Россия против США

Глава 2. Пресс-конференция в Госдуме

А теперь все по порядку.

В марте 1999 года Владимир Путин помог Ельцину быстро и эффективно избавиться от беспокойного и ненадёжного генерального прокурора Скуратова.

В компании проституток генеральный прокурор обсуждал политические и сексуальные вопросы. Запись скрытой камерой этой дискуссии попала на центральные телеканалы. Судьба Скуратова была решена — отставка.

Кандидатура Путина, как преемника Ельцина, уже в 1998 году всем казалась идеальной.

Честный и преданный офицер КГБ, называвший себя разведчиком (не путать с политической полицией, которая преследовала правозащитников, в которой он на самом деле и работал), был якобы представителем новой молодой генерации офицеров спецслужб. В отличие от старых закостенелых зубров и садистов, которых представлял Евгений Примаков, ненавидевших демократию, рыночную экономику, Запад и США, Владимир Путин был учеником Анатолия Собчака, штатного демократа еще с периода горбачевской перестройки, его помощником и всем казалось, что и соратником.

К самому Собчаку у Ельцина были претензии. Он явно набивался в приемники, критиковал Ельцина. Поэтому последние несколько лет перед 1999 годом проживал в эмиграции в Париже, дискредитированный и отстраненный от дел, обвиненный в коррупционных преступлениях, которых, все это знали, на самом деле никаких не было.

С преемниками у Ельцина дела не складывались. Несколько раз он называл своим преемником Бориса Немцова, уверял, что президентом России может быть только крупный, высокий человек, но несговорчивость Немцова, его прямой и независимый характер, кстати, почти точная копия ельцинского, привели к отстранению Немцова от власти и перехода его в оппозицию.

Хитрожопый Путин, прошедший по быстрой схеме несколько подготовительных должностей от сотрудника администрации президента, через директора ФСБ, стал, наконец, премьер-министром. Он устраивал всех. Полное отсутствие дискредитирующей информации. Что-то проникало в публичное пространство, как информация о незаконных импортно-экспортных сделках мэрии Санкт-Петербурга, когда этим руководил Путин, предоставленная Мариной Салье, но все быстро исчезало. Иногда, вместе с разоблачителем. Люди, пытавшиеся выступать против Путина, оказывались дискредитированными и как-то слишком быстро умирали.

Путин нравился членам семьи Ельцина, приближенным к Ельцину олигархам и крупным бизнесменам. Всем старался быть полезным и оказывался полезным и незаменимым. Был простым, открытым и доступным.

Оставалась одна проблема — у Путина не было вообще никакого электорального рейтинга.

Но в России в это время была еще одна проблема. По соглашению, которое заключил Ельцин с руководителями Чеченской республики после трехлетней кровопролитной Первой чеченской войны, по Хасавюртскому соглашению, в конце 2001 года Чеченская республика должна была стать независимым государством.

Это очень не нравилось практически всем силовикам, которые позорно проиграли Первую Чеченскую войну. Маленькая Чечня победила огромную Россию и добилась мирного соглашения, обеспечивавшего ей отложенную независимость.

Эксперты ФСБ разработали план, по которому решались сразу две эти задачи одновременно.

Предлагалось спровоцировать возобновление чеченской войны, в которой Путин выйдет победителем и обеспечит себе необходимый высокий рейтинг на выборах президента.

Просто победить в войне было недостаточно. Необходимо было победить в террористической войне, которую должны были развязать сами чеченцы.

У чеченцев таких планов, естественно, не было. Предстояла полная независимость, возникновение нового Чеченского государства в конце 2001 года, которое стало бы результатом 500-летней борьбы чеченцев с Российской Империей за независимость.

В 1999 году депутату Боровому, пользуясь своим влиянием ещё в администрации президента Ельцина, удалось получить разрешение на проведение российскими правозащитниками митинга на Красной Площади против затеянной ­Путиным Второй чеченской войны. Это произошло впервые после митинга 1968 года против оккупации Чехословакии.

Casus belli, повод к войне был создан в Дагестане, где возник, вернее, был искусственно создан локальный конфликт, разрешать который по просьбе единоверцев направился Шамиль Басаев с небольшой группой военных. Вторым поводом развязывания войны были начавшиеся в Москве и Волгодонске взрывы жилых домов, организованные якобы чеченцами.

Многие в Кремле знали об этом хитроумном плане Путина. Возможно, догадывался и Ельцин. Но точно об этом знал тогдашний Секретарь Совета Безопасности Борис Абрамович Березовский.

Вскоре после отстранения Березовского от власти, когда Путин начал борьбу с соратниками, помогавшими ему прийти к власти, Борис Абрамович осознал свою ошибку и вместе с Литвиненко начал развивать тему «ФСБ взрывает Россию». Но было уже поздно, «поезд ушел». Путин стал президентом, получил власть и отдавать ее не собирался.

