Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину (СИ)

Глава 6

Мне снился кошмар, что меня пропустили заживо через мясорубку, мое тело болело, так что я закричал во сне и понял, что я всего лишь сплю.

Нет той Тамары, которая смеялась у мясорубки, смотря, как меня перемалывает заживо в фарш.

Когда я открыл глаза, вокруг не гремели взрывы и я не был в госпитале, я лежал в знакомой квартире, в которой уже провел ночь. И прошедший день показался мне столь далеким, словно это было не сутки назад, а в другой жизни.

Диванчик был все тем же, такой уютный и удобный, но был застелен приятной на ощупь простыней, на журнальном столике заботливо стоял графин с водой и еда. Котлеты, пирожки, какие-то фрукты и записка, сложенная углом, на которой было написано «Прочти меня».

— Мы вернулись, — облегченно вздохнул я, сел и взглянул на руки, их было две, на одной из рук была приклеена пластиковая полоска и под ней немного болело, но рука полностью функционировала.

Оторванную руку вернули на место, но я чувствовал каждую мышцу и боль в руке, но не сильную, а внутри себя я чувствовал голод. Нет, не так, я чувствовал, что жрать хочу. Больше чем что либо.

Первым делом я начал есть, во мне был зверский голод и жажда, и только наевшись, я со вздохом отложил еду.

Я взял записку, под которой лежали розовые очки.

— Бобер, тебя зашили, восстановили, в госпитале ты не нуждаешься, отдыхай и поешь. Пара капельниц твой организм восстановили, но у тебя было двенадцать переломов и трещин, твой организм измотан, — гласила Записка. — Скоро обезболивающее перестанет действовать.

— Офигеть, — выдохнул я — Но хоть живой, это уже хорошо.

Я не придумал ничего умнее как еще поесть, переодеться и включить новости, меня и правда волновало, что же произойдет после нашей тайной операции. На улице светало, над городом парили фениксы с яркой надписью «пей Добрый Коля». Делать на улице было нечего, слишком рано, и да, я подумывал, что мне пора бежать от Томы. Не улыбается мне умирать, прям вообще, а мои шансы на мучительную смерть пока слишком велики.

И потому, зевнув, я пошел в ванную. Мир спасать пока не надо, в небе не летают ядерные боеголовки, а мне надо помыться. Умирать приятнее после того, как ты стал чистым, как телом, так и душой, и я, включив новости, полез в ванную.

— Перейдем к зарубежным новостям В России и в мире, — говорила девушка на экране, который я повесил на потолок, пока лежал в ванной. Синяков была куча, кости трещали, но я расслаблялся в теплой водичке. — Огромный пожар произошел недалеко с границей России на территории Румынии. Повышенный радиационный фон из-за пожара в лесу вызван осевшей пылью со взорванных атомных станций в прошлом веке. Число погибших достигает ста человек, по причине детонации старого газового хранилища на территории женского монастыря непризнанной Россией церкви Святого Чипа, — проговорила журналистка, а я чуть не задохнулся от возмущения. — Президент Румынии провел телефонный разговор с президентом России и настойчиво заверил, что они справятся с пожаром самостоятельно и им не нужна помощь…

Я даже выключил воду в ванной, прекрасно понимая, что там был я, и этот монастырь был уничтожен не взрывом газа. Да какие к черту монахи? Они тех тварей назвали служителями бога? Ну хоть вера не христианская…

— Также сегодня президент России вел диалог с западными коллегами по телефону и выразил свои соболезнования в связи с внезапной гибелью в тихом океане бывшего сенатора Кирста. На своей яхте он попал в шторм вместе со своими помощниками и, как стало известно позже, их растерзали акулы, — проговорила женщина, а у меня чуть глаза из орбит не выпали. В новостях показывали видеоряд с похожим человеком на то чудовище, которое мы уничтожили. — Сенатор Кирст был известен как меценат, веган, он любил Достоевского и держал приют в Китае для котиков с биполярным расстройством…

— Офигеть, — проговорил я, нажав на текстовую информацию и проверяя, не шутливые ли это новости. — Они что, решили все это сокрыть? Взрыв газа, яхта, и все… Хм, значит, Кеша достал что-то такое, что всем плевать на смерть, на ядерный взрыв, на… да на все им пофиг, что же знал этот сенатор? Ладно, что там дальше?

