Россия 2270

Глава 5

Выйдя из здания, мы немного постояли, обдумывая что делать дальше. Правда думать тут было не о чем, но хоть какой-то план действий иметь надо. Для начала нам всем надо было переодеться, взять оружие и только потом идти куда-то. Для экономии времени мы разделились и снова договорились о встрече за западными воротами. Добравшись до гостиницы, мы стали быстро собираться, даже не успев толком отдышаться. Я очень старался не забыть ничего важного, чтобы потом не оказаться в ситуации, когда взяли всё, кроме воды и в итоге страдаете от жажды. Оплатив проживание и оставив денег на хранение оружия бандитов, мы покинули гостиницу и направились на выход. Выйдя из города, мы заметили, что Лена сидела на камне, загадочно изучая свою винтовку, словно видела её в первый раз. На ней уже был комбинезон защитного цвета, походный рюкзак и до отказа забитый магазинами разгрузочный жилет. Для удобства она надела кепку, а очки сняла.

— А вот и вы. Пока я вас тут ждала, выяснила, где примерно мог произойти этот «несчастный случай». Мы же все тут понимаем, что это не случайность? — спросила она, глядя на нас из-под вопросительно поднятой брови.

— Да, понимаем. Не люблю так работать, но выбор у нас не велик. Либо делаем, либо идём нахер, — сказал я пытаясь привести своё дыхание в порядок.

— Именно. В общем идти нам часа три. Бежать полтора. Но с нашим весом это не выйдет. Но меня волнует тот факт, что мы явно не единственные, кто знает об этом. Если мы там будем не одни, то как поступим?

— По обстоятельствам, но я думаю, что Илья хочет, чтобы свидетелей не было, а груз был у него. Интересно, что это за «кое-что» и как мы его потащим, если это что-то большое, — сказал Борис, подводя итог всему сказанному.

Болтать дальше не было смысла, и мы пошли в сторону Мёртвых Холмов. Погода скидки нам не давала и августовское солнце палило на нас своим жаром, несмотря на то, что уже около четырёх часов дня. На месте мы должны быть ближе к вечеру, но на улице будет ещё достаточно светло, чтобы найти место происшествия. Передвигались мы преимущественно пешком, редко переходя на лёгкий бег. Держались в основном возле домов, стараясь не выходить на большие открытые пространства, а при возможности и вовсе шли сквозь разные помещения или дворами. На наше счастье, мы не встретили ни вискасов, ни даже диких собак, которые довольно часто встречаются в районе руин старого города, особенно если передвигаться по нему также шумно, как это делали мы. Мёртвые Холмы представляли собой участок холмистой местности, заросшие деревьями и кустами. Всего было пять холмов, располагавшихся так, что проход между ними был крайне опасен, ввиду того, что, находясь в низине, тебя всегда окружало по три холма, на которых удобно сделать засаду. Обойти их идя с юга на север почти невозможно, ведь с западной стороны проход закрывает большое озеро, в котором давно царят местные грайперы. Это подводные мутанты, чьё имя происходит от английского «gripe — схватывать». Они достаточно быстры и ловки, чтобы мгновенно выскочить из воды, в удобный для них момент, а затем схватив щупальцами, по бокам которых находятся острые крючкообразные шипы, утащить в воду. По внешнему виду это что-то среднее между человеком и крокодилом. Их туловище похоже на человеческое из-за наличия рёбер и головы, но вдоль которого растёт большое количество крепких лап, которые позволяют быстро перемещаться, а заканчивается оно хвостом длинной всего около метра. Щупальца растут из спины, имеют длину от 2 до 5 метров, в зависимости от возраста грайпера, и всего их около шести. При этом само тело покрыто хитином, он хорошо защищает от пуль мелкого калибра, а самым уязвимым местом, помимо самих щупалец, является голова. Она имеет только верхний слой защиты хитином, и, если успеть выстрелить в «лицо», то есть большой шанс убить эту тварь на месте. Своих жертв они поедают долго, дождавшись, когда та немного разбухнет от воды, а затем своим жвалами разрывают плоть и начинают медленно выедать самое, по их мнению, вкусное. По размерам, вместе с хвостом, они достигают всего три метра в длину, а по высоте от земли их туловище находится всего в полуметре. Именно наличие грайперов не позволяет обходить холмы через озеро, так как лишний риск против такого противника был бы напрасным. С восточной стороны обойти холмы мешают развалины старого торгового центра, прилегающего почти вплотную к одному из холмов, и обходить его надо было почти целый километр. Поэтому самой быстрый вариант — пройти между холмами, так как этот путь был не очень длинный и сразу выводил к широкой дороге, которая шла из города на север и на запад. Надо было пройти всего каких-то семьсот метров, однако на холмах рейдеры любили делать засады для проходящих мимо караванов, затем их вытеснили мутанты. Сейчас Мёртвые Холмы считают более-менее безопасными, однако своё название они до сих пор иногда оправдывают.