В сентябре 1999 года ко мне, депутату Государственной Думы обратился знакомый театральный режиссер с просьбой немедленно встретиться. Он по телефону говорил, что должен мне рассказать что-то очень важное, но при личной встрече.

Я подъехал к нему домой. За столом сидели два молодых парня, судя по выправке, армейские офицеры.

— Это муж нашей помощницы по уборке квартиры. Он просил организовать встречу с вами. Я вас оставлю, — сказал режиссер. — Важную информацию вам сообщат вот эти ребята.

Они мне сообщили, что

Встречаются со мной, как с официальным лицом, депутатом Госдумы, в честность и порядочность которого они верят. Просили их защитить, если понадобится, в связи с той информацией, которую они мне сообщат.

Их принуждали и продолжают принуждать офицеры ФСБ участвовать в подготовке взрывов домов. К тому времени взрывов было уже несколько, а количество жертв измерялось уже сотнями.

Кроме того, зная о моих контактах с посольством США, они готовы предоставить информацию о подготовке терактов против США. Некий лидер террористической организации Аль-Каиды никому не известный Бен Ладен планирует серию терактов на территории США.

— А откуда вы знаете о моих контактах с посольством.

— Ну, во-первых, о ваших контактах известно, да и вы их не особенно скрываете. Поддерживаете политику США и НАТО. А, во-вторых, вы проходили у нас по разработке, как американский шпион.

— А вы не боитесь иметь дело с американским шпионом?

— У нас небольшой выбор. Подчищая хвосты после проведения операции, нас, вероятнее всего убьют. В связи с контактами с вами мы просто увеличиваем свои шансы на выживание.

— Хорошо. У меня нет своей армии или личной спецслужбы, чтобы защитить вас. Я не могу вам гарантировать программу защиты свидетелей здесь или в США. Есть один инструмент, который помогал мне выживать в сложных ситуациях последние 10–15 лет, может помочь и вам. Это публичность. Я проведу пресс-конференцию в Государственной Думе, потом вы сможете дать показания в Совете Безопасности России. Американцам я тоже сообщу о вашей информации. Согласны?

— Да, согласны, но участвовать в пресс-конференции мы не будем. И у нас нет опыта выступления перед телевизионными камерами.

После этого я попросил их изложить все письменно, на бумаге. Через полчаса у меня были два листа бумаги мелко исписанные текстом. Содержание казалось бредом сумасшедшего.

Там были подробности закладывания зарядов в подвалы жилых домов в России и описание того, как террористы планируют торпедировать небоскребы в Нью-Йорке гражданскими самолетами, которые они предварительно захватят.

Там же были упомянуты офицеры российской разведки и ГРУ в окружении Бен Ладена, которые тоже участвуют в подготовке этого теракта.

В сентябре 1999 года произошли взрывы жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске и унесли 307 человеческих жизней.

По данным офицеров ГРУ, которые они сообщили мне 12 сентября, взрывы должны были продолжаться. Они указали несколько возможных мест проведения терактов.

Я назначил пресс-конференцию в Государственной Думе на 14 сентября, вторник.

На пресс-конференции главной темой было сообщение об организованных ФСБ взрывах домов и что сделано это, чтобы продвинуть во власть силовиков и Путина.

На утренней пресс-конференции было много журналистов, но отчета о пресс-конференции не разместил никто. Хотя по линии спецслужб информация прошла, о чем говорила последовавшая реакция на нее самого Путина.

Вечером 22-го жители Рязани заметили мужчин, переносящих тяжелые мешки из легковой машины в подвал. Это было уже после взрывов домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Жители домов тут же заявили об этом в милицию. Жильцов дома эвакуировали, а средства информации, работавшие тогда очень оперативно, сообщили о том, что в мешках был гексоген.

Собственно, обоснование того, что силовики начали движение во власть я дал за два года до этого, в статье «Демократия в штатском», которую согласился напечатать главный редактор популярной тогда московской газеты «МК».

Термин «демократия в штатском» родился из широко известного советского народного определения чекистов как «искусствоведов в штатском». Так называли сотрудников КГБ в советские времена, которых прикрепляли к каждой делегации советских артистов, художников, писателей, отправлявшихся за границу. Присматривать за ненадежными интеллектуалами и предотвращать их побеги за границу.

Одновременно возникла другая версия «терактов», появившаяся 29 сентября 1999 года, уже после «учений ФСБ» в Рязани и моей пресс-конференции в Госдуме. Генерал Александр Лебедь, бывший тогда красноярским губернатором, в интервью Le Figaro высказал предположение: «Взрывы в Москве и других городах могли быть организованы именно федеральной властью с целью дестабилизации ситуации в стране. «Президент и «семья» изолированы. У них нет никакой политической силы для победы на выборах. Столкнувшись с отчаянной ситуацией, правительство имеет только один выход — дестабилизировать ситуацию с целью отмены выборов». Мы приятельствовали с Александром Лебедем, мне показалось тогда, что таким образом он хотел поддержать меня, мою пресс-конференцию.

