса.

— Отлично, пошли в Холодную ночь? — спросила Настя, словно ждала, что мы предложим что-то иное, например, Стон металла — это, конечно, хорошее место, но там больше бар, чем кафе с едой.

— Пошли, только ты нас веди, мы там не были.

Настя кивнула, и пошла вперёд, а мы поплелись следом. Завинск начинал мне нравится всё больше. Когда его взяли Броненосцы, то они решили не только защитить этот город, но и заняться его улучшением. Улица, на которую мы вступили, была с фонарями разных форм. Какие-то были в грубом стиле, словно брёвна, какие-то с завитушками и прочими украшениями, но больше всего выделялся фонарь в виде молодой влюблённой обнимающейся парочки, над которыми возвышалось горящее ярким белым светом — сердце.

— Интересная улица, — подметил Борис, поправляя автомат на своём плече.

— Тут были конкурсы кузнецов. Броненосцы ищут таланты среди всего населения и дают им проявить себя. Таким образом город становится красивым, а многие люди находят своё призвание и из них получаются отличные мастера, — пояснила Настя, рассматривая всё вокруг. — Тут ещё есть улица каменщиков. Вот наше кафе, — она повернула к ступенькам, которые нестандартно шли сначала узкие, а потом расширялись ближе к двери, над которой весел знак кафе — полумесяц в тумане.

Звук колокольчика оповестил хозяев о том, что мы пришли и в зале тут же показался официант, который словно минуту назад спал где-то за углом. Кафе было сделано в тёплых тонах, все отделано деревом и покрыто лаком, а столы разделены тёмно-синими ширмами, что добавляло уюта. Все свои вещи мы поставили в одно место у углового столика и сели в ожидании меню. Кресла были настолько мягкие, что в них можно было утонуть и провалиться в сон.

— Доброе утро! Рад вас приветствовать в кафе «Холодная ночь». Вот наше основное меню, — он положил три папки нам на стол. — Когда будете готовы заказать, я буду неподалёку, только позовите, — официант развернулся и пошёл к барной стойке и сел на стул болтать с барменом.

— Ну, глянем что тут у нас есть, — я открыл меню и на первой странице меня ждали правила заведения, в которых первым пунктом запрещалось применять оружие, перевернув страницу и я первым делом прошёлся взглядом по ценам, чтобы понять сколько тут придётся оставить за хороший завтрак. — Цены тут ниже, чем я боялся.

— Это хорошее заведение, по крайней мере хозяин старается сделать всё для посетителей, будучи уверен в том, что клиенты важнее всего, — Настя листала страницу за страницей, словно искала что-то конкретное.

— Я уже решил, что буду брать, так что выбор за вами, — Борис отложил меню.

— Официант, можно вас? — окликнул я молодого парня в чёрных брюках и коричневой жилетке.

— Готовы сделать заказ? — он взял в руки блокнот и был готов записывать за нами.

— Мне, пожалуйста, жаренную картошку, свиную отбивную и морс, — сделал свой заказ Борис.

— Можно напиток из лесных ягод, и рис с печенью, — официант быстро делал пометки в блокноте, стараясь не упустить ни одной детали.

— А мне овсяную кашу и чай, — Настя решила сильно не наедаться ранним утром. Парень всё записал, и пошёл относить заказ на кухню.

— Надеюсь нам принесут всё быстро, а потом сходим в какой-нибудь магазин, мне бы продать оружие и присмотреть что-то новенькое.

— Тут есть один хороший магазин, так что продашь. И купить там можно всякого, — сказала Настя.

Минут через десять нам принесли наши заказы, и мы принялись завтракать. Еда была приготовлена отлично, и я даже решил оставить немного чаевых. Когда официант принёс счёт, то мы оплатили его, а по окончании завтрака, мы надели обратно всё обмундирование и покинули столь прекрасное заведение.

— Отведи меня к магазину, где я смогу избавиться от этого куска металла, — обратился я к Насте, которая в это время подгоняла разгрузку, чтобы ей было удобно.

— Тут недалеко. А до вас сколько идти? — поинтересовалась она. В то время улицы уже ожили и люди начали разбредаться по своим делам.

— За два-три часа управимся, — немного усмехнулся Борис, полагая, что Настя не ожидала такого пути.

— Хорошо, потопали к Всеволоду, торговцу знакомому.

Мы пошли к торговому сектору, где был основной товарооборот. Выйдя на площадь, на которой стояли сборные палатки с товаром Настя постояла немного, словно выискивая нужного человека глазами, и спустя мгновение уверенно пошла к одной из палаток. Мы пошли по центральному ряду. Слева и справа торговцы наперебой звали посмотреть на их товар, гарантируя самые низкие цены, но мы шли мимо, так как искали конкретного человека, и я надеюсь надёжного.

— Фонарщик! — вдруг воскликнул один из торговцев. Его голос показался мне знакомым, да нет, я его точно знал. Я хлопнул по плечу Настю, чтобы она обратила внимание и остановилась. — Иди сюда, поговорим, — это был Артур, один из владельцев караванов, что я когда-то охранял, этого толстячка с горбатым носом трудно не узнать.

— Рад встречи, — я пожал ему руку. На руке у него не хватало безымянного пальца, который оторвало в результате крайне неудачного попадания пули. Его кудрявые чёрные волосы были не мыты уже как минимум неделю, и он собрал их в небольшой хвост сзади, — что нового, как жизнь?

— У меня отлично, пошли внутрь, скажу кое-что, — Артур кивнул на Бориса с Настей, давая понять, что разговор их не касается и им стоит остаться здесь.

— Подождите, сейчас быстро перекинемся парой слов, — я поймал вопросительный взгляд Бориса, на что рукой ему показал, что всё нормально.

Сборные торговые палатки имели вход в собственный склад торговца, откуда он и выносил товар, а витрины были закрыты сеткой или там лежали муляжи товара. Все расчёты с покупателем проводятся наружи, так требует кодекс торговцев, но одновременно с этим строго карают за продажу подделок, но грань того, что хочет клиент от товара и то, что этот товар может дать слишком размыта и ругань не редкость. Артур, как и раньше, торговал украшениями, когда я работал на него, то платили неплохо, но и атаковали нас часто. Камни и прочее Артур где-то находил, добывал и к этому бизнесу относился очень серьёзно. Зайдя внутрь, он задвинул за нами дверь и пригласил присесть.

— В чём дело то? — Артур выглядел взволнованно, что на него не похоже. Он всегда был позитивным и жизнерадостным человеком, даже когда ему отстрелили палец, то он порадовался тому, что стал немного легче.

— Дело такое, Антон, что тебя ищут бандиты. Тут почти всем выдали на тебя ориентировки, но вообще херовые, такое ощущение, что этот козлоёб тебя в жизни не видел, — он засмеялся, но тут же снова нахмурился и продолжил: — но я тебя всё равно узнал. Говорят, лицо у него, словно на жизнь обижен, шучу, там было сказано, дословно, — он выпрямился и сделал максимально серьёзный голос, — лицо, словно всю ночь оказывал сексуальные услуги, а ему за них так и не заплатили, — мы с Артуром немного посмеялись, но дело всё равно было серьёзным. — Кто тебя ищет не знаю. Сказали заплатят, в районе тридцатки за инфу и трёх сотен за пленного. Мне кажется, что это как-то связано с Безликим. Говорят, видел кто-то, как ты его вальнул. Долго они делили бандитскую власть после смерти лидера, а когда закончили, то решились мстить тебе, — Артур потеребил кольцо на своей руке, подумал и продолжил: — Как только узнал об этом, то сразу связался со всеми, кому ты помогал, когда был при делах, аккуратно их прощупал, — в чём себе не отказывал Артур, так это в жестах, и наблюдать за ним было даже немного смешно, несмотря на серьёзные темы. — Нормальные типы сразу сказали, что Фонарщика не бросим и сами его первым найдём. Мы разделились по городам, вот я Завинск выбрал и не зря! Ты совсем не изменился, свет многим ещё погасил?

— С тех пор? Да. Со счёта сбился, но были моменты, когда и мне чуть не притушили, — я сразу вспомнил то, как Борис выручил меня на выходи из подземного комплекса.

— Ага, тебе погасишь, говори-говори, — среди торговцев я был известен тем, что часто менял ход боя верной сменой позиции, откуда довольно успешно гасил людям свет в их жизни. — Короче ищем мы тебя, чтобы сказать, что тебя ищут, вот такая вот хербала у нас творится. Ты будь аккуратнее, — он посмотрел на меня с тревогой.

— Обязательно.

— Хорошо, что добрый Артур тебя предупредил, да друг? — таким образом он всегда намекает на вознаграждение. — Я тебе ещё вот что скажу, многие торговцы кинули свой хер на эту просьбу, там описание реально такое, что хоть каждого третьего лови, да тащи. Но будь аккуратнее, вот эту штуку на голову надень, — он показал на мой шлем. — Ах да, месяц тебя уже ищут, а ты у Броненосцев отсиживаешься, ловко, — он рассмеялся.

— Да я и не знал, что ищут, ну ладно, буду осторожнее, — я достал купюры, чтобы дать денег за информацию. — Спасибо за информацию, — дал ему денег, а он не глядя убрал их во внутренний карман серого пиджака.

— Фонарщик, буду рад тебя видеть ещё где-нибудь целым и здоровым. А я завтра отсюда уйду, дам знать ребятам, что встретил тебя, да и торговля тут не идёт, люди прям рады ходить страшные, без побрикулик красивых от Артурчика, да?

— Да, народ нынче не богат на такое, — он был ещё тем торгашом. Кто не хотел покупать — враг, а кто покупал — лучший человек на свете.

— Я тебя не буду просить купить красивое, прекрасное, просто умопомрачающее украшение для той прекрасной дамы, — это было настольно наигранно, что я был уверен, что обидится, если что-то не возьму. — Нет, не буду просить, ещё раз удачи, — он открыл дверь.

— Я с удовольствием, Артур, но цены свои помнишь?

— Эх, помню, помню, друг, давай, бывай Фонарщик.

— Имя? — я спросил, намекая на то, знают ли бандиты моё имя и стоит ли ко мне сейчас так обращаться.

— Имя твоё — Фонарщик, Фонарщик — мой друг, — Артур улыбнулся, протянул руку.

— Хорошей торговли, — я пожал её, глядя в его карие глаза, а Артур кивнул мне.

— Ну что там? — поинтересовался Борис.

— Нет, давай начнём с Фонарщика, почему он так тебя называл? — у Насти явно было несколько вопросов ко мне.

— Давайте за чашкой ароматного чая, а сейчас пойдём к твоему надёжному торговцу продадим оружие и пойдём домой, — я взял шлем, и надел его на голову. Звуки сразу притихли, а обзор из него был не очень хороший и казалось, что я стал каким-то беспомощным.

— Чувствую, интересную стоит ждать историю, — Борис немного напрягся, увидев, что я скрыл своё лицо под шлемом.

— Ты бы тоже надел, не помешает, — я боялся, что и его могут узнать, ведь он тогда тоже был со мной.

— Раз такое дело, то давайте быстрее уйдём, — Настя встала возле одной из палаток, где человек в чёрной кожаной куртке пытался продать пистолет совсем ещё мальчишке и ему это всё-таки удалось. Он был лысый, но ростом невелик, на голову ниже меня.

— Я хочу вот этот автомат продать, а на полученные деньги прикупить, что-нибудь к новому, — я показл АК-15, и взяв его в руки, торговец оружием стал его вертеть и рассматривать.

— Откуда у вас этот автомат? Вы где-то умников поджали? Это же их модель вроде. Можно сказать, эксклюзив, зря продаёшь. Ну я дам тебе за него тридцать пять тысяч. Согласен? — как я понял это был тот самый Всеволод.

— Согласен, а за этот сколько? — я показал автомат Валеры.

— Взамен за два этих ствола получишь третий, который я лично собирал. Так скажем полный эксклюзив, ни у кого такого нет, а? — звучало сомнительно, поэтому я посмотрел на Настю, но под шлемом не было видно моего лица и эмоции она не прочитает.

— А что ты хочешь предложить? — я сильно сомневался, что это будет что-то действительно хорошее.

