Рубежье 2

Глава 21 Кнопка

Говорят, первое впечатление — самое верное. Беглый осмотр пещеры меня разочаровал. Голые мрачные стены, камни под ногами, холод, запах затхлой сырости, и — ни малейшего намека на сокровища. Стало страшно обидно: изо всех сил старался, выкуривая «осьминога» из «сокровищницы», а она оказались пустышкой?

Немного потоптался на входе, вспомнив, что отсюда монстр вырвался, оборвав два щупальца. Мне на глаза пока ничего похожего не попалось — не могли же они самоликвидироваться?

Судя по доносившемуся снаружи шуму схватки, обитателю пещеры сейчас было абсолютно не до незваных гостей, однако я решил выйти посмотреть, надолго ли хозяин задержится. Дойдя до края выступа, глянул вниз.

Битва близилась к завершению — живых пришельцев осталось мало. И тут я увидел, что с юга уже мчались другие хищники, матерые. Приближавшаяся подмога, как мне показалось, представляла нешуточную угрозу для слегка потрепанного победителя.

«Осьминог» тоже заметил приближавшихся чужаков. Быстро закончив с мелочевкой, он устремился к дальним скалам и принялся взбираться наверх. Даже издали было видно, что еще три конечности монстра получили серьезные повреждения. Возможно поэтому он не рискнул пока вернуться в пещеру.

Убедившись, что в ближайшее время меня никто не должен побеспокоить, решил продолжить осмотр освободившихся «апартаментов». В мое отсутствие сокровищ внутрь, увы, не подкинули… Двинулся вглубь.

«Так вот оно что! — мысленно воскликнул, обнаружив боковое ответвление. — Какая тут темень, надо подсветить».

Новых подозрительных запахов не ощущал, а потому спокойно достал газовую зажигалку и зажег.

«А вот и потерянные части щупалец. Их просто зажало каменной дверью. Дверью⁈»

Представшая картинка заставила сердце биться быстрее. Кроме сдвинутой в сторону двери я заметил еще три пирамидки, лежавшие на остатках рюкзака.

«Еще одна вещица первопроходца. — Наклонился, чтобы рассмотреть поближе и спрятал найденные хрусталики в карман. — И это все? Какой смысл оставлять в пещере рюкзак с тремя… допустим, даже с четырьмя, считая вчерашнюю, отобранную у муравьев, пирамидками? Да и вообще, зачем оставлять рюкзак⁈»

У меня появилось только одно предположение: мой предшественник в походе использовал рюкзак в качестве подушки. Когда на него напали, мужик спал, и времени забрать с собой ценную ношу уже не было. Скорее всего, пирамидок было больше, но за прошедшее время их растащили мелкие воришки — те же муравьи, игуаны, скорпионы… мало ли зверья сюда заглядывало.

«Буду надеяться, что за дверью ждут более приятные сюрпризы, но сначала надо закончить со щупальцами осьминога. И как он умудрился попасть в ловушку? — размышлял я. — Скорее всего, тварь спала в уголке пещеры. Когда влетел камень, могла от неожиданности дернуться, ударить в дверь и запустить механизм ее открывания — скрежет я точно слышал. Потом раздался визг. Ну да, если бы мне палец защемило, и не так бы заорал. Створка зажала две конечности, и тем самым спасла мне жизнь. Даже не знаю, кого благодарить! Самого монстра, подсунувшего щупальца в дверь, или… Нет, камень бросил я, с него все и началось. Значит, кто молодец? Я молодец!»

Не без усилий удалось освободить оба куска щупалец, один из которых имел присоски, а второй был гладким.

«Щупальца скалистого спрута. Зверь входит в тройку самых опасных хищников Рубежья. Любая его часть является ценнейшим ингредиентом для алхимических снадобий. Стоимость — от пятидесяти тысяч упсов. Рекомендуется подвергнуть консервации», — появилось сообщение перед глазами.

Прислонил руку поочередно к каждому щупальцу, и они быстро покрылись черной пленкой. Спрятав ценный трофей в рюкзак, внимательно обшарил глазами стены и потолок пещеры. Мое внимание привлек один из выступов. Когда надавил на него, створка с противным скрежетом перекрыла проход.

