Русско-Японская война 1904-1905 гг

Отряды Самсонова и Любавина были вновь выдвинуты на левый берег реки Тайцзыхэ. Правый фланг Манчжурской армии прикрывался отрядом Дембовского в Сяохантайцзы — Дахантайцзы. Отряд этот, подчиненный Бильдерлингу, к вечеру был подтянут к 6-му Сибирскому корпусу.

Фронт японских армий после боя 13 октября продвинулся несколько вперед. Крайний правый фланг японского расположения прикрывала 2-я кавалерийская бригада Канина, оставшаяся после вчерашнего боя на левом берегу Тайцзыхэ. Резервные бригады и 12-я дивизия продолжали оставаться на занимаемых ими ранее позициях. 3-я бригада Матсунаги, направленная на поддержку правого крыла армии Куроки, подходила к Ченгоулинскому перевалу. Левее Умесавы располагалась гвардейская дивизия, достигая левым флангом Цуньэ. Левый фланг 1-й армии заканчивался севернее деревни Елуа, где была расположена 15-я бригада 2-й дивизии. На фронте 4-й армии от Елуа до Шуаттайцзы оставались 10-я дивизия и резервные бригады. 5-я дивизия сосредоточена была в Гушуцзы в армейском резерве. 2-я армия располагалась 3-й и 6-й дивизиями на линии Ванцзялоцза — Хангуйпу, имея на правой стороне реки Шахэ 4-ю дивизию в районе Цуньлуньтунь — Татай. Левый фланг общего японского фронта обеспечивался 1-й бригадой Акиямы, главные силы которой сосредоточены были в Сандепу. Штаб Ойямы оставался в деревне Мутоусо. Соотношение сил враждующих сторон и группировка Манчжурской армии, допускавшая охват армии Оку, безусловно благоприятствовали наступательным действиям русской армии.На фронте Западного отряда японцы с утра 13 октября не проявляли активности. Начатая ими артиллерийская и ружейная перестрелка в разведывательных целях не препятствовала русским войскам продолжать укрепление на занимаемых ими позициях. Только к 16 часам части 4-й японской дивизии появились у Шоуялинцза и Кисяотунь, угрожая правому флангу 17-го корпуса, но дальше они не двигались, учитывая наличие уступом за ним 6-го Сибирского корпуса, которому к вечеру приказано было выдвинуться к Шоуялинцза. Японцы держались весь день пассивно также перед фронтом 10-го корпуса. На участке 1-го армейского корпуса японцы с утра начали сильный артиллерийский огонь, усиленно ведя разведку мелкими партиями. Разрыв между 1-ми 10-м корпусами вынудил Мейендорфа образовать за своим правым флангом уступ для парирования возможного охвата, но противник здесь в наступление не переходил. Узнав только в полдень об отходе еще прошлой ночью 10-го армейского корпуса к реке Шахэ, Мейендорф отвел свои войска на Иншоутуньские высоты. Отряд Мау отступил к Эрдагоу. На участке 4-го Сибирского корпуса с утра происходила артиллерийская перестрелка, и только в 18 часов 15-я бригада Окасаки, усилив здесь артиллерийский огонь, перешла в наступление и вынудила 4-й Сибирский корпус очистить занимаемые им позиции. Корпус отошел к Фындяпу. Мищенко занимал приданным ему 4-м Сибирским полком сопку, что севернее Мяохуопу. Правее на позиции расположилось несколько спешенных казачьих сотен. С утра части гвардейской дивизии атаковали отряд Мищенко, охватывая его левый фланг, угрожая тылу 4-го полка и осыпая его артиллерийским огнем. В результате отряд Мищенко понес огромные потери от артиллерийского огня противника. Расстрелявшие свои патроны русские солдаты переходили местами в штыковую контратаку. При поддержке прибывшего сюда батальона из состава 1-го армейского корпуса атака японцев была отбита, но с наступлением темноты отряд Мищенко отошел к Янсинтуню. Штакельберг, который решил удержаться на занимаемых им позициях, доносил командующему армией, что войска его отряда “будут бороться на занятых ими позициях до последнего. Отступления не будет”.

2-й Сибирский корпус, оставаясь в резерве отряда, выдвинул 6 батальонов, 1 эскадрон и 24 орудия под командой генерала Алексеева для поддержки отступавшего отряда Мищенко. В своем движении отряд Алексеева столкнулся с частями японской гвардейской дивизии. Начав подготовку атаки огнем артиллерии, Алексеев перешел в наступление на сопку, охватывая ее слева, но дальнейшая атака сопки была приостановлена в связи с полученной Штакельбергом запоздалой директивой Куропаткина, в которой извещалось об отходе еще вчера Западного отряда к Шахэ, а потому Восточному отряду предлагалось “отказаться от дальнейших действий по овладению перевалами, стянуть войска, вам вверенные, и занять положение, обеспечивающее левый фланг армии. Стягивание войск необходимо произвести возможно быстрее, ибо дальнейшая неудача на правом фланге армии может повести к отступлению к Мукдену правого фланга армии уже с завтрашнего дня”.Этой же директивой предлагалось отвести отряд Ренненкампфа в Санцзяцзы.

На фронте 1-го Сибирского корпуса 3-я бригада Матсунаги, поддержанная артиллерией, еще с утра перешла в наступление севернее Ченгоулинского перевала, но наступление японцев было остановлено фланговым огнем русских, занимавших перевал. 3-й Сибирский корпус весь день оставался на занимаемых позициях, ведя с противником перестрелку. Резервные бригады и 12-я дивизия, растянутые на 20 км, ничего не предпринимали. В связи с отходом отряда Мау и 4-го Сибирского корпуса в течение ночи весь Восточный отряд был отведен к северу. Таким образом, в день 13 октября японские войска не выполнили поставленной им задачи. Не удалось также обходное движение бригады Матсунаги. В распоряжениях Куропаткина проглядывал не только полный отказ от наступления, но уже намечались мероприятия по обеспечению отступления Манчжурской армии к Мукдену.

К утру 14 октября Манчжурская армия своим левым флангом отошла к северу. 6-й Сибирский и 17-й армейский корпуса оставались на местах, имея частично свои войска выдвинутыми на левый берег Шахэ. Слева к 17-му корпусу примыкал 10-й корпус на участке Ламатунь — Шанланцза, куда корпус отошел после неудачного ночного боя. В центре русского фронта 1-й армейский корпус оставался выдвинутым вперед, на позиции Хэшэнгоу — Иншоутунь. Отряд Мищенко, вновь выдвинутый к северу от Иншоутунь, прикрывал отступление 4-го Сибирского корпуса, который к утру 14 октября сосредоточился к Эрдагоу. Восточный отряд, покинув занимаемые им в течение многих дней позиции, отошел к северу. Отступивший 2-й Сибирский корпус вернулся в район к северу от Сунупуэза, примыкая к 1-му Сибирскому корпусу, который закреплялся на позициях севернее Баньянуза. На левом фланге Манчжурской армии 3-й Сибирский корпус развернулся главными силами на фронте Чинхизай — Гаотулинский перевал. Отряд Ренненкампфа с Самсоновым и Любавиным находился в отступлении к деревне Санлунью. Связью между Западным и Восточным отрядами служила конница Грекова. Группировка Манчжурской армии допускала переход в наступление на правом фланге, где были сосредоточены крупные силы, но Куропаткин уже не думал о наступлении, поставив своим войскам задачу лишь по удержанию занимаемых позиций. В то же время Ояма поставил своим армиям задачу по достижению рубежей, указанных директивой еще накануне. Отступление крупных сил Восточного отряда позволило Куроки сосредоточить свои действия против центра русской армии. Бригаде Матсунаги приказано было выдвинуться к Шанпитайцзы в попытке охватить левый фланг 1-го Сибирского корпуса. 5-я дивизия, переданная временно в распоряжении Куроки из состава 4-й армии, получила задачу по захвату Вайтошань. Гвардейская и 2-я дивизии двинуты были в общем направлении на Фындяну. 10-й дивизии предписывалось перейти в наступление на Хэшэнгоу.

2-я армия Оку, по-видимому, отказалась от рискованной операции по охвату правого фланга Манчжурской армии и центром своего внимания поставила Ламатунь, которую наметила атаковать совместными усилиями частей 3-й и 6-й дивизий с одновременным наступлением частью сил против Линшинпу. Между тем Бильдерлинг, получивший задачу по удержанию позиций, решил перейти своим правым флангом в наступление, испросив соответствующее разрешение Куропаткина, но последний, по своему обыкновению, никаких конкретных указаний не дал. Не возражая против наступления, Куропаткин указал лишь на необходимость согласования наступления Западного отряда с действиями прочих корпусов: “Если вы будете атакованы и противник будет отбит, то в этом случае переход в наступление будет зависеть от вашего усмотрения”.

Утром 14 октября началось наступление Бильдерлинга. 6-й Сибирский корпус двинулся на Татай и Хунлипу. Отряд Дембовского (14 батальонов, 16 сотен и 32 орудия) должен был содействовать наступлению 6-го Сибирского корпуса движением во фланг и тыл 2-й армии Оку в общем направлении на Сяоючунпу. Конница Грекова была передвинута к Синьтайцзы для обеспечения правого фланга наступательного движения. Заняв к 7 часам утра исходное положение на линии Шоуялинза — Далиантунь, 6-й Сибирский корпус направил правую колонну в составе бригады под командованием начальника 72-й дивизии Туган-Барановского на Татай и левую колонну — бригаду 55-й дивизии под командованием Лайминга — на Хунлину. За бригадными колоннами двигались главные силы 6-го корпуса. К полудню правая колонна, отбросив авангарды 4-й японской дивизии, заняла Сандиоза, а части главных сил выбили противника из деревни Вучжанин, однако левая колонна, встретив упорное сопротивление противника в Чанлину, начала отходить. Правофланговые части 6-го Сибирского корпуса, вместо поддержки колонны Лайминга движением во фланг и тыл японцам у Чанлину, начали также отходить. В результате к вечеру весь корпус отошел в исходное положение. В конечном итоге наступление 6-го Сибирского корпуса, в котором более половины войск не принимало участия в бою, закончилось неудачей. В свою очередь отряд Дембовского, двинувшийся в указанном ему направлении, отбросил передовые части конницы Акиямы из Фуцзячжуаньцзы и Лидиутунь. Наступление 6-го Сибирского корпуса и отряда Дембовского не было согласовано по времени, и выдвижение Дембовского за линию Лидиутунь — Фуцзячжуаньцзы последовало уже после отступления 6-го Сибирского корпуса и было японцами отбито. В то же время японцы перешли в наступление на фронте Западного отряда, начав на рассвете артиллерийский обстрел русских позиций.

Заняв исходное положение на линии Юйцзяваза — станция Шахэ — Чанлину, японцы перешли в наступление на Линшинпу и Ламатунь. Бой за Линшинпу длился до 14 часов, когда японцы под проливным дождем, обойдя деревню двумя ротами, ворвались в нее, поражая фланговым огнем позиции Западного отряда. Попытки русских контратакой вернуть деревню не удались. Дальнейшее распространение японцев к северу было остановлено при помощи выдвинутых из резерва двух батальонов. Одновременно японцы начали наступление на Ламатунь из рощи, что восточнее станции Шахэ. Наступая под сильным артиллерийским и ружейным огнем русских, японцы начали окапываться перед позицией своего противника и даже частично отходить. На участке 10-го корпуса ночная атака частей 3-й японской дивизии на Хоутхайскую сопку была отбита. Также неудачной оказалась атака японцев на Юйцзяваза, занятую двумя батальонами 10-го корпуса, однако перед рассветом японцы вновь атаковали Хоутхайскую сопку и Юйцзяваза и захватили названные пункты. Прорвав в ночь на 14 октября фронт 10-го корпуса, который в течение ночи израсходовал свой резерв, японцы беспрепятственно двинулись на Сахэпу, вынудив русских очистить эту деревню. В это время командир 10-го корпуса получил сообщение начальника штаба армии, что Куропаткин “со всеми имеющимися под рукой силами переходит в наступление против правого фланга противника в направлении Нанганза — Кудяцза”.

Случевскому приказано было перейти в наступление, как только предводительствуемый Куропаткиным резерв появится на фланге противника. Для атаки Сахэпу Случевский направил два батальона вдоль Мукденской дороги и два батальона со стороны Шанланцза. Три батареи, заняв позиции южнее Падяза, содействовали атаке Случевского на Сахэпу. В результате северная часть Сахэпу оказалась в руках русских. Необходимая помощь в виде резерва Куропаткина еще не прибыла. Пока резерв Куропаткина готовился к переходу в наступление из Санцзяцзы на Нанганза и Кудяцза, на участке 1-го армейского корпуса протекал бой с частями армий Нодзу и Куроки. Занимаемая 37-й дивизией Чекмарева позиция на линии Хэшэнгоу — Иншоутунь не имела обстрела из-за ряда сопок, возвышавшихся перед расположением дивизии. Правый фланг позиции прикрывался 88-м полком 22-й дивизии. Связь с 10-м корпусом поддерживалась казачьим полком. Остальные три полка 22-й дивизии находились в резерве командующего армией. Отряд Мау, который временно подчинен был командиру 1-го армейского корпуса и по приказанию последнего должен был прикрывать позиции 37-й дивизии слева, в течение ночи отошел. За левым флангом 37-й дивизии отряд Мищенко вновь был выдвинут на линию фронта и сосредоточился в районе Иншоутунь.

В 9 часов, началось наступление японцев против левого фланга позиции Чекмарева. 15-я бригада Окасаки была отбита огнем отряда Мищенко. На остальном фронте 37-й дивизии наступали части 11-й и 10-й резервных бригад. Вторичная атака японцев на левом фланге 1-го армейского корпуса сопровождалась поддержкой сильной артиллерии, установленной на позиции южнее Иншоутуня и фланкирующей расположение 37-й дивизии.

