Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину (СИ)

Глава 17

Мир не меняется со времен вавилонской башни. Античность была коротким отрывком во времени, когда люди думали, что что-то изменилось. Но это было не правдой.

Человек убивает человека, продает человека человек, ничего не изменилось, да, стало больше техники, лучше еда, лекарства, но люди всё те же.

Так было тысячелетия, кто-то сильнее, кто-то умнее, у кого-то жопа шире, у кого-то живот. Радикальных различий не было.

Но это тогда.

А сейчас грядут изменения, люди становятся разными, прям разными, а не только по тому, у кого кожа иного цвета или жопа шире.

Об этом мне старались объяснить в Африке, мир меняется, и они первые понимают это. А Россия… ну, как обычно, отстаёт. Или всё же впереди планеты всей?

Непонятно.

Но самое хреновое, что вот это непонятное касается меня. Спорить бессмысленно в том, что я счастливчик, Лаки или Бобер, который, как оказалось, является символом удачи для Тамары.

Но грядут проблемы. Для меня. Прямо сегодня, совсем скоро, и что с этим делать?

Жопой чую, грядут неприятности, и пусть я понял, что всё плохо, я все равно искал выход из безвыходной ситуации. Но я не могу понять, где найти этот выход? Бежать за границу? Не смешно, анальный зонд для меня будет лишь прелюдией. Вера в то, что они там, за границей, такие хорошие, уже давно шутка, причем не смешная. Если к ним попадет эспер, еще и такой как я, то так же нежно, как Россия, они со мной обращаться не будут.

Самоубийство? Как вариант, но не хочется. Жить и не отсвечивать? Эм, не получается, а виноват кто? Правильно, не я же, а государство!

— А всему проблема Россия, — выдохнул я. — Я попал в систему и из неё выбраться можно либо предав, либо вперед ногами, иначе никак.

Как работает система? Она сперва вглядывается в тебя, словно бездна, осматривает тебя, а затем слегка касается. Ты чувствуешь контроль, ты получаешь множество плюшек: деньги, власть, девушку, дом, гарантии. Но также ты чувствуешь и кнут, упирающийся тебе в ягодицы. И это пугает, это намного сильнее чувствуется, чем вкусные плюшки от системы.

И вдруг система говорит, что ты свободен, но это ложь, ведь если бездна или система коснулись тебя, то иного пути у тебя нет, кроме как работать с ней. Система пожирает тебя без остатка, и сегодня меня пожрет система, забрав остатки моей мнимой свободы. Нет, можно, конечно, поразмыслить над тем, что я эспер и у меня в принципе не может быть свободы.

— Её просто не может быть, этой такой желаемой свободы, — прошептал я, лежа под абрикосовым деревом у речки, именно там, где я увидел голеньких альтушек. Теперь это мое любимое дерево в саду. А мимо проезжал беспилотный танк, охранявший периметр фермы, который проезжал около моего дерева уже несколько раз, но сейчас он внезапно остановился и я оглох на секунду.

— Да твою ж! — прокричал я, когда воздух содрогнулся от мощного выстрела. — Я здесь отдыхаю! Мразь!

Эта херотень выстрелила куда-то вдаль так, что я вздрогнул. Нет, кажется, это не беспилотный танк, мне так мстит тот, кто внутри танка. И я уверен, что даже знаю кто внутри.

Айра, альтушка, которая пыталась меня соблазнить, когда я впервые встретил Лилию. Ну, женщины они такие, мстительные, ведь я выбрал не её, а Лилию, а Айра считала, что она лучше. Айра знала, что я часто дремлю тут, и потому решила побеспокоить меня.

А надо мной кружили беспилотники, не разведывательные, а ударные, на высоте около десяти тысяч метров. По периметру фермы же встречались столбики со взрывчаткой, сюда не проникнуть без боя. Отсюда не сбежать без ведома, моих друзей… или всё же тюремщиков?