— Мгновение, покажу, — Всеволод скрылся в палатке, откуда стали доноситься звуки копания в ящиках, а затем он поспешно вышел на улицу и показал своё творение. — Смотри, калибр самый распространённый — пятёрка, шустрая, лёгкая, что надо, не так-ли? — он весь светился, словно малец показывающий своё первое творение родителям. — По основным узлам — я тут нашаманил и получилась хорошая безделушка. Основные принципы всё те же, что и в автоматах у бомжей, но тут я добился минимальной отдачи, собрано вручную! Ручка удобная, приклад лёгкий и прочный, — по сути в его руках был почти самый обычный автомат, но выглядел как нечто современное. — Прицел отличный, да? Ну и глушитель на всякий случай. Фонарь вот на цевьё. Скорострельность отменная! Точность лучше, чем у снайперской винтовки! Ну как тебе?

— Надеюсь он надёжный.

— Надёжный, он хорошо их собирает, — подтвердила Настя, наблюдавшая, как её друг всё это демонстрировал.

— То есть ты хочешь вот эти два автомата взамен на этот? — уточнил я условия сделки.

— И десять тысяч сверху, сам понимаешь, стволы денег стоят, да и какая штука, ну? — Всеволод попытался набить цену, хотя прекрасно знал, что просит слишком много.

— Семь, не забудь, что тебе и ЛЦУ с моего уходит и рукоять, — многие торговцы любили поспорить за цену. Для них это было одним из немногих развлечений.

— Давай десять, и вот это, — он сбегал в палатку и вынес сошки. — Наденешь и стрелять из укрытия — одно наслаждение! — аргумент был хороший, и я не смог отказаться. — Или одиннадцать и магазин на 95 патронов, а?

— Мне на 60 моих хватит, спасибо, — ответил я.

— Ладно, уговорил.

Он снял мой магазин и отдал, а затем передал свой автомат. Повертев в руках обновку, с надетыми и сложенными сошками, я заплатил деньги и, поблагодарил за такое выгодное предложение.

— Действительно хороший тип, а теперь пойдём домой, — сказал я, когда мы отошли от палатки.

— Надо ещё пойти еды купить, — сказал Борис.

— Сейчас вы все деньги потратите, — усмехнулась Настя.

— А какой выбор? Никакого, так что пошли за едой, — Борис повертелся на месте в поисках продуктовой лавки и, заметив, пошёл за покупками.

После того, как мы купили какие-то травы, специи, немного мяса, муки, риса и картошки — выдвинулись к выходу из города. На улице было уже около десяти часов дня, солнце и пение птиц поднимало настроение, а что самое главное было для меня сейчас, так это то, что в шлеме было не душно, чего я так боялся. Система вентиляции работала на отлично, и находиться в нём долго было вполне комфортно. Единственное, во что я верил с трудом, так это в то, что он выдержит хотя бы пистолетную пулю. Но это и не важно, ведь он больше служит для полной изоляции от внешней среды, с чем он справляется, если переключить его в такой режим. Визор был довольно большой, но это и хорошо, ведь жертвовать ещё сильнее обзором ради сомнительной защиты было бы глупо. Когда мы отошли от города на километр, я с удовольствием снял с себя шлем.

— Фух, без него всё-таки значительно лучше, дышится легче, — я повесил его на разгрузку, и Борис поступил точно также.

— Ну и как вам шлемы? — поинтересовалась Настя с небольшой долей злорадства.

— Нормально, в случае чего — очень даже хорошая штука, — я снял с плеча свой новый автомат и взвёл. — Вот только как стрелять в шлеме — ума не приложу. Особенно через оптику, — я сделал пару одиночных выстрелов, чтобы проверить автомат.

— Ты чего стреляешь просто так? — возмутился Борис. — Я уже подумал, что увидел кого.

— Да нет, проверяю обновку. Тут, кстати, удобно сделано, что указательным пальцем можно переключать режимы огня. Ход плавный.

— Да хорошо всё с ним, не подведёт, — заверяла меня Настя.

— Ну это мы посмотрим. Просто интересно было сделать из него пару выстрелов.

— Да автомат, как автомат, — буркнул Борис.

— Антон, а сейчас свой рассказ начать не хочешь? — Настю, судя по всему, мучали мысли по поводу всего произошедшего в городе, но сейчас мне говорить об этом не хотелось.

— Давай дома, за чаем всё-таки? Мне надо самому всё хорошенько обдумать.

— Хорошо, долго нам идти?

— Увидим, — я оглянулся. На дороге, кроме нас, никого не было и это радовало, однако для большего спокойствия я ждал, когда мы наконец свернём с крупного торгового тракта.

Остальную часть пути мы болтали о погоде, природе и животных, разводя споры о том, против какого мутанта как лучше воевать. У каждого было своё мнение, но в чём мы все сошлись, так это в том, что танку лучше не попадаться на глаза и убивать его — крайне сложное занятие. Когда осталось совсем немного, Борис чуть ускорил шаг, так как сильно волновался за свой дом. Свернув к бывшей группе поселений, у которой нет и не было названия, мы вышли на заросшую травой дорогу. Дома вокруг доживали последние деньки, и из проломанных крыш торчали деревья. Совсем недавно, до того, как мы ушли в Завинск к Броненосцам, тут жило больше людей, а сейчас количество брошенных, разграбленных и сожжённых домов прибавилось, что делало это место мрачным, но по мнению Бориса — безопасным, ведь чем меньше людей вокруг знают о тебе, тем проще жить, но вот идти к дому — всё равно, что идти через какое-то поле. Никаких тропинок и ничего похожего.

Заметив дом издалека, можно было сделать вывод, что он вполне цел и всё с ним хорошо, но когда подошли поближе, то были видны следы многочисленных попыток вскрыть двери и окна. Металл был поцарапан и на нём имелись следы пуль, но всё тщетно. Чтобы снести эту защиту нужно было стрелять как минимум с 30 мм пушки, не иначе. Подрыв делать тоже пытались. Возле двери снизу всё было в гари, а стены усыпаны осколками.

— Ну, судя по всему, внутрь не пробрались, — Борис достал ключ от входной двери, так как она открывается первой, а всё остальное уже изнутри. — Гениальные ублюдки!

— Что такое? — я чувствовал, что будет что-то не так.

— Они в замочную скважину стреляли. Пуля кусками внутри застряла. В лучшем случае дверь хрен откроешь, в худшем — она заблокирована и её вообще теперь только выпиливать.

— Система безопасности явно имеет недостаток, — Настя рассмеялась, глядя как Борис пытается выковырять куски пули из замка.

— Давай через трубу? — предложил я единственный вариант.

— Застрять и помереть там решил? Там человек не пролезет.

— А зачем тогда запирали? — поинтересовался я.

— Чтобы туда гранат не накидали, — Боря сел на ступеньки, которые немного потрескались от взрыва.

— Сейчас придумаем что-нибудь, не парься, — я стал снимать с себя все вещи, и положил на них свой новый автомат в песочном камуфляже.

— Да, придумать точно надо что-то, а то сидеть вот так под дверью — не вариант, — Настя также скинула свои вещи рядом с деревянным забором и села, облокотившись на них.

В тишине и задумчивости мы сидели минут пять, после чего я несколько раз обошёл дом, обдумывая то, как туда всё-таки можно попасть. Всё, кроме двери закрывается изнутри, так ещё и запоры ставятся, что исключает возможность выбить. Через крышу тоже не вариант. Подкоп? Вечность к подвалу копать будем, а потом что делать? Взрывать нечем, да и как потом чинить? Не вариант. Я стоял сзади дома и думал что нам делать.

— Придётся на улице ночевать! Как там, кстати будущая баня? — прокричал Борис, который, судя по всему, сидел до сих пор на ступеньках.

— Да цела, оттуда брать то нечего! — крикнул я в ответ. Но ночевать на улице не планировал. Подняв голову, я заметил балкон, о котором мы по какой-то причине забыли.

Я вернулся обратно, Борис лежал на своём рюкзаке, а Настя копалась в замочной скважине, старясь вытащить все осколки пули изнутри.

— Борь, может через балкон? — Борис поднял на меня взгляд, по которому было видно, что и он забыл о таком элементарном решении.

— Ну давай, будем надеяться он цел, — Борис быстро вскочил и пошёл за дом. Настя бросила свою затею и пошла за нами.

Балкон был цел и через него явно никто не пытался проникнуть. Защитная панель устанавливалась снаружи и крепко накрепко была вмонтирована в стену. Чтобы её убрать, необходимо вставить ключ и открыть замок. Дальше панель легко снимается и отставляется в сторону, давая доступ к двери, последняя, в свою очередь, тоже всегда заперта, но это уже не проблема.

Борис пошёл искать лестницу, а мы сели с Настей под стеной, ожидая, когда можно будет наконец проникнуть в этот дом.

— Слушай, давно вы знакомы? — Настя оторвала травинку и наблюдала, как волокна разделяются, когда она медленно рвала её вдоль оси.

— Мне порой кажется, что целую вечность. Но по факту, около года что ли. Может, больше, — Борис показался из бани, и показывал руками, мол нет нигде.

— Спиздили что ли? — возмущался он.

— Главное, чтобы и в этот замок пуль не насовали, — Настя рассмеялась и встала, опираясь на моё плечо. — Борь, дай ключи, а Антон меня подсадит.

— Отличная идея, — Борис ускорил шаг в нашу сторону.

— Не то слово, — я не сомневался, что выдержу Настю, но пока особо не понимал, как подсадить её на высоту двух с копейкой метров.

— Антон, присядь, а я на плечо тебе встану, и ты медленно поднимешься, — она взяла ключи у Бориса, и ждала, когда я буду готов.

Я, не без ругани, про себя, встал на корточки, а Настя, держась за Бориса забралась мне на плечи. Я, на всякий случай, придерживал её за грязные берцы, стараясь не думать о том, что моя одежда будет сильно испачкана, начал медленно подниматься. Настя стала балансировать, а я вместе с ней пытался подниматься максимально вертикально и без раскачек.

— Давай, ещё немного, — Настя неожиданно для меня подпрыгнула, и ухватилась за балкон, случайно задев меня берцем по голове. — Прости-и-и, — раздалось сверху. Она подтянулась и забралась на балкон.

— Да ничего страшного, открой, главное, эту дверь, — я размял плечи, которые отзывались лёгкой болью от недавней нагрузки.

— А как? — она перебирала ключи в поисках нужного.

— Возьми ключ с меткой в виде молнии, там нацарапано. Открой замок и сними панель на себя, только аккуратно, она тяжёлая. А на первом этаже дверь можно уже без ключа открыть, — объяснив всё Борис стал наблюдать за действиями Насти.

— Вот так, — после того, как замок был открыт, заслонка словно сама подалась вперёд, — она действительно тяжёлая, — выдохнула Настя, отставив её в сторону. — А теперь какой ключ?

— Синий, теперь с синим ушком, — Борис был заметно доволен, от того, что мы сможем попасть внутрь.

— Открыла! Идите к главной двери.

Мы обошли дом и встали на крыльце. Вдруг послышался звук металлического скрежета, затем он затих. Потом снова раздался, но на этот раз громче и в конце сильный стук. Дверь была открыта.

— Она с этой стороны немного заела, но я справилась, — гордо и победоносно сказала Настя.

— Молодец, спасительница наша, — сказал я, а в ответ на это она легонько поклонилась. Вне лагеря, когда Настя не была больше нашим командиром, она становилась совсем иной.

Теперь, когда проблема со входом была решена, мы занялись открытием всего дома. Ставни на первом этаже открывала Настя, на втором — Борис, а я полез на крышу, чтобы проверить целостность батарей, ветряков и открыть трубу, чтобы в доме можно было зажечь камин. К нашему счастью на крыше всё было цело. Когда я вернулся в дом, Борис уже готовил чай, а Настя была где-то наверху, обустраивая свою комнату, которая была напротив меня, ту, в которой раньше жили родители Маши.

— Я твои вещи к тебе в комнату отнёс, — сказал Борис, когда увидел меня. Он кипятил воду, параллельно делая смесь чая и трав.

— Хорошо, спасибо, пойду переоденусь, — я повесил ключи в ключницу, которая была в прихожей и отправился наверх.

Поднявшись, я слышал, как Настя возится в своей комнате. Стучали дверцы шкафов и комода. Она явно быстро и энергично раскладывала свои вещи, ну а я быстро переоделся в тёмно-серые джинсы, наверху оставил одну футболку, и сунув ноги в тапочки, вышел из своей комнаты.

