Россия против США

Предисловие

История, которая рассказана в этой книге, случилась на самом деле.

История эта даст 100 очков вперед любому придуманному детективу. Здесь и хитроумные интриги, и международные конфликты, и убийства, и слежки, и преследования. Все, что есть в любом детективе, плохом или хорошем. Единственное отличие от любого детектива — все это было на самом деле, и я участвовал в этом.

Так получилось, что моя судьба была тесно связана со многими событиями в России и в США, потому что долгое время я был довольно влиятелен в России, что позволяло мне влиять и на события в США.

Всю свою жизнь я занимал очень необычную для гражданина СССР и России позицию — я продвигал американские принципы и идеи, был сторонником свободы, демократии и рыночной экономики, сторонником западного выбора для России.

Став политиком в 1991 году, я начал воплощать свои принципы в жизнь.

В 1993 году на Конституционном совещании я предложил принять аналог Декларации Независимости США в качестве преамбулы для новой Конституции России.

В Государственной Думе 1995–2000 годов было только 7 представителей демократических партий, моих друзей и соратников. Трое были убиты.

Как-то Борис Немцов сказал мне и Валерии Новодворской, что за наши радикальные взгляды и экстремальные позиции нас могут убить. Убили Борю.

Аня Политковская не разделяла моих (наших с Новодворской) политических взглядов, считала их недостаточно патриотичными и говорила мне об этом несколько раз. Аню тем не менее убили.

Сергей Юшенков политически был очень близок мне. Его убили.

Галина Старовойтова с нежностью относилась и ко мне, и к Новодворской. Галю убили.

Юра Щекочихин скептически относился к моим либеральным политическим взглядам. Мы спорили. Его отравили.

Мы дружили с Иваном Кивелиди. Он был сторонником компромиссов с властью. Ваню отравили, когда он планировал войти в правительство.

С Пашей Шереметом мы играли в теннис с 1999 года. Я подшучивал над его лояльностью Путину. Он над моей бессмысленной, с его точки зрения, оппозиционностью. Потом его убили.

Мой мартиролог не ограничивается десятками убитых известных людей, моих хороших знакомых и близких друзей.

Зал Российской биржи в день объявления ГКЧП. Выступает президент биржи. «Флаг предателей» ещё на месте.

Список убитых менее известных моих хороших знакомых и друзей среди политиков измеряется десятками.

Я был не только политиком, но еще и предпринимателем. Список убитых моих друзей среди предпринимателей сильно превышает сотню.

Жить во время перемен — фраза больше похожая на проклятие.

Мне кажется, я остался жив чудом.

Я дружил с известной предсказательницей Джуной. Как-то я ей сказал, что, возможно, не проживу долго.

— Ты проживешь очень долго, чтобы рассказать о тех, кому это не удастся, — возразила Джуна.

Когда в 1999 году, за два года до 9/11, я узнал, что террористы планируют против США теракты, я немедленно отправился в Вашингтон, чтобы встретиться с руководством ФБР и рассказать им об этих планах.

После прихода к власти Путина я использовал все возможные политические и экспертные площадки, чтобы предупредить о надвигающейся опасности, о возрождении в России злобной антизападной империи. Я выступал на нескольких слушаниях в Конгрессе США, в политических и экспертных структурах НАТО и Евросоюза. Естественно, делал заявления как лидер политической партии.

Предупреждениям не поверили, не захотели поверить.

Пока я был президентом крупнейшей в России биржи, многие министры и руководители государств просили у меня экспертизы по ситуации в России.

В 1993 году министр финансов США Ллойд Бентсен (Lloyd Bentsen) подъехал к моему офису в Политехническом музее на огромной бронированной машине. В офисе я подарил ему вышитый в монастыре портрет патриарха Тихона, отравленного чекистами в 1925 году. Он попросил меня сопроводить его на встречу с каким-то российским чиновником. Кажется, с министром финансов России Борей Федоровым. Когда мы сели в машину, включился какой-то жужжащий прибор.

— Теперь мы можем говорить свободно, — сказал министр, — нас никто не услышит. Как вы относитесь к Ельцину, можно ему доверять?

Ему было известно о моем обращении к президенту Клинтону с предложением не кредитовать государство, а помогать бизнесу, преимущественно, американскому идти в Россию.

Я рассказал ему все, как есть, аргументируя все за и против. Последней фразой было следующее заключение: «Но выбора у нас нет, Андрей Дмитриевич Сахаров больше не с нами».

Эта книга о моей безуспешной попытке предотвратить некоторые опасные для мира события.

Я продолжаю свои попытки, но не расстраиваюсь, когда они кажутся бессмысленными: «Делай, что должно, и пусть будет, что будет».

Я люблю своих читателей. Когда книга уже была написана, я сократил ее в три раза. Убрал все скучные и нудные объяснения. Эта книга для умных, для тех, кто согласен разобраться в несложных задачах.

Зато получилось очень компактно. Писатель должен уважать своего читателя.

И не спешите делать простые выводы. Жизнь сложнее любых схем.