Русский фантастический, 2014 № 01. Сказатели

Негритянки Андрей Скоробогатов

Солнце падает в далекое западное море, разбросав тени по крышам крохотной казачьей заставы рядом с парой нефтяных вышек. Хорунжий чистит охотничий карабин в прихожей.

— Папа, папа! — Сынишка вбегает в избу, размахивая чем-то небольшим и светящимся. — Смотри, что нам в школе выдали! На хелипоптере привезли!

— Не хелипоптере, а хеликоптере, — привычно поправляет сына хорунжий, осторожно ставит ружье в угол и поворачивается: — Что там у тебя?

Егор свернул с Уктусского переулка и нырнул в мрачный, исписанный матерками холл станции подземки. «Екатеринбургскую» построили лет пять назад, она стала конечной на Коптяковской линии и, как и любая окраинная станция, служила прибежищем люмпам и прочему сброду. Егор добавил громкости в карманном репродукторе — когда индустриальный джаз играет громко, идти мимо подобной толпы не так страшно. Аппарат старый и распространенный, «Рига-96», всего на двадцать песен. На такой не позарится даже самый голодный бандюган, ибо продать его нереально.

Иногда Егору кажется, что он многое бы отдал, чтобы жить в какой-то другой реальности. Например, в которой «Екатеринбургская» — центральная станция. А сам Екатеринбург — не мелкий пригород гигантского Верхнеисетска, известный разве что расстрелом лидеров большевиков, а серьезный, самостоятельный город. Но реальность, как и времена, не выбирают.

— Эй, парниша. — Люмп отделился от толпы собратьев и перегородил ему путь. — Не поделишься копеечкой?

Музыка играла громко, но знакомую фразу несложно прочитать по губам.

— Нет, спасибо, — пробормотал Егор и ровно продолжил путь, пытаясь не обращать внимания.

Толчок в плечо прервал движение и заставил развернуться к «товарищам» лицом. Главному люмпену примерно столько же, сколько Егору — не больше двадцати трех. На нем поношенная маньчжурская фуфайка с четырьмя полосками и неожиданно модные прусские кеды. Четверо остальных — помоложе, не больше двадцати.

— Пролетариат не ценим? — обозлился люмпен. Пара его товарищей неторопливой походкой направилась к нему на подмогу, пытаясь окружить Егора.

— Почему же, ценим. — Егор вынул наушник из уха, пытаясь выглядеть уверенно. — Сами, знаете ли, не из великородных, личные дворяне.

— Вот как? — Люмпен нацепил надменно-учтивую маску. — И каков чин?

— Системный секретарь. Служу в Западно-Сибирском Нефтяном Картеле.

Иногда фразы про Картель бывает достаточно. Нефтяников многие из низов — вполне резонно — почитают за мафию и остерегаются.

— В Картеле? — оживился люмп. — У меня там двоюродный брат — сторож. А системный секретарь — это чего?

— Это системщик. Специалист по вычислительной сети.

— О, по сети! — Злоба на лице люмпена окончательно сменилась интересом. — А роликов мне новых запишешь? У меня у друга есть комп.

Егор кивнул. Он терпеть не мог, когда рихнер называли «ком-пом», и мог долго дискутировать о правильности названий, но с люмпами лучше не спорить:

— Постараюсь, но не обещаю. Я же простой системщик, не старший. Мне доступа в Имперсеть пока нет, только в районную. А за незаконный доступ — каторжные работы, как и за воровство фильмов. Сошлют еще чукчей гонять…

— Не понял?! — Стоящий справа второй люмпен, восемнадцатилетний рыжий, сжал кулаки и злобно нахмурился: — Ты что, нам отказываешь?

— Утихомирься, Сема. — Главарь грустно отодвинул товарища. — Все с ним ясно, обычный десятый класс. Их не пускают.

Двадцать копеек все же пришлось отдать.