— К внутренним новостям. Задержан био-инженер Уралвагонзавода, вся продукция завода ВИД изымается, так как, судя по утечкам, они являются боевой продукцией, созданной по заказу Министерства Обороны, которые не должны были поступить в гражданский оборот. Сейчас проводится изъятие и решается вопрос об утилизации, также ведется расследование о возможной диверсии. У нас имеется заявление Био-инженера…

На экране появился лысый старенький мужчина в белом халате со звездой героя на груди, он поправил толстые очки, кашлянул и четко проговорил, вновь поправив очки.

— Мои девочки идеальны, и я хочу, чтобы они познали радость материнства. Я никого не предавал, мои девочки лучшие в мире и я нисколько не жалею о своем поступке…

Видео резко оборвалось, так как я услышал усиленные удары в дверь.

В мою дверь стучали так, словно пытались пробить насквозь, я не досмотрел новости, но моя соображала сработала. Я кинулся лихорадочно искать по квартире телефон, перебирая вещи.

— Что значит, сука, решается вопрос о утилизации? — с замиранием сердца прокричал я.

Лилия в опасности, а я все не мог найти свой телефон. Очки не были привязаны к телефону, а стук в дверь был все настойчивее и настойчивее. Да, девушка была производства Уралвагонзавода, и что-то мне подсказывает, что она была именно из той партии, о которой говорилось в новостях.

— Бобер! Я знаю, что ты не спишь! Открывай Бобер! Лиса пришла! На пробежку пора! — кричал Тамара, а я бросил попытки найти телефон.

— У меня проблемы, Тамара, мне надо срочно идти в торговый центр за альтушкой, где мой телефон⁈ — прокричал я в сторону двери, натягивая свой спортивный костюм.

— Не поняла? — железная дверь распахнулась и я увидел, что она вся помята, а за ней показалась злая Тамара. — Альтушка…

— Ага, мне кажется, Министерство Оборны заберет ее и, может быть, утилизирует.

— А Минобороны тут причем? — опешила Тамара, её не смутило, что кого-то могут утилизировать.

— Лилия, производства Уралвагонзавода, я ее взял по настоянию Кеши как охрану, даже не знаю зачем. Мы решили ее купить, там менеджер сказал, что партию уже раскупили охранные предприятия, а Лилия их там побила… а тут новости…

— Стоп, я ничего не поняла, — задумалась, смотря что-то в очках, Тамара. — Эм, а ты точно уже внес залог за неё, мой прекрасный перепончатый?

— Ну да, — почесал я лысину, на которой начала отрастать щетина. — Кеша денег дал, мы забронировали. Я, правда, не помню, полностью оплатили или нет, у меня тогда с Кешой было чувство, что мы не вернемся живыми.

— Я Кеше зарплату урежу раз в пятнадцать! — прорычала Тамара. — А теперь слушай задачу, идем в церковь, а потом за сотрудником. Я, наверное, заберу у тебя эту девушку, так как она боевой инструмент, так что перестань нервничать, это уже не твоя проблема.

— Вообще-то это моя альтушка! Она принадлежит мне.

— А ты принадлежишь мне. Ты жив и не разделан на куски только из-за меня, или думаешь, Гайдаевские тебя по яйцам погладили бы, когда нашли бы? — подняла бровь Тамара. — Ты показал себя вчера очень хорошо, что меня удивляет. Так что твой косяк с Альтушкой в подвиг перерастает, забрать бойца у Мин-Обороны дорогого стоит. Но твоя удача меня уже напрягает…

— Меня моя удача устраивает, — пожал я плечами, накидывая кофту. — А мин-обороны нам враг, что ли?

— Не любят они меня, — фыркнула Тамара. — Мин-обороны и наша контора уже веками конфликтует, и наша нелюбовь взаимная.

— А тебя вообще кто-нибудь любит?

— Я не кило золота, чтобы меня любить, я сотрудник, — проговорила Тамара, посмотрев на хромающего меня. — Ну ладно, сегодня на лифте, но в порядке исключения.

— А почему ты так заинтересовалась Альтушкой?