«Чудеса! Кто, когда и зачем вообще устанавливал все эти перегородки? Очередные первопроходцы? То есть мы с тем парнем — далеко не первые в этих краях? И ведь не подумаешь, что тут имеется дверь! — удивился, пытаясь отыскать малейший намек на стык каменных плит. Снова нажал на выступ. — Бедные мои уши: то крылатые пришельцы воем терзают, теперь каменный скрежет добивает».

Зажигалка нагрелась слишком сильно, поэтому пришлось погасить огонек и немного выждать. Через минуту не выдержал, снова зажег и шагнул в проем.

За дверью оказались ступеньки, которые вели вниз. Спускаясь, считал их про себя. Подозрительных запахов пока не чувствовал. Стараясь экономить газ, освещал путь через каждые пять секунд.

«Сколько времени уже в Рубежье, а до сих пор не удосужился купить фонарик. И это — человек с повышенной мозговой активностью? Похоже, мне не те участки мозга развивали!»

На тридцать шестой ступеньке спуск закончился, и я оказался в горизонтальном коридоре. Прошел немного вперед, уткнулся в очередной тупик и принялся искать отмычку от него. Через пару минут один из обнаруженных выступов запустил открывание потайной дверцы.

«Содомом вас всех об Гоморру! А это что за пещера Аладдина?»

Взгляду открылся просторный зал с тусклой подсветкой стен. Откуда падал свет, я так и не понял, но зажигалку сразу спрятал в карман — и без нее все видно.

«Интерьерчик — так себе. Ничего интереснее не могли соорудить?» — мысленно недоумевал я, внимательно осмотревшись.

Ровные плоские стены, волнистый потолок, расчерченный бороздками на правильные шестиугольники пол… В центре зала стояли трапециевидные блоки почти трехметровой длины и высотой мне по шею.

Возле дальней стены заметил некий цилиндрический постамент и подошел поближе.

«Круглый стол? Очень похоже. Если усадить вокруг человек десять, то можно вести переговоры, вот только стульев нет. И он здесь такой один. Почему?»

Сложно было понять назначение этой комнаты. Ладно бы тут мигали лампочки, гудели трансформаторы, щелкали реле — тогда бы решил, что попал на станцию управления, серверную, или, как там может называться сердце системы? Но здесь лишь очень слабо светились стены.

«Неужели это все, и больше уставшему искателю сокровищ предложить нечего? Или тут еще двери имеются? Тогда где они? Ладно, пусть не сама дверь, но хотя бы кнопка или рычаг, запускающие механизм открывания».

Трижды обошел все помещение. Попытался столкнуть с места блоки, прощупал поверхность стен и тяжеленой «мебели» — никакой реакции. Вдобавок о себе решила напомнить боль — наверное, от нервов.

— Да пропади все оно пропадом! — вспылил я. — Спрашивается, зачем тут гигантские кубики, ежели толку от них ноль? Может из них какому-то великану нужно сложить секретное слово, например, на букву «ж»? И всем сразу будет понятно, где они оказались. Неужто я явился в Хрустальную равнину всего за четырьмя, (ладно, пусть пятью) пирамидками, две из которых тусклые? Да мне их даже на возврат долга не хватит. А там еще стервятник Алкос ждет своей доли, друзей надо как-то отблагодарить…

Несмотря на немалую стоимость всего добытого в Хрустальной равнине, не смог сдержаться от возмущений. Затраченные усилия были столь велики, что навар не дотягивал даже до их четверти.

Снова вернулся к круглому постаменту. Громко заурчало в животе — видимо, желудок был солидарен с моими возмущениями.

— Говорят, от стресса помогает сладкое. У меня этих стрессов за последние сутки на три диабета хватит. Короче, пора подкрепиться. Не пропадать же столику, раз уж он тут стоит, гад такой!

Взобрался на камень, уселся в центре и достал из рюкзака шоколадку. Откусил, сколько в рот поместилось, и начал жевать. И вдруг мне показалось, что постамент подо мной пришел в движение. Прекратил жевать, затаил дыхание. Убедился, что не показалось: стол очень плавно опускался.

«Может это лифт на нижние этажи? — появилась смутная надежда. — И там могут находиться… Хватит мечтать, чтобы опять не сглазить!» — мысленно прикрикнул на себя.