В метро скучно. Две коллежские дамы лет семидесяти привычно рассуждали о том, при ком жилось лучше — при Константине II или при Екатерине III. При этом аргумент в пользу выигранной Константином Русско-Польской привычно опровергался проигранной Второй Японской. Егору, несмотря на привычные для системщика анархические взгляды, были одинаково симпатичны оба исторических лица. Дальний Восток, как учили Егора в школе, всегда был обузой для Империи, а основанная буферная Республика Берингия все равно осталась финансово зависимой от России. Тем более когда «Белые Лебеди» могут доставить боеголовку за один перелет в любую точку полушария. Екатерину III он, как и большинство его ровесников, еще в отрочестве запомнил по знаменитой эротической сессии, снятой в начале 70-х. Императрица царствовала недолго, но мировая сексуальная революция обязана именно ей.

Правда, при Николае IV все стало по-другому. Кодекс Морали и церковные реформы вернули общественную нравственность в стране на уровень конца девятнадцатого века, оставив «Загнивающему Западу» мини-юбки и электроджаз. Егор родился уже в «нововикторианстве», воспитывался в духе традиций и даже соблюдал пост — правда, очень странно и выборочно. Не ел мясо и не смотрел телевизор по понедельникам, средам и пятницам, хотя от рыбы не отказывался и в стратегии со «стрелялками» резался. Ко всему этому следовало добавить не вполне подобающую чину неформальную внешность, и становилось понятно, почему у титулярного советника Картеля по этике Егор вызывал определенные подозрения.

В подземке Егор продолжал слушать индустриальный джаз и размышлять о странной реакции люмпенов. Мысль полетела дальше — он задумался о судьбе и должности им занимаемой.

Да, он всего лишь системщик, окончивший Уральское Высшее Техническое Училище. Системный секретарь — это по Табели десятый класс. Тот же заурядный десятый класс, что и коллежский секретарь, казачий сотник и флотский мичман. Конечно, это намного лучше, чем системный техник — двенадцатый класс, или лаборант-практикант — тринадцатый класс. Но гораздо хуже старшего системщика, системного поддиректора или системного директора — последний относится к седьмому классу и привычно имеет четырехэтажный особняк на берегу Шарташа.

Десятый класс в трехмиллионном (с пригородами) Верхнеисетске имеют тысяч четыреста. «С другой стороны, — подумалось Егору, — Пушкин и Тургенев были коллежскими секретарями. И чин системный — не совсем то, что чин статский. Лицо невысокое, но начальствующее». Немногие его ровесники из провинции в двадцать три имеют в подчинении бригаду из двух техников-лоботрясов и получают девяносто пять рублей в месяц, когда поездка на метро стоит три копейки. Если бы Егор не был столь ленив, уже давно мог позволить себе и японский мобиль, и двушку в центре или в каком-нибудь элитном Шувакишском, но лень и инертность не позволяли ему переехать. Правда, фраза «жениться бы вам, барин…» звучала вокруг все чаще, что заставляло иногда задуматься о карьерном росте и «серьезной жизни».

— Остановка «Ганин Проспект», — прозвучал наверху голос милой барышни, и толпа вынесла Егора на перрон.

Из заднего вагона вышел напарник Егора — Расуль Мадисович. Егор заметил и подождал его, позволив толпе утечь на эскалаторы.

— Здорово, Егор Дмитрич. — Тридцатилетний системщик пожал ему руку. Он трудился в «железячном» отделе, а Егор — в «программном». — Слышал новость дня?

— Не успел посмотреть новости. Что такое?

— Джон Стиве с министром по Имперсети подписали договор о сотрудничестве и собираются строить магистральные каналы из Румынии в Одессу. Ты понимаешь, что это значит?!

— Нет, не понимаю. Джон Стиве — это же…

Они уже перешли перрон и ехали на первом эскалаторе.

