Русский корсар

Глава 26

Ополоснувшись после дороги в почти настоящей ванне, я изволил послать за Сюзанной. Приготовив для её встречи пару комплиментов (всё-таки мать моего ребёнка), в предвкушение уставился на дверь. Дверь вскоре ожидаемо отворилась, но вместо одной молодой женщины зашли две. Изобразив возмущение, я посмотрел на Юстину: типа ничего ты жёнушка не попутала? Вроде все вопросы порешали?

Однако, мне хватило одного взгляда, чтобы понять: ничего мне с Сюзанной не обломится. Юстина выглядела настолько воинственно и решительно, что стало бесповоротно ясно — за свою любовь она будет биться до последнего. Да, фиг с вами! Устроили здесь шекспировские страсти.

— Ты что-то хотела, дорогая?

— Ты спрашивал про свою Марфу… — жена замялась, — Она действительно вступила в супружеский союз с моим дядей, но…

— Да, говори толком, не тяни кота за я… короче, говори прямо в чём дело!

— Ты должен сделать Марфе ребёнка!

— Я ничего никому не долж… Чего?

Честно сказать, степень моего обалдевания достигла наивысшей степени.

Всё же, спустя час и две бутылки бургундского в ситуации удалось немного разобраться. Оказывается, что собравшийся стать счастливым мужем Маркус в ночь перед свадьбой увидел вещий сон. В котором его бывшая любовь, замученная в застенках инквизиции, строго запретила ему жениться, высказав претензии, в стиле — он предал «нашу любовь». Ну, что-то подобное, в подробности я не вникал. Свадьбу отменить было уже нельзя, но участвовать в ритуале брачной ночи молодожён категорически отказался. Более того, заявил о своём желании уйти в монастырь. Возник казус — брак могли признать недействительным. Это ладно, но семейка Фуггеров надеялась на появление прямого наследника. Особенно бесилась моя жёнушка: бразды правления семейным делом уплывали из её рук. Потенциальные наследники из побочных ветвей вряд ли оставят её рулить семейным делом. Короче, страсти разгорелись нешуточные. И тут нарисовался я! Такой «красивый» и главное проверенный кадр, настрогавший кроме наследника, уже кучу левых ребятишек. На общем совете решили в очередной раз сделать меня отцом. Марта и (главное Маркус) — не против.

Сначала, я резко возмутился: нашли, понимаешь, быка-производителя. Типа: я так не могу, мне надо испытывать к женщине влечение и…

И тут вошла Она… Куда девалась та рыхлая конопатая телушка с всклокоченными волосами, из которой было не выдавить даже пару связных предложений? Передо мной стояла сногсшибательная рыжеволосая красавица в роскошном платье. Её идеальная белоснежная кожа оттенялась длинными чёрными ресницами, обрамляющими изумительные изумрудные глаза. А когда она заговорила… Её бархатный голос подействовал на меня словно наркотик. Я понял, что попал — окончательно и бесповоротно…

— Так, женщины, — сказал я излишни строгим голосом, скрывая волнение, — Покиньте помещение!

— А вас, товарищ, — трепетно коснулся изящной ручки своей соотечественницы, — Попрошу остаться!

В итоги, все оказались довольны. Особенно я! Под дорогим платьем у Марфы оказалась прекрасно сложенная фигура без малейших намёков на жировые складки. Позже узнал, что она брала уроки гимнастики и фехтования. Чтение умных книг древних греческих и римских авторов также пошло ей на пользу. По крайней мере, знания как очаровать мужчину она использовала весьма эффективно. В перерыве между приступами страсти, Марфа призналась, что полюбила меня ещё в Московии, а замуж вышла с отчаяния, страдая от неразделённой большой любви. Каюсь, слушать такое было приятно. Кто сказал, что мужчины не любят комплименты? Вы просто плохо знаете мужчин!