В то же время 88-й полк выдерживал натиск противника. Сильным артиллерийским и ружейным огнем полку удалось отразить атаку японцев, но около полудня 88-й полк получил приказание отойти в Санзянцзы на присоединение к резерву командующего армией. 88-й полк начал отходить, причем правофланговые части 37-й дивизии, не зная причин выхода из боя 88-го полка, начали также отступление. В это время командир 1-го армейского корпуса Мейендорф получил приказание Куропаткина о наступлении для ликвидации прорыва на фронте 10-го корпуса с таким расчетом, чтобы правый фланг наступающих частей 1-го армейского корпуса связался с левым флангом наступающего на Нанганзу резерва Куропаткина. Этот искусственно задуманный маневр не удался. Прежде чем Мейендорф сумел организовать предписанное ему наотупление, японцы, пользуясь очищением русских позиций 88-м полком, начали обходить правый фланг Мейендорфа, поражая позиции 37-й дивизии сильным фланговым огнем артиллерии. Скованный противником, начальник 37-й дивизии, получив приказ о наступлении, решил удержаться на месте и выждать момент для начала движения, но обстановка с течением времени на фронте дивизии ухудшилась: отряд Мищенко под натиском 2-й японской дивизии отступил и открыл левый фланг 37-й дивизии, а артиллерия противника с фланговых позиций продолжала осыпать войска Чекмарева сильным огнем. Это обстоятельство заставило Чекмарева частично отвести войска в тыл. В то же время остальные войска начали самостоятельно отступать под перекрестным огнем японцев по глубокой грязи, пробивая себе дорогу в тыл штыковым боем с прорвавшимися туда мелкими партиями японцев. Попытка Чекмарева удержать войска на линии реки Шахэ не увенчалась успехом: японцы поражали долину реки сосредоточенным огнем горной артиллерии с высот, очищенных войсками 37-й дивизии. В то же время левый фланг отступающих находился под угрозой охвата.Переправившись через реку Шахэ, 37-я дивизия расположилась на высотах западнее Эрдагоу. В то время, когда 37-я дивизия находилась в полном отступлении, резерв Куропаткина — 22-я дивизия под временным командованием Сивицкого — развернулся северо-восточнее Нанганза, установив артиллерию на позициях к югу от деревни Хуляутунь. После 17 часов Сивицкий перешел в наступление на Двугорбую сопку, направив для атаки Нанганзы 2 батальона Воронежского полка, составлявших правый фланг отряда. Два полка были направлены для атаки Двугорбой сопки с востока и юго-востока; остальные войска атаковали сопку с севера. После короткого боя Нанганза и Ченсанлинцза были заняты русскими, и передовые части двинулись даже к Хоутхайской сопке. Наступившие сумерки остановили развитие дальнейшего наступления, а полученные сведения о неудаче на фронте 10-го корпуса и 37-й дивизии побудили Куропаткина задержать отряд Сивицкого на занятом рубеже и ночью отвести его к сопке с деревом (Новгородская сопка). На фронте Восточного отряда серьезных событий не произошло, если не считать переброску 1-го Сибирского корпуса по требованию Куропаткина в район Санзянцзы — Лосянтунь в армейский резерв. Отряд Мау был направлен в Падяза, где он присоединился к 10-му армейскому корпусу. 4-й Сибирский корпус под влиянием отхода Восточного отряда также отошел на северный берег Шахэ. Остальные войска оставались на местах. На стороне японцев бригада Матсунаги выдвинулась к Шанпитайцзы, а 12-я дивизия — в Сашицяоцзы. 2-я кавалерийская бригада Канина последовала вслед за отступающим отрядом Ренненкампфа. В итоге дня все мероприятия Куропаткина по ликвидации незначительного прорыва на фронте 10-го корпуса не увенчались успехом. Командующий Манчжурской армией не использовал благоприятной группировки войск для нанесения удара во фланг 2-й японской армии мощным кулаком пятидесятитысячной группы, образовавшейся на правом фланге армии, а частный почин Бильдерлинга не получил нужного размаха. Прижатые к флангу 17-го корпуса 6-й Сибирский корпус и отряд Дембовского не имели ни времени, ни пространства для широкого охвата фланга японцев. Помимо того Соболев, так же как и Дембовский, организовал наступление только небольшой частью своих сил, ослабив тем самым силу наступления, которое было отбито с большими потерями. Поспешный отход Восточного отряда исключал возможность вклинения японцев между западной и восточной группировками Манчжурской армии. Заметно также падение энергии японского командования. Ояма не сумел использовать прорыва на фронте 10-го корпуса для развития успеха. Здесь несомненно представлялась возможность восполнить неудачу охвата правого фланга русской армии прорывом центра. Своевременная переброска сил к центру и развитие здесь успеха в северном направлении очевидно, побудили бы весьма осторожных и нерешительных русских генералов к поспешному отступлению. В последние дни сражения на Шахэ в действиях Оямы чувствовалось отсутствие ярко выраженной идеи и настойчивости в выполнении какого-либо плана. Невозможность применения привычного шаблона охватывающих действий парализовала творческую мысль японского полководца. Он не пытался путем перегруппировки своих сил создать благоприятные условия для выполнения давно задуманного охвата правого фланга русской армии, чему в полной мере способствовала пассивность Восточного отряда. Сосредоточение внимания Ойямы к центру русского фронта не влекло за собой создания соответствующей здесь группировки для развития успеха. Точно так же не совсем понятным является бросок в стык между Западным и Восточным отрядами только одной бригады Матсунаги, действия которой обещали весьма сомнительные результаты. Таким образом, бессистемность управления со стороны японского командования до некоторой степени упрочивает положение Манчжурской армии и дает возможность предпринять выгодную операцию; однако командование русской армии оказалось неспособным к решительным действиям.

Невыгодное для японцев соотношение сил и группировка армий на всем продолжении операции не давали решительного успеха японскому командованию. Бои сводились лишь к фронтальному отталкиванию русских. Столь выгодный охват флангов, культивируемый немецкой военной школой и с успехом применяемый Ойямой в тех случаях, когда инициатива наступления принадлежала ему, не может найти осуществления в операции на реке Шахэ, начатой по инициативе русских. Проявляемые местами непривычные для японцев признаки активности русских, развернутых на широком фронте, нарушали план японского главного командования. Робкие попытки Бильдерлинга продвинуть свой правый фланг вынудили Ояму окончательно отказаться от первоначально задуманной им охватывающей операции. Сосредоточение крупных сил в центре для прорыва русского фронта может привести к ослаблению левого фланга и угрозе быть отброшенным от железнодорожной магистрали. Очевидно, Ояма вторично после Ляоянской операции испытывал желание “отделаться” от русских на ближайшее время, дать отдохнуть своим войскам и предпринять операцию, которая принесла бы более выгодные результаты. Однако Манчжурская армия, не признавая себя побежденной, против своего обыкновения не отступала после первых неудач операции на реке Шахэ. В течение 15 октября русская армия укрепляла свои позиции, подготовляясь к обороне. Никаких активных задач на этот день Куропаткин не ставил своей армии. Так же мало склонен был к активности в этот день Ояма. Приказ японского главнокомандующего требовал от войск “быть готовыми к новому переходу в наступление”. Армиям предписывалось “устроить войска” и вести разведку в направлении на Мукден. Тем не менее на фронте Западного отряда завязался бой по инициативе командующего 2-й японской армией, который пытался несколько выровнять свой загнутый левый фланг. Атака конницы Акиямы на Лидиутунь с утра 15 октября была отбита, но жертвы, понесенные здесь русскими, были напрасны, потому что Куропаткин в предвидении возможного отступления Западного отряда приказал отвести отряд Дембовского в Дачжуаньхэ с задачей прикрытия отступления. На правом фланге 17-го корпуса произошла борьба за Линшинпу, которая осталась за японцами. Одновременно с этим на участке 17-го корпуса была по недоразумению потеряна деревня Ламатунь. Необходимость выделения резерва заставила командира корпуса вывести с передовой позиции части 3-й пехотной дивизии, переброшенные сюда накануне для поддержки 35-й дивизии. Расположенные по соседству войска, не понимая причины отхода частей 3-й дивизии, потянулись за ними, и, таким образом, весь участок от линии железной дороги до деревни Ламатунь был русскими очищен. Японцы не замедлили занять эту деревню, частично переправившись на правый берег реки Шахэ. Активности на остальном фронте японцы не проявляли. Выходом к реке Шахэ Ояма предполагал закончить многодневную, утомившую армию операцию в невыгодных условиях группировки, исключавшей возможность достижения решительных результатов. Выбитый из колеи Ояма, лишенный возможности проведения испытанного метода охватывающих действий, заметно утрачивал свою активность. Дальнейшее фронтальное отталкивание русской армии в центре при трудности продвижения своего левого фланга, сдерживаемого сосредоточенной группировкой русских, могло лишь создать предпосылки для обхода русскими левого фланга, что было связано с потерей единственной надежной коммуникации. Ояма решил ограничиться обороной на достигнутом рубеже. С другой стороны, Куропаткин, связанный политикой своего правительства, хотел возобновить попытку наступления, однако, задумав наступление, командующий русской армией не пришел к мысли о сколько-нибудь широкой операции, рассчитанной на достижение крупных результатов. Обстановка для широкой операции была благоприятна: группировка на правом фланге подсказывала охватывающие действия с целью оттеснения японцев от линии железной дороги.

Атака Новгородской и Путиловской сопок

На фронте 1-го армейского корпуса произошел упорный бой за обладание двумя сопками. Японцы, желая полностью обеспечить за собой левый берег реки Шахэ для придания большей устойчивости обороне, решили захватить Новгородскую сопку и начали предварительно обстрел деревни Шанланцза, занимаемой частями 10-го корпуса, который с большими потерями очистил эту деревню, переправившись на правый берег Шахэ.

С рассветом 16 октября японцы открыли сильный артиллерийский и пулеметный огонь по Новгородской сопке, занятой тремя батальонами 22-й дивизии, которые вынуждены были покинуть сопку и переправиться на правый берег реки. Заняв сопку, японцы начали поражать огнем расположенный у Сахэяна отряд Новикова (три полка 22-й дивизии), начавшего в 10 часов отход на Удьятунь. Японцы, переправившись через Шахэ, заняли Сахэян, но во второй половине дня контратакой отряда Новикова из Удьятунь были выбиты. Придавая большое значение Новгородской сопке, фланкировавшей долину Шахэ в обе стороны, а также сопке, находящейся западнее Новгородской (названной впоследствии Путиловской), Куропаткин решил удержать их за собой. Обе сопки расположены на возвышенности, спускающейся к Шахэ у Сахэяна крутым обрывом. Река Шахэ при незначительной ширине и глубине была вполне проходима. Сопки эти были захвачены были сборным японским отрядом генерала Ямада в составе 5 батальонов и 30 орудий. Между тем для поддержки 10-го корпуса из резерва была направлена на Шанланцзу и Сахэпу бригада Путилова (из состава 2-гоСибирского корпуса), получившая задание поддержать также, если понадобится, и 22-ю дивизию в ее борьбе за овладение Новгородской сопкой.

Путилов, прибывший с бригадой в Удьятунь, совместно с командиром 22-й дивизии Новиковым составили план атаки сопки. Три полка Новикова должны наступать с фронта со стороны Удьятунь, а бригада Путилова переходила в наступление для охвата сопок с запада. Кроме того, командиром 1-го Сибирского корпуса был направлен 36-й полк со стороны Сахэтунь. Впоследствии для атаки сопок было выделено еще два полка. Общее руководство действиями 25 батальонов, предназначенных для атаки сопок, поручено было командиру 1-го армейского корпуса Мейендорфу.

Начав артиллерийскую подготовку в 15 часов, русские войска в 17 часов перешли в наступление под сильным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем противника. К 20 часам, когда уже стемнело, наступающие части перемешались и в беспорядке рассыпались по близлежащим сопкам. Все три командира полка 22-й дивизии выбыли из строя. Кроме множества убитых и раненых, большое число солдат было отвлечено для переноски раненых, и командному составу с трудом удавалось восстанавливать порядок. В то же время 36-й полк, наступавший с востока, начал обходить сопку с юга и ворвался в передовые окопы японцев, отбросив последних штыковым ударом, подвергаясь в сумерках ружейному огню своих войск, наступавших правее. Одновременно с этим 36-й полк начал нести большие потери от огня противника, который с юга двигался на поддержку защитников сопки и вынужден был отступить на Сахэтунь. С запада наступал Путилов, имея один полк развернутым, а другой в резерве. Переправившись через реку, Путилов уже в темноте двинул свои войска к сопке, что западнее Новгородской. Под сильным огнем войска Путилова ворвались в передовые окопы, и к полуночи после упорного штыкового боя сопка, защищаемая резервным японским полком, находилась в руках русских. Тем временем продолжалась атака 22-й дивизии на Новгородскую сопку. Получив приказание овладеть этой сопкой в течение ночи, Новиков в ночь на 17 октября занял исходное положение непосредственно у сопки и, направив две роты без выстрела на вершину ее, повел остальные войска вслед за ними. После короткой штыковой схватки эта сопка также была занята русскими войсками. Атака сопок стоила русским свыше 3000 человек убитыми и ранеными. Защитники сопок были почти все перебиты. Русские взяли здесь 14 орудий и 1 пулемет. Атака Путиловской и Новгородской сопок, хотя и проведенная войсками, не приученными к ночным действиям, и без взаимной связи между колоннами, закончилась удачно. Слишком выдвинутый вперед отряд Ямада лишен был нужной поддержки, очевидно, из-за отсутствия связи. 17 октября японцы очистили деревню Шаланцза, которую заняли части 10-го армейского корпуса, а на следующий день части 5-й дивизии и переброшенной сюда бригады Умесавы пытались атаковать Путиловскую сопку для создания более прочного положения выдвинутой к Сахэпу 3-й дивизии, но атака эта оказалась безуспешной, и японцы вынуждены были очистить Сахэпу.

Этим закончилась многодневная операция на реке Шахэ. Победа русских у Путиловской и Новгородской сопок имела местное значение и не оказала влияния на общий ход сражения на Шахэ. Противники остановились на занимаемых рубежах и приступили к основательному укреплению позиций в непосредственной близости друг к другу и оставались на них до начала Мукденской операции. Только изредка возникавшая между противниками перестрелка в результате деятельности разведывательных партий нарушала спокойствие так называемого “шахэйского сидения”.

