Рыцарь из моих снов

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда на следующий день Кэтрин приехала на гору, Зак Бэллантайн как раз выходил из кафе. Она сказала себе, что это просто совпадение, не может быть, чтобы он сидел и смотрел в окно, ожидая, когда ее доставит сюда подъемник.

Лениво улыбнувшись и не сказав ни слова, он поднялся с ней к началу спуска, подождал, когда она поедет вниз, и потом сам начал спуск, оставляя параболические следы на снегу.

Кэтрин тоже ринулась вниз, копируя его движения и с восторгом ощущая, как прекрасно слушается ее тело. На этот раз она закончила спуск удачно и, гордая собой, посмотрела на Зака.

— Никогда не думала, что у меня может так хорошо получиться! — не смогла она удержать своего восторга.

— Никто не знает, на что способен, пока не попробует, — улыбнулся Зак в ответ и предложил: — Пойдем выпьем чего-нибудь, а потом повторим еще разок.

Она согласилась.

Они стали кататься вместе каждый день, пили кофе, а вечером и более крепкие напитки. Однажды Зак спросил, всегда ли она хотела быть моделью. Кэтрин засмеялась и ответила, что нет и ее мечтой было стать библиотекарем, на что рассмеялся он.

— Я заканчивала школу, когда подруга попросила продемонстрировать платье, которое она сшила на конкурс портних. Мы заняли третье место, а после показа одна из судей спросила, не хочу ли я заняться демонстрацией моделей профессионально. Подруга пришла в восторг и уговорила меня поехать в агентство. И… ну, с этого все и началось. А ты? Как ты стал альпинистом?

— Я занимаюсь лыжами с десяти лет, но вначале мне больше нравились кроссы, чем альпинизм. Альпинистом я стал позже. В университете я познакомился с Беном, и на каникулах мы отправлялись в горы.

— А что ты делал в университете?

— Получал ученую степень.

— Поэтому ты и оказался в Антарктиде?

— Ну-у… я занимался подвижкой льдов и много лазил по горам. А потом мы с Беном поднялись на Эверест и так стали профессионалами.

— То есть ты зарабатываешь на жизнь альпинизмом?

— Ну да: горный гид, тренер новичков… А между делом я совершаю восхождения на горы, которые еще никто не покорял.

— Но ведь наверняка снаряжение высокогорной экспедиции — дело дорогое.

— Я получаю деньги от различных научных институтов на проведение исследований в условиях высокогорья: состояние снега и льда, геологическая информация, изучение процессов в окружающей среде, ну и так далее. Некоторые фирмы поставляют нам экипировку и оборудование. Бен легко находил спонсоров, к тому же он был очень фотогеничный. — Зак грустно усмехнулся. — Он тоже иногда демонстрировал модели одежды, а я его дразнил за это. Вы никогда с ним не встречались?

Кэтрин покачала головой.

— Но твоя семья наверняка беспокоится о тебе.

— Моя мать погибла в автокатастрофе, когда мне было четырнадцать, а отец умер от опухоли мозга несколько лет назад. Брат женился и живет с семьей в Англии. Мы поддерживаем с ним связь, но он слишком занят, чтобы еще беспокоиться и обо мне.

— Как рано ты потерял мать! — Сама Кэтрин до сих пор тяжело переживала смерть отца в прошлом году и представила, каково было Заку в четырнадцать лет.

— Смерть неизбежна. — Он замолчал. — Просто я узнал это раньше, чем другие.

Слишком рано, подумала она.

— И поэтому ты занялся альпинизмом? — Потеряв мать, Зак наверняка решил победить судьбу, снова и снова бросая ей вызов и рискуя собственной жизнью.

— Ну, безусловно, это отвлекло меня от всяких мыслей… Когда поднимаешься в гору, все время надо думать о следующем шаге. Если этого не сделать, он может оказаться последним.

— Это я и имела в виду, — удовлетворенно произнесла Кэтрин.

Он взглянул удивленно.

— Что ты имела в виду?

