Рыцарь из моих снов

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Вы его родственница, мисс Кромвелл? — Медсестра узнала Кэтрин до того, как та успела назвать свое имя, и теперь разглядывала ее с нескрываемым любопытством.

— Нет, я его знакомая. Просто у мистера Бэллантайна нет родственников в Новой Зеландии, — ответила Кэтрин. — Его брат живет в Англии.

Медсестра встрепенулась.

— У вас есть его адрес?

— К сожалению, нет.

— Но… обычно мы пускаем только родственников…

— Пожалуйста… Закери был со мной накануне аварии…

— А, я понимаю. — Но женщина все еще колебалась. — Думаю, если вы его подруга…

Кэтрин сжала губы и не стала возражать. Если только на таком основании они могут впустить ее, она вытерпит.

— Ладно, я спрошу, — наконец согласилась медсестра, — подождите здесь, — и скрылась за дверью.

Спросит кого? Зака? Он в сознании? Нет, иначе они бы спросили у него адрес его брата!.. Кэтрин ждала, сжав кулаки. Через некоторое время медсестра появилась снова.

— Я отведу вас в отделение интенсивной терапии.

— Спасибо! — Кэтрин чуть не лишилась чувств от облегчения.

Он лежал в большой затемненной комнате вместе с другими больными. Над каждой кроватью светились электронные экраны. Кэтрин услышала гул работающих аппаратов. Две медсестры в зеленых халатах склонились над одним из больных.

Зак лежал на высокой кровати, от его рук и носа отходили трубки, к груди пластырем были прикреплены провода. Над одной из бровей виднелся шрам, свежая ссадина на щеке и еще синяки на плече и над ребрами. Нижняя часть тела была прикрыта полотенцем. Забинтованные ноги лежали на подушках.

— С ногами будет все в порядке, — объяснила медсестра, заметив испуганный взгляд Кэтрин. — Нас больше беспокоят его руки. — Обе руки были также забинтованы и подняты. — Обычно сильнее обмораживается верхняя часть тела.

— У него не было перчаток?

— Мокрые, что еще хуже. К тому же он уже обмораживал руки, поэтому… — Медсестра подвинула Кэтрин стул.

— Он не приходил в себя?

Женщина покачала головой:

— Еще нет.

Кэтрин опустилась на стул и потрогала руку Зака. Рука была теплой, и это ее немного успокоило. Она посмотрела на его бинты, и к глазам подступили слезы. Он казался таким беззащитным, что у Кэтрин сжалось горло. Может быть, у нее не было права приходить сюда? Но ведь никого другого рядом с ним нет.

— Поговорите с ним, — посоветовала медсестра, поправляя одну из трубок. — Иногда это помогает. — Она ободряюще улыбнулась Кэтрин и тихо вышла.

— Зак, — прошептала Кэтрин ему на ухо. — Зак, пожалуйста, очнись! — Она погладила его руку, надеясь, что он как-нибудь отреагирует.

— С ногами будет все в порядке, — спокойно добавила она.

Насколько серьезные травмы получил он? В новостях сказали, что у него сотрясение мозга. Но если он до сих пор не приходит в сознание…

Она оглянулась, но медсестра ушла, а две других были все еще заняты.

— Ты должен поправиться, — настойчиво проговорила Кэтрин. — Пожалуйста, Зак! Не оставляй меня!

Не оставляй меня! Прижавшись к нему, когда он выносил ее из воды, она руками обнимала его за шею, щекой касаясь его мокрой груди, когда чьи-то руки пытались оторвать ее от него. Ее глаза тогда были полны слез…

И сейчас тоже. Кэтрин сжала зубы и, положив ладонь между кусочками пластыря на его груди, яростно проговорила:

— Я только что нашла тебя! Ты не можешь сейчас умереть, черт тебя возьми!