Добравшись до окраин разрушенного довоенного города, что прилегал к холмам, мы сместились влево, чтобы подойти со стороны торгового центра. Так как нас было всего трое, то пройти через развалины не составляло больших трудов. По общему мнению, так было безопаснее подойти, ведь если в районе происшествия уже кто-то есть, то нас быстро заметят, и в лучшем случае попросят уйти. Подобравшись к подножью холма, что был самым высоким и от земли до вершины достигал не менее двадцати пяти метров, мы стали аккуратно подниматься, прикрываясь растительностью. Мы были уже немного уставшими, но терять бдительность было нельзя, и оглядываясь на все 360, мы медленно приближались к вершине. Оказавшись на ней и найдя хорошее место для наблюдения, мы стали искать, где могло произойти это происшествие. Долго высматривать не пришлось, так как был заметен лёгкий дым за центральным холмом. Дабы увидеть, что за ним, нам надо либо перейти на него, либо занять соседний от нас холм, который находился справа, и являлся самой удобной позицией, ведь именно мимо него и проходили оба выхода с холмов к дороге. Мы приняли решение перейти именно на него. Спустившись вниз, мы по одному, с небольшим интервалом, перебежали дорогу и стали подниматься наверх. Заняв очередную позицию, мы стали наблюдать.

— Вон машина дымит. Рядом вроде никого не видать. Как поступим? — спросила Лена, наблюдая за всем через прицел своей винтовки.

— Ну отсюда до неё метров двести, не больше. Может мы с Борисом спустимся, а ты, как всегда, на прикрытии? — предложил я, оценив всю ситуацию и решив, что снайпер на такой позиции нам очень пригодится.

— Подождите, там кто-то к машине идёт, — остановила она нас.

Я стал смотреть в свой прицел и заметил группу из пяти человек, которые были хорошо вооружены. Когда один повернулся ко мне боком, то я понял, что это люди из фракции оружейников, и ввязываться с ними в бой опасно, особенно когда нас меньше. Их отличием был шеврон на плече с изображением двух букв «WB» с скрещенными на заднем фоне двумя автоматами. Так как нам ничего не говорили по поводу того, как поступать в подобной ситуации, то я хотел предложить Лене подождать немного, а затем принимать решения, однако не успев открыть рот я услышал, как она выстрелила, и пуля угодила ровно в голову одному солдату. Тот безжизненным мешком упал на землю, а остальные мгновенно разбежались.

— Ты что творишь? Это же оружейные братья! Их тут явно не пятеро, — со злостью, сквозь зубы проговорил я.

— Не болтай, а стреляй, — сказала Лена, и сделала очередной выстрел, который угодил мимо.

Я попытался прицелиться, чтобы выстрелить в высунувшегося из-за машины солдата, но мне помешали спокойно вести огонь пули, летевшие со стороны центрального холма. Я пригнулся, чтобы не схватить одну из них, а когда появился момент, чтобы снова посмотреть, что к чему, то солдата уже не было на месте. Вскоре снизу послышалось отчётливое «Брать живыми!» и я понял, что к нам поднимаются. Находясь на вершине можно было хорошо защищать свою позицию.

