Рубежье 2

Глава 8 Знакомое фото

Проверено на личном опыте: чем тщательнее к чему-то готовишься, тем меньше вероятность, что твои приготовления потом понадобятся. По пути в Щукинск я обдумывал, как пройдусь по магазинам, по рынку, поспрашиваю про новичков. Целую легенду о себе придумал — дескать, разругался с наставником, решил начать новую жизнь, а тут еще узнал про приятеля и поспешил его навестить. Позывного не знаю, адреса не успел уточнить, только и слышал, что проживает в Щукинске…

Однако ничего из придуманного мне не пригодилось. Первое, что увидел, оказавшись в городе, была доска с фотографиями. На пятой слева красовался Пашка.

На стенде не было заголовков типа: «Лучшие люди Щукинска» или «Их разыскивает полиция». Каждое фото просто было подписано именем с каким-то числом. Под Пашкиным значилось: «Пашек 400», под остальными карточками числа были четырехзначными.

— Парень! — окликнул проходящего мимо парнишку. — Не подскажешь, что это за фотогалерея?

— Новенький, что ли? — пренебрежительно спросил он.

Этот вопрос за последнее время явно вышел в лидеры и уступать свои позиции другим пока не собирался.

— В Рубежье недавно, — уточнил я формулировку. — В Щукинске — первый раз.

Он оценивающе осмотрел меня и сказал:

— Что дашь, если расскажу?

Да уж, парнишка оказался хваткий. Но и я не лыком шит:

— Ничего, могу и у других спросить. А вот работенка у меня для тебя имеется. Выполнишь — получишь пятьдесят упсов.

Глаза у подростка загорелись:

— И что делать надо?

— Город мне показать, просветить, чем тут народ промышляет, какие развлечения в ходу, где на постой можно остановиться. Я с некоторых пор подыскиваю себе нешумное место для житья. Берешься?

— А не обманешь?

Теперь я окинул его неприкрыто оценивающим взглядом и вынес свой вердикт:

— Тебя обманешь, как же! Самому бы последнего не лишиться.

Он ухмыльнулся — похоже, я несильно ошибся на его счет, и кивнул:

— Договорились. С чего начнем?

— Да хотя бы с этой самой доски, раз уж она мне на пути первой попалась.

Парнишка попался разговорчивый, и вскоре я узнал, что на доску помещают фото похищенных людоловами горожан, указывая под ними позывной и сумму выкупа. Он даже вспомнил, что на Пашека сумма уже дважды снижалась и стала близка к минимальной, после которой пленника могут просто отпустить посреди леса.

— А разве отпущенный не расскажет, где прячутся людоловы?

— Так они же не дураки — отведут его с закрытыми глазами подальше от своей базы. А тому после уже не до них станет — хоть бы живым выбраться из леса.

— То есть, невостребованных отправляют на погибель?

— Шанс выжить есть у каждого, — неопределенно буркнул он, пожав плечами.

— И как похищенных выкупают?

Через пару часов я знал о Щукинске почти все. Даже историю названия, которое город получил от речных хищников, иногда выползавших из воды и подбиравшихся к южным окраинам. Твари имели тело крокодила и голову щуки, питались рыбой и мелкими зверьками. У местных щукодилы являлись фирменным блюдом.

Мой гид, несмотря на юные годы, явно был тем еще прохвостом. Пару раз ловил его цепкий взгляд на моих карманах, а уж сведения он выдавал… Складывалось впечатление, что пацан посетил все местные злачные места и знал, к кому и с каким вопросом следует подходить.

— А тут у нас кинотеатр, — он показал высокое одноэтажное здание с афишами.

Разглядел на одной синего злодея и сразу вспомнил старую французскую комедию «Фантомас», но здешний фильм оказался про инопланетян. С трудом сумел отговорить «экскурсовода» от пересказа содержания этого киношедевра:

— Сам собираюсь сходить, поэтому лучше продолжай о городе.

Юный делец назвал кабак, в котором можно было найти посредников для переговоров с людоловами об освобождении похищенных. Схема такая: после оплаты некоего аванса пленника доставляли неподалеку от города, где и производился обмен несчастного на оговоренную посредством доски объявлений сумму.