Солнце клонило к закату и время моей судьбоносной встречи всё приближалось, а по небу в мою сторону неслись тяжелые синие облака.

— Ночью у меня будет присяга, — выдохнул я печально, смотря на то, как между персиковыми деревьями бесшумно двигаются тени — спецназ из альтушек отрабатывал штурмовые действия. — Чет мне страхово.

Вернулся я из Африки еще вчера, в тяжелом состоянии после погружения в нереальный мир, где сражался Билл и многоликий Кеша. Как я попал туда непонятно, но я словно вышел из комы, и потому ко мне сейчас никто не лез.

Ферма преобразилась, здесь строится полувоенный завод на средства Иннокентия. Он частично достроен, но наш любитель розового начал копать вниз, на десятки этажей. У них, чтецов разума, видать любовь такая к бункерам. Либо у Кеши есть четкое понимание, что рано или поздно за ним придут и надо себя как-то обезопасить от неядерной Томы, которая прекрасно работает на глубину.

Откуда у него столько денег я конечно догадывался, но вот о том, что у его кармана практически нет придела увидел лишь по броне Альтушек, так как в первый раз сам закупался снарягой.

У альтушек же она была в разы дороже, и сделана под заказ, индивидуально на каждую в нескольких комплектах, на похудеть и пополнеть конечно. Ну и на несколько цветов. С оружием та же беда, по несколько цветов на каждую девушку. Ну так, на всякий случай.

Мне не нравилось, что Кеша готовил отряд явно к боевым действиям, но я его понимал, для него видеть настоящее солнце над головой не обыденность, а радость. И в любой момент его могут вернуть обратно в его квартиру внутри бюро. И пусть это не тюрьма, но свободой там даже не пахнет, они напрямую контролируют качество воздуха в его квартире и в прямом смысле могут перекрыть ему доступ воздуха.

И да, отчасти Тамара счастлива, что из сотни альтушек формируются подразделения. Она просто дико рада от того, что некоторые девушки очень неплохи будут в операциях.

Но я думаю, что её радует немного иное, за людей Тамара Альтушек и не считает. Да она вообще людей не очень-то любит, не то что искусственно выращенных биологических объектов.

— Тем более если эти биологические объекты это оружие, — ухмыльнулся я своим мыслям.

Всё как я и думал, все эти альтушку хоть и красивые, но делаются на военных заводах. Хоть нам и врут о том, что это гражданские версии, государства никогда не делают что-то просто так. Если это можно будет использовать для войны, то они будут использовать это для войны.

И так принято во всех странах, техника, конечно, рулит, но мясо нужно всегда и граждане, накупившие девочек, однажды могут с удивлением обнаружить, что их прекрасная девушка вдруг берет в руки автомат и идет на войну. Ну или убивает своего мужа. Тут пришлось повозиться уже Иннокентию, чтобы проверить всех наших девочек.

Ведь гипноз никто не отменял, и Кеша не колется, нашел ли он что-то или нет, не отвечает даже про Лилию. У нас как бы отношения с ней и я хочу знать, нет ли в ее разуме закладок, но Кеша говорит лишь, что теперь все хорошо. Но хорошо для кого?

— Одним выстрелом убивают двух зайцев, — проговорил я, смотря на то, как моя альтушка молчаливо указывает на обход своим подругам. Как же она красива с пулеметом в руках, эх, ну и ночка была у меня… — Мобилизационным ресурсом и компенсацией затрат страны теперь обеспечены, грядет большая война.

Лилия явно не беспокоилась об этом, ей нравилось оружие в руках, это не нравилось только мне, а то, что сейчас Кеша готовит армию, нравилось всем остальным, но зачем ему армия?

— Ауф, через час выезжаем, — проговорила Тамара в мои очки. — Надо прибыть заранее, ехать придется по земле. По старой традиции надо постоять в московской пробке, на наземном транспорте полеты запрещены.

— А можно мне одежду к машине доставить? — ответил я, удобнее устраиваясь под деревом. — Я еще немного подремлю, не хочу забирать время у отдыха на переодевание.