Утром я заметил за собой непривычные вещи: мне хотелось только одного — заглядывать в рот рыжеволосому чуду, угадывая её малейшие желания. А потом, бегать вокруг на побегушках, стараясь удовлетворить их в самой малейшей степени. Волевым усилием загнал эти нездоровые тенденции глубоко внутрь, вернувшись к привычному облику брутального мачо.

По-быстрому собравшись, мы покинули Аугсбург. Разумеется, Марфу я взял с собой — расстаться с ней у меня бы просто не хватило сил. Мало того, что влюбился, она оказалось ценным и преданным помощником. Общее прошлое сближало — столько прошли вместе на заре моего появления в этом мире. Мы были одной крови — и полностью доверять я мог только ей одной. «Такая корова нужна самому!».

Дальнейшие события протекали блеклыми картинами на фоне нашей разгорающийся страсти: Лувр, аудиенция у королевы-матери…титул герцога и всеобъемлющие полномочия за океаном от французского королевского дома. Угрюмые толпы гугенотов, под присмотром королевских солдат, грузившихся на корабли. Заносчивые дворяне из верхушки еретиков, кидающие на меня мрачные взгляды. Как будто именно я виноват в том, что их заключили в тюрьму, лишив недвижимого имущества и привилегий. Но, кто просветит недоумков благодаря чьим советам они остались живы? Вряд ли эти спесивцы в такое поверят. Надо было утопить их по дороге, но мне было не до того: мы с Марфой любовались безбрежным океаном и строили радужные планы.

Король ещё взял с меня обязательство доставить моих новых подданных в Новый свет за свой счёт. Правда, любезно предоставил солдат для контроля и охраны. Про утопить гугенотских главарей было сказано не просто так. Выживший адмирал Колиньи арендовал для себя и своих приверженцев корабль за свой счёт. Позже, мне это аукнулось. В Америке они высадились ближе к югу. Создав там практически независимое поселение. Которое со временем набрало немалую силу, постоянно подпитываясь новыми переселенцами из метрополии. Конечно, за ними присматривали королевские офицеры и солдаты. Увы, этим офицерам не понравились «простонародные» порядки, установленные в моих поселениях — и они постоянно вставляли мне палки в колёса. Всё это можно было предотвратить ещё на ранней стадии, но тогда мне было не до этого. Скажут, что такая беспечность не к лицу государственному деятелю, поставившему перед собой глобальные цели построения собственного государства… Но… все мы люди…все мы человеки. И ошибки, страсти, увлечения, потери — это часть накопленного в течение всей жизни опыта, проблемы, на которых мы учимся преодолевать препятствия и невзгоды. Вот, доживу до шестидесяти — умнее буду. А пока имеем то. что имеем. Мне даже нравится…

По прибытию нашли в колонии почти абсолютный порядок. Никаких чрезвычайных проишествий не случилось — всё работало как часы. В немалой степени благодаря моим землякам-соратникам, которые трудились не за страх, а за совесть. Благо, свои обещания я выполнил: из полуразбойников они стали уважаемыми и обеспеченными людьми.

Прошло два года. За это время было сделано немало, а ещё больше нам предстояло сделать впереди. Даже если перечислить коротко все произошедшие события, то это займёт немало времени.

Начну с главного: у нас с Марфой родился сын. Крепенький такой парнишка с недавно проявившимися чёрными волосами — весь в отца. Из плюсов — чистокровный русак, в смысле, русский. Из минусов — носит немецкую фамилию, имеет официально другого отца. Вот так — в каждой бочке мёда есть ложка дёгтя. Имеются и смягчающие обстоятельства — он потенциально самый богатый человек в мире. Фуггеры благодаря моим советам сумели сохранить две трети своего состояния. А моя жёнушка — этот не огранённый финансовый бриллиант, уверен его ещё неоднократно приумножит. Так что никто состояние моего отпрыска до его совершеннолетия не разворует — мы же все родственники! Испанский король отдал Фуггерам за свои долги, то есть реально мне, все земли в Северной Америке вплоть до Мексики. Правда не навсегда, а в аренду на девяносто девять лет. Но, кто их потом отдаст?