Не надо было произносить эти слова; но теперь он ждал объяснения.

— Просто я подумала… наверное, ты хотел показать, что можешь победить смерть, и это из-за смерти твоей матери…

Она обидела его? Зак выглядел растерянным.

— Возможно, — наконец медленно произнес он. — Я никогда раньше не задумывался об этом.

Кэтрин виновато улыбнулась.

— Я не хотела заставлять тебя заниматься психоанализом.

— Ничего страшного. — Он смотрел на нее так, словно видел впервые. Кэтрин не поднимала глаз от своей чашки. Потом он встал: — Ну что, прокатимся еще разок?

На пятый день его не оказалось в кафе. Кэтрин выпила нехотя две чашки кофе и только тут увидела, как Зак поднимается в подъемнике.

Когда Кэтрин подошла к двери, он, улыбаясь, сказал:

— Спасибо, что дождалась меня.

Она и не отрицала. Конечно же, она ждала его! У нее возникла мысль, что на самом деле она ждала его уже очень давно. Много лет…

Ерунда! Он просто случайный знакомый, которого она, может быть, больше никогда и не увидит. Очень привлекательный мужчина, но не первый, кто привлек ее внимание. Ей на роду написано встречаться с привлекательными мужчинами, даже после свадьбы с Кэллумом, так что к этому надо привыкать.

Загадочный мужчина, который прижимал ее к сердцу и шептал на ухо ласковые слова, больше не являлся ей во сне. Она слишком уставала, чтобы видеть сны. Но это была здоровая усталость, заставлявшая ее с нетерпением ожидать начала следующего дня. И с каждым днем Кэтрин каталась на лыжах все лучше и лучше, изо всех сил пытаясь достичь уровня Закери Бэллантайна.

Трасса была пустой, лишь фигурки нескольких лыжников виднелись у подножия горы. Они начали спуск одновременно, потом Зак неожиданно взял влево. Кэтрин поехала направо, стараясь не выпускать его из виду, и потом, когда он снова изменил направление, заскользила ему навстречу. Она заметила, что он рассмеялся, очевидно прочитав ее мысли. Где-то в середине трассы они съехались, а затем опять разъехались.

Если бы на месте Зака был другой, это было бы настоящим сумасшествием, поскольку Кэтрин была еще начинающей горнолыжницей, но она знала, что на Бэллантайна можно полностью положиться.

Когда они оказались у подножия, группа людей, ожидавших подъемник, бурно зааплодировала им. Кэтрин рассмеялась, глядя на Зака, и они вместе подняли руки в триумфальном приветствии.

Посмотрев на склон и увидев целую серию почти идеальных «восьмерок», она прошептала:

— Просто не верится, что это сделали мы.

Возможно, больше так не получится никогда? И, как бы отвечая ей, Зак произнес:

— В первый раз всегда получается лучше всего.

Именно поэтому он все время старается найти новые горные вершины, которые еще никто не покорял!

— Завтра мой последний день… — сказала Кэтрин.

Взгляд его был устремлен к самому пику горы, где лежал нетронутый снег. Потом он внимательно посмотрел на нее и сказал, почти приказывая:

— Пойдем вместе на эту вершину.

— На вершину?

— Ты ведь никогда раньше этого не делала, правда?

Кэтрин покачала головой.

— Ничего сложного. Этот подъем — для новичков. Сегодня я научу тебя некоторым приемам — например, как вести себя во время падения. Найдем пологий склон, чтобы попрактиковаться. Надо только как следует экипироваться.

— Тебе будет скучно со мной.

У него на лице появилось странное выражение. Зак снова посмотрел на вершину.

— Обещаю, что скучно не будет.

Они нашли не очень крутой склон, совсем недалеко от горнолыжной трассы, и Зак показал ей, как пользоваться ледорубом, как исследовать снежный покров, чтобы не провалиться в наст, покрывающий рыхлый снег. Он научил ее, как вести себя во время падения и как взаимодействовать с партнером в одной связке.

Поинтересовался Зак и размером ее лыжных ботинок и на следующее утро, буквально на рассвете, принес ей всю экипировку.