Японское командование, встретив здесь некоторое упорство со стороны своего противника, отказалось от дальнейших активных действий на ближайшее время, не достигнув решительных результатов и понеся потери, по показаниям японских источников, до 20 000 человек. Русская армия, поредев в Шахэйской операции на 42 000 человек, также не достигла никаких результатов. Русские войска зарывались в землю значительно более прочно, чем японцы. Если японцы укрепляли свои позиции только в одну линию окопов с опорными пунктами для охраняющих частей, то русские строили окопы в несколько линий, соединяя их ходами сообщения. Одновременно с этим приспособлялись к обороне населенные пункты, чему способствовали их глинобитные строения, нередко окруженные такими же заборами. Операция на реке Шахэ, поглотившая 62 000 жертв, закончилась без решительных результатов для той и другой стороны. Надежда опрокинуть японцев победным шествием Куропаткина провалилась. Армия, которая в течение нескольких месяцев не в состоянии была удержать своих позиций в обороне, не была способна вернуть утерянное наступлением.

“Нам, беспристрастным свидетелям прошлых боев, казалось ясным, что эта армия под начальством прежних начальников не может наступлением снова овладеть тем, что она при огромных жертвах не могла удержать обороной в борьбе с противником, много раз более слабым численностью, чем она сама”. Так пишет Теттау, один из иностранных военных агентов при русской армии во время войны. Сражение на реке Шахэ характеризуется возникновением позиционных операций с обеих сторон, тогда как в предыдущий период русско-японской войны к позициям прибегал лишь обороняющийся. Оба противника, истощенные многодневной борьбой на Шахэ, должны были обеспечить за собой занимаемый фронт впредь до получения подкреплений людьми и запасами для последующих сражений. Выжидательный образ действий при необходимости обеспечения за собой достигнутых рубежей вынуждал противника укрепляться на своих позициях созданием искусственных препятствий, а перспектива приближающейся зимы заставляла строить отапливаемые землянки и бараки. Вот почему дальнейшие действия сторон вплоть до Мукденских боев приобретают позиционный характер и выражаются во взаимном артиллерийском обстреле и поисках мелкими разведывательными партиями. Артиллерийский огонь с близких дистанций вынуждал войска сидеть в блиндажах и прятаться за брустверами. В Шахэйской операции, так же как и в Ляоянской, огромный резерв командующего армией не получил четкого использования: 4-й Сибирский, а затем и 1-й армейский корпуса выдвинулись в общий фронт; 6-й Сибирский корпус пристроился к правому флангу Манчжурской армии. После этого был создан новый армейский резерв путем выделения частей из различных соединений, что весьма затрудняло управление резервом в бою. Пассивно-оборонительные тенденции русского полководца и его руководящих генералов побуждали их к образованию резервов, главным образом, для прикрытия возможного отступления, вследствие чего выделяемые резервы как общие, так и частные скупо расходовались, чем ослаблялась сила боевого фронта. При использовании же резервов руководствовались необходимостью усиления различных участков фронта дроблением резерва, недооценивая выгоды нанесения удара единым мощным кулаком. Применение крупных войсковых масс при силе современного огня привело к развертыванию войск на фронте до 60 км, причем боевые действия длились на протяжении 14 дней. В этом отношении Шахэйская операция может быть отмечена как этап в развитии военного искусства, определивший многодневность сражения, увеличенную протяженность по фронту и возникновение позиционных операции.

Глава IX. Действия 1 ТОЭ до соединения с 2 ТОЭ

Используя паузу в боевых действиях и ремонтную инфраструктуру в Куре, Сасебо, Майдзуру японцы смогли очень быстро привести в порядок главные силы (орудия главного калибра естественно не в счет), за исключением “Микаса”, и “Идзумо” который планировалось привести в порядок к декабрю и ноябре соответственно. К началу октября Того располагал следующими силами объединеннного флота.

В Цусимском проливе находились главные силы Объединенного Флота под командованием адмирала Того:

1-й боевой отряд - “Асахи”, “Сикисима”, “Ниссин”, “Кассуга”, “Чихайа”.

2-й боевой отряд - “Адзума”, “Токива”, “Якумо”,

4-й боевой отряд - “Нанива”, “Такачихо”, “Нийтака”, “Цусима”

6-й боевой отряд - “Касаги”, “Читозе”, “Такасаго”

2-й отряд истребителей - “Икадзучи”, “Асасио”, “Инадзума”, “Акебоно”.

3-й отряд истребителей - “Синономе”, “Сазанами”.

5-й отряд истребителей - “Кагеро”, “Муракумо”, “Югири”, “Сирануи”.

9-й отряд миноносцев - “Аотака”, “Хато”, “Кари”, “Цубаме”

14-й отряд миноносцев - “Чидори”, “Хаябуса”, “Манадзуру”, “Касасаги”.

17-й отряд миноносцев: NN 31, 32, 33.

18-й отряд миноносцев: NN 36, 60, 61.

15-й отряд миноносцев: “Хибари”, “Саги”, “Хаситака”, “Удзура”.

19-й отряд миноносцев: “Камоне”, “Одори”.

Вспомогательные вооруженные транспорта “Касуга-Мару”, “Гонконг-Мару”, “Нипон-Мару”, “Дайчу-Мару”, “Дайнан-Мару”, “Никко-Мару”, “Миике-Мару”, “Кобе-Мару”

Гензан наскоро в течении августа-сентября был японцами оборудован в качестве пункта временного базирования блокадных сил, которые бы периодически заходили для пополнения запасов угля и воды. Для защиты Гензана были организованы 3 батареи укомплектованных флотом из орудий снятых с “Микасы” - 2 батареи 6” орудий (первая трехорудийная на мысе Муравьева, вторая двухорудийная на островке Ио), которые могли простреливать выход из бухты, а батарея из 6 3” пушек непосредственно защищали пирс. В Гензан для сторожевой службы в конце сентября переведен 20-й отряд миноносцев - N 62, 63, 64, 65.

Стоит отметить что далее роль Гензана только возрастала, и для его обороны к февралю 1905 года было дополнительно сформировано 17 батарей (для чего было использовано 47 трофейных китайских орудий времен Японо-Китайской войны калибром от 9 см до 21 см, а также 6 флотских 152 мм/40 и 22 47 мм пушки взятых из-запасов флота

В Дальнем находились силы блокады Порт-Артура под командованием вице-адмирала Катаоки:

“Асама” - флагман блокадных сил. Придан “Тацута”

5-й боевой отряд - “Чин-Иен”, “Ицукусима”, “Хасидате”, “Мацусима”.

6-й боевой отряд - “Идзуми”, “Сума”, “Акицусима”, “Чийода”.

7-й боевой отряд - “Фусо”, Судно береговой обороны “Каймон”, Канонерские лодки “Хией”, “Иваки”, “Сайен”, “Сайен”, “Удзи”, “Акаги”.

1-й отряд истребителей - “Сиракумо”, “Оборо”, “Касуми”.

4-й отряд истребителей - “Хаятори”, “Харусаме”, “Мурасаме”, “Асагири”.

1-й отряд миноносцев - NN69, 67, 68, 70.

10-й отряд миноносцев - NN 43, 42, 40, 41.

11-й отряд миноносцев - NN 73, 72, 74, 75.

16-й отряд миноносцев- “Сиротака”, N 71, 39, 66.

6-й отряд миноносцев: NN 56, 58, 57, 59.

12-й отряд миноносцев: NN 50, 51, 52, 53.

3-й отряд миноносцев: NN 55, 54, 15.

2-й отряд миноносцев: NN 45, 46, 37.

21-й отряд миноносцев: NN 44, 47, 48, 49

В Сангарском проливе:

Вспомогательные вооруженные транспорта “Кинсю-Мару”, “Коото-Мару”, “Ямагути-Мару”, “Фукуока-Мару”.

Канонерские лодки “Такао”, “Майя”, “Текай”.

4-й отряд миноносцев: NN 21, 24, 29, 30.

5-й отряд миноносцев: “Фукурю”, NN 25, 26, 27.

8-й отряд миноносцев: NN 17,18,19, 20

В Лаперузовом проливе:

Вспомогательные вооруженные транспорта “Дзинсен-Мару”, “Тароо-Мару”, “Хикозан-Мару”.

Канонерская лодка “Тенрю”

13-й отряд миноносцев: NN 7, 8, 9, 10.

7-й отряд миноносцев: NN 11,12,13,14.

После удачного прорыва из Порт-Артура корабли 1-й ТОЭ начали в срочном порядке приводить в боевую готовность. Уже к концу августа в строй вступил крейсера “Аврора”, “Диана”, “Паллада”. В целом ситуация с ремонтов судов складывалась тем не менее печально - время необходимое для приведения кораблей эскадры в порядок составляло от 3-х месяцев и более.

Что касается Порт-Артура, то:

“Севастополь” - ремонтировался после торпедного попадания, с помощью кессона.

“Баян” - заканчивал ремонт после июльского подрыва на мине.

“Ангара” и “Рион” (бывший “Смоленск”) - готовили к выходу в море.

“Амур” - был отремонтирован после аварий, готовился к выходу в море.

“Новик”- весь август отстаивался во внутреннем бассейне, так как на нем перебирали машины и котлы.

Истребители французского и немецкого типа (“Бесстрашный”, “Беспощадный”, “Бесшумный”, “Бдительный”, “Властный”, “Грозовой”) с середины августа в боевых действиях не участвовали, стояли на переборке машин, с целью подготовки к прорыву во Владивосток. Было принято решение о подготовке истребителей только иностранного типа ввиду наилучшего состояния на них машин и котлов. В строю находились и участвовали в ежедневной боевой деятельности: канонерские лодки “Гиляк”, “Бобр”, “Отважный”, минные крейсера “Гайдамак”, “Всадник”, миноносцы “Бойкий”, “Безупречный”, “Бодрый”, “Бравый”, “Сердитый”, “Скорый”, “Статный”, “Смелый”, “Стройный”, “Сильный”, “Расторопный”. Имевшиеся миноносцы и канонерские лодки, по-прежнему, использовались для постановки мин, обеспечения траления рейда и оказания помощи сухопутным войскам. Был поврежден и находился в ремонте “Боевой”.

В целом в течении августа у Владивостока дважды - 11 августа и 24 августа появлялись японские крейсера под командованием контр-адмирала Дева - “Такасаго”, “Читозе”, “Касаги”, “Цусима”. Японцы занимались наблюдением вели разведку подступов к крепости. Итогом стала проведенная в ночь на 28 августа минная постановка на линии остров Аскольда - остров Римского-Корсакова 300 мин со вспомогательных минзагов действовавших в сопровождении крейсеров Дэвы, для обеспечения операции на паралель Посьета подходил 2-й боевой отряд в составе 3-х броненосных крейсеров под командованием вице-адмирала Каммимуры. О том что поставлены мины русские узнали несколько суток спустя после подрыва на мине парахода “Глаголь” шедшего в Посьет с небольшим грузом, так как судно чудом осталось на плаву. Данное событие живо напомнило командованию эскадры перепитии минной борьбы у Порт-Артура. После чего 1 сентября Скрыдлов издал распоряжение об организации трального каравана. С каковой целью были использованы все доступные плавсредства..

11 сентября тральный караван (в составе 2 портовых барказов и 11 паровых катеров) в сопровождении 2 миноносцев вел с утра расчистку прибрежного фарватера у острова Скрыплева. В 7 часов 45 мин. в предрассветной дымке показались приземистые силуэты японских крейсеров и прежде чем на береговых батареях сообразили что к чему, сблизились и с дистанции 15 кабельтов обстреляли русские тральщики, которые бросились врассыпную и потопили портовый барказ и два паровых катера, еще несколько суденышек получили осколочные повреждения. Вскоре открыли огонь крепостные батареи и спустя полчаса к месту перестрелки на шапочный разбор подоспела дежурившая тогда на рейде “Аврора”. Японцы не имея потерь и повреждений удалились. Данный факт привел к тому что в штабе эскадры наконец протрезвели от эйфории и занялись делом. В кратчайший срок был разработан план минных постановок на подходах к крепости. Определены места фарватеров общим числом пять и спустя неделю используя наспех оборудованные транспорта-минзаги поставили 400 мин для защиты подходов к острову Казакевича а также восточного и западного прохода в пролив Босфор восточный. Для стоянки дежурного крейсера была назначена б.Улисс. Еженочно западный и восточный проходы в Босфор Восточный стали патрулироватся вооруженными паровыми катерами и двумя дежурными миноносцами.

22 и 30 сентября японские крейсера вновь вели наблюдение и разведку в заливе Петра Великого, но в этот раз не пересекали линию остров Римкого-Корсакова-остров Аскольд. Впрочем им это помогло немного, так как свидетельствует японский официоз около 18 часов вечера крейсер “Такасаго” подорвался на плавучей мине и потерял ход. К счастью для японцев погода была относительно спокойной и крейсер удалось отбуксировать в Гензан. Откуда после небольшого ремонта он ушел в Сасебо на восстановительный ремонт.

Тем временем из Санкт-Петербурга по ж/д начали отправку, в разобранном виде, номерных миноносцев и подводных лодок. А 25 сентября был закончен ремонт крейсера “Аскольд”, который 27 сентября вышел в Уссурийский залив для опробования машин. По завершению испытаний крейсер провел стрельбу по щиту в бухте Большой Камень.

2 октября на линии остров Римского-Корсакова - остров Аскольда вновь появлялись японские крейсера. Тем временем ввиду остутсвия вестей от отряда Вирена, Скрыдлов распорядился подготовить к выходу “Пересвет”, “Ретвизан”, “Россию” и “Громобой”. Все четыре корабля вышли в пролив Босфор восточный и встали на якорь в бухте Назимова 4 октября. Там же были сосредоточены и все готовые к плаванию крейсера. Командовать отрядом назначен контр-адмирал Иессен. В тот же день пришло радостное известие что отряд Вирена в полном составе пришел в Николаевск-на-Амуре. Следующие несколько дней тральный караван ежедневно проводил траление фарватеров, и 8 октября вечером Иессен был извещен, что отряд Вирена уже вышел в море, решил, что время вышло и на рассвете следующих суток в полдень вывел эскадру в море. Корабли вышли в море самым северным фарватером.

…….Японское море встретило русские корабли утихающими порывами юго-восточного ветра. Над водой стелились грязно серые клочья мглы. Шел моросящий дождь. Зыбило. Море никак не могло успокоится после вчерашнего шторма. Броненосцы и крейсера шедшие в кильватерной колонне периодически зарывались в волны. Брызги долетали до ходовых мостиков кораблей, заставляя вахтенных офицеров и сигнальщиков плотнее кутаться в зюйд-весткис шумом зарывались в воду. Корпуса натужно скрипели от оставшихся толком незалеченными последствий от попавших в ходе летних сражений снарядов. Вода периодически заливала батарейные палубы через неплотно закрытые ставни. Горизонт практически не просматривалась, так как видимость была не более 4-6 миль……

Следуя 8-9 узловым ходом эскадра в полдень следующих суток прибыла в район встречи. Эскадра оставаясь на ходу ввиду берега, совершала паралельные галсы. Потянулись томительные часы ожидания.