— А как на это смотрят власти? — спросил напоследок.

— Никак — они не вмешиваются. Иногда заглядывают законники из Рубанска, и тогда фотки снимают на пару дней.

— С тобой приятно иметь дело. Ежели еще будет работа, могу обратиться?

— Почему нет? Где мы с тобой свиделись, запомнил?

— Провалов в памяти пока нет.

— Минут пять там подождешь, увидишь кого-нибудь из пацанов, спроси Гошу, я подойду.

— Гоша? — я сунул руку в карман и наобум вытащил три пластинки по полтиннику. — Держи, — отдал все. Наверное, хотелось показаться крутым перед пареньком.

— Тут больше, чем мы договаривались, — слегка удивился мой провожатый.

— Считай это чаевыми за работу и авансом на будущее.

Он немного помялся, разглядывая меня, затем спросил:

— Ты сейчас к посредникам?

— Скорее всего.

— Советую занять третий столик слева от входа. Не пожалеешь.

Расставшись с подростком, отправился в указанный кабак. Решил поторопиться, пока Пашку и впрямь не оставили где-нибудь посреди леса.

— Чего откушать изволите? — совсем молоденький официант оказался у моего, рекомендованного парнишкой столика, стоило занять место.

— Лапки щукодила без гарнира, — ответил, не задумываясь. По словам Гоши, эта фраза означала намерение вступить в переговоры с посредниками.

Лапки речного хищника, в отличие от остальных частей, были абсолютно несъедобными. Их всегда выбрасывали, но в этом заведении нашли применение если не им самим, то хотя бы наименованию.

— Что-то еще? — поинтересовался официант.

Дальше обычно заказывали нормальную еду, что я и сделал. Мелькнула мысль попросить бокальчик вина, но Семеныч предупредил, что два дня после элексира любые спирты в моем организме будут сгорать еще в пищеводе, так что кроме неприятного жжения и громкой отрыжки ждать нечего. И какой тогда смысл переводить алкоголь?

Осмотрелся в зале, насчитал чуть более двадцати посетителей. Были здесь и компании, и одиночки, вроде меня. Подозрительными казались все, поэтому не стал акцентировать внимания ни на ком конкретно, не за тем пришел.

Незнакомец с большими залысинами подсел за столик, когда я приступил к чаю:

— Ты заказывал лапки?

— Было дело.

— Кто интересует? — задал он вполне резонный вопрос.

— Некий Пашек.

— В курсе, что оплата наличными?

— Не проблема, — кивнул я.

— Сотню сейчас, остальные на месте.

— Когда обмен? — передал аванс.

— Завтра. Приходи сюда за час до полудня с деньгами.

— Договорились.

Незнакомец встал и ушел, а я принялся размышлять, где устроиться на ночлег. Ближайшая к кабаку гостиница мне не подходила, там требовали обозначить позывной и сверяли его с базой системы. Можно, конечно, назвать любое знакомое имя — того же Кента, однако если наставник в это время, к примеру, сдаст трофеи, в системе еще раз засветится его позывной. В этом случае проблемы гарантированы.

Подозвал официанта, расплатился, дал сотню сверху, и спросил:

— Нужна хата на пару ночей. Не подскажешь что-то поблизости?

— С оформлением, или под гарантию нашего заведения?

Оказалось, кабак еще и такие услуги предоставлял.

— Второе.

Он достал фирменную бумажку кабака и написал адрес.

— Тут недалеко, — официант объяснил, как добраться, и ушел.

Хотел и сам уходить, но неожиданно ко мне подсел другой, весьма колоритный незнакомец. При наличии атлетической фигуры его голова выглядела непропорционально маленькой. Про таких говорят: все ушло в мышцы, на мозги ничего не осталось.

Когда здоровяк плюхнулся на стул, тот жалобно заскрипел, но устоял, хотя я уже думал, что мебель не выдержит.

— Пива мне и моему другу, — крикнул атлет.