— Ты не можешь умереть у меня на руках, черт возьми! — Его грубый от напряжения голос и твердая поверхность доски для серфинга, упирающаяся ей в щеку, его руки, переворачивающие ее мокрое тело так, чтобы можно было сделать искусственное дыхание, — рот в рот…

— Ты не позволил мне умереть, — проговорила она. — И я не позволю тебе. Не позволю. Слышишь меня, Зак? Я не позволю тебе умереть! — Не было даже намека на какую-нибудь реакцию. Кэтрин сердито смахнула слезы с ресниц. Слезами ему не поможешь! — Ты хочешь опять подняться в горы, правда? — сказала она, заставляя свой голос звучать спокойно. — И ты поднимешься. Я знаю, как сильно ты любишь горы. Ты брал меня с собой наверх, помнишь? Ты хотел показать мне…

И она говорила и говорила, напоминая Заку о местах, где он побывал, о друзьях, о которых он рассказывал ей на том ужине. Кэтрин говорила, говорила и говорила. Как будто разговаривала сама с собой.

— Вы делаете все правильно! — Одобрительный голос медсестры заставил ее вздрогнуть. — Вам принести кофе?

— Спасибо. Черный, без сахара.

Женщина проверила трубки, кивнула и снова ушла. Спустя некоторое время она вернулась, на этот раз не одна. С нею была молодая бледная женщина в брюках и шерстяном жакете, ее светлые волосы были собраны в хвост. Вдова Бена Стори.

— Думаю, что вы знакомы, — сказала медсестра, протягивая Кэтрин чашку кофе. — Извините. — Она поспешила к другой медсестре, знаком подзывавшей ее.

— Меня зовут Венди Стори. — Блондинка отвела встревоженный взгляд от Зака и протянула Кэтрин руку.

— Я знаю. — Кэтрин взяла чашку в левую руку, чтобы ответить на приветствие. — Я…

— Вы Кэтрин Кромвелл, я вас узнала. — Венди улыбнулась.

Это Закери рассказал ей? Но тут Венди сказала:

— Вы — известная модель. Я не знала, что вы с Заком… друзья.

— Мы… мы вместе катались на лыжах на прошлой неделе. А перед тем, как произойти этому несчастью, ужинали в гостинице.

— Понятно. — Венди посмотрела на нее уже с нескрываемым интересом, потом перевела глаза на Зака. — Бедный старый опоссум, — прошептала она и погладила его бедро.

Жест был настолько интимным, что Кэтрин испытала неожиданный укол ревности.

У нее самой на это не было никакого права. У нее, по сути, даже не было права находиться здесь. Было лишь просто убеждение, нелепая вера в то, что Зак нуждается именно в ней.

— Пожалуйста, — сказала она вставая, — садитесь.

Венди принялась отказываться, но Кэтрин объяснила:

— Медсестра велела разговаривать с ним. Мне он не отвечает. Может быть, вам удастся?

И Венди кивнула.

— Отдохните. А я побуду с ним до вашего возвращения. Вы планируете здесь остаться?

— Да, сколько потребуется.

Точно так же она ответила Кэллуму, когда он спросил, сколько времени Кэтрин собирается провести у постели малознакомого человека. А потом поинтересовался, какую пользу, как она считает, сможет принести.

— Не знаю, — ответила Кэтрин. — Но я должна быть там.

Она и не ожидала, что Кэллум поймет. Она все еще носила его кольцо! Конечно, это событие наложит определенный отпечаток на их отношения, и, вполне возможно, необратимый. Многие мужчины тут же бы сняли кольцо с пальца невесты и исчезли из ее жизни, как только она заикнулась бы, что собирается лететь к какому-то раненому мужчине — неважно, насколько серьезно этот мужчина пострадал.

Естественно, Кэллум разозлился, он ничего не мог понять и поцеловал Кэтрин на прощание довольно холодно.

Венди наклонилась к Заку и начала легко массировать его плечо.