— Взял напрокат, — коротко объяснил он.

Зак заставил Кэтрин повторить вчерашний урок, потом показал, как очищать ледорубом от снега шипы на новых, горных ботинках.

— Это надо обязательно делать, иначе ты будешь скользить.

Они перекусили, написали в журнале о своем предполагаемом маршруте и времени возврата и начали восхождение.

Зак привязал Кэтрин к себе веревкой, хотя первая часть маршрута проходила по легкому, почти пологому, склону.

— Следи за тем, чтобы веревка была все время натянутой, — напоминал он.

Когда подъем стал круче, он заставил ее идти впереди, чтобы в случае чего оказать ей помощь. Когда Кэтрин почувствовала, что от напряжения заболели ноги, а лоб покрылся испариной, он объявил:

— Ну вот, можно и передохнуть немного.

Она заметила, что Зак тоже стирает пот со лба.

— И тебе все это нравится? — спросила она.

Он взглянул на нее и коротко рассмеялся.

— А тебе нет?

Она огляделась вокруг и признала:

— Вид действительно впечатляющий.

— Стоит того?

А вот с этим она еще не могла согласиться.

— И как высоко мы будем забираться? — Кэтрин искоса взглянула на скалу: в некоторых местах она была настолько отвесной, что даже не держался снег.

Зак ответил не сразу, и она посмотрела на него, прикрыв глаза ладонью: солнце находилось за его спиной.

— А ты как хочешь?

— Не до самого верха, — ответила она. Потом быстро добавила: — Мы ведь и не успеем туда добраться, не так ли?

— Да, — согласился он, помолчав. — Особенно если ты к этому не готова.

Чувствуя, что замерзает, она вскочила на ноги.

— Ну, может, продолжим?

— Ты готова? — Он взглянул на скалу.

— Если ты готов, то и я готова!

Он как-то странно посмотрел на нее, и легкая улыбка пробежала по его губам.

— Помни, что я тебе сказал. Если что-то не так, тут же дай мне знать.

Сначала все было хорошо и подниматься было совсем не тяжело. Она уверенно пошла впереди него по нетронутому снегу, потом вдруг почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, выкрикнула его имя, отчаянно пытаясь вспомнить инструкции.

Соскользнув с припорошенного выступа, Кэтрин начала падать, потеряв от страха голову. Но Зак остановил падение, и, придя в себя, она увидела его в нескольких метрах над собой.

Следуя его спокойным, четким инструкциям, Кэтрин снова взобралась на покрытый снегом склон. Он крепко держал веревку и натягивал ее по мере того, как девушка приближалась к нему.

Прерывисто дыша, она упала к нему в объятья.

— Ничего себе — подъем для новичков!

— Все в порядке! — Его дыхание щекотало ей ухо, руки еще крепче обняли ее. — Все в порядке, я не отпущу тебя.

Она вся дрожала, в мозгу поплыли видения из ее снов, калейдоскоп сложился в знакомую картину.

— Ты… спас мне жизнь, — сказала она и не узнала собственный голос.

Зак схватил ее за плечи.

— Не преувеличивай. Но мне все-таки не следовало тащить тебя сюда, — нахмурившись, признался он.

— Тащить меня?.. — Она не считала, что ее пришлось тащить. Взглянув на нейлоновую веревку, которая все еще связывала их, добавила: — Хотя да, пожалуй, ты прав.

И Кэтрин подняла на него глаза, ожидая, что он рассмеется ее шутке, но Зак лишь натянуто улыбнулся.

— Ты смелая женщина.

Смелая? Кэтрин покачала головой.

— Вряд ли. — Но сейчас было не время говорить о ее страхах и разных фобиях. Закери Бэллантайн, альпинист, наверняка не сможет их понять. — А тебе когда-нибудь приходилось спасать чью-нибудь жизнь? — спросила она.

У него потемнели глаза.

— Я не смог спасти Бена.