— Ауф, сам смотри, есть категории искусственных людей для использования в военных действиях, а как я поняла по твоему журналу запросов в интернете, ты уже в курсе, что у нас все прошло удачно, но так не всегда, — скривилась Тамара, пока мы ехали в лифте. — Иногда приходится положить целый полк для, например, захвата какого-нибудь подобного Сенатору или террориста какого. Потом его надо отпустить, а полк военных положен, он там убил генерала, а мы его отпустим.

— Ну да, я бы вас тоже ненавидел.

— И не делился бы наработками в интересных сферах, понимая для чего они будут использоваться, — выдохнула печально Тамара. — В этот раз нам несказанно повезло, безвозвратных потерь нет, никаких видимых ударов и терактов наше задание вызвать не должно, так что чисто сработали. Я тоже смеялась про женский монастырь.

— А я больше над яхтой.

— Это излюбленная стратегия, потерь нет, нас тама нету, а потом по всей планете появляются некрологи. Этот задохнулся во время приема душа, тот на курорте упал, — рассмеялась Тамар. — Ну что, может, побежим?

— Я не в том состоянии, — разминал я ноги. — Я, кажется, неплохо так вчера падал.

— Ну еще бы, у тебя даже трещина в позвоночнике есть, — ухмыльнулась Тамара. — Но я прямо заинтересована, чтобы ты быстрее восстановился и никакого отпуска у тебя не было.

— Я так хорош? — улыбнулся я и зашагал по пустынным улицам Москвы. Утро было настолько ранним, что совсем недавно был рассвет.

— Экх-х, я не могу этого сказать, — скривилась Тамара, словно съела ящик лимонов. — Но ты очень не плох. Я рассчитывала, что ты умрешь, правда, и Кеша считал, что мы не выживем, а он обычно прав.

— Уф-ф-ф-ф, — выдохнул я, чувствуя, что задыхаюсь, даже идти было тяжело. — У меня тоже есть вопросы, насчет водички и того, как вы меня лечили.

— Боевой стимулятор, использует ресурсы организма, сокрытые в обычном состоянии. Одышка пройдет через неделю, желание о самоубийстве через месяц, просто иначе ты бы сдох еще при посадке самолета, она была жесткой.

— Но у меня не было мыслей о самоубийстве! — воскликнул я.

— Значит, скоро будут, — произнесла Тамара.

— Хм, а ты как борешься с мыслями о самоубийстве?

— Никак не борюсь, я с этим живу. Ну все, я побежала, — улыбнулась Тамара и побежала вперед, а я поковылял в сторону церкви.

У ворот церкви уже стояла Тамара и о чем-то говорила с отцом Сергием из белой части церкви. Увидев меня она махнула рукой и вошла в церковь, а отец Сергий что-то шептал и крестил уходящую Тамара. Когда я подошел к нему, он заместо приветствия сурово на меня посмотрел.

— Расскажешь ей, что я её благословил, прокляну, — грозно проговорил священник.

— Я уже проклят, святой отец, — устало выдохнул я. — Я даже не знаю, зачем пришел сюда.

— Знаешь почему, только боишься себе признаться в этом, — усмехнулся святой отец и посмотрел в след Тамары. — И если ты с этой, то тебе явно место в церкви или мечети.

— Знаете, а вы правы. К слову, почему Тамара называет Алексия святым?

— Потому что он святой, — ухмыльнулся святой отец и пошел по своим делам, а я поковылял в церковь, и там передо мной предстала картина: двое седых человека сидели посреди церкви, напротив друг друга на коленях, и тихо шептали молитвы.

— Твою ж, — скривился я от боли, сел на парапет у стены и прикрыл глаза. — Действие обезболивающего заканчивается.

Не знаю, сходил ли я с ума, но я видел сотни горящих свечей вокруг, закрывая глаза. Открыл глаза и теперь горела лишь одна свеча в руках Алексия.

Мне казалось, я чувствовал смрад, и почему-то мне вспомнился образ сенатора. Сейчас он походил на демона, его красные глаза, клыки, тогда я его не рассматривал, мне надо было его уничтожить, но сейчас я понимал, что он был исчадием ада, и я вспомнил, как пахло в тех катакомбах.

— Пойдем, — тихо проговорила, Тамара, вырывая меня из воспоминаний.