— Вот, — Кэтрин протянула ей чашку кофе. — Я не пила. Пойду возьму себе еще. Или, может быть, вам принести кофе с молоком и сахаром?

Венди взяла чашку.

— Нет, этот сойдет, спасибо. — Она опять повернулась к Заку.

Кэтрин нашла туалет для посетителей и умыла лицо холодной водой. Решив, что пора перекусить, она отправилась в кафетерий, купила себе пару бутербродов и кофе и вышла на свежий воздух. Она устроилась на лужайке под деревом.

Бутерброды показались ей абсолютно безвкусными, но она заставила себя проглотить их. Кофе по крайней мере был горячим.

С кустов и деревьев уже облетели все листья, сквозь их голые ветки пробивались блеклые лучи солнца, и Кэтрин подставила им свое лицо, закрыв глаза. За последние двадцать четыре часа она совершила два утомительных перелета и почти не спала, поэтому и не заметила, как задремала.

Проснулась она оттого, что начала сползать с деревянной скамейки. Оглянувшись, провела рукой по лицу, встала и направилась к больничному корпусу.

У входа стояли мужчина с видеокамерой и женщина с микрофоном. Что делают здесь телевизионщики?

— Мисс Кромвелл? — обратилась к ней женщина с микрофоном. — Мы слышали, что вы ухаживаете здесь за Закери Бэллантайном.

— Откуда вы узнали?

Не отвечая на ее вопрос, мужчина задал свой:

— Как он себя чувствует?

— Он без сознания.

— Он ни на что не реагирует? — Голос женщины был полон сочувствия.

— Нет. — Не нужно бы отвечать на эти вопросы! Но, приученная доброжелательно относиться к представителям средств массовой информации, она сказала: — Я не имею права рассказывать вам о нем.

— Как долго вы с ним встречаетесь?

Встречаемся?

— Почему вы решили, что мы…

— Вы же сказали администрации больницы, что вы его подруга.

— Об этом они не имели никакого права рассказывать вам! — резко ответила Кэтрин. Значит, уже пошли слухи! Но если она сейчас начнет все отрицать, то ее, возможно, больше не пустят к Закери.

— Так как давно вы знаете друг друга? Где вы познакомились?

Может быть, ей все-таки удастся сбить их со следа!

— Я… я знаю его с четырнадцати лет, — сказала она. — Мы с ним старые друзья.

Оператор с камерой пододвинулся ближе, чтобы снять ее крупным планом. Она подняла руку, чтобы закрыть лицо.

— Это у вас обручальное кольцо? — спросила женщина.

— Да. Но оно… — Если она скажет им, что это подарок не Зака, что она обручена с другим человеком, то ей уже нельзя будет выдавать себя за его подругу… Репортеров к тому же еще больше заинтригует вся эта история, и завтра здесь их будут целые толпы. Ясно, что администрации больницы все это не понравится, а если она признается, что никакой роли в жизни Бэллантайна не играет, они запретят ей видеть его! — Нет, — сказала она, — не обручальное. — Но было слишком поздно. И Кэтрин тут же представила себе, как больно будет Кэллуму слышать ее слова. — Закери и я не были официально помолвлены.

Как только Кэтрин произнесла эти слова, то сразу же поняла, что только все испортила. Не надо было вообще ничего говорить.

— Извините, мне надо идти.

Решительно пройдя мимо них в вестибюль, она только здесь почувствовала, что вся дрожит.

Оглянувшись, Кэтрин сняла кольцо с руки и положила его в сумку. Конечно, уже поздно, но…

Вдруг и другие подумают, что это кольцо — подарок Закери?

Она почувствовала облегчение, войдя в палату интенсивной терапии, в это жуткое, почти безмолвное место. Ее впустила другая медсестра со словами:

— Никаких изменений. Миссис Стори все еще с ним.

Венди улыбнулась ей, медсестра принесла второй стул. Венди гладила волосы Зака.

— Привет, — сказала она. — Хотите поменяться местами?

Кэтрин покачала головой. Она завидовала близости этой женщины с Заком. Ее все еще мучили угрызения совести оттого, что она выдавала себя за его близкую знакомую.

— Там, на улице, люди с телевидения, — пробормотала она. — Я, кажется, вляпалась.

Венди кивнула.

— Это нетрудно. Они сами вкладывают в ваши уста любые слова или интерпретируют их, как им заблагорассудится. — Она снова повернулась к Заку. — Девочки посылают тебе привет, — спокойным голосом проговорила она. — Я уже тебе говорила об этом, да? Я не смогла привезти их с собой. Стейси должна идти в школу, а с Ясмин слишком много хлопот. К тому же детей сюда вряд ли пустят. Поправляйся быстрее и приезжай навестить нас, ладно? Они хотят, чтобы с тобой все было хорошо.

Венди повернулась к Кэтрин, ее глаза затуманились.

— Они переживают, что я уехала от них, — прошептала она. — Они напуганы смертью Бена. Но я, конечно, должна была приехать ради Зака. Я попыталась все объяснить им, но не хотела говорить, как сильно он пострадал, потому что… — Потому что она не хотела их пугать. — Я позвоню им, когда Стейси вернется из школы. — Венди снова начала гладить волосы Зака. — Господи, я так надеюсь, что он выкарабкается. Мне кажется, я просто не вынесу, если потеряю и его. — Она поднесла руку к глазам.

Кэтрин обняла ее за плечи и тоже расплакалась.

Они провели вместе еще несколько часов, подменяя друг друга у кровати Зака. И много говорили — и с Заком, и друг с другом.

— Вы давно знаете его, да? — спрашивала Кэтрин.

— Даже дольше, чем Бена. Ведь это Зак нас познакомил. — Она улыбнулась. — Мы все шутили о том, как Бен увел меня из-под носа Зака.

— А вы с ним встречались?

— Иногда. А с Беном мы полюбили друг друга с первого взгляда.

Кэтрин почему-то рассердило это признание, но не подав виду она спросила:

— А как отнесся к этому Закери?

— С Закери мы всего лишь друзья. А вот Бен все переживал по этому поводу, хотя я говорила ему, что у нас с Заком ничего не было. Закери вел себя всегда очень осторожно с женщинами, и мы с ним никогда не были любовниками. Еще я говорила Бену, что ему незачем проявлять благородство и идти на самопожертвование, потому что, хоть мне и очень нравился Зак, после встречи с Беном я поняла, что, кроме него, для меня других мужчин не существует! Тем не менее Бен настоял на сцене объяснения, но Зак просто посмеялся над ним и пожелал нам счастья. Он был шафером на нашей свадьбе! — Она протянула руку и погладила его лицо. — Давай, Зак, возвращайся к нам! — И вздохнула.

На следующий день, поговорив с матерью и дочерьми, Венди сказала Кэтрин:

— Девочки беспокоятся. Не хотелось бы оставлять Зака в таком состоянии, но… — Она смотрела на него, закусив нижнюю губу.

— А что бы вам сейчас сказал сам Зак? — спросила Кэтрин, видя, как Венди разрывается между ним и дочерьми.

Та благодарно посмотрела на нее.

— Он бы велел мне ехать домой, — призналась она. — Но…

— Тогда надо ехать, — посоветовала Кэтрин. — Если будут перемены, я тут же дам вам знать.

— А вы сколько еще здесь пробудете? — шепотом спросила Венди.

— Сколько потребуется.

— Я купила газету, — сказала Венди. — Вам будет интересно почитать. Видимо, эту же информацию передавали и во вчерашних вечерних новостях.

В статье рассказывалось о том, как Закери Бэллантайн «борется за жизнь», а возле его постели дежурит его невеста — «международная модель Кэтрин Кромвелл». Об их «тайной помолвке» автору статьи рассказала сама мисс Кромвелл.

— О, нет! — вскрикнула Кэтрин, поспешно закрывая газету, как будто тем самым могла спрятать статью от всего мира.

Кэллум! Надо связаться с Кэллумом.

Она ведь даже ни разу не позвонила ему! Кэтрин почувствовала угрызения совести. Надо было предупредить его. Глупо надеяться, что он не посмотрит новости и не прочитает газеты. Что он теперь подумает!

Кэтрин вскочила. Но как ему все объяснить? Надо попытаться.

Она вызвала медсестру.

— Мне надо отойти на некоторое время.

— Хорошо, — улыбнулась женщина. — Мы присмотрим за ним. — (Кэтрин теперь все знали.)

Она позвонила Кэллуму на работу из телефона в вестибюле. Он разговаривал с ней напряженным голосом и как-то отстраненно. Его можно понять, подумала Кэтрин.

— Меня подловила репортерша, — объясняла она, пытаясь говорить так, чтобы он ее слышал, а люди в вестибюле — нет. — Мне не надо было вообще с ней разговаривать — все, что я сказала, было искажено.

— Я видел репортаж по телевизору, — ответил он.

Кэтрин закрыла глаза.

— Но ты же знаешь, эти журналисты… Они все всегда перевирают.

— Удивительно только, как тебе удалось обручиться с человеком, находящимся в состоянии комы. К тому же, как мне казалось, ты была обручена со мной…

— Я и сейчас обручена с тобой! — поспешила возразить Кэтрин. — И это твое кольцо, оно и ввело их в заблуждение!

— А я думал, что причиной является твое самоотверженное дежурство у постели раненого героя. Когда ты возвращаешься домой, Кэти?

— Не знаю. Закери все еще без сознания.

Кэллум преувеличенно тяжело вздохнул.

— Ну что ж, дай мне знать, когда снова соберешься стать моей невестой. А сейчас, боюсь, мне пора. Я и так заставил ждать моего клиента.

Она не винила его в холодности. Кэллум и так был более терпелив, чем любой из мужчин на его месте. Но когда Кэтрин повесила трубку, то почувствовала себя подавленной и одинокой.

А что ты ожидала? — презрительно спросила она себя. Поддержки от мужчины, которого ты бросила ради кого-то другого? Опустись на землю!

Когда Кэтрин вошла в палату, то увидела, что занавески вокруг кровати Зака задернуты. У нее на миг остановилось сердце, но тут подошла медсестра и, ободряюще улыбаясь, раздвинула их.

Сильно запахло спиртом, и Кэтрин поняла, что Заку готовятся делать перевязку. При виде распухших, багровых рук, покрытых волдырями, Кэтрин еле удержалась от вскрика.

От его носа убрали трубку, он был небрит, длинные темные ресницы не шевелились, потрескавшиеся губы были слегка приоткрыты. И все же он выглядел потрясающе.

Медсестра закончила перевязку и уложила его руки на простыню.

— Красавец, не правда ли? — сказала она, любуясь его лицом. — Вы счастливая женщина. — Потом, смутившись, добавила: — Я имею в виду, что он непременно выкарабкается. Он из крепких! — Она наклонилась к нему и громко сказала: — Мистер Бэллантайн, здесь ваша невеста. Как насчет того, чтобы очнуться и поздороваться с ней?.. Никакой реакции! — Медсестра взглянула на датчики у него над головой. — Когда мы его переворачивали, произошли некоторые изменения в показаниях, — объяснила она. — Мы подумали, что, может быть… — Она отодвинулась в сторону. — Попробуйте вы.

Кэтрин склонилась над ним, опершись рукой о подушку.

— Закери, — прошептала она. Потом у нее запершило в горле. Она не могла говорить. Он выглядел таким живым, таким красивым!.. И все же не приходил в сознание.

Слезы покатились у нее из глаз, и одна из них упала ему на веко, потом скатилась на щеку. Повинуясь порыву, Кэтрин наклонилась, слизнула ее и вдруг почувствовала слабое дрожание его века.

— Зак? — Она подняла голову, всматриваясь в его лицо. — Зак! — Кэтрин начала осторожно целовать потрескавшиеся губы, молясь, чтобы ее страсть проникла в него.

У него были безвольные сухие губы, она уже почти оторвалась от него, когда вновь ощутила слабое дрожание век. И Кэтрин снова до боли в глазах стала всматриваться в его лицо.

— Зак… — Поцеловав его еще раз в губы, она заметила, как слегка дрогнули его ресницы.

Кэтрин выпрямилась на стуле и взглянула на медсестру, зачарованно наблюдавшую за происходящим. Потом глаза женщины переместились на монитор, и она, казалось, была поражена увиденным.

Неожиданно Зак издал хриплый стон, и сестра быстро нажала на кнопку в стене. Зак пошевелил головой и снова застонал. Его глаза на мгновение открылись, затем веки вновь опустились.

— Закери! — настойчиво позвала Кэтрин. — Зак, очнись. Пожалуйста! Посмотри на меня!

Он опять пошевелил головой и опять застонал. Его губы попытались что-то сказать.

— Все в порядке, — сказала Кэтрин. — Не говори ничего. — Она снова поцеловала его, боясь, что он опять провалится в пучину беспамятства. — Просто открой глаза.

Вокруг кровати уже толпились какие-то люди. Кто-то взял ее за руку. Медсестра, которая наблюдала за происходящим, воскликнула:

— Спящий красавец! Она разбудила его своим поцелуем!

Кэтрин не отрывала глаз от лица Зака. Вот он медленно приподнял веки, моргнул, потом посмотрел на нее. Он узнал ее! Кто-то рядом с ней произнес:

— Отойдите на минуту в сторону, мисс Кромвелл. Нам надо кое-что проверить.

Она позволила медсестре увести себя и напоить кофе. Потом ей разрешили вернуться к его кровати, но не надолго.

— Он еще очень слаб, не надо его утомлять.

Когда все ушли, Кэтрин уже не знала, что ему говорить. Теперь он лежал на двух подушках. Она села, так пододвинув стул, чтобы Зак мог ее видеть.

И он повернул голову и увидел ее.

— Я сплю? — Зак еле шевелил губами. — Ты не… На самом деле тебя здесь нет. И ты не целовала меня. Я лежу в этом проклятом снегу, и у меня галлюцинации…

Кэтрин слабо улыбнулась.

— Нет, я здесь, а ты в больнице. И… я действительно поцеловала тебя. — Она заторопилась. — Ты спал около двух дней. А сейчас все наяву.

— Я не… — Он замолчал, забыв, что собирался сказать. — Я чувствую себя так, как будто долго отсутствовал.

— Так и было! Мы начали беспокоиться, что ты никак не приходишь в сознание.

— Мы?..

— Здесь была Венди. Она оставалась, сколько могла, но она нужна девочкам. Венди сказала, что ты наверняка велел бы ей ехать домой.

Тень пробежала по его лицу.

— Она беспокоилась?

— Конечно. Она сказала, что не вынесет, если потеряет тебя.

— Бедная Венди. — Он закрыл глаза.

— Она говорит, что ты обязательно поправишься и приедешь навестить ее с девочками.

Зак слабо улыбнулся и с трудом приоткрыл веки.

— А ты… — Он замолчал и попытался поднять руку, чтобы дотронуться до нее.

Кэтрин мягко взяла его за запястье.

— Не надо шевелиться.

— Ты здесь, — удивленно проговорил он. — Не уходи…

— Я не уйду, — пообещала Кэтрин. Он закрыл глаза, и она испугалась, что Зак снова потерял сознание. — Позвать медсестру? — спросила она.

— Я устал, — прошептал он.

Подошла медсестра, проверила у него пульс, подняла веко. — С ним все в порядке, — сказала она, — пусть поспит. Скоро мы переведем его отсюда.

Врачи уговорили Кэтрин поехать в гостиницу поспать немного, пообещав, что обязательно сообщат, когда Закери проснется и спросит о ней.

Из гостиницы она позвонила Венди и Кэллуму. Венди пришла в восторг, Кэллум был более сдержан, хотя и ответил вежливо: он очень рад слышать, что Закери идет на поправку.

— Мне надо немного поспать, — сказала она Кэллуму, испытывая благодарность, что тот не спросил ее, когда она собирается домой. — Я… свяжусь с тобой позже.

Она устала, но решила поговорить со своими родственниками. Если мать и Миранда смотрели новости, то наверняка хотят знать, что же все-таки происходит.

Кэтрин не разговаривала с ними до отъезда. Они обе уже привыкли к ее частым отлучкам. Если возникал какой-нибудь срочный вопрос, они знали, что через агентство всегда могут связаться с ней.

Мать сказала:

— Я знала, что репортеры что-то наврали. Ты бы сообщила нам, если бы разорвала помолвку с Кэллумом. Он такой приятный молодой человек.

— Да…

— Я и не знала, что ты знакома с Закери Бэллантайном.

— Я и не была знакома с ним как следует — до прошлой недели. Мы катались с ним на лыжах.

Мать рассмеялась.

— Вот так средства массовой информации делают из мухи слона! Это же надо — тайное обручение! А ты уже разговаривала с Мирандой? Она пыталась дозвониться до тебя.

— Нет. Я ей сейчас позвоню.

— Не надо! Я сама все расскажу ей! Из гостиницы звонить слишком дорого. И потом, у тебя такой усталый голос, дорогая. С тобой все в порядке?

— Да, конечно. Только Зак еще очень плох. Я дежурю у его постели.

— А у него никого нет?

— В этой стране — нет.

— Ну, тогда ты поступаешь правильно! Только постарайся выспаться.

Кэтрин последовала совету матери, а утром приняла душ, надела мягкое шерстяное платье, причесалась, немного подкрасилась и поехала в больницу.

Зака перевели в отдельную палату. Увидев медсестру, Кэтрин поинтересовалась у нее здоровьем Зака.

— Он начал чувствовать боль в руках, а это хороший признак! Ему теперь нужен уход и внимание. А также постарайтесь быть оптимисткой! Это очень помогает выздоровлению.

— Кто-нибудь поставил в известность его брата?

— Полиция разыскала его, но, так как серьезных осложнений у мистера Бэллантайна не предвидится, вряд ли его брат решит проделать такой путь из Англии.

Зака побрили и надели на него больничную пижаму. На ноги было наброшено одеяло. Он лежал с закрытыми глазами.

Кэтрин вошла в комнату очень тихо, но он услышал и приоткрыл глаза. Зак видел, как она осторожно подошла к кровати и положила букет цветов на тумбочку.

Когда она приготовилась сесть, то услышала едва различимый шепот:

— Разве… ты… не собираешься… поцеловать меня?

Кэтрин посмотрела ему в глаза, наклонилась и поцеловала в губы, потом резко выпрямилась и села.

— Спасибо… за цветы, — с усилием произнес Зак. Теперь, когда он пришел в сознание, ему было больно даже дышать. — Обморожение… они говорят, что у меня обморожение… — сказал он и закрыл глаза.

— С ногами будет все в порядке.

— Ты все время сидела… возле меня. Они говорят… что ты очень… преданная.

— У меня было время, — ответила Кэтрин. — И я хотела помочь.

— Я… благодарен тебе. — Он с трудом перевел дыхание. — Только… я немного… не понимаю. Наверное, у меня… еще и потеря… памяти. Я люблю тебя, Кэтрин… но… когда мы обручились?