На пресс-конференции в Чебоксарах Путин прокомментировал это интервью генерала Лебедя. Он назвал слова Лебедя полным бредом, заявив о недопустимости «делать политическую карьеру на крови».

Досталось и мне. Путин сказал, что Борового надо послать на разминирование подвалов, чтобы он понял опасность работы сотрудников ФСБ в их противодействии терроризму.

Было еще несколько последствий моей пресс-конференции в Государственной Думе.

Начиналась избирательная кампания по выборам депутатов в Государственную Думу. У меня были довольно прочные позиции по Северо-Западному избирательному округу Москвы, от которого я был избран в 1995 году. Рейтинг, который мы перед этим замерили, был приличным — около 30%. Он вполне обеспечивал мне перевыборы.

Через несколько дней после этой пресс-конференции я должен был встретиться с Игорем Малашенко, который от влиятельной тогда телекомпании НТВ организовывал информационную поддержку кандидатам в депутаты. По телефону он назвал совершенно невообразимую по тем временам сумму, раз в 10–20 выше рынка, 2 миллиона долларов, но от встречи не отказался.

У нас были неплохие отношения, поэтому на встрече он был откровенен со мной.

— Володе Гусинскому очень не понравилось твое выступление против Путина, мы с будущим президентом не будем бороться. Володя сказал, что мы не сможем поддержать твою непатриотическую позицию. На период избирательной кампании НТВ и Эхо Москвы для тебя закрыты. Мы будем поддерживать другого кандидата по твоему округу.

Уже в июне 2000 года Владимир Гусинский стал эмигрантом.

Что-то неприятное по моему поводу сказал и Борис Березовский. Я позвонил ему и предложил встретиться. Встреча произошла через несколько дней.

— Напрасно вы, Константин Натанович, мешаете нам помогать Владимиру Путину. Он будет следующим президентом.

— Чекист-президент?

— Владимир — прекрасный человек, вполне управляемый. Это новая генерация разведчиков, молодых, умных и порядочных людей. В крайнем случае мы его поправим.

В ноябре 2000 года стал эмигрантом и Борис Березовский.

Сам позвонил Анатолий Александрович Собчак, и предложил встретиться.

— Вы должны поддержать Владимира, он мой ученик, прекрасный человек, демократ до мозга костей.

Я рассказал ему о взрывах домов.

— Нигде больше не повторяйте этот бред. Это Примаков борется с Владимиром и распространяет такие гадкие слухи.

Уже в феврале 2000 года он погиб от острого сердечного приступа.

Вот так все, кто помогал Путину прийти к власти, не воспользовались победой своего протеже.

Надо было как-то завершать историю с сотрудниками ГРУ.

Во время разговора с Березовским я попросил его назвать мне пару человек, которым можно поручить деликатное дело в Совете Безопасности России. Он был до этого заместителем секретаря Совета Безопасности и назвал мне двоих, кому он вполне доверял.

Позже я узнал, что Путин совершенно подчинил Совет Безопасности ФСБ. То же самое он начал тогда делать и с ГРУ. Возможно, одной из причин обращения ко мне сотрудников ГРУ было их нежелание подчиняться конкурирующей структуре ФСБ.

Я связался с сотрудником Совета Безопасности, спросил, сможет ли он обеспечить безопасность моим источникам о важной информации, связанной с государственной безопасностью.

Он подтвердил, что обеспечит их безопасность.

Я еще раз встретился с сотрудниками ГРУ, объяснил им, что против ФСБ можно использовать только Совет Безопасности, дал координаты и просил звонить мне сразу после визита туда.

На встречу поехал только один из ГРУшников. Через час после визита он позвонил мне:

— Это никакой не Совет Безопасности. Это просто подразделение ФСБ. Они переехали в новое здание. У них там пока полно дыр. Я притворился сумасшедшим и бежал оттуда. Забудьте о нас. Я на вокзале, уезжаю.

Через несколько месяцев, когда я уже вернулся из США, мне позвонил режиссер, который устроил встречу с сотрудниками ГРУ и сообщил, что один из них погиб в автокатастрофе, а другого жестоко убили. Об этом ему сообщила жена первого, которая работала помощницей в его доме.

Конец у истории моих переговоров с Березовским и Гусинским одновременно и комичный и трагичный.

Через несколько месяцев после разговора со мной, после попытки убедить меня, что Путин не офицер политической полиции, а до мозга костей демократ, Владимир Гусинский в Бутырской тюрьме с представителем Путина в обмен на свободу подписывал документы, в которых он отказывался от влиятельных телекомпании НТВ и радиостанции Эхо Москвы. Борис Березовский, лишенный всей собственности в России, уносил ноги в Лондон. Анатолий Собчак умер от сердечной недостаточности при весьма странных обстоятельствах, которые говорили о возможности его отравления.