Прошли двое суток. Ничего по прежнему не изменилось. С каждым часом нарастало нервное напряжение, а начальнику эскадры приходилось ежеминутно учитывать риск быть отрезанным от Владивостока. Наконец ближе к вечеру из белесой хмари проступили силуэты нескольких судов. Прошли несколько минут сомнений и наконец в головном опознали “Баян”. Впрочем не меньшие страсти кипели и на мостике “Баяна”, ибо в первый момент там головной “Ретвизан” ошибочно приняли за крейсер типа “Ивате”. По сигналу флагмана эскадра перестроилась и направилась обратно. К рассвету ветер вновь усилился, и на волнах появились барашки. Порывы ветра рвали туман в клочья. Видимость увеличилась до 8-9 миль. Иессен по прежнему держался ввиду берега. Ближе к полудню открылся остров Аскольд. Спустя полчаса показались дымы, через 15 минут шедшие встречными курсами отряд адмирала Каммимуры и русская эскадра начали расходится на дистанции 6 миль.

Тянулись минуты ожидания, встреча оказалась для Каммимуры неожиданной - кроме ставших уже рутиной блокадных действий Каммимура надеялся перехватить прорвавшийся из Порт-Артура отряд Вирена, но встреча с броненосными силами была неожиданой, так как штаб Объединенного флота считал, что русским броненосным силам нанесен огромный ущерб и отремонтировать корабли в условиях Владивостока удастся не ранее чем через полгода. В 12 ч. 50 мин. Камимура отдал команду повернуть все вдруг на обратный курс (параллельный) русской эскадре. Закончив поворот и имея головным “Ивате” японские броненосные крейсера начали сближаться с русской эскадрой. В 13 ч. 10 мин. дистанция сократилась до 40 кабельтов. Тем временем русская эскадра перестроилась. Броненосные корабли включая “Баян” образовав строй кильватера, прикрыли от огня вспомогательные крейсера и минзаг. “Ивате” сделал пристрелочный залп из носовой 8” башни. Залп лег с выносом по целику вправо. Японцы продолжили пристрелку. “Ретвизан” ответил в 13 ч. 20 мин. залпом средним калибром. Получив 4-м залпом дистанцию до цели “Ретвизан” сообщил флажным сигналом на остальные корабли, и разрядил свои 12” орудия по “Ивате”. Как представляется далее из изучения русских и японских рапортов - в 13.35 6” снаряд разорвался на спардеке “Ретвизана”. В 13 ч. 40 мин. русские добились попадания 12” стальным фугасным снарядом в кормовой мостик следовавшего головным “Идзумо”. За последующие 15 минут в “Ретвизан и “Пересвет” попали еще 7 6” и 8” снарядов не нанесших существенного ущерба. Русские тем временем добились еще 3-х попаданий. 8” снаряд взорвался на спардеке следовавшего концевым “Якумо” и попаданием 10” снаряда в “Токиву” нанесена пробоина у ватерлинии в кормовой части вызвавшая небольшие затопления, 6” снаряд попавший в “Идзумо” не разорвался.

Сознавая в целом бесперспективность боя с русским отрядом, тем более стесненные близостью мииных заграждений, по сигналу флагмана японцы повернули “все вдруг” и начали отходить на юг. Вскоре русские корабли были встречены миноносцами и судами трального каравана. К 18 часам корабли отдали якорь на внешнем рейде Владивостока.

После прорыва Вирена последовала десятидневная пауза, во время которой русские чинились и занимались оргмероприятиями, японцы в свою очередь занимались развертыванием базы блокадных сил в Гензане, о чем кстати русские даже не догадывались.

Наконец 22 октября было принято решение произвести разведку Гензана и одновременно повторить набег на порты острова Хокайдо. Набег возглавили Рейценштейн (“Аскольд”, “Новик”) и Матусевич (“Аврора”, “Диана”, “Паллада”). 24 октября оба крейсерских отряда сосредоточились в б.Уллиса. С рассветом в море ушли крейсера Матусевича, а 8 часов спустя в море направились и крейсера Рейценштейна. 25 октября с рассветом корабли Рейценштейна описав дугу, подошли к Гензану с юго-востока и прошли центральным фарватером меду островом Куприянова и островом Никольского. И в тот момент когда крейсера подходили к острову Ио, они были замечены и внезапно обстреляны береговой батарей японцев с 20 кабельтов. Спустя пару минут 6” снаряд пробил борт “Аскольда” в носовой части и взорвался на жилой палубе. Открыв ответный огонь русские мгновенно отвернули легли на обратный курс, провожаемые залпами береговой батареи. Выйдя из теснины залива в море, русские крейсера повернули на обратный курс следуя 16 узловым ходом. Вскоре по корме появились дымы. Для преследования русских в море вышел отряд Девы, который преследовал русских в течении еще 6 часов пока не развив ход 20 узлов “Аскольд” с “Новиком” не оторвались от неприятеля. Русские крейсера встали на якорь в б.Уллис в полдень следующих суток

В это же время крейсера “Аврора”, “Диана”, “Паллада” вышли в рейд к о.Хоккайдо и прочесали прибрежные воды острова Хоккайдо от поселка Вакканай до порта Оттару. Были обнаружены и потоплены 2 парусных зверобойных шхуны и п/х “Саньо-Мару” (220 тонн), после чего был обстрелян порт Оттару с дистанции 3-4 мили. Заметив пожары начали отходить на NW.

Спустя три дня, когда погода успокоилась, в рейд к о.Хоккайдо вышел “Новик”. За 5 дней рейдерства русский крейсер уничтожил 4 зверобойных шхуны, грузовой бриг и п/х “Шиндю-мару” (450 тонн).

В течении ноября по ж/д во Владивосток было доставлено 24 6” орудия Кане, демонтированных с береговых батарей Либавской крепости из резервов морведа предназначенных для монтажа на корабли и организации запаса, кроме этого было доставлены орудия снятые с “Храброго”.

К 1-му ноября было проведено совещание в котором приняли участие командующий флотом и портами Тихого океана вице-адмирал Скрыдлов, начальник эскадры вице-адмирал Безобразов (вскоре после совещания в связи с ухудшением состояния зоровья убыл с театра военных действий), начальник Владивостокского порта контр-адмирал Греве, начальник отряда броненосных крейсеров контр-адмирала Иессен, младший флагман контр-адмирала Вирен и начальник штаба эскадры контр-адмирал Матусевич, а также командиры кораблей. В ходе совещания был подведен промежуточный итог подготовки эскадры к бою. К плаванию приготовлены “Ретвизан”, “Пересвет”, “Полтава”, “Баян”, “Громобой”, “Россия”, “Аскольд”, “Аврора”, “Диана”, “Паллада”, “Амур” и “Новик”, а также 6 истребителей и миноносцы.

Вторым вопросом совещания стало обсуждение обращения генерала Куропаткина к морскому командованию с требованием изыскать возможность доставки в блокированную крепость подкреплений, продуктов и боезапасов. Первым выводом, который сделало совещание, была невозможность рисковать крупными кораблями в районе Порт-Артура, что на первый взгляд делало операцию невозможной. Но затем Щенснович предложил использовать для операции вспомогательные крейсера “Волга”, “Нева”, “Лена”, “Ангара”, “Рион”, стоявшие во Владивостоке без действий после приказа Николая о запрете крейсерской войны. Когда командир “Ретвизана” изложил суть предложения оно, в целом, было воспринято положительно. По предложению Щенсновича командованию крепости предлагалось отправить сообщение о необходимости тщательного траления фарватера и постоянного дежурства на станции безпроволочного телеграфа установленной на Золотой Горе. Тем временем, вспомогательные крейсера разделенные на два отряда проводили, прорыв через Сангарский и Лаперузов проливы и встретившись, затем в точке с условенными координатами шли далее в составе эскадры в Желтое море. Прибыв в район Порт-Артура, выходили на связь с крепостью, затем в сопровождении минных сил по протраленному фарватеру заходили в бухту. Выход в море предполагалось провести немедленно по завершению погрузки и пополнения запасов угля. После этого крейсера имели приказ вернутся во Владивосток. Для обеспечения действий особой эскадры предполагалось провести сразу после ее выхода в море несколько выходов крейсеров и эсминцев к побережью о.Хоккайдо и Корейскому побережью, с целью уничтожения неприятельских каботажных и промысловых судов.

Тем временем 5 ноября на рассвете в видимости вновь появились крейсера 3-го боевого отряда, усиленные “Идзумой” и “Токивой”. Некоторое время японцы маневрировали за известой им кромкой минных полей. Отойдя на ночь мористее, с рассветом японские крейсера вновь вернулись и вплоть до вечера маневрировали малым ходом к югу от м.Гамова

Тем самым было положено начало для проведения операции. На вспомогательные крейсера были вначале погружены уголь и продовольствие для Порт-Артура, затем приняты военные грузы и за 12 часов до выхода начата погрузка войск.

12 ноября в полдень в море по северному фарватеру вышел отряд Вирена в составе “Волги”, “Невы”, “Ангары”, “Лены”, “Риона” в сопровождении “Баяна” и отряда истребителей. Эскорт вскре вернулся во Владивосток, отряд Вирена спустя 8 часов разделился на 2 отряда. “Волга” и “Нева” направились в Сангарский. “Рион” (флаг Вирена), “Ангара”, “Лена” пошли в Лаперузов пролив. Тем временем командование объединенного флота получив ряд разрозненных элементов мозаики, от агентуры во Владивостоке, предположило, что речь идет о новой попытке русских вести торговую войну на океанских коммуникациях, пожалуй один из немногих случаев за войну когда усилия японцев по организации шпионской сети на русском Дальнем востоке увенчались успехом. И если отряд Вирена успел пройти через Лаперузов пролив и выйти в Охотское море, то Сангарский пролив вице-адмирал Каммимура успел перекрыть, направившись туда с броненосными крейсерами “Ивате” и “Идзумо”. На рассвете следующего дня у входа в Сангарский пролив сигнальщики “Волги” обнаружили справа по борту военные корабли, следующие встречным курсом. Дистанция составляла в этот момент 6 миль. Спустя пять минут в головном опознан “Токива”. Немедленно повернув на обратный курс, русские крейсера увеличили ход до полного. Мрачные силуэты японских броненосных крейсеров первое время стали уменьшаться в размерах, но спустя полчаса вновь начали вырастать с безжалостной неумолимостью. Крейсера шли полным ходом. Вскоре “Волга” начала отставать от “Невы”. Командир “Невы” распорядился сигналом запросить “Волгу” в чем проблемы и нужна ли помощь. Прекрасно понимая что “Нева” ничем не сможет помочь, капитан 2 ранга Назаревский распорядился поднять сигнал - “Благодарю. Помощь не нужна. При необходимости приму бой. Уходите во Владивосток”.

На мостике крейсера был созван импровизированный совет, на который кроме судовых офицеров прибыл и командир сибирских стрелков со своим адьютантом.

Командир крейсера опустив бинокль устало заговорил. - Всем вам, господа офицеры, ясно, какой для нас приближается ответственный момент. Я пробовал уйти, чтобы избежать неравного боя. Но нам не хватает хода и погода к нам сегодня неблагосклонна. Полный штиль. В исходе боя лично у меня сомнений нет “Нева” уходит, и будет уходить дальше, ибо как вы понимаете у нас на борту войска и потерять два стрелковых батальона без толку, вместо одного мы не можем. Поэтому собственно у нас два выхода либо сдаться, или принять бой. Но прежде чем как гласит старинный морской обычай задать вопрос младшему по чину, я хотел обратится к чинам военного ведомства, коих мы должны были доставить по месту назначения, как нам следует поступить. Подполковник Дроздов слушавший командира склонив седую голову, после некоторой паузы отрывисто произнес, - вы же сами понимаете честь русского флага и русского оружия не позволяет нам принять иное решение. Наш ответ - мы должны принять бой, в связи с этим я предлагаю все помощь на которую мы способны. Честь имею.

Все судовые офицеры от младших до старших выразили одно мнение: сражаться до последнего снаряда, а потом затопить крейсер.

В заключительном слове командир сказал кратко: - В такую горькую минуту вы, господа офицеры, очень обрадовали меня своим единомыслием. Итак решено: мы принимаем бой. А теперь по местам, господа офицеры. Боевая тревога!

Из воспоминаний мичмана Воронца

Следующей командой было распоряжение минному офицеру. Спустя минут сорок, когда дистанция сократилась до 40 кабельтовых, “Токива” дал пристрелочный выстрел из носовой башни. Третий выстрел накрыл цель. Снаряд разорвался невдалеке от кормы, забрызгав водой палубу. Осколки забарабанили по борту и надстройкам. Напрягаясь изо всех сил, форсируя котлы, балансируя на грани их взрыва русские крейсера по прежнему шли на северо-запад. Но вскоре “Нева” уже значительно вырвалась вперед. По сигналу с “Ивате” “Идзумо” вышел вправо, появившись из клубов дыма, которые валили из труб флагмана. И через несколько минут оба крейсера вновь открыли огонь из носовых башен. “Волга” стала отстреливаться из кормового орудия, но снаряды ложились с недолетом.Спустя минут 15 японский 8” снаряд попал в кормовую мачту и взорвавшись перебил ее. Вскоре попадания последовали одно за другим. Второй снаряд пробил борт в кормовой части у ватерлинии, взрывом был заклинен руль и затоплено румпельное отделение и еще несколько небольших отсеков. Вновь бывший лайнер вздрогнул от попадания и кормовое орудие исчезло в пламени взрыва полностью уничтожившего орудие и его расчет. Вскоре дистанция сократилась до 20-25 кабельтов. “Волга” отстреливалась обоими бортами. Стрелки оказывали помощь орудийным расчетам, помогали кочегарам, ибо горше всего было погибать под градом снарядов в бездеятельности. Но попадания сыпались одно за другим. Ход начал падать и вскоре “Волга” горела в нескольких местах и кренилась на правый борт, сильно осев на корму. Неожиданно стрельба японских судов прекратилась. На рее “Ивате” взвился сигнал “Сдавайтесь”. К тому времени мостик был разрушен попаданием снаряда, и командир погиб. Оставшийся командовать старший офицер лейтенант Бойль, распорядился спасаться по способности и взорвать подрывные патроны. В 10 ч. 22 мин. крейсер опрокинулся и затонул. Японские крейсера приступили к сбору спасавшихся. В течении нескольких часов с воды подняли в общей сложности 609 человек из состава экипажа и из состава стрелкового батальона. Японцы потерь и повреждений не имели. Количество спасенных привело японцев в изумление. Когда было выяснено, что среди спасенных восточно-сибирские стрелки, стало ясно что крейсера использовались в качестве войсковых транспортов. Реакцией японцев стала посылка в состав блокадных сил крейсера “Якумо” и оповещение блокадных сил о необходимости усиления бдительности и организации дополнительных дозоров.

