Роза в хрустале

45

Для обеих сторон встреча посреди леса оказалась неожиданной. Южане сидели у костра так тихо, что Дарион, отвлёкшись на Маргариту, не успел проверить, что же там за густым кустарником, который они обходили.

Недобрые взгляды палачей тени вызывали дрожь. Маргарита сжалась, скрывшись за спиной мага.

— Вот это да! — один из палачей в несколько шагов оказался перед путниками.

Краем глаза Дарион отметил, как второй заходит сбоку, но пока расслаблен и не собирается нападать. Он знал привычки дозоров. Вначале они захотят поиграть с пленниками, что может сыграть на руку.

— Смотри, Кирт! Это же тот раб! — третий вытер жирные от зажаренного мяса руки о штаны и присоединился к товарищам. — И девка с ним. Ринн отвалит нам за них немало золотых.

Палачи опасливо окружили Маргариту и Дариона.

— А они изгнаны? — молодой и рыжеватый парень рассматривал их с интересом и брезгливостью одновременно.

— Говорят, что да.

Все трое засмеялись, подходя ближе. Дариона оттащили в сторону.

— Тогда поиграем, — парень приблизился к Ри и протянул руку к лицу.

Она отшатнулась, прижалась к стволу дерева. Дарион хмуро смотрел себе под ноги, опустив руки, не двигаясь с места.

— Не заиграйся, — палач постарше с деловым видом сел на землю, собираясь оставаться зрителем. — Ринн велел не трогать её под страхом смерти.

— Я только пощупаю, — и рыжеватый схватил Маргариту, прижал к себе, пытаясь поцеловать.

Она закричала, вырываясь, ища глазами Дариона, который не поднимал головы. Маргарита не понимала, что происходит, почему он медлит и не помогает. Злые слезы покатились по щекам. Ри не верила, что это происходит, руки сжались в кулаки. Ей бы кинжал и один точно бы остался лежать на земле. Но оружие было только у мага. И теперь её сжимали мерзкие руки южанина. Всё повторялось. И неизвестно поможет ли магия, спасшая Ри от Красса. Палач тени беззастенчиво лез руками под платье, больно стискивал грудь и без конца скалился. Попытки жертвы вывернуться его только забавляли.

— Трусливое животное. Он и не собирается за тебя вступаться, милая, — по её умоляющим взглядам он догадался, чего она ждёт.

— Может он из тех, кому нравится смотреть? — старший встал и, схватив мага за волосы, задрал голову вверх, надавил с силой на плечи, заставляя встать на колени. — Наслаждайся.

Маргарита кричала. Больше от обиды и горького разочарования, чем от страха. Будь одна, один на один с мерзавцами, то не допустила бы эмоций, но она так была уверена в Дарионе, чувствовала себя под его защитой. И так больно теперь падать на землю с небес. Трусливый лживый маг, скованный страхом перед южанами.

А он унижено стоял на коленях перед палачами тени с бесчувственным и холодным лицом, с пустыми глазами, позволяя им издеваться над собой и Маргаритой. Разгорячённые молодые палачи тени толкали её друг к другу, теснили к дереву, хохоча хватали и щипали, впивались губами в шею или рот, как получалось. Отпускали грязные шутки в сторону мага. Без магии Маргарита была беззащитна перед ними. Её трясло от слёз, ужаса и омерзения.

Всё произошло быстро. Тот, что держал Дариона за волосы, начал оседать на землю, прижимая руку к паху, скрюченный, он уткнулся носом в землю и взвыл. Палачи, мучившие Маргариту, замерли, и она без сил упала, но не дала себе полностью распластаться, оперлась о дрожащие руки. Глаза её полные слез расширились при виде лица Дариона. Никогда Маргарита не видела его таким, словно сама смерть смотрела его глазами, мерцающими кровавым багрянцем. Она помнила тёплый осенний свет карих глаз мага, когда он смотрел на неё в землях Люция, тот багрянец дарил силы и согревал. Сейчас Дарион был похож на одного из древних мёртвых богов Фолганда алчущего справедливости.

Он всё так же стоял на коленях, держа в руках окровавленный кинжал, который выронил, стоило палачам тени подойти к нему.

— Раб! Ты представляешь, что мы с тобой сделаем? Мы же тебя по частям резать будем.

Медленно поднявшись, он смотрел куда-то мимо них. Его узкие ладони одновременно легли на лица палачей, так быстро, что Маргарита с трудом увидела это. Движением, каким снимают ткань с предметов, он сложил пальцы и отвёл руки в стороны. Маг остался на месте, наблюдая, как ухмылки на их лицах оплывают, превращаясь в нечёткие щели, они растворялись, растекались воском у огня. Всё ещё живые, не понимающие, что уже мертвы и разлагаются.

Закрыв лицо руками, Маргарита изредка вздрагивала. В голове было пусто. На плечи давила такая тяжесть, что она не смогла бы встать. Ей начало казаться, что у неё нет ног.

— Нам нужно идти, — глухой голос ворвался в пустоту сознания, ледяные пальцы отвели её ладони.

Дарион хмуро заглядывал в лицо Ри, сжатые губы были искусаны в кровь. Их взгляды встретились, он дёрнулся так, словно она его ударила. Больно и несправедливо. Встал и деревянным шагом захромал через лес. В душе Маргариты бушевала буря.