Трехсотметровая башня Картеля находилась прямо над станцией, и впереди было еще два эскалатора и лифт. «Ганина яма», — шутили про эту станцию. Самый элитный и современный микрорайон вырос на месте рудника, в котором были спрятаны тела убитых в семнадцатом году Ульянова и Каменева. Недавно генерал-губернатор в знак примирения с прошлым позволил потомкам ссыльных большевиков установить памятную стелу, которая стояла теперь перед самыми окнами Егора.

И тут и там были заметны сотрудники, отмечавшие системщиков почтительными кивками. Расуль огляделся по сторонам и продолжил вполголоса:

— Это новый директор Бритнэта. Делаем вывод: Бритнэт и Имперсеть скоро объединятся, как это планировалось еще в девяностые. А раз так, то нашу Его Императорского Величества Глобальную Вычислительную Сеть придется реформировать, делать ее более открытой, обеспечивать совместимость и так далее.

— На кой черт им это понадобилось?

— Спросим у начальства. Евгений Петрович наверняка знает.

— Кэп точно в курсе.

Начальство не только было в курсе, но и решило к вечеру устроить по случаю исторического момента собрание, подтянув народ из дочерних контор. В небольшом зале собрались системщики всех отделов и чинов, начиная с десятого, — девять рядовых системщиков вроде Егора, четверо старших и системный поддиректор Верхнеисетского подразделения Евгений Петрович.

Закрытое совещание системщиков крупного предприятия — вещь всегда немного неформальная и больше смахивает на подпольную сходку анархической партии или мафиозного синдиката. Половина при параде, но носит либо длинные козлиные бороды, либо «осьминожьи» усы, другая же половина вообще одета не «по-корпоративному», в желтые сюртуки с морскими котиками, Лосями и другой профессиональной атрибутикой. Единственная дама, Рита из отдела дизайна, крашенная в фиолетовый цвет и одетая в обтягивающее платье-«готику», привычно ловила влюбленные взгляды неженатых коллег. «По уставу» из-за необходимости ходить на совещания директората был одет только Евгений Петрович, да и у того в мочке левого уха торчала пиратская серьга с черепушкой, за которую подчиненные уважительно звали его «Капитан Джон».

Если добавить к этой картине отсутствие полагающегося на подобных мероприятиях титулярного советника по этике, совещание приобретало еще более подпольный характер. Советнику доложат позже — дотошного старика, сующего свой нос во все дыры, вполне разумно опасались даже поддиректора. Картель — государство в государстве, а титулярный советник по этике — длинная рука Тайной Канцелярии.

— В общем, для тех, кто не понял, ситуация следующая, — сразу начал поддиректор. — Чтобы досадить японцам, Бритнэт и Имперсеть в течение пары лет объединятся в Глобальную Сеть. Ускорится работа над совместимостью форматов данных, разработка переводчиков, новых средств общения и тому подобного. Но это не главное. Принято решение о серьезных реформах в области связи. Информационные средства дешевеют, районные сети растут, сохранять нынешнюю архитектуру Имперсети как закрытого средства обмена письмами более неуместно. И так уже слишком много лазеек для копирования. Потому Министерство Связи выпустило тайную директиву о частичном допуске к журналам Имперской сети чинам низших классов, в том числе десятого…

— УРА! — прервали речь начальства девять глоток системных секретарей.

— Но только в учебных целях! — пригрозил пальцем поддиректор. — И по часу в день, после рабочего дня, по расписанию, будем открывать Имперсеть на ваши рабочие машины.

— А как же мы? — хмуро спросил Аркадий из нижнетагильского офиса. — У нас же канал узкий, мы…

— Это все технические моменты, — отмахнулся Егор. — Главное, теперь — свобода.

— И свобода, и ответственность, — хмуро сказал один из «старшаков», Олег Григорьевич. — Сперва изучи «Правила пользования Его Императорского Величества Глобальной Вычислительной Сетью», шестьдесят страниц для служебного пользования. Кстати, надо бы распечатать еще несколько экземпляров…

— Когда, с этого вечера? — нетерпеливо спросил Расуль.