14 ноября к вечеру “Нева” вернулась во Владивосток. То что японские броненосные крейсера смогли перехватить отряд шедший в Сангарский пролив привело всех в уныние. С замиранием средца весь Владивосток ожидал вестей от отряда Вирена.

16 ноября отряд Вирена вышел на рассвете в район рандеву. Безуспешно прождав сутки, Вирен принял решение следовать в Порт-Артур самостоятельно. Обойдя по дуге Японию крейсера Вирена вошли в Желтое море и направились в Порт-Артур. 18 ноября они встретили американский п/х “Нэшвилл”, следовавший из Сан-Франциско в Кобе с грузом металлопроката. После досмотра, выявившего военную контрабанду, п/х потоплен артиллерийским огнем крейсеров.

Тем временем Скрыдлов принял решение выйти в море всем наличным составом для отработки эволюций и проведения стрельб по щитам. 19 ноября в море на рассвете вышли “Ретвизан”, “Пересвет”, “Полтава”, “Баян”, “Громобой”, “Россия”, “Аскольд”, “Аврора”, “Диана”, “Паллада” и “Новик”, а также все наличные минные суда.

Выйдя, в сопровождении судов трального каравана в море северным фарватером эскадра отошла на 50 миль к северу и занималась в течении дня эволюциямии. Заночевала эскадра в бухте Америки, выдвинув крейсера ночным дозором мористее. Ночь прошла без происшествий, после чего к вечеру после занятий эволюциями и стрельб эскадра вернулась во Владивосток.

22 ноября, ближе к полудню в видимости крепости появилась эскадра Камимуры состоявшая из 2-го и 6-го боевых отрядов. Скрыдлов отдал команду немедленно выходить в море, рассчитывая навязать бой вблизи порта. В 13 ч. 45 мин. флагманский броненосец “Ретвизан” прошел траверз о.Скрыплева и увеличив ход до 12 узлов направился в море центральным фарватером. Обнаружив, выход русской эскадры и сблизившись с Русской эскадрой на дистанцию 60 кабельтов, опознав выходившие корабли, Камимура в 15 часов отдал команду увеличить ход, и направился на юг. Скрыдлов последовал за японцами, и преследовал их в течении пары часов, затем повернул на обратный курс. Вернувшись к Владивостоку, русские к вечеру вернулись в б.Золотой Рог. Тем временем, учитывая частоту появлений японских броненосных кораблей, командование русской эскадры пришло к мысли о необходимости осмотреть Корейское побережье и провести утреннюю разведку у Гензана. В связи с чем на подготовку выхода кораблей контр-адмиралу Рейценштейну было выделено трое суток. 25 ноября на рассвете “Аскольд” и “Новик” снялись с якоря и направились в море. В течении дня крейсера осмотрели корейское побережье после чего ушли мористее. На рассвете крейсера обнаружили стоявший у острова Никольского японский истребитель и обстреляли его с расстояния 4 мили. Когда снаряды посыпались вокруг “Сирануи” последний дал ход и вскорости скрылся за островом. Весь ущерб ограничился несколькими осколочными пробоинами. Рейценштейн не рискнул идти в глубину залива, предполагая минную опасность и повернул обратно. Поход русских крейсеров привел к тому, что японцы в течении следующей недели в оборонительных целях поставили 300 мин.

1 декабря “Новик”, под брейд-вымпелом капитана 1 ранга Елисеева, с 5 истребителями вновь ушел для разведки побережья Хоккайдо. Невдалеке от Отару остановлен, а затем затоплен артогнем небольшой каботажный пароход “Отакисан-Мару N3” 450 тонн водоизмещения и захвачена большая рыболовная шхуна, отправленная с призовой партией во Владивосток. Корабли по возвращении ввиду сильного тумана отстаивались в течении двух суток в б.Америка и зашли в бухту Золотой Рог днем 6 декабря.

Тем временем к вечеру 5 декабря пришла телеграмма из Мукдена в адрес Командующего ТОФ.

Телеграмма Наместника Е.И.В.

Имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что особый отряд контр-адмирала Вирена успешно вырвался из Порт-Артура и следует во Владивосток имея на борту множество больных и раненых. Следует ожидать прихода отряда начиная с 7 декабря. В связи с чем вам предписывается выйти в море с эскадрой и встретить крейсера на подходах к заливу Петра Великого.

Алексеев

С целью усложнить японцам использование Гензана в качестве передового порта, штаб эскадры в кратчайший срок подготовил операцию по минной постановке. Планом предусматривалось заминировать все три фарватера ведущих к Гензану. С ночи 9 декабря тральный караван протралил центральный фарватер и вслед за этим порт покинули корабли эскадры. “Ретвизан”, “Пересвет”, “Полтава”, “Громобой”, “Россия”, “Баян” в сопровождении “Авроры”, “Дианы”, “Паллады”, 6 истребителей и малых миноносцев направились в б.Америка. Отряд заграждения в составе “Аскольда” (под флагом Матусевича), “Новика” и “Амура” направился к Гензану. К полуночи подошли к порту Лазарева, после чего благодаря тому, что ночь была безоблачная, удалось точно определить место, после чего с “Амура” было выставлено 3 минных заграждения. По окончании постановки корабли повернули обратно и прибыли к вечеру 10 декабря в залив Америки. Тем временем проскочив в ночь с 11 на 12 декабря Лаперузовым проливом крейсера Вирена вошли в Японское море и направили во Владивосток. На траверзе б.Америка были встречены всем флотом после чего прибыли во Владивосток. Так закончился последний выход Тихоокеанского флота в море в 1904 году.

Командующий флотом испросил разрешения у Наместника продолжить восстановительные работы на кораблях флота, пользуясь тем, что в ближайшее время залив Петра Великого должно было сковать ледовым панцырем. В связи с чем на дежурстве в б.Уллис должен был оставаться крейсер до момента полного замерзания бухты. В начале 1905 года по распоряжению командира Владивостокского порта из подводных лодок “Форель”, “Сом”, “Дельфин”, “Касатка”, “Налим”, “Скат” и “Шереметев” сформирован “отдельный отряд миноносцев” и зачислен в состав Тихоокеанского флота. Начальником отряда стал командир “Касатки” лейтенант А.Плотто. На броненосце “Ретвизан” состоялось первое в мире совещание по вопросу боевого использования подводных лодок. Председательствовал начальник штаба эскадры контр-адмирал Матусевич. Командир отряда подводных лодок лейтенант Плотто доложил, что полностью готовы к походам лодки “Сом” и “Дельфин”, остальные войдут в строй к началу марта. Но вооружить представилось возможность только “Дельфин”, так как к ней подходили для снаряжения аппаратов Джевецкого 381 мм торпеды обр.1898 года, тип “Л”, некоторый запас которых хранился в порту. Были рассмотрены варианты атаки подводными лодками портов Аомори и Хакоде. Переход к побережью Хоккайдо предусматривался на буксире миноносцев. Второй вариант предусматривал по мере достижения боеготовности всех лодок, перебазирование их в порт Шестакова с судном обеспечения “Шилка” для проведения атак по корейскому порту Гензан, в частности с целью предотвращения использования Гензана в качестве базы блокадных сил. Кроме этого было принято решение произвести минные постановки непосредственно у побережья Японии. С этой целью предусматривалось для прикрытия постановки обеспечить эшелонированное развертывание эскадры, которая с целью удобства управления делилась на отряд заграждения - “Аскольд”, “Новик”, “Амур”, 6 истребителей и отряд прикрытия (броненосные корабли), который должен был выйти на встречу заградительного отряда и ожидать рандеву на удалении 120-150 миль от Владивостока.

В середине января вошел в строй по окончании докового ремонта броненосец “Победа”. 17 января во Владивосток пробился с грузом угля британский пароход “Эндевур”. Ввиду сложной ледовой обстановки в Уссурийском заливе в б.Золотого Рога проведен ледоколом “Надежный”.

29 января было принято решение на учебный выход эскадры в море. Но попытка “Надежного” взломать лед и пробить проход во льду привело к тому что ледокол затерло во льдах, где он простоял еще три дня.

Тем не менее время даром не теряли, была построена новая мощная станция беспроволочного телеграфа на острове Казакевича, связанная по дну Босфора-Восточного телефонной и телеграфной линией с управлением военного порта. Также организованы наблюдательные посты на мысе.Брюса, мысе Гамова, островах Римского-Корсакова, Рикорда, Аскольд. Развернут ряд новых береговых батарей из присланных с Черноморского и Балтийского флотов 6” орудий с длинной ствола 35 калибров.

Отказавшись от мысли выйти в море до вскрытия льда, основное внимание уделили притовлению кораблей к бою, проведению тренировок по обеспечению живучести и проведению стволиковых стрельб и тренировок дальномерных расчетов на нескольких недавно доставленных из Петербурга 9-ти футовых дальномеров “Барра и Струда”, которые пока использовались для береговых учений.

4 февраля наблюдательные посты обнаружили утром на горизонте дымы. Вскоре был опознан 6-й боевой отряд под командованием Девы. Так как ледовая обстановка была очень тяжелая, то продвинуться далеко не удалось и вскоре крейсера повернули обратно

Так как в течении последних двух недель с помощью портового ледокоа и подручных средств производились постоянно промеры состояния льда, то 20 февраля была предпринята новая попытка проделать фарватер и в течении трех дней “Надежный” пробил центральный фарватер и обколол суда стоявшие в бухте. Наконец 23 февраля флот в составе “Ретвизана”, “Победы”, “Пересвета”, “Полтавы”; “Баяна”, “России”, “Громобоя”, “Авроры”, “Дианы”, “Паллады” вышел в море. Целью выхода служила отработка маневрирования в составе эскадры и проведение артиллерийских учений и стволиковых и боевых стрельб. Выйдя за кромку льда, эскадра направилась на юго-восток. Корабли занимались боевой подготовкой и вернулись вечером следующих суток. Спустя неделю в связи с появлением у Владивостока японских кораблей, эскадра вновь была приведена в полную боевую готовность. 25 февраля крейсера вновь выходили в море, проводив германский пароход “Вастфельс”, пришедший с грузом угля от залива Америка до Владивостока. Спустя пару дней пришел очередной угольщик - германский п/х “Гроссланд”, который доставил 6500 тонн угля Кардифф.

28 февраля наблюдательные посты вновь обнаружили многочисленные дымы на горизонте. Спустя полчаса были опознаны главные силы японского флота, состоявшие из 3 броненосцев, 6 броненосных крейсеров, 4 крейсеров. Все русские боеготовые силы начали выходить в Босфор Восточный, рассчитывая в случае атаки крепости дать бой в виду береговых батарей. Но Того, в свою очередь не рискнул пересекать линию своих прежних минных постановок. Поманеврировав в видимости береговых батарей на о-ве Русском, в течении 4 часов, Того лег на обратный курс. К 17 часам русские корабли стали на якорь в б.Золотой Рог. Штаб эскадры тем временем предложил провести минно-заградительную операцию в районе Майдзуру и выставить там 100 мин с минного заградителя “Амур”. “Новик” получил распоряжение произвести поиск у побережья Хоккайдо. Для дальнего прикрытия планировалось использовать все наличные силы, правда согласно телеграммы управляющего морского ведомства было запрещено использовать броненосные корабли дальше чем за сто миль к югу от Владивостока.

Тем временем из Санкт-Петербурга пришло указание усилить оборону Сахалина, в связи с чем, в Корсаков 2 марта был отправлен военный транспорт “Якут”, который доставил 4 6”35 и 6 75 мм50 орудий с расчетами и боекомплектами. С помощью местного населения орудия были приведены в готовность к бою к 10 марта. “Якут” 12 марта ушел в Николаевск.

3 марта “Новик” вышел в море но из-за аварии в машине вскоре вернулся обратно. Кроме того в ходе плавания в битом льду корпус был поврежден.Выход в море заградительного отряда также был отложен.

5 марта при тралении фарватера у острова Скрыплева подорвался на мине и затонул буксирный параход N2, что опять опять привело к тому что следующие несколько дней 4 основных фарватера усиленно тралились.

8 марта, через полностью очистившийся ото льда Босфор-Восточный отряд под флагом Рейценштейна, следуя за тральщиками вышел в море и направился на юг. Состав отряда: “Аскольд” (флагм), “Аврора”, “Диана”, “Паллада”, “Амур”. В заливе Вакаси “Амур” выставил 2 заграждения (всего 120 мин). Первое на подходе к Майдзуру, второе у Цугару. Закончив постановку, корабли, развив 16 узловой ход, направились во Владивосток. На поставленных минных заграждениях впоследствии подорвалось и затонуло вспомогательное судно “Сейкико-мару”. При попытке спасения уцелевших подорвался на мине пароход “Сайо-Мару”. Так как море очистилось, крепостные минеры приступили к обновлению стационарных заграждений, а с заградителя “Амур” выставлено 500 мин оборонительных заграждений на подходах к крепости.

В конце февраля произошли перестановки в командном составе эскадры. Скрыдлов освобожден от должности по состоянию здоровья и убыл в Петербург. Начальником отряда броненосцев и ВриД командующего эскадры: “Цесаревич”, “Ретвизан”, “Победа”, “Пересвет”, “Полтава” был назначен контр-адмирал Матусевич. Начальником отряда броненосных крейсеров: “Громобой”, “Россия”, “Баян” утвержден Иессен. Начальником крейсерского отряда: “Аскольд”, “Богатырь”, “Аврора”, “Диана”, “Паллада” также утвержден Рейценштейн. Начальником минных сил стал капитан 1 ранга Елисеев - “Новик”, 6 истребителей “Бесстрашный”, “Беспощадный”, “Бесшумный”, “Бдительный”, “Властный”, “Грозовой” и 8 миноносцев - NN201,202,203,205,206,209,210,211. Отрядом подплава: “Дельфин”, “Касатка”, “Налим”, “Скат”, “Шереметьев”, “Форель”, “Осетр”, “Сом” командовал Плотто. Греве сменен Виреном, а также ему на время стоянки организационно были подчинены вспомогательные крейсера.