«Вот и „друзья“ объявились, — мысленно посетовал я, пытаясь выработать тактику поведения. — Если хоть что-то понимаю, отказываться от приятельства и, тем более, от дармового пива не стоит».

— Привет, друг! Как же давно мы не виделись. Дай пожму твою мужественную руку! — я постарался продемонстрировать максимум радости от столь «желанной» встречи.

«Друга» это немного смутило, поскольку он явно ожидал другой реакции. Однако несмотря на небольшое вместилище для мозгов, перестроился быстро.

— Какими судьбами в наших краях? — здоровяк нашел тему для продолжения разговора.

— Да опостылело все, — принялся импровизировать, ожидая развития событий. — Надоело штаны в конторе протирать. Бросил к чертовой бабушке работу, решил вспомнить молодость. По лесам пошастать, пришельцев пострелять. Ты же помнишь, как мы раньше…

Он не помнил. В это время нам принесли пиво, однако выставлявший кружки на стол мужик явно не был официантом.

— Молодость, молодость… — тяжело вздохнул амбал, потом взял одну и сказал. — Давай за встречу!

«Ах, вот оно что… Меня снова заботливо пытаются уложить баиньки? — умение подсказало, что находится в кружке, помимо пива. — А если я не хочу засыпать, уткнувшись мордой лица в салат? Негигиенично как-то…».

— Обижаешь, — протяжно вымолвил я. — Столько лет не виделись, и отмечаем это грандиознейшее событие пивом? Официант!

Подошел тот, кто меня обслуживал — видимо, был закреплен за этим столиком.

— Бутылку самого крепкого виски сюда.

— Ту, что пятьсот упсов за литр? — переспросил разносчик блюд.

Промелькнула мысль, что «друг молодости» мне дорого обходится, но заказ подтвердил:

— Раз нет ничего лучше, неси это пойло и два стакана.

Вот как раз и проверю, насколько прав был Семеныч относительно алкоголя и моей на него реакции. Оно, конечно, ставить опыты на людях нехорошо, но наука тоже иногда требует жертв. Надеюсь, не в этот раз.

На нас сейчас глазели практически все клиенты кабака, и здоровяку было не с руки пасовать. Тем временем я продолжал усугублять ситуацию.

— Тебе, как обычно? — дождавшись невнятного кивка, налил ему стакан до краев. Себе — вдвое меньше.

Как же мне обожгло пищевод! Казалось, еще немного — и я извергну огонь, подобно дракону. Не сдержался — закашлялся.

' Преодоление горения без последствий, не может быть учтена в степени развития до достижения десятой ступени. Преференции зачислены в копилку огнестойкости из-за необычной способности организма', — появилась надпись перед глазами.

Тот же Семеныч пообещал, что я не сожгу себя изнутри, даже если буду пить чистый спирт, поскольку на эти два дня организм будет обладать повышенной регенерацией. Мне бы такой бонус, да на всю жизнь, но и этот подарок весьма ценен. Давно понял — любая копилка не лишняя, а сейчас получил новую.

— Как был слабаком, так и остался, — презрительно хмыкнул атлет, залпом осушив стакан. Он лишь крякнул и занюхал рукав, демонстрируя свое превосходство.

— Да я и не спорю. Всегда восхищался твоим умением красиво пить.

Мы не стали ничем закусывать, однако в моя голова оставалась незамутненной — похоже, спирт действительно не добрался до желудка.

Со стороны наше застолье и впрямь выглядело как встреча старых приятелей, которые решили напиться в хлам. Однако ни я, ни он так и не назвали имя собутыльника. Хороши друзья.

В этой абсолютно нечестной дуэли здоровяк проиграл. Пришлось оставлять заведению хорошие чаевые с просьбой присмотреть за «другом». Только после этого смог отправиться по выданному адресу.

И тоже не сразу. Покинув кабак, свернул в первый же проулок и оттуда понаблюдал — нет ли хвоста? Через несколько секунд заметил двоих. Они осмотрелись, о чем-то поговорили, и пошли своей дорогой. Один показался мне смутно знакомым. Нет, вряд мы были представлены друг другу, но я его точно где-то видел.