— У вас тут круто, — Настя тоже переоделась в облегающие ноги джинсы, а сверху была белая кофта с капюшоном.

— У Бориса. Это его дом, у меня на такое бы денег не хватило.

— Он чем-то хорошо зарабатывает?

— У него спросишь, за чашкой чая, — я не любил говорить о подобном. Всё что надо кому-то узнать о Борисе пусть у него и узнают.

— За чаем сначала о другом будет, — несмотря на то, что Настя была ниже меня, ей всё равно удалось посмотреть на меня строго, но у меня это вызвало больше умиление. Сейчас она не была похоже на нашего командира.

Спустившись вниз мы увидели накрытый стол. На нём стояли три кружки горячего чая, над которым клубился ароматный пар, а также свежий нарезанный хлеб, сыр и мясной рулет.

— Садитесь, сейчас всё обсудим, — Борис показал рукой на стулья, приглашая.

— Пахнет прекрасно, — Настя ещё не знала, что на вкус этот чай ещё более прекрасный, чем на запах.

— Ну, я обещал, что за чаем расскажу вам всё. С чего начать?

— С того, почему тот человек назвал тебя Фонарщиком? — Настя хотела отпить немного чая, но тот был всё ещё слишком горячим, поэтому ей пришлось поставить кружку обратно на стол.

— Этот человек — Артур. Я работал на него, когда был охранником караванов, и, честно говоря, хорошим охранником. Прозвали меня Фонарщиком за то, что, так скажем «гасил свет», то есть убивал людей. В среднем за один бой я делал две трети убийств, выбирал отличные позиции и знал откуда может быть атака, — я взял кружку и аккуратно сделал один глоток.

— А что он от тебя хотел? — Бориса больше интересовал этот вопрос, нежели когда-то привязавшийся ко мне позывной.

— Нас заказали найти. Причём живыми, но Артур сказал, что описания наши хромают, поэтому мало, кто на нас может обращать внимание. Он сказал, что нас ищут бандиты.

— Может попытка попасть в дом не случайность? — предположил Борис. — Это как-то связано с тем, что мы убили Безликого?

— Да. Артур сказал, что нас видели. Долго они не могли поделить что там к чему со своей бандой, а теперь взялись за меня.

— А почему Безликий был без свиты? Они буквально одни были, — Борис был немного встревожен.

— Фишка у него такая была. Он часто пропадал один. Я не плотно крутился в его кругах, сам не понимаю, как у них всё устроено.

— Да это шайка обычных бандитов, — Настя была не впечатлена этим, явно ожидая чего-то серьёзнее.

— А что на счёт учёных? Почему они были тогда с ним? — задал логичный вопрос Борис.

— Думаю договаривались на счёт атак на поселения, чтобы достать кристалл.

— Что это за кристалл такой? — спросила Настя.

Я поднял руку в жесте «мол, подожди» и пошёл к себе в комнату на второй этаж. Поднялся и открыв комод, достал из-под всех вещей синий кристалл, в котором словно переливался свет, и понёс его вниз.

— Итак, вот в чём вся проблема, — показал я кристалл Насте, неся его на вытянутых руках перед собой.

— Ого! Это и есть то, из-за чего война может вот-вот начаться? — такой поворот истории оживил в ней неподдельный интерес.

— Ну он такой не единственный, но, в целом, да, — я положил кристалл на стол, а Настя аккуратно за ним потянулась.

— Такой красивый, — произнесла она заворожённо. — Что же в нём таится?

— В нём огромная сила, энергия, которую он высвобождает. Её можно использовать как оружие или как источник питания, кому что надо, — пояснил я. — Возможно из-за этого и рухнул мир. Может нас ждёт очередная война из-за который мир погрузится в ещё больший хаос. Или же мы истребим друг друга до конца, и мир будет под властью мутантов.

— Так, а много таких херовин по миру и как с них энергию эту получать? — Настя со стуком положила кристалл, а тот словно немного подсветился от этого. — С ним всё хорошо? — встревоженно спросила она.

— Думаю, да. Касательно способов получения энергии это сложный вопрос. Сейчас учёные занимаются этим вопросом, ищут подземелья, платят деньги за любую информацию. В основном их интересуют старые Российские лаборатории, занимающиеся всем этим до и после войны, что погубила этот мир. Я был в одной лаборатории, но, к сожалению, без Бориса. Ему бы там понравилось, — я наконец смог насладиться чаем, который стал оптимальной температуры.

— А почему без него? — Настя тоже попробовала чай. — Прекрасно варишь, — тут же сделала комплимент в сторону Бориса.

— Спасибо, а без меня, потому что мы тогда поругались немного, но это долгая история.

— Девушка? — улыбнулась Настя.

— Да, но это долгая история и не то, о чём ты подумала, — упредил я её мысли.

— Ага, конечно, девушки всегда ссорят парней, — она немного рассмеялась. — Интересно, какие планы у нашего командования на счёт этого кристалла? — Настя крутанула синий осколок, лежавший на столе.

— Скажут, что самые добрые, честные и прочее, но, я думаю, что тут каждый захочет завоевать соседа при помощи этой силы, — в этом Борис был прав и спорить с ним никто не собирался.

— И что же теперь делать? — логичной вопрос задала Настя, допивая свой чай.

— Да кто знал бы, пойду камин зажгу, надо стены прогреть, — Борис встал, отодвинул со скрипом стул и пошёл в гостиную.

— У меня тут ещё одна мысль появилась! — сказал я так громко, чтобы он слышал меня даже у камина.

— Какая? — донеслось в ответ.

— А что, если та тварь, что я видел тоже ищет этот кристалл?

— Какая тварь? — удивилась Настя.

— Не исключено, кстати, — Борис вернулся к нам и сел обратно за стол.

— Так что за тварь? — повторила она свой вопрос, давая понять, что ждёт ответа.

Я ей рассказал про то, что видел тогда утром, но теперь был полностью уверен, что это никакой не сон, ведь всё больше появляется деталей, которые потихоньку начинают складываться.

— Очень странно всё это, — задумалась Настя. — Столько лет прошло и до этого никто ничего не искал? Почему именно сейчас?

— Да кто его знает, — я думал рассказать про свои сны, но решил, что это всё же лишнее.

— Ну у нас есть время, чтобы отдохнуть после всего произошедшего, так что давайте отдыхать? — Борис встал и пошёл в гостиную. — Я поиграю немного на гитаре, если вы не против?

— Лично я с удовольствием даже послушаю, а ты? — я встал и подал руку Насте, приглашая её пойти с нами.

— Не могу отказать в таком приглашении, — её глаза сверкнули, мы рассмеялись и все пошли в гостиную к тёплому камину и мягким креслам.

Посиделки у камина, под звуки гитары пошли всем на пользу. На улице было уже за полдень, а мы не стремились начать хоть какие-то дела, хоть таковых было не мало. Надо было сделать подсчёт запасов, проверить всю систему водоснабжения и электричества. И многое, многое другое, но сейчас нам всем было не до этого. Мы сидели в узком кругу друзей, несмотря на то, что Настю мы едва знали. Закончив очередную песню, Борис немного посидел, глядя в камин.

— Есть у меня одна песня, но не готова ещё. Ну можно сказать, что не готова. Хотите послушать?

— Конечно, начинай, с удовольствием, — подбодрил я его.

— Ты отлично играешь, даже не переживай, — Настя не осталась в стороне, а Борис собрался с силами и сосредоточился.

Борис закончил песню и отложил гитару в сторону, ожидая нашей критики.

— По-моему, неплохо, — сказал я.

— Это часть вашей истории, как я понимаю? — Настя размялась сидя на кресле.

— Да, старой истории, — Борис встал. — А теперь пора заняться делами. Насте надо выдать постельное бельё.

— Борь, судьба не зря нас свела дважды. И вдвоём мы завалим кого угодно, — я протянул ему руку, а он её крепко пожал.

— Да ребят, вы вдвоём хоть на танка с голыми руками.

— Ну не настолько мы круты, — усмехнулся Борис.

— Но руку то точно ему сломаем, — пошутил я.

Мы посмеялись и пошли по своим делам. Борис попросил проверить всё электричество, а сам занялся выдачей постельного белья Насте, а также подкинул его мне на кровать. Потом мы проверили водоснабжение, пока Настя вела подсчёт провизии. По окончании дня мы имели полную информацию о состоянии дома. Кристалл со стола я отнёс снова к себе в комнату.

— Теперь ужин и спать, да? Я приготовлю, — Настя сама пошла в подвал к холодильнику и взяла всё необходимое из чего собралась готовить нам ужин. А мы с Борисом пошли на улицу прогуляться.

— Она совсем другая, когда тут с нами, да? — спросил я Бориса, как только мы отошли подальше от дома.

— Да, она словно ожила, это хорошо.

— Я тоже так думаю. Кстати, пока тут, может проверим как там мой домик? Может есть шанс его восстановить? — я с самого утра подумывал о том, что вернусь к ремонту и восстановлению своего дома.

— Пошли, чего же нет, — мы стали пробираться через высокую траву к калитке в заборе. — Надо будет эту траву всю покосить. Хотя бы возле дома.

— А может не стоит, так издалека будет видно, что дом жилой, а так есть шанс не заметить его на общем фоне, — выдвинул я свою идею.

— Да нет, его и так видно сильно. Глянь на дома вокруг. Это не дома, а груда сырого дерева, не больше. Так что мой дом так и так видно. Да и тем более я не предлагаю тут всё скосить, а лишь тропинки протоптать.

— Ну это можно, — мы уже подошли к моему потенциальному дому, но выглядел он неважно. — Думаю тут уже делать нечего. Крыша обвалилась, а внутри, — я открыл дверь и заметил два трупа на полу. Они были только лишь в одежде. Без рюкзаков и прочего.

— А внутри два старых трупа, — проговорил Борис, закрываясь рубашкой от той вони, что тут стояла.

— Теперь его в пору лишь сжечь, — сказал я, захлопывая дверь. — Как ты думаешь это устроили те, кто дом твой пытался вскрыть?

— Возможно. Не исключено, что это одни из жителей этого посёлка. Повезло бандюгам, что нас не было.

— Да кто его знает, может их под два десятка было, так что это даже плюс, что нас не было. Но я без домика, факт остаётся фактом, — мы развернулись и пошли обратно.

— Да ладно, тебе, нормально и так в одном доме живём, — Борис осмотрел повреждённую калитку, которая держалась на одной верхней петле, а потом аккуратно открыл её.

— Не вечно же так жить, верно?

— Посмотрим. Чего сейчас дёргаться. Пошли обратно, посидим в гостиной или Насте поможем, — Борис открыл входную дверь и из дома сразу повеяло теплом.

На ужин Настя приготовила нам жаренные отбивные с картошкой и хлеб с запечённом внутри яйцом. Это был самый лучший ужин в моей жизни. Под конец мы всё это запили фирменным чаем Бориса и готовились ко сну. На всякий случай в печь подкинули ещё дров, закрыли её и пошли наверх.

— Спокойной ночи, — пожелали мы друг другу и разошлись по своим комнатам.

Кровать в доме показалась значительно мягче, теплее и уютнее, чем кровать в казарме. Более того, рядом всегда стоял автомат, а под подушкой лежал любимый Glock. На улице пели сверчки и тёмная, холодная ночь окутала всё вокруг. День выдался прекрасным. С этими мыслями сон взял своё и я окунулся в темноту.

Огромные волны поднимались и медленно переваливаясь, набирая чудовищную энергию, и разбивались о борт, превращаясь в белую пену. Каждая новая волна была словно больше предыдущей, она поднималась ещё выше, но этого всё равно было мало, и она также, как и её предшественница, разбивалась о борт чего-то большего, могущественного, чего-то, чему не страшен такой шторм.

Это целое поселение. Нет. Целый город на воде. Волны лишь слегка качали его и жизнь на борту этого судна текла также, как и прежде. Люди не боялись этой непогоды, но к краю на всякий случай не подходили. Плавучий город медленно куда-то плыл. Это целая непреступная крепость для чудовищ и других людей. Сюда не попасть даже с воды, но как же они выходят на сушу, чтобы добыть себе еды? Выходят ли они вообще? Главным центром управления у них должно быть та башня, что возвышалась по центру. На ней развивался огромный флаг, а на крыше стоял человек. Нет, человек значительно меньше. На крыше башни стояло это чёрное существо.