Торговля в моём герцогстве процветает. Инструментами и разным промышленным оборудованием снабжаем всю испанскую Америку. У нас дешевле, да и доставка быстрее. А денег у испанцев много. В Европу в массовых количествах гоним древесину. Англичане расхватывают на ура. Основали восемь новых крупных поселений. Общее количество населения перевалило за сорок тысяч. Ещё двадцать с чем-то тысяч индейцев перешли под мою руку. Теперь западная граница под присмотром. Самоуправление народу пришлось по вкусу. Буйным цветом расцвели различные кооперативы и товарищества, в том числе по обработки земли. Надеюсь, олигархи у нас теперь появятся не скоро. Дворяне здесь гость редкий и нежелательный. Не нравится им тут. Больше оседают в гугенотских поселениях. А вот с ними проблема. Формально подчиняются мне, а на деле… Пользуясь тем же правом на самоуправление все ключевые посты в их поселениях заняли верные Колиньи люди. Религия очень сильно сплачивает людей. Инакомыслящие в их городках не задерживаются. Некомфортно. По числу солдат в армии и ополчении мы лидируем. Но их поселения расположены более компактно. Проблема, которую так просто не решить.

Вытерев пот со лба, я любовно оглядел плод своего труда, над которым не гнушался поработать своими руками. Воздушный шар выглядел впечатляюще. Может и уступал по размеру более поздним аналогам, так и шёлк на оболочку нам встал в немалую копеечку. Поэтому гондола была небольшой вместимости: максимум трое человек плюс необходимые припасы. На сим пепелаце я рассчитывал совершить путешествие вглубь материка, потешить разыгравшийся дух исследователя. Даже просто развеять скуку, ежедневная рутина меня достала. Чтобы не смущать народ раньше времени, воздушный шар мы собирали в маленьком военным посёлке на юге, вдалеке от основных торговых путей и поселений. Кроме небольшого сборного отряда, занимающегося патрулированием и контролем границы, в посёлке расположились только наша творческая группа (три мастера и ваш покорный слуга) плюс моя личная охрана из десятка симарронов. Да, симарроны подошли на эту роль идеально. Не имея родственных и имущественных связей среди окружающих, они всем оказались обязанными лично мне. Поэтому, чернокожие на службе отличались воистину собачьей верностью.

Тренировочный подъём решили совершить следующим утром. Для наполнения оболочки шара из специально обработанного шёлка, была изобретена особая железная печка. Топливом служила сложная смесь, состоящая из подручных горючих материалов. Добиться необходимых качеств у подобного топлива было непросто, но путём долгих экспериментов мы достигли приемлемого результата. Джон, один из мастеров на все руки, который и являлся изобретателем чуда-топлива, твёрдо гарантировал несколько часов полёта.

Утром меня разбудил непонятный шум. Сначала хотел отмахнуться, но раздавшиеся подряд несколько выстрелов заставили быстро подняться и натянуть на себя первую попавшуюся одежду.

— Беда! — дверь в комнату резко распахнулась. Хуан с обнажённой шпагой в руке был серьёзно встревоженным.

— Нападение! — коротко обрисовал он ситуацию, — Форт окружён. Многие из наших были убиты сонными.

— Отходим к шару! — решил я. Мастера уже должны наполнить оболочку нагретым воздухом.

— Тюльпан, рядом!

Сопровождаемые настороженным псом, мы с Хуаном короткими перебежками побежали к лесной опушке. По дороге к нам присоединились остальные африканцы из моей охраны. Мы почти успели.

Неожиданно появившийся из кустов отряд стрелков, почти в упор разрядил в нас свои аркебузы. Несколько человек вокруг упали. Хуан умер мгновенно, успев в последний момент перехватить своей широкой грудью направленный на меня рой свинца. Но краем меня всё же зацепило. Правое бедро и бок окрасились кровавыми разводами.