— Они к нам поднимаются! Давайте в круговую оборону! — крикнул я, а Лена бросила пару гранат вниз, в надежде убить кого-нибудь ими.

Я сел за дерево, пытаясь максимально уменьшить свой силуэт. Снизу вылетело пару гранат, которые сразу взорвались в воздухе. В глазах мгновенно потемнело, а в ушах встал отчётливый звон. Я полностью потерял ориентацию в пространстве. Стрелять наугад не стал, так как боялся ранить Бориса или Лену. Вскоре я почувствовал сильный удар по затылку и на этом моё сознание оборвалось.

Придя в себя, я не понимал, где нахожусь. Звон в ушах ещё сохранялся, но я уже мог слышать разговоры. Зрение восстановилось, однако глаза немного болели, и я старался особо их не напрягать. Понемногу осматриваясь, я понял, что мы находимся в каком-то здании, связанные, но живые. Мы сидели на полу, прислоненными спинами к стене. В помещении было темно, но фонари, расставленные на полу, и направленные вверх, создавали достаточно света. Вокруг ходили солдаты оружейников и о чём-то говорили. Среди них выделялся командир, у которого на спине был тёмный плащ, почти до земли, а на голове какой-то шлем, закрывавший лицо. Когда он заметил, что я пришёл в себя, то сел напротив меня. Я не мог сосредоточиться и поэтому не понимал, что происходит. Заметив мою растерянность, он ударил меня по лицу пару раз рукой, затем облил холодной водой, и она словно вытащила меня из одного мутного мира в наш реальный. Я уже отчётливо видел всех и только сейчас понял в каком мы положении.

— Кто такие?! Чего забыли в холмах? — громко, почти крича, обращался ко мне командир. — Отвечай, иначе придётся застрелить вас как собак!

— Да их сразу надо было ёбнуть! Они Женька пристрелили, а мы тут с ними лясы точим! — кричал кто-то из солдат, стоявших за командиром.

— Это не твоего ума дело, ещё что-нибудь вякнешь, в зубы схватишь, — ответил ему крепкий мужик, державший в руках пулемёт.

— Ещё раз спрашиваю! Кто вы и что вы делали в районе Холмов? — уже раздражённо сказал командир, и явно готовясь ещё раз ударить.

— Мы просто проходили мимо торгового центра, — прервался я на мгновение, чтобы сплюнуть кровь, собравшуюся во рту. — Для безопасности решили забраться на холм. А оттуда заметили дым. Решили проверить ради любопытства.

После очередного удара по лицу ладонью, командир продолжил. — Даже если ты мне не пиздишь, то какого хуя вы стрелять вздумали, а?! — прокричал он уже на меня, явно приходя в ярость.

— Это вы ту шизанутую спросите, я даже не думал автомат с предохранителя снимать, — сказал я, указывая головой в сторону Лены, которая сидела в паре метров от меня у стены, связанная и с кляпом во рту.

Командир встал и медленно подошёл к Лене, сел рядом и вытащив кляп поднял её голову, чтобы посмотреть ей в глаза. В ответ Лена ехидно улыбнулась ему, за что мгновенно схватила по лицу. Борис только начал приходить в себя и им занялись другие солдаты, оттащив от нас куда-то в другую комнату.

— Ты, сучка, даже не представляешь, что тебя ждёт дальше! Но для начала ты ответишь на один простой вопрос. Что забыли на холмах и почему открыла огонь? — он, как и прежде держал её голову и смотрел в глаза, но вместо ответа получил лишь плевок в маску шлема. Он встал и с размаху ударил её с ноги, от чего она завалилась на пол. Потом махнул на меня солдатам, и те меня потащили куда-то.

Нас разделили для того, чтобы допрашивать по отдельности, и если ответы не сойдутся, то жизни нам точно не видать. Командир оружейников не верил в случайность нашего присутствия здесь и любыми способами хотел добиться признания, чтобы понимать, как много людей знает о неудачной транспортировке «Света Науки». Со мной в комнате осталось два солдата, остальные вышли. Осмотрев то место, где мы находились, я мог предполагать, что это один из домов разрушенного города возле холмов.