— А не много ли ты, Бобер недоделанный, хочешь? — возмутилась в наушнике, Тамара.

— Трусы не бери, а все остальное возьми в машину, — прошептал я. — Тома, жопой чую, будет что-то нехорошее.

— Тогда скажу Лилии тебе две пары трусов взять, — рассмеялась Тамара и потом задумчиво добавила. — Я и себе возьму запасные, не дай бог если что-то пойдет не так в кремле, мне точно понадобятся новые.

— Если мне возьмешь стринги — убью, — прошептал я.

— Стринги, бобер, только стринги, хахаха! Чтобы не оторвало всё, что будет от тела далеко…

Мне было плевать на то, что говорила Тамара, и я прикрыл глаза. Я чувствовал, что я что-то получу сегодня. И мне это не нравилось. Как сказал Кеша, если бы не я, там, в Африке, всё закончилось бы бойней миллионов. Кровь, кишки и целый геноцид, а я проскользнул со своим вариантом, чтобы всё было нормально.

Всё складывается так, что по ценности я сравнялся с Кешой, ведь если только вдуматься о том, что произошло, волосы на жопе встают дыбом.

Я вышел тогда из комы и смотрел на двух человек, которые мгновение назад думали убить друг друга, а сейчас подписывали договор о возможном сотрудничестве. Билл и Иннокентий были врагами и впервые лично встретились.

Виноват ли в этом я?

Ну, как я понял, Билл, если бы знал, за кем охотится, Кешу с того света бы достал. А наш любитель розового еще и иногда берет подработку и охотится, незаметно контролируя ничего не подозревающего смертника, который к нему попадает как к следователю и одному из членов легендарной советской тройки. Ну, не совсем советской.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся я сквозь сладкую дрему. — Советский дух, тут красными пахнет, ха-ха-ха.

Я перевернулся на другой бок, персиковое дерево гудело ветвями, а я, не подавая вида, мыслил дальше. Усердно стараясь не выдавать своей задумчивости. Потому что и дураку понятно, что Кеша может заинтересоваться, приблизиться ко мне и прочесть мысли, а мне бы этого не хотелось. Неуютно считать себя открытой книгой, но что есть то есть.

А подумать было над чем.

Многоликий, я немного порасспрашивал его, через шутки, как бы невсерьез, но все же через хихи да хаха, я многое узнал. И всё веселье спало с меня. Кеша охотник, очень жестокий убийца.

Кеша охотник за головами эсперов, а я думал, что Тамара у нас охотник, а оно вона как, а Тамара не его ли пустышка?

— Псих, — прошептал я. — И Кеша псих, да тут все психи…

Но о том, какое расстояние многоликий может держать между своим телом и телом куклы, в которую он вселяется, толком ничего не известно.

— А если у него нет основного тела! — воскликнул я. — Что если этот милый пухлячок сменил уже пару десятков тел?

Я от неожиданности аж подскочил с места и словно зачарованный 0начал ходить вокруг персикового дерева. Меня это так задело, что я не мог думать ни о чем другом, всё вспоминая Кешу, как он вышагивает в своем розовом халате.

Да, мы дружим, но можно ли дружить с монстром? Хищником? Этот забавный человек в розовом оказался страшнее многих серийных убийц.

Спецагент в розовом по приказу вселяется в преступников, я надеюсь, только оп приказу, и идет убивать тех, на кого ему укажут. Интересно, кто это может указывать одному из судейской тройки? Я не видел вообще никого кроме Кеши из этой тройки.

А мог ли я оказаться тем преступником, который пойдет убивать? Наверное да, или всё же нет?

— Ауф, — обеспокоенно донесли мне очки голос Тамары. — Мы подъезжаем, ты что там делаешь?

— Думаю, — проговорил я, смотря, как колонна бронетехники несется на меня.

— Ты это, не перестарайся, а то твои мозги того…

— Что того?