— Бегите хозяин! — огромный негр из числа охранников решительно подтолкнул меня к корзине, уже рвущегося вверх воздушного шара.

— Мы их задержим!

Морщась от ноющей боли в боку, я заковылял к этому последнему шансу на спасение. Из последних сил затащив в корзину собаку, тяжело перевалился сам. Рванув узел, удерживающий шар на земле, подарил ему свободу полёта. Вскоре звуки ожесточённой схватки внизу, где последние симарроны мужественно гибли за мою жизнь, отдавая последний долг своему сюзерену, затихли вдали. Поспешно наложив руки на раны, я попытался излечить повреждения. Кровь остановить удалось, но пришлось потратить много сил. Откинувшись на стенку гондолы, я не заметил, как потерял сознание. Следующие несколько часов прошли в каком-то сумбуре. Кажется, я подползал на негнущихся ногах к горелке, периодически подкидывая топливо. Мне снились странные сны-полукошмары: я подетально перебирал почти забытый период своей жизни на криминальном дне Парижа, когда потеряв память после ограбления, очнулся на загаженном берегу Сены. Я снова вспомнил Жизель, её большие глаза, с такой любовью смотревшие на меня. Беззащитное безжизненное тело девушки на мокрой мостовой и её кровь на моих ладонях… Картины Москвы начала двадцатого века сменялись видами жестоких схваток под стенами Полоцка и Казани — воспоминания предка хаотично смешались с моими…

Последнее, что задержалось в памяти был жесткий удар и рвущие кожу ветки деревьев — воздушный шар достиг последнего приюта.

Что-то тёрлось об моё лицо, послужив причиной окончательного пробуждения. Ну да, шершавый собачий язык и мёртвого поднимет.

— Фу, Тюльпан! Заканчивай с поцелуями!

Осторожно опираясь на правую руку, приняв сидячее положение, огляделся вокруг.

Что ж, всё не так и плохо. Корзина развалилась, но содержимое на месте — груз разбросало недалеко. Рана на боку затянулась, а вот бедро подлечить не успел — до сих пор кровоточит. Значит, в ближайшее время, я не ходок. Но, ничего, в наличие верный собакин. Есть кому донести весточку и привести помощь.

— Тюльпан, домой! — взявши пса за голову, я строго посмотрел ему в глаза, — На тебя вся надежда, друг. Не подведи!

Словно всё поняв, пёс согласно мотнул головой. Лизнув меня в нос, он, не оглядываясь большими скачками исчез среди деревьев.

Вздохнув, я осмотрел окружающую меня небольшую полянку — дел предстояло много. К вечеру удалось соорудить вполне удобное временное жилище, которому пара найденных в остатках корзины одеял, придали некоторый уют. Разведя костёр, набрал в походный котелок воды из небольшого родника, по счастливой случайности найденного по близости. Заварив чай из сушёных трав, расслабленно откинулся на спину — жить можно. Запаса провизии при экономном использование хватит на неделю. А там или помощь подоспеет, или нога заживёт. Самое время подумать о будущем. Лицо перекосило: в нападавших только слепой не узнал бы проклятых гугенотов. Ничего, дайте только выбраться — и им конец. Больше миндальничать не буду.

В неспешных размышлениях прошло шесть дней. Многое передумал, пришёл к выводу, что в общем итоге здешняя жизнь удалась. Нынешнее приключение не в счёт — злее буду. Хотя, симарронов жалко. Скрипнув зубами, дал себе зарок, что найду и вытащу из рабства их соплеменников. Долг — платежом красен. А в остальном: детей завёл, любимую женщину получил. Денег куры не клюют, сам себе хозяин — почти король… Чего ещё надо? Пусть, тот кто не недоволен — сделает больше. Вздохнув, закрыл глаза, погрузившись в лёгкую дрёму. Собачьи лапы, неожиданно рухнувшие на грудь, стали приятной неожиданностью. Недалеко послышались радостные голоса. А вот, и кавалерия подоспела!