И опять она почувствовала волну боли — ту, что исходила от него и тогда, когда он говорил о своем друге на благотворительном ужине. Кэтрин сжала его руку. Не стоит говорить банальные слова утешения: он слышал их десятки раз.

Зак не поднял глаз, но крепко пожал в ответ ее руку. Несколько минут они сидели молча, потом так же молча поднялись и продолжили подъем.

Через некоторое время Зак сказал:

— Пора начинать спуск.

Кэтрин даже удивилась — столько разочарования принесли ей эти слова. Ведь и речи не было о том, чтобы достичь вершины! Зак велел ей не расслабляться, несмотря на то, что подъем окончен, и она послушно пошла за ним.

— Многие гибнут как раз на спуске, потому что теряют бдительность, — говорил он.

Когда они достигли подножия горы, пошел легкий снежок. Зак предложил:

— Я довезу тебя до гостиницы.

Кэтрин дрожала от холода, поэтому с радостью согласилась. Ждать автобуса совсем не хотелось.

— Оставайся здесь. — Зак скрылся за снежной завесой.

Спустя несколько минут он подъехал на машине и открыл перед ней дверцу:

— Залезай!

Он включил печку, и Кэтрин почувствовала, как ноги окутывает блаженное тепло. Зак напряженно всматривался вперед, снегопад и ветер усиливались с каждой минутой. Он оказался совершенно прав: им удалось спуститься с горы не только до темноты, но и до снегопада.

Машина остановилась у дверей гостиницы.

— Спасибо, — сказала Кэтрин и почувствовала, что надо что-то добавить. — И спасибо за то, что отвел меня в горы.

— Мне самому хотелось. — И, как бы смущаясь, Зак предложил: — Давай поужинаем вместе.

Она посмотрела на освещенный холл гостиницы.

— Где?

Зак задумался.

— Можно у меня в коттедже?

— А кто еще там будет?

Он помолчал немного, прежде чем ответить.

— Мои друзья — за границей. Только я.

— Но если будет идти такой снег, мы не сможем выбраться оттуда.

— Да. А ты возражаешь?

— Возражать может Кэллум.

Зак кивнул.

Кэтрин не могла поступить так с Кэллумом. Или с собой. Странное влияние, которое этот мужчина имел на нее, на ее чувства, тем не менее не оправдывало предательства по отношению к жениху, предательства ее собственных принципов. И вообще — нельзя было из-за этого ставить под угрозу все ее будущее.

— Я не могу.

Он опять кивнул, как будто ждал такого ответа.

— Тогда, может быть, поужинаем в гостинице? Против этого твой жених не возражал бы?

— Уверена, что нет. Хорошо.

Кэллуму явно не понравилась бы та буря чувств, которая охватывала ее при мысли о неизбежном и скором расставании с Заком Бэллантайном. Перспектива больше никогда не увидеть этого мужчину повергала Кэтрин в панику.

— Сейчас я съезжу в коттедж, переоденусь, а к семи подъеду сюда — устраивает?

Она кивнула. Поздно отступать, с облегчением сказала она самой себе.

— Езжай осторожно. Нет, не выходи, я дойду сама. — Ее пугала мысль, что он может сейчас дотронуться до нее.

Она вообще не представляла, как сумеет просидеть с ним весь вечер и не выдать своих чувств. Хорошо хоть, что они будут не в одиночестве.

Добравшись до своего номера, Кэтрин решила сразу же позвонить Кэллуму. Ей необходимо было поговорить с ним, услышать его голос, напомнить себе, что человек, за которого она собралась замуж, ждет ее в Окленде. Напомнить себе, за что она любит его — за доброту, чувствительность, за его чувство юмора и честность. Если бы Кэллум уехал в отпуск на неделю без нее, она бы на сто процентов была уверена, что он не проведет его с другой женщиной.

На том конце провода был включен автоответчик. Кэтрин положила трубку, потом, подумав, позвонила снова и оставила тщательно продуманное сообщение: «Я ужинаю кое с кем здесь, в гостинице. Идет снег. Встретимся завтра вечером. Люблю тебя».