Любопытство так и подталкивало проследить за подозрительной парочкой, но на город опускались сумерки, а мне хотелось выспаться перед завтрашним днем, который не обещал быть легким. Уже собрался уходить, когда заметил обсуживавшего меня официанта. Парень вышел за на крыльцо и трижды свистнул. Откуда-то из тени к нему сразу выбежал подросток. Пару слов — и пацан побежал за теми двумя.

«Содомом вас всех об Гоморру! А сначала городок показался вполне спокойным, — подумал я. — Неужели как в той поговорке про тихий омут и чертей? Остается только понять, кто тут бес, а кто просто мимо проходил».

Пять дней новик с позывным Пашек находился среди людей, которых он и людьми-то не желал признавать, но кто ж его спрашивал? Ему только приказывали. И первый же день показал, что их приказы лучше выполнять, иначе все заканчивалось профессиональным мордобоем.

Били со знанием дела: ужасно больно, но без увечий, чтобы похищенный не потерял работоспособность. Когда Павел попытался симулировать неспособность выполнения приказов, его на пару часов выставили в качестве боксерской груши, после чего умения пленника резко возросли, он даже смог подняться вверх на одну ступеньку, чего не удавалось за все время проживания в Щукинске.

Все это время Пашек не прекращал слать слезные сообщения Алкосу, чтобы тот его выкупил, однако в ответ получал лишь обещания. Дескать, работа ведется, но имеются некоторые трудности.

Лишь на четвертый день до пленного начало доходить, что на базу людоловов он попал именно благодаря своему наставнику, которого прислал сам Алкос. Собственные выводы повергли его в глубокое уныние. Он вдруг осознал, что никто выкупать его не станет. А стоило представить, что ждет его дальше, и хотелось выть.

Несмотря на дождливую погоду, пленника подняли ни свет, ни заря.

— Готовься, Пашек. Нашелся и на тебя покупатель, — утренняя новость ошарашила.

— А чего мне готовиться, хоть сейчас…

— Приказы никто не отменял! — перебил его надсмотрщик. — Территорию убрать, нужники почистить, воды из ручья натаскать. Вопросы есть?

— Никак нет! — вытянулся в струнку Павел.

— И только попробуй не успеть все сделать за три часа. Плата за тебя совсем крохотная, можем и передумать.

Пленник стремглав бросился к сараю с инструментами, чтобы, не дай Бог, не упустить шанс, которого никогда больше не представится.

«Все-таки проснулась совесть у Алкоса. Значит, как про Димку сведения получить — так будьте любезны, а стоит в беду попасть, и меня ни для кого нет. Вернусь в Щукинск — и ни шагу из города. И нафиг мне сдался наставник? Я сразу заподозрил, когда он заговорил про вылазки в лес. Ступени поднимать, над собой расти… Тьфу… Ну, поднял я одну. Сам весь в дерьме, побоях, одежду испортил… Стоит оно того? Точно, нет!»

Пашек за полчаса подмел территорию, быстро натаскал воды и принялся за самое противное. Еще через час он закончил всё — вот что значит стимул!

— Смотрю, справился? — снова появился надсмотрщик. — Знаешь, может мы еще передумаем отпускать от себя такого ценного работника.

Павел побледнел.

— Не бойся, шучу я, — засмеялся людолов. — Иди, помойся, а то от тебя дерьмом за версту несет.

Дождь к этому времени почти закончился, однако в воздухе висела мелкая морось. Пленник побрел к ручью и принялся отмывать сапоги и перчатки, в которых работал, затем сполоснулся сам, а когда оделся, заметил неподалеку от ручья крупный звериный след. Похоже, к базе приходил разведчик из стаи шипастых волков. О таком нужно было срочно доложить надсмотрщику, и Павел посеменил к его избушке, из окна которой доносились громкие голоса. Он уже собирался постучать в стекло, даже руку занес, но быстро ее опустил, прижавшись к бревенчатой стене…

— Ходят слухи, что покупатель Пашека работает на ЧКР, — этот голос пленнику был не знаком.