«Трус! Жалкий трус!», — страх и обида наперебой кричали в голове. Осмелился противостоять палачам тени, когда они вдоволь наигрались с ней и втоптали его самого в грязь. Их голоса продолжали звучать в ушах Маргариты, повторяя мерзкие слова, после которых хотелось вымыться.

— Думаешь ментальные схемы создаются по щелчку пальцев!? — его крик пронзил Маргариту, волной растёкся по телу.

Дарион перестал таиться и стоял в просвете между деревьев, такой удобной мишенью для любого, кто захотел бы напасть. Он не думал о безопасности. Его губы скривились в спазме. И Ри осознала от начала и до конца, что произошло, и как она ранила его. Люций догадался, что она посчитала его трусом. Маргарита обхватила себя руками, заставляя успокоиться, продолжая думать о том, какое же невероятное терпение и силу нужно иметь, чтобы сплести сложнейшую ментальную схему в той ситуации. Благодаря брату она знала, как это непросто.

Маг начал создавать линии тотчас, как палачи тени увидели их, убил в себе страх и ярость. Они не смогли бы справиться со всеми сразу одним кинжалом. Им был выбран сложный, неприятный, но самый верный путь. Как же она не поняла? Столько раз видела Скайгарда за работой и не узнала взгляда менталиста. Ри снова закрыла лицо руками, но теперь от стыда и боли за Люция.

Тяжело поднявшись, она побежала за магом, который шагал прочь по только ему одному ведомой дороге. Каждый раз ступая на искалеченную ногу, он морщился и скрипел зубами, горько думая, как бы не пришлось ползти через лес, как это было в прошлом. Он прислушивался к быстрым шажкам за спиной. Не потерялась бы, глупая.

Обогнав его, Маргарита встала напротив, заставляя остановиться и Люция.

— Я должна была понять, — она еле сдерживала трясущиеся губы. — Должна была верить.

— Вы ничего не должны мне, леди Фолганд, — Дарион обошёл её стороной. — Я всего лишь наёмник.

Опустив голову Ри на мгновенье, задумалась. Затем догнала мага и пошла рядом. Осторожно нашла руку, сжала холодные пальцы Дариона. Хотела стать его спутницей, а сама…Мама всегда была на стороне отца, никогда не торопилась с выводами, понимала по единственному взгляду.

— Я доверяю тебе и никогда не усомнюсь, — Ри заставила его остановиться, не давая сделать шаг вперёд, оказавшись почти в его объятиях, заглянула в потемневшие глаза, и сама поцеловала.

Они стояли среди деревьев. Маргарита обняла мага за шею, коснулась ладонью мягких вьющихся волос на затылке, пропустила короткие прядки между пальцами. Как давно она мечтала сделать это. Губы Дариона были горячие и солоноватые от пота и крови. Ри почувствовала, как он весь подался к ней навстречу, опрокинув к стволу дерева, где ей стало так удобно, потому что земля ушла из-под ног.

— Я не должен был подвергать тебя этому ужасу, — прошептал он. — Но схемы…

— Молчи…

Радуясь, что он не отстраняется, не ускользает, как это бывало обычно, она ласкала губами его губы, целовала перебитую переносицу и скулу, вспоминая, как это было в землях Люция четыре года назад. Ей казалось, что всё вернулось, и он снова ласков с ней.

Поймав руки Маргариты, он обхватил их за запястья, будто взял в плен, завёл назад, прижимая к дереву, и жадно перехватил первенство, стремясь слиться полностью с её телом. Его поцелуи постепенно становились такими жаркими и жаждущими, что Ри начала задыхаться. И вначале ей казалось, что это счастье и желание заставляет её сбиваться в дыхании. Руки Дариона всё сильнее сдавливали её кисти, не чувствуя, какую боль причиняют. Происходило что-то неправильное. Тело ощутило это раньше разума и напряглось в готовности дать отпор. А Люций словно в ответ на сопротивление усилил давление, до боли и тягучей муки. Его губы и жадный язык терзали её, точно пытались забрать насильно то, что она готова была отдать сама. Ни следа желанной нежности или ласки.

У Маргариты саднило губы, а кисти рук занемели, настолько сильно маг сжал их. Она пыталась сказать, чтобы он остановился, но сумела лишь промычать что-то невнятное. Собрав силы, она всем телом оттолкнула Дариона, кое-как освободила руки. На запястьях остались следы пальцев, растекающиеся синяками.

— Дарион! — глотая воздух, она непонимающе смотрела магу в лицо. — Мне больно!

Счастье земель Люция среди лавандовых полей не вернулось к ним. Дарион застонал, прислонившись лбом к дереву и стоял так, размеренно ударяя кулаком по стволу, разбивая костяшки пальцев в кровь. Маргарита ничего не понимала, только видела, как ему самому больно и…она не знала, как назвать ту смесь из чувств, что увидела на мгновенье в его глазах — мерзко, страшно, муторно.

Дальше шли молча. Он старался не смотреть на Маргариту, а она, когда все же ловила взгляд мага, видела там горькое отчаянье и чувство вины. Отбросив страх и обиду, она попыталась спокойно обдумать случившееся. У Дариона заблокированы стихии. Ри знала, что маги-мужчины используют связь со стихиями для освобождения от лишней энергии определенного толка. Ведь правила ведающих строги к отношениям между мужчиной и женщиной из-за большого количества ритуалов для мага и его спутницы. И Дарион сорвался, обнажив перед ней то, что мог контролировать у себя в землях. Невольно, он чуть не затянул её в глубокую бездну, о которой Маргарита и не знала.