Рысюхин, что там у вас налито?

Глава 17

Вторую половину дня пришлось посвятить входному контролю и отбраковке изготовленных под заказ деталей. Мне бы такое в голову не пришло — проверять за людьми из солидной по нашим меркам организации, но жизнь заставила, и дед ей помог. После возвращения домой собрали одну ось для нового автомобиля и по какому-то наитию, или дед почуял неладное, запустили электромотор, уложив на верстак так, чтобы ступицы были в воздухе. А оно всё как начало прыгать! С лязгом! С грохотом! Выдернув провода, я в голос удивился:

— Что это было⁈

«Радиальное биение, довольно сильное. Из-за конского эксцентриситета одной из полуосей или ступиц на ней. Грубо говоря — кривая деталь, центр масс не лежит на оси вращения».

«И что делать⁈»

«Ну, во-первых, конечно, всё проверять — это чудо и везение, что в первых двух осях, что вчера ставили, никакого заметного брака нет, или пока просто не проявился никак. А что делать во-вторых — зависит от того, как тут у вас принято. Или выкатывать претензию изготовителю, или исправлять самим».

Опрошенный по телефону Егор Фомич выругался, потом уверил:

— С претензиями ничего не получится. Мы детали забрали и деньги отдали. Всё, договор закрыт и сдан в архив, прибыль поделена и разослана. Им никакого интереса нет теперь что-то переделывать за свой счёт. Так что будут делать вид, что ничего не знают и ничего не понимают. В стиле, «может, вы уронили где, оно и погнулось» или ещё что-то такое. А то и просто разговаривать откажутся.

— От них с таким отношением все заказчики разбегутся!

— Главный заказчик — леспромхоз, он никуда не денется, как и они от него. Но там у них и отношения другие. А случайные сторонние заказчики — они всё равно, как правило, с единичными изделиями, и в любом случае второй раз вряд ли придут раньше, чем года через три, так что с ними — то есть, с нами — церемониться? Тем более, что в плане выручки мы им погоды не делаем.

— Значит, максимум что удастся — это душу отвести, рассказав им, кто они есть по сути своей, а исправлять всё равно самим?

Управляющий как-то грустно хохотнул.

— Даже рассказать достаточно подробно не получится — пожалуются в полицию даже не на оскорбления, а на нарушение общественного порядка. И ещё и вас же оштрафуют.

И столько эмоций прозвучало в голосе моего управляющего, что стало ясно — это что-то из личного опыта. Может, потом как-нибудь расспрошу при случае, если не забуду.

«Вперёд наука будет: не платить, пока всё не проверено. Это не только данных мастерских касается, а вообще любых подрядных работ».

«Согласен, дед. Главное, ведь всё сырьё для основного производства обязательно проверяем, зерно так вообще каждый мешок, даже у самых доверенных продавцов — и то, пусть и выборочно. При этом очень часто что-то да находим, хотя казалось бы — знаешь уже, что попадёшься, а всё равно пытаются. А тут даже в голову не пришло!»

В общем, полдня искали брак — и, что характерно, находили. Заодно узнал на практике, что такое торцевое биение, а также прослушал лекцию (с наглядными примерами) на тему «допуски взаимного расположения и формы поверхностей». Криво приделанные шпильки, которые должны работать ловителями вообще-то — это зло, которое нужно карать! И ещё понял одно: у нас все оси с радиальным биением! Просто послушал, как работает мост с тщательно вывешенными и выровненными полуосями и сразу же осознал, что оба ранее сделанных автомобиля нужно разбирать и исправлять. Мелькнула было мыслишка, что и так сойдёт, но дед пресёк это очень быстро — просто рассказал, как оно влияет на износ подшипников и сколько оные стоят. Вздохнул — и пошёл загонять только что обкатанный грузовик обратно в сарай.

«Ну, обкатка для того и делается — чтобы выявлять и устранять возможные ошибки, недостатки и недоделки».