Когда «столешница» сравнялась с полом, движение застопорилось. Неужто сглазил? Собрался даже подпрыгнуть, чтобы сдвинуть заклинивший механизм. Однако уже через секунду по бороздкам в полу побежали огоньки, в трапециевидных блоках возникли экраны и панели управления, а вся комната наполнилась ярким светом.

«Содомом меня по Гоморре! Получается, я нашел кнопку? Это какого же размера должен быть палец для ее нажатия?»

Нынешним утром Ларика впервые почувствовала себя человеком, а не развалиной, как в те короткие промежутки времени, когда она просыпалась, чтобы поесть и справить нужду. Приподнялась на локтях и не ощутила ставшего привычным головокружения. Посмотрев на руки, обрадовалась: цвет кожи вернулся к естественному.

Девушка лежала на двух спальных мешках практически возле выхода из пещеры. От Кента она знала о походе Дмилыча с Алкосом и корила себя за неосмотрительность, итогом которого стал подобный расклад.

«Опять у парня проблемы из-за меня. Этому аналитику, что б его пришельцы сожрали, верит нельзя ни на упс — продаст при первой возможности. Кент говорил, что мимо нашей пещеры ему не пройти. А вдруг обманул? Убьет Дмилыча, чтобы добычу себе захапать, и уйдет другой дорогой. Я тогда эту гниду из-под земли достану, сама на мелкие куски порежу. Ой!»

Приступ гнева вызвал новую волну слабости, и Ларика снова прилегла. Резко сменила направление мыслей, вспоминая первую встречу с Дмилычем в Казачьем. Тогда она получила задание от Георга внедриться в группу и навредить должнику банкира. Однако все пошло совершенно иначе…

«Сколько я упустила шансов сблизиться с ним, — снова принялась за самобичевание Ларика. — Ведь сразу приметила, какой он… Помню, как нес меня на руках в номер…»

Глубоко вздохнув, девушка подавилась воздухом и закашлялась. Находившийся снаружи Кент услышал шум и вошел в пещеру:

— Проснулась? Воды дать?

— Не надо, слюной подавилась.

— Это хорошо, значит аппетит прорезался. Не штормит?

— Спасибо, сегодня гораздо лучше. — Она снова приподнялась на локтях.

— Вот и славно, зарази меня русалка! Готовься, сейчас завтракать будем.

Прошедший ночью дождь позволил наполнить не только фляги, но и все емкости, которые имелись в их распоряжении. Кент вскипятил в одной миске воду, накрошил туда копченого мяса и колбасы, а во второй заварил травяной чай.

— Ух, ты! Чем это так вкусно пахнет? — спросила выздоравливающая, когда рядом поставили миску.

— Курица поблизости не пробегала, поэтому бульон вряд ли получился диетическим, однако калорий там достаточно. Бери ложку и ешь.

Ларику дважды уговаривать не пришлось.

Бывший боцман присел на камень неподалеку. За время ее болезни, он всячески помогал пострадавшей. В первый день даже до отхожего места и обратно отводил, следил, чтобы она ела, пару раз делал массаж, чтобы разогнать кровь.

Когда девушка закончила с едой, ей подали чай с шоколадом.

— Как же это все вкусно!

— Еще бы было не вкусно — клевала по зернышку, как птенчик. Нынче первый день, когда нормально поела, — пробурчал Кент.

— Я опять все испортила? — спросила Ларика, когда у нее забрали пустую кружку.

— О том судить пока рано, но мне было бы спокойнее не оставлять Дмилыча один на один с аналитиком.

— И мне, — тяжко вздохнула пациентка. — И как я умудрилась попасться…

— В этом твоей вины нет, выжила и — на том спасибо. Видела бы ты Дмилыча, когда он тебя из лап хамелеона вырвал — в гроб краше кладут.

Кент принялся протирать посуду влажной тряпкой, воду он старался экономить.

— Он за меня переживал? — с волнением спросила больная.

— Переживал⁈ — Кент отодвинул посуду в сторону. — Нет, это не так называется, разрази меня штиль! Он умереть за тебя был готов.

— Жаль, что лишь из дружеских побуждений, — грустно выговорила она.