14 марта, была получена информация о наличии японских миноносцев у Киенчена. Принято решение послать ПЛ “Сом”, “Дельфин” в сопровождении миноносцев “201”, “202”. Отряд достиг м.Гамова, но повернул обратно ввиду ухудшения погодных условий. Информация о японских кораблях при проверке не подтвердилась. Корабли вернулись в б.Патрокла, где получили команду находится в 30 минутной готовности к выходу.

В марте русские подводные лодки неоднократно выходили в море. Так “Сом” 22 марта вышла в Амурский залив и направилась к о-ву Римского-Корсакова, Затем дошла до острова Аскольда и вернулась таким образом через трое суток в б.Золотой Рог. По приходу встала в док на две недели из-за прогорания выхлопных труб. “Дельфин” выходила на боевую позицию к острову Аскольд. В общей сложности подводная лодка находилась на позиции трое суток.

В целом март оказался удачным, были выведены на испытания первые только, что собранные миноносцы типа “Циклон”, отремонтирован “Цесаревич”, после вступления в строй которого эскадра выходила в море в полном составе на отработку маневрирования и проведения стрельб. Эскадра отработала маневры и эволюции. В начале апреля “Новик” и истребители выходили в рейд в район Цугару, однако без результатов. 9 апреля подводная лодка “Касатка” выходила в трехдневный учебный поход к берегам Кореи.

Тем временем еще в начале марта морской министр запросил у регента разрешение на выход вспомогательных крейсеров на международные морские пути. На обсуждение данного предложения был приглашен министр иностранных дел, который со скрипом согласился на операцию при условии что операция будет проводится в прилегающих к Японии водах и не более 1-2 месяцев, ибо возможны дипломатические осложнения в свете предстоящего выхода 2 ТОЭ. На всех вспомогательных крейсерах были почищены котлы и перебраны механизмы, крейсера были частично перевооружены и по окончании подготовки утром 14 апреля вышли в море и направились в Николаевск-на-Амуре, куда прибыли спустя трое суток. Дождавшись улучшения погоды маленькая эскадра вновь вышла в море. Выйдя из Татарского пролива крейсера повернули на восток, кроме “Лены” которая направилась на северо-восток. Остальные крейсера проскочили через Кунаширский пролив в океан где их пути и судьбы окончательно разделились.

Крейсер “Лена” спустя пару суток с момента выхода в море встретил, досмотрел и затем потопил артиллерией шхуны “Койо Мару” и “Хокузей Мару”, занимавшиеся морским промыслом. 25 апреля в районе острова Уруп были потоплены японские зверобойные шхуны “Явата Мару N 3” и “Явата Мару N 1”. 30 апреля в районе острова Симушир были обнаружены и потоплены зверобойные шхуны “Яйя Мару” и “Сенрио Мару”. 3 мая в районе острова Матуа крейсер потопил промысловые шхуны “Тайо-мару N2”, “Санкио-мару” после чего повернул обратно в Николаевск. На обратном пути встретился только небольшой пароход п/х “Саво-мару” (250 тонн в/и) который тоже был пущен ко дну. 11 мая крейсер вернулся в Николаевск-на Амуре. Тем временем кого-то в штабе Манчжурской армии осенила гениальная идея о необходимости проверить, что проиходит в Петропавловске-на-Камчатке, уже более года отрезанном от России и отвезти туда небольшой гарнизон. Руководствуясь полученными инструкциями, на борт крейсера “Лена” была принята сводная пехотная рота и 2 батареи: тяжелая полевая из 4-х 6” 120 пудовых 6” орудий и полевая батарея из 8 87 мм легких орудий с расчетами.Закончив погрузку угля и запасов, а также приняв груз, крейсер вечером 16 мая вышел в море.

Спустя пять дней 21 мая крейсер отдал якорь на рейде Петропавловска-Камчатского, на берег были перевезены солдаты и орудия, притом 6” орудия были установлены на месте старой батареи Максутова. Командир крейсера капитан 2 ранга Берлинский принял решение осмотреть остров Шумшу, так как там по информации дружинников была устроена база, откуда и устраивались набеги на русский берег. Сутки спустя крейсер вышел в море и днем следующего дня подойдя к японскому поселку на Шумшу, открыл по нему артиллерийский огонь, выпустив сотню снарядов разным калибров. Высаженный десант сжег поселок и стоявшие у берега шхуны. В плен взято 44 японца. После разгрома, когда на берегу еще догорали строения, крейсер поднял якорь и ушел во Владивосток, куда прибыл 5 июня.

Крейсер “Рион” выйдя в Тихий океан, на следующий день встретил и досмотрел барк “Джонстон”, шедший в Кобе с грузом ворвани. Барк был отослан с призовой командой в Николаевск. 24 апреля “Рион” обнаружил, остановил и досмотрел британский параход “Джорджия” с грузом металлоконструкций шедший в Кобе. Попытка отослать его с призовой партией не удалась ввиду вывода из строя машины. После чего находившийся в 100 милях от японского побережья командир русского крейсера отдал команду затопить пароход. 3 мая в Тихом океане крейсер задержал, досмотрел и изъял с борта немецкого парахода “Грюндинг” почту адресованную в Японию. Параход был отпущен. Так как уголь расходовался с ужасающей скоростью, то командир принял решение возвращаться и пройдя проливом Фриза, крейсер вошел в Охотское море, после чего направился в Лаперузов пролив. Погода в районе плавания - густая дымка, с переменной видимостью от 5-6 миль до 1-2 миль, юго-западный ветер 3-7 метров в секунду, крупная океаническая зыбь. В 14 ч. 45 мин. 15 мая крейсер следуя 10 узловым ходом и находясь по счислению в 70 милях от мыса Анива, в условиях ограниченной видимости обнаружил с позади левого траверза трехтрубный корабль, следовавший на северо-запад. Спустя 5 минут корабль был опознан как японский крейсер типа “Нийтака”. Командир отдал команду немедленно подымать пары для развития полного хода. В 14 ч. 55 мин. противник лег на курс сближения. Дистанция составляла 6 миль. В 15 ч. 30 мин. “Рион” увеличил ход до 17 узлов. Противник за это время приблизился до дистанции 5 миль и находился на левой раковине. К 15 ч. 40 мин. “Рион” увеличил наконец ход до 19 узлов. Японский крейсер за это время сократил дистанцию до 45 кабельтов и в 15 ч. 47 мин. начал пристрелку. “Рион” ответил из кормовой шестидюмовки. В течении 15 минут противники не могли добиться попаданий. В 16 ч. 5 мин. “Рион” получил первое попадание 6” фугасным снарядом. Снаряд пробил борт и взорвался в каюте N13 палубы для пассажиров первого класса. “Рион” довернул вправо, задействовав носовое орудие. Спустя пять минут вторым попавшим в корабль снарядом была полностью уничтожена шлюпка N3. Спустя несколько минут в крейсер одновременно попали два снаряда. Первый снаряд взорвался при ударе о борт в кормовой части на уровне ватерлинии, вызвав затопление кают третьего класса. Другой снаряд взорвался при ударе о трап, ведущий на спардек, нанес осколочные повреждения надстройке и вывел из строя расчет 75 мм орудия. В это же время на японском крейсере наблюдали взрыв между второй и третей трубой. В следующие пять минут японский крейсер получил по наблюдениям с “Риона” еще пару попаданий. Очередной снаряд, пробив 2-ю дымовую трубу у основания, взорвался внутри, осколками выведено из строя 2 котла. Корабль окутался облаком пара. Спустя пару минут следующий снаряд взорвался в носовом шпилевом отделении, вызвав возгорание промасленной ветоши. Пожар был ликвидирован спустя 10 минут. В 16.24 “Рион” начал циркуляцию вправо, поворачивая на N, оставляя “Нийтаку” по корме. Бой продолжился. “Рион” задействовал орудия нестрелявшего правого борта. Дистанция уменьшилась до 25 кабельтов. Японцы смогли задействовать только два 6” орудия. Русские могли использовать кормовую 6” пушку и два 120 мм орудия. Бой продолжился. Тем не менее, в этот раз японцы пристреливались дольше, а русские добились очередного попадания в 16 ч. 40 мин. После чего на японском крейсере замолчала носовая пушка на 10 минут. Правда и “Рион” получил попадание в кормовую часть выше ватерлинии. В 16 ч. 50 мин. “Рион” вошел в полосу густого тумана и ввиду резкого ухудшения видимости “Нийтака” исчезла из вида. Бой прекратился. “Рион” получил в первой фазе 7 попаданий. 2 котла выведены из строя. Затопления в корме. Русский крейсер продолжал уходить на север. В 17 ч. 35 мин. в результате аварии во 2-м котельном отделении, пришлось снизить ход. Видимость составляла не более 5-10 кабельтов. В 17 ч. 45 мин. “Рион” повернул на W. Скорость снизилась до 14 узлов. Командир корабля капитан 2 ранга Маниковский рассчитывал проскочить в пролив, в крайнем случае укрыться в Корсакове. Смеркалось. В 19 часов ветер усилился до 10-12 метров в секунду, порывами до 17 и туман развеялся, видимость увеличилась до 4-5 миль и слева по борту обнаружился японский крейсер “Нийтака”, который немедленно открыл огонь. “Рион” ответил всем бортом. Дистанция была три мили. Первое попадание “Рион” получил спустя 10 минут после начала боя, в носовую часть у ватерлинии. “Рион” вел огонь всем бортом включая 75 мм орудия. Бой шел на дистанции 20-25 кабельтов на паралельных курсах и сразу приобрел черты ожесточенного поединка - попадания шли одни за другим. Прямым попаданием выведена из строя кормовая 6” пушка. Вслед за ней было разбито среднее 120 мм орудие. Но русский крейсер продолжал вести ответный огонь течении последующих 40 минут. Смеркалось. За это время “Рион” добился нескольких попаданий в японский крейсер, который загорелся. Как стало известно уже после войны, самое тяжелое попадание “Нийтака” получила в 19 ч. 30 мин. занырнувшим стальным фугасным снарядом. Неразорвавшийся снаряд пробил борт в подводной части, прошел через угольную яму и попаданием вывел из строя котел, вызвав тем самым значительные затопления. Спустя несколько минут окутавшаяся клубами пара “Нийтака” резко отвернула в сторону выходя из боя. Состояние Русского крейсера было ощутимо хуже. Корабль получил не менее 25-30 попаданий 6” и 12-и фунтовых снарядов. На стрелявшем борту действовало носовое 6” и бортовое носовое 120 мм орудия. Уцелела так же одна 75 мм пушка. Разгорался пожар на палубе пассажиров 1 класса. Трубы изрешечены осколками. Пригодными для плавания остались только три шлюпки. Корабль сильно зарывался носом и имел крен на левый борт в 5 градусов. Скорость упала до 10 узлов. Вода начала поступать в машинное отделение. В связи с окончанием боя собран военный совет крейсера, после которого, было принято решение идти в Корсаков, так как поселок прикрыт береговой артиллерией. В 20 ч. 15 мин. радиотелеграфисты услышали близкие переговоры. К часу ночи корабль осел еще больше. Машинные отделения были полузатоплены. Правда, пожар удалось ликвидировать. В 2 часа ночи “Рион”, обогнув мыс Анивы, направился к Корсакову. В 5 часов утра крейсер отдал якорь в 1 миле от берега. Маниковский немедленно послал сообщение лейтенанту Тундерману, начальнику береговой обороны Корсакова, о необходимости приготовить береговые орудия к бою. С корабля начали свозить команду на берег. По приказанию Маниковского минеры приготовили крейсер к взрыву. К 9 ч. 30 мин. команда была свезена на берег, кроме того, продовольствие и стрелковое оружие, в том числе и пулеметы. В бою погибло 22 человека. 37 получили ранения. Из них скончалось за ночь 4 человека. Корабль притоплен на мелководье. Надстройки и трубы, возвышались над водой. Спустя полчаса в видимости берега появился японский двухтрубный крейсер (опознан как “Идзуми”), по которому в 10 ч. 7 мин. с дистанции 40 кабельтов открыла огонь береговая батарея N1 состоящая из 6” орудий. Русские сделали 7 залпов, добившись близких разрывов. Японцы в свою очередь обстреляли “Рион”, который естественно не отвечал, и, рассмотрев, что русский крейсер сидит на мели и не отвечает на огонь, ушли на юг. После ухода японцев Маниковский немедленно дал команду начать разгрузку боезапаса и демонтаж исправных орудий. Работы заняли 4 суток. Проводились они при помощи местных жителей, матросов и солдат гарнизона Корсакова. Всего с крейсера сняли одно 6” орудие, 4 120 мм орудия и 5 75 мм орудий, с боезапасом. Шетидюймовое орудие передали Тундерману для усиления береговой батареи N1, а из наличных орудий сформировали батареи N3 (4 120 мм) и N4 (5 75 мм). Командирами батарей Маниковский назначил лейтенанта фон Нидермиллера и мичмана Майкова.

Крейсер “Нева”, выйдя в океан, немедленно направился к побережью острова Хонсю, где спустя трое суток остановил, досмотрел параход “Мизуока-Мару” (2600 тонн). Пароход потоплен артиллерией и подрывными патронами. В общем в течении плавания крейсер досмотрел 11 судов. Было потоплены артиллерией и подрывными патронами - параход “Чеджудо-мару” (1250 тонн водоизмещения), параход “Майо-мару” (1300 тонн водоизмещения) и британский параход “Принесс Мари” (груз продовольствия на борту признан военной контрабандой). Приняв решение возвращаться, командир воспользовался кратчайшим путем и 14 мая крейсер полным ходом проскочил пролив Цугару и направился во Владивосток, куда прибыл 17 мая 1905 года.