Что же заставляет ее чувствовать себя предательницей?

Надо позвонить Заку и сказать: «Извини, ужин отменяется. Спасибо и до свидания».

Но она не знала, как ему позвонить. Значит, следует оставить записку у портье! Написать, что в конце концов она не может прийти. И поужинать в номере? Трусливо спрятаться здесь? Нет, по крайней мере надо с ним встретиться и самой все сказать.

Сказать — что? «Я ошиблась! Мне не надо было соглашаться ужинать с тобой. Я передумала».

Почему? «Потому что я боюсь! Боюсь того, как ты действуешь на меня. Боюсь, что мне покажется соблазнительным провести вечер в коттедже. Боюсь собственной слабости. Боюсь, потому что ты человек из моих снов… эротических и пугающих снов.

Боюсь, что ты окажешься тем человеком, за которого я тебя принимаю… или не окажешься им».

Кэтрин приняла душ и переоделась, выбрав шерстяную юбку и мягкий мохеровый свитер. Потом немного подкрасила веки и ресницы, но помадой пользоваться не стала.

Когда она спустилась в холл, Зак уже ждал ее. Джинсы, джемпер и изумрудного цвета рубашка только подчеркивали его мужественную фигуру.

Он не улыбнулся, но протянул ей руку. Кэтрин вложила свою руку в его и взглянула вопросительно.

— Может, сначала выпьем чего-нибудь? — предложил Зак.

Она согласилась.

Он усадил ее в баре и пошел за напитками. Уже потягивая коктейль, Кэтрин заметила, что мужчина за столиком напротив не сводит с нее глаз. Мало того, он толкнул локтем свою соседку, и та тоже уставилась на Кэтрин. Девушка отвела глаза и начала разглядывать содержимое бокала.

— Ты жалеешь, что пришла? — голос Зака вывел ее из задумчивости.

— Почему ты так решил?

— Ты, кажется, расстроена чем-то?

— Я пыталась дозвониться Кэллуму, но его не было дома.

— Хотела спросить разрешения?

— Мне не нужно его разрешения. У нас не такие отношения.

— А какие? — Зак наклонился к ней, как будто и правда ждал ответа.

Кэтрин строго посмотрела на него, он лишь пожал плечами.

— Ладно, снимаю свой вопрос. — Он отхлебнул пива. — Значит, тебя не беспокоит, что он, возможно, пошел на свидание с другой женщиной?

— Я знаю, что это не так.

— А будь это так, тебя бы это беспокоило?

— Если бы даже он и пошел, то свидание было бы абсолютно невинным. Я знаю, что могу полностью доверять Кэллуму.

— Так же, как он доверяет тебе?

— Да. И у него нет причин не доверять мне.

Кэтрин почему-то не смогла заставить себя посмотреть на Зака.

— Ладно, — сказал он после некоторой паузы. — Я все понял.

Кэтрин поднесла к лицу свой бокал, чтобы он не заметил вспыхнувший на щеках румянец.

Заметив, что бокал ее пуст, Зак допил свое пиво.

— Ну что, может быть, пойдем поужинаем или ты хочешь еще выпить?

— Нет. — Она встала. — И вообще я нагуляла хороший аппетит в горах.

Еда была превосходной, а от вина они полностью расслабились. Зак пил очень мало: ему еще предстояло ехать на автомобиле в коттедж по заснеженной дороге.

— У тебя есть цепи на шинах? — спросила Кэтрин.

— Конечно. Я их никогда не снимаю.

Они вели непринужденный разговор о политике, последних оскаровских премиях и о странах, где им удалось побывать. Он рассказал ей о Скалистых горах, Андах и Южных Альпах. Она больше знала о городах — Мельбурне, Сиднее, Лондоне, Нью-Йорке.

Когда он упомянул о путешествии в горы Уэльса, она вспомнила, что тоже была в Англии, в Хей-он-Вас, около побережья.

— А горы там есть?

Кэтрин рассмеялась.