— Доброе утро, Антон, вставай, я приготовила завтрак уже, — Настя сидела на кровати, чего я совсем не ожидал.

— Хорошо, встаю, спасибо, — она хотела выйти, но я остановил её. — Подожди, можно вопрос?

— Конечно.

— Тут ты какая-то другая. Тренировала нас другая Настя, не ты. Я к тому, что ты сильно изменилась сейчас.

— Долг и военные обязанности меня и правда сильно меняют. Я не могу быть со всеми самой собой. Просто так нельзя. А сейчас могу. Тут я настоящая, если так можно сказать, — она улыбнулась. — Давай на завтрак скорее, а то всё остынет.

— Хорошо, спасибо, встаю, — я резко сел, а в руках держал Глок.

— Ты так с ним и спишь? — удивилась Настя, не успев выйти.

— Ну, можно и так сказать, — я усмехнулся, ведь обычно не вскакиваю с пистолетом в руке, а оставляю его под подушкой.

— Забавно, — она закрыла за собой дверь и послышались шаги по ступенькам вниз.

Я встал и начал одеваться. Доносился приятный запах каких-то выпечек. Борис уже, наверное, встал и сварил чай. После прекрасного вчерашнего ужина меня ждал не менее прекрасный завтрак. Но сначала следовало бы умыться.

Спускаясь по лестнице вниз, я увидел, как Настя старательно выкладывает всё на стол так, чтобы было красиво. До этого ей некуда было девать свою заботу и теперь она старалась по максимуму. На завтрак у нас были блины с фруктовым вареньем и чай. Бориса я не видел, но был уверен, что он уже встал.

— Пахнет изумительно, уверен, что и очень вкусно. А где Борис?

— На сколько вкусно — узнаем, когда сядем за стол. Борис во дворе чем-то занят, — Настя ни на минуту не отрывалась от приготовления еды.

Я зашёл в ванную, включил воду и набрав её в руки, умыл лицо. В такие времена иметь чистую воду для умывания уже не плохо. Этот день должен быть не хуже вчерашнего, я в этом уверен.

— Зови Бориса, давайте завтракать садиться, — последние штрихи по накрытию стола были сделаны.

Долго искать Бориса не пришлось. Он, как я и думал, косил траву перед домом, делая нам тропинку, по которой можно будет спокойно пройти к основной дороге. Вот только та тоже была заросшая до такой степени, что все усилия Бориса казались напрасными. Солнце сегодня не просто грело, а жарило. Все деревья стояли зелёные, таким утром можно долго наслаждаться.

— Борь, пошли завтракать, если хочешь потом вместе докосим, — он поставил косу в сторону, вытер пот со лба и развернулся.

— Пошли, покушать я не против. А на счёт косить, то мне кажется, что впустую это, — он поднял с земли автомат и пошёл в дом.

— Возможно, давай за стол, потом обсудим.

— Только умоюсь сначала по-быстрому.

Когда мы все собрались за столом, то сели с удовольствием уминать то, что было приготовлено Настей. Блины получились прекрасными, в добавок к ним Борис быстро заварил чай, который, на удивление, не надоедал и был всё также прекрасен. За едой мы болтали о планах на день. Борис хотел покосить весь двор, но мы его отговорили, аргументировав это тем, что толку от пустого двора нет. Тогда Борис выдвинул аргумент, что надо доделать баню, а по уши в траве там особо ничего не поделаешь. Я согласился, и после завтрака мы вдвоём пошли косить траву, а Настя поставила стул на балкон и села с блокнотом в руках, смотрела на нас и изредка что-то писала карандашом.

Покосив примерно половину двора, я оглянулся, чтобы спросить у Насти, как у неё там успехи с её написанием, но её уже не было на балконе. Мы зашли в дом и заметили, что она во всю трудится над обедом. Ну а нам пока было рано отдыхать, попив воды мы вернулись к старому занятию, которое ещё долго нас не оставит.

Ближе к середине дня мы отведали суп, который Настя старательно готовила на протяжении нескольких часов.

— Борис, хитрый у тебя был план Настю взять!

— Да, без неё бы мы ели бы куда хуже, чем сейчас, — Борис не мог оторваться от борща.

— Ах вот ваша истинная цель, — наигранно обиделась Настя.

— Нет, как такое могло прийти в голову такой прекрасной даме?

— Не льсти Антон, не выйдет. А в целом я рада, что вам нравится.

— Был шанс, что не понравилось бы? — Борис оторвал кусок хлеба, который также успела испечь Настя.

— Ну я же не знаю какую еду вы любите и вообще, как у меня выходит готовить, — себе она налила совсем чуть-чуть, видать старательно берегла фигуру.

— Всё отлично, не переживай, — я подмигнул ей, а она легко улыбнулась в ответ.

После обеда мы решили отдохнуть. Откопали шахматы, и сели играть по очереди, записывая очки побед. Потом перешли на загадки и прочие игры. Так веселились до самого вечера. К ужину Настя не стала ничего особенного придумывать, и мы согласились на суп, тем более его надо было съесть быстро, а Настя наварила целую пятилитровую кастрюлю.

— Мне вот что интересно, — неожиданно начала Настя, — ваши истории. Кем были, что делали.

— Тебе прям сейчас начать? — я дочерпывал ложкой последние капли супа.

— Почему нет? Могу я первая.

— Давай я, пожалуй, начну, может что-то и Антону будет интересно, — в этот момент я понял, что и правда знаю о Борисе меньше, чем мог бы, впрочем, как и он обо мне. Судя по всему, сейчас всё это изменится.

— Хорошо, — Настя села, сложив руки перед собой и всё внимание отдав Борису.

— Родился в Кировке, если знаете такую деревню. Это была рабочая деревня, что снабжает город всем необходимым для жизни. Статус такие деревни имели хороший, деньги тоже были. Меня отправили в школу. Там всё как обычно. Нас учили жить в этом мире, но это всё было на доске. По факту мы этого не представляли. Под стенами Разгина были ещё две деревни, помимо нашей. Это было на всякий случай, вдруг неурожай. Денег, обычно, было мало, но это не критично, еда всегда была. После школы пошёл в институт на торговое дело. В этот момент ситуация относительно города стала плавно меняться и перетекала в бедность города. Снабжать его был сложнее и сложнее, а платить стали меньше. Я был на третьем курсе, когда родители сказали, что больше не могут тут жить и они знают о месте получше, — он доел пару ложек супа и продолжил: — Мне это место не сказали. Почему? Не знаю, самому интересно…

— Борис, прости, что перебью, — вдруг встряла Настя, — но такое случалось не потому, что они не хотели тебе сказать, а скорее не могли. Города часто продавали рабочих жителей в другие города или деревни. Но добровольно. Возможно это было так, и новое место, скорее всего, было ужасно. Они не хотели, чтобы ты их отговаривал. Я так думаю.

— Возможно, не знаю. Они всё равно могли бы мне сказать. Хотя, зная отца, — он задумался. — Не понимаю почему так поступили, они могли мне сказать место, куда их переводят. Ладно, если коротко, то закончив институт, я основал свою торговую компанию «Вездеход» и возил в основном одежду и ещё всякого по мелочи, что нагрузят. Всё шло неплохо, но в один момент меня решили убрать из дела и была серия покушений на караваны, в результате которой я лишился своей компании и встретился в одной деревне с Антоном. Там провели одну совместную операцию и покинули её. Пошли в Новожиневск, там поработали, но в результате одного задания, разошлись. Там как раз Лена и была замешана. Потом я перебрался сюда и случайно встретил Антона, когда проследил за учёными. Тут пожили и пошли мы с ним в Завинск. Вот так, если очень кратко, — закончил Борис.

— Неплохо, а ты Антон, что расскажешь?

Я рассказал всё то, что рассказал тогда Инне. О том, как жил, как не смог поступить в ВУЗ и пошёл по пути охранника, а затем наёмника. Кратко рассказал про события, связанные с Леной и учёными, а потом моя история пересекается с историей Бориса.

— Интересно у вас вышло. Случайности не случайны — это точно. Ну а теперь моя очередь? Давайте только в гостиную переместимся, — мы согласились с предложением Насти и пошли к камину. — Про меня вы часть уже знаете. Родилась я далеко на северо-востоке от Завинска, в Локтино, где сейчас живёт мой отец. Он держал свою лавку по ремонту механизмов, и ещё ковал разные штуки. Я тогда была маленькая и любопытная. Мама меня приучала к делам по дому, но я не упускала момент заглянуть к отцу в мастерскую. Так он по чуть-чуть стал учить меня своему ремеслу. Также старались учить меня грамоте и всему тому, что знали сами. В пятнадцать лет стала помогать отцу в его лавке и маме на огороде. Всё шло хорошо, но потом через наше село прошла война. Точнее напали Оружейные Братья, а Броненосцы пошли на защиту. Оружейникам тогда не нравилось, что староста не стал платить им за защиту, и те видимо решили показать, как бывает без этой платы. В бою погибла мать, а отца пригласили в Завинск работать. Мы с ним не видели смысла оставаться в руинах нашей деревни. Поэтому согласились и отец там помогал с доспехами, а я просто была на подмоге.

— А сейчас отец почему уехал? — поинтересовался я.

— Мать забыть не может. Решил, что так ему будет лучше. И ей. Мы там её и похоронили на заднем дворе. Ну вот и всё. Теперь мы знаем друг друга чуточку лучше и это несомненно плюс.

— Это точно. Хорошая идея была, Насть, — подметил Борис. А на улице, тем временем, начался дождь, который забарабанил по окнам и крыше дома.

— Ну что, уберёмся после ужина и можно идти спать, да? — я встал с кресла и подошёл к окну, чтобы закрыть ставни.

Возражений мне не последовало, поэтому мы все вместе пошли убираться и мыть посуду, а затем наверх, чтобы лечь спать. Кровать встретила меня своими мягкими объятиями, и я быстро погрузился в сон.

Разряд молнии разбудил меня. На улице был настоящий ураган, и тяжёлые капли стучали по крыше, словно пытаясь её пробить, но тщетно разбивались на мелкие брызги. Я полежал, попробовав уснуть, но понял, что не смогу, пока не спущусь вниз в туалет. Встав с кровати, я продрал глаза и медленно вышел из комнаты. На балконе был силуэт. Я пошёл, чтобы узнать кто это.

— Ты меня напугал, — шум дождя усилился в три раза, когда я открыл дверь и из-за этого голос Насти был едва слышен.

— Ты что тут делаешь в это время? Промокнешь, замёрзнешь, заболеешь! Давай в дом, — небольшая крыша над балконом держала дождь, но ветер порывами заносил сюда потоки воды.

— Уснуть не могла, вот и пришла посидеть, подумать над всем.

— Всё хорошо?

— Да, — коротко, но не убедительно ответила она.

— Тогда что за мысли тебя волнуют, раз ты тут сидишь?

— Не волнуют, скорее заставляют размышлять и из-за этого трудно спать.

— Ты всё ещё не ответила на мой вопрос, — Настя уже промокла и явно замёрзла.

— Свои мысли, долгие истории, — она уклонялась по максимуму, и я решил, что это бесполезно.

— Любовные пади, — усмехнулся я. — Ладно, это не суть. Давай в дом, ты уже промокла и спать ложись.

— Хорошо, считай, что уже иду, — я не был готов ей поверить на слово и поставил условие.

— Когда поднимусь обратно, то ты должна быть внутри, товарищ командир.

— Можно было без этого, но хорошо, — она встала и посмотрела мне в глаза. Волосы были уже сырые, но не мокрые на сквозь. — Я уже возвращаюсь в дом. Хоть раскаты молнии ужасно красивы и за ними можно наблюдать часами.

— Природа страшно красивая, но и страшно опасная, давай, я надеюсь, что ты не заболеешь.

— Не заболею, — мы зашли внутрь, и она закрыла за собой дверь.

— Спокойной ночи, и спасибо за заботу, — для меня это было даже чем-то неожиданным.

— Спокойной, обращайся, — сказал я и начал спускаться вниз.