Крейсер “Ангара” в ходе похода перехватил п/х “Эмпресс-Ройал” (4500 тонн). Груз уголь-кардифф, адресат Куре. Транспорт отправили вокруг Японии в Николаевск с призовой командой. А крейсер направился на юг. За время похода на юг досмотрено 7 судов. Ввиду уменьшения запасов угля “Ангара” зашла в Шанхай для их пополнения. Спустя трое суток крейсер ушел во Владивосток. Не рискнув идти Сангарским проливом, через пролив Уруп крейсер вошел в Охотское море и 14 мая отдал якорь на рейде Николаевска. Чистка котлов заняла несколько суток. Тем временем командир Николаевского порта контр-адмирал Русин получил сообщение о бое у м.Анива, после чего отдал распоряжение капитану 2 рангу Погорельскому следовать в б.Невельского и там снять экипаж “Риона”. Сутки спустя Крейсер “Ангара” подошел к условленному месту у берега, и в течении нескольких часов принял на борт большую часть команды “Риона” (кроме расчетов вновь сформированных береговых батарей и сводной команды добровольцев-охотников). Закончив с приемом людей на борт крейсер ушел во Владивосток, куда прибыл 22 мая.

Зачанчивая разговор о весенних операциях вспомогательных крейсеров, следует отметить, что вновь имел место международный резонанс: Форин офис опять заявил протест на действия русских крейсеров против против нейтральной, по мнению англичан, торговли. В Токио имели место гражданские беспорядки, связанные с действиями русских крейсеров на торговых путях и последовавшем увеличением ставки фрахта. Последний бой “Риона” был признан в Санкт-Петербурге геройским, о чем было сообщено в газетах.

Ночью 15 апреля 4 японских вспомогательных заградителя выставили мористее линии — северная оконечность о-ва Корсакова — о-в Аскольд 715 мин. Постановку прикрывали японские главные силы. На рассвете дозорный миноносец N219 обнаружил японские корабли и полным ходом ушел во Владивосток. Информация получена Матусевичем в 7 ч. 20 мин. Корабли начали готовить к выходу в море. Дежурная “Паллада”, стоявшая в бухте Назимова срочно снялась с якоря и направилась в море в 7 ч. 45 мин. А спустя 45 минут сигнальщики обнаружили дымы на горизонте. Через полчаса крейсер сблизился на дистанцию 8-9 миль и повернул на E, увеличив ход до 17 узлов. Радиотелеграфная станция “Цесаревича” приняла доклад о том, что в заливе Петра Великого маневрируют главные силы в составе 3 броненосцев, 6 броненосных крейсеров и 6 крейсеров. Офицерами штаба было высказано предположение, что эскадру пытаются выманить на минное заграждение. Поэтому к 10 часам эскадра встала на якорь у острова Скрыплева. “Аскольд”, “Баян”, “Новик” и истребители присоединились к “Палладе”. Того маневрировал на параллельных курсах до 16 часов, после чего повернул на юг и спустя 40 минут скрылся за горизонтом. Матусевич отдал команду начать траление портовыми средствами и миноносцам. Тральщики прикрывали крейсера “Паллада” и “Аврора”. Штаб эскадры принял решение еженочно совершать патрулирование в радиусе 30 миль от острова Казакевича. На каждую ночь назначались в ближний патруль 4-6 миноносок и в дальний патруль на удалении 40-50 миль от о.Казакевича назначались пара истребителей или 150-и тонных миноносцев. 19 апреля “Сом” в сопровождении военного транспорта “Якут” прибыл в Посьет, где была организована временная баз лодок и складированы запасы бензина и масла. В бухте организован пост. Лодка пробыла в Посьете еще неделю, за это время совершив несколько учебных выходов в море. 26 апреля “Новик” и 3 истребителя совершили рейд к побережью острова Хоккайдо и на подходах к порту Отару ими был потоплен торпедой параход “Огасавара-мару”. Истребители под берегом обнаружили и потопили из орудий несколько небольших рыбацких сампанов и подожгли большую шхуну. 1 мая корабли без потерь вернулись во Владивосток.

30 апреля подводные лодки “Сом” и “Касатка” выйдя из Посьета, совершили 3-х дневный поход на юг вдоль корейского побережья. Тем временем в штабе эскадры спланировали новый выход крейсеров. 3 мая в 6 часов утра “Громобой”, “Россия”, “Баян”, “Богатырь” и “Аскольд”, стоявшие в Босфоре Восточном, снялись с якоря и проследовали западным фарватером в сопровождении миноносцев с тралами. Выйдя за 100 метровую изобату, отпустили миноносцы и тральщики и направились на юг. Следующим рассветом крейсера Иессена на рассвете обстреляли маячный пост на острове Оки и направились в залив Вакаси. В 14 ч. 20 мин. сигнальщики “Аскольда” обнаружили дым на горизонте. Иессен дал команду иметь ход 16 узлов. Навстречу следовал пароход. Спустя полчаса дистанция сократилась до 8 миль. В этот момент пароход резко отвернул в сторону берега. Иессен передал команду на “Аскольд” задержать пароход. Спустя 15 минут на “Аскольде” разглядели орудия на борту судна, в этот момент крейсер шел курсом сближения, и передали сигналом на флагман, что пароход вооружен. Броненосные крейсера повернули на сближение. В 15 ч. 35 мин. “Аскольд” дал предупредительный выстрел и поднял сигнал немедленно остановится, в ответ вооруженный пароход открыл огонь из 3” орудий. Снаряды легли с недолетом. “Аскольд” начал пристрелку, и спустя 3 минуты добился попадания в корму парохода. Затем “Аскольд”, находясь на дистанции 20 кабельтов перешел на беглый огонь. В течении 20 минут в японца попало несколько снарядов, он запарил и потерял ход, продолжая отстреливаться. “Аскольд” в 16 часов прекратил огонь и вновь предложил сдаться. Японцы в ответ еще яростнее начали стрелять из уцелевших орудий. В 16 ч. 7 мин. “Аскльд” снова повернул на сближение, продолжая стрелять из орудий. Сблизившись крейсер повернул, собираясь пройти под носом остановившегося парохода. Пароход сильно горел и кренился на правый борт. Продолжая стрелять, “Аскольд” подошел на дистанцию 2 кабельтова и выпустил в упор торпеду из траверсного торпедного аппарата. Спустя 3 минуты после взрыва пароход исчез под водой. Спущенные корабельные плавсредства подобрали 87 человек. Часть из них были ранены. В ходе опроса пленных было выяснено, что потопленное судно - вооруженный пароход “Явата-мару” N5, использовавшийся для блокадной службы в проливе Цугару. Также была получена информация от пленных, что главные силы японского флота находятся поблизости и уже ищут русские корабли. После получения этих сведений, Иессен дал команду иметь ход 16 узлов, следовать во Владивосток, куда корабли благополучно прибыли 7 мая.

Приказом морского министра от 1 мая 1905 года сформирована Владивостокская минная дивизия (состояла из 6 дивизионов. 1-й дивизион - 6 истребителей “немцев” и “французов”; 2-й дивизион - 9 миноносцев тип “Циклон”; 3-й дивизион - 7 старых номерных миноносцев; 4 и 5 дивизионы - по 12 миноносок; 6 дивизион - подводные лодки). Решение было принято с целью опробовать новую организацию минных сил. Начальником дивизии назначен капитан 1 ранга Елисеев. Флагманский корабль минной дивизии крейсер “Новик”.

9 мая, следуя протраленым западным фарватером, подорвался на мине только вступивший в строй крейсер “Алмаз”. Планировавшийся было выход эскадры отменен. На помощь “Алмазу” пришли крейсер “Аврора” и ледокол “Надежный”, которые и отбуксировали корабль в б.Золотой Рог. Тральщики вновь начали контрольное траление всех имеемых фарватеров. 12 мая флот в полном составе вышел в море и занимался отработкой эволюций и стрельбами по буксируемым щитам. Заночевав в заливе Америки, к вечеру следующих суток корабли вернулись в бухту Золотой рог. 13 мая на стоявшей у заводской стенки подводной лодке “Налим” произошел взрыв газов. Отремонтировать корабль удалось только в середине августа. 14 и 21 мая “Амур” в сопровождении истребителей поставил несколько минных заграждений на дальних подходах к крепости. Спустя несколько дней во время контрольного траления подорвался и затонул миноносец “206”. 17 мая миноносцы выходили на встречу крейсера “Нева”, вернувшегося из окенского похода. Вновь миноносцы выходили для сопровождения “Ангары” 22 мая. В конце мая, на совещании командного состава было принято решение об атаке Гензана с помощью всех готовых к плаванию подводных лодок. Плотто получил команду предоставить свои соображения по атаке Гензана. На что подводник немедленно доложил: операция спланирована в подробностях. Учитывая вероятное наличие главных сил японского флота, предполагалось вечером проникнуть в бухту и выпустить самодвижущиеся мины по броненосцам. В целях обеспечения перехода планировалось использовать новые миноносцы. Для прикрытия отхода планировалось развернуть в районе Порта-Шестакова крейсер “Новик” и истребители. Плотто получил команду быть готовым к выходу на рассвете 1 июня.

На рассвете 27 мая посты на острове Казакевича наблюдали японские миноносцы, предположительно ставившие мины и ушедшие на юг. 29 мая минные катера М7 и М13 атаковали торпедами японские эсминцы (первый отряд истребителей - “Сиракумо”, “Оборо”, “Касуми”) в 25 милях к юго-западу от о-ва Казакевича около трех часов ночи. Попаданий не отмечено. После трехминутной перестрелки противники разошлись в ночи. За это время русские выстрелили по одной торпеде, и успели выпустить по длинной очереди из 37 мм пушек по противнику, при этом на М13 перекосило ленту, и катер прекратил стрельбу.

Наконец к 1 июня были подготовлены к рейду на Гензан “Сом”, “Касатка”, “Дельфин” и “Шереметьев”. Для обеспечение перехода к цели и обратно подготовлены 2 парусных шхуны (экипажи корейские, замаскированы под рыбаков), на которые погружены бензин и масло. Шхуны вышли в море заранее, одна направилась в район Танчхона, вторая в район Чхонджина. Тем временем погода улучшилась и 3 июня на рассвете в 7 часов “Шереметьев”, “Сом”, “Касатка”, “Дельфин” на буксире у “Циклонов” покинули б.Золотой Рог, и направились в залив Посьета, куда прибыли к вечеру. Сопровождали отряд крейсер “Новик” и 5 истребителей..

Приготовились к выходу корабли отряда Рейценштейна (“Аскольд”, “Богатырь”, “Аврора”, “Диана”), усиленные “Баяном”. Крейсера перешли в бухту Славянка, где встали на якорь. “Паллада” дежурила стоя на якоре у острова Скрыплева. В тот же день миноносцы “209”, “210”, “211” стоявшие в б.Америка, встретили “Лену” и отконвоировали ее во Владивосток.

На рассвете 4 июня командир “Касатки” лейтенант Плотто по погодным условиям (видимость 2-3 мили, туман, ветер 1-2 м/с восточный, небольшая зыбь) принял решение на выход к Гензану. “Циклоны” взяли на буксир лодки и направились в море. Вскоре вслед за ними в море вышли “Новик” и истребителии. Видимость улучшилась к обеду и составила 8-10 миль. Скорость буксировки составила 7-8 узлов. Отряды медленно продвигались на запад. Море было пустынным и в течении дня русским так никто и не встретился. Сгустились сумерки. Отряд истребителей во главе с “Новиком” образовал авангард выдвинутый вперед на 10 миль. С рассветом, когда до Гензана оставалось 100 миль, на крейсере провели последнюю обсервацию и передали данные на лодки. Миноносцы отдали буксиры и пополнили запасы масла и бензина на лодках, после чего крейсер и минные суда вернулись в Посьет. Лодки шли строем кильватера. В полдень на “Шереметьеве” произошла поломка “Панаров”, в результате чего он встал под берегом на якорь для ремонта. Кое как отремонтировавшись, его командир не рискнул действовать самостоятельно и дошел с трудом до порта Шестакова, откуда его притащил на буксире миноносец “211”. Остальные лодки продолжили путь. Вечером около 14 часов обнаружили по курсу дымы и немедленно погрузились. В 2-3 милях от “Сома” прошли 4 японских истребителя, видимо направлявшихся в залив Петра Великого. Вскоре “Сом” всплыл. За время нахождения под водой лодки немного разошлись и далее действовали по отдельности. Около 17 часов на подходе к пункту назначения лодки погрузились и прошли северным проходом в подводном положении. Отойдя на 4-5 миль в сгущающихся сумерках “Сом” всплыл, вскоре невдалеке всплыла и “Касатка”. “Дельфин” больше никто не видел (кстати гибель “Дельфина” еще долгие годы оставалась загадкой, так как лодка была найдена на дне со значительными разрушениями от подводного взрыва только в 20-х годах). Лодки приступили к зарядке аккамуляторов направившись малым ходом в сторону Гензана. Ночь была безлунной. Волнение в заливе было минимальное. На юге переодически были видны 2 луча прожекторов, с помощью которых просматривался рейд. Подобравшись к освещаемой зоне практически вплотную лодки погрузились.

Стало светать. Из отчетов Плотто и Трубецкого можно представить следующую картину. ПЛ “Сом” направился в глубину бухты держа курс на остров Ио и вскоре обнаружил в нескольких кабельтовых в предрассветной дымке силуэт большого двухтрубного корабля принятый им за “Асаму” и принял решение немедленно выпустить по нему торпеду. Но торпеда не вышла из аппарата, после чего Трубецкой принял решение извлечь торпеду из аппарата и исправить неполадку. Работа заняла не менее трех часов. Тем временем на рейде началась стрельба, которая через полчаса стихла. Исправив торпеду, князь Трубецкой всплыл под перископ и увидел “Асаму” (на самом деле “Акицусиму”) на прежнем месте. Дав ход лодка приблизилась и подобралась к цели на один кабельтов после чего выпустила торпеду в упор. Как свидетельствует японская история войны на море, в 8 ч. 11 мин. торпеда попала в район второй трубы крейсера “Акицусима” и взорвалась. Попадание оказалось удачным. Последствием взрыва полутора пудов пироксилина стало немедленное затопление правого машинного и кормового котельное отделения. Корабль оказался обесточен. Крейсер, окутавшийся паром, начал кренится на правый борт и оседать на корму, спустя три минуты крен достиг 30 градусов, с борта в воду начали прыгать люди. На помощь спешили дежурные паровые катера и шлюпки. В этой суматохе “Сом” начал отходить в море со скоростью 2 узла следуя в южный проход. Согласно японских данных крейсер опрокинулся и затонул спустя четверть часа после взрыва. Впрочем, как свидетельствует, опять таки официальная история войны на море, портрет императора был перенесен командиром крейсера на шлюпку.