Я встал, посмотрел на иконостас, слепой старец зажигал свечи, которые потухли, но должны были гореть. И только сейчас я понял, почему нас всегда встречает Сергий снаружи, он следит, чтобы никто из непосвященных не проходил, когда тут присутствует Тамара. И только Алексий может бороться с демонами Тамары. Ведь если долго погружаешься в борьбу с той не природной силой, что я увидел вчера… Которую бы почти любой человек назвал борьбой с демонами, что по сути является дальнейшим развитием человечества…

— Ауф, альтушка нас ждет, — окликнула меня Тамара.

— Иду я, иду, — поковылял я следом за Тамарой.

А все-таки мне интересно, я чувствую тот запах по памяти, его нет, но я его помню, так явственно… Как такое возможно?

Нас встретила машина конторы и мы полетели к торговому центру. Уже на подлете я увидел две огромные машины и около полусотни вооруженных людей. Не сказал бы, что это на что-то годные военные или даже равные тем воякам, которые были со мной и гибли пачками.

— Тамара…

— Захват заложников, — напряженно проговорила Тамара и когда машина приземлилась, то моя лже-старушка вырвалась наружу.

— Так, что происходит⁈ — рявкнула Тамара. — Доложить немедля!

— Это дело Министерства Обороны! — рявкнул в ответ мужчина с фингалом на Тамару.

— Нэ, коллэги, это дело Полиции, — утер орлиный нос полицейский.

— Тамара, — тихо проговорил я, вываливаясь из машины, все тело безумно болело. — Это Альтушка, за ней пришли, и я даже, кажется, знаю, кого она взяла в заложники.

— Ну тогда пошли. Товарищи полицейские, благодарю за работу, штурм отменяется, — улыбнулась Тома.

— Ну вот, опять, то поиск неклеймёного отменяется, то штурм, нэ, так работать нельзя, — выдохнул командир полицейского спецназа.

— ВИД наш, — проговорил мужчина с фингалом.

— Что вы с этой партией сделаете? — тихо спросил я. — Ликвидируете?

— Нет, будут служить в десанте, — хмуро ответил мне мужчина. — Тамара, она наша!

— Фью, возможно космодесант, экспериментальная. Нет уж, полковник, за неё уплачено, все разрешения на владение у него есть или будут к вечеру, — указала на меня Тамара. — Я своего не упущу, лучше скажи, что там намешено?

— Гэбня, — сплюнул на асфальт полковник в гражданском с фингалом под глазом. — Да я сам не знаю, у них индивидуальность сильно прокачена, охранные фирмы тоже уперлись, но эта самая буйная. Что там у нее в голове непонятно, но то, что она опасна…

— С головой разберется наш специалист, что с генокодом, полковник? — усмехнулась Тамара, проигнорировав оскорбление.

— Да че-то там, сила, мозги, эмоции, я сам толком не знаю, у меня иная задача. Разбирайтесь сами, она там сейчас трупов наплодит, психованная она.

— Пойду я, — проговорил я, кривясь от боли. Обезболивающее совсем перестало работать. — Тамара, а та водичка не была чем-то вроде…

— Чистый наркотик? Нет, вот, возьми эту таблеточку.

— Твою мать, а раньше было нельзя? — сожрал я обезболивающее.

Мы вошли в торговый центр, повсюду были полицейские, а Тамара уже узнала по записям с камер, что произошло и где сейчас Лилия. Ну, во-первых, ее попытались забрать силой, семеро военных пришли за девушкой, нагрубили альтушкам и получили люлей от Лилии, а так как они начали применять оружие, то она забрала их оружие и взяла заложника. В самом торговом центре Тамара отпустила наружу еще две группы полицейских, готовящихся к штурму. У Тамары были практически безграничные полномочия.

На меня смотрели Алтушки из магазина и я дружелюбно им помахал, сразу направившись в оружейный магазин.

— День добрый, сотрудник, — помахал мне продавец оружейного, чья голова касалась ствола обреза, а его шея была в крепком захвате. — Смотрю, моя снаряга вам помогла?

— Помогла выжить, — кивнул я, смотря на Лилию в зеленой военной форме и с обрезом дробовика в руках. — Мы за ней. Вы как, заложник? С вами хорошо обращались?