Вернувшись в кровать сон снова начал брать своё, словно я был поднят только ради того, чтобы вытащить Настю с балкона и сходить в нужник. Под одеялом было значительно теплее, чем в доме, поэтому я закутался в него и так уснул.

На утро следующего дня было всё также, как и до этого, словно ночной встречи с Настей и вовсе не было, хоть это и логично, что могло измениться от той встречи? В этот раз после обеда Настя учила нас азартной игре. Смысл игры был в том, что игрок загадывает число, которое он выбросит за четыре броска кубика, и если у тебя наибольшая разница между загаданным числом и фактическим, то тебе загадывают желание. В эту игру можно было играть на деньги, используя кучу разных схем с количеством бросков и правил. Неизменным был сам принцип, а именно подсчёт разницы между числами. Эту игру называли «Бросок Фортуны», ведь в какой-то мере тут всё зависело от удачи, а также от формы кубиков, ровности поверхности, на которую их бросают и, конечно же, от самой техники броска кубика.

— Итак, Антон, ты в третий раз остался позади, — сказала Настя, у которой разница между загаданным и выпавшим была всего единица, — а значит и нам загадывать тебе действие или ещё что-либо. Борь, какие твои предложения?

— Я даже не знаю, что такое можно загадать, — Борис либо не хотел придумывать мне что-то изысканное, либо он прикрывал меня, а может просто давал инициативу Насти, которая всё время и придумывала все задания и вопросы.

— Ладно, тогда пойдём по самому простому. Антон, сколько раз ты признавался в любви? — такого вопроса я не ожидал. Не то, чтобы он застал меня врасплох. Просто в моей жизни не было каких-то долгих отношений, да их вообще не было. Так на пару недель, дней, часов.

— Дважды. Первый раз это произошло, когда я лежал на крыше сарая, а по дороге аккуратно шёл лысый, здоровый как бык, бандюга. А рядом его свора, — в этот момент на лице Насти застыл вопрос, а Борис смекнул и уже сидел улыбаясь. — Я прицелился и сделал ровно семь выстрелов, чтобы положить пятерых на расстоянии в три сотни метров. Тогда я признался в любви своей винтовке. Это было так давно, даже сложно вспомнить что за винтовка была, но я уверен, что она не в обиде.

— А второй раз? — Настя рассмеялась, поняв, что к чему.

— Второй раз я признавался в любви бронепластине, — тут уже не выдержал Борис и тоже рассмеялся. — Ничего смешного, когда вам в грудь прилетает снайперская пуля, а ты, едва сдержав такой удар ныкаешься, то проверив, что нет сквозного в плите, признаёшься ей в любви за её верность и стойкость. Если бы не она, я бы тут не сидел.

— А если честно? — Настя смотрела мне в глаза, словно я был на допросе.

— А чем тебе не честно? Больше я и не признавался никому в любви. Время знаешь ли не находил. Я не веду оседлый образ жизни, да и не встречал девушек, что рвутся за тобой в бой и вообще рады ходить круглыми стуками по выжженной войной земле. Выживать тут не так просто бывает. Каждый день может быть последним, когда спишь не в большом и защищённом доме, а где-нибудь в сарае, а то и вовсе под деревом. Ладно, когда вас двое, а когда ложился один, то тут все шансы были не проснуться утром.

— Хорошо, продолжим, — Настя схватила кубики и немного подумав сказала: — Одиннадцать, — потом совершила серю бросков и в общей сумме выпало шестнадцать. — Ну у меня ещё есть шансы, — неловко сказала она.

— Проверим, — Борис, взяв кубик, повертел его в руке. — Двадцать один, — что было самым удивительным, так это то, что именно двадцать один он и выбил.

— Хорошая рука, — медленно проговорила Настя, понимая, что теперь всё зависит от меня. А Борис теперь откинулся на стуле в ожидании окончания партии.

— Одиннадцать, — я специально выбрал это число, осталось только выбить максимально близкое к нему.

— Ты специально, да? Ну давай, удачи, — Настя смотрела с напряжением.

Первый бросок показал два, что было вполне хорошо. Второй — четыре. Третий — три, а на четвёртый раз кубик бешено завертелся на столе и в итоге показал шесть.

— После третьего броска у тебя не было шансов проиграть, — Настя словно обвинила меня в том, что я так бросаю.

— Ну что поделать, давай думать над вопрос, Борь.

— А давай влепим ей ответочку? Такой же вопрос, как и она тебе?

— Ах вот какие вы хитрые, ну хорошо, — она собралась с мыслями и начала. — Было три раза и во всех случаях это были люди, — уточнила она, бросив на меня взгляд и наклонив голову на бок. — Первая детская любовь в двенадцать лет. Я тогда ещё с родителями ругалась, объясняла, что он мой на веки и мы с ним будем жить в шалаше. Ничего не вышло, он построил шалаш для другой. Второй раз уже была постарше, в шестнадцать. Это был молодой солдат. Долго это не продлилось, я была малой для него. Возможно он бросил меня не без помощи отца. Третий раз в двадцать лет. Молодой офицер, сначала всё было прекрасно, но потом он начал зазнаваться и всё закончилось. Вот и всё. Ничего серьёзного, если честно.

В следующей партии проиграл Борис.

— Ну прям по очереди, — усмехнулся я. — Давай придумывать. А нет, стой, — перебил я Настю, которая хотела всё-таки что-то сказать. — Чего ты боишься больше всего в жизни?

Борис задумался, посмотрел в окно и с минуты молчал.

— Остаться один я боюсь — это точно. С вами смерть уже не страшна, — такого ответа я не ожидал. Это было приятно, что он нас так ценит, но одновременно с этим немного и жутко, ведь, по сути, одиночество хуже всего на свете.

— Понимаю дружище, но одиночество нам не светит, — подбодрил я его.

— Это однозначно, — закончила Настя.

После этого мы уже не стали продолжать играть, а занялись бытовыми делами по дому. Плюс один из ветряков сломался из-за ночного урагана, и я полез его чинить, пока было не совсем поздно. Потом ко мне подключился Борис, так как обнаружил, что и с солнечных панелей сигнала нет. На крыше мы провозились часа два, под наблюдением Насти с земли, которая вечно бурчала, что вот-вот мы сорвёмся и что ей с нами делать. Я предлагал ей нас добить, если мы сорвёмся отсюда. А она шёпотом говорила, что со мной только так и никак иначе. Закончив с работой на высоте, мы пошли ужинать, а потом спать. Природа больше не делала нам сюрпризов в виде шторма и порадовала тихой, спокойной ночью. Я разобрал кровать и положил под подушку пистолет. Я сел на край и задумался о том, какой же была моя жизнь. Что в ней было? По сути ничего. Я ничего не добился в своей жизни. Просто слоняюсь по миру туда-сюда и сую свой нос куда не попадя. Но я хоть жив, а это уже не плохо. С этими мыслями я лёг в кровать и уже в сонном состоянии вёл у себя в голове диалоги про смысл существования и цели в этом мире. Для чего каждый человек делает то, а не иное. Почему всё складывается именно так. В эту секунду десятки, а то и сотни людей пытаются выжить. Ещё столько же спят. Кто-то рожает новых людей, а кого-то уже настигла смерть. Сон незаметно увёл от меня эти мысли, погрузив в чёрную густоту беспамятства.

Чёрные существа. Их было четверо. Огромные метра два. Они смотрели на меня своими глазами, в которых читалась пустота. На этот раз я снова был собой. Они о чём-то переговаривались, глядя на меня. Я не мог понять их язык. Это был скорее просто набор хриплых звуков, отдававшихся эхом в моей голове. Вдруг они все разом замолчали.

— Кто вы? — спросил я. Они мгновенно отреагировали. Немного помолчали, а затем снова начался этот шум в голове. Они снова о чём-то разговаривали между собой.

— Тебе дано так мало знать, — медленно протянуло одно из существ. Хриплый голос был словно сухим, мёртвым, пустым.

— Но тебе необходимо много сделать, — сказало второе существо и резко толкнуло меня.

Я думал, что встречу холодный бетон или траву. Но я сначала падал в бездну, вокруг который был лишь мрак, а затем резко погрузился в воду. Я должен был достигнуть дна, но вместо этого, абсолютно сухой, выпал на бетонный пол. Встав, я понял, что был по среди коридора, в котором горело пару ламп. Я пошёл прямо. Вокруг стояла звенящая тишина. Неожиданно из разлома в стене выскочило то существо в серебряной броне и с воплем бросилось на меня. Я не успел рассмотреть его.

Я резко проснулся и сел на кровати. Было уже утро. В голове мелькала последняя картина сна, но с каждой секундой уползала от меня, а через какое-то время сон совсем забылся, словно его и не было. Только осталась тревога и испуг на душе, но это тоже ненадолго.

Все ещё спали, и я не хотел их будить. Поэтому я медленно, стараясь не скрипеть ступеньками, спустился вниз, чтобы умыться. Потом пошёл посидеть на балконе, понаблюдать за обстановкой, но взял с собой автомат. Солнце встало совсем недавно и на улице было немного прохладно. Я поставил стул, закрыл за собой дверь и сел по средине балкона, чтобы всё было как на ладони. По площади он был не очень большой, и поставив стул ровно к стене, у меня ещё было сантиметров тридцать предо мной, и этого вполне достаточно, чтобы комфортно расположиться.

Птицы пели и летали друг за другом, словно одна из них что-то не договорила, а вторая слушать этого уже не может. Балкон выходил на западную сторону и отсюда был виден лес. Где-то там вдалеке должен быть главный город учёных, который они назвали Светоч. Поднимаясь с востока, солнце освещало всё передо мной, а меня оставляла в тени. Я положил цевье автомата на перила и припал к оптике, рассматривая, что происходит в утреннем лесу.

Молодой олень в ста метрах от меня щипал травку, совершенно не боясь и не думая, что сейчас на него смотрят в оптику и потенциально он может быть убит. Но делать я этого не буду. Во-первых, выстрел всех разбудит, а во-вторых в этом нет необходимости. Вдруг к нему что-то подошло, и положило на него свою зелёную лапу. Полутораметровый зелёный леший стоял и гладил оленя. Он словно заботился о всех жителях леса. Олень оторвал голову от травы и посмотрел на своего гостя. Потом лизнул тому лицо, если так можно это назвать. Я первый раз в жизни могу наблюдать за лешим, который не собирается меня убить. Его ноги были словно покрыты мхом и деревом, а сами ступни были чем-то в виде большого числа корней, переплетающихся между собой и при этом в них пульсировало что-то живое. Руки были прям как у человека, это если касаться общего вида. Над пальцами были острые когти, словно лезвия, но они не торчали как при атаке, а были убраны, чтобы он мог гладить животное и не ранить его. Грудная клетка была прикрыта каким-то бронежилетом из ветвившихся между собой, словно куча змей, корней. Его голова не имела выраженных ушей, рта или носа. Это была овальная голова, заросшая мхом, а местами и вовсе торчали самые настоящие листья. Глаза горели зелёными огоньками и было видно, как он ими дёргает туда-сюда. Леший так близко от дома. Это может быть опасно. Но сейчас он не выглядит опасным, а скорее добрым и заботящимся о природе. Я не знаю где границы его леса и не уверен в том, что эти границы не разрастутся до нашего участка. В любом случае я буду не спокоен, зная, что он тут рядом бродит.

Я аккуратно положил руку на предохранитель и сделал им два щелчка вниз, поставив на одиночный темп стрельбы. Затем немного отвёл затвор, чтобы посмотреть есть ли патрон в патроннике, стараясь при этом создавать как меньше звуков. На моё счастье я увидел патрон и вернул затвор в прежнее положение. Леший всё также стоял и словно о чём-то беседовал с оленем, а тот навострил уши и внимательно его слушал. Я решил, что лучше стрелять в голову, так как есть шанс убить его на месте, а вот разгневать его будет плохо. В любом случае мы в доме и шансов победить его будет значительно больше. Жаль, что у меня нет с собой какой-нибудь крупнокалиберной винтовки, хотя бы 7,62х54, чтобы наверняка. Но сейчас было уже поздно об этом думать, и прицелившись я увидел, как глаза Лешего посмотрели ровно на меня через оптику. Вжав спусковой крючок, я выстрелил. Я точно попал, но он был все ещё жив, только отшатнулся назад и повалился на землю, а олень быстро убежал. Отсюда ему будет трудно ввести меня в гипноз, он практически меня не видит, но прекрасно чувствует. Я сделал ещё три выстрела, но и этого было мало, тогда я стал прицельно посылать патрон за патроном по его телу и по голове. От его тела отлетали щепки и мох, а крови не было видно. Когда он перестал подавать признаков жизни, то я сделал ещё два выстрела в голову.