— Горы книг. Это маленький городок, в котором полно книжных магазинов. Я пробыла там всего один день, а увезла оттуда целый чемодан книг.

— Ты, наверное, любишь читать?

— В модельном бизнесе часто приходится подолгу ждать. Бывает ужасно скучно, когда, например, модельер и фотограф подолгу спорят. Если бы не книги, я бы, наверное, сошла с ума.

— Я тебя понимаю. Однажды в Антарктиде я пережидал в пещере снежный буран. К тому времени, когда утих ветер, я мог пересказать «Моби Дика» задом наперед.

Разговор перешел к любимым авторам и книгам.

— Я люблю книги о путешествиях, — заявила Кэтрин.

— А зачем читать об этом, когда можно самим путешествовать?

— Не все люди могут это делать, поэтому им приятно хотя бы читать такие книги. Ты никогда не писал о своих приключениях?

— Некоторые альпинисты пишут статьи в журналы. Как раз на том благотворительном вечере, где мы познакомились, ко мне подошел один издатель с предложением издать книгу об экспедиции. Я обещал ему подумать. Во всяком случае, деньги можно будет перевести Венди и ее детям. Но я ведь не писатель. — Зак пожал плечами.

Зато я писатель! — чуть не сорвалось с языка Кэтрин. Она действительно писала статьи о путешествиях под именем Кейт Уинстон.

Подали кофе, и Кэтрин поняла, что ужин близится к концу. Время пролетело совершенно незаметно.

Кэтрин все обдумывала вопрос, который ей хотелось задать Заку с той самой минуты, когда она впервые увидела его. Как же начать? Если она спросит прямо в лоб, не примет ли он ее за сумасшедшую? Впрочем, после этой недели, проведенной вместе, он едва ли так подумает.

Кэтрин глубоко вздохнула и взглянула на Зака. Он смотрел на нее с таким напряжением, что у нее чуть не остановилось сердце.

— В чем дело? — шепотом спросила она с округлившимися глазами.

— Ты, наверное, даже не представляешь себе, насколько красива! Хотя, что это я! Конечно, представляешь. Тебе об этом говорят десятки раз на дню.

— Вот уж нет. — Некоторые фотографы привыкли делать ничего не значащие комплименты и называть девушек ласковыми именами: «Давай, ангел, сделай недовольное личико. Да, детка, открой пошире глазки. Прекрасно, оголи плечико, куколка, вот так». Другие, наоборот, все время ворчат: «Господи, ты женщина или бабочка? Хотя бы попытайся изобразить интерес. Эти волосы! Я же сказал „небрежные“, но не воронье гнездо!»

— Тебе нравится твоя работа? — спросил Зак.

— Мне нравится ее разнообразие: я знакомлюсь с талантливыми людьми, разъезжаю по миру. Но иногда у модельеров возникают такие идеи!.. Например, однажды нас заставили ехать по пустыне на верблюдах, причем в вечерних туалетах! Верблюды — самые ужасные существа на свете! Они пускают слюни и плюются, они упрямее, чем ослы. А я должна была сидеть на нем верхом в шифоновом платье и, более того, ездить кругами. Мне сказали, что если я умею ездить на лошади, то смогу и на верблюде, но забыли сказать это верблюду. Теперь я знаю, почему их называют кораблями пустыни. Когда едешь на них верхом, у тебя начинается морская болезнь!

Он рассмеялся.

— Ну а как же ты умудряешься позировать на настоящем корабле, если даже на суше страдаешь от морской болезни?

— Стараюсь никогда этого не делать. Я ненавижу море, — коротко ответила она, опуская глаза.

— Ненавидишь? Ты, новозеландка?

— Да, но… Для этого есть причина.

Дразнящие огоньки погасли в его глазах, когда он всмотрелся в ее лицо.

— Расскажешь мне?

Кэтрин облизала пересохшие губы.

— Кое-что произошло, когда мне было четырнадцать лет. До этого я любила море. Наша семья каждое лето проводила на побережье.

— И моя тоже. Это великая новозеландская традиция.

Кэтрин слабо улыбнулась.