— Более чем, но вам надо оплатить счет за одежду и броню, — улыбнулся продавец. — Ваша девушка без денег и у нее плохой вкус. Обрез ей хоть и по руке, но в нем лишь два патрона…

— И мне вон тот пистолетик! — проговорила блондинка, не выпуская из захвата голову продавца. — Хочу вон тот, с автоматическим ведения огня!

— Так, Лилия, — строго проговорил Тамара. — Никаких пистолетиков, сейчас мы едем к Следователю, а потом я приму вас на работу.

— Не хочу я на работу, я хочу быть женой, — надула губки блондинка. — Хочу выйти замуж.

— Солдат, твоя жизнь война, не обманывай себя, — хмыкнула Тамара, а я строго проговорил.

— Лилия, во-первых, отпусти продавца, а во-вторых… — начал было говорить я, но меня перебили.

— Не надо меня отпускать! Мадам, придушите меня посильнее! — завопил продавец и Лилия моментально отпустила его из захвата.

— Во вторых, я толком не понимаю, зачем ты мне и я против того, чтобы ты работала на Тамару. Я предлагаю заключить наш контракт и сразу его расторгнуть.

— Нет, — возмутилась Тамара. — Девочка создана для войны.

— Я видел интервью ее инженера, — поморщился я. — Она создана не для войны, хоть и воевать, я думаю, сможет.

— Так, едем в контору, ты будешь проходить проверки как охрана особо важного сотрудника! — гаркнула Тамара. — Задача понятна?

— Нет, — потупила глазки Лилия. — Я пистолет, во-он тот, получу?

— Вы платить будете? Если душить меня не собираетесь? — потер шею седобородый продавец.

И вот уже через пять минут мы шагали по коридорам огромного комплекса, мы шли к Иннокентию, Тамара проводила инструктаж Лилии о том, что каждый сотрудник в ее команде должен быть проверен Иннокентием. А позади меня шла Лилия, которая по данным, скинутым мне на очки, была просто совершенством во всем. Она не была тупой, айкью за сто сорок, она просто не изучала мир, у нее информационный вакуум. Солдат должен быть умным, но не знать ничего, не анализировать. По телу же… хм, красивое тело, которое способно на многое, но она не создана для разведки, только для контактного боя. А в контактном бою, по данным Тамары, она может в рукопашке, в теории, прибить и Сенатора, который оторвал мне руку и которому очередь из калаша как комариный укус. Только Лилия из плоти и крови и полностью природна, естественна и красива…

— Пришли, — скомандовала Тамара, и стальная сейфовая дверь открылась. — Лилия, тебя допросят, а потом проведут к нам. А мы пока сходим к доктору, Ауф совсем плохо выглядит плохо, мне не нравится, что он пожелтел.

— Есть, — по военному ответила Лилия и шагнула в дверь.

— О, мадам, вы прекрасны! Не хотите ли яичницу? Вы бы знали, как я рад начать утро с вас… — донесся голос Иннокентия, когда к нему вошла Лилит, а дверь за ней начала закрываться. — А что… а как? Помогите-е!

— Щелк, — донеслось из квартиры Иннокентия и мы с Тамарой, схватившись за дверь, забежали в комнату.

Мне на шею тут же упала ревущая Лилия, а в дальнем углу у плиты защищался сковородой Иннокентий с фингалом под глазом.

— Он пытался войти в меня, — рыдала Лилия. — Он едва не вошел!

— Я никуда не входил! — словно резанный кричал Иннокентий в розовом халате. — Я никого не делал! Я бы не успел!

— Не успел? — выдохнул я.

— А ну, позакрывали свои рты! — прокричала Тамара и взглянула на меня. — Ты понимаешь, что…

— Лилия, знакомься, — холодно проговорил я. — Это Иннокентий, человек, которого ты должна убить. Иннокентий, знакомься, это Лилия, твоя убийца, создана, чтобы противостоять таким как ты, читающим чужой разум.

— Твою ж мать, бобер, ты гений! Но как же ты меня достал своей сообразительностью! — прокричала Тамара и даже запрыгала на месте, а затем понеслась наружу, напоследок прокричав нам. — Вы сидите тут, Кеша, не насилуй Лилию… Так, соединить меня с министром обороны!..…где мои туфли со шпильками… почему меня не поставили в известность о киллере по плану ликвидации для Иннокентия!