— Как самочувствие после светошумовой? — с насмешкой сказал солдат, стоявший спиной возле двери.

— Да оставь ты его в покое, — пробормотал второй, закуривая сигарету, чей яркий огонёк выделялся в кромешной тьме этой комнаты.

— Что-то новенькое всегда интересно. Тем более это лучше, чем осколки от ручной гранаты или ещё чего-нибудь из вашего широкого ассортимента, — проговорил я, глядя в сторону красного огонька, который иногда ярко накаливался, словно вот-вот взорвётся.

— Ну в таком случае у тебя сегодня будет много чего интересного, — рассмеялся он.

Дальше я потерял счёт времени, а возможно и вообще потерял сознание, но открыл я глаза именно в тот момент, когда кто-то, открыв дверь, и прошептав солдатам приказ, вышел. Спустя пару минут они подошли и повели меня. Я даже не думал о сопротивлении, так как это однозначно привело бы к плачевному результату. Как только я оказался в холе, я увидел Бориса и Лену. По их внешнему виду можно было сказать, что Борис либо ничего не сказал, либо и вовсе сопротивлялся, за что был сильно избит. А вот Лена выглядела лучше, но только внешне, так как в её мимолетном взгляде сочетался страх и ненависть. Возможно она ненавидела меня, но я особо не переживал по этому поводу, ведь именно из-за неё мы тут. Долго глядеть друг на друга нам не дали, и надев на голову мешки, повели дальше. Я совершенно ничего не видел, но чувствовал, что нас сначала вели по коридору, затем лестница и вот мы были на улице. Холодный воздух сразу пронзил тело, заставив вздрогнуть, поняв, что сейчас уже глубокая ночь. Вскоре послышался шум двигателей, и я попытался найти свет фар, но меня, а может и нас, тут же развернули спиной к подошедшему транспорту, уткнув лицом в стену.

— Грузите их и поехали быстро. Но в первую очередь загружай объект, — отдал приказ кто-то из машины.

Дальше была слышна суета и топот не менее десятка солдат. Вскоре настала и наша очередь грузиться в машины, и тыча стволами в спину, нас завели внутрь и посадили. Так как сели мы боком к направлению движения, я предположил, что это вообще какой-то бронетранспортёр. Чтобы мы особо не расслаблялись, к ребру был приставлен ствол пистолета. Я не был уверен, что мы все находились в одном транспорте. Ехали в полной тишине, и я даже не мог предположить, что ждёт нас дальше. Однако это точно не казнь, ведь пристрелить нас могли уже давно. Мои мысли оборвал взрыв, от которого нас резко швырнуло в сторону, и в итоге машина перевернулась на крышу. Получив несколько несерьезных ушибов, я попытался встать. В ушах стоял звон. Во время всех этих трясок мешок слетел с головы, и я мог осмотреть, что к чему. Картина радовала и ужасала одновременно. Попадание пришлось в заднюю ось, так ещё и с пробитием. Четверо солдат были мертвы, в том числе и тот, что держал пистолет у моего бока. Еще трое лежали без сознания, и воспользовавшись ситуацией я попробовал освободить руки. Самым простым способом было пропустить их под ногами, чтобы даже в связанном состоянии я мог хотя бы пистолет взять в руки. Я лег на спину и, поджав ноги в коленях, попробовал исполнить всем известный трюк, но оказалось, что их привязали к моему ремню, и свобода их передвижения была сильно ограничена. Снаружи уже были слышны выстрелы, а солдаты стали приходить в себя. Один встал, и выхватил пистолет, готовясь вот-вот пустить мне пулю прямо в лоб, но двери броневика распахнулись и, едва я успел прижаться к стене, короткая очередь пробила навылет солдата, а пули, чудом не задев меня, впились рядом.

— Снова не тот! Пошли к следующему! — услышал я от солдата Броненосца, стоявшего в тяжелой броне, которая полностью его закрывала.

— Стой, тут ещё один пленный. Давай его заберём! — крикнул ему второй, заглядывая внутрь.

— Бери и валим скорее!