— С чего вдруг? — спросил надсмотрщик.

— Один надежный человек видел очень похожего на него типа. Опять же, сам посуди — выбран пленник с минимальной ценой.

— Думаешь, они решили за нас взяться?

— Чем черт не шутит? Говорят, недавно в поезде была крупная облава. Бугорских, считай, всех повязали.

— Предлагаешь отменить обмен?

— Нет. Только неплохо бы захватить этого покупателя, да пообщаться с ним с глазу на глаз.

— А вдруг он не один придет? — надсмотрщик только и делал, что задавал вопросы.

— Других чужаков в городе не видели. Опять же, наши будут его «пасти» от самого города. Приведет «хвоста» — сразу узнаем.

— И на какой он ступени?

— Максимум — ратник. Есть подозрение, что умелый.

— В ЧКР других не держат.

— Значит, берем с собой еще пятерых. И Пашеку о них — ни слова.

— Само собой.

Услыхав свое имя, пленник дернулся и очень осторожно отошел на несколько шагов, а затем:

— Я видел след! Там эти…. волки! Скорее к ручью…

— Хватит орать! — вышел из избы надсмотрщик. — Закрой пасть и пошли смотреть, чего ты там нашел.

Насколько Павел успел узнать, людоловы имели еще пару малых баз возле Щукинска, где проживало по пять-семь бойцов и два-три пленника. На здешней Пашек со вчерашнего дня остался один, остальных выкупили. Где-то имелась и основная резиденция преступников, туда его доставили в день похищения. Однако дорогу ни в одно из этих мест он бы все равно не отыскал, поскольку всегда плохо ориентировался даже в знакомом лесу, а здесь он никогда не был, да и повязку с глаз снимали уже после доставки.

Почему на базах людоловов не появлялись пришельцы, Павел не знал. До похищения он вообще мало интересовался происходящим вокруг, зациклившись на собственной несчастной судьбе выброшенного из привычной жизни избалованного чада. Он не хотел понимать, что назад дороги нет, и нужно учиться как-то жить в новом для себя мире. На базе бандитов ему пришлось освоить некоторый минимум, что называется, под палкой. Например, запомнить, какое время — самое безопасное в лесу. Именно ранним утром здесь он и работал, как в таком случае не запомнить.

Среди людоловов специалистов по ландшафтному дизайну не имелось, но, когда им в руки попадались элдешники, те вместо выкупа отрабатывали освобождение поисками крохотных безопасных участков в лесу. Ценности для системы такие мелкие зоны не представляли, а для людоловов — очень даже.

— Да, Пашек, это действительно шипастый волк. И был он тут недавно, — вполголоса подтвердил надсмотрщик, остановившись у ручья. — Что ж, придется отправляться чуть пораньше, а следы присыпать табаком. Понял свою задачу?

— Так точно! — шепотом отчеканил новик.

Ограждений на мелких базах людоловы не ставили, чтобы не привлекать внимания охотников, только окружили три свои избушки паутинной сигнализацией. Так они могли заранее знать о приближении хищников или о попытке пленников покинуть базу. Шипастые волки умудрялись как-то обходить сигнализацию, но неизменно приходили к ручью как раз в том месте, где Пашек набирал воду.

— Падай! — крикнул надсмотрщик, а в следующую секунду раздался выстрел.

Беспрекословное выполнение приказов стало еще одной наукой, в совершенстве освоенной Павлом. Он рухнул, вжимаясь в траву, и тут же был придавлен тушей зверя.

К отражению нападения подключились другие бойцы базы. Тишину разорвали десятки выстрелов, рычание хищников и крики людей, которым пришлось отступить.

Когда туша над Пашеком зашевелилась, пленник настолько перепугался, что подскочил, спихнув с себя раненного зверя, и, пока тот не очухался, со всех сил нанес по голове удар ногой, словно пробивал одиннадцатиметровый.

« Новику с позывным Пашек открыта возможность развития на второй ступени. Для фиксации достижения и получения трехсот упсов доставь голову шипастого волка к приемному пункту».

Это был первый трофей Павла в Рубежье.