“Касатка” направлялась в глубину бухты, следуя вдоль берега полуострова Муравьева. Разглядев в мутную оптику перископа силуэт двухтрубного большего корабля и предположив что это “Микаса” (фактически это была “Асама”), Плотто сблизился на дистанцию полтора-два кабельтова и выпустил все 4 мины! Результат оказался крайне плачевным! Стоит отметить, что судя по послевоенным отчетам, японцы увидели следы 2-х торпед. Видимо одна утонула сразу. Еще одна просто заклинилась на аппарате, в полуотведенном положении. Обе выпущенные торпеды попали в борт крейсера!!! Но не взорвались. “Асама” открыл огонь по воде. Вслед за этим вакханалия охватила всю эскадру.

После атаки “Касатка” тоже вышла в море через южный проход. Обе лодки выйдя в море и удалившись на 6-8 миль от берега застопорили машины и ждали до вечера дабы всплыть, запустить моторы и приступить к зарядке истощенных батарей. Неприятным сюрпризом для экипажа “Касатки” стала неиправная торпеда, застрявшая на полуотведенной балке минного аппарата Джевецкого. Спустя час работы торпеду удалось сбросить в море. Оказавшись к утру следующих суток в 100 милях от Гензана, обе лодки на рассвете встретились и далее следовали совместно. Тем временем погода ухудшилась.Тем не менее дальнейшее плавание прошло без особых проблем, и обе лодки вернулись в Посьет в полдень 9 июня, встретив по дороге шхуну “Синпхо” отряженную для их сопровождения.

Морской министр Ямамото Гомбей в тот же день получил сообщение, что торпедой в охраняемой бухте потоплен крейсер и что только чудо (а именно плохое состояние русских торпед) спасло крейсер “Асама”. Телеграмма вызвала в императорской ставке шок. После чего морской министр Ямамото с согласия ставки в категорической форме потребовал от Того вывести крупные корабли на базы в Цусимском проливе. Первое явление на сцене русских подводных лодок оказало стратегическое воздействие. Противник отказался от использования Гензана в качестве передовой базы, о чем впрочем русские узнали отнють не сразу.

Легкие силы действовавшие из Гензана по прежнему практически еженочно появлялись в заливе Петра Великого, ставя небольшие минные банки. Так ночь с 5-е на 6-е июня, минные катера М4, М3 и М9, атаковали торпедами японские эсминцы (4-й отряд истребителей: “Харусаме”, “Мурасаме”, “Асагири”, “Асасио”) в 30 милях к югу от о-ва Казакевича в 3.30. Русские моряки фактически добились попадания торпеды в “Асасио” (по возвращении было доложено о 2-х потопленных кораблях). Японцы немедленно открыли огонь. После нескольких минут жаркой перестрелки “Асагири” получил несколько попаданий в мостик (погиб командир отряда капитан 2 ранга Судзуки и командир корабля капитан-лейтенант Иида) и противники разошлись в ночи. М4 получил несколько попаданий и вскоре затонул (погиб 1 человек). “Асасио” затонул спустя полчаса. Получив информацию о бое, Матусевич передал приказание Рейценштейну с рассветом выйти в море и произвести поиск вражеских кораблей. Выход крейсеров оказался безуспешным, но при возвращении с “Авроры” обнаружили и расстреляли плавучую мину. Через сутки минные катера М13, М16 и М17 атаковали торпедами японские миноносцы (девятый отряд миноносцев - “Аотака”, “Кари”, “Цубаме”, “Хато”) в 20 милях к юго-востоку от о-ва Казакевича в 1 ч. 15 мин. Русские моряки фактически добились попадания торпеды в “Кари”, который затонул спустя 15 минут. Японцы немедленно открыли огонь. Русские катера отвернули. Ответный огонь не открывали.

Для усиления обороны Сахалина, по распоряжению Вирена минные катера М21-24 в сопровождении транспорта “Якут” ушли на Сахалин, куда прибыли 10 июня.

Днем 6 июня в ходе траления восточного фарватера в Амурском заливе подорвался и затонул буксирный пароход N3. В тот же день в навигационной аварии в б.Патрокл вечером потерян минный катер М17, разбившийся о скалы. Кроме того потери этим не закончились - миноносец “222”, следуя в Посьет, подорвался на мине в районе острова Римского-Корсакова и затонул, остатки экипажа (10 человек) подобраны на следующий день.

7 июня миноносцы “201” и “202”, направленные на патрулирование, в результате аварии машин задержались в Посьете. Вышли в море ночью и направились в Амурский залив. В 20 милях от м.Поворотный в 2 ч. 30 мин. столкнулись с “Харусаме”, “Мурасаме”, “Асагири”, из 4-го отряда истребителей. Японцы русских обнаружили первыми и немедленно открыли огонь с дистанции 3-4 кабельтовых. Спустя пару минут “201” получил снаряд в котельное отделение и потерял ход. “202” отвернул к берегу, японцы его потеряли из виду и сосредоточили огонь на подбитом русском миноносце. Спустя 10-15 минут “201” затонул получив порядка 15-20 попаданий 6-и и 12-и фунтовых снарядов. Японцы подобрали 7 человек. “202” ушел под берег, и утром пришел в б.Уллис.

К 10 июня в заливе Посьет было закончено оборудование базы легких сил. В залив перешли миноносцы NN 214, 215, 216, 217, 218, 219, 220, 223, миноноски М1-3, М5-10 и судно обеспечения параход “Монгугай”. Для обороны базы оборудовано две двухорудийных батареи 6” орудий и одна пятиорудийная батарея 75 мм орудий.

Тем временем флот Микадо продолжал нести потери. В полночь в заливе Петра Великого миноносец “Манадзуру” подорвался на мине и затонул.

12 июня крейсер “Новик” и истребители приняли запас угля и мины, по 12 штук на корабль, всего 72 мины и вышли в полдень в море. Руководил выходом Елисеев. В заливе Анивы корабли Елисеева начали постановку оборонительного минного заграждения, которую закончили в 8 часов. По завершению постановки Елисеев вывел корабли в Лаперузов пролив и в 10 ч. 20 мин. обнаружил к югу дым. После чего, прибавив ходу, русские корабли повернули на юг и спустя 30 минут сблизились с однотрубным пароходом на дистанцию 6-7 миль. Обнаружив русские корабли пароход немедленно повернул на обратный курс. Русские корабли увеличили ход до 21 узла. В 11 ч. 35 мин. “Новик” сократил дистанцию до 30 кабельтов и сделал выстрел по курсу парохода из носового орудия. Спустя несколько минут когда дистанция сократилась до 15 кабельтов, на мачте парохода взвился боевой флаг восходящего солнца и пароход открыл огонь из 12-и фунтовых орудий. “Новик” открыл ответный огонь и спустя несколько минут добился попадания в кормовую часть парохода. Спустя 15 минут непрерывно осыпаемый русскими снарядами пароход запарил и потерял ход. Вскоре в кормовой части парохода обстреливаемого русским крейсером полыхнул пожар. Елисеев дал команду на “Властный”, “Грозовой”, “Беспощадный” атаковать торпедами. “Новик” прекратил стрельбу. Эсминцы ведя беглый огонь из своих 75 мм орудий сблизились на дистанцию торпедного выстрела и выпустили торпеды. Торпеда “Властного” попала в середину парохода, но не взорвалась. Торпеда “Грозового” ушла в сторону, видимо в результате неисправности прибора Обри. “Беспощадный” выпустил с небольшим интервалом обе торпеды, первая попала в носовую часть парохода и взорвалась, вторая затонула вскоре после выстрела. Судно затонуло через несколько минут. На борт русских кораблей подняты 47 человек экипажа. В ходе боя “Новик” расстрелял 257 120 мм снарядов, добившись 12-15 попаданий. Миноносцы в свою очередь 122 75 мм снаряда и выстрелили 4 торпеды, из которых цель поразило 2 торпеды, но взорвалась только одна. Крейсер “Новик” в ходе боя получил 3 попадания 12-и фунтовых снарядов. Не нанесших впрочем значительного ущерба. Погиб один матрос и еще пять получили ранения. “Грозовой” получил 2 попадания. Первый снаряд пробил на вылет 2-ю дымовую трубу, Второй пробив борт, разорвался в носовом кубрике. В “Беспощадный” попал один снаряд, разорвавшийся на баке. 2 члена экипажа получили осколочные ранения. По прибытии во Владивосток в ходе допроса членов экипажа японского вооруженного судна выяснилось, что потопленный пароход - “Хикозан-Мару”, вооруженный транспорт, несший блокадную службу в районе Курильских островов. Потопив японский пароход, отряд Елисеева направился во Владивосток. 14 июня в заливе Петра Великого в 1 ч. 15 мин. вновь имела место перестрелка между японскими миноносцами и русскими миноносками. В перестрелке приняли участие с Русской стороны М3,8,9, а с японской стороны 14-й отряд миноносцев. Потоплен М8. Погибло 2 человека, остальных подобрали с утра на борт миноносца “210”. Русские безрезультатно израсходовали 4 торпеды.

Состоявшийся 18 июня бой оказался последним столкновением легких сил под Владивостоком. В 3 ч. 44 мин. 4-й отряд истребителей: “Харусаме”, “Мурасаме”, “Асагири” возвращавшийся с минной постановки открыл огонь по русским патрульным миноносцам (“214”, “215”, “216”). В самом начале боя японцы добились попадания в машинное отделение N “214”, после чего тот потерял ход и попавшим 6-и фунтовым снарядом в мостик миноносца “215” были убиты командир и штурман. Миноносец “215” получил еще несколько попаданий, но успешно скрылся в темноте. “216” выпустил обе торпеды по “Мурасаме”, но промахнулся и начал отходить в сторону Посьета, ведя ответный огонь. В корабль также попало несколько снарядов, повредивших осколками трубы и разбивших уже пустой торпедный аппарат. В 3 ч. 57 мин. “Асагири” потопил торпедой стоявший без хода “214”. Спасено и взято в плен 9 человек. На рассвете портовые суда подобрали еще 3 человек. Правда на этом все не закончилось. Привлеченные стрельбой минные катера М14, 16, 19 атаковали японские эсминцы с неосвещенной стороны горизонта, скрытно сблизившись на дистанцию полтора-два кабельтова и выпустили 5 торпед, добившись попадания в эсминец “Мурасаме” и обстреляли японские корабли из 37 мм автоматов Максима. Ответным огнем потоплен минный катер М19. Погибло 3 человека, остальных спас утром миноносец “211”. Повреждения нанесенные японскому миноносцу взрывом оказались не столь серьезны, но “Мурасаме” потерял ход, взрывом сильно разрушена кормовая часть, оторвало винты и руль. Попытки буксировать миноносец сорвались ввиду сильного волнения, в результате чего миноносец пришлось затопить на рассвете.

В заключение стоит отметить, что в конце мая на борту “Микасы”, в Гензане, было проведено совещание командования объединенного флота, на котором принято решение на проведение демонстрационной высадки на Сахалине с расчетом выманить, отрезать и разгромить корабли 1-й эскадры. Учитывая достаточно активные действия русских кораблей в последнее время, считалось, что есть шанс на возможный выход русских броненосных кораблей к Сахалину с целью разгрома японского десанта. По сути, Того планировал поймать в капкан часть русских броненосных сил. Русские на провокации не поддались, для содействия гарнизону острова были выделены только небольшие силы, и в целом использовали эту ситуацию в свою пользу. 19 июня ночью на стол Матусевича легла телеграмма с разрешением идти на рандеву с 2-й эскадрой. Корабли стали разводить пары. В 5.00 тральный караван начал траление мин на центральном фарватере Уссурийского залива. В 10 часов эскадра пошла на выход. Впереди шли миноносцы с тралами, затем два парахода-прорывателя, за ними вспомогательные крейсера-“угольщики” “Волга”, “Нева”, “Лена”, “Ангара”, потом 1-й броненосный отряд контр-адмирала Матусевича - “Цесаревич”, “Ретвизан”, “Пересвет”, “Победа”; 2-й броненосный отряд контр-адмирала Иенсена: “Громобой”, “Россия”, “Баян”; и крейсерский отряд контр-адмирала Рейценштейна: “Богатырь”, “Аскольд”, “Аврора”, “Диана”, “Паллада”, “Алмаз”. Выйдя за 100 метровую изобату, Матусевич отпустил тральщики и эскадра развив в 15 часов 12 узловый ход направилась в Сангарский(Цугару) пролив.

Сутки спустя на рассвете в 4 часа корабли 1 ТОЭ вошли в Сангарский пролив. Корабли держали в узости 14 узловый ход. Спустя 5 часов корабли покинули пролив и вышли в океан. Корабли японской береговой обороны никак не отреагировали на происходящее. Прорыв через Сангарский пролив оказался неожиданным для японцев и успешным. Выставленные японцами весной минные заграждения, в проливе оказались недееспособными. Впрочем русское командование не исключало именно такой вариант развития событий, и приняло меры предосторожности в виде двух параходов прорывателей минных заграждений которые были набиты деревом и бочками. Активные действия в районе Владивостока закончились. Тем не менее легкие силы продолжали патрулировать прилегающие к крепости воды.

Продолжая беспокоить японцев, 26 июня в рейд к острову Хоккайдо ушел крейсер “Новик” и 4 истребителя. Русские корабли осмотрели все побережье от Сойи до Цугару, но обнаружили и потопили только небольшой каботажный пароход, после чего обнаружив на горизонте несколько дымов (а это был “Асама”), немедленно ушли во Владивосток. Тем не менее потери бывали не только боевыми, так 7 июля при постановке на якорь в б.Уллис истребитель “Властный” протаранил и потопил минный катер М11, но в целом интенсивность использования легких сил ввиду того что японские силы были оттянуты к Цусиме и Сахалину упала, тем более с начала июня командир минной дивизии прилагал огромные усиления для приведения в боевую готовность вступавших в строй новейших истребителей. Корабли постоянно занимались эволюциями, проводили практические артиллерийские и минные стрельбы, что в свою очередь дало впоследствии результат.