— Милый, ну не напрягайся, — вдруг вклинилась в радиосвязь Лилия. — А то ты перегреешься и опять будешь ноги в одну штанину совать. Причем штаны были мои!

— Я не тупой! Я просто перепутал! И вообще, я плохо спал! — прокричал я, что было сил.

Через пять минут я чуть ли не во фраке ехал в броневике по подмосковным улочкам.

Я сидел в первой машине колонны бронетехники, ну а что, самое безопасное место в колонне для меня. Я с кислой улыбкой смотрел в монитор, который отражал действительность за броней.

Дома и улицы мелькали, люди в машинах не удивлялись тому, что движется бронетехника по улицам. Разок мы даже обгоняли такую же колонну, даже покруче нашей, там танков было больше. Ну а что я хотел — Москва, это раньше мигалки рулили, а теперь, видать, танки.

— Пересаживаемся, — вдруг скомандовала Тамара в наушники.

— А зачем?

— Ну, в тебя влетела рпгэшечка, но броня выстояла, — проговорила Тамара. — На тебя, бобер, объявлена охота.

— И дорога ли моя голова? — спросил я, так и не поняв, что происходит.

— Бесценна, милый, — поцеловала Лилия меня в щечку, размазав алую помаду по моей щеке, которую я не стал стирать.

Выходя из бронетранспортера в каком-то подземном переходе, в который мы въехали, я увидел раскуроченную броню там, где я сидел.

— И за что? — спросил я.

— За то, что ты есть, — холодно проговорила Тамара и указала на танк. — Садишься в этот танк. Если что, Лаки, этот заряд должен был пробить броню, мы поедем в другой технике, отдельно от тебя, Лилия за мной.

Я молчаливо смотрел на порванную многослойную броню.

— Ну вот, — подумалось мне. Я еще даже не понял, что был на грани смерти, за что? Хотя кого я обманываю, я ждал развязки моей истории. Должен был прийти конец, либо мне, либо моей уникальности, что наступит раньше, я не знал.

В танке меня ожидали двое мужиков, которые хмуро на меня смотрели, танк был старый, на металлических гусеницах, слегка ржавых.

— На бронетранспортер пытались воздействовать хакеры, — хмуро проговорил мужик,

— Это рэбом их долбанули, чтобы ракетный дрон подлетел, — хмуро уточнил второй танкист. — Ну чего смотришь? Залазь, счастливчик, что-то сёдня жёстко, вороны кружат над нами…

— Это за мной, — кивнул я в сторону покореженной брони бронетранспортера.

— Ну так это понятно, не за нами же. Кому мы нахуй нужны? — рассмеялся танкист и я залез в бронетехнику. — Ну что, Лаки, с твоей удачей сегодня без приключений мы не доедем.

— Доедете, — прошептал я и машина медленно тронулась с места.

Только спустя несколько минут я понял, насколько всё плохо, дважды я вздрагивал по дороге к подземной дороги, что вела к московскому кремлю.

— Да мина под гусеницы попала, ну ты чего? — гаркнул один из танкистов. — Ты же, как его, Ауф!

— А я ему завидую! — прокричал в танке второй танкист. — Будь я как ты, мне б ногу в прошлом году не оторвало.

— Африка чёртова, но тебе же ногу новую пришили, — гаркнул первый танкист. —

— А я завидую Лаки! — прокричал в ответ второй танкист.

— Танк остановить, это приказ! — гаркнул я и оба танкиста вылупились на меня, а я уже связывался с Томой через очки. — Тома, зови Кешу. Кажется, нас великая мать посетила или Билл.

— Не надо… — проговорил один из танкистов и потерял сознание. Вселенец понял, что задание провалилась, но конфликтовать со мной почему-то не захотел.

— Серега, ты чего? — тряс его второй танкист. — Серега! Серега?

— Он мертв? — спросил я холодно танкиста.

— Да не, пульс бьется.

— Открывай танк, — холодно проговорил я.

— Бобёр? — наконец очнулась Тома в наушнике.