— Что происходит?! — выскочила на балкон испуганная Настя в одной рубашке и штанах, а в руках был автомат.

— Без оптики не увидишь, но там Леший. Прикончил вроде бы, — я следил за ним в оптику и был готов стрелять.

— Леших так просто не прикончить. Ты зря это затеял. Ты знаешь, что он может быть не один? — Настя обеспокоенно вглядывалась в сторону, куда смотрел ствол моего автомата.

— Всё хорошо? — уже подоспел Борис. У него был сонный вид, а в руках также держал автомат.

— Отличный прикид, — рассмеялась Настя. Борис нацепил бронежилет прямо на голое тело и вышел к нам в шортах и босиком. — Антон тут по Лешему стреляет, надеемся, что убил, а то у нас могут быть проблемы.

— Чёртов зелёный карлик был так близко к моему участку? — возмутился он. — А прикид вполне себе боевой, я тут к вам на выручку бежал.

— Ага, только если бы я перестреливался с людьми, то на балконе аккурат было бы три трупа. Мой, Насти, а потом и твой.

— Я слышала только твои выстрелы, вот и вышла сюда, — в оправдание сказала Настя.

— Хорошо, ну он вроде не шевелится, — я сделал ещё два выстрела на всякий случай. — Точно не шевелится. Думаю, труп.

— Сколько ты в него всадил уже? — спросил Борис. — А, вижу, — он пнул одну из множества гильз, что лежали на полу.

— Опасные они, может достанем его и сожжём. Так будет точно наверняка. Только пойдёт за ним Антон, ибо твоя идея была стрелять по нему ранним утром! — возмущалась Настя.

— Хорошо, без проблем, только дайте оденусь получше, — я встал, и мы вышли с балкона, закрыв его.

— Гильзы надо будет собрать, — подметил Борис.

— Пока рано. Дай я тоже оденусь и с балкона тебя прикрою, — Настя широко зевнула и пошла к себе в комнату.

— Борь, прикроешь меня в непосредственной близости, а то эта соня ещё задремлет в самый неподходящий момент, — сказал я так, чтобы Настя точно меня могла слышать.

— Не усну, не боись! Автомат свой оставь, у меня то оптики нет, — донеслось из её комнаты.

— Я прикрою, давай только соберёмся, — Борис снял с себя бронежилет и пошёл с ним в комнату.

Я не стал цеплять на себя броню, так как леший её спокойно прорубит, да и резать он любит горло и конечности, а сажать на когти как на шампуры — не его стиль. Я взял с собой лишь Глок, хотя и от него толку мало, но хоть что-то взять с собой надо. Когда я вышел к лестнице, то Настя уже стояла и собирала волосы в пучок, а Борис, надев броню стоял с автоматом в руках.

— Сними лучше. Это не спасёт, а лишь помешает тебе двигаться, если придётся бежать, — сказал я Борису, протягивая автомат Насте.

— Я прикрою с балкона, сколько тут патронов? — она взяла у меня автомат и пошла к двери.

— Не знаю. Думаю, сорок точно есть, так что хватит.

— Я лучше ещё магазин возьму из своей разгрузки. Кстати, возьми мой автомат, — предложила Настя.

— Хорошо, давай его, это всяко лучше, чем Глок, — я даже не планировал отказываться.

— Пошли, — Борис начал спускаться вниз, когда все были готовы.

Мы вышли из дома и направились в сторону убитого мной лешего. Когда было примерно метров пятьдесят до него, то Борис остался чуть позади, обеспечивая мне прикрытие, а я аккуратно пошёл дальше. Место, где я его убил должно было быть уже очень близко, но тела я до сих пор не видел из-за высокой травы, и тогда повернулся к Насте и развёл руками. Прозвучал выстрел, и я услышал куда прилетела пуля и пошёл туда. Леший лежал неподвижно, а глаза давно потухли и теперь там были лишь тёмные впадины. К его телу тянулись от земли мелкие волокна, словно обнимая его на прощание. Из пулевых отверстий сочилась золотистая кровь, похожая больше на сок или смолу. Я закинул автомат за спину, и взял тварь за ноги. Сдвинуть с места оказалось не так уж и просто, волокна вцепились в него, и я рывком словно вырвал его от земли. Это было странно, и я поспешил оттащить его к нам во двор как можно скорее. Тут неожиданно прозвучали выстрелы, доносившиеся с балкона. Настя стреляла по огромному оленю, что бежал на меня, но между нами было метров сто. Он направил свои огромные рога прямо на меня, и тогда я услышал, как подключился автомат Бориса, а сам ускорился, практически переходя на бег. Я услышал, как олень упал на землю и автоматы затихли, но лишь на мгновение. Настя снова куда-то стреляла, причём очень интенсивно, а я в страхе быстро поднял лешего на руки, и побежал с ним со всей силы. Борис перезаряжал свой автомат, а когда я почти пробежал его, то он сделал пару очередей. Сзади послышалось скуление, а Борис тут же побежал за мной вслед.

— Весь лес словно взбесился от этого! — крикнул он мне, оглядываясь назад, но преследователей не было.

— Я его едва от земли оторвал! — выдавил я из себя тяжело дыша. До дома оставалось немного, но бежать в густой траве было не просто.

Когда мы забежали во двор, то я оббежал дом и кинул тело на землю, а Борис побежал за чем-нибудь, чтобы сжечь эту тварь.

— Там вроде чисто, сейчас спущусь, — сказала Настя и выбежала с балкона.

Я не стал терять время напрасно, и начал искать сухой хворост и складывать его вокруг Лешего. Борис прибежал с бутылкой, в которой находилась какая-то воспламеняющаяся смесь и обильно полил укрытого хворостом лешего, после чего достал устройство для выбивания искры, которое представляло собой два кремня, скрепленных и плотно прижатых друг к другу. Резко дёрнув за ручку из устройства вылетали искры, которые и подожгли дерево.

Мы стояли и смотрели, как огонь начал медленно перебираться на тело лешего, а кровь закипала от создаваемого огнём жара. Я боялся, что само тело не будет гореть, но всё прошло хорошо и оно полностью занялось огнём.

— Надеюсь это его убило, — Настя смотрела на огонь, который пожирал тело твари.

— Теперь точно, но когда я его отрывал от земли, то она словно пыталась его вылечить. Какие-то стебельки или волокна тянулись к нему и не давали мне забрать тело.

— А весь лес вышел на его защиту. Зато у нас теперь есть опыт в том, как точно прикончить эту тварь, — Борис подкинул ещё хвороста в огонь.

— Он с утра гладил молодого оленя. Даже боюсь представить сколько лет этому лешему. На своей территории они практически бессмертные выходит.

— Они дружат со всем живым в лесу? Это с какой-то стороны даже мило, — Настя протянула мой автомат.

— Да, а я выстрелил в него. Пули он держит хорошо, от третьей или четвёртой только откинулся, несмотря на то, что первая была в голову.

— Пошли завтракать, кушать хочется. Думаю, с ним ничего не станет, отсюда он уже не убежит, да и прогорел хорошо, — Борис пошёл домой, а я постоял ещё полминуты и пошёл следом.

Хорошо позавтракав мы пошли думать на счёт бани, а Настя проектировала огород. В итоге она нас попросила, чтобы мы перекопали намеченный ею участок и сделали из него грядки. Вместо бани мы пол дня копали и перекапывали, рыхлили землю и удаляли из неё сорняки, а Настя отправилась готовить обед и раздумывала над тем, что посадить на её новом огороде. Ближе к вечеру мы собрали останки лешего и бросили их догорать в печь. После ужина Борис принёс три бутылки медовухи и поставил их на стол.

— Предлагаю выпить, но не просто так! Антон, сегодня у тебя день рождения, если ты не забыл! Я хотел бы это отметить и поздравить тебя от всей души! Я желаю тебе быть таким же целеустремлённым, и чтобы беды обходили тебя стороной! — сказал Борис.

— Спасибо большое! — я был сильно удивлён, ведь действительно забыл, что у меня день рождения.

— Дабы украсить этот вечер прекрасными воспоминаниями, у меня есть для этого одна игра! Мы наливаем кружки и каждый по очереди говорит фразу — «я никогда не», и заканчивает её как-нибудь. Тот, кто делал то, о чём говорит человек — выпивает. Только давайте честно, а то так будет не интересно.

— То есть можно придумывать любые фразы, — уточнил я.

— Да, всё что хочешь, ну что? Играем?

— Конечно! — в один голос сказали мы с Настей.

Борис достал стаканы и налил медовуху в каждый. Чтобы определить, кто будет первым, то кинули кубик. У Насти выпало шесть, а значит и ей начинать.

— Я никогда не проверяла заряжен ли автомат, путём нажатия на курок.

Я улыбнулся и выпил немного медовухи. Она была вкусная и почти не чувствовался алкоголь.

— Антон? Серьёзно? — рассмеялась Настя. — Профессиональный наёмник, защитник караванов проверял заряжен ли ствол путём нажатия на курок?

— Было дело, чего таить, теперь я? — мы пошли по кругу, и теперь моя очередь была придумывать фразу.

— Я никогда не падал лицом в грязь, — я и Борис выпили немного, а Настя залилась ещё большим хохотом.

— Вот вы даёте, — едва выговорила она, — Антон, ну ты вообще профи, — она согнулась от смеха и нам самим стало от этого смешно. Вечер был прекрасным.

— Я никогда пьяный не танцевал на столе, — предложил Борис и тут уже приложилась к кружке Настя.

— В этом нет ничего такого, — улыбнулась она нам, поставив кружку га стол. — Теперь снова я. Я никогда не прыгала с крыши в сугроб, — на этот раз выпили все трое.

— Я прыгал вообще из-за того, что за мной гнались кривоступы. Пришлось сигать с пятиэтажки, — я вспомнил этот момент с особым теплом, ведь в тот момент мне было одновременно страшно и весело.

— Как это они тебя заставили прыгать? Они вроде не очень опасны? — поинтересовалась Настя.

— Ну, когда как. Я наткнулся на их логово будучи на четвёртом этаже. Даже не предполагал, что весь дом ими кишит. Зима была, холодно. Я заранее хотел подняться повыше, чтобы найти место для ночлега. Вроде было тихо, но захожу я на четвёртый этаж, открываю с диким скрипом старую дверь и тут на меня уставились их мутные глаза. В коридоре не меньше десятка стояло. Я даже не думал стрелять, понял, что тут не только эта кучка. Рванул на лестницу, а там ещё трое снизу стоят смотрят на меня, с такими ошалевшими глазами, явно не ожидали такой наглости. Я рванул наверх и с пятого этажа к погоне за мной подключилось ещё не меньше пяти, наверное. Попав на крышу, я решил, что прыгну в сугроб, даже знал в какой, так как приметил его с мыслями о том, что там целую пещеру вырыть можно. Этот полёт был вечным для меня. Кривоступы тогда, наверное, так ахуели, что решили не гнаться за таким отморозком, — кривоступы получили такое название из-за того, что колени их были вывернуты внутрь, а стопы наружу. Выглядит забавно, но каким-то чудом не мешало им быстро бегать. Не быстрее, чем человек, но всё же. Жрали всё подряд, без разбору. Интеллект у них был, говорят, что они вполне разумны. Живут всегда большой группой. Опасны своими когтями на пальцах и мощными челюстями с острыми зубами. Рост был как у человека, кожа толстая, но сами худощавые, белого цвета.

— Не плохо тебя жизнь помотала, — Борис долил всем медовухи в кружки.

— А то. Но я никогда не крал еду с прилавка, — выпили мы с Настей.

— А я как-то даже и не думал, — сказал Борис. — Я никогда не засыпал пьяный на улице, — Настя одна выпила.

— Сразу видно, кто в городе жил, — рассмеялся я.

— Ну да, Завинск безопасный, вполне. Ну там было не совсем прям на улице. На дворе у друга.