Я решил, что лучше сам скорее встану и попытаюсь выйти. Мне помогли, но тут же дали знать, что к чему, взяв за шею и толкнув перед собой.

— Шевелись! К тому зданию веди его! — кричал он своему подчиненному, и тот схватив меня за плечо левой рукой, потащил за собой.

Вокруг шёл бой, и я был не уверен, что в нем участвуют только оружейники с броненосцами. Когда мы добежали до дома и зашли туда, то я увидел Бориса, стоявшего на коленях, а сзади него стоял солдат, в такой же тяжелой броне, и держал ствол у его головы.

— Красивый ночной бой, да? — сказал Борис едва живым голосом. — Занимай место рядом, сегодня только так.

— Ты умолкни, — сказал ему стоявший сзади охранник, — а ты давай рядом на колени и голову вниз! — закончил он криком в мой адрес.

Мне ничего не оставалось, кроме того, как выполнить приказ. Было слышно, как на улице ведётся бой. Судя по звуку стреляли со всего, что было, в том числе с крупнокалиберных пулеметов и гранатометов. По нашему укрытию иногда прилетали пули, но, в основном, бой шёл немного в стороне. Мы простояли минут десять, после чего к нам завели Лену. Её так же поставили на колени возле нас, бросив в ее сторону фразу, что для неё есть отдельный вид разговора, однозначно намекая на изнасилование. Она ничего не ответила, но Борис, сидящий справа от меня, прошептал, что у них как минимум ничего не выйдет. Я мысленно усмехнулся, так как понимал, что сейчас мы всего лишь куклы в их власти, и без оружия и сил, мы не способны противостоять и шайке малолетних рейдеров. Ещё через какое-то время к нам забежал офицер броненосцев, это было ясно по его броне. Она была более массивной, имела крупные наплечники, обтекаемой формы, а также шлем, закрывавший всю голову, оставляя лишь широкую щель для глаз с двойным защитным стеклом. В такой броне можно было не бояться и снайперской пули в голову, так как она не пробила бы и половину брони шлема. Ноги также были защищены большими бронепластинами, с тяжелым механизмом наколенника, который позволял почти свободно шевелить ногой. Вооружен он был пулеметом калибра 7,62х54, крепившемся на специальную выдвижную лямку на броне, которая за счет натяжения компенсировала часть веса пулемета, но при этом не мешала его свободному перемещению. Чтобы носить такую броню офицеры надевали сначала её каркас, а затем отдельно крепились все остальные части снаряжения. При этом источник питания системы находился за спиной под основной броней офицера. В такой броне офицеры командовали боем непосредственно, участвуя в нем, но из-за габаритов, веса и сложности конструкции — они не были основной огневой мощью или щитом команды, который принимая огонь на себя, обеспечивая продвижение отряда. Появление такого персонажа в нашем укрытии означало, что сейчас будут важные команды.

— Мы не можем вытеснить их! Надо уходить, так как «Свет Науки» тащит сюда основные силы, а оружейники окопались за последним броневиком, в котором, скорее всего, и лежит нужный нам груз! — Прокричал он через свой шлем, а его голос был усилен динамиками, расположенными под шлемом.

— Так ведь осталось-то немного! — возмущенно воскликнул один из солдат.

— Я сказал назад! Отступаем и никаких обсуждений! — грозно крикнул офицер.

— А с ними что делать? — спросил наш охранник, легко пнув меня ботинком по спине.

— Берём с собой, а там посмотрим, — выходя из здания сказал командир.

Нас подняли и толкнули к выходу, от чего Лена упала, но её тут же подхватили и поставили на ноги. На дворе была кромешная тьма, и только трассера рассекали тёмное пространство. Нас вели куда-то в глубь старого города, потом мы свернули в сторону какого-то леса. На протяжении всего пути к нам присоединялись другие бойцы броненосцев, и буквально через десять минут их стало в три раза больше. Всего я насчитал троих офицеров, они шли впереди, обсуждая что-то. Мы все стали замерзать, так как ещё оружейники отобрали у нас часть верхней одежды, оставив только футболки и выпотрошив карманы брюк.