— Про соображения не знаю, сто медуз им в джакузи, но Дмилыч очень боялся тебя потерять.

На пару минут в пещере повисла тишина. Ларика первой продолжила разговор.

— Кент, ты хорошо знаешь своего ученика?

— Да как тебе сказать… В стычках мы с ним бок о бок сражались, из трудных передряг выходы находили, да что болтать зря — сама рядом была…

— Меня другое волнует… — она несколько замялась, решая, стоит ли обсуждать эту тему с Кентом.

— Ладно тебе тушеваться, девка. Я за эти дни, считай, ежели не мамой, то уж точно папой тебе стал. Спрашивай уже. Небось, про его зазнобу узнать хочешь?

— Угадал, папочка, — отомстила Ларика за «девку».

— Тогда слушай, дочка, — усмехнулся он. — Только потом не вздумай проболтаться, что это я нашептал.

— Молчу, как выброшенная на берег плотва. — Она присела, обхватив согнутые коленки руками.

— Ничего конкретного сам Дмилыч не рассказывал, хотя и беседовали мы с ним на эту тему. Но кое-какие предположения имеются. Интересует?

Кент чувствовал огромную вину перед учеником. Затащив парня сюда, он вырвал его из привычного уклада жизни в нормальном мире. Еще наставник догадывался, что Дмилыч попал в Рубежье с девушкой, к которой «неровно дышал». Насколько далеко зашли отношения парочки, наставник знать не мог, однако между ними явно что-то было. Вполне возможно, что романтические чувства углубились комплексом вины, и Дмилыч пытался ей что-то доказать. На основе своего житейского опыта бывший боцман полагал, что ничем хорошим эта ситуация не закончится. Избранница не простит, пошлет, куда подальше, а ученик будет страдать, увеличивая и без того тяжкий груз вины. При таком раскладе появление другой женщины могло бы разрядить ситуацию. И Ларика, как считал Кент, прекрасно подходила на эту роль.

— Конечно, — быстро закивала она.

— Тогда слушай, дочка. Наш Дмилыч, семь футов ему под килем, попал в Рубежье не один.

— С невестой? — не удержалась слушательница.

— Будешь перебивать — замолчу, — он демонстративно насупился.

— Я случайно.

— О том, кем ему приходится девушка, история умалчивает. Однако то ли при переходе, то сразу после с ней что-то случилось. Не знаю деталей, но они пока расстались. Дмилыч рвется ее спасти, а для этого ему обязательно нужна стадия возрождения.

Подобный вывод Кент сделал из их первого разговора, когда парень говорил, что ему необходимо скорее преодолеть десять ступеней.

— Повторюсь — точно я ничего не знаю. Как эта стадия позволит вернуть девушку, понятия не имею, но главная цель Дмилыча в Рубежье — быстрое восхождение по ступеням развития. Это все, что могу сказать.

— Он ее, наверное, сильно любит, — с придыханием произнесла Ларика.

— Ключевое слово тут — наверное. Но не наверняка.

— Почему так думаешь? — ухватилась за соломину пациентка.

— Сама посуди: наш Дмилыч — человек очень ответственный. Правильно говорю?

— Несомненно.

— И он считает, что виновен в судьбе той незнакомки. Его гложет вина…

— А почему он не попросит помощи, например, у тебя, как у наставника?

— Он, видишь ли, у нас гордый, разрази его штиль! О своей девушке и не обмолвился, считай, ни разу, хоть я и напрямую спрашивал. Знаешь, что ответил?

— Нет, конечно.

— Он пока не готов озвучивать свои проблемы. Значит, как нас из беды вытаскивать — так он собственное возрождение выбрасывает, а как помощь посильную получить — ему ничего не надо, зарази его русалка!

— Лучше обойдемся без заразы, — покачала головой Ларика. — Ты мне лучше другое скажи: допустим, выручит он таинственную незнакомку. У них сразу все и наладится?

— Не уверен. Вас, женщин, иногда очень сложно понять. То в мерзавцах души не чаете, то приличных людей от себя гоните.

— Давай не будем трогать женскую логику. У мужиков своих странностей хватает, — закрыла тему пациентка. — Сейчас самое главное, чтобы Дмилыч поскорее назад вернулся. И лучше всего — без Алкоса.

— Да я только «за»!