— Мой отец любил рыбалку. Мама загорала и читала книги, а мы с сестрой плавали в море или занимались серфингом…

В то лето все было как обычно, за исключением того, что Миранда заинтересовалась мальчиками. Или мальчики заинтересовались ею? Миранде, которая была на одиннадцать месяцев старше Кэтрин, исполнилось пятнадцать лет, и она уже была достаточно сформировавшейся девушкой. Кэтрин была выше, значительно худощавее, но у нее тоже красиво округлилась грудь. Миранда уже украдкой поглядывала на мальчишек-подростков, которые шумной гурьбой мотались по пляжу с досками для серфинга, Кэтрин же оставалась совершенно равнодушной к их старанию привлечь к себе внимание. Она понимала, причем безо всякой зависти, что стараются они в основном для ее сестры.

Кэтрин в то время больше интересовали герои романов, которые она читала на ночь, а также большой постер с изображением Давида работы великого Микеланджело. В то время, когда Миранда болтала с кем-нибудь из мальчишек, Кэтрин старалась угадать, то ли она это делает, чтобы от нее отстал другой, менее привлекательный ухажер, то ли сестре действительно нравится этот парень и Кэтрин пора идти купаться одной.

Однажды, в надежде, что правильно поняла сигналы, поданные Мирандой, Кэтрин заплыла за буйки и лениво плескалась там в спокойной воде. Большая волна подняла ее, и она заметила рядом парня на серфинге, который приготовился прокатиться на этой волне. Его мускулистое тело было словно произведение искусства. Восхищение сродни тому, что охватывало ее при виде скульптуры Микеланджело, — вот что она почувствовала, наблюдая, как превосходно он справился с волной. Затем парень скрылся из виду.

Она еще поплавала, потом повернула к берегу. Кэтрин была опытной пловчихой и часто заплывала за буйки. Сначала она даже не поняла, почему никак не может достичь берега. Потом Кэтрин почувствовала мощное течение, и ее охватил страх: она попала в водоворот.

Стараясь преодолеть панику, Кэтрин приказала себе не бороться с течением, а плыть поперек него. Теоретически девушка прекрасно знала, что именно надо делать, но все оказалось гораздо труднее, чем она предполагала.

Спасатели наверняка увидят ее, если она повернется на спину и вскинет вверх руку, но Кэтрин не хотела поднимать тревогу. Она сама сможет справиться и выбраться на спокойную воду! Но ее затягивало все дальше и дальше в море, она уже начала уставать.

Море у берега было неспокойным. Кэтрин заметила движение на берегу, вот несколько человек усаживаются в надувную лодку. Вот спасатели уже на воде.

Они плывут за ней! Кэтрин с облегчением перестала двигаться, потом почувствовала, что начинает тонуть. Она должна заставить себя плыть к спасателям!

Потом Кэтрин увидела, что между ней и берегом много людей, которые все отдалялись от нее. Наконец девушка поняла, что произошло. Водоворот появился внезапно, и не одна она попала в образовавшуюся воронку. Лодка спасателей были загружена до предела. А Кэтрин не махала руками, не привлекала к себе внимания, никто ее и не заметил. Она уже начала замерзать и испугалась.

Испугалась теперь по-настоящему. Кэтрин попыталась кричать, но только наглоталась соленой воды. Кашляя, она повернулась на спину, приготовилась поднять руку, чтобы подать сигнал о помощи, но тут ее снова охватил приступ кашля, и она ушла под воду.

Я хорошая пловчиха, мысленно твердила она себе, я не утону. Я не могу утонуть!

Мышцы ног свела сильная судорога. Непроизвольно, в попытке крикнуть, она открыла рот, но лишь вновь наглоталась воды. Ее потащило вниз.

Кэтрин пыталась задержать дыхание, но в странной подводной тишине все стало вдруг черным. Я умираю, подумала она, и уже было не страшно, просто как-то странно. Болела грудь, ноги не слушались, в ушах нарастал шум. И Кэтрин провалилась в черноту.