— У вас есть хоть какая-нибудь куртка, а то на смерть же замёрзнем, — едва слышно проговорила Лена. Она была вся бледная, будто вот-вот свалится без сил.

— Эй! Передайте офицерам, что пленному плохо, и они замерзли! — крикнул один солдат вперёд.

Ответа так и не поступило, и мы продолжили идти так. Спустя час пути отряд вышел на большую поляну в лесу, и было принято решение отдохнуть тут. Нас по очереди сводили по нужде в кусты, что было вовсе не лишним, а солдаты принялись ставить палаточный лагерь. На улице начинался рассвет, и повсюду слышалось пение птиц. Наслаждение природой прервал солдат, который взял Бориса на допрос к офицерам. Спустя пол часа забрали и Лену, в итоге я сидел один, стараясь не придавать значения головной боли, и боли по всему телу от множественных ушибов, пытаясь убедить себя в том, что всё хорошо, так как мы ещё можем дышать. Вскоре пришла и моя очередь идти на допрос. Я сильно волновался, но надеялся на скидку, ввиду того, что они были против оружейников. Но этот же факт и придавал странности ситуации, ведь обычно эти фракции не конфликтуют между собой. Меня привели в широкую палатку, в которой стоял раскладной стол, а за ним, на стуле сидел офицер, но уже без брони. Огромная куча металла стояла рядом в углу, словно в ней до сих пор кто-то есть. Офицер был с чёрными волосами и карими глазами. Борода была короткой и ухоженной, а на левой щеке был длинный шрам, который начинался у переносицы и заканчивался у нижнего угла челюсти. На вид ему было около тридцати пяти.

— Отвечай на вопросы последовательно, точно и со всеми подробностями. Не спеши и сначала думай, о чём говоришь. За правду получишь поощрение, за ложь — наказание, — медленно проговорил он, с акцентом, словно за левой щекой держал кучу камней. Судя по всему, это были последствия травмы. — Итак первый вопрос. Почему вас взяли в плен оружейники?

— По воле обстоятельств, дама сделала отверстие, диаметром в сантиметр, в голове их солдата, — ответил я так, чтобы казалось не коротко, но и не давало слишком много информации, однако следующий вопрос стоило ожидать.

— Что за обстоятельства вынудили её стрелять? — выговаривал он всё также медленно, стараясь сохранить точность в словах.

— Не могу знать, она самостоятельно приняла это решение, — сказал я стараясь угодить в любой из возможных вариантов, которые могли сказать Борис и Лена.

— Хорошо, а где это случилось? — задал он очередной вопрос, откидываясь на спинку кресла и скрестив руки на груди.

— В районе Мёртвых Холмов. Мы шли на запад по своим делам, и оказавшись на холмах, заметили отряд оружейников, тогда она и приняла решение открыть огонь. Позже нас схватили, оглушив светошумовой гранатой. Потом нас допрашивали, затем посадили в броневики, надев на головы мешки, и повезли куда-то, — решил я рассказать ему сразу всё, избегая очередного вопроса.

— Занимательная история. Жаль у оружейников не спросишь, зачем вы им нужны были, — презрительно глядя в глаза, произнёс офицер. — Отведите его к остальным и ждите дальнейших указаний.

Меня вывели из палатки, и проводили до кухни, где Борис с Леной сидели и завтракали, если так можно сказать, ведь было ещё совсем раннее утро. Они выглядели значительно лучше, а главное у них были свободны руки. Стоило мне об этом подумать, как тут же меня освободили от пут. Указали место, где можно умыться и потом посадили за стол. Я начал есть молча, так как обсуждать что-либо желания не было. На завтрак нам дали кашу, чашку компота и пол куска хлеба. Для меня это была прекраснейшая еда. Солнце уже встало и прогревало воздух, а стоя непосредственно под лучами, можно было согреться, чем я и занялся после завтрака. Борис и Лена не разделили моего развлечения, и остались сидеть в палатке столовой. Постояв минут пятнадцать под ярким летним солнцем, я собрался вернуться к столовой, но по пути туда один из солдат подошёл и повёл меня к второму офицеру.