Мы играли до тех пор, пока вторая бутылка не была осушена на половину, а потом мы решили пойти спать. В процессе игры выяснилось, что Настя бросила помидор в своего возлюбленного, но тут увернулся и помидор попал в девушку, за что ей было очень стыдно, но девушка стала её лучшей подругой, так как сразу ударила парня сумкой из-за того, что тот вообще увернулся. А ещё Настя никогда не ходила надолго в походы и не кипятила воду из лужи, после питья которой приходилось заседать в кустах. А Борис отличился тем, что однажды чуть не подрался за лошадь, которая была не его, но после попойки он плохо соображал и ему потом за это было стыдно. Я стыдился лишь за то, что однажды не вовремя ворвался к своему товарищу с хорошей новостью, а тот как раз забавлялся с двумя девицами. Ну и ещё куча всяких обыденных мелочей о каждом из нас.

После того, как я умылся, то перед нами стояла главная задача, а именно подняться по лестнице, не упав вниз. Хмель кружил голову и одновременно с этим придавал смелости для взятия этого уступа. Настя показала нам пример, забежав наверх быстрее всех и с завидной ловкостью.

— Я бы и в доспехе сейчас лучше вас справилась, — она словно дразнила нас сверху, на что тут же получила реакцию от Бориса.

— Да без проблем, — он попробовал с разбегу подняться, но чуть не повалился в бок и мне пришлось его ловить, правда удержав его я не удержался сам.

— Сам погибай, а друга спасай, — сказал я, лёжа на полу, а дом словно кружил вокруг меня. Сверху доносился звонкий хохот Насти, а мы тут же подхватили его. Борис сидел на ступеньках и смеялся, а я лёжа надрывался, боясь уже задохнуться.

— Сейчас помогу, — Боря встал и попробовал подойти ко мне, но пройдя мимо взял бутылку и запрокинул голову.

— Мне оставь, — я тут же вскочил, а Борис вручил мне бутылку, где было чуть меньше половины.

— Я не забуду про друга! — гордо сказал он.

— Так, я спать, давайте без травматизма, — Настя икнула и ушла к себе в комнату.

— Ты хочешь спать? — Боря уже знал ответ на этот провокационный вопрос.

— Неа, — я хоть и едва держался на ногах, но был готов усугубить своё состояние до полного не стояния.

— У нас есть как минимум половина этой и третья, а значит можно ещё чуть-чуть посидеть, ты как? — трудно было сказать кто из нас двоих был больше пьян.

— Я только за, дружище! — я обнял его и похлопал по спине, и мы сели дальше пить.

— Прости, что тогда по морде тебе дал! Чем я думал! Надо было стрелять в эту сучку на месте, — начал Борис. Мы уже пили прямо из горла. — Ты, наверное, меня ненавидишь за это, да?

— Забей, всё отлично! Если бы не это, то хуй бы я нашёл этот кристалл и всё остальное, я ни капли не в обиде! — я припал к бутылке и медовуха сразу ударила по голове да так, что я посомневался, что смогу подняться на верх.

— Я за тебя всех вальну.

— Я тоже, Борь. Вон одного уже сожгли, а то хули он возле твоего участка гулял?

— Это верно! Спасибо, — Борис открыл третью бутылку, мы, чокнувшись бутылками, снова выпили.

Дальше я помню, как мы на крачках забирались по лестнице, и добравшись до постели я в неё рухнул, а мир вокруг вращался. Тело было ватным, а кровать самой мягкой на свете.

Утро было крайне тяжёлым. Птицы уже не пели, а словно издевались надо мной и пытались убить меня головной болью, которая усиливалась от их песен. Чего я не ожидал увидеть, так это Настю. На этом было не всё, ведь я лежал раздетый под одеялом, а точно помню, что засыпал в одежде прям по верх кровати. Настя лежала ровно по середине кровати в пижаме, а я ютился с краю. Уснуть я уже точно бы не смог, поэтому решил вставать.

— Куда ты, полежи ещё чуть-чуть, — сказала она словно сквозь сон.

— У меня много вопросов, но это потом, а сейчас я пойду и изопью исцеляющей водички.

— Как скажешь, я дальше спать, — она закуталась в одеяло и продолжила спать. Она была такая милая, что я на минуту завис, рассматривая её черты лица. Она не была идеальной. Едва заметная горбинка на носу, возможно от перелома, милая ямочка на подбородке и крохотная родинка под ней. Она всё же бы очень милой, ведь её словно делал великий художник и смог показать красоту в деталях.

Я пошёл вниз, голова болела, а скрип ступенек словно пилой проходился по мозгам. Борис уже сидел внизу, уткнувшись в свои руки и держа в руках кружку воды.

— Доброе утро, — вышло у меня как-то хрипло, но полностью отражающее наше состояние.

— У нас бутылочки не осталось, не помнишь? Голову подлечить, — Борис припал к кружке, выпивая всё содержимое.

— Нет, мы к вечеру были не очень разборчивы к объёмам алкоголя, — я взял кружку, и налил туда воды из фильтрующего графина.

— Плохо, очень плохо. Так ведь и помереть недолго, — вид Бориса был чуть ли не хуже моего. Он был бледный, а глаза при этом красные, словно он уже третью неделю в запое. Увидев его, я решил, что нам срочно надо приводить себя в порядок.

— Так дело не пойдёт, надо хоть на людей быть похожими, а то сейчас нас бы и леший испугался, — выпив всю кружку залпом я пошёл умываться.

— Как там Настя не знаешь?

— Спит, причём в моей кровати. Только не спрашивай почему, сам не знаю, — я закрыл за собой дверь в ванную и подошёл к зеркалу. Выглядел как Кривоступ в его худшие дни.

Умывание помогло не сильно, но хоть внешне привёл себя в порядок. Борис поступил точно также, а потом мы вышли на улицу, чтобы освежиться и набраться сил от тёплых солнечных лучей. Вышло так себе. Словно два вампира морщились, стоя на крыльце. Организм начал просыпаться с небольшим запозданием и активизировал все возможные процессы внутри себя. Первое что он хотел решить — это что делать с медовухой или с тем, что осталось. Чувство лёгкой тошноты не покидало нас обоих, и мы сидели на крыльце, приметив куст, которому бы не посчастливилось это всё принять.

— Чтоб я ещё хоть раз так надрался, — краснота его глаз так и не проходила, но выглядел он значительно лучше.

— Можно отметить и хорошие стороны. Например, мы отлично посидели.

— Не то слово! Три бутылки. Полторы из которых на двоих ушли. Насте должно быть получше, вот и спит себе спокойно. А наши организмы подняли нас, словно крича: «эй, урод, вставай, как ночью бухать ты первый, а с этим всем я один должен справиться?». Вот и сидим мы тут, составляя компанию друг другу и нашим организмам, что нейтрализуют последствия прекрасного отдыха, — Борис проговорил это всё ровно и без запинки. Такого я бы сейчас не повторил.

Сзади послышались шаги и открылась дверь. Настя стояла позади и морщась от солнышка смотрела на нас с лёгкой улыбкой.

— Ну и как жизнь? Вы вчера всё выпили, я правильно полагаю? — её голос, словно приятная музыка радовал своим звучанием. Это был самый лучший момент утра.

— Совершенно верно, а сейчас подумываем стать холодными на столь тёплом солнце. Голова болит так, словно нам её раздавить пытаются! — я повернулся к Насте и с голосом полным надежды спросил: — Ты знаешь какое-нибудь лекарство от этого всего?

— Знаю, пойду поищу. Только соберусь, — она развернулась и пошла в дом.

— Мы с тобой! — Борис вскочил, но тут же руки к вискам, которые явно сильно болели.

— Не надо, сидите, ничего со мной не случится. А вот если вы будете рядом, так я ещё и за вас буду переживать.

— Это верно, — Борис присел обратно. — Зря я так вскочил и крикнул. Сразу в голову как дало.

— Лавочку надо сделать, а то что на крыльце сидим. Давай займёмся этим, когда придём в себя?

— Посмотрим.

Настя ушла куда-то в поисках нужной ей травы для какого-то целебного зелья, а вернувшись — начала всё это варить, резать и растирать. В воздухе стоял запах из смеси трав. Мы ждали, когда нам дадут этот целебный напиток, но Настя его варила и варила, словно хотела сделать из этого травяную кашу. Наконец она дала нам по стакану горячего напитка, зелёного цвета, в котором плавали травинки.

— Пить вместе с этим? — спросил я, разглядывая содержимое кружки.

— Да, а то в чём смысл тогда? Пейте пока горячее, — она сразу приступила к уборке, а мы с Борисом послушно стали пытаться пить это.

На вкус эта смесь была словно обычная трава, но немного горьковатая. Мы терпели это, ведь всё было в наших лечебных целях! Когда кружки опустели, то мы пошли прилечь обратно в постели, чтобы дождаться действия этого эликсира.

Бесспорно, благодаря Настиному зелью я задремал. Не знаю сколько прошло, но проснулся я в отличном состоянии. Разум был светлый и трезвый. Только послевкусие отвара было неприятным, но чем-то же надо платить за такое чудесное действие! Выйдя на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха, я обратил внимание, что время около полудня. Значит поспать удалось примерно часа два, может три. Теперь жизнь была полна красок и радости. Живот недовольно пробурчал, и я решил, что надобны поспешить в нужник.

Сбежав вниз по лестнице, я сразу забежал в ванну, а Настя усмехнулась, словно зная о таком побочном эффекте своего лекарства. Просидел я там минут пять, может больше, а как только вышел, то Борис, спускающийся по лестнице, сразу ускорил темп и пошёл туда же.

— Ну как вы ребят? — Настя раскладывала на столе какие-то семена, судя по всему планируя их засеять в свой огород.

— Лучше, чем были, значительно. Только живот этому не рад, — я сел напротив неё и смотрел как она откладывает зёрна и что-то считает в уме.

— Зато у вас весь организм как новый! Всё прочистилось, промылось.

— Можно вопрос? На счёт утра. Как так вышло?

— Я ночью не могла уснуть и зашла к тебе, посмотреть, как ты там. Слышала с какими звуками вы поднимались по лестнице. Валялся ты прям в одежде на кровати и уже сопел во всю. Ну я и решила нормально тебя уложить. Ты был как убитый вообще! Едва стянула покрывало, тебя раздела и уложила спать нормально, — она немного покраснела.

— Это всё отлично, а сама то ты как оказалась рядом.

— Я не могла уснуть, вот решила, что вдруг получится так задремать. Мне одной немного одиноко и страшно, наверное. Ну не страшно, но как-то не по себе. И вот я решила, что…

— Что ляжешь ко мне поспать и будет лучше? — перебил я её, улыбаясь. Не верил я этим словам.

— Было же. Я уснула довольно быстро, и вообще. Ты не кто-нибудь такой, — она замолчала и продолжила копаться с зёрнами. — Ты хороший человек, ты может и не прям добрый, но ты стараешься быть справедливым, — она медленно говорила, подбирая слова, — ты смелый, хорошо владеешь оружием. Одним словом, — она собралась с силами. — Ты мне нравишься, — покраснев, она тут же начала разбирать зёрна по мелким коробочкам, которые сама сложила.

— Я бы хотел тебе верить, но все твои слова не про меня, а про кого-то другого, кого ты во мне увидела. Справедливости ради, скажу, что ты хорошая девочка. Ты мне тоже нравишься, — я встал и вышел на улицу. Чуть позже вышел и Борис.

— Давай дрова найдём. И сделаем красивую лавку. Можно даже беседку, чтобы вечерами на улице сидеть.

— Ага, в окружении автоматов и вечно начеку. Лавочки хватит, — сказал я, вставая из-за стола.

— А я пойду сеять овощи, — сказала Настя, выйдя на улицу.

Перед тем, как мы занялись делами, я поднялся за автоматом наверх. Взяв топоры, мы пошли в лес, чтобы искать подходящие, не совсем толстые деревья и рубить их. Много нам не требовалось, большая часть пойдёт на дрова в печь, а вот для лавки придётся найти довольно толстое дерево и как-нибудь его срубить.