Неловкое молчание. Кажется, Лилия пыталась соображать, а Иннокентий в розовом халате потирал глаз.

— А можно было не так сильно? — пробурчал Иннокентий, разогревая сковороду на плите.

— Она и так сдерживалась, — усмехнулся я, садясь за обеденный стол. — Она, по идее, с удара должна была оторвать тебе голову.

— Иннокентий, простите, — проговорила Лилия. — Но это было отвратительно, вы хотели прочесть мою память?

— Больше не хочу и даже пытаться не буду, все равно у тебя там пусто, — пробурчал Кеша. — Вам по сколько яиц?

— Мне два десятка, — проговорила Лилия.

— Кеша, а можно я усну у тебя? Я это, кончаюсь, — растянулся я на столе.

— Можно, но Тамара уже возвращается, и мне ее мысли не нравятся. Ты точно прокормишь свою подругу? У меня нет двух десятков яиц.

— Милый, если смог меня купить, то и деньги на яйца найдет, — состроила глазки Лилия.

— Ну, если взять во внимание то, что он купил тебя на мои деньги, — задумчиво проговорил Иннокентий. — То вы умрете с голоду через пару дней.

— Тебя та похотливая альтушка, Айя, обольщению обучала? Забудь все, что она тебе советовала… — улыбнулся я, а Лилия взгрустнула, то ли из-за яиц, то ли из-за того, что методы альтушки, которая назвала меня милым, не работают.

Тамара зашла с ящиком и револьвером на боку.

— Так, бобер, здесь тридцать гранат, выбери те, которые не взорвутся, — проговорила Тамара. — Если не сделаешь, я прострелю тебе ногу из револьвера.

— Стреляй, может, я высплюсь хотя бы в госпитале, — скрестил я руки.

— Интересная проверка, — заинтересовано проговорил Иннокентий. — Ауф, давай, найди гранаты. Тома, неужели ты думаешь, что он, как и я, читает мысли?

— Я не знаю какие гранаты дефектные, знает это только Александр Изюбр, он мне серийный номер потом скинет. Бобер, ищи гранаты!

— Достали, я не имею сверхспособностей, — выложил я три гранаты из ящика. — Довольна? Я не знаю, какие гранаты.

— Не знает он, — рассмеялась Тамара, вырывая чеку одной из гранат. — Ну, тогда считай до пяти!

От стола тут же отбежали Лилия и Иннокентий, остались лишь я и Тамара. Мне было лень бежать куда-то, и при этом была уверенность, что ничего не произойдет.

— Ты угадал, один из трех. Поразительно, — проговорила Тамара.

— А ты выдерни чеку у еще двух гранат, — проговорил спрятавшийся за Лилией Иннокентий. — Он странно себя вел на задании, и если ты права, то он спас мне жизнь, тянув нас безошибочно в безопасное место.

— Нет, сапер сказал, что лишь одна граната, — постучала по очкам Тамара и хитро улыбнулась. — Поняла, Саш, ты молодец. А, он сам не знает, его помощник, еще две гранаты, в тайне от него, обезопасил.

— А это значит, что мой муж… — начала было говорить Лилия.

— Я не твой муж, — проговорил я, а Тамара вытащила револьвер, вынула один патрон и направила на меня револьвер, прокрутив барабан.

— Говори, здесь есть патрон или нет?

— Не буду.

— Будешь, либо я стреляю.

— Ну, этот холостой, — проговорил я и все заволокло дымом, а мне прострелили ногу. — А, сука! Ты что творишь⁉

— Соберись, где нет патрона? Следующая пуля войдет тебе в голову! — прокричала Тамара, а горячий ствол револьвера уперся мне в лоб. — Говори.

— В этом есть, и в этом есть! — кричал я, когда Тамара крутила барабан. — В этом холостой!

— Щелк, — прозвучал холостой удар бойка и Тамара устало произнесла. — Ну вот и выяснили, почему ты еще жив. Ты не бобер, ты кусок золота, хоть и сам не знал. Или знал? Кеша, остальные пули сейчас войдут в тебя.

— Он не знал, он не знал! — прокричал испуганно Кеша. — Я тоже не знал! Гарантирую!