— Эй, притормози! — прикрикнул Олег Григорьевич. — Сам же понимаешь — не все сразу. Нам еще нужно учетные записи настроить, политики безопасности поменять. Договориться с советником по этике, все проверить и так далее, а дел невпроворот.

— Со среды? — предложил Евгений Петрович.

— Со среды, — согласились остальные.

Нельзя сказать, что Егор ни разу не видел Имперсети. Во-первых, было несколько занятий в Высшем Училище, перед которыми они давали подписку о неразглашении. Во-вторых, пару раз он заходил в кабинеты к «старшим» и начальству, и у них Имперсеть была. Ну и, в-третьих, за последние пару лет очень многие материалы Глобальной Сети разбежались по районным сетям, кое-где умельцы даже устанавливали собственные сервера с «зеркалами» популярных И-журналов и страниц.

Разумеется, инструкция была прочитана Егором по диагонали. Он никогда не выносил нудного языка официальных документов, тем более когда дело касалось чего-то технического. То ли дело копии с форумов, растиражированные по локальным сетям, — обычный разговорный язык, все ясно и понятно.

В среду никто с работы уходить не собирался. Со звонком, означающим окончание рабочего дня, Егор побежал по коридору в кабинет к Олегу Григорьевичу и обнаружил там еще четырех «рядовых» системщиков — Риту, Алексея, Расуля и Павла, а также двух техников. Техники сразу получили от ворот поворот, а остальным Егор раздал на маленьких бумажках имена и пароли от обозревателя.

Егор вернулся в комнату, нажал сенсором по строке обозревателя в списке программ и ввел имя с паролем. Бумажку бросил в уничтожитель.

Что делать дальше, он, по сути, мог только догадываться. Слышал, что существуют специальные поисковики, позволяющие искать информацию в журналах, но ни разу ими не пользовался. После пяти минут неудачных попыток ему пришлось отлучиться от рихнера и забежать в соседнюю комнатку к Рите.

На экране девушки был фильм — ролик последнего запуска лунного челнока-электроракеты с Каспийского космодрома.

— Это же показывали по телевидению. Давай поищем что-то интереснее. Как ты нашла?

— Набрала в адресной строке «поиск.01» и в нем сделала запрос про космодром. Ты что, не читал правила?

— А, точно! — Егор почесал затылок. — А есть что-то более редкое?

— Я зашла в Императорскую энциклопедию и прочитала про сумчатых, — с серьезным видом заявила Рита. — Оказывается, кускус — это не только блюдо, а еще и животное из Новой Гвинеи.

Егор подкатил второй стул, сел рядом и остановил фильм.

— Нет, это ерунда. Давай… что-нибудь про мобильники. Показывали, что скоро по ним можно будет смотреть ТВ и отправлять внутригородские сообщения. Или про вооружение. Про световолновое оружие. Или летающие крепости.

Рита поморщилась. Как и большинство барышень, оружие ее мало интересовало.

— Друзья, я такое нашел! — сказал вбежавший в комнату Расуль. — Оказывается, Бритнэт уже давно подключен! Объединение — фикция, просто взаимодействие и взаимопроникновение сетей уже невозможно стало скрывать.

— Ерунда какая-то. Договор же только подписан?

Расуль оттолкнул Егора от консоли и стал что-то быстро набирать на клавиатуре. Через пару минут на экране открылась страница форума с красным текстом:

«Дорогие товарищи! Доколе власти будут врать и скрывать от нас истины? Бритнэт и Имперсеть проектировались одними и теми же программистами в 1980-х годах, протоколы связи изначально были совместимы друг с другом и создавались как основа для электронной торговли и документооборота. Биржи, картели, консорциумы и Тайная Канцелярия не могли бы работать без единой сети, а электронная почта, журналы и прочее — всего лишь фикция для отвода глаз, дополнительные возможности. Но не будем же углубляться в детали, главное для нас — что все ресурсы британской сети всегда были и будут доступны для всех россиян, и, для того, чтобы попасть на их журналы, требуется лишь установить на ваш рабочий стол инструкции и набрать на английском…»

— А это разрешено? — спросил Егор.