Мы партиями носили древесину к дому, а Настя занималась огородом, сажая и поливая водой будущие растения. Когда для топки печи было достаточно дров, мы решились пойти найти дерево для того, чтобы сделать из него лавочку. Поиски много времени не заняли, а вот рубить пришлось долго. Это была берёза высотой около десяти метров, может больше. Когда дерево со скрипом, словно издавая свой предсмертный крик, рухнуло на землю, то большая часть работы была позади. Теперь надо избавиться от веток, оставив лишь один ствол и его оттащить уже на участок.

Когда ствол был чист, то Настя позвала нас на обед. Я был очень рад, что она с нами. Самим что-то готовить после утомительной работы не очень хочется, а тут нам уже стол накрыли. После того, как мы хорошо поели, мы отправились снова к берёзе, чтобы закончить работу.

Ближе к вечеру мы очистили ствол от коры, отрубленные ветви сложили в бане, они отлично подойдут как хворост для розжига печи или костра. Оставалось наметить размеры и понять какую часть лучше всего будет распилить и как сделать всё так, чтобы хватило одного дерева на всё это. Пока мы думали, то на улице совсем стемнело. Борис вытащил какой-то старый брезент из подвала и укрыл дерево от дождя, на всякий случай.

Ужин был как всегда прекрасен. После него я решил почистить всё оружие. Накрыв стол, на котором мы недавно ели, тряпкой, я положил на него свой автомат и начал разбирать, внимательно осматривая всю конструкцию. Я разложил все инструменты и принялся его.

— Почистишь и мой, если не сложно? — Настя спускалась с лестницы, держа в руках свой автомат.

— Он же новый, чего там чистить. Ты с него, вроде, даже не стреляла.

— На всякий случай, но это действительно не так важно, — она хотела развернуться и пойти обратно, но я её остановил.

— Давай сюда, лучше его проверить. А то не известно, как собран, может там маслом вся резьба забита, — она быстро спустилась и подошла ко мне, ставя автомат возле стула.

— Спасибо, — довольно сказала она и быстро поцеловав в щёку, пошла обратно к себе в комнату.

— Это было лишнее, — я не уверен, что она услышала эти слова. А если и услышала, то не придала им значения. Я не очень хотел отношений. Привязываясь к людям потом очень сложно их терять. Твой рассудок могут пошатнуть чувства, и обычно это кончается смертью. Но мы все уже так или иначе друг с другом связаны и это больше, чем просто знакомство. Борис за меня готов прыгнуть на шею танка, колотя его руками, если тот вдруг меня схватит. И я, скорее всего, сделал бы тоже самое. Когда Настя стала с нами жить, то медленно, но верно стала тем самым человеком, ради которого забежишь в тёмный разлом в стене, даже не думая о том, кто или что будет внутри, ведь самое главное — помочь, спасти. Иметь людей, ради которых ты готов на всё — это хорошо. Ради таких ты хочешь жить. Но без них захочешь ли? А потеряв рассудок легко погибнуть по глупости. Многие профессионалы выбирались из самых страшных битв и ситуаций, доказывая своё звание, а затем погибали из-за какой-то мелкой оплошности.

Пока я сидел и размышлял над всем этим, то и Борис принёс мне своё оружие. Таким образом я сидел окружённый стволами и по очереди их перебирал и чистил. После того, как все стволы были начищены и проверены, я убрал все инструменты, тряпку, на которой всё это делал, и обвешавшись оружием понёс его разносить по комнатам. В первую очередь занёс свои стволы, а затем постучался к Насте.

— Входи, — она лежала на кровати и читала книгу, одну из тех, что отрыла в этом доме.

— Куда поставить? — я показал ей автомат.

— Сюда в угол, спасибо тебе больше, — она отложила книгу и встала, чтобы забрать автомат.

— Да без проблем, — я вышел и понёс автомат Борису. После того, как я безуспешно пытался достучаться в течении минуты, я зашёл аккуратно в комнату. Он спал. Я примкнул магазин к автомату, и оставил его возле кровати.

Время уже было позднее, и я решил, что пора бы и самому ложиться. Спустившись на первый этаж, я заметил, что дверь в ванну открыта и доносился звук текущей воды из открытого крана. Там была Настя, одетая в пижаму. Она чистила зубы, закрыв глаза и словно о чём-то мечтая.

— Чего двери не закрываешь? — спросил я для того, чтобы обозначить своё присутствие.

— А для чего? Я тут просто зубы пытаюсь почистить. Надо будет наварить чистящий гель из трав каких-нибудь, а то просто водой их начищать надоело.

— Ну хоть что-то. Когда неделями живёшь там, где застала тебя ночь, то потом чистить зубы щёткой и водой — роскошь. Сидя в поле, по уши в траве и обедая, вспоминаешь тёплый дом, где ты это делал медленно, не торопясь. А дома всё как обычно и снова недовольный всем, прекрасно понимая, что бывает и хуже. В основном всегда хуже, — я подошёл и взял самодельную деревянную щётку, намочил водой и тоже принялся чистить зубы. Настя же подвинулась чуть в сторону, чтобы я не ютился с краю.

— Так и живём. Людям всегда всего мало и мало. Интересно, а как до этого жилось? Что тут было? Какого это было всё? — она уже закончила умываться и стояла рядом.

— Есть заброшенные подземные комплексы. Есть старые дома, в которых люди давно не были и есть шанс, что там осталось хоть какое-то упоминание о прошлом, — я прополоскал рот и быстро умыл лицо.

— Тяжело эти комплексы найти? — заинтересовалась Настя.

— Конечно. Но сейчас их ищут все, кому не лень, только в тайне держат. Кристалл Насть, всё из-за этого синего куска твёрдой породы.

— Может мир из-за него и рухнул. Ну тот, что был, — предположила она.

— Может быть. Возможно мы бы узнали это, найдя старые комплексы. У меня есть только записи и документы о том, что творилось тогда.

— Серьёзно? И ты мне до сих пор это не показал?! — она была возмущена и полна интереса к этому.

— Не кричи, Борис спит уже. Забыл я про эти документы. Давай утром дам тебе почитать? — я не хотел сейчас копаться у себя в вещах, чтобы отрыть эти документы.

— Дай на ночь, я же не усну, ну пожалуйста, — словно маленький ребёнок она смотрела на меня своими нежными глазами.

— Хорошо, постараюсь найти их, — неохотно согласился я. Трудно было ей отказать.

— Спасибо, — она обняла меня на пару секунд.

Мы поднялись наверх, и я стал искать по всем своим вещам то место, куда мог убрать документы. Настя терпеливо за этим наблюдала лишь изредка, называя варианты, куда я мог их деть. Заглянув под кровать, я увидел рюкзак Инны. Воспоминания быстро пронеслись в голове. Я достал рюкзак и открыл его, документы все вместе лежали там.

— Это твой рюкзак? — спросила Настя, разглядывая его.

— Нет, Инны, — я выкладывал документы на кровать.

— Той самой, с которой по подземному комплексу ходил?

— Да. Я едва её знал. Вроде всё. Можешь брать, изучать, — я протянул довольно толстую стопку документов, среди которых были и копии тех, что я сделал у учёных.

— Спасибо. Спокойной ночи, — сказала она, взяв документы.

— Спокойной, — Настя довольно улыбаясь закрыла за собой дверь, а я лёг спать.

Проснулся я от шума рации. Быстро вскочив и взяв её в руки, я заметил, что она сильно разряжена и не может нормально принять сигнал, тогда я выбежал, постучался к Насте, затем добежал до Бориса, открыл дверь, и дёрнул его, чтобы разбудить.

— Вставай, рацию проверь, моя хрипит, но уже села и выключается, — словно не спавший Борис, быстро подскочил и стал искать свою рацию.

Я побежал к себе в комнату и начал копаться в рюкзаке, в поисках зарядки. Ухватив за провод, я вытащил её наружу и побежал к розетке на кухне. Настя уже сидела внизу с сонными видом и что-то нажимала на рации, которая уже была подключена к сети.

— Странно быстро они сели. Обычно до недели спокойно держат, — рация зашипела и оттуда послышался непонятный голос, Настя стала крутить колонку, чтобы лучше настроиться на волну.

— Офицеру номер, — часть оборвалась, — ноль тридцать четыре, выйти на связь по специальному каналу.

— Что такое? — Борис быстро спускался вниз со своей рацией.

— Тише, — мы все вслушались в ожидании повторения.

— Офицеру номер сто семьдесят три ноль тридцать четыре, выйти на связь по специальному каналу.

— Чёрт, это мой номер, — Настя подскочила и побежала к себе в комнату, оставив рацию на столе.

— Зачем она им сдалась? — Борис пока выключил свою рацию, чтобы та не шумела.

— Настя единственный выживший из командиров в том бою. Может должность новую дадут. И отпуску конец, — с досадой сказал я.

— А у нас ещё много дел.

— Мы дверь не починили, придётся кому-то через балкон выходить, — мы немного посмеялись, как раз в этот момент Настя быстро спускалась по лестнице с каким-то листком в руках.

Она стала что-то набирать на рации. Какую-то комбинацию цифр, на что рация пропищала несколько раз.

— Старший лейтенант Щербакова на связи, — мы затаили дыхание и внимательно вслушались.

— Анастасия, у нас есть задание, которое необходимо вам выполнить, — связь была значительно лучше, чем до этого. — Вы должны подумать, кого возьмёте с собой на задание. Характер и подробности будут объявлены позже. Ответь, — так как рации работали в одну сторону, либо слушаешь, либо говоришь, то в конце всегда надо давать понять, что ты закончил и готов слушать ответ.

— Сколько я могу взять с собой людей? Приём, — Настя была удивлена и смотрела на нас, судя по всему мы должны стать теми счастливчиками, что пойдут с ней, но я был не против в любом случае.

— Не больше пятерых. Прибыть нужно как можно скорее. Идите сразу в штаб, никаких подробностей нигде и никому не сообщайте. Конец эфира, — рация щёлкнула. Собеседник отключился от канала.

— Интересно, — протянула Настя. — Может это как-то связано с тем, что все ищут кристалл? — она задумалась.

— Зачем им на задание рыцари? Разведки мало? — это единственное, что заставляло меня сомневаться в том, что это задание касательно кристалла.

— Не знаю. Думаю, нам расскажут, когда придём.

— Когда выходим? — Борис встал и налил воду в чайник.

— Давайте потихоньку собираться и выходить, — предложила Настя.

— Как бы того я не хотел, но я за. Только в порядок себя приведём, — я пошёл умываться в ванну. Вскоре нас что-то ждало, но пока это была тайна.

Мы не спеша позавтракали, собрали вещи, обдумывая все возможные варианты. Набрали еды, воды и стали тщательно подгонять всё снаряжение. Бронежилет был довольно тяжёлым, но зато крепким. Долго в таком бегать — тот ещё ужас. Но жизнь дороже. Когда мы были готовы к выходу, то ещё раз проверили, что всё готово к тому, чтобы надолго закрыть дом. Вода отключена, электричество тоже. Борис закрыл трубу печи на крыше ещё после завтрака.

— Так, кто через балкон выходит? — спросил я, когда мы все стояли уже у двери.

— Не я, — Настя быстро выскочила на улицу.

— Я закрою, идите. Мой дом, я сам забыл про дверь, давайте, — Борис отважно вызвался на это занятие, но я спорить с ним не стал. Прыгать с балкона было не лучшем занятием.

Когда мы вышли, то Борис со скрежетом закрыл за нами защитную дверь. Потом мы ждали его под балконом. Он вышел, взял панель и закрыл балконную дверь. Теперь оставалось спуститься вниз.

— Вещи кидай по очереди, а главное броню сними, — предложил я ему, чтобы падение не было таким жёстким.

— Надо было лестницу в первую очередь сделать, — выругался он, снимая с себя рюкзак и скидывая аккуратно его вниз. — Броню снимать не буду, я не для того её подгонял, чтобы потом заниматься тем же самым, — он перемахнул через преграду, присел и спрыгнул на землю. Всё прошло удачно, и подобрав всё снаряжение мы пошли к дороге.

— Ну, давай, удачи домик. Ты не пускай никого внутрь, — сказал Борис и погрозил дому пальцем, закрывая едва державшуюся дверцу калитки.

— Ты всегда так? — улыбнулась Настя.

— Нет, только сейчас, — Борис поправил рюкзак, и мы пошли по дороге, хотя её с трудом можно было так назвать. По колено в траве мы шагали под ярким майским солнцем.