— Я вас отпущу, — сказал седой офицер, подняв на нас свои светло-серые глаза, — но при одном условии. Вы никому и никогда не расскажите о событиях этого долгого дня. В противном случае вас ждёт розыск на всех подконтрольных нам территориях. И казнь, — закончил он свою фразу, сделав акцент на последнем слове. — А ввиду нашего доброго жеста, подарим вам часть снаряжения и необходимый минимум. Желаю удачи, прощайте, — закончив, он показал жестом, чтобы нас увели. Я лишь выходя из палатки опомнился и поблагодарил, но ответа не получил.

Нас отвели на границу временного лагеря и выдали снаряжение. Это были лёгкие камуфляжные куртки, небольшие разгрузки, три WB-91, которым шёл уже не первый десяток лет, два магазина с патронами и рюкзаки с провизией. Я пока не понимал, почему они просто нас не убили, если не хотят, чтобы кто-то знал о ночном бое, но это уже их дело и надо валить отсюда, пока дают такую возможность. Нас предупредили, что приближение к этому лагерю будет расцениваться как нападение, и будет открыт огонь на поражение. Мы пошли прочь от лагеря. Через пять минут Борис прервал наше молчание.

— Что дальше делать будем? Может в Новожиневск вернёмся? Чего слоняться по лесу?

— А ты знаешь куда идти? Ты знаешь где мы?! Я вот лично нихера не знаю! Отлично, что мы живы и хуй знает почему нас отпустили с оружием, а не ёбнули прямо в лесу, но если бы эта тупая пизда не нажала на этот ёбаный спусковой крючок, то всего бы этого не было! — я в ярости кричал на Лену. — А теперь мы бомжи! Я когда-то отдал кучу бабла за этот АКМ, чтобы вот так просто его проебать!? Ты чем думала, когда жала на курок?! — я сделал резкий шаг в её сторону, но меня остановил Борис.

— Хватит, Антон, успокойся! — крикнул он, держа меня подальше от Лены.

— Заткнись, придурок, ты даже не знаешь, что они везли, чтобы судить меня! А если ещё слово в мою сторону скажешь, то и ты трупом тут ляжешь! — крикнула она в ответ, снимая WB-91 с предохранителя и взводя его.

— Стреляй! Но учти, если эта старая рухлядь не выстрелит, то я тебя заживо тут под деревом и похороню! — после этих слов я оттолкнул Бориса, чтобы он не стоял между нами.

— Остановитесь! Антон! Выслушай её! — теперь Борис уже не пытался встать между нами, но при этом был готов помешать одному и второй.

— Да этот инфантильный, самовлюбленный дебил даже слушать не захочет! А везли они новый образец оружия, основанного на энергии какого-то кристалла! Вот и начался этот пиздец! — прокричала Лена, нервно дыша, и упирая приклад автомата в плечо.

— А нам ты сказать не могла? Одна, блять, такая умная ходила! Да если бы не броненосцы, тебя бы уже по третьему кругу пускали в лагере оружейников!

После этой фразы Лена хотела уже выстрелить, но ей помешал Борис, который с размаху зарядил мне в лицо, от чего я упал на спину.

— Заткнись и хватит нести херню! Мы живы и это главное! Если мы так продолжим, то до Новожиневска не дойдём! — крикнул он, после чего протянул мне руку.

— Мой путь лежит не туда, — сказал я, проигнорировав вытянутую руку, и встав самостоятельно. — Здесь я буду рад с вами разойтись, — добавил я, глядя в глаза Бориса.

— Ну и вали, легче будет, — переводя дыхание и опуская ствол, сказала Лена.

— А ты в следующий раз стреляй, не жди.

— Антон, стой, остановись творить хуйню на эмоциях, — сказал Борис, с надеждой на дальнейший разговор.

— Что осталось от моих вещей в гостинице — можешь продать. Мне уже нахер ничего не сдалось, — подняв оружие, и надев рюкзак я пошёл прочь, с чувством, что меня дико наебали во всём.