— У нас были гости, Тома, а Кеше танкистов передай, пусть проверит на многоликих, — проговорил я, выходя их танка и смотря на подземный переход. — До кремля я дойду пешком, и кстати, на мины проверьте переход после меня, впереди не идите.

— Поняла, — проговорила Тома. — Будь аккуратнее.

— Бесполезно, — ответил я. — Что предрешено, того не миновать.

Я медленно вошел в огромный тоннель, где мерцало древнее освещение. Дорога была разделена на пешеходную зону и автомобильную, на удалении в сто метров за мной шагала Тома и её отряд во главе с Лилией.

Такие тоннели рыли и при мне, а метро еще в Сталинское время, ничего в нем удивительного и не было, и я медленно зашагал вперед. Изнутри тоннеля веяло могильным холодом, на глубине метров сорока, когда я прошел уже около трех километров, меня внезапно окружили агенты безопасности в штатском.

— Агент Ауф? — спросил мужчина в простом пиджаке.

— Допустим, — ответил я.

— Вас ждут для разговора перед присягой, — проговорил мужчина.

— Кто? — спросил я, зная приблизительный ответ.

— Тот, кому не отказывают, — бросил мужчина. — Очки и иные прослушивающие устройства запрещены, сдайте мне всё.

— Тома? — тихо проговорил я. — Мне стоит беспокоиться?

— Бобер, с тобой хочет поговорить президент, — тихо ответила мне Тома. — Все будет хорошо, не нервничай. Ты ж бобер как никак.

— Путин, — усмехнулся я. — Рано или поздно мы должны были встретится.

— За мной, агент Ауф, — проговорил мужчина.

И меня повели по коридорам, лифтам через детекторы и проводя инструктаж на ходу.

— Не грубить, — проговорил мужчина, явно агент безопасности. — Не проявлять агрессии. И помни, нас там будет тридцать человек, несколько роботов, пол заминирован, всё ясно?

— Так точно, шаг влево, шаг в право и я умер, — проговорил я и меня подвели к двери в кабинет, после того, как мы прошли несколько десятков комнат, залов и бесчисленное количество коридоров.

— Он вас ждет, — проговорил мужчина за столом, явно выполняющий роль секретаря. — Но только Агента.

— Не по системам безопасности, — выдохнул мужчина, который меня инструктировал.

— Он так приказал, зайдет лишь агент Ауф, — скучающе проговорил секретарь. — Агент Ауф, проходите.

Дверь, сделанная из дерева, открылась передо мной открылась и я вошел в кабинет, а затем замер на месте. За столом сидел лысоватый, слегка бледный мужчина и читал бумаги.

— А вы всё бумаги читаете, какой век на дворе, Владимир Владимирович а вы все распечатки читаете, — заговорил я первым.

— Не, смешно, агент Ауф, — отрывисто и немного вдумчиво проговорил мужчина. — Проходите, присаживаетесь.

— Как соизволите, — выдохнул я и прошел к Т-образному столу и сел за него. — Владимир Владимирович.

— Слушаю, — перебирая бумаги ответил мне президент.

— Идут века, а вы всё не меняетесь. — Проговорил я Путину. — Расскажете секрет?

Президент смотрел на меня с усмешкой, но очень проникновенно.

— Зря вы тогда так с Тамарой. Пришлось с ней поговорить, успокоить, она мне секретаря и диван прострелила после того, как вы ей заявили, что я тот же Путин. В первый вечер вашего знакомства, помните?

— Сами виноваты, — парировал я.

— Я очень похож на прадеда, агент, — холодно проговорил Путин. — Будете распространять слухи — долго не проживете, мне еще про бога императора разговоров не хватало.

— Ну, не удивительно, — ухмыльнулся я.

— Пристрелить бы тебя, — проговорил Путин. — Что ж, перейдем к сути?

— Если убивать меня передумали, то, думаю, самое время.

— А я и не передумал, — проговорил президент и мне стало холодно и страшно. — Но я начну.