— А кто его знает? — пожал плечами Расуль. — Сейчас все будет меняться. К тому же, раз это есть на форумах, и никто не стер, то кому-то это надо?

— Я слышала, есть запрещенные форумы. Их стирают, а авторы все равно подключаются к Сети — из Дальнего Востока или Маньчжурии.

— Коллеги, давайте разойдемся по кабинетам, чтоб не вызывать подозрения, — предложила Рита. — Конечно, мужская компания мне приятна, но…

Егор кивнул, перечитал еще раз инструкцию с форума и отправился к своему рихнеру.

Он плохо знал английский — большинство программ в Картеле писалось или на русском, или на немецком. Но соблазн попробовать был велик. Наконец, Егору удалось установить инструкции и выйти на английский поисковик.

«Enter the query string», — было написано под черной строкой.

Он попытался набрать несколько запросов на немецком: «Bewaffnung», «Mobile Einheit», но поисковик выдавал какие-то странные журналы с текстами на английском, где немецкие слова употреблялись лишь пару раз. Неожиданно в голову пришла оригинальная идея. Егор сорвался с места, подбежал к общей библиотеке и вытащил толстенный русско-английский словарь. Пробежал по страницам, после чего нервными движениями набрал в поисковой строке:

photo of naked negresses

У Егора получилось с первого раза. Картинки замелькали по экрану. Сердце забилось быстрее. Секунды стали растягиваться в часы.

«Сколь‘бы колоссальными ни были задачи по строительству глобального разума, — думал Егор, — разум мужской все сведет к одному. К обмену изображениями обнаженного женского тела».

— Егор! — послышался вдруг голос Риты из соседнего кабинета. — Титулярный советник!

— Так, кто у нас тут порнографией увлекается?!

Егор испуганно выключил обозреватель. Титулярный советник ввалился в кабинет вместе с охранником внутренней службы Картеля.

— Ты что, не читал правила? — Горбатый старик сверлил Егора рыбьими глазами. — Думаешь, не вижу? Мне же потом отчеты посещенных страниц в Канцелярию сдавать!

За спиной старика показался «Капитан Джон». Поддиректор молча стоял, скрестив руки на груди. Егор посмотрел на начальника умоляющим взглядом:

— Евгений Петрович… Я отработаю!..

— Отработаешь… Думаешь, мы про Бритнэт не знаем? Все знают! Но смотреть неглиже на работе, да еще и в пост!.. Ничего не могу сделать.

— Надеть наручники! — скомандовал титулярный советник. — И на барышню тоже.

— Папа, папа! — Сынишка вбегает в избу, размахивая чем-то небольшим и светящимся. — Смотри, что нам в школе выдали! На хелипоптере привезли!

— Не хелипоптере, а хеликоптере, — привычно поправляет сына хорунжий, осторожно ставит ружье в угол и поворачивается: — Что там у тебя?

— Мобильник! Умный! С инетом! — говорит сынок, протягивая светящийся аппарат.

Скупая слеза бежит по бородатой щеке хорунжия. Он вертит в руках мобильник с символикой Республики Берингии и надписями на русском, английском и японском. Грубые пальцы неумело царапают сенсорный экран. Во времена его юности, в начале двухтысячных, о таких можно было только мечтать.

— Папа, а за что вас с мамой на Аляску из России выслали?

— Эх, сынок… — Егор давно боялся этого вопроса. Он кладет мобильник на пол, усаживает сына на колени, лохматит ладонью его пыльные волосы. — Маленький ты еще, вот подрастешь…

— Ну, папа! — обижается сынишка. — У Васи вон — за воровство, у Лизы — за измену.

— Как бы тебе объяснить… Это все негритянки виноваты.