«Так ведь выяснили не во время обкатки!»

«И что это меняет? Ничего!»

Оставалось разве что только вздохнуть. Но удалось сэкономить время, тем более, что утром Влад позвонил своему дяде, а тот — мне, что выезжает после утреннего «развода на работы», то есть, часиков в девять утра, так что стоило поторопиться. Ну, как сэкономили? Просто поставили «вылизанную» накануне эталонную ось вместо одной из снятых, а потом за два часа выровняли вторую. Кстати, когда она крутится — баланс проверять и выставлять гораздо удобнее. Но дед матерится, насчёт техники безопасности и что-то на тему «пальцы поотрывает нафиг — где новые покупать будешь», это если цензурно. Нет, с новыми оно, конечно, сложно — но мы же не на хуторе живём, а в городе, районном центре. У нас в больнице даже настоящий целитель есть! Сравнительно слабый, конечно, новые пальцы отрастить вряд ли возьмётся во вменяемые сроки, но старые на место приделать — почему бы и нет? Дед только крякнул и пробормотал что-то неразборчивое, наподобие «такую притчу испортили[1]».

В общем, до обеда не торопясь сделали заново грузовик для Викентьевки и выгладили одну ось для моего будущего автомобиля. Влад с учётом крюка через Осиповичи — вот уже с нетерпением жду мост через Тальку по пути в одноимённую деревню, мы посчитали — почти тридцать пять вёрст экономии получается, для конного обоза день пути, если не больше, не хухры-мухры, — доехал за пять часов с небольшим, добравшись до нас к половине третьего дня. Потный, пыльный — а потому просто грязный, с той разницей, что где-то грязь сухая, а где-то — мокрая. Уставший, измученный — но довольный и гордый своим достижением. Переглянувшись с приехавшим для передачи племяннику нового транспорта Егором Фомичом, мы хором послали его мыться и чиститься, разве что воды дали напиться.

Вымытый, вычищенный и накормленный Влад был подведён к новому грузовику.

— Ух ты! Какая морда! О, и Рысюха прилеплена, здорово!

— Так, погоди, а морда тогда чья?

— Грузовичья же! Вон, глаза, рот, лоб, — перечислял он, показывая поочерёдно на фары, бампер и лобовое стекло.

— Ладно лезь внутрь, как тебе там.

Мы специально подвинули и опустили кресло так, чтобы было как можно неудобнее даже садиться в него, не говоря уж о прочем.

— Да что ты мучаешься, отодвинь кресло!

— В смысле⁈

— Вон рукоятка под сиденьем, дай, покажу! — дядя наслаждался своего рода издевательством над племянником.

Показали, каким рычагом поднимать кресло, какой кремальерой наклонять спинку. Влад был в восторге. Напомнили, где и как регулируется сила обдува и температура поступающего в кабину воздуха и отправили проверить авто на ходу — прокатиться по городу или ближайшим окрестностям. Приехал он минут через сорок, какой-то мрачный и насупленный.

— Что случилось⁈ Что-то с машиной? Сломалось что-то? Не молчи!

— С ней-то всё в порядке. Идеально просто. Идёт, как плывёт, и вообще — даже вылезать не хочется.

— Ну и не вылезай. Сейчас документы кое-какие передам, положишь их в отсек для бумаг, и езжай себе домой.

— К кому домой?

— К себе домой, к кому же ещё?

— То есть, «езжай»? На этом⁈ А отдавать кому? И на чём я потом буду?..

— Я тебе отдам! Попробуй только отдать — мало не покажется! А ездить потом… Да на этом грузовичке и будешь, если не сломаешь.

— Я⁈ На этом⁈ То есть… То есть, это вот чудо, эта прелесть — это мне⁈

— Дошло наконец-то, слава сиськам!

— Чьим⁈

— Метафорическим! Влад, не тупи! Как тебе агрегат?

— Чудо чудное! Говорю же — вылезать не хочется, так бы и жил тут, только сидя спать неудобно будет. А это точно для меня, вы не шутите? Может, какому благородному заказчику сделали, барону, например, а меня просто дразните?

— Тебе, тебе, успокойся. Мы и дядюшкину машинку немного улучшили, и тебе из нового проекта перепало кое-что. А спать — зачем сидя? Ты что, занавеску не отодвигал, что ли?

Постепенно, с шутками и прибаутками, показали Владу всё оборудование кабины, что для чего и как включается-открывается. Сами с дедом удивились, сколько времени на это ушло и сколько мы, оказывается, всего наворотили. У будущего же владельца и вовсе был такой обалделый вид, что его страшно было пускать за руль. Для снятия эффекта привлекли его к подготовке его бывшего транспорта, точнее — к выгрузке нужного, выбрасыванию ненужного (тут уже он удивлялся тому, сколько всего, оказывается, натащил в кабину за прошедшее время) и отмыванию автомобиля, хотя бы вчерне. Когда очухался — отправил ночевать у дяди в Алёшкино. Опять наши два автомобиля ушли небольшой колонной к юго-востоку от города, по Червеньскому тракту.

Пока я думал, чем занять вечер — Семёныч уже ушёл домой, а одному ворочать железо было таким себе удовольствием, тем более, что и остатки энергии я слил в накопитель грузовика, чтобы у Влада в пути сюрприз не случился. Да и дед опять завёл шарманку про безопасность — вот раньше она его не беспокоила, а тут как подменили, зазвонил телефон. Причём не мой мобилет, а стационарный, в доме, о чём мне и сообщила Ядвига. На службу, что ли, вызывать будут на завтра?

Но я не угадал. В перерывах между работами в автомастерской, а наш каретный сарай медленно, но уверенно превращался именно в неё, я подал заявку в канцелярию графа Сосновича с просьбой о продаже мне части земель около Дубового Лога. С приложением схемы местности, на которой было очерчено желаемое. Что делать с тонким местом я ещё не решил — точнее, денег на это решение категорически не хватало — но кое-что требовалось сделать в любом случае.

Который раз задался вопросом: ну как так⁈ Почему стоит разобраться с навалившимися проблемами и расходами — тут же валятся, пачкой, новые — на порядок сложнее и дороже. Год назад не знал, где взять двадцать–тридцать тысяч на любой из острых вопросов, теперь могу закрыть деньгами сразу три таких проекта — но как в издевательство тут же появилось такое же, если не большее, количество задач с ценой решения тысяч двести — триста. С другой стороны, старые вопросы, казавшиеся неразрешимыми на протяжении многих лет, как-то же решил? Значит, и сейчас справлюсь!

Так или иначе, первые шаги к решению вопроса с тонким местом я сделал, попросился на приём к хозяину окрестных земель. И вот меня приглашали на завтра на завтра на десять утра к графу.

Эх, жаль, парадную форму академии не построил — точнее, заказал, но она в ателье в Буйничах, да и швы пока временные, с большими припусками ткани внутри — на случай, если я за лето вырасту. Ну, тогда альтернативы «помолвочной» визитке нет. И медаль так на ней и висит, кстати. И пусть висит, я и часы подарочные возьму обязательно, вреда от этого точно не будет. Что ещё, кроме как помыться и побриться? А, точно, бумаги на имение взять, там его границы указаны. Ну, и всё на этом, готов.

Это я так решил, а вот бабушку чуть удар не хватил — как это так, к самому графу, да в уже надёваном⁈

— Бабуля, я с графом Кайриным не раз и не два встречался. И не только с ректором, но и со старшим братом его. К полному обоюдному удовлетворению. Заметь — я титулованных студентов в пример не привожу, или рядовых преподавателей, а среди них бароны встречаются не так уж редко. Сразу ректора!

— То какой-то директор школы, пусть и для магов, а то наш граф Соснович, ему, почитай, почти весь район принадлежит!

— Кроме земель баронов и казённых — почти так и есть. Кайрины тоже не одной педагогикой живут, причём на землях их рода штук пять наших районов поместить можно, и это только суша и только на севере.

Пустой спор начинал набирать обороты, пока дед не дал мне мысленный подзатыльник.

— Погоди, бабуля. Идти надо?

— Надо, конечно! Таким людям не отказывают!

«Вообще-то — отказывают, и даже и не таким» — подумал я про себя. В слух же сказал иное:

— Тем более, что я сам просил об этой встрече. Пошить костюм успеем? Нет. Что-то ещё сделать сможем, даже если окажется, что нужно? Нет. Ну так и зачем бегать по дому? Чтоб прийти к графу вспотевшим и вонючим⁈

— Нет, конечно! Как ты такое вообще выдумать мог!

— Ну вот и всё, значит, и нечего суетиться.

— Ай, делай, как знаешь — ты же у нас большой, глава рода, жениться собрался. Только потом, опозорившись, к кому плакаться придёшь?

Оставив таким образом последнее слово за собой, бабуля удалилась. Ну и ладно. А вот и мобилет в кармане ожил, кто там? Моя Машуленция! Вот и занятие на вечер. Помимо прочего — ну не одним же мурлыканием мы с ней занимаемся по телефону, в самом-то деле! — рассказала и об интригах, кипящих в среде будущих участников выступления.

— Погоди, вроде же было сказано, что если вдруг — вылетят сразу две пары и без восполнения?

— Так они теперь очерёдность выхода делят! Кто первой парой идёт, пусть даже все на сцену разом выходят, всё равно есть 'первая пара, по которой все ровняются, так вот, им, как правило, при удачном выступлении от хозяина бала какой-то сувенир достаётся памятный. Это почти как кабинетный подарок, прости за сравнение, но просто местного значения. Вот за это место чуть было не развернулось настоящее скрытое побоище!

— Мне кажется, обоих ректоров и профессора это достало ещё на стадии отбора. На что вообще самоубийцы рассчитывали⁈

— Как есть самоубийцы! Профессор рявкнул, что они все клинические идиоты, в медицинском смысле, так что это даже не оскорбление, а максимум — разглашение врачебной тайны, если думают, что первой парой могут пойти хоть кто-то, кроме хореографов наших. Точнее, нашей и вашего. А возможные интриги по поводу второго и прочих мест удавил в зародыше, просто поставив всех парней по росту.

Маша захихикала:

— Теперь эти «шевелители ногами» тщательно выдумывают, о чём бы ещё им пособачиться и в чём, помимо танца, посоревноваться. Во придурки, что наши, что ваши!

Разговор с моей любимой, к сожалению, не мог длиться слишком долго, и после короткого, всего лишь пятнадцатиминутного рассказа о том, куда именно и как я мысленно целую её на прощание вызов пришлось завершать. Остаток вечера, чтобы успокоиться во всех смыслах, посвятил утащенной из библиотеки книжке с наиболее многообещающим названием.

Утром, дав указания Семёнычу отмыть грузовик — просто струёй воды под давлением, не извращаясь с тряпками, мылом и прочим, а потом ничего не трогать самому и другим не давать, отправился к ожидающей меня наёмной пролётке, чтобы на ней проехать аж целых семьсот метров до городской резиденции графа. С другой стороны, будь тут расстояние хоть семьдесят метров, всё равно пришлось бы ехать, потому как иначе — «невместно»! Интересно, что меня ждёт на этой аудиенции?

[1] Позвал дед внуков. Вытянул прутик из веника, говорит: «Сломайте». Те сломали. «А теперь сломайте весь веник». Сломали внуки веник, метлу, лопату и новое топорище, но так и не поняли, зачем их дед позвал. А дед сидел и ругался: «Выросли дебилы здоровенные